Текст книги "Закат Луны (СИ)"

Автор книги: Александр Быкадоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Пролог

2463 год. Двадцать три земных года до восстания Лиловых.

Командирская рубка адмирала, находившаяся на крейсере «Заря», была забита до отказа, несмотря на то, что на брифинге присутствовало всего девятнадцать человек – в космосе военные экономили место так же, как под водой. Да и своим интерьером рубка напоминала кают-компанию морского военного судна: панели управления на переборках, кресла – металлические, круглые иллюминаторы, обрамлённые в полимерные негорючие рамы, текстурой напоминавшие дерево, служащие коробкой для внутренних непрозрачных люков. В центре, из отверстия в столе, сделанном из такого же полимера, голографический проектор транслировал сектор космоса, в котором прогнозировались боевые столкновения. Красным цветом светились точки в разных местах проецируемой трёхмерной картинки – подконтрольные вражеские планетарные системы.

– До истечения срока ультиматума осталось пять часов. Наша группа кораблей выходит к системе через три часа. Столкновения возможны уже в этот момент. Командирам боевых постов обеспечить полную готовность к сражению. Не думаю, что Земля примет условия ультиматума. «Гонец», «Доблесть», «Честолюбец» – закроете верхнюю полусферу при построении в боевой порядок. «Добряк», «Вольный», «Горец» – нижняя полусфера. Центр сферы – «Заря», «Даль», «Дорожный воин». Вопросы есть?

Адмирал Макма́унтен расставил корабли по классической схеме расстановки кораблей в пространстве при вооружённом столкновении. По периметру – корабли с наибольшим вооружением и меньшим численным составом (в данной группе насчитывалось для данных целей шесть крейсеров), в центре – два истребителеносца[1], и один крейсер со штабом группы. Трудно было сказать, насколько грамотной была такая схема – пока все её преимущества рассматривались только теоретически, ведь Земля ещё не вела межпланетных войн в открытом безвоздушном пространстве. В сущности, существующая расстановка уже повторяла боевую – оставалось лишь войти в нуль-пространство в таком же построении, но в обязанность адмирала входило озвучивать построение каждый раз перед оглашением боевой задачи.

Макмаунтен продолжил:

– Наша задача: обеспечить безопасность орбиты планеты Фильо-де-Деус[2] для размещения транспортов на стартовых позициях входа в нуль-пространство. В случае столкновения сразу после выхода из «нуля» необходимо продержаться три часа до подхода кораблей тридцать шестой и тридцать седьмой группы. Вопросы?

Зал был полон, но никто не задавал вопросов. Было очевидно – принудительного разоружения Земля не потерпит. Поэтому сражений было не избежать. Однако страх пред силой врага мог сыграть злую шутку – защитники планеты могли остаться с оружием в руках и обезоруженными одновременно.

– Ну, а если вопросов нет, то я могу брифинг считать оконченным. Всем на посты.

Чернокожий и грузный адмирал Макмаунтен вытер со лба выступивший пот. Толстыми, как сардельки, пальцами, он смахнул его. Адмирал не стал произносить бравурных речей. Сам он больше склонялся к мирному разоружению и вступлению в Азу́р. Однако гордыня власть имущих сильнее желаний обычных людей. По его мнению скорее не независимость Земли была важнее им, а собственное положение. В Азуре – в том межпланетном государстве, объявившем войну Земле – власть не принадлежала горстке людей, наоборот, Азуром управлял Совет – парламент, составленный из представителей населения всех планет. Не единого намёка на единоначалие где бы то ни было. Даже секретарь Совета менялся (по земному времени) чуть реже, чем каждый месяц – дабы не иметь всю полноту власти в одном лице. Сложно было понять, насколько было велико чувство ответственности у населения Азура. Именно там, в Совете, общим голосованием было решено принять Землю в Азур при условии перехода к такой форме правления и уничтожении оружия. Однако Земное правительство отказалось – и в ультимативной форме землянам было предложено сдать оружие. Никто не мог предположить, что вполне мирный Азур выставит боевой флот. Его боевая техника оказалась на порядок мощнее земной, и это грозило землянам поражением.

Характерной чертой Азура так же являлось полное отсутствие среди разумных представителей планет хотя бы одной расы, кардинально непохожей на людей. Всё население, на сто процентов, составляли особи, похожие на землян. Они могли быть «обычными» – как земляне, или серокожие с серебряным блеском, сиреневые, отдающие рыжиной в лучах солнца, высокие, низкие, но в сущности – внешне такие же homosapiens, как и земляне: две руки с ладонями, две ноги со ступнями, голова со ртом и глазами. Средний рост особей колебался в пределах среднего роста Землян. Хотя азурцы и не являлись людьми в полном биологическим соответствии, земляне называли их так же, как и себя: людьми. Поистине, Азур смог осуществить невыполнимую задачу, некогда поставленную футуристами: общество дружбы народов, без единого признака ксенофобии.

Но, как военнослужащий, Макмаунтен не мог не подчиниться. Приказ есть приказ – и его нужно выполнять.

Макс Погорельский, командир-наводчик стрелковой башни «Гонца», как и Макмаунтен, принадлежал к когорте тех людей, кто считал войну гибельной – настолько, что угроза жизни, угроза самого существования стояла перед всей планетой Земля. Это следовало непосредственно из ультиматума, выставленного Азуром:

«При продолжительном сопротивлении мы берём на себя право уничтожить планету как рассадник неизлечимой агрессии – угрозы выживаемости всех разумных рас».

Конечно, войны не хотелось – кто же её хочет! – но раз долг зовёт, и зовёт неистово, то сражаться придётся. После получения инструкции от командира экипажа, он вернулся на свой боевой пост и издал короткий приказ:

– Всем спать два часа. Через два с половиной часа выходим на боевой рейд, поэтому пока приказываю отдохнуть.

Погорельский откинул спинку боевого кресла и закрыл глаза. В голове всплыли сцены из мирной земной жизни. На Земле, в северном полушарии, где он жил до войны, сейчас была осень – перед глазами встали картины осеннего парка, он вспомнил запах преющих листьев.

– Мы будем драться, командир? – обратился к нему стрелок второго башенного орудия.

Голос рядового выдернул Погорельского из сладостных воспоминаний о былой жизни. Он уже почти засыпал, а неугомонный голос солдата продолжал выдергивать его из грёз:

– Неужели всё так серьёзно? Я думал, в Азуре не решат с нами воевать.

«В Азуре…», «не решат…» – Погорельский подумал, что рядовой, наверное, оговорился. Но нет, взгляд командира уловил у солдата то выражение лица, которое говорило о прочной уверенности в победе земного оружия.

В его голосе прослеживалась какая-то напускная смелость, дескать «Пусть только попробуют тронуть нас – мы им покажем!» Однако на самом деле всё было гораздо серьёзнее, чем просто локальное выяснение отношений. Офицерам, в том числе и Погорельскому, показывали фильмы, присланные Азуром вместе с ультиматумом. Казалось, что противнику хватит всего нескольких десятков кораблей, чтобы победить весь земной флот. Но пропаганда делала своё дело – и вот уже стрелок, являвшийся лишь кусочком шашлыка на мангале смертной войны, свято верил в то, что сможет повернуть шампур против шашлычника.

А может, под фразой «не решат» он лишь имел в виду посыл к безмерному гуманизму Азура?

– Спи, Джо́нах, или подремли хотя бы чуток. Я не знаю, будет дело, или нет, но два часа на сон у нас точно есть. Вон – бери пример с Жана, он уже спит.

Первый стрелок, откинув спинку своего кресла, закрыл глаза и, не обращая внимания ни на командира, ни на второго стрелка, сладко дремал.

– И мне не мешай, пожалуйста. Знаешь такую поговорку: солдат спит, служба идёт, – сказав это, он бухнулся в кресло и погрузился в мир творимых мозгом иллюзий.

Ему снился сон, который он видел каждую ночь, и видел наяву, когда оставался один. Он сидел с женой на скамейке в осеннем парке, а деревья, тихо обнажаясь, бросали листву на землю. Закатное солнце, уже скрылось за домами, но продолжало высвечивать в воздухе лёгкий розовый осенний муар быстро наступающего вечера. А завтра, с утра начинался срок его очередной командировки. Он отчетливо помнил рыжину её волос, её лицо, её фигуру, но из фраз, сказанных в тот день, он помнил лишь две:

– Если у меня будет сын, назови его Ян.

– Господи, Макс, ты говоришь так, как будто улетаешь навсегда!

Этот сон не давал ему покоя. Неделя боевых рейдов, и всю неделю ему снился сон, и он не хотел от него избавляться. Ему почему-то именно теперь, в этот рейд, хотелось видеть лицо жены, помнить запах её волос, ощущать прикосновение её рук, пусть даже и во сне. Он помнил ещё, что ему нисколько не хотелось улетать. Ему хотелось остаться ещё немного на Земле, побыть с любимым человеком…

– Командир, подъём! Боевая тревога! – Джонах вырвал Погорельского из иллюзорного мира сновидений.

Погорельский открыл глаза. За прозрачными стенками боевой башни виднелись звёзды – значит «Гонец» вышел из нуль-пространства.

– Все боевые системы проверены. Неполадок нет, – женский голос боевой автоматики сообщил об исправности орудий.

Погорельский скомандовал:

– Занять боевые посты.

Погорельский натянул на себя шлем прицела. Камера у самого дула пушки транслировала изображение прямо на экран шлема.

– Мы уже у системы? – спросил Погорельский.

– Нет, – ответил первый стрелок.

– Тогда почему мы вышли из нуль-пространства?

– Нас выхватили…

Погорельский переспросил:

– Что сделали?

– Выхватили… По общей связи объявили: «Мы выхвачены из нуль-пространства» …

Погорельский переключился на связь с капитаном судна. Было занято. Видимо кто-то ещё интересовался неожиданным выходом из нуль-пространства, или принимал личные указания от капитана. Тем временем крейсер совершал манёвр. В наушниках зашуршало – капитан переключился на общую волну:

– Внимание всем боевым постам. Крейсер выхвачен гиперперехватчиком. Совершаем боевой разворот. Полная боевая готовность.

– Гиперперехватчик? Что за?.. Как такое возможно вообще? – удивился второй солдат. Для землян это было за гранью человеческого восприятия, – Что происходит?

В прицел Погорельский увидел боевой корабль Азура. Он тоже совершал манёвр, разворачиваясь к «Гонцу» своим орудиями. Ожидалась дуэль.

– Враг в ультимативной форме требует сдачи нашего корабля с угрозой расстрела судна, – капитан вновь переключился на общую связь, – Данное требование не соответствует никаким инструкциям. Мы выхвачены отдельно от остальной группы кораблей. Взять цели согласно боевому расписанию… – Капитан выдержал паузу, – Огонь!

Первый выстрел совершил стрелок «Гонца». Игла лазерного луча воткнулась в топливный бак вражеского судна, из которого под давлением стала вырываться жидкость. Корабль стал разворачиваться к «Гонцу» своей самой незащищенной частью – соплами маршевых двигателей – и тогда водородная торпеда поразила недруга насмерть.

– Вида́ли, как мы его, а, командир!!! – солдат кричал так, будто сам был автором этого прекрасного двойного удара, – Умы… – радиопомехи заглушили радостные возгласы солдата, и Погорельский понял, что из нуль-пространства выходит что-то крупнее маленького рейдового корабля. Крейсер вновь разворачивался. Через прицел командир второй орудийной башни Макс Погорельский увидел огромный корабль, и в его голове сразу нашлось название этому доселе невиданному классу: «линкор».

Изображение в прицеле померкло, и он сбросил шлем. Света в башне не было – это означало, что капитан крейсера использует все мощности электростанции «Гонца» для вызова помощи по всем радиочастотам гиперсвязи.

Трудно сказать, насколько это было эффективно… «Гонец» был выхвачен отдельно от остального конвоя, и скорее всего, эта же участь постигла каждый корабль: одиночное выхватывание из нуль-пространства и неравный бой… А то вражеское судно, который был уничтожен «Гонцом», наверняка был лишь приманкой, болванкой, состоящей из корпуса и топливных баков, ведь в ином случае, его орудия сделали хотя бы один выстрел…

Это был самый уязвимый момент для корабля – он в этот момент демаскировал себя как нельзя удачно для врага, вмиг потушив все огни в боевых башнях и иллюминаторах, но, в тоже время став оазисом радиочастот. И вражеский линкор воспользовался этим. Он нанёс точно такой же, по сути, подлый удар – выстрелил по топливным бакам. «Гонец», под действием законов невесомости, стал вращаться. Когда появился свет, вражеское судно уплыло из прицелов Погорельского, а вместо этого появились с десятка два таких же маленьких кораблей, похожих на тот, что только что был уничтожен «Гонцом», теперь уже настоящих, а не приманок для расстрела боезапасов. Радиочастоты прослушивались, это, несомненно, а значит, эти корабли вышли из нуль-пространства на подмогу своему линкору. Недолго думая, Погорельский открыл огонь по ним.

Крейсер содрогнулся. В тот же момент он услышал истошный вопль своего капитана: «Попадание в оружейный отсек!!!» Через мгновение взрывная волна сорвала с петель люк в башенный отсек, и пламя поглотило всех в ней находящихся…

2485 год. Один земной год до восстания Лиловых. Планета Земля.

Белый микроавтобус с эмблемой Службы Безопасности Азура (СБА, или как её называли земляне «эсбэ») двигался по оживлённой трассе в направлении грузового космического порта «Ида́льгер» – главной базе службы безопасности Азура в пятой провинции (Азур перекроил всё территориальное землеустройство Земли на свой лад). Лишь посвящённые знали, что этот микроавтобус – на самом деле не принадлежал «эсбэ», а был замаскирован под таковой и относился к повстанческим силам земного сопротивления.

В этот раз диверсия, которую следовало осуществить, была непростой – по неподтверждённым данным разведки, СБА начинал полномасштабный ввоз летального оружия на Землю, разрешив патрулям носить и использовать огнестрельное оружие на улицах города, чем раньше не «грешил». Землянам это грозило не чем иным, как огнём на поражение со стороны «эсбэ», который за двадцать один год существования, при всех кровавых методах ведения партизанской войны со стороны сил сопротивления, практически не применил смертельных средств поражения, за исключением редких случаев – когда в отдельных провинциях вводилось чрезвычайное положение. Но, видимо, чашу азурского терпения переполнила последняя капля – и теперь каждый землянин мог оказаться на прицеле у азурского «эсбэшника», ведь сейчас им разрешалось передвигаться по планете с боевым оружием в руках и стрелять на поражение практически всегда.

Поэтому-то диверсионно-саботажная группа в составе пятерых человек была послана на тот самый «Идальгер», среди прочих целей которых и предстояло выяснить: действительно ли дела с летальным оружием обстоят так, как донесла разведка. Статус данной группы – непосредственная подчинённость руководителю сопротивления говорила об особой важности задания.

– Итак, главную задачу все помнят? – командир группы, А́нджей Ла́пка, обратился к бойцам.

Те лишь молча закивали в ответ.

– Итак, я повторю ещё раз, наша задача: саботировать поставки оружия в нашей провинции. В любом случае, если они не производятся, склад, топливные цистерны и готовящиеся к вылету челноки в ангарах должны быть уничтожены. Свои цели все помнят? Повторить…

Первым начал Ян Погорельский:

– Мои цели. Первое: с помощью телепатии отвлечь «эсбэ» и обслуживающий персонал, тем самым дать коллегам простор для манёвра и скрытность. Второе: проникнуть в электрощитовую, отключить питание сигнализации и питание противопожарной системы топливных цистерн. Вернуться в ангар, проследовать к топливным складам, установить бомбу. Обойтись без прямых жертв.

Телепатия…

Те способности, что способствовали попаданию Яна в данную боевую группу: телепатия и телекинез. Первой он владел не в совершенстве, например, он не мог читать чужие мысли, но сделать человека рассеянным, заставить его не обращать внимания на что-то – он мог. Зато второй своей способностью он владел идеально: переместить вещи, сломать что-то, отбросить человека на расстояние, используя лишь силу мысли… Ян прибегал к ней не столь часто – применение сверхвозможностей отнимало не мало сил, Ян уставал физически, но человек, увидевший хоть раз, как Ян управляется с окружающими его предметами, не стал бы упрекать его в слишком редком их применении – настолько это выглядело устрашающим…

Озвучив цель, он перевёл взгляд на Мишеля Россини́ – своего сослуживца и давнего друга. Тот без колебаний вторил своему коллеге:

– Цель: проникнуть на дальний склад. Вскрыть, обнаружить и зафиксировать содержимое. Заложить взрывчатку. Обойтись без прямых жертв.

Потом свои цели озвучивал Гера́рт Шульц, третий боец группы и заместитель командира отряда:

– Цель: вместе с Яном проникаю в ангар. Устанавливаю взрывчатку на всех челноках…

И так повторил каждый. Самое главное, на чём настаивало руководство, «обойтись без прямых жертв», и было одним из решающих обстоятельств в пользу кандидатуры Яна Погорельского как одного из членов данного отряда. Обстановка на планете накалялась – земляне уже неоднократно проводили акции устрашения, завершавшиеся гибелью азурских «эсбэшников» (сопротивление последнее время старалось избегать смерти гражданских). В этот раз необходимо было лишь совершить технический саботаж, избежав каких бы то ни было смертей.

Тем временем автомобиль въехал на территорию «Идальгера» и задним ходом подкатил к самому входу в ангар. К тому моменту Ян уже «работал». Внешне это никак не проявлялось, но, когда отряд подошёл к входу в первый ангар, часовой даже не взглянул на них, а продолжал стоять так, как если бы вместо них просто подул ветер. В руках у него был автомат – земляне разглядели это уже издалека, и тут уж не надо было быть специалистом, чтоб заметить это – и он держал не просто в руках, как попало, а что называется наготове, давая себе возможность в любой момент открыть стрельбу. Впрочем, это не было прямым следствием приказа о летальном оружии. Свои объекты на планете Земля «эсбэ» всегда охраняла как следует, и при необходимости открывала огонь на поражение.

Если бы у землян было время, то они могли бы поподробнее рассмотреть азурского солдата. На ногах – обычные берцы с регулируемым термомеханизмом, дающим прохладу в жару и тепло при лёгком морозце, и бронетканью. Тёмно-серый, маскировочный в условиях города, костюм: термоштаны и термокуртка с высоким воротом. Костюм помимо термоизоляции, несмотря на свою лёгкость, так же играл роль лёгкой брони от пуль и осколков. Пожалуй, в перестрелке лишь взрыв гранаты в районе туловища мог нанести урон солдату. Лицо и голову солдата защищал сферический шлем со светозащитным стеклом, оснащенный тактическим компьютером для ведения боевых действий. Данный компьютер мог показывать количество врагов, состояние здоровья и нахождение союзных бойцов. Этот же костюм мог передавать данные биометрии при наличии в установленном радиусе хотя бы одного солдата в таком же шлеме и костюме, данные о радиационной, газовой и пылевой загрязнённости. Шлем так же защищал от перегрева и переохлаждения, и делал любого человека за счёт своей светонепроницаемости обезличенным, что придавало устрашения. Азурцам уже доводилось проверить его на практике – солдаты сопротивления не раз вступали в открытое столкновение с «эсбэшниками».

Против них земляне, конечно, имели не очень мощное обмундирование. Никакой термобронированной ткани и тактических шлемов. Обычные синтетические куртки, устойчивые к истиранию и такие же штаны. На голове защиты не было, только гарнитура переговорной рации. Оружие, хотя и называлось «фабричным», но было не очень высокого качества – ведь всё оружие было уничтожено Азуром. На самом деле не всё, но азурской «эсбэ» не следовало знать об этом – и на основе этих образцов и производились новые единицы вооружения. Спасённые от уничтожения образцы пришлось воссоздавать методом пост-инжиниринга[3], а это не всегда позволяло воспроизвести нужную точность. В целом же – земное оружие в реальных боевых действиях уже показало свою достаточную отказоустойчивость и позволяло не беспокоиться о своей надёжности.

Земляне самостоятельно открыли дверь и вошли внутрь. Осмотрелись. Костюм азурского солдата, тем временем, обнаружив неопознанных граждан с оружием в руках, передал сигнал в систему оповещения, и та включилась: завыла сирена, в ангаре загорелись красные лампочки. Погорельскому пришлось вернуться к посту оставленного позади солдата, найти панель управления системой и вручную выключить сигнал.

Расположение соответствовало плану, добытому перед совершением диверсии. Яну предстояло тут же, поднявшись по лестнице под самый потолок, проникнуть в большой решётчатый короб, который, собственно, и был электрощитовой. Сразу, слева от входа, находилась металлическая лестница, которой он и воспользовался. Мишель с Герартом проследовали дальше, юркнув под два огромных, похожих на самолёты, челнока. Остальные трое рассредоточились по периметру, с целью «минирования любых подходящих объектов в радиусе двадцати пяти метров от входа в первый ангар».

– Машина, приём, пятый вызывает, – услышал Ян в гарнитуре переговорного устройства голос Мишеля.

– Машина на связи, – командир отряда, являвшийся по совместительству водителем, остался в микроавтобусе.

– Я на складе… Вижу стрелковое вооружение: автоматы и пистолеты азурских систем. И… – пауза – Сабли?

– Пятый, повторить.

– Вижу холодное оружие. Длинный тонкий меч с двуручной рукояткой, на рукояти кнопка для большого пальца. Работаю по плану.

«Они что, там с ума выжили? – решил Погорельский, – Странные люди, зачем им мечи?» Чертыхнувшись про себя, он не стал засорять эфир, но, поскольку был уже в электрощитовой, то отчитался:

– Машина, приём, четвёртый вызывает.

– Машина на связи.

– В электрощитовой, работаю по плану.

– Я машина, вас понял.

Оставалось сделать лишь немного – отключить провода, выйти из короба, спуститься и работать над топливным складом. Но лишь взявшись за первый штепсель, Ян погрузился в какую-то черноту, и окружающий мир на какое-то время перестал существовать. Корпуса штепселей не были изолированы и были выполнены из токопроводящих материалов. Таким образом, была выполнена простая, но надёжная защита от диверсии, о которой, конечно, никто из диверсантов не мог знать. Погорельскому повезло – получив удар током, он рефлекторно отпустил корпус штепселя, иначе так бы и остался вечно лежать в этом решётчатом коробе под потолком.

Прошло некоторое время, прежде чем Ян пришёл в себя. Глаза постепенно начали открываться, он услышал звуки стрельбы и чертыхания в гарнитуре переговорного устройства:

– Пятый, приём! Четвёртый, приём!

– Машина, командуй отход, держаться не можем бесконечно!

– Пятый, ответь! Четвёртый, ответь!

– Четвёртый на связи, – простонал в микрофон Погорельский.

Потеряв сознание, он потерял и контроль над ситуацией – телепатия отключилась, диверсанты были замечены, и завязалась перестрелка.

– Четвёртый, соединиться с общей группой! Три минуты на исполнение. Всем отход с четвёртым!

Ян встал на четвереньки. Голова болела и всё тело ныло. Нужно было пересиливать себя, иначе – провал.

В него не стреляли. Значит не обнаружили. Ян поднялся на одно колено, стянул автомат из-за спины, переключил предохранитель в боевое положение.

Стреляли с мостового крана: один «эсбэшник» в подвесной кабине, двое – в зарешёченном проходе перекладины крана. Земляне прятались за огромными катушками топливных шлангов у самого входа. Погорельский просунул подствольник в ячейку решётки и выстрелил в кабину. С громким «вууух» огонь разорвал кабину и вниз, на челноки, посыпались куски металла и человеческих тел. Вторую гранату Ян отправил в проход. Взрыв разметал решётку как гнилую тряпочку и не оставил даже надежды на спасение азурским солдатам.

Ян попытался восстановить телепатию, но не удалось. Придётся выбираться с боем, решил он.

Он прикладом выбил штепселя из розеток – работа есть работа, её необходимо выполнять, во что бы то ни стало, и отправился вниз.

– Бегом, бегом! – подгонял его Герарт, взяв на мушку пространство ангара. Подкрепление азурцам ещё не прибыло, но могло появитья в любой момент.

– Что с пятым? – спросил Погорельский.

– Связь потеряна! Некогда! В машину!

– Стой! – Ян вспомнил, что топливное хранилище осталось нетронутым. Раз уж выбираться пришлось без товарища, то следовало нанести максимальный урон врагу. Тем более топливный склад являлся одной из целей операции.

Он перевёл взгляд в сторону двери, ведущей к топливному складу – и на удивление она была распахнута настежь – значит, не придётся тратить лишнее время на её открытие.

Погорельский зарядил свою последнюю гранату в подствольник, и, почти не целясь, от бедра, послал гранату в открытую дверь. Сразу у двери, где стояли бочки с отработанным маслом, они начали рваться одна за другой по направлению от двери к топливным цистернам. С каждым взрывом пламя всё ближе придвигалось к емкостями со смертоносной жидкостью. Бомбу же, приготовленную для топливного склада, он активировал и бросил просто так, на полу, прямо у входа. Теперь уже действительно стоило выбираться.

– Теперь уходим, – бросил Ян.

По дороге до машины Погорельский обратил внимание, что охранник, стоявший у ворот, мимо которого они прошли в ангар, теперь, схватившись за горло, лежал в луже собственной крови лицом вниз, и конвульсивно содрогался. Лишь сейчас Ян заметил, что Герарт испачкан кровью, и понял, что это была не его кровь. На спине азурца, в специальных ножнах он заметил именно то, что так смутило Пятого на складе – длинный неширокий двуручный меч. Недолго думая, он наклонился к ещё тёплому, возможно даже, живому телу, ножом срезал лямки портупеи, державшей меч, и взял его с собой в надежде сохранить его как образец вооружения.

Земляне бросились в машину, и, не закрыв двери, приготовились отстреливаться. Машина тронулась с пробуксовкой и тут же диверсанты услышали звуки взрывов – бомбы у челноков, на складе и по всему периметру установки получили сигнал от командира отряда к самоподрыву, завершая операцию.

– Склад? А Пятый? – Ян повернулся к командиру. В его голосе звучала и тревога, и мольба…

– Приказ… – тихо ответил тот, покачав головой, – Мы и так ждали…

Ян отвернулся. Его друг детства, Мишель, погиб при выполнении операции…

Откуда-то справа внезапно вырулила машина – такой же белый фургон, на каком приехали земляне – и на всех парах помчалась догонять диверсантов.

– Не стрелять! – рявкнул Герарт.

Азурцы не стреляли – просто пытались на всей скорости догнать фургон, так же на всех парах удирающий в сторону ворот «Идальгера». Возможно, у них и не было оружия, но, скорее, они преследовали цель взять землян живыми. Герарт выжидал, хотя и зарядил подствольник гранатой. Лишь когда машина с диверсантами пересекла ворота, он произвёл выстрел.

Ян готов был поклясться, что всё происходило, как в замедленном фильме.

Граната и азурский микроавтобус встретились именно в воротах. Яну казалось, что он видел, и как летела граната, и как она разорвала стекло кабины, и как перекашивало лицо азурского водителя в истошном крике отчаяния.

А потом был взрыв, наполнивший огнём микроавтобус, который лопнул во все стороны сразу, словно надутый шарик, перегородив тем самым выезд из ворот.

Свой микроавтобус землянам пришлось бросить в ближайшем овраге и поджечь.

Анджей распорядился всем переодеться в гражданские вещи, разойтись в разные стороны и возвращаться в город поодиночке. При встрече – между собой не разговаривать. При необходимости в группе – центр сопротивления должен был сообщить отдельно.

Так и сделали.

[1]Истребителеносец (фант.) – в космическом боевом флоте аналог авианосца морских флотов. За неимением воздушного пространства приставка «авиа» заменяется на «истребителе».

[2]Фильо-де-Деус (фант.) – планета, являющаяся дальней колонией Земли. Filho de Deus (порт.) – в переводе «Сын Бога»

[3]Пост-инжиниринг – процесс создания (воссоздания) конструкторской документации при наличии готового изделия. Может являться частью промышленного шпионажа.