Текст книги "Там алеет заря 3 (СИ)"

Автор книги: Александр Ефремов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Собеседники ещё проговорили некоторое время, а потом Красильников ушёл. Сытин проводил Николая Михайловича, а затем заказал междугородний разговор с главой Русской Торгово-Промышленной компанией. Соединение дали через четверть часа после поступления заказа. Закончив взаимные приветствия, Сытин перешёл к делу:

– ... Да, Аристарх Петрович, заходил ко мне Николай Михайлович с интересным вопросом. Нет, там дело насчет рекламы. Посмотрим, что можно сделать. Как вы и просили я его поддержал насчёт зачинания нового дела. Да-да. И насчёт Рябушинских заверил. Так что просьбу я вашу выполнил в точности. Вы как воду глядели, полагая, что он ко мне зайдет. Нет. С основной задачей пока, как можем, справляемся. Но вы ж понимаете, что читатели не только наши газеты читают. А там всякое попадается. Иногда приходится и отвлекаться на нейтрализацию всяких дурных слухов и пасквилей. Иногда и не знаешь, смеяться или плакать. В какие только глупости может поверить русский человек. Но зато и мы этим активно пользуемся. Да-да, спасибо. Да. Несомненно. И вам. Счастливо!

Положив трубку на аппарат, Иван Дмитриевич проворчал:

– Вот к чему такие сложности? Нет чтоб самому не рассказать. Развели интриги на пустом месте...

Потом поднял трубку внутреннего телефона и связался с секретарем.

– Миша, там наши делатели новостей ещё не подошли? Нет? Как соберутся, запускай. Будем смотреть, что они там нового полезного нарыли и напридумывали.

–

4 июля из Парижа пришли дурные новости. Министр финансов Франции Морис Рувье заявил о том, что русские своими неуклюжими и несогласованными действиями внесли диссонанс в работу Парижской биржи и поставили под угрозу выполнение собственных обязательств перед гражданами Франции и французскими банками, отказавшись от золотого рубля. Вообще, чтоб такое было произнесено устами столь высокого лица, нужно явно было что-то устроить на бирже эдакое, причём среди сильно проигравших явно должны были оказаться крупные французские банки. Только они могут понудить французского министра к такой откровенности. Брокеры князя, конечно, играли на инсайдах о намеченных налетах дирижаблей на Японию, но все-таки не настолько крупно. Тут явно нужны капиталы побольше. О начале каждой акции подавались телеграммы в Санкт-Петербург. Так что скорее всего в Париже на инсайдах поигрывало русское Министерство финансов или кто-то сравнимый по весу. Причём наверняка с подачи Императора. Далее в речи французского министра шла всякая болтовня про союзнические связи России и Франции, и прочая ерунда. А вот под конец министр сообщал, что в связи с необходимостью обслуживания государственного долга России и операций двухсторонней внешней торговли в условиях отказа России от золотого стандарта Франция вынуждена установить особый режим обслуживания счетов русского Госбанка и Министерства Финансов. По сути французы потребовали депонировать на счетах во Франции неснижаемый остаток в размере не менее 900 миллионов франков в любой валюте, имеющей золотое обеспечение для якобы оперативного обслуживания русских финансовых обязательств перед другими странами и для финансовой поддержки русской внешней торговли. Выходило эдакое принудительное замораживание русских средств на счетах французских банков. Нет, деньги французы, конечно, не совсем замораживали и даже обещали платить проценты за пользование средствами, но право снять или широко распоряжаться этими средствами русское правительство лишалось. Наши естественно с такой постановкой вопроса категорически не согласились. Не было такого никогда. А в условиях войны – это откровенный удар под дых России. И ничем другим это квалифицировать было нельзя. Причем навярняка этот вопрос обсуждался между Францией и Россией в тиши кабинетов. И явно стороны категорически не сошлись в позициях, раз уж французы решили провести этот вопрос явочным порядком с объявлением через выступление французского министра. Русская пресса вскипела яростным негодованием. Кем только не обзывала она липовых союзников, которые в трудное для страны время позволили себе такое. И естественно сразу появились статьи, в которых прямо и завуалированной предлагалось плюнуть на эту Францию и активизировать отношения с Германией.

Через пару дней был нанесен ещё один удар. Синдикат "Продамет" объявил, что в связи с падением курса рубля вынужден поднять цены на чугун и сталь в изделиях и не в деле. Правда в информационном сообщении синдиката не было сказано, на сколько будут подняты цены. Но это газетчики выяснили уже к утру следующего дня. Повышение составило по разным позициям от 17 до 22%. Вот тут на страницах прессы началась настоящая буря. Фактически это означало экономическую войну стране со стороны французов и бельгийцев как минимум. А потом Император Михаил II сделал свой контрманевр...

Во-первых, в стране было объявлено особое положение. И в этот же день было заявлено о переводе главного расчетного центра Министерства Финансов и русского Госбанка из Парижа в Берлин, что по сути означало, что те русские деньги, на которые французские банкиры уже положили глаз и частично лапу, придётся все-таки отдать. Причём отдать в руки немцев, что для французов было как ножом по сердцу. Но это было только начало! Ещё через пару дней русские газеты взорвались сообщениями, что все те же самые русские деньги во французских банках предъявлены к обналичке золотом к Французскому центральному банку. 344 миллиона рублей в виде французских франков – это очень и очень много! А в обед было объявлено о том, что в стране вводится особый режим экономии. Так что до конца войны от очень многих иностранных товаров придётся отказаться не только русской казне и казенным заводам, но также частным лицам и компаниям. Причём явно не случайно в список временно запрещенных к ввозу товаров попала масса товаров для высшего света. Вина, ткани, элитные продукты, парфюмерия и всякое прочее. Но не одно это было в списках. Там много чего было, без чего действительно можно было обойтись либо совсем, либо заменить это на русские аналоги. Хватало в списке также различного оборудования, ферросплавов и так далее. И явно не случайно был сделан уклон как раз в сторону того, что привозилось в основном из Франции. Было это в субботу. В воскресение же обычно государственные учреждения не работают не только в России. А потому пищу для статей в этот день газетчики черпали исключительно из собственной головы. Воинственный патриотический угар в русской прессе все набирал и набирал обороты. Князь Агренев, конечно, имел больше информации, чем попадало в прессу, и явно ожидал продолжения. И он не ошибся. Правда, так и осталось не выясненным, был ли следующий шаг согласованным или немцы решили потоптаться на французской гордости просто из принципа или за компанию. В понедельник в обед по европейскому времени Вильгельм II в присущей ему экцентричной манере объявил, что солидарен с возмущением русских наглой политикой французов и готов поддержать русских. А потому тоже собирается предъявить к обналичке золотом 300 миллионов французских франков, скопившихся на счетах Рейхсбанка. И это было уже очень серьёзно, ибо вместе с русскими деньгами сумма составляла почти четверть золотого запаса Франции. И кто знает, что будет дальше. Нет, французы бы легко заняли бы это золото и частично серебро у своих банкиров или у своих новых союзников – англичан. Но за заем подобных сумм французской власти придётся явно чем-то платить. Кому, в данном случае неважно, но придётся точно. К тому же главный расчетный центр русских уезжал из Парижа к немцам. И что выкинут немцы ещё, было неясно, но точно что-нибудь придумают. Да, финансовые немецкие атаки на французский франк в 80-90-е годы все прекрасно помнили. Так что это не было чем-то новым. Новым было совпадающее по времени предъявление крупных сумм французской валюты к обналичке сразу двумя государствами. По сути это была крупная атака на французский франк. Если русские с немцами договорились и сделали это совместно, то французам пора уже кричать караул. Ибо это первый настоящий шаг к сближению немцев к русскими. Вернее даже и не совсем первый.

А потом на неделе в прессе было объявлено о снятии двух дивизий с германской границы и переброске их на Дальний восток. Дивизии частично заменялись отдельными полками из внутренних округов с очень большим числом призванных из запаса. Особенность тут была в том, что дивизии западных округов считались самыми боеспособными в русской армии. И самыми передовыми по оснащению и вооружению. Оно, конечно, и ранее с западной границы уже снимали войска, но происходило это тихо и в основном в виде сводных бригад с заменой. А вот чтоб сразу две дивизии целиком и демонстративно – такого не было. Это был знак французам. Нет, не так. Это был ЗНАК! Знак, что Россия демонстративно плюнула на настойчивые просьбы Франции о поддержании высокой боеготовности русских войск на границе с Германией. Так что ежели что, русский паровой каток французам на помощь не придёт! В крайнем случае русские просто зароются на границе в землю, как они зарылись на Ялу и перешейке между Квантуном и Ляодуном. Фактически русские правительству Франции объявили если не мат, то перманентный шах. И дальнейшее повышение напряженности между двумя странами для французом могло быть реально губительно. Ведь чёрт знает этих новых союзников – англичан. Они ведь могут и не придти на помощь. Да и что значат их многочисленные броненосцы и крейсера, если немцы попрут через сухопутную франко-немецкую границу? Ничего! А какова реальная боеспособность английской армии, все видели не так давно – в ходе англо-бурской войны, когда англичане сумели победить, только тупо задавив буров многократным перевесом в живой силе и артиллерии. Да и не обещали англичане особой помощи французам на суше. Так, стоят у них какие-то войска в Бельгии. И все.

Следующая неделя началась с показательной порки руководства входивших в "Продамет" 11 металлургических заводов с преобладающим иностранным капиталом. Директоров и представителей из состава акционеров вызвали в столицу на ковёр и предложили выбор. Либо господа снижают свои свои претензии о повышении цен на чёрный металл и изделия из него до 5-7%, либо в условиях особого положения, объявленного в стране, их заводы будут поставлены под внешнее управление, а господ директоров и часть акционеров, до которых доберётся рука русского правосудия, ждёт казённый дом и обвинение в совершении экономических преступлений против государства. Так что раньше чем через пять лет никто из них на свободу точно не выйдет. На возмущение господ капиталистов, что они ничего не нарушали, министр Дурново заметил, что в своё время учредители компаний подписывали обязательство соблюдать действующие законы страны пребывания. Законы уже имеющиеся и те, что будут изданы в будущем. Так что незнание закона не освобождает от ответственности. А воля Императора в России вообще выше всех законов. К тому же за каждой компанией, чьи представители здесь присутствуют, значатся большие или мелкие грешки, на которые власти до сего момента закрывали глаза. Однако терпение властей иссякло. А поэтому... Руководству заводов был зачитан уже подписанный Императором указ о введении внешнего управления на заводах, входящих в "Продамет" с датой введения в действие через 6 дней начиная с даты совещания. Если, конечно, господа не одумаются. А чтобы им быстрее думалось, был зачитан ещё один указ. Указ о запрете деятельности самого " Продамета" с завтрашнего числа на территории России. Причём русских подданных из числа присутствующих, которые занимали какие-либо посты в "Продамете", настойчиво "попросили" при выходе из зала заседаний написать заявление о сложении с себя полномочий в этой компании с сегоднешнего числа. Во избежании уголовного преследования, так сказать. Что характерно, заявления написали все побывавшие на заседании подданные России. Не отказался ни один, ибо от таких предложений не отказываются. И обо всем этом было в этот же день рассказано многочисленным корреспондентам. А через 4 дня заводы совместным заявлением сбросили цены до разрешеного уровня. Правительство к тому времени занималось другими отраслями – угольной, банковской и нефтяной.

Через день после показательной порки иностранных коммерсантов от металлургии в Минфине состоялась встреча Коковцева с русскими журналистами. Именно с русскими. Иностранцев в зал не пустили вообще. Почему – неизвестно. Главное, что огласил Министр Финансов – несмотря на то, что война идет не первый месяц и несмотря на временный отказ от " золотого стандарта" русские финансы находятся в очень неплохой форме. По данным на первое число этого месяца степень золотого покрытия находящихся в обращении рублей составляет порядка 106 процентов. А ведь есть ещё серебро. Это если, конечно, считать имеющую на счетах Минфина, государственных и частных банков иностранную валюту обеспеченной золотом на 100%, в чем есть очевидные сомнения. Подобного металлического обеспечения не имеет вообще ни одна страна в Европе. Да и в мире не факт, что таковые имеются. Те же французы имеют в три с лишним раза меньший объем покрытия золотом в государственной казне. А потому Россия не собирается признавать ничьих навязываний, как ей поступать со своими деньгами на зарубежных счетах. Ответил он и на вопрос, почему же тогда страна отказалась от золотого стандарта. По словам Коковцева к этому пришлось прибегнуть из-за неблагоприятной внешнеполитической обстановки. Ведь не секрет, что сейчас против России воюет даже собственно не сама Япония, а её руками воюет с нами Британия вместе с САСШ. Да ещё британцы фактически увели у России Францию, как союзника. О том, что переговоры между Британией и Францией идут и идут успешно, было известно ещё до войны. К чему они могут привести, тоже было примерно понятно. В этих условиях оставлять золотое обеспечение рубля было крайне опасно. И сам бы министр наверно на этот шаг бы не пошёл, но он рад, что решение принималось коллегиально. Потому как сейчас уже видно, что все было сделано правильно и своевременно.

Во Франции тоже имела место шумиха в прессе и тихие баталии за тяжелыми дверями в тишине кабинетов важных лиц. По случаю возникших серьёзных трений с Российской Империей там были отправлены в отставку министр финансов Морис Рувье и глава внешнеполитического ведомства Теофиль Делькассе, что для внешнего наблюдателя означало, что как минимум на время французы признали победу во внешнеполитической и финансовой стычке за Россией. За действиями русского правительства явно угадывались расчёт, недюженные ум и воля. Мало найдётся стран, которые бы вышли непроигравшими из подобной ситуации в условиях ведения войны. Англичане, конечно, предлагали французам помощь и обещали оказать давление на русских, но не тут то было. В дни русско-французского противостояния любые значимые русские министры и Император для французских и английских дипломатов стали недоступными. Иностранных дипломатов просто отфутболивали, а попытки оказать влияние через другие персоны вышли совершенно бесполезными. Это уже потом каким-то образом выяснил один дотошный газетчик из "Русского слова".

Все бы хорошо, но одержанная победа над французскими банкирами, хоть и являлась серьёзной и крупной, являла собой всего лишь успех временный и тактический. Такие люди никому ничего не прощают и ничего не забывают, а потому всегда готовы предъявить счет, если оппонент вдруг проявит слабину. В конце концов они явно недооценили русских.

Вообще получилась парадоксальная ситуация. Русские ведут войну, но от наезда французских банкиров удалось отбиться как бы не с прибылью. Из-за отказа от золотого рубля и введения особого положения в России в данный конкретный момент французы могли воздействовать на русские финансы и политику очень и очень незначительно. При этом они сами оказались в плену зависимости от того, как русские будут вести себя на русско-германской границе. Ведь опасность со стороны Германии для Франции в этих условиях только возрастала. И было совершенно непонятно, как поведут себя дальше и русские и немцы. Французы сами своими действиями испортили отношения с Россией. Попытки воздействия на русскую финансовую систему были в нынешних условиях если не бесполезны, то чреваты. Ведь Госбанк теперь может напечатать любое количество рублёвой массы, не обращая внимания на возмущение иностранных банкиров. К тому же поскольку экономика только начали расти после кризиса, большие иностранные деньги ещё просто не успели вернуться в Россию. Так что и выводить было особо нечего. Да и вообще это стало сложно сделать, ибо банки в том числе с иностранным участием русский Госбанк тоже неплохо припугнул и предостерег от использования всяких чёрных и серых схем вывода капитала. То есть вывести деньги в принципе можно, но это долго, муторно и не безопасно. Причём это касается только финансовых вливаний в банковскую сферу. А из материального производства выдернуть капиталы втройне сложно. Не продавать же построенные в России производства тем более, что их размеры представляют собой заявку на монополию производства того же металла в России и серьёзные доли рынка в других сферах. При том что ещё придётся отказаться от повышенных заказов военного времени. Кто же от таких денег в здравом уме отказывается? Да, русским в конце года придётся платить по тем же внешним кредитам. Но с учётом того, что русские законодательно ограничили ввоз иностранных товаров, они вполне могут и здесь вывернуться в том случае, если война на Дальнем Востоке не будет продолжаться слишком долго. В этом случае внешнеторговое сальдо России теоретически может позволить русским заплатить проценты, даже не прибегая к расходованию имеющегося золотого запаса. Франция, конечно, тоже может ввести временный запрет на импорт русских товаров. Вот только это ничем не обосновано и будет воспринято воюющими русскими как ещё один недружественный акт. А то, что они могут от души ответить, русские уже показали. Поэтому не стоит дразнить разъяренного медведя. Остаётся медленный путь. Выиграть здесь, отыграть там и так далее. В противодействии подобным методам русские всегда были слабы. Так же как и к выражению дружбы, конечно же, за русский счёт. Опять же война все равно кончится и русским придётся к кому-то обращаться за политической поддержкой на переговорах о мире. Да и деньги им все равно скоро понадобятся. Вот тогда французы и смогут отыграться. Думается, именно таковы были рассуждения псевдосоюзников.

После некоторых раздумий Александр пришёл к выводу, что даже сидя на Дальнем Востоке, он вполне может помочь Императору в информационной войне против французских коммерсантов на Донбассе. Газетчиков во Владивостоке по случаю войны хватало. А уж из уст князя они готовы были ловить любое слово, ибо оно здесь и сейчас могло значить очень многое. Так что Агренев пригласил пишущую братию и объявил, что намерен в этом году начать работы по строительству крупнейшего в стране металлургического завода в Донбассе. С крупнейшими и наисовременнейшими домнами. Ну а что? Вообще-то строить собирались начать со следующего года. А то и вообще через пару лет после войны, но готовились то к этому заранее. Те же домны новые разрабатывали и людей учили. Но ведь "начать" то можно и в этом году, а строить тоже можно разными темпами. А так его заявление хорошо укладывается в конву правительственной борьбы против монопольного металлургического синдиката, организованного французами и бельгийцами. Да и вообще с "Продаметом" вышло лучше, чем можно было даже мечтать. Синдикат только поднял голову и заявил о себе, как эту голову тут же отрубили. То, что со временем отрастет новая голова и хватательные щупальца, если не сделать соответствующие выводы, князь не сомневался. Да и отрубили синдикату только русскую голову, а она у него не главная. Главная голова в Париже. До неё черта с два доберешься. Но Александр как раз работал над тем, чтобы подобных ситуаций более не возникало, и чтобы каждый борзый иностранный инвестор знал своё место. Князь уже третий месяц работал над новым антимонопольный законодательством. Сам себе поставил задачу и сам писал, черкал, и снова записывал мысли. И уж коли на некоторых иностранцев на Донбассе у Императора раньше имелся зуб, то сейчас этот зуб явно вырос до размера бивня. А потому правильный антимонопольный закон будет навярняка принят Михаилом со всем вниманием, что собственно и нужно.

На следующий день после конференции из столицы пришли новые добрые вести. На фоне захлеснувшего страну патриотизма, Император и несколько членов Императорской фамилии объявили о создании двух фондов для сбора добровольных пожертвований от граждан и организаций – для закупки вооружений для армии и для нужд русского флота. Впятером они пожертвовали треть своих годовых содержаний в эти фонды и, естественно, призвали всех русских последовать их примеру. Получился эдакий широкий и выразительный жест. А пресса, в том числе и подконтрольная князю начала всячески смаковать эту новость, призывать к патриотическому единению граждан и к осуществлению добровольных пожертвований на благо победы в войне.

–

18 июля 1904 года

Александр проснулся и бросил взгляд на настенные часы. Полдевятого утра. Он встал и подошёл к окну, открывающему вид на залив Золотой Рог. Белая кисельная пелена скрывала не только залив, но и все портовые сооружения. Туман. Бич этих мест в весеннюю и летнюю пору. Если он разойдется к полудню, то уже неплохо. Но туман может продержаться не только весь день, но даже целую неделю. Очередной день без полётов дирижаблей. Их не было уже с конца июня. И не только по причине туманов. 2-й Тихоокеанской эскадре в начале июля поступил приказ активизировать свою деятельность, чем моряки и занимались, прекратив оказывать поддержку Владивостокским дирижаблям.

Александр сделал пятнадцатиминутную разминку, сходил умылся и вновь подошёл к окну. Там естественно ничего не изменилось. По-хорошему делать было особо нечего, если только опять не заниматься бумагами. Можно, конечно, сходить в железнодорожные мастерские, где пытаются сваять лёгкий бронепоезд, но реально помочь там он ничем не мог. Стояние над душой у рабочих и мастеров – плохая помощь. И получается, что он тут во Владивостоке мается от безделья, а в Москве его ждёт любимая Надя с новорожденным сыном, которого он ещё даже не видел... Генерал воздушного флота Империи, итить твою мать!

14 июля неподалеку от островов Эллиота состоялось генеральное морское сражение, которое не задалось для Российского Императорского флота с самого утра. При выходе с внешнего рейда броненосец "Петропавловск" то ли отклонился от протраленного фарватера и подорвался на стационарной мине, то ли налетел на плавающую мину. Взрыв произошёл под левым крылом мостика, на котором в то время находилась группа офицеров включавшая старшего офицера корабля Великого князя Кирилла Владимировича. Великого князя серьёзно контузило, отбросило взрывом и основательно приложило об ограждение. В общем, и броненосец на время потеряли и старший из Владимировичей выжил. Со всех сторон по мнению Агренева вышло паршиво. Теперь Кирилл прописался в госпитале, где донимал своими выходками медперсонал.

После взрыва мины к броненосцу тут же бросились портовые буксиры, завели корабль обратно на внешний рейд и посадили носом на мягкую мель. А через три дня с помощью немного доработанных кессонов, которые делали ещё для "Багратиона", "Петропавловск" завели на внутренний рейд и поставили в сухой док. Вообще связь с Порт-Артуром несмотря на блокаду сохранилась, но только ночью. Именно ночью с помощью поднимаемой аэростатом в крепости антенны Порт-Артур мог общаться по радиосвязи с Мукденом, где находилась ставка командующего русской армией в Манчжурии генерала Линевича. А ещё можно было послать миноносец с сообщением в китайский Дагу, где сейчас пребывал русский консул.

Остальная эскадра вышла с рейда без проблем. Посовещавшись, адмиралы решили, что откладывать поход к Эллиотах смысла не имеет. Его ведь придётся тогда откладывать до вступления в строй "Петропавловска", что неприемлемо. Но вот дальше опять пошло не лучшим образом. Полёты "Зяблика" давали следующую обстановку на Эллиотах и в зоне высадки японцев. На островах и у зоны высадки собралась большая часть японского флота за исключением двух отрядов, охраняющих Корейский пролив. Также у Эллиотов было сосредоточено достаточно большое количество миноносцев, что теоретически позволяло японцам надеяться на возможность минной атаки на русские корабли в конце боя, когда у броненосцев будет выбито значительное количество орудий среднего и противоминного калибра. Но с этим пришлось мириться, поскольку вариантов все равно не было. Бой по-любому был нужен. Да и из Санкт-Петербурга торопили, обращая внимание на то, что мощная броненосная эскадра, собранная в Порт-Артуре, пока ни в одном серьезном деле так и не отметилась, так что даже не оправдывала понятия "Fleet in being", потому как все уничтоженные японские корабли были пущены на дно без непосредственного участия броненосцев Порт-Артура. Про нетерпение Петербурга князю стало известно из обмолвок адмирала Скрыдлова.

В этом бою погиб адмирал Макаров, который вышел в море на флагманском броненосце "Цесаревич". Залетевшими в боевую рубку осколками того же снаряда было ранено ещё два офицера и рулевой. Бой заканчивал в качестве командующего эскадры уже адмирал Дубасов, шедший в бой на крейсере "Аскольд". Японцы поставили в линию 5 своих оставшихся эскадренных броненосцев, "Ниссин" и броненосец второго класса "Икома", шедший концевым. Ещё два броненосных крейсера, бронепалубники и миноносцы держались за линией японской броненосный эскадры. У нашего флота в линии было 7 броненосцев, хотя могло быть и 8, если бы не потеря "Петропавловска" перед боем.

Как ни странно, но Того не стал нависать над головой русской эскадры и сосредотачивать огонь нескольких броненосцев ни на флагманском "Цесаревиче", ни на остальных русских кораблях. Фактически за малыми исключениями у японцев каждый корабль стрелял по своему собственному противнику.

Таким образом план Того похоже предусматривал нанесение всем русским броненосцам максимального ущерба в личном составе и материальной части включая вооружение без особого упора на то, чтоб обязательно сосредоточенным огнём нескольких кораблей выбить из строя головной русский броненосец или какой-то другой. И если удастся, то проведести впоследствии минную атаку. К началу второго часа сражения. Через минут 20 после начала боя "Якумо", "Адзума" и "Касаги" попытались сделать кроссинг "Т" флагманскому "Цесаревичу". Но этот маневр был парирован выдвижением в голову отряда русских крейсеров "Баян", "Богатырь" и "Русич". Таким образом попытавшиеся пересечь курс русской эскадры японские крейсера сами оказались в положении, что им сделали кроссинг "Т". Совсем отступать японские крейсера не захотели и повернули всеми тремя крейсерами "Все вдруг" на курс, которым шли обе эскадры в голове броненосных эскадр. При этом вышло, что японцы расположились уступом между броненосными эскадрами, обстреливая из кормовых орудий "Цесаревич", а из носовых и бортового среднего калибра русские крейсера. На помощь трём русским крейсерам пришел ещё подтянувшийся из хвоста русской колонны "Норманн". Таким образом по крайнему японскому крейсеру "Якумо" стало стрелять сразу четыре русских крейсера, постепенно выходящих в голову японским броненосным крейсерам. Такого сосредоточенного огня "Якумо" не выдержал и начал отходить в голову своей броненосной эскадры. За ним потянулся и "Адзума", а "Касаги" вообще ушёл за линию своих броненосцев. Но и возглавить колонну своих броненосцев двум японским крейсерам наши не дали. Четыре русских крейсера потянулись за японцами строем пеленга, все также не выпуская из прицела "Якумо". Этого допустить уже не могли японские бронепалубные крейсера, начав подтягиваться к голове своей колонны. К этому моменту " Баян" встал головным перед "Цесаревичем" и открыл огонь по головной "Микасе". В итоге японцы русские крейсера от головы своей колонны отогнали, но и основательно горящий и побитый " Якумо" с почти невредимым "Адзума" все-таки ушли за линию своих броненосцев. Адмирал Макаров к этому времени получил смертельное ранение и впоследствии умер в лазарете ещё до того, как эскадра вернулась на базу. Еще через четверть часа "Адзума" вместе с "Касаги" и "Читосэ" попытались обрезать корму русской колонны, но там их отогнали ещё быстрей. При этом три русских крейсера в голове колонн выполнили такой же трюк с "Микасой". Дошло до того, что головная башня "Микаса" была вынуждена начать пристрелку по крейсеру "Богатырь", после чего русские крейсера увеличили ход и начали уходить к своей броненосной колонне.

К середине второго часа битвы за короткое время две броненосные колонны покинуло сразу четыре корабля – по два из каждой. Первыми отстали от колонны концевые броненосцы – "Сисой Великий" и "Икома". Причём первой отвернула и сбросила ход до четырех узлов "Икома". Обладающий отличной английской артиллерией броненосец все-таки был броненосцем второго ранга с не слишком толстым и достаточно коротким главным броненосным поясом. Ещё в течении первого часа боя корабль нахватался 12-дюймовых снарядов с "Сисоя" и "Севастополя". На "Севастополе" же оказалась выбита с одного борта почти вся артиллерия среднего и противоминного калибра. Но он все-таки был настоящим эскадренным броненосцем и броневой пояс у него не был пробит ни разу. Трубы "Сисоя" были основательно разворочены, да и с котлами у броненосца начались проблемы. "Сисой", сохранивший ход в 7 узлов, добил таки "Икому" из главного калибра, всадив ей три снаряда с 20 кабельтовых. Два точно в корму под ватерлинию, когда противники начали разворачиваться друг к другу небитыми бортами, и ещё один в кормовой спонсон, из-за мощного взрыва которого у японца вырвало здоровенный кусок борта, после чего броненосец стал активно садиться кормой в воду, имея ещё и очевидный крен на правый борт. С броненосцами остались по одному крейсеру и по несколько миноносцев. Видя гибель своего корабля, японские миноносники пошли в самоубийственную атаку, зайдя с битого борта русского броненосца. Среагировать на атаку на "Сисое Великом" просто не успели. Крейсер "Паллада" также не успел полностью воспрепятствовать атаке миноносцев. Два миноносца русские артиллеристы успели подбить, а потом и добить, но ещё два смогли таки выпустить самоходные мины и уйти. В "Сисой" попала всего одна мина, но ветерану-броненосцу хватило и одной. В дальнейшем крейсера и миноносцы обоих сторон только снимали с гибнущих с кораблей экипажи и не слишком обращали внимание друг на друга.