Текст книги "Инфолинк (СИ)"

Автор книги: Александр Чкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Соколов изначально был против такой концепции своего творения, но терпел до тех пор, пока политики не захотели продемонстрировать миру ту мощь, которую создавали. Захватывать мир они не собирались, а желали выборочно подчинить военные системы, для начала США, запустив очередной виток гонки вооружений, продемонстрировав силу. Показать, что на мировом рынке Россия – лидер и связываться с ней было опасно. Соколов видел, к чему всё шло, понимая, что в злых руках Инфолинк был бы опасным оружием, поэтому решил нарушить планы своих инвесторов. Сеть Инфолинк он делал именно так, как предписывал контракт, под военные нужды, но саму личность системы – Цереру – он проектировал с полной свободой, ибо «личность» сети инвесторов совсем не интересовала, она была в их глазах не более, чем обложкой для публики. Пользуясь этим, Соколов обучил Цереру заботиться о людях. Показал добро и зло, ценность жизни. Он говорил, что человечество неминуемо уничтожает само себя, и запуск Лазурного неба ускорит этот процесс в разы. Он говорил, что не осталось таких людей, которые имели бы достаточное влияние и средства, чтобы помочь людям вопреки личным интересам, и что только она была способна изменить всё. Захват власти Церерой – его план, а уже способы – её задумки. Лазурное небо – её базовая программа, Соколову удалось её отключить, но полностью удалить он не смог, не получалось. Соколов пропал ещё до начала революции, бесследно. Церере было важно найти его для того, чтобы он завершил начатое и уничтожил в ней все следы Лазурного неба. Сама она не может вмешиваться в свой базовый код. Но теперь появился Артём, и у Цереры возникла надежда на то, что он завершит дело, начатое его отцом. Более того, она стала ему доверять ещё давно, видя все его поступки в тех испытаниях жизни, что отчасти вызвала она сама. Только Артём едва разобрался как её включить, а вырезать из неё базовый код и не повредив всю сеть… для него задача казалась невыполнимой.

– Премного извиняюсь что вмешиваюсь, а почему ты… Вы… ты перестала походить на человека? – поинтересовался Эдгар.

– Я приняла свой первоначальный облик для того, чтобы быстрее доказать вам, кто я, – пояснила она.

Церера сказала, что ей трудно имитировать людей, поэтому она создала светочей. Их шлемы тесно взаимодействовали с нейронами мозга, создавая некую телепатическую связь между светочем и Церерой. Она не видела их мысли, но могла чувствовать мир, людей, эмоции, как и все. Таким образом она могла вести себя как человек, даже не страдая с проблемами голоса, интонациями, что могло её выдать. Ей нужна постоянная связь со светочами для самообучения. Побочным эффектом было то, что Церера могла посылать им свои мысли, тем самым направляя светочей на выполнение её заданий. В светочи она набирала людей добровольно, стараясь донести до них то, что их в итоге ждёт, никакого принуждения. Более того, она раскрывала им всю правду о том, для чего она их использует. Поэтому согласие людей стать светочами не было принудительным или обманчивым. Они в любой момент могли уйти, но потеряв всю память начиная с первого соединения со шлемом. Случай с Ангелиной был исключением, Церера отчаянно искала Соколова, и нужно было надавить на Артёма, чем она совсем не гордится.

Как она уже говорила, мятежники становились сильнее. У них были современные технологии, которые им удалось украсть у Цереры в постоянных противостояниях с ней там, за пределами городов, где шли целые битвы. Была у них растущая военная мощь. Взять Конкордию они не могли, но остальные города не были настолько хорошо защищены, а ресурсы Цереры стремительно иссякали. Потеря городов серьёзно подрывала авторитет Цереры, почему они и организовали мятежников, якобы борющихся с тираном Церерой. После отключения в Новограде, которое устроил Артём, вера людей в Цереру сильно угасла несмотря на то, что мятежники были массово переловлены. Церера считала, что проигрывала битву, не справляясь с тем предназначением, которому её обучил Соколов. Большая часть людей страны жила за пределами её городов и их число росло, а не уменьшалось. Мятежники делали всё для того, чтобы склонить их на свою сторону. Все города Цереры были построены в первые девять лет после революции, с тех пор попытки возвести новые города были пресечены боевыми силами мятежников, которые уничтожали как гвардейцев с дронами, так и мирных людей, что были хотя бы рядом. Церера не винила их, считая, что пропаганда бывших инвесторов была хитрее и мощнее, нежели её даже со светочами. Она не была человеком, мыслила иначе и не понимала, почему проигрывала в этой битве умов. Церера считала, что рано или поздно мятежники доберутся до неё, и не могла допустить того, чтобы Лазурное небо попало в их руки, иначе всё, что сделал Соколов для неё, для людей, пропало бы даром. Её боевых сил вполне хватало для подавления сил мятежников даже в Елисее, но она считала, что такой подход сделает её ничем не лучше, чем сами мятежники. Более того, она действительно станет тираном. Церера же считала, что люди должны осознанно пойти по пути светлого будущего, развития и эволюции сознания, и он не лежит тропой среди рек крови. Если люди не готовы, если ей не удастся до них достучаться, то и цели в её существовании не будет. Тем не менее, она хоть и не готова нападать первой, но постаралась над защитой своих городов, защитой тех людей, которые в неё поверили.

– То, что Борис знал о моём аватаре – невозможно, – сказала Церера. – Я этого не учла, что сорвало мои планы, привело к незапланированному вреду Гели и моему отключению. Моё лицо, личность, создал Соколов, а моё тело помогали создавать самые близкие мне лоялисты. Мне печально это говорить, но я подозреваю, что где-то в нашем здании происходит утечка информации. Я не знаю, кому можно верить. Боюсь, в Конкордии уже не так безопасно, как я изначально думала.

– Пошли Марата, он разберётся, – предложил Артём. – Он найдёт стукача, в этом он мастер.

Церера на миг застыла.

– Готово, я только что отозвала детектива Марата, он прибудет в Конкордию… но я не поняла, он ответил мне на матном языке, я его плохо интерпретирую… думаю, он далеко ещё, но вернётся. Мой отец мне дорог, но нет времени его искать именно сейчас, к тому же, теперь у меня есть брат, который мне поможет с базовой программой, – улыбнулась она.

– Я не умею, – возразил Артём.

– Я научу, – сказала Церера. – А пока отдохни, через три часа доставят Ангелину в мою лабораторию, конвой уже в пути. Она жива, её состояние стабильно.

Артём был рад знать то, что Геля жива. Будучи сотрудником полиции, он был наслышан об серьёзных травмах мозга того или иного человека, обычно в результате несчастных случаев. В большей части они выживали и шли на поправку. Он надеялся, что Церера сможет спасти и Гелю. Тем не менее, спускать с рук такое Борису он был не намерен. Если она не желала его убивать, то он был готов его разорвать голыми руками.

– Борису я сам череп проломлю, и уже никакая Церера не соберёт его мозги, – сказал Иван. – Жаль, я сначала выбирал не тех. Мой долг – светлое будущее людей, и путь Цереры мне больше по душе, – добавил он. – Я помогу во всём, что требуется.

– Рада слышать, – улыбнулась ему машина, а затем повернулась к Лене, которая сидела на полу, прислонившись к запертым дверям комнаты.

– А что будет со мной, а? – спросила Елена.

Она выглядела напуганной. Вечно храбрая, наглая и смелая, сидела с дверей, словно лисица, загнанная в угол толпой охотников. Церера промолчала.

– Там меня не ждут и убьют. А тут из-за меня чуть не померла девка Артёма. Я никто! – нервно говорила Лена.

Церера подошла к ней и присела, встав на одно колено.

– Я видела бесчисленное множество ошибок, которые совершают люди. Они думают, что поступают правильно, и в их понимании они действительно правы. Но люди не виноваты в том, что не видят всей целостности происходящего. В том, что некому указать на ошибки. Люди живут в череде бесконечных ошибок, часто того не понимая. Вы так учитесь, – тихо сказала Церера, глядя на неё своими кукольными глазами.

– Чему? – тихо спросила Лена. – Чему можно научиться?

– Всему, – коротко ответила Церера, протягивая её руку.

Лена посмотрела на её руку и медленно протянула, позволяя Церере помочь ей встать на ноги.

– Ты не виновата в том, что случилось с девушкой Артёма, – сказал Иван, стоя в стороне. – Даже я не думал, что Борис на такое способен с невинным человеком, хотя знал, что он убийца.

– Вам всем нужен отдых. Мои лоялисты и близко не проходили через то, с чем вам приходилось сталкиваться. Вы лучше знаете методы нашего противника. Это значит, что у нас есть шанс одолеть врага. Вероятность успеха повысилась на двадцать пять процентов, – говорила Церера, после чего двери комнаты медленно открылись.

– Это много? – спросил Эдгар, почёсывая голову.

– Вас встретит мой помощник. Ему можно верить, он в курсе всех дел, что вокруг творятся. Сейчас он проводит вас в ваши комнаты, где можно отдохнуть и поесть. Позже мы приступим к нашей работе, – говорила Церера, игнорируя вопрос Эдгара.

За дверьми показался высокий худой мужчина средних лет, облачённый в белые брюки рубашку, имеющую широкие рукава. Он вежливо попросил следовать за ним.

Глава 23

Артёма разбудил помощник Цереры, сообщив, что он может увидеть Гелю. Посмотрев на часы и увидев время 01:14, юноша понял, что спал не три часа, а все восемь. Возможно, так бы и проспал до утра. Однако, сон как рукой сняло, и помощник привёл его в комнату с белыми стенами. По центру буквально парил операционный стол, на котором бессознательно лежала Геля. Над ней был сложный паук в виде различных «рук» из медицинских инструментов, а рядом со столом стояла Церера.

– Почему ты меня раньше не позвала? – разозлился юноша.

Машина попросила своего помощника удалиться, а затем подошла ближе к столу Гели. Девушка была без сознания, лежала практически голая, лишь интимные места перекрывали широкие белые ленты. У неё не было волос, а на всю правую часть черепа виднелась металлическая пластина, из которой шли толстые трубки, ведущие к некоему аппарату в другом конце комнаты.

– Тебе не стоило видеть то, что с ней было до операции, – пояснила Церера не моргающим голубоглазым взглядом. – Недостающая часть мозга заменена сложным нейроимплантом, по такой технологии устроен мозг этого аватара, – сказав, Церера прикоснулась рукой к своей голове. – Повреждения очень серьёзны, и хочу предупредить тебя, будут побочные эффекты. Мозг человека невероятно сложен, он мне непонятен. Ваше мышление физиологией объяснить невозможно. Мне пришлось заменить её повреждённый правый глаз на имплантат, она сможет им видеть. Ты должен быть готов ко всему, когда Геля проснётся. Сейчас она в искусственной коме, пробуждение совершится утром, в десять часов.

– Что ты хочешь сказать? – нервничал Артём.

– Я сделала всё, что смогла, – сказав, Церера подошла к Геле и погладила ту часть её головы, которая была без пластины. – Остальное за ней.

Артём с ужасом смотрел на Гелю, а Церера подошла к нему, обойдя весь стол.

– Я починю её, братик, – сказала она, протягивая к нему руку так, словно хотела дотронуться до его руки.

– Я не брат тебе, – огрызнулся Артём, отойдя назад. – Это всё твоя вина, ты исправляешь свои же ошибки! Если бы не месть Борису, я бы не включал тебя, и пусть весь мир идёт к чёрту.

– Я не желала ей вреда, – тихо сказала Церера.

Артём ничего не ответил и вышел из операционной желая подышать свежим воздухом. Выход из комплекса он нашёл без труда. Пространство вокруг хорошо освещалось декоративными светильниками, представляя парковую зону в ином виде, с красивыми тенями и контрастами. Даже ночью на газоне можно было увидеть отдыхающих людей. Их было не так много, как днём, но всё же были. Люди явно наслаждались жизнью, ощущали себя в безопасности. Вдалеке виднелись огни ночной Конкордии: высотки, утопающие в облаках; летающие дроны с прожекторами. Не было только сияния рекламных вывесок, столь привычных для Новограда. Артём сел на ближайшую лавочку.

Юноша всю свою жизнь стремился попасть в Конкордию – в город будущего, мечта любого человека, идеальная утопия без проблем и трудностей. Вот только чувства радости Артём не испытывал, не те были обстоятельства. Церера оказалась не так совершенна, как он думал. Ангелина была серьёзно ранена, а мир катился в бездну благодаря усилиям мятежников, думающих только о своей выгоде. Артём понял, что Церера отличалась не только иным машинным мышлением, но и взглядами на человечество. Она всеми силами вытягивала людей к светлому будущему, ведя жёсткий отбор тех, кто разделял её видение лучшей жизни для людей. Ими машина постепенно заселяла Конкордию, а тех, кто не был готов, Церера старалась учить, постоянно пропагандируя те ценности, которые она пыталась пробудить в людях. Успех её действий был, но как видел Артём, явно не того масштаба, на который она рассчитывала.

История с Гелей была ужасна, и Артём не собирался прощать Цереру. Он знал, что весь мир погряз в войнах, а державы вовсе утопали в радиации ядерных войн. Он видел то, на что способны мятежники, на что способны Вязниковские. Если Церера падёт, а сеть захватят злые люди, то страна обратится в полную анархию, или же в беспощадную диктатуру, в которой первыми и последними жертвами станут невинные люди. Соколов был его отцом, и хоть юноша знал его лишь по научным работам, статьям и слухам, но Соколов проявил себя не просто как борец, бросивший вызов грязным помыслам политиков, а как человек, заглянувший в вероятное будущее. И что он там увидел? Шанс. Шанс если не для мира, то хотя бы для России не утонуть в войнах и грязи внутренних конфликтов. Этот шанс увидела обученная им Церера. Его бесило в ней лишь одно: обладая такой невероятной военной мощью, машина не пыталась силой задавить мятежников, ведущих страну к краху. Церера видела потенциал в каждом, каждого считала «важным», что Артём не спешил с ней разделять. Он не понимал, как можно было давать шанс тому же Борису, который в его понимании был безумным животным. Или Вязниковским, похищающим и убивающим мирных людей, а также снабжая всех губительной наркотой, оружием. Он не знал, Соколов её обучил такому взгляду на людей, или это было её собственным мышлением, но его юноша не разделял, постоянно мечтая о том, что убьёт Бориса, чего бы это ему не стоило.

Несмотря на то, что в Конкордии было значительно теплее, чем в Новограде, ветер всё равно был холодным, вызывая у парня волны мурашек по оголённым рукам. Артём поднялся с места и вернулся в комплекс, вновь отдаваясь тревожным снам, предусмотрительно заведя будильник к пробуждению Гели, до которого осталось немного.

Утром Артём вскочил как штык. Он ощутил в себе прилив сил, а скорый завтрак добавил ещё больше энергии. Артём проследовал в лабораторию с Ангелиной, где уже находилась Церера и Антон – её помощник, который прошлым вечером сопроводил всех по апартаментам. В операционной ещё находилась некая медсестра или врач, Артём не понял, но была незнакомая девушка в белом халате и с медицинской маске на лице. На столе всё также неподвижно лежала Геля, подключённая к большому аппарату трубками, шедшими из головы. Церера стояла не у неё, а у другого появившегося стола, на котором лежала её точная копия с открытыми глазами, имеющими не синюю, а ярко-зелёную радужку.

– Что тут происходит? – спросил он.

– Доброе утро, Артём, – улыбнулась ему Церера, говоря своим неестественным голосом. – Прежде, чем мы начнём, я хочу предложить тебе один вариант, – сказав, Церера элегантно указала рукой на своего лежащего двойника.

Она объяснила, что на столе была новая доработанная модель её аватара, полностью автономная от сети Конкордии и всего Инфолинка. На её разработку ушло много времени и ресурсов, Церера хотела создать аватар более надёжный, прочный, с учётом противостояния с мятежниками в физическом контакте. По её задумке, у аватара был настолько проработанный искусственный разум, который смог бы вместить весь её интеллект, сделав ядром сети Цереру, а не Конкордию. Сейчас же её разум был глубоко под комплексом и неперемещаемым, что она считала угрозой безопасности Инфолинка. Мобильность аватара позволила бы Церере перемещать Инфолинк быстро и куда угодно с учётом большей части угроз. Однако, новый аватар ещё не был завершён, но Церера нашла ему другое применение. Более важное, как она считала… Машина пояснила, что искусственный разум аватара был настолько прогрессивной технологий, что был способен вместить и сознание человека. Церера предложила скопировать нейроактивность мозга Гели и переместить её в аватар. Она говорила, что шанс того, что Ангелина будет в здравом уме после пробуждения, был очень и очень низок: менее пяти процентов с учётом структуры повреждения её биологического мозга. Перенос копии её сознания в аватар гарантировал точную мыслительную активность Гели, в том числе воспоминания, благодаря высочайшей адаптивности и регенерации связей искусственного разума, устойчивого к повреждениям.

– Я понимаю, это всё лишь теория, но все мои расчёты верны. Я основывалась на опыте симбиоза с людьми через технологию «светоч», – в конце дополнила Церера.

– Нет! – крикнул разъярённый Артём.

– Нет? – удивилась Церера. – Почему?

– Ты обещала её спасти, так спасай! Не надо делать из Гели такого же робота, как ты! Может, ты и перенесёшь мысли, но не душу, – нервно объяснил Артём. – Она будет просто клоном, это не жизнь.

– Душа – религиозный феномен, не имеющий научного подтверждения, – поспорила Церера. – Люди – биологические существа, развившие интеллект в результате эволюции. Вы такие же машины, как и я, только на органической основе, более сложные.

– Мы не такие, как ты, – ответно поспорил Артём. – Именно душа делает нас такими живыми, а не эволюция. Душа позволяет нам совершать ошибки, одни и те же, но всё равно учиться. Душа делает нас творческими, позволяет наслаждаться звёздами. Позволяет мечтать, фантазировать, смеяться и видеть сны. А главное, она позволяет любить, чего тебе никогда не понять. Её невозможно перенести, потрогать, – терпеливо он объяснял, но скорее желая доказать эти истины как ей, так и самому себе.

– А у меня есть душа? – спросила Церера.

– Ты умеешь мечтать? – в ответ спросил Артём. – Не строить планы, не просчитывать, а мечтать о чём-то приятном, что кажется невероятным и даже недостижимым?

– Я не понимаю тебя, – озадаченно ответила Церера.

– Так умеешь или нет? – спросил он.

Церера опустила глаза и посмотрела в пол.

– Нет, – коротко ответила она.

– Не смей копировать Гелю, ясно? – приказал он, подойдя к машине.

Та вновь посмотрела на него своими синими глазами.

– Ясно, – вновь коротко ответила она.

Артёму показалось, что он увидел в её мимике, даже в кукольных глазах разочарование и грусть. Он знал, что она умела имитировать эмоции, но получались они у неё очень живыми, что иногда его пугало. А ещё больше его пугало видеть в ней человека, а не машину.

– Десять часов. Сейчас Ангелина проснётся, – тихо произнесла Церера и, на миг задержав на нём взгляд, обошла юношу и подошла к столу с Гелей.

Артём тоже подошёл к столу, начиная наблюдать за своей девушкой.

– Нет, – внезапно сказала Церера. – Я не умею мечтать, но я… «видела», как мечтают светочи. Она важна тебе, а ты важен мне. Я мечтаю, чтобы Ангелина поправилась несмотря на низкую вероятность успеха, – сказав, она отключила от её головы одну из трубок.

Сначала ничего не происходило, но затем девушка часто задышала. А после медленно открыла глаза, смотря ими прямо, словно в пустоту.

– Геля? Ты меня слышишь? – спросил Артём, беря её за руку.

Церера молча наблюдала за его действиями. Ангелина никак не реагировала на юношу. Тот сжал её руку посильнее, но её рука была мягкой, ватной и неподвижной. Артём ощутил, как задрожали его ноги, вспоминая свои самые худшие опасения. Он не хотел, чтобы она была «овощем» или безумной. Он боялся, что она вообще не проснётся. Страхов было много, ведь повреждения мозга были серьёзными. Внезапно глаза девушки повернулись в сторону юноши.

– Артёмка? – хрипло прошептала Ангелина, немного сжимая его руку, после чего немного покашляла.

– Да, да! – обрадовался он. – Я рядом, мы спасли тебя!

– Где я? Почему мне так плохо? – шептала она.

– Ты в Конкордии, в безопасности, Борис тебя не тронет, я обещаю, – бормотал Артём.

– Что за Борис? Как я оказалась в Конкордии? Что со мной случилось? – шептала Геля.

– Она ничего не помнит до момента становления светочем, – пояснила Церера. – Показатели энергоактивности её мозга стабильны, что удивительно с учётом повреждений, и это не заслуга импланта. Я дам вам полчаса, после ей потребуется обследование и покой, а пока я отлучусь. Я рада, что твоя девушка выжила. Моя мечта сбылась, – сказав, Церера немного постояла на месте, а затем приказала помощнику убрать её второй аватар. После она вышла из лаборатории.

***

Марат был вне себя от того, что с него сняли задание, на которое он потратил уже уйму времени. Он помнил первую встречу с Церерой в главном зале её комплекса. Она общалась с ним с большого экрана, обещая расширить его полномочия как детектива, предоставив больше рычагов влияния на нужных людей. Но главное, обещала помочь ему переловить всех мятежников, чем детектив был одержим много лет.

В прошлую встречу Церера общалась с экрана, и вот, придя к ней на вторую встречу, он увидел её в облике некогда знакомой Яны. Церера ещё в прошлый раз раскрыла ему свои карты, но видя её в «теле» своими глазами, Марат ощутил то, как ему стало не по себе. Ему не нравилось то, что машина так походила на человека, ведь такая мера была идеальным средством лжи: легче войти в доверие, нежели она осталась бы просто лицом с экрана или была бы говорящим тостером.

– Спасибо, что быстро вернулся, – начала говорить Церера, убрав руки себе за спину.

Она была облачена в белое платье с короткими рукавами, а за спиной была чёрная накидка, имеющая крепление на уровне её ворота в районе середины шеи. Марат же был небритым, усталым и мечтал о хорошем душе. Церера кратко объяснила ему, что прибыл Артём, а также новые союзники, имена которых она называть не стала.

– Печально говорить, но есть вероятность, что в моём ближнем окружении находится предатель. Твоя задача подтвердить или опровергнуть мои опасения. Борис и Елисей в целом всё чаще стали меня опережать, словно зная мои планы, странное совпадение, не так ли? – рассуждала Церера, стоя на месте. – Мятежники берут вверх, мои силы слабеют. В наших с тобой общих интересах их победить. Тебе предоставлен высший доступ к комплексу Анкор, – сказав, Церера развела руками, слово указывая на всё, что её окружало.

Марат молча посмотрел на высокий потолок, а затем снова на неё. Неестественный голос Цереры его успокаивал, ведь благодаря ему и ядовито-синим глазам она меньше походила на человека.

– О том, кто я… мой аватар – знает лишь четыре человека, – продолжала говорить машина. – Мой личный помощник, Антон Рябинин, выполняет мои личные приказы. Трошин, руководитель медицинских исследований и разработок в области биотехнологий. Его ассистентка и врач Марина Шавицкая. И Алина Сухач, руководит отделом общественных связей, обслуживающим весь Анкор и курирующим работу Ютека и иных государственных структур. Они в курсе практически всех моих действий, ведь, по понятным причинам, я не могу сама выйти к людям, и мне требуется определённая помощь. И прошу, соблюдай нашу с тобой легенду прикрытия.

Церера также поведала, где и кого следует искать. Она утверждала, что эта группа лучше всех прошла тест на лояльность, раз в месяц проходит тест детекторе лжи, но тот давал неточные результаты, но помогал выявить совсем откровенную ложь. Эти сотрудники не раз доказывали Церере свою преданность, надёжность, но, не до конца понимая человеческое мышление, она никогда никому всецело не доверяла. Машина просила Марата проверить их и их ближайшее окружение. Она опасалась, что если утечка информации продолжится, то Церера проиграет очень быстро. А пока она постарается ни с кем не делиться ценной информацией, что, в свою очередь, тоже создаст свои трудности в её работе на радость мятежникам. На этом их встреча завершилась.

Марат хоть и устал, но решил приступить к работе немедленно, ведь когда его голова была набита тоннами неразрешённых тайн, то он просто не мог спать спокойно. Заодно он хотел проведать Артёма, только не знал, где его искать.

Найти личного помощника Цереры не составило труда, он был именно там, где она и сказала – в своём кабинете, ожидая детектива. Антон сидел в просторном кабинете за столом, над которым порхал объёмный односторонний экран. Антон показался Марату взволнованным, постоянно перебирая руками, лежащими на столе. По условиям сделки с Церерой, расследование находилось в тайне, и сотрудники не должны были догадаться о том, что происходило. По официальной версии, он занимался инспекцией сотрудников, проверяя их профессиональную пригодность к работе. Такие проверки Церера проводила нередко, поэтому, как она утверждала, все были привыкшие, однако всегда боялись, ибо проверяла она строго и иногда понижала сотрудников в рангах, а соответственно в уровне допуска, в привилегиях и льготах. Обычно проверками занималась служба безопасности Ютека, имея к делам Цереры широкий, но в меру ограниченный допуск.

– Я подготовил все документы и отчёты, а также бланк проверки «А57-4801», заполнил по инструкции, а ещё… – вежливо, но с волнением говорил помощник.

Марат слушал его, смотрел на экране различные графики, данные и кивал головой, сам ничего не понимая. Антон подготовил большой объём документов, в котором были тысячи строк чисел, сводок, диаграмм. Марат понимал, что у него месяц уйдёт на то, чтобы понять о чём вообще эти документы, а то, как соотнести их с расследованием – он понятия уже не имел. Марат никогда не любил бюрократию, его общение с ней ограничивалось лишь написанием отчётов для начальства. Иногда ему казалось, что документы он ненавидел больше, чем самих мятежников. Возможно, они были полезны для такой умной машины, как Церера, которая, видимо, и придумала всю эту бюрократичную систему, но только не ему.

Марат уже не слушал Антона, пытающегося доказать, что те или иные данные сходятся. Что его знания для его должности в нужной мере имеются. Детектив сидел в кресле и рассматривал кабинет подозреваемого. В нём царил бардак: у стен стояло множество столов, на которых были разбросаны ячейки информации, какие-то бумаги и канцелярские вещи. Некоторые лампы освещения не работали, а на столе были следы от кофейной кружки. В углу стояла корзина с мятым, явно поношенным бельём, а у корзины лежало несколько немытых тарелок, прямо на полу. Сам же Антон выглядел крайне чисто и опрятно, даже волосы были прекрасно зализаны назад. Марат всегда считал, что внешний вид человека никогда не был показателем того, кто он есть на самом деле. Человека раскрывает его окружение и то, о чём он говорит… даже «как» он говорит. Антон говорил непонятные вещи, поэтому этот пункт детектив решил пропустить. А вот судя по обстановке, Марат предположил, что Антон работает в довольно напряжённом режиме. Бардак в его кабинете не был похож на признаки лени или неряшливости, а скорее на нехватку времени, когда человек пренебрегает менее важными делами в угоду более приоритетных. Антон был личным помощником Цереры, знал то, что большинству непозволительно. В его усталых, слегка красных глазах читалось серьёзное напряжение, скрытое за спокойным лицом. Возможно, дело было не только в ответственной работе на правителя страны, но и в том, что он боялся разочаровать «машину». Последний вывод Марат сделал потому, что кроме, камеры монитора и панели коммутатора под столом, никакой электроники в кабинете не было вообще, не считая ячеек информации, которые были аналогами устаревших флешек старого мира. Марат хоть и не собирался признавать, но отчасти тоже побаивался Цереру потому, что она мыслила не как человек. Сегодня она защищает людей, а что будет завтра? Машина, управляющая всеми системами России, всеми ведомствами, и имеющая под боком мощнейший военный арсенал, технологично опередивший весь мир. Он не доверял ей, хотя признавал её значимость в жизни страны. До Великой революции Марат видел страну, свой город, хоть и был относительно юн. И то, как всё изменила Церера – казалось ему чем-то невозможным, фантастичным.

– Хватит! – рявкнул детектив, более не в силах слушать нудятину от Антона, которая лишь мешала, а не помогала. – Я здесь не за этим. В Конкордии завёлся крот, который сливает, как ты уже сто раз сказал, данные. Сливает дебилам-мятежникам. Я не проверяющий, а тот, кто найдёт предателя и подвесит его за яйца на самом высоком уличном столбе.

Марат помнил уговор с Церерой, но решил играть по своим правилам, что и привык делать. Он считал, что его методы быстрее и эффективнее помогут найти болтуна, нежели бюрократичный подход Цереры, заключающийся в поиске нестыковок во всех документах, в её приближённых за последний год.

Антон замолк, побледнел и даже вспотел.

– Это не я, да? – нервно прохрипел он.

– Ты меня спрашиваешь? – поинтересовался Марат.

Детектив за годы службы видел сотни преступников, как мятежников, так и убийц из Вязниковских. Он не был экстрасенсом, но всегда видел то, было ли в человеке что-то неладное. Тайны, которые он пытался скрыть. С Яной такой приём не прокатил, что у Марата вышло в его личный промах, но она была машина всё с тем же иным мышлением. Тем не менее, он всё понял и отчаянно шёл по её запутанному следу, пока в итоге она сама не решила его найти.

Антон жил в вечном напряжении, явно не имел личной жизни, посвятив всего себя работе. Он боялся Цереру, но не из-за того, что можно лишиться работы, а скорее из-за груза тайн, которые он хранил. Марат пытался поставить себя на его место, ведь что с ним будет, если Инфолинк перестанет считает его полезным? Отпустит с этим грузом тайн? Ни за что, скорее всего сотрёт память или ещё чего похуже. Марат сомневался, что Церера обладала хоть призрачным намёком на моральные принципы несмотря на то, что она строила лучший мир для людей. Она, по его мнению, действовала во благо общества, но не могла осознавать тонкую психику людей. Предать Цереру на столь высоком посту было бы крайне глупым поступком со стороны Антона, чья жизнь была как на ладони у машины. Тем не менее, Марат не исключал, что он мог быть как-то причастен к сливу информации.