Текст книги "Инфолинк (СИ)"

Автор книги: Александр Чкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

В городе, как и в стране были и иные криминальные группировки, но они имели меньше ресурсов и ликвидировались полицией довольно быстро. Большая часть их них для выживания сотрудничала с Вязниковскими, выполняя прихоти и нужды своих «хозяев» взамен на защиту и укрытия. Церере были не рады и многие мирные жители, часть которых периодически устраивали шумные митинги с плакатами, но работая в полиции, Артём давно понял, что кроме криков, активисты ничего больше и не пытались предпринять. Среди них, детективы часто любили искать мятежников, почему в каждом участке полиции нередко можно было увидеть одного из активистов, угрюмо сидящего в изоляторе, например, как первый привод Яны, который согласно её делу, в тот раз реально оказался первым. А вот её второе появление в поле зрения Марата не сулило ей скорого освобождения. Детектив был очень подозрителен и зная его, Артём понимал, что он её не отпустит, пока не изучит всю её жизнь вдоль и поперёк в поисках связи с мятежниками или иными правонарушениями, поэтому ему было жалко девушку. Несмотря на то, что она была замечена у входа в Ютек, предположительно и бездоказательно обвиняемая как минимум в незаконном проникновении, инженер не верил в то, что она могла совершить чего нехорошего, тем более её проникновение было не в день взрыва, а задолго до него. Как раньше говорил Марат, она была против режима Цереры, но не имела связи с мятежниками, хотя он тогда особо её и не «прощупывал». Теперь, её ждала проверка по полной программе, которая может затянуться на недели, а значит – всё это время её никто не выпустит, а лишь переведут в камеру временного заключения, в которых потенциальные преступники ждут решения назначенного детектива или суда, а уже после – тюрьма, свобода, Елисей или иная мера наказания в случай доказанной виновности.

– Может, поговорим? Хватит делать вид, словно меня здесь нет, – недовольно сказал Максим, входя в комнату Артём.

– Извини, я сам не свой, – вздохнул парень, шустро пряча карточку в карма брюк.

– Не подумай, я не сержусь и рад, что ты жив и здоров, – подойдя к нему, Максим обнял брата.

– Ты всегда был слишком сентиментален, – сказал Артём, обнимая его в ответ.

Максим отошёл к окну, под которым стоял небольшой шкафчик. Он провёл над ним рукой, после чего контуры шкафчика засветились, а из открывшийся сверху круглой дверцы поднялся бокал с красной жидкостью – браш. Алкоголь был под запретом, а его ниша в плане изысканных напитков не могла пустовать – человеческие привычки трудно изменить. Ему на смену пришли дорогие виды соков из редких модифицированных фруктов, обладающим потрясающими вкусовыми качествами, чего не встретить в природе в естественном виде. Такие соки имели долгое послевкусие, способные на протяжении минуты несколько раз менять свой вкус. Иногда, в них добавляли добавки, повышающие тонус организма, бодрость. Изначально добавляли вещества, повышающие настроение человека стараясь имитировать психотропный эффект алкоголя, но из-за возникновения непредвиденной опасной зависимости от напитка, подобные добавки были запрещены. В зависимости от дороговизны браша, он получал такие свойства, как возможность менять цвет, светиться, имитировать любой вкус по желанию «клиента». Даже самый простой браш был довольно дорогим в отличии от общедоступных соков, поэтому иметь его у себя дома желали многие, кто тянулся к изысканному вкусу жизни. Особенно те, чья жизнь в прошлом была связана с увлечением дорогими винами, что браш отлично заменял.

– К счастью, в Ютеке ты не перешёл кому-либо дороги, так что шансы попасть туда у тебя по-прежнему есть. А ещё ты понравился инженерному отделу, когда работал с записями камер. Прошу, больше не иди против закона, реально чудо, что в этот раз всё обошлось.

– Возможно, в Ютеке работать стало опасно, – задумался Артём.

– Чего? – удивился его брат, делая глоток браша.

– Похищение Гели, организованное на высшем уровне. Недавний взрыв в лаборатории лоялистов. Если мятежники проникли так глубоко, то дела совсем плохи, – рассуждал парень.

– Что ты вообще несёшь? – поспорил Максим, поставив бокал на столик. – Ютек ходит под покровительством Цереры, уж поверь, я точно знаю. А взрыв был несчастным случаем.

– Ты с детства верил во всё подряд, что тебе говорили. Когда же ты, наконец, повзрослеешь и откроешь глаза? Церера не может всё видеть! Она не богиня всевидящая! Даже машина может ошибаться, – сердился Артём.

Максим с опаской посмотрел на камеру, что висела под потолком.

– Что, боишься её? Она слышит и видит даже наш разговор, чего уж говорить о целом Ютеке! Её обвели вокруг пальца, и она молчит! Она не хочет показать то, что мятежники её обошли, иначе её авторитет пойдёт камнем вниз, – сказав, Артём подошёл к камере и посмотрел в её красную точку.

– Если продолжишь в этом духе, то Церера может не пустить тебя в Ютек! – нервничал его брат.

– Да плевать! – крикнул Артём. – У вас творятся взрывы, посторонние проникают через чёрный ход, дроны падают с неба, сбои энергии по городу, а вы молчите, словно всё замечательно, браво!

– Какие посторонние? – удивился Максим.

– Вот только не говори мне, что за всё время работы в Ютеке ты не видел ничего странного.

Максим задумчиво посмотрел в окно, а затем повернулся в сторону Артёма. Тот сразу узнал взгляд брата, тот азарт и блеск глаз, скрывающих желание что-то рассказать, но губы его молчали. Как внезапно Максим повернулся к телевизору.

– Смотри, – прошептал Максим, жестом включая звук телевизора, переводя изображение в 5D для лучшей детализации картинки.

По телевизору показывали светоча, который прибыл из Конкордии в Новоград для встреч с общественностью от лица Цереры, собирая от них вопросы и давая ответы. Вот только светочем была Ангелина, чьё лицо Артём узнал сразу. Она была спокойной и улыбчивой, вежливо общалась с прессой, озвучивая свои планы. На её лице не было прошлых слёз, не было паники и отчаянья, а её голову украшал изысканный блестящий шлем светоча.

Глава 10

Воскресенье – обещанный день, который Марат хотел провести с семьёй. Дома его ждали любящая жена Карина и две юные дочки. Однако, детектив имел другие планы. Вернее, был ими одержим. Он заботливо предупредил жену о том, что будет дома поздно и семейный отдых придётся перенести. Опять. Карина согласилась с его условием, больше прозвучавшим по голосовой связи как ультиматум, она давно привыкла к тому, что Марата практически не бывает дома, что нередко приводило к скандалам.

Детектив покинул свой офис, направляясь по адресу, который был написан на бумажке, что лежала комком в кармане его чёрного плаща. Он часто делал заметки и важные записи именно на бумаге, остерегаясь того, что мятежники могут взломать его домашнюю или полицейскую систему, тем самым заполучив его сведения. Старомодно? Может быть. Но он считал, что ничего эффективнее люди ещё не придумали.

Благодаря работе Марата были пойманы сотни преступников, в основном по его специализации – отлов мятежников. Он был лучшим экспертом по «предателям» в Новограде, из-за чего мятежники боялись его как огня. Он мог на месяц запереть даже невиновных, подозревая тех в дезертирской деятельности, и не отпускал, пока его внутреннее эго не становилось уверенным в невиновности человека. Прошлая психологическая травма непрерывно давала о себе знать, иногда доводя детектива до паранойи, но Марат всегда молчал о ней, и его секрет знала лишь семья.

Его зацепила история с Ангелиной, слишком много нестыковок в ней было, и он обязательно хотел в ней разобраться, но никаких улик или фактов в пользу версии Артёма у него не было. Он считал, что что бы ни случилось, Геля была в безопасности и закон на её стороне, а сейчас у него было более срочное дело, пока этот же закон позволял ему держать Яну под следствием. Он мог продержать её в заключении не более недели без наличия базы улик или обвинений, построенных на фактах, о чём он ей любезно не сказал, как и не говорил раньше другим арестантам. К его удивлению, Ютек не стал выдвигать против Яны обвинений об взломе или проникновении. Ютек вообще отказался комментировать то, что Яна ошивалась около тылового входа в здание корпорации, куда посторонним вход был запрещён. Марат дважды проверил Яну по месту работы, и в штате Ютека она не числилась. Более того, она вообще была безработной, что было в норме вещей для семнадцатилетней девушки, ибо она числилась студенткой некоего учебного заведения, в чём детектив ещё не разбирался. Марат перебирал множество версий в голове, но все карты спутывались из-за отказа Ютека сотрудничать по этому делу, оставляя тем самым большие пробелы, не позволяющие собрать картину воедино. Марат не любил нестыковки, не выносил тупики в своих расследованиях и не сдавался, пока его начальник собственной персоной за шкирку не оттянет от того или иного мёртвого дела, что всегда проходило со скандалами и угрозами увольнения. Причём угрозы обычно шли от Марата.

Поднимаясь в скоростном лифте бюджетной жилой высотки, Марат достал из внутреннего кармана плаща портативный планшет с проецирующийся объёмной голограммой. Он ещё раз проверил сообщения, но от Ютека их не поступало. Без судебного ордера он не мог заставить Ютек делиться сведениями, а для его получения было недостаточно улик. Всё что у него было – кусочек записи с камеры наружного наблюдения, где Яна безмятежно и уверенно подходит к арке, за которой находилась бронированная дверь, ведущая в Ютек. Самого проникновения на записи не было видно. Её совсем не смутили камеры или оглушающие турели, что охраняли вход – те никак не среагировали. В понимании Марата такое было ненормальным.

Выйдя из лифта, Марат нашёл номер нужной квартиры – 3015, после чего постучал. Он не любил звонки или видео-системы связи с хозяевами. Он всегда стучал в двери, что было для него неким ритуалом в работе. Послышались шаги, после чего дверь открылась, а за ней его встретила женщина средних лет, облачённая в домашнюю одежду.

– Доброе утро, я Марат Дюкре, детектив по делу вашей дочери, – представился он.

Марат имел двойное гражданство, его родители были родом из Франции, переехавшие в Россию по работе ещё до прихода Цереры. Сам он родился в России и уже не мог вернуться на родину, как и его родители – единый запрет Цереры для всех жителей страны об покидании её пределов. Взамен, Инфолинк предоставил всем иностранцам гражданство, бесплатное комфортабельное жильё, щедрое пособие по безработице и бесплатные лучшие курсы по изучению языка и культуры России. Марат плохо знал французский на письменном уровне, но неплохо владел им на разговорном.

– Конечно, проходите. Мы вас ждали к обеду, не думали, что вы придёте так рано, – усужливо говорила женщина, пропуская гостя в квартиру и закрывая за ним дверь.

Детектив снял пальто и разулся, затем, неспешно проходя по коридору небольшой квартиры, осматривал всё вокруг. В ней был неплохой ремонт, но без изысков. На одной из стен висели старинные часы с маятником, разбавляя своим тиканьем тишину помещений. Пол был удивительно чист, да и в целом был безупречный порядок. Дверь на кухню была закрыта, а напротив неё была открытая дверь в просторную комнату, где в кресле сидел седой мужчина средних лет с пышными старомодными усами.

– Я Константин, отец Яночки, – резво встав с кресла, мужчина чуть ли не бегом поспешил пожать руку детективу, на что тот противиться не стал.

– Может, чаю? – предложила женщина.

– Не стоит, спасибо, – вежливо отказался Марат, начиная осматривать комнату.

В комнате было много современных вещей, как 5D-телевизор или огромный шкаф-трансформер. Но были и раритетные вещи: старинная ваза со свежими цветами, старенькое кресло, и напольный торшер. Такое сочетание казалась Марату немного безвкусицей, не хватало единого стиля комнаты, но все живут как хотят, в законе на такое запретов не было. На полках, что были на стене, среди книг было несколько фотографий. На них были незнакомые Марату люди, а также одна трёхмерная фотография Яны с родителями, на которой все были вполне счастливы.

– Не томите, когда вы отпустите Яночку? – чуть ли не умоляюще спросила её мама. – Она очень хорошая, но любит ввязываться в проблемы. Растёт, сами понимаете. Уверяю, с погаными мятежниками она дел не воротит.

– Вы знаете за что её задержали мои люди? – спросил детектив, не отрываясь от фото.

– Говорят залезла куда не надо, что-то с Ютеком связано, – ответила женщина. – Мы всё возместим, всё вернём, если что украла.

– Где она была пятнадцатого сентября? – спросил детектив, продолжая осматривать комнату.

– Ох, я уже и не вспомню. На своих митингах, наверное, как всегда, – ответила та. – Она там сутки напролёт стоит, не знаем уже что и делать.

– Пятнадцатого сентября она проникла в Ютек, обойдя неприступные системы охраны, – сказав, детектив повернулся к супружеской паре, которые стояли рядом друг с другом. – Прошла мимо опасных турелей как ни в чём не бывало. Я могу взглянуть на её комнату?

– Ох, Господи, – занервничала мать и села в кресло.

– Я покажу, да, – нервничая, сказал её муж и проводил детектива в соседнюю комнату.

Комната была поменьше первой, но и в ней была абсолютная чистота. Такое качество в людях детектив ценил отчасти потому, что сам им не обладал – ему было всегда лень тратить время на порядок на рабочем месте или дома. Марат был полон изъянов, но они, обычно, не мешали его работе.

В комнате была небольшая кровать-транформер. Любые вещи по типу «трансформер» могли автоматически изменяться во что угодно как были запрограммированы на заводе: стол, шкаф, сервант и многое другое. Такие вещи были удобны тем, что в силу их громозкости они могли иметь ещё и второй функционал, полезный для дома. В комнате Яны, помимо кровати, был ещё письменный стол с обилием на нём книг, в основном по агитациям против Цереры. Другие книги были учебниками, толи некой академии, то ли института – детектив забыл где она учится, но если придётся, то был готов посетить и её место учёбы. С противоположной стены стоял шкаф, в котором висела различная женская одежда. Она была чистой и ухоженной, а на одной из кофточек даже висела бирка.

– Она недавно её купила, ещё не носила, – пояснил отец, наблюдая за действиями детектива.

– У вашей дочери нет ни компьютера, не интернет-терминала, не ячеек информации, я даже беспроводной зарядки ни одной не вижу для гаджетов. Как она учится?

– У неё есть планшет, она с ним не расстаётся, – пояснил отец.

– Странно, при задержании у неё не было даже мобильного наушника, – сказал детектив, но Константин промолчал. – А вот эта гадость до добра не доводит, – сказав, Марат бегло указал на агитационные плакаты, что аккуратно стояли за кроватью.

– Мы уже не знаем как выбить из её головы всю эту дурь, – вздохнул отец.

– Она вылетает, когда дети, к сожалению, попадают в изолятор. Одного раза, видимо, было недостаточно, – сказав, детектив продолжал изучать комнату.

Он достал свой полицейский планшет, включил его и начал сканировать комнату на предмет скрытых устройств, но сканер ничего не нашёл. Затем он бегло просканировал прошлую комнату и даже коридор, после чего вернулся в комнату Яны с «пустыми» руками. Марат нашёл в квартире только бытовую технику, ничего особенного или свойственного мятежникам. Он ещё раз проверил все книги Яны, пролистал каждую из них на предмет скрытых вложений или записок. Ничего. Но книги резко пахли и открывались жёстко, что говорило о том, что они были совсем новые. В учебных заведениях почти не осталось бумажных учебников, всё давно перешло на «цифру». Тем не менее, дабы сохранить культурное наследие в виде книг, руководства учебных заведений поощряли тех студентов, которые хоть немного использовали в учебном процессе книги. Цифровая литература была безусловно удобнее, мобильнее, но непостижимая тяга к книгам у людей сохранилась словно в подсознании. Марат был уверен, что книги всегда останутся с людьми во все времена. Их станет меньше, но они станутся, что он приветствовал, ибо сам был любитель бумаг.

– Чем ваша дочь увлекается? – спросил детектив, осматривая ящики её стола, но те оказались пустыми, что детективу показалось очень необычно для комнаты молодой девушки.

– Любит гулять по городу, – сказала мать.

– А ещё?

– Хорошо готовит, – сказал отец. – Больше нет у неё увлечений, улица заменяет ей всё… даже нас.

– Какое её любимое блюдо?

Пара переглянулась.

– Это имеет значение? – вежливо спросил Константин.

– Всё имеет значение, каждая деталь, – ответил Марат, глядя на пустой ящик стола.

– Яичница, – сказала мать.

– Серьёзно? – сказав, Марат улыбнулся, закрыл ящик и подошёл к родителям девушки. – Она увлекается готовкой и любит яичницу?

– У неё свои вкусы, – с волнением произнёс отец.

Детектив снова подошёл к письменному столу и посмотрел на фото, что висело в рамке над ним. На нём была то же самое семейное фото, что стояло и в другой комнате. В лице Яны было что-то притягательное, что трудно было объяснить не то, что сломами, а даже мыслями. Слева от стола стояла пустая клетка для мелких грызунов. Мыши, крысы и хомяки по-прежнему были в спросе у людей как неприхотливые питомцы, особенно после того, как учёные научились продлевать их жить в три раза, что в плане опытов на людях было запрещено. Клетка была абсолютно пуста и чиста, словно её вымыли до блеска или она ещё не была в использовании.

– Если бы дома жил кот, то не думаю, что хомячок прожил бы и год. По статистике, такой союз до добра не доводит, – усмехнулся детектив, вспоминая свой не самый удачный опыт завести хомяка, пока дома жил жирный кот по кличке Обормот.

– У Яны аллергия на кошек, не можем себе позволить, – пояснила мама.

– Есть же препараты, которые блокируют любые аллергические реакции, – удивился детектив.

Пара переглянулась.

– А ещё у лекарств бывают побочные явления, не стоит лишь раз давать химию ребёнку, – пояснил отец.

– Совершенно согласен, – вздохнул детектив. – Как говорит моя жена в таких случаях: одно лечим – другое калечим, а затем мы снова лечим.

Супружеская пара выглядела практически бледной и очень взволнованной. Детективу стало даже их немного жаль.

– Я не вижу предпосылок и связей с мятежниками, – решил он их немного утешить. – Но, Яна пока побудет в участке.

На самом деле, Марат всё ещё не исключил версию того, что Яна мятежник или как-то связана с ними. Он надеялся подбодрить пару и те даже заулыбались, но всё рано выглядели крайне взволнованными, даже чересчур. Согласно досье, Константин работал автомехаником в небольшой автомастерской на окраине города. Его жена не работала и имела статус домохозяйки. Более того, Константин был в числе кандидатов в лоялисты и имел безупречное дело. Его жена не была кандидатом и вела спокойную светскую жизнь без приводов в полицию. Вполне себе нормальные люди и в кого у них дочь такая пошла – детектив не понимал.

– Спасибо за гостеприимство, мне пора идти, – сказав, Марат направился к выходу.

– Если будут ещё вопросы, то звоните, я могу дать номер… – начал говорить Константин.

– У меня есть все ваши данные, – сказал Марат, надевая пальто и уже пребывая в чистых ботинках. – С вашей дочкой всё будет хорошо, не бойтесь, я не собираюсь ломать ей жизнь, даже если она влезла в преступность.

Марат действительно не желал вреда Яне, даже если бы подтвердилась её связь с мятежниками. Он проникся к ней и её семье симпатией и искреннее хотел им помочь. Мятежники много кому жизнь поломали, постоянно вербуя людей, но это не означало, что все мятежники были обречены. Проще всего было спасти тех, кто только ввязался в их тёмные дела и ещё не увяз с головой, переступив черту закона и морали непростительно далеко. Детектив отправлял в Елисей тех, кто уже успел нанести непоправимый вред обществу или Церере. Он был одержим их отловом, но не собирался становиться беспощадным карателем, хотя возможность обматерить их в лицо никогда не упускал.

Марат сделал определённые выводы, которые хотел проверить уже от первоисточника. Поэтому, покинув высотку, он поймал такси, на котором неспешно добрался до штаба, где держали Яну. Её дело казалось ему загадочным, но не видя связи девушки с мятежниками, его интерес к делу быстро улетучивался и появлялись мысли об её освобождении. Однако, несмотря на симпатию к её семье, детектив не желал халтурить и перешагивать через свои принципы. Если он не мог найти доказательства её вины в чём-либо, то должен был найти доказательства её невиновности. Хоть что-то, что бы успокоило его совесть в том, или ином варианте. Затягивать он не собирался, к тому же, на нём висело расследование взрыва в Ютека, участия в котором он чуть ли не с боем добился. А также уже личное решение в помощи Артёму докопаться до правды в деле об Ангелине, хотя он был уверен, что Ангелина сама заварила эту кашу, а нехватка информации вынуждает домысливать различный бред. Помимо этих дел, у детектива были разнообразные зацепки на места укрытий мятежников. Работы было вагон, и отчасти Марат мечтал об отпуске, однако не мог его себе позволить в силу собственной морали. Даже отдых дома с семьёй был для него роскошью, об упущении которого он часто жалел, не в силах перешагнуть через самого себя.

– Привет, Олег, как жизнь? – спросил Марат, обращаясь к дежурному полицейскому.

– Что-то ты зачастил в наши края, – улыбнулся тот, приветливо махнув рукой.

Марат молча улыбнулся ему и использовав биометрический пропуск, спустился в изолятор. Яна всё ещё сидела в общей камере, но одна – так распорядился детектив, дабы не травмировать психику девушки другими преступниками. Марат внимательно посмотрел на неё через барьер, и его взгляд столкнулся с её. В нём не было страха или усталости. Детектив был мысленно согласен с тем, что у Яны необычайно сильный взгляд, обычно свойственный выдающимся личностям, как ораторам и политическим деятелям. Остальное словно меркло на его фоне. Только, девушка выбрала иную стезю жизни, почему вместо трибун оказалась где-то в подвале полиции.

– Здравствуй, Яна, – поприветствовал её Марат.

– Здравствуйте, детектив, – ответно сообщила девушка, сидя на скамье.

– Я сегодня был у тебя дома, – сказал Марат, стоя перед барьером. – И знаешь к какому я пришёл выводу?

Девушка ничего ему не ответила.

– Твоя комната практически пуста, ты дома если и бываешь, то редко. Где же ты пропадаешь целыми днями? Где твой планшет? – интересовался Марат. – Уж точно не всецело на митингах. Кто ещё помогает тебе? Где ты берёшь плакаты?

– Мне не интересен этот разговор. Когда я буду свободна? – спросила Яна.

– Когда докажешь свою невиновность, – ответил ей детектив, наводя её на помощь ему же самому.

– В чём? – спросила девушка без всякого интереса в голосе. – Мне не о чем с вами говорить.

Её вопрос немного взбесил детектива. Он знал, что она была не глупой: в силу большого опыта общения с людьми, он умел различать идиотов и умных людей. Яна говорила осмысленно, явно прекрасно понимая каждое своё слово. Она не была похожа на ту, кто была ведомая собственными эмоциями. Наоборот, это она влияла на эмоции других. Поэтому её вопрос был провокацией в сторону детектива, что тот понял сразу.

– Что ты не мятежница. Я изучил всё твое дело, но в то же время, я ничего о тебе не знаю, – вдумчиво и терпеливо произнёс детектив. – Может, поделишься подробностями своей жизни?

– Я не мятежница. Теперь я могу идти?

Марат тяжело вздохнул. Хоть он и знал, что девушка ему умышленно дерзит, но всё равно приятного от такого разговора он получал мало. А Марата было легко вывести из себя. Иного преступника он бы давно уже приструнил жёстким словом, но с Яной старался быть максимально терпеливым.

– Дерзишь, да? – вздохнул Марат. – Не хочешь говорить, тогда я сам узнаю всё, что хочу, а ты посидишь пока здесь и наберёшься ума, что бы не прое… кхм, что бы не тратить жизнь на пустые митинги. Голые стены станут для тебя лучшими друзьями.

Яна ничего не ответила и отвернула от него взгляд. Детектив ещё недолго посмотрел на неё и пошёл на выход. Она не дала ему зацепок, ни на мятежников, на ни свою невиновность. Словно, ей хотелось сидеть в этой камере, открыто демонстрируя своё эго даже в ущерб собственной свободе.

Его старшей дочери было пятнадцать лет и подростковый период приносил ему не мало немало хлопот. Он не собирался долго держать Яну в узниках правовой системы несмотря на её поведение, но хотел достучаться до неё в плане того, что нужно жить нормально, а не проявлять агрессию на Цереру криками на улицах, а также на тех, кто пытается оказать ей помощь. Но что-то в этой девушке было тайной, которая его тянула как магнит. Он очень надеялся, что её тайна не связана с преступным миром, который способен сломать ей жизнь раз и навсегда.

***

Несмотря на столь большую толпу, Артём уверенно продвигался к своей цели. На улице было прохладно, но юноша, пребывая в спешке, не стал надевать верхнюю одежду. Более того, он даже не завязал шнурки на своих ботинках. Чем ближе он был к цели, тем сильнее колотилось его сердце. Ангелина вела общение с гражданами с небольшой трибуны в массиве жилых домов. После её речи, к ней выстроилась очередь желающих передать через неё вопросы Цереры, а Ангелина любезно принимала заявки. Артём не собирался отстаивать очередь, а обошёл её, останавливаясь у самой трибуны.

– Геля! – крикнул он светочу.

Девушка прервала своё общения с неким мужчиной из очереди и посмотрела на парня, к которому тут же поспешили двое охранников в форме Конкордии.

– Геля, это я! – снова он крикнул.

– Артём? – узнала его девушка. – Всё хорошо, не стоит волноваться, – улыбнулась она.

Парень не был с ней согласен в плане того, что всё хорошо. Он знал, что память светоча фильтруется Инфолинком вплоть до того, что светоч может не узнавать родных. Тем не менее, она его узнала, но к нему навстречу не спешила, да и выглядела вполне счастливой, как и любой светоч. Однако, юноша считал, что это всё иллюзия, которую подселили ей в разум. Возможно, она просто не помнила того, как скрывалась от полиции, как её подставили и силой захватили гвардейцы. Он не мог поверить в то, что бы Геля добровольно и по своей воле вот так просто сдалась. Более того, кандидат в светочи должен дать добровольно согласие, а Ангелина вряд ли согласилась бы по своей воле.

Пока парень старался докричаться до неё, его силой волокли гвардейцы подальше от трибуны. Они пригрозили ему арестом, если тот не прекратит доставать светоча. Артёма обуздала ярость и чувство несправедливости, разрывающее его душу, но он понимал, что сидя в камере ничего не сможет добиться. Не сможет понять того, что случилось, и тем более вызволить Гелю из заточения её же разума. Девушка продолжала общение с людьми как ни в чём не бывало, не обращая на Артёма внимания. Парень же молча стоял на месте, его разум кипел от злости. Он решил для себя, что единственный способ помочь Геле – докопаться до истины о том, что с ней случилось. В одиночку он и не надеялся справиться, а Марат вряд ли бы пошёл против закона так далеко, тем более тот явно не верил в «невиновность» Гели. Единственные, кто мог противостоять Цереры, обходя её ловушки и системы, узнавать скрытые вещи – мятежники. Артём люто ненавидел их за противоправную деятельность, шедшую далеко за рамками общественный морали. Люди, плюющие на законы, слепо желающие сломить режим Цереры несмотря на побочные явления, как сжигание полей, похищения людей или даже теракты. Они были своеобразными террористами, преступниками, но иных союзников у парня не было. Он решил дать им то, что они так давно хотели, а взамен получить ответную услугу.

Глава 11

Решиться на звонок мятежникам было не так просто, как он думал. Доверия к ним не было, поэтому присутствовала вероятность того, что они могли его просто кинуть или «убрать», ведь он хотел заключить бартер, а не присоединиться к ним, а мятежники ни раз уже похищали людей безвозвратно.

Выйдя в понедельник на работу в дневную смену, Артём бессмысленно втыкал в монитор своей рабочей станции, пока коллеги по офису были заняты делами. Он плохо спал, голова гудела от переизбытка мыслей и попыток понять, что же за чертовщина вокруг творилась. Фантазия строила самые безумные догадки, вплоть до того, что Геля действительно что-то от него скрывала, хотя эта версия ничем не подкреплялась.

На столе стояла кружка холодного кофе, стоявшая уже не первый час. Аппетита у юноши не было, как желания вообще что-либо делать по работе. Войдя в систему, он заглянул в директорию, где был список камер, за которые он отвечал. К своему удивлению, инженер обнаружил то, что доступ к изображениям всех камер ему был перекрыт, а его уровень допуска в системе был понижен чуть ли не до техника. К своему ужасу, парень понял, что при всём желании он не сможет передать ключи шифрования от камер мятежникам, а значит бартеру не быть. Допуск понизили, как он считал, из-за нападения на полицейских. Марат может и поспособствовал тому, что бы Артёма не лишили работы, но побочным эффектом была потеря лояльности к нему со стороны руководства. Всё что Артём мог, так просто следить за работоспособностью камер и при необходимости проводить автоматическую диагностику или отправлять техников на ремонт. Видеть глазами Инфолинка он больше не мог вообще ничего, а значит не мог тайком и скопировать персональные ключи шифрования. Он знал, что, получив ключи, мятежники смогут видеть через все камеры города, к которым имел доступ штаб полиции, но рано или поздно об этом узнали и поменяли бы ключи. Артём думал, что за это время он успел бы получить от мятежников услугу в поисках правды об Геле, что в свою очередь помогло бы её спасти.

Его взгляд пал на Эдгара, что сидел за соседним столом с типичным для него, слегка безумным взглядом. Эдгар занимался практически тем же, что и Артём, только его возможностей было в разы больше в силу того, что он по образованию был программист и весьма неплохой. Вот только он не пошёл в отдел программистов, а решил работать в отделе технического надзора над наблюдением. Эдгар был ленивый по натуре, поэтому непыльная работа сидения на месте без особых заморочек с кодом системы его вполне устраивала. У него тоже были свои ключи шифрования к камерам, но использовать их мог только он, как и Артём только свои, когда они ещё у него были.

Юноша подумал, а не похитить ли у Эдгара ключи? Тот был знатный раздолбай и не всегда даже блокировал систему выходя в туалет. Но тогда бы при использовании ключей мятежниками, первым делом бы поняли чьи они и арестовали бы Эдгара, чья жизнь была бы тогда разрушена. Или, как минимум карьера точно. Ключи с его станции забрать было бы трудновато без «палева», но вполне реально. Однако, совесть не позволяла Артёму пойти на такой шаг и рушить жизнь не просто обычного человека, а его коллеги, с которым он был в отличных отношениях, иногда даже зависая с ним и его друзьями на вечеринках. Артём считал, что должен был быть другой путь. Нужно было достать ключи не подставляя коллег, а вот себя он был готов подставить точно. Геля запала в его душу, и раньше юноша не понимал, почему многие люди готовы пожертвовать всем ради того, в кого влюблены. Готовы разрушить свою жизнь ради спасения любимых. Теперь, он сам стал одним из них, его мировоззрение поменялось и не менялось годами, пока он не встретил Ангелину. Она, как считал юноша, сделала его жизнь более живой, превратила её в увлекательное путешествие, в котором, он, наконец, обрёл цель – быть с Гелей. А девушка, в свою очередь, выразила ответное и охотное желание. Он не мог её потерять, не мог позволить ей страдать, хоть она и была в забвении, пребывая в оболочке светоча. Он хотел вернуть её в ту жизнь, к которой она привыкла. Избавить от заточения в виде послушницы Цереры, и найти справедливость, наказав тех, кто сотворил с ней такое