Текст книги "Там алеет заря 3 (СИ)"

Автор книги: Александр Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

14 июня в 16-20 генерал Куроки отдал приказ остановить наступление. А ночью отвел части трех основательно поредевших дивизий с правого берега Ялу и Айхэ. На следующее утро пришлось просить у русских перемирия, чтобы собрать тела паших воинов. План битвы, предусматривавший решительный успех уже максимум на второй день сражения, оказался абсолютно не состоятельным. Да, в первый же день удалось захватить первую линию русских окопов у Тюренчена. Но эти проклятые длинноносые варвары ночной контратакой отбили позицию, забросав окопы гранатами и ударив в штыки. По свидетельству выживших там была настоящая мясорубка. Обходной маневр 12-й дивизии, на который была основная надежда, вообще закончился катастрофой. Дивизия явно попала в хорошо подготовленную ловушку, из которой спаслось всего около сотни рядовых и всего один раненый офицер – лейтенант. Да и тот был посыльным от командира второго полка, принявшего командование полком на себя после гибели всего штаба дивизии. Между деревнями Чингоу и Лауфангоу дивизия, совершившая обход, вступила в соприкосновение с русскими. Сначала казалось, что сопротивление противника будет быстро подавлено. Но потом наступавшие части подверглись в узкой долине мощному артобстрелу, который сменился плотным пулеметным огнём с повозок с фронта и с флангов. Попытка атаки на склоны окончилась провалом из-за заранее установленных русскими мощных фугасов. Потом опять начался артобстрел шрапнелью. Первый полк под огнём дрогнул и начал отступление, превратившееся в бегство, когда русские казаки атаковали конной лавой. Первый полк вообще был полностью вырублен. Попытка зацепиться за естественные преграды пресекалась русскими огнем со склонов и артиллерией. К этому моменту офицеров и унтеров в дивизии осталось совсем мало. А когда очередным артналетом оказался накрыт и уничтожен командир дивизии и его штаб, управление боем было полностью потеряно. И началось фактически бегство. Отступающим войскам до переправы нужно было пройти около трёх километров по правому берегу Айхэ, но этот путь оказался очень кровавым. Японская артиллерия, стоявшая на левом берегу реки, сначала смогла отсечь русских, но потом сама подверглась атаке с фланга и тыла. Русских там судя по всему участвовало никак не менее двух полков. И у них тоже были пулеметы на повозках и пушки. Батальон охраны и артиллерия не смогли сдержать атакующих, и пришлось отступить, бросив все орудия. Через пять часов положение на левом берегу Айхе удалось восстановить, но артиллерия была полностью потеряна, а остатки 12-й дивизии, попав фактически в окружение на правом берегу были либо уничтожены, либо сдались в плен. Русские, участвовавшие в бое на левом берегу Айхэ, частично переправились на правый, а частично ушли выше по реке и переправились уже там. Захваченные пушки они частично вывезли, частично привели в полную негодность. Командир резервной дивизии, восстановивший положение на левом берегу, лезть в ловушку устроенную 12-й дивизии естественно не захотел. И на Айхэ установилось равновесие. Русские на правом берегу, японцы на левом. Броды под обстрелом, лодок для переправы через реку в других местах почти не осталось.

Два дня последующих фронтальных атак успеха не принесли. Попытка переправы у деревни Саходзы привела только к новым потерям. Причём флот чуть не потерял ещё одну канонерку от артобстрела. Ей, сильно поврежденной, пришлось выйти из боя и уйти в море. Переправочных средств осталось всего треть от того, что было в начале сражения, что не позволяло подвозить требуемое количество подкреплений и боеприпасов на правый берег. Потери, уму не постижимо, превышают 21 тысячи. Это треть от всей собранной группировки на Ялу! А потери в офицерском составе пехотных дивизий немногим не доходят до половины! Проклятые русские пулеметы! И как бы он хотел, чтоб восточные демоны забрали к себе в подземелье этих русских гренадеров! В батареях потери тоже немалые. Теперь, как ни хочется, но придётся просить помощи у флота и у генерала Нодзу. Нужна еще одна дивизия, чтобы высадить её у Дагушаня. Ещё одну он даст из своих, находящихся на подходе. Тогда пройдя по берегу моря под охраной морских калибров десант неминуемо подвигнет русских к отступлению от Ялу. Возможно десанту даже не придётся вступать в бой. Он одним своим появлением заставят русских отступить. У русских наверняка тоже потери большие. Впрочем, какое ему дело до потерь этих русских? Ему нужно выполнить задачу, и он её выполнит! А пока похоронные команды собирают на другом берегу павших, войска могут привести себя в порядок и наделать новых переправочных средств.

Генерал Засулич пребывал утром 15 июня в сложных чувствах. С одной стороны, Бог дал, выстояли. Если б не запрошенное с утра японцами перемирие, наверно он бы сегодня дал приказ к отступлению. Уж больно велика была цена! Никаких резервов у него не осталось. Ко вчерашнему вечеру все держалось на волоске. А потери! 7 тысяч убитых и раненых. Слава Богу, японцы выдохлись! Ещё один день его армия бы не продержалась. Теперь хотя бы есть время привести войска в относительный порядок, и отправить раненых в тыл. Хотя бы тяжёлых. А если еще дня три японцы простоят, то можно успеть эвакуировать легко раненых и пленных. Ловушка, задуманная и осуществленная штабом Ренненкампфа, превзошла все его ожидания! Одну японскую дивизию удалось разгромить полностью. Да что там разгромить? Уничтожили подчистую. Одних пленных там взяли около полутора тысяч. И удалось захватить два с половиной десятка японских горных орудия. Вот только боеприпасов к ним уже не осталось. Да и своего припаса всего на день-два такого сражения. А потом либо подниматься в штыки, либо срочным порядком показывать противнику спину. А потери в артиллерии! Около трети собственной артиллерии потеряно вместе с расчетами. Что-то может и вернут в строй после ремонта, но это когда еще будет... Да, японцы – это не какие-то там китайцы, которых он бил в 1900м году без счёта. Злые у япошек солдатики! Мелкие, но упорные. Русским богатырям, конечно, не чета, но если б не река и не развитая полевая фортификация, не выстоять бы ему и пары дней на этой позиции. И нужно сказать, не зря адмирал Алексеев присылал сообщение со словами Государя, что недооценка противника может стоить низшим чинам и младшим офицерам головы, а старшему командному составу мундира и пенсии. После такого однозначного напоминания пришлось взяться за дело оборудования позиций по всем правилам военной науки, в том числе в соответствии с новыми веяниями. Кому охота быть уволенным из армии без мундира и пенсии? И все равно многого не предусмотрели, а что-то он бы сейчас сделал по-другому. По-хорошему ему уже и сейчас защищать позиции особо нечем. Любой японский маневр, и придётся уходить в горы. Часть тыловых подразделений уже можно отправлять туда, иначе добро придётся бросать тут. А потрепанные и уставшие войска будут пока изображать стену, о которую японцы опять расшибут себе лоб. Именно изображать. Солдатики хоть отдохнут от трех дней почти непрерывных боев. И что ни говори, а это победа. По-хорошему каждый солдат его отряда достоен если не Георгия, то Станислава. А если сейчас начать отход, то его вроде как и победили. Но это ведь не так! Да и нельзя отходить, когда в ближайшем тылу такое количество раненых. Наверху не поймут-с! И будут правы.

18 июня японцы начали высаживать войска в районе под Дагушанем. Десантироваться начала дивизия из армии генерала Нодзу. Русские войска чуть не прошляпили высадку. Казачья полусотня в окрестностях Дагушаня попала в засаду, устроенную японцами, и ей пришлось прорываться с боем и потерями.

19-го ночью Восточный отряд Засулича снялся с позиций и начал отход в горы. Попытавшиеся начать преследование части 2-й гвардейской японской дивизии нарвались на заслон, усиленный тачанками и пушками Барановского, и благоразумно решили не слишком усердствовать в преследовании отходящих русских. Уж слишком была памятна мясорубка, устроенная под Тюренченом несколько дней назад. Поэтому передовой батальон японцев предпочел дождаться подкрепления и артиллерии. Русские тоже не стали настаивать на дальнейшей схватке и отошли.

–

Из последнего рейда к берегам Кореи, где «Щука» утопила крупный пароход из японского конвоя, к сожалению, пустой, она вернулась на одном движке. Подлодка не успевала к высадке японского десанта на корейский берег и атаковала конвой, уже когда он двинулся в обратный путь. Причём крупных боевых кораблей при нем было только три и ни на один она выйти в атаку не смогла.

После разборки двигателя системы Луцкого мотористы вынуждены были констатировать, что двигатель "запорот", и он как минимум нуждается в капитальном ремонте. Причём менять его было не на что. В Порт-Артуре имелись более мощные и совершенные тринклеры, но не было ни одного луцкера. Поэтому на несколько ближайших недель лодка оказалась прикованной к причалу. Нужно было заменять оба двигателя сразу. Таким образом создалась крайне неприятная ситуация. Флот кроме "Паллады", малых крейсеров и миноносцев заперт на внутреннем рейде, подлодка ушла в ремонт, боевой порт-артурский дирижабль потерян. Выходило, что воздействовать на противника стало нечем, если не считать миноносцы. Отправлять в море малые крейсера, имеющие небольшую дальность и не слишком хорошую мореходность было чревато. Причем командующий Тихоокеанским флотом и наместник Квантунской области адмирал Алексеев отказался утверждать приказ Скрыдлову на перевод из Владивостока в Порт-Артур подводной лодки "Сом" из-за риска попадания секретного корабля в руки противника. За тёмное время суток подлодка не могла преодолеть и половины Корейского пролива. А двигаться в проливе днём в надводном положении посчитали неприемлемым риском.

Операция по разблокированию прохода на внутренний рейд шла своим чередом. Ещё ранее адмиралы приняли решение попытаться вытащить на внешний рейд хотя бы еще один крейсер. И это морякам удалось с помощью работавшей землечерпалки и специально сваренных понтонов. 16 июня на внешний рейд вывели крейсер "Аскольд" и начали готовить перетаскиванию "Росич" и "Норманн".

Для стороннего наблюдателя в крепости картина выглядела следующим образом. Русские проводят операцию по разблокированию фарватера и вытаскивают на внешний рейд крейсера. А "Щука" стоит у причала со вскрытым моторным отсеком. Причём к ней подогнали плавкран, и явно намечается большой ремонт. Все это не укрылось от глаз японских агентов, и оставалось только ждать, когда к крепости пожалует эскадра Того. Теперь на некоторое время отваживать её от Порт-Артура стало нечем.

Но японский флот навещать Порт-Артур не торопился. У адмирала Того было более важное дело. Ему предстояло обеспечить проводку конвоя к Бицзыво и беспрепятственную высадку на берег армии барона Оку. Эта операция стала возможной ппосле того, как Восточный отряд Засулича ушёл с берегов Ялу в горы, а эскадра Макарова стояла запертой в бухте Порт-Артура. Больше препятствий для десантирования японской армии на Ляодунский полуостров не существовало. И ещё в Японии готовилась новая партия брандеров.

Если броненосные корабли не торопились к русской крепости на Квантуне, то пара японских крейсеров появилась таки у Порт-Артура на шестой день после начала работ на "Щуке". И даже пыталась обстрелять с большого расстояния русские суда, ведущие работы в проходе, но были отогнаны береговой артиллерией. На следующий день японские крейсера появились вновь, и ситуация повторилась. Повторилась она ещё через день. А 21 июня от штабс-капитана Войта из Бицзыво пришло сообщение о подходе большого количества кораблей и судов. Несколько сопровождавших транспорты японских канонерских лодок открыли огонь по берегу. После получасового обстрела, убедившись, что никакого сопротивления с берега им не оказывают, с транспортов к берегу направился передовой отряд. Проблема состояла в том, что ближе 7 верст суда с большой осадкой из-за отмелей подойти не могли. В отлив вдоль берега обнажалась полоса шириной около двух верст, причем у Бицзыво она представляла собой нечто вроде жидкого ила, в который люди могли провалиться по пояс. При десантировании во время отлива японские шлюпки не могли подойти к берегу ближе, чем на 1-1,5 версты, и солдатам это расстояние приходилось преодолевать пешком, по пояс в воде и иле. Высадившиеся первыми два разведовательных батальона обшарили местность, однако нашли только следы пребывания русских в селении, но не их самих. После этого началось массовое десантирование.

По утвержденному в Порт-Артуре на днях плану активно препятствовать десанту на Ляодане с суши на начальном этапе не предполагалось. Было понятно, что попытка сорвать десант огнём полевой артиллерии вызовет немедленный ответ со стороны боевых кораблей. И если вначале огонь будет не прицельным, то как только десант обнаружит русские батареи, времени убраться артиллеристам с огневой позиции может просто не хватить. Для быстрой смены позиции, необходимо было, чтобы артиллерия была лёгкой и подвижной. В итоге выбор пал на новые трехдюймовки. Участие новых 42-линейных гаубиц адмирал Алексеев запретил. Их всего было 20 штук на весь Квантун, хотя вот-вот ожидалось прибытие ещё одной полубатареи. Реально сорвать высадку японского десанта в настоящих условиях было невозможно. Но и лишиться новых дальнобойных орудий в условиях горной местности при проведении в общем-то второстепенной операции Евгений Иванович категорически не желал. По принятому плану три батареи трехдюймовок под охраной казачьих сотен и батальона пехоты должны были вести беспокоящий обстрел района высадки с закрытых заранее намеченных позиций, периодически их меняя. При вступлении в соприкосновение с противником эти подвижные группы должны были постепенно оттягиваться к Цзиньчжоу. А по пути от места десанта до первой линии обороны численность и сопротивление русских войск, участвующих в бою, должно было постепенно возрастать. Всю эту операцию возложили на дивизию генерала Фока, которому переподчинялись дополнительно на время еще три казачьи сотни.

Первый день операции все шло по плану. Но на второй японцы накопили на берегу достаточно сил для атаки сразу двух батарей. Обоим русским отрядам удалось отбиться, но с существенными потерями. А потом японцы подвезли какое-то количество своих горных пушек, наконец доставленных с транспортов, и нашим подвижным отрядам пришлось туго. Все-таки полевая артиллерия не очень подходила под окружающую местность. В результате последовал отход. Узнав о потерях, генерал Фок отвел отряды не на следующий предполагаемый рубеж, а через один, тем самым сконцентрировав вокруг каждой батареи уже по батальону пехоты и по конной сотне. Но контакт с противником при этом потерял, как потерял и ориентиры для стрельбы из пушек. А разведку вперёд высылать по каким-то причинам не стал, ожидая, пока японцы не явятся к нему сами.

Адмирал Алексеев запросил командующего Манчжурской армии генерала Линевича о том, какие шаги тот собирается принять в связи высадкой противника в Бицзыво. Ответ в общем-то пришёл ожидаемый. В нем говорилось, что согласно плана Квантунская группировка предназначена обороны района и призвана оттянуть на себя превосходящие силы противника до момента, пока в Манчжурии не будут сконцентрированы силы, достаточные для наступления. Войск в распоряжении наместника достаточно для обороны. В создавшихся условиях для разгрома десанта необходимо никак не меньше 30 тысяч при поддержке гарнизона Квантуна. К тому же выдвигаться к Бицзыво войскам придётся своим ходом, что займёт немалое время. Из-за этого может возникнуть опасность того, что впоследствии войска, посланные на помощь Квантуну могут оказаться отрезаны на полуострове и им придётся присоединяться к местному гарнизону, что категорически недопустимо по известным наместнику причинам.

В ночь на 24 июня три русских крейсера и 12 миноносцев предприняли атаку на конвой у Бидзыво. Ночь выдалась не слишком тёмной. Периодически сквозь облака проглядывала предательская Луна, что не позволило разделенным на три отряда кораблям подобраться не обнаруженными вплотную к охраняемым японцами транспортникам. Поэтому русским миноносникам пришлось во всех случаях идти в самоубийственные атаки. Тем не менее судя по всему атака получилась более результативной, чем неподалёку от Ялу. Через четверть часа после её начала окрестности потряс страшный взрыв, испаривший одно японское судно и смахнувший с поверхности воды соседний пароход. Какой из кораблей отличился, в этой мешанине и высверках орудий достоверно установить не удалось. Из рейда не вернулся миноносец "Бедовый". Все прочие миноносцы имели повреждения различной степени тяжести. Крейсера, которые действовали несколько в оттяжке, почти не пострадали кроме "Новика", который в отличии от двух других вопреки приказу Алексеева также как и миноносцы выходил в минную атаку. Потери на кораблях малыми назвать было нельзя. К тому же в ночи японских крейсера и неустановленное количество миноносцев преследовало два отходящих русских отряда до траверза порта Дальнего. По докладам командиров отрядов выходило, что они потопили чуть ли не треть судов всего конвоя, что выглядело крайне сомнительным. Два полёта разведовательного дирижабля на следующий день не внесли ясности о потерях японцев. Четыре японских транспортника по сообщению пилотов оказались в затоплены точно, поскольку именно их остовы торчали из воды в различной дальности от берега. А вот какое количество японских судов утонуло на глубокой воде вдали от берега, так и осталось неизвестным.

25 июня в штаб наместника Квантунского района поступила телефонограмма от заместителя генерала Фока, что его части атакованы значительно превосходящими силами противника, вследствии чего он вынужден с боями отойти к Цзиньчжоу. А 26 числа железная дорога, связывающая Порт-Артур с материком, была перерезана. Хорошо, что ночью по ней успел пройти последний поезд, доставивший в русскую крепость немало нужных вещей.

–

25 июня Агреневу пришла шифрованная телеграмма от Императора с неприятными известиями. В ней Михаил извещал, что судя по всему несмотря на все принятые политические меры весьма вероятна продажа Японии боевых кораблей южноамериканских стран напрямую или через посредника. А поскольку у князя Агренева есть некоторые связи и интересы в тех странах, то Михаил просил Агренева, если это возможно, попробовать воспрепятствовать вероятной сделке ещё и через свои неофициальные каналы. Сообщалось, что сделка наиболее вероятна в Чили. Это будто бы находило свое отражение в том, что судя по всему два чилийских броненосных крейсера начали подготовку к походу куда-то в Центральную Америку. Войны там нет никакой, интересов у Чили там тоже нет никаких, и делать там чилийским кораблям нечего. Но тем не менее поход намечается. И главное, наблюдается сильно возросшая активность британских дипломатов и японских эмиссаров в Сантьяго.

После получения столь тревожных новостей Александр отправил телеграмму своему аргентинскому контрагенту Хорхе Саламеа. Собственно только в Аргентине у князя были некоторые шансы хоть как-то повлиять на возможную сделку, поскольку только там имелась некоторая группа лиц, которую можно было с большой натяжкой назвать "русской партией". В неё входили сам Хорхе и некоторые его деловые партнёры, а также несколько высокопоставленных военных. На высоких государственных постах из них в настоящее время находилось всего двое, и оба были прикормленны финансово. Большинство остальных являлись аргентинскими националистами и сторонниками независимого развития своей страны без опоры на какого-то одного европейского союзника. Для них сотрудничество с Российской Империей представлялось неплохим вариантом в противовес диктату Британии и набравшим политический и военный вес Германии и САСШ, активно вмешивавшимся во внутренние дела южноамериканских стран. Таким образом "русская партия" как таковая прорусской не была , но очередной скандал в верхних этажах власти при необходимости устроить могла. Пришлось в телеграмме Хорхе намекнуть на то, что за аргентинским партнёром имеется должок, и на то, что продажа боевых кораблей Аргентиной будет воспринята в России как крайне недружественный акт, из-за чего могут пострадать экономические контакты между странами.

Дон Хорхе вел свои дела не только в Аргентине, но ещё в Уругвае и Парагвае. В Чили и Бразилии у него дела не заладились. Поэтому там он свой бизнес продал. Концерну Агренева удалось найти в этих странах местных контрагентов, но каким-либо влиянием в политике эти люди пока не пользовались. Неплохие контакты с чилийскими и бразильскими генералами после перевооружения местных армий на русские винтовки постепенно сошли на нет в силу различных причин, но главное – там опять пришли к власти сторонники сотрудничества с Британией и Германией. Однако главным фактором была значительная задолженность южноамериканских стран перед британскими деловыми кругами. Если же говорить о военных флотах южноамериканских стран, то контакты с их представителями флота у людей князя никогда теплыми не были. Для военных моряков этих стран Британия была непререкаемым авторитетом. Единственное исключение составляла та же Аргентина, где на первый план вышли итальянцы, которые временно по целому ряду причин слегка потеснили англичан, тем не менее остававшихся законодателями мод в морском деле. И никаких шансов поколебать эти позиции не было по вполне понятным причинам.

Набиравшая постепенно обороты аргентино-русская торговля несколько лет назад вызвала к жизни ещё один проект. Эмиграция из России имелась давно. Скажем, в Европу переезжали всякие современные диссиденты и обеспеченая публика. Значительная масса остальных эмигрантов была из простого народа. И ехали они за поиском лучшей жизни за океан в основном в САСШ. Среди них было немало евреев, поляков, украинцев и русских староверов. Интерес для Александра представляли две последних категории. А поскольку с конца прошлого века в Аргентину практически по расписанию стали ходить два грузопассажирских парохода, один из которых был собственностью князя, то Александр решил немного подправить направление миграционных потоков из страны. Цены на билеты третьего класса в Аргентину для двух последних категорий были выровнены с ценами до Нью-Йорка за счёт небольшой дотации от Концерна. И давалась некоторая реклама возможностей в Аргентине. Поскольку простых людей, у которых в карманах хоть что-то имелось, интересовала в первую очередь земля, то дальнейшее было делом не трудным. На данный момент в аргентинской провинции Ла-Пампа уже начала постепенно складываться русская диаспора. Сейчас между Аргентиной и Россией курсировали уже три парохода, а количество уехавших в южноамериканскую республику перевалило через через отметку в 3.5 тысячи. Для тамошних мест – цифра в общем-то немалая. Помощники того же дона Саламеа оказывали русским переселенцам некоторые услуги. Конечно, не за просто так, а к собственной выгоде. При посредничестве Хорхе Агренев прикупил себе по случаю в Ла-Пампе несколько обширных поместий, благо цены на землю были ещё смешными по сравнению с европейскими, и теперь мог продавать земельные наделы переселенцам в розницу. Навар на такой продаже составлял не менее процентов 30 и подрастал с каждым годом, поскольку цены на землю постоянно росли. При этом все оказывались довольными. И князь и новые русские землевладельцы и аргентинские помощники Хорхе. Примечательным в Аргентине был факт, что страна вообще не имела собственной чёрной металлургии, как и соседняя Чили. Так что почти все металлические изделия приходилось завозить в страну извне. Александр уже подумывал о постройке там металлургического завода, но отсутствие свободных финансов и прочие немаловажные обстоятельства пока препятствовали осуществлению подобного замысла.

Ответ из Аргентины пришёл на четвертый день. Хорхе сообщал, что он кое-что узнал, и что, да, вариант продажи крейсеров имеет некоторую вероятность, хотя по его мнению и не слишком большую. Дело в том, что Аргентина стояла на пороге очередных выборов. И партии, стоящей у власти, абсолютно не нужны были политические скандалы. В противном случае имелся немалый шанс, что на выборах победит оппозиция – Радикальная партия. Да и просто так продавать боевые корабли никто не позволит. Необходима немедленная замена. Длинная телеграмма была проникнута явным беспокойством. Беспокоился Саламеа, конечно, не за Россию, а за свой обширный и неплохо налаженный бизнес с Империей. Ведь если вопреки его ожиданиям продажа состоится, то может последовать охлаждение отношений между Россией и Аргентиной, что крайне плохо для его бизнеса и наоборот на руку его конкурентам. Как впрочем на руку и конкурентам князя. Коммерсант Хорхе не из последних, и допускать разрушение собственного бизнеса был категорически не намерен. Это сейчас он первый в торговле русскими товарами в Аргентине, и один из главных поставщиков аргентинских товаров в Россию напрямую, минуя посредников. А что будет, если хорошо налаженный бизнес рухнет? Переорентироваться на товары из других европейских стран со временем он сможет, тем более у него имеются подобные предложения, но при этом он будет всего лишь одним из торговцев с той же Британией, Германией или Францией, причём явно не из первых. И не мал шанс, что его вообще подомнут под себя те же англичане. В общем, он обещал помощь, которая в его силах, но как истинный торговец не мог упустить возможность заработать ещё и на этом. Поэтому аргентинец просил оказать финансовую поддержку его усилиям. Запрашиваемые суммы в нынешней обстановке князь естественно не собирался тратить из собственного кармана. На это есть карман казенный. Поэтому Императору ушла телеграмма с описанием предпринятых Александром шагов и предложением финансирования усилий определённых кругов в Аргентине, которые готовы постараться сорвать продажу Японии крейсеров, если таковая готовится. Собственно больше того, что он сейчас сделал, сделать по южноамериканским делам, находясь во Владивостоке, было нельзя, а потому оставалось только положиться на дона Хорхе и расторопность русского посла в той стране.

Вечером того же дня Агренев отправился в штаб к адмиралу Скрыдлову, чтобы узнать о возможности организации следующего налета владивостокских дирижаблей на Японию. Предыдущий чуть было не закончился потерей "Буревестника". Главной целью для "Буревестника" был пороховой завод в Токио, уже подвергавшийся один раз бомбардировке. Было очевидно, что японцы постараются по возможности восстановить его работу хотя бы частично. Поэтому повторная атака на завод была весьма желательна. Однако вышло все иначе, чем задумывалось. К счастью, экипаж принял некоторые оговоренные меры предосторожности при подходе к цели. Дирижабль шёл на высоте более двух верст и несколько в стороне от города. Командир экипажа поручик Уфимцев собирался сначала оценить издалека обстановку, а потом снизиться до рабочей высоты и зайти на цель со стороны порта, который также представлял интерес как потенциальная цель пусть не в этом налете. При пролёте несколько в стороне от цели экипажем в воздухе были замечены иногда появляющиеся белесые облака невдалеке от дирижабля. А после одного из них, к счастью, довольно далекого в кабине вышибло одно из стекол. Экипаж быстро сообразил, что по дирижаблю стреляют, да не просто так, а шрапнелью. Полагаться на русский Авось при атаке Токио командир не захотел. Поэтому экипажу пришлось срочно менять курс неповоротливого аппарата и уходить от ставшей вдруг такой негостиприимной столицы Японии. Дирижабль отвернул в сторону Йокосуки, которая значилась запасной целью. По прибытии во Владивосток экипаж в полном составе направился в ближайшую церковь, чтобы поставить свечки во спасение. Слава Богу, что стрелять японцы начали рано и слишком издалека. Очевидно было, что опыта стрельбы по воздушным целям у токийских канониров наверняка не было, да и сами импровизированные орудия ПВО видимо оставляли желать лучшего. Над Йокосукой по "Буревестнику" по крайней мере из пушек не стреляли. И он в уложился в один заход, сбросив бомбы на местную верфь и арсенал. На арсенале бомбы взорвались как-то невыразительно, хоть и вызвали постепенно разгорающийся пожар. Так закончился предыдущий налет "Буревестника" на японские города.

"Альбатрос" в отличии от "Буревестника" слетал в Японию штатно и штатно в четыре захода сбросил свой смертоносный груз на оружейный завод в Осаке. С земли, конечно, опять стреляли, но дирижабль отделался всего лишь несколькими мелкими дырками в одном баллоне. После возвращения дирижаблей у князя было немало поводов для размышления. К сожалению, японцы слишком быстро дошли до идеи организации противоздушной обороны. Пусть пока они сделали это только в своей столице, но это только начало. Очевидно было, что настоящие зенитные орудия произвести скорее всего они не могли, а приспособили под это дело морские. Конструкция подставки для стрельбы по воздушным целям из полевой пушки в общем то достаточно простая. А какую конкретно придумали японцы, было совершенно не важно. Если они смогли отпугнуть своей стрельбой в Токио заходивший на цель дирижабль, то наверняка сделают вывод об эффективности своей задумки и начнут устанавливать подобные конструкции в других городах, где имелись военные заводы. И, видимо, это произойдёт довольно скоро. Не будь князь тем, кем был действительности, возможно, что обдумывание дальнейших действий представляло для него определённую трудность. Но для разума человека 21-го века это не составляло особой проблемы. Разве что стоило сделать выбор, каким конкретным путем пойти, чтобы доставить японцам максимум неприятностей в дальнейшем. В конце концов, пушки и канониры, оставшиеся в Японии – это они же, не отправленные в Манчжурию. А оставлять для защиты столицы и других важных объектов японцы наверняка будут умелых артиллеристов, а не первых попавшихся. Ну а коль скоро японцы теперь начнут организацию обороны от дирижаблей своих военных заводов, то есть ещё много прекрасных целей, которые военными по сути не являются, но во время войны работают именно на неё. Взять хотя бы коксовые батареи или любые химические заводы. А без металлургии... К тому же авария на том же работающем коксовом заводе – это совсем не рядовая авария. Он то это знает. У самого такое было в Сулине. Да и мало ли других подходящих объектов для бомбардировки. Можно было бы попробовать атаку военных заводов ночью, но никто не мог сказать, как выглядят ночью японские города с высоты птичьего полета. А связываться на дирижаблях с осветительными бомбами очень не хотелось. Огромный объём водорода над головой пилотов и осветительная бомба – это плохое сочетание. На коленке приличную конструкцию не сделаешь. Да и вообще нет гарантии, что оно не сработает сразу после сброса, что чревато. Тут нужна проверенная многочисленными опытами и сделанная серийно конструкция. Однако попробовать устроить ночной налет и без осветительных бомб в принципе стоило, но несколько позже. Так что пока пускай японцы строят систему ПВО важных объектов, а мы будем заставлять Японию тратить на это максимум доступных ей различных ресурсов, атакуя иные объекты.