Текст книги "Наемник №300 (СИ)"

Автор книги: Александр Андросенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4. Союз Трех планет

Кер Лин Ва задумчиво смотрел в темно-зеленое небо с оранжевым закатом у далеких гор. Пейзажи Сольберта-2 были лучшими из всех планет Союза, поэтому здесь он и построил свою резиденцию. Нет, конечно, помимо природы, здесь был еще и крупнейший промышленный центр, и практически завершившееся терраформирование, и даже возможность ходить без кислородной маски, но все перевешивали закаты и восходы.

Наблюдая за спускающейся к дворцу звездочкой, которая постепенно превратилась в гравилет армейского образца, он думал: «Ни сы! Никогда не ссы. Что бы ни происходило, все к лучшему».

Когда Сергей решил поступить в космическую школу, Ва понимал: это неизбежно. Сын рос по-хорошему умным и смелым, и обучение в военной космоакадемии Калоники, пусть это и далековато, полностью совпадало с его идеями развития карьеры. А вот то, что произошло дальше – никак не поддавалось анализу.

Сергей отдалился от родственников и даже друзей, за всю учебу приехав лишь раз. При этом он великолепно учился, а шпионы, периодически докладывали не только о его выдающихся успехах, но и о том, что он тоскует о Мэй Ван. Тем не менее, чертова девка так и не смогла привязать его к себе. Ох, как он был зол, когда пришло то головидео с блондинкой, висящей у него не плече! Хорошо, что Ву Лин оперативно доложил, что на самом деле пацан никуда не поехал, и Мэй не успели аннигилировать. Ва не любил ничего делать наполовину, и, как правило, отработавшие инструменты долго не живут… Но то, что не понадобилось сыну, вполне подошло отцу. Тем более, что она была очень благодарна за помилование, и не разочаровала его ни разу за эти три года.

Хотя, конечно, уже поднадоела. Все чаще Ва ловил себя на мысли, что понимает сына: грудь у Мэй была плосковата. С другой стороны, девчонка была не глупа, умела поддержать беседу, а информацию не разглашала, и – главное – сосала так, что аж пальцы ног сводило. Ну, а то, что не смогла привязать Сергея… Бывает. Может быть, сын предпочитает мальчиков? Нет, что за вздор? Во всех борделях Сергей снимал только девчонок. Скорее всего, Мэй просто не его типаж.

Ва тоже предпочитал женщин высоких и статных, как жена.

Вспомнив Наталью, Верховный Лидер собрался. Раскисать не стоило. Ее смерть была самой большой несправедливостью в его жизни. Молодая, красивая женщина, только-только подарившая ему первенца… По традиции Наемников, ее тело утилизировали в космосе. Ему пришлось довольствоваться мемориальной табличкой, на которую были прикреплены ее нашивки с цифрой «201» и ее именем. И ладно бы она погибла в битве с врагом: нет, ее размазало об астероид во время очередной дуэли, когда она пыталась ворваться в четвертую полусотню.

Лицо дернулось: воспоминания того дня он не любил. Да и того года тоже.

– Верховный лидер Кер! Отец! – на уединенный балкон ворвалась старшая дочь, и ему пришлось сделать заинтересованное выражение лица.

– Да, моя маленькая!

– Это Сергей!!! – завизжала она. – Он приехал!

* * *

Услышав этот крик, Мэй Ван вздрогнула. Случилось то, чего она боялась. И то, к чему она готовилась. Поверит ли ей Сергей? Неважно. Козырь должен быть разыгран, даже если это всего лишь дама.

Никого из охраны поблизости не было, и, проверив наличие колпачка, она положила в карман традиционного кимоно тонкую шпильку, которую готовила к специально к сегодняшнему дню. Интересно, Сергей уже во дворце, или только прилетел?

– Отец! Здравствуй! – раздался знакомый ликующий голос, от которого, кажется, задрожало все внутри. – Не ждал?!

– Хо-хо, сын! У думал, уже не увижу кроме как на голограмме! – приторно-сладкий голос старого хрыча.

Мэй решительно пошла прочь, стараясь избегать встреч с людьми. Охрана была занята Сергеем и его людьми, было не до нее. Проникнув на кухню, она добралась до склада и вскрыла его при помощи загруженных в шпильке баз кодов и голосового вокодера.

Дальше была неизведанная территория, и она шла осторожно. Попасться здесь – все равно что признаться в побеге. Дважды ей удалось избежать встреч с рабочими, еще раз – притвориться своей, но всякому везению приходит конец. Ее резко окликнули двое крепких ребят, и сердце забухало так, что она вначале не поняла, что ей кричат:

– Эй, ты, куда? Там упаковка!

– Спасибо, повернула не туда! – крикнула она, наконец, в ответ, и повернула в сторону, стараясь, чтобы коленки не задрожали.

Дождавшись, пока они уйдут, Мэй подобралась к упаковочному терминалу максимально близко. Она молилась, всем известным ей богам, чтобы ее не хватились слишком рано. По идее, Ва должен радоваться, что Сергей ее не видит. Ей казалось, что все-все-все во дворце знают, кто согревает постель Верховному Лидеру. Возможно, даже в каких именно позах. Ну, а сама Мэй уж точно выдаст своим поведением, что уже давно не обидчивая девочка, и готова на все ради того, чтобы выжить. Надо будет – она с ними обоими сразу трахнется. Эхххх, решалось бы это так просто…

Она сжала шпильку и впилась взглядом в терминал. Овощи? Мясо? Крупы? Где больше шансов, что ее не заметят?

В идеале – мясо, но это -20 по Цельсию как минимум, несколько часов. Почти гарантированная смерть. Остаться здесь или попасться – можно смело убирать «почти».

Мэй проверила колпачок на острие шпильки. Ей все казалось, что он слетит.

Так… Она оценила, какую партию мяса отправят точно, и пробралась к ней. Вскрыв герметичный контейнер «2х2» при помощи все того же ключа с базой данных, Мэй втиснулась между относительно свободно висящих туш, и закрылась. Похоже, она попала в список деликатесов: определенно, это были слабомороженые туши аналогов земного крупного рогатого скота – супойлов. Да и на минус двадцать температура не тянула, было ощутимо теплее.

Какое-то время шелк держал остатки тепла, но это быстро прошло. Ее стало трясти, но выдавать себя было нельзя. Наконец, контейнер загрузили на платформу и долго куда-то везли. Потом поставили. Мэй, еле двигаясь, закоченевшими руками вытащила спицу, сняла колпачок и проткнула блок управления климат-контролем. Получилось только с третьего раза. Острие, заточенное до трех молекул, входило в металл как нож в масло, но ее трясло. Блок упраления коротко пикнул и перестал светиться, немного запахло дымом.

Обхватив колени, Мэй старалась спасти последние частички тепла до тех пор, пока не отключилась.

Кер Мин Ва был в ярости.

Побелевший(несмотря на смуглую кожу) начальник охраны дворца стоял перед ним по стойке "очень смирно".

– Где Мэй Ван, генерал Лю? Нашли?

– Никак нет, Верховный Лидер!

– А куда она пропала нашли?

– Никак нет, Верховный лидер!

– А что нашли?

Генерал сглотнул:

– Камеры засекли ее входящей на кухню. Потом ее опознали в одной из работниц на складе…

Ва сломал ручку, которую крутил между пальцами. Чертова сучка! Неужели сбежала?

– Нашли?! – грозно сверкнул глазами он.

– Никак нет, Верховный лидер!

– Список виновных готов? – он вперил тяжелый взгляд в генерала.

Тот молча достал бумажку:

– Вот, весь состав дневной смены…

Ва вырвал ее из рук и бегло просмотрел:

– Начальника караула расстрелять перед строем! – кинул он секретарю. – Караульных – каждого третьего аннигилировать! Начальника службы снабжения – расстрелять перед строем! Рабочих – каждого пятого аннигилировать! Вот этого… Лю Ван Ма! Повесить на Площади Назидания!

Генерал упал на колени:

– Верховный лидер! Умоляю, простите, мой сын ни в чем не виноват! Он всего лишь старший помощник кладовщика! Лучше повесьте меня! Сиятельный, я вас умоляю, не вешайте его за мою провинность!

Ва схватил его за плечо и поднял:

– Встать, генерал! Возьми себя в руки! Ты чего расклеился?! У тебя же три сына?! Неужели это единственный толковый?! Ладно, уговорил… Секретарь, запиши… Не буду никого вешать. Генерала Лю – Аннигилировать. Молодец, спас сына от позора! – Верховный лидер издевательски потрепал генерала по щеке.

Ярость еще плескалась внутри, но уже перешла в стадию холодной, когда голова больше занята мыслями об устранении проблемы, а не о наказании виновных. Ва еще раз просмотрел список. Вот он, Ка Тэй Дун. Его и назначим палачом.

* * *

Сергей прошелся по своей старой комнате, пытаясь вспомнить детство. Погладил старомодный портрет матери, стоящий на столе. Форма ей очень шла. На ней были нашивки с номером 239, фото было сделано когда она только-только познакомилась с отцом.

Иногда он спрашивал себя, не были эти нашивки кодом у него в сознании? Каково это, знать, что дед и отец был наемниками Первой Полусотни, элитой, высшим командованием, а мать так и не достигла их высот, хотя считалась одним из самых одаренных пилотов роботов? Но сегодня он не будет задаваться этим вопросом.

Против ожидания, обе сестренки выросли оказались вполне приспособленными к общению. И пусть и Лян все мысли были только о мальчиках, а у Пэй – о творчестве, они больше не были оторванными от жизни дурочками. И буквально увивались за ним, умоляя рассказать о других мирах.

Сергей вырвался от них на полчаса – забрать из комнаты старые вещи.

Раздался стук в дверь.

– Да?

Зашел отец:

– Извини, если помешал, – он заметил, что Сергей убрал руку от портрета. – Зашел поговорить наедине. Больше такого шанса не будет.

Наемник коротко кивнул, соглашаясь:

– Конечно. О чем?

Ва прошел по комнате, собираясь с мыслями:

– Что ты думаешь о Союзе Трех планет?

– В каком плане?

– Абстрактно, ни к чему не привязываясь.

– Если абстрактно… Это звездная система с жесткой и местами жестокой диктатурой. Развитая промышленно, имеющая собственную космическую верфь и отряд космической полиции. В системе семь точек равновесия, к пяти из которых прыгнуть проблематично, но две доступный практически за два-три прыжка из любого обитаемого пространства.

– Достаточно… Кем ты видишь себя в Союзе?

Сергей нахмурился:

– Себя? Я Наемник, отправляющийся на первое задание. Как я могу видеть себя кем-то еще?

– Ты мой сын. И рано или поздно, должен стать Верховным лидером.

– Отец, ты что?! Я Наемник, присягнул Земле. Мы созданы для того, чтобы регулировать военные конфликты. Проливать кровь вместо других. Защищать мирное население от ужасов войны…

Ва грубо расхохотался, и, хлопнув сына по плечу, сказал:

– Все, дальше не надо, у старика слабое сердце, может и не выдержать.

– Почему ты смеешься?! – возмутился Сергей.

– Ну, а что я еще должен сделать, выслушивая этот пропагандонский бред? – Верховный лидер перестал смеяться. – Тут или смеяться, или плакать. А я не плакал уже лет двадцать, и еще столько же не планирую.

– Это не бред и не пропаганда! – Сергей завелся. – Это основа Наемников, их цель, правила и законы, по которым они живут!

– Ага… Ты читал про вторжение на Панидику-3?

– Конечно! Правительство устроило бойню среди собственных граждан! Мы были вынуждены вмешаться!

– Ага… Наемники пришли на обе стороны, один убил другого. Что было дальше?

– Они наняли еще Наемника.

– Да… И тот снова убил другого. В итоге погибло семь Наемников, а тот, кто их выиграл – из шестой полусотни прыгнул в пятую. Погибло сто семьдесят тысяч гражданских, которые продолжали бойню, пока наемники выясняли отношения, мятежники выиграли и захватили власть, после чего провели волну чисток и убили еще триста тысяч человек.

– Война закончилась и Наемники ушли!

– Ага. Хочешь знать, что было, если бы правительство не было связано по рукам и ногам?

– Нет.

– А я скажу. Они бы подавили бунт, устранив ведущих заговорщиков и их боевиков. Погибло бы тысяч десять людей. По большей части – плохих. А не почти полмиллиона.

– Никто не знает, как было бы на самом деле.

– А историю с Нарвой смотрел?

Сергей вспылил:

– Кроме Нарвы и Панидики тысячи примеров! Тускад, Вега-7, Ладога, Наемники постоянно отражают военную агрессию на Периметре!

– А я не говорю, что Наемники это плохо. Все зависит от конкретного Наемника. Ты – хороший Наемник. Мой сын. И я хочу, чтобы ты занял мое место, когда я… уйду.

– Я Наемник, отец. У меня не может быть другой службы, кроме исполнения обязанностей.

Ва достал из кармана голокристалл:

– Вот… Посмотри, когда будешь один. И подумай о том, как обязанности и необходимость принимают самые разные формы, – он положил его в руку сына. – Я не требую от тебя ответа немедленно. Но уверен, что ты мне его рано или поздно дашь.

Сергей сжал голокристал и крикнул в спину уходящему Ва:

– Я уже ответил! – но тот только помотал головой.

* * *

Иногда лучше молчать, чем говорить. Пэй осознала это где-то годам к пятнадцати, но практически сразу мастерски овладела этим приемом. Для маскировки она использовала новое увлечение – голографирование. Чем-то оно было похоже на работу скульпторов, но руки все время были в чистоте.

У Пэй не возникало никаких проблем с творческим признанием: она поочередно выиграла конкурсы голограферов в городе, округе, планете, а потом и в Союзе, став самым молодым его победителем. Они с Лян, ставшей Королевой Красоты Союза Трех Планет в свои девятнадцать, даже шутили насчет того, что брат, похоже, пользуется на Калонике наработанной схемой получения лучших оценок.

Признание, однако, не отбило желания молча ваять, делая вид, что полностью погружена в работу, одновременно прислушиваясь ко всему, что творится вокруг. А творилось много всего. И странного, и страшного, и занимательного.

Например, Мэй Ван, по которой раньше сох братец, спала с отцом. Пэй это не смущало – ни мать, ни официальные любовницы не мешали Верховному лидеру периодически пользоваться другими женщинами так, как он сам этого желает. Это была данность, просто как кто-то дышит, так же он имеет право получать все, что желает. Пэй считала это очень удобным для себя: ее все знали, уважали, любили, осыпали знаками внимания. Она понимала, что это не лично ей, а из-за уважения и почитания Верховного лидера, но ей было все равно.

А мама стала проводить много времени с генералом Лю. Они говорили какими-то многозначительными фразами, вырванными из контекста. Пэй пыталась разгадать их шифр, но не получалось.

Иногда ей удавалось подслушать, как отец отдавал приказы. Порой, это было страшно. Самый первый раз Пэй не поверила, когда голос отца с ледяной интонацией произнес:

– Каждого десятого рабочего аннигилировать. Всех бригадиров расстрелять. Прораба повесить на Площади Назидания…

Она убежала в свою комнату и прокляла тот день, когда начала заниматься голографированием. А через пару дней снова села за голостол и принялась рисовать.

Победу на конкурсе она одержала с той работой, которая занимала все ее мысли. Это был подробнейший портрет отца, с выражением произносящего яркую и зажигательную речь на открытии нового цеха космоверфи. Того самого, за срыв сроков строительства которого были аннигированы рабочие.

Голография отца могла произносить и другие слова. И с другой интонацией. С ужасным смыслом, но уверенно и буднично. Аннигилировать каждого седьмого полицейского. Расстрелять перед строем командиров взводов. Забить плетьми до смерти командира роты. Определить всех разносящих инакомыслие и аннигилировать.

Постепенно Пэй стало казаться, что это просто необходимость. Чтобы удерживать власть над тремя планетами и не на такое пойдешь. И Мэй была не единственной, кто за лишний час жизни был готов делать что угодно и как угодно. Впрочем, встречались и другие.

Однажды Пэй была потрясена сценой, которая разыгралась в соседней комнате, хотя и слышала только голоса.

Командный голос отца приказал:

– На колени.

– Встань на колени, я сказал.

– Ты меня слышишь? Я приказываю тебе встать на колени. Или будет хуже.

Второй голос ей был не знаком, но он принадлежал молодой девушке, служанке:

– Я всего лишь пролила воду на пол. Я принесли извинения и все вытерла, еще до вашего прихода, Верховный лидер.

Это был необычный голос. Он не дрожал от подобострастия, не срывался на слезы. Он был глухим и равнодушным.

– Генерал… – сказал отец.

Пэй вся превратилась в слух, даже работать перестала. Ей показалось, что был какой-то шорох. Молчание затягивалось, она решила, что буря прошла и отец ушел, и вернулась к голографии… А спустя три минуты двое солдат из охраны отца пронесли мимо нее тело девушки.

– Дочь, ты все голографируешь? – добрым голосом спросил отец.

Пэй, дорисовывающая в этот момент уши эльфу, ответить не решилась, сделав вид, что полностью увлечена работой. Да и не смогла бы она ответить, лицо у девочки застыло не от притворства, а руками над голостолом она водила на автомате.

Кер Мин Ва, не получив от дочери, пустыми глазами смотрящей в пространство и водящей руками над невидимой ему голограммой, ответа, тихо пошел следом за телохранителями, уносящими наглую служанку. Он не видел, как через пять минут дочь выключила голостол и пошла в свою комнату, держась рукой за стены и украдкой вытирая слезы.

Иногда лучше молчать, а не говорить. И Пэй молчала, хотя ей хотелось кричать.

* * *

Пэй, которую быстро оттерла от брата Лян, интересовавшаяся современной модой и наличием в его свите молодых офицеров, не сразу сообразила, что Мэй Ван исчезла. После отъезда брата она с ней почти не пересекалась – девочку, все детство проведшую с ними, отселили в другое крыло, поближе к отцу. А через полгода, когда она стала любовницей отца, Пэй и вовсе ее на некоторое время возненавидела. Это прошло быстро, трудно ненавидеть человека, с которым видишься раз в два-три месяца, да и то мельком.

Лишь вечером, когда пошли разговоры о том, что вместо генерала Лю, будет его молодой заместитель Тар Юш Дин, девочка что-то заподозрила, а когда Сергей спросил Лян о Мэй, и ему быстро ответил отец:

– Она уехала в прошлом году. Решила попутешествовать по планетам Союза.

Сестра всегда отлично держала лицо, но тут оно у нее дрогнуло. Впрочем, лишь на миг. Тогда Пэй подумала, что, возможно, она не одинока. Ведь не может же такого быть, чтобы то, что отец делает, осуждала только она.

Лучше молчать, убеждала она себя. Та служанка, которую унесли телохранители отца, и которую Пэй похоронила, встретилась ей через неделю. Но голос у нее был другой. И поведение тоже. Девочка не знала, что с ней произошло, но… Это была сломленная девушка, готовая исполнить любой каприз любого человека. Пэй, нарисовавшая ее портрет как напоминание о стойкости и достоинстве, в ярости удалила его. Лишь спустя месяцы она поняла, что зря. Восстановить было нетрудно.

«Иногда лучше молчать, чем говорить». Два близнеца, смотрящих друг на друга. Гордый взгляд и высоко поднятый подбородок одного молодого лица. Потухший взгляд и раболепное выражение на втором. Она считала эту голографию своей лучшей работой, хотя близнецы не были похожи на так разительно изменившуюся служанку. Даже личному голостолу она больше не доверяла, как она могла довериться Лян?

Та всегда была любимицей отца, живая, энергичная, общительная. Он часто брал ее на официальные приемы и встречи, вводя в круг политических знакомств. Когда Пэй начала рисовать голографии, Лян удивилась такому странному хобби, но не мешала. Девочке показалось, что та даже довольна, что младшая сестра не мешается под ногами. Одно дело осуждать, а другое – заговорить об этом вслух. Даже мысль об этом вызывала у Пэй безотчетный, животный страх.

Когда исчез генерал Лю, Пэй поняла, еще кое-что. Никто никогда не узнает, что с ней действительно случится, если отец окажется ей недоволен. Да, телохранители не понесут ее оглушенной. Все будет по-другому. Отец позовет ее к себе, и она пойдет. А выйдет от него сломанная кукла, которая не имеет права на собственное мнение.

Именно поэтому она подхватила голостол, и побежала в комнату Сергея.

Именно поэтому она дождалась, пока шаги отца стихнут, и брат останется один.

Именно поэтому она не стала ждать, пока раздражение Сергей уляжется.

Пэй ворвалась в его комнату, прижалась к его груди, и едва слышно прошептала:

– Сергей, забери меня отсюда, куда угодно! – после чего громко сказала. – Боги всемогущие, наконец-то я могу обнять тебя, братик! Я думала, ты никогда не освободишься!

Наемник окинул ее взглядом и вздохнул:

– Пэй, я ведь попросил побыть один! Но вы тут как тут!

– Уверена, что ты просто горел желанием пообщаться со своей младшей сестренкой!

– Ну, конечно! Сейчас я отправляюсь к себе на корабль! Хочешь со мной? На экскурсию?

– А отец отпустит? Он не разрешает мне никуда отлучаться!

– А мы не будем спрашивать! – улыбнулся Сергей. – Час туда, час обратно, никто ничего и не узнает!

* * *

Обсуждая последние новости Союза, Сергей вел Пэй к взлетной площадке, где стоял его гравилет.

– Что грузите, Билл? – спросил он у сержанта, наблюдавшего за погрузкой контейнеров.

– Какие-то деликатесы, сэр! Подарок вашего отца! – ответил тот, коротко глянув на девушку.

– Моя сестра, Кер Мин Пэй, – представил ее Наемник. – Хочу показать ей наш корабль.

К его удивлению, Иванов коротко поклонился:

– Мое почтение, дочь Верховного лидера! Погрузка еще не окончена, можете пока что осмотреть гравилет, уверен, найдете много необычного. Говорят, вы лучший голографер Союза?

– Да, – Пэй коротко кивнула в ответ на поклон. – Я выиграла конкурс. Это было несложно.

– Уверен, что это не так. Насколько мне известно, в нем было три миллиона участников!

Лицо девушки оживилось, несмотря ни на что, победой она гордилась:

– Почти четыре! И на всех стадиях я была первой!

– Я бы с удовольствием посмотрел на ваши работы. Сам немного балуюсь голографией.

– О! – Пэй улыбнулась. – Я постараюсь выбрать время и показать их вам, все-все-все!

Сергей сделал Пэй пригласительный жест по направлению к шлюзовой панели гравилета, напоминая:

– Давайте зайдем уже внутрь! – и покосился на спешащих к ним гвардейцев отца.

Иванов посмотрел на приближающихся и нахмурился:

– Надеюсь, вы предупредили отца, что с нами полетит Кер Мин Пэй, Наемник?

– Зачем такие сложности, сержант? Это должно быть для него сюрпризом.

– Заходите и взлетайте, я разберусь, – подтолкнув Пэй за талию внутрь, Иванов закрыл шлюзовую панель и развернулся к гвардейцам. Оценив расстояние до них, сержант крикнул. – Заканчивай загрузку! – и, подбежав к грузовому шлюзу, нажал кнопку принудительного закрытия.

– Он ко мне прикоснулся! – возмутилась девушка, но Сергей, не слушая ее, устремился в кабину.

– Взлетаем, Уил! – крикнул он.

– А Иванов?! – спросил пилот.

– Можем оставить, ничего страшного. Еще вернемся, но сейчас надо срочно на «Удачливый» попасть!

– Всем занять места! Взлет через тридцать секунд!

Сергей усадил Пэй в кресло второго пилота, а сам сел на место оператора-стрелка.

– Рассказывай, – мрачно сказал он сестре, глядя, как Иванова, стремительно удаляющегося, окружают гвардейцы. – Что такого случилось, что ты прибежала ко мне белее, чем снег?

* * *

– Эй, дружище, полегче с этой пукалкой! – Билл, стараясь двигаться медленно и осторожно, попытался отвести направленный в него ствол станнера. – И мушку почему не спилил?! Опасно же!

– Пу дей ва Кер Мин Пэй! – выпалил гвардеец с большой звездой на погонах, яростно жестикулируя в сторону улетающего гравилета. – Пу дей ва ку лей Кер Мин Сер Гей!

– Ты бы поосторожней про геев-то! Серега не ценит, – проворчал Иванов и добавил погромче. – На галактическом английском будем говорить? Или так на своем и потарабаним?!

– Это гвардейцы, они галактический не знают! – сказал начальник команды, грузившей деликатесы. – Чтобы не промывали мозги иностранной пропагандой! Перевести?

– Не надо, я и так понял, что не хочу знать, о чем они лопочут! – ответил Билл и хлопнул по руке, потянувшейся к его оружию. – Куда?! Там детектор генома! Ты со своими узкими щелками не прокатишь! Взорвется так, что наших костей не соберут за сотню метров! И не надо щуриться от злости, ничего не увидишь же!

Грузчики прыснули со смеху, гвардейцы им что-то крикнули, и те, быстро нацепив безразличные маски на лицах, запрыгнули в погрузчики и уехали.

– Кам ин ми! – поманил за собой самый главный погон.

– Нах мне на до! – ответил Иванов, делая вид, что не понимает.

Погон часто-часто заморгал, видимо, пытаясь понять, что ему ответили. Чтобы посильнее запутать его, Билл показал на него, потом наверх, потом на погрузчики. Мол, на деликатесы пойдешь. Погон не оценил, начал что-то кричать своим, и те снова полезли к Иванову, пытаясь забрать оружие.

– Нельзя! – рыкнул он в макушку парню, полезшему к нему, и тот отпрыгнул.

Их было всего трое, и будь его воля, он бы уже сломал погону челюсть, чтобы меньше командовал, и орал в рацию, но нельзя. Надо тянуть время и сохранять видимость непонимания.

От дворца к ним начали приближаться такие же желтые, узкоглазые и мелкие гвардейцы, как и те, что уже обступили Иванова.

– Надо же, – буркнул он. – Массой давить решили что ли.

Сержант огляделся, прикидывая, как бы решить проблему прибывающих противников, но ничего не придумал. Вздохнув, он посоветовал погону прежде, чем людская волна его все-таки схватила и поволокла ко дворцу:

– А мушку ты все-таки спили! Послушай совет старого ковбоя!

* * *

Кер Мин Ва зло прошипел на адаптированном корейском новому начальник гвардейцев:

– Какого черта ты делаешь, придурок?! Немедленно освободи! – и, уже на галактическом английском, с улыбкой, Иванову. – Сержант, извините за накладку! Ребята молодые, галактического не понимают.

Билл тоже с улыбкой ответил:

– Конечно, Верховный лидер, я сразу понял, что это недоразумение, и не сопротивлялся!

– Пройдемте в столовую, я отправил парней позвать Пэй и Сергея на семейный ужин, вот они и переусердствовали, когда те улетели. Но раз уж так получилось, присоединяйтесь. Не знаете причину их неожиданного отлета? – Ва жестом предложил двигаться с ним.

– Разве неожиданного? Сергей хотел отвезти старые вещи на корабль, а сестра была так увлечена беседой с ним, что не хотела прерываться! Слышали бы вы, как они спорили о достоинствах вашей голографии!

Ва позволил себе улыбнуться еще раз. Чертов наемник был профи высокого класса, врал уверенно, складно и не краснея.

– А что вы там говорили про мушку? – поинтересовался он. – Какие-то новые модификации оружия есть?

– Ага, – Иванов порол чушь с мордой крутого спеца по оружию. – Новейшие станнеры оптическим лазерным прицелом оснащаются. Мушки – позапрошлое тысячелетие.

– Надо же! – притворно удивился Ва. – Зачем лазерное наведение и оптика лучу, который рассеивается через пятнадцать метров?!

– А я почем знаю?!

– Ну… А у себя на станнере вы мушку спилили? Покажете?

Иванов достал станнер, наслаждаясь переполохом, возникшим вокруг, и продемонстрировал гладкое дуло:

– Лазерное наведение! – он уткнул синий луч прямо в лоб погону, предварительно ослепив его на левый глаз. Тот метнулся в сторону, зажав его рукой. А Билл нажал на кнопку, под всеобщий вопль и лязг вынимаемого оружия, и показал Верховному лидеру на выскочивший оптический прицел. – Оптика с пятисоткратным увеличением! За бабами на луне подсматривать можно! Новейшая модель!!!

Кер Мин Ва протянул руку:

– Можно?

– Боюсь, окружающие нас не поймут!

– Почему же?

– Вы наверняка случайно нажмете на спуск, система идентификации вас парализует, а меня за это, скорее всего, забьют до смерти. Сергей расстроится, и поссорится с вами. А мой работодатель в Совете Наемников решит, что это спланированная акция, и будет наблюлать за вами и Сергеем с удвоенным усердием.

Верховный лидер кивнул:

– Прекрасный ответ, Билл. Значит, вы анекдот про двух ковбоев не знали?

– Ну что вы! Я могу травить анекдоты про ковбоев целый месяц!

– Прекрасно! Это будет веселый ужин. Хоть и не семейный.

Билл не дал себя обмануть напускной сердечностью. Кер Мин Ва был опасен, и это знали все в Совете. Основной вопрос был в том, насколько опасен сын Верховного лидера. Иванов до сих пор гадал, не спланировано ли это представление Наемником, но вида не подавал.

Разведчик обязан иногда плыть по течению. И сейчас он должен был выжить. А там… Война покажет.

* * *

Слушая Пэй, Сергей потихоньку обтекал. Нет, он прекрасно знал, что отец не мягкий и не добрый. Вполне допускал, что на его руках не одна и не две смерти. Первая же их беседа после того, как он поступил в Академию Калоники, лишила его иллюзий о том, что Мин Ва способен на понимание чужих мыслей и идей, идущих вразрез его собственных планов.

Но то, о чем говорила сестра, было гораздо хуже, чем он даже мог себе представить. Отец… Хотя у Сергея, не поворачивался сейчас язык называть Кер Мин Ва этим словом, проводил массовые казни с регулярностью несколько раз в месяц. За последние пару лет Пэй слышала как минимум о сотне приказов, практически каждую неделю.

Могла ли сестра врать? Конечно, могла, но зачем? Поссорить его с отцом? Они и так не особо ладили. Он приехал на два дня – забрать бойцов для отделения Киану и поговорить с Мэй Ван. Ну, ладно, еще увидеться с семьей. Вот и увиделся.

Каково это – быть сыном кровавого тирана? Сергей промониторил внутреннее состояние и пришел к выводу, что примерно то же самое, что быть сыном Верховного лидера. Абсолютно никакой разницы.

Он вздохнул и проговорил:

– Видимо, я был готов к тому, что все именно так и будет…

– А? Что? – не поняла Пэй.

– Я говорю, чего-то подобного я от отца и ожидал… Понимаешь… Я же старший, он со мной первое время много говорил… У него были интересные планы. Это немного повлияло на то, что я сбежал на Калонику.

– Что за планы?

Сергей прошелся по собственной каюте, где они с Пэй уединились. Он не был уверен в том, что здесь нет жучка. Информация про массовые репрессии – уже была на грани той, за которую Ва могли бы привлечь Наемники и Земля к принудительному сложению полномочий. А планы… Тут можно было бы и неплохо так присесть в тюрьму. Лет на 200–300, чтобы с гарантией ни по какой амнистии не выйти. Как это скажется на нем самом и сестрах – неизвестно.

– Относительно меня, – Сергей решил, что и так неплохо развлек Службу Безопасности. – Хотел передать мне Союз Трех Планет, а сам уйти на заслуженный отдых.

– Правда?! – Пэй обрадовалась. – Это же… Это же отлично!

– Да? – с сарказмом поинтересовался Наемник. – А ты сама бы согласилась?

– Конечно! – сестра оживилась. – Я бы могла прекратить эти убийства!

– И чем бы ты их заменила?

– Ну… Хотя бы пожизненным! Но там они и не нужны! Он же убивает просто так! А служанки?! Что за эмоциональное кодирование он использует? Они же просто перестают жить! Ты видел их? Они просто делают все, что скажешь!

Сергей присел за стол. Служанки во дворце были вышколены всегда. Для него это было естественно, он не обращал на это внимания. Надо проверить.

– Ладно, собирайся. Поехали обратно.

Пэй вздрогнула:

– Как – обратно?

– Во дворец. Тебе пора возвращаться, а мне – еще раз поговорить с отцом.