355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Широкорад » Тайны русской артиллерии. Последний довод царей и комиссаров [с иллюстрациями] » Текст книги (страница 9)
Тайны русской артиллерии. Последний довод царей и комиссаров [с иллюстрациями]
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 23:44

Текст книги "Тайны русской артиллерии. Последний довод царей и комиссаров [с иллюстрациями]"


Автор книги: Александр Широкорад



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

Глава 7. Бумажный тигр Леонида Курчевского

В начале 1930-х годов среди комсостава Красной Армии пошли толки о каком-то сверхмощном оружии, проходящем испытания. То, что рассказывали о динамо-реактивных системах «К», было более чем фантастично и в иной ситуации вызвало бы смех, если бы рассказчики сами не видели, как с грузового автомобиля стреляла огромная 305-мм гаубица, с эсминца дореволюционной постройки водоизмещением 1400 т стреляли 305-мм пушки (линкоровского калибра), деревянные бипланы вели огонь очередями из 76-мм и 100-мм автоматических пушек.

В 1937 г. слухи о чудо-оружии как-то исчезли сами по себе. Времечко было такое, что не то, что про системы «К», про исчезнувшего соседа спросить не решались. Потом грянула война.

В октябре 1941 г. во многих частях под Москвой к 76-мм полковым пушкам обр. 1927 г. выдали какие-то странные снаряды с индексом БПК. Опять же было не до расспросов, откуда да зачем. Тем более что снаряды БПК исправно поражали немцев и даже имели несколько большую дальность, чем штатные.

В 1956 г. среди других жертв репрессий 30-х годов был реабилитирован Леонид Васильевич Курчевский, создатель знаменитых систем «К». И хотя дело по обвинению Курчевского и по сей день остается секретным, в 1960–1980-х годах о нем было написано с дюжину статей и книг. Все авторы единодушны в оценке деятельности Курчевского: «История, как говорится, не признает сослагательного наклонения, и все же можно предположить, как могла измениться ситуация, имей советский солдат в 1941 году для борьбы с фашистскими бронированными армадами не бутылки с горючей смесью, а противотанковое ружье Курчевского», – так писал о ружье Курчевского В. Е. Туманов (полковник, старший научный сотрудник музея артиллерии) в статье «Прыжок через десятилетия»,[51]51
  Прыжок через десятилетия. Сборник исследований и материалов. Выпуск V. ВИМАИ ВВС, Ленинград, 1985 г.


[Закрыть]
посвященной Курчевскому. Иные лихие журналисты типа Игоря Чутко идут дальше: «Человек, шагнувший в будущее». «Изобретения Курчевского опередили свое время на целое десятилетие». «Титаническая работа», «Звездные годы»…

Таким образом, постепенно была создана красивая легенда о гениальном изобретателе фантастических сверхмощных орудий, который в 1937 г. был оклеветан завистниками и пал жертвой злодеев из НКВД. Затем не меньшие злодеи из абвера похищают документацию Курчевского, на базе которой в Германии создаются безоткатные орудия и знаменитые «фауст-патроны».

Но, увы, это всего лишь миф, порожденный непроницаемой завесой секретности вокруг дела Курчевского. Резонный вопрос читателя: ну, понятно, при Сталине это дело было секретно, а сейчас мы 15 лет живем в эпоху гласности и 10 лет при демократии. Какие тут могут быть тайны семидесятипятилетней давности? Увы, но и в 2003 году дело Курчевского остается секретным. Почему? Надо полагать, что кому-то это выгодно.

Я же попробую собрать мозаику из кусочков информации, разбросанных по сотням дел пяти[52]52
  Музея артиллерии, ЦГА ВМФ, архивов Военной истории, Российской армии и Архива экономики.


[Закрыть]
архивов, ибо нигде нет не то что фонда, но даже и описи, посвященной Курчевскому.

Но начнем по порядку. Леонид Васильевич Курчевский родился в 1891 г. в мещанской семье, окончил два курса физико-математического факультета Московского университета, но в 1913 г. по каким-то причинам был отчислен и стал лаборантом Московского педагогического института имени Шелапутина.

С юных лет Курчевский прекрасно чувствовал конъюнктуру. С началом Первой мировой войны возникла необходимость в траншейных орудиях – Курчевский предлагает оригинальную конструкцию гранатомета. Он был создан по схеме средневековой баллисты. Основной частью гранатомета была стальная штанга, на одном конце которой крепился стакан для вкладывания рукояти ручной гранаты образца 1914 г., а с другой – противовес. Стрелок вручную с помощью рукояти зубчатой шестерни раскручивал штангу. А в нужный момент он (или 2-й номер расчета) нажимал на спуск, отмыкалась защелка, и граната летела по инерции.

Опытный образец гранатомета был изготовлен в механической мастерской Охтенского порохового завода. В ходе испытаний дальность метания гранат составила 110–158 шагов (78–112 м). Однако одна из гранат попала в свой бруствер, а еще несколько полетели назад.

ГАУ, согласно журналу Артиллерийского комитета № 1361 от 6 августа 1915 г., решило уплатить Курчевскому 800 рублей и предложило доработать гранатомет с тем, чтобы обеспечить своевременное срабатывание защелки. Деньги Леонид Васильевич взял, но дорабатывать свои изобретения он не любил и к гранатомету больше не возвращался.

С 1919 г. Курчевский руководил мастерской-автолабораторией при Комитете по делам изобретений, а в 1922–1924 гг. он стал начальником лаборатории отдела военных изобретений Комглисс, который тогда находился в Москве в Мертвом переулке, д. 20. Курчевский сразу проявил себя властным авторитарным начальником. От подчиненных во все инстанции шли жалобы, часто созывались собрания лаборатории, где стороны, не стесняясь в выражениях, выясняли отношения.

Но, несмотря на склоки, Курчевский изобретал. Вот далеко не полный перечень его работ: полярная лодка-вездеход с авиационным мотором; электрическая машина, использующая энергию малых течений; горючее, заменяющее бензин, – смесь эфира со спиртом-сырцом; эмульсия для автомобильных шин, затягивающая пулевые пробоины; крылатая торпеда с реактивным двигателем; бесшумная пушка; дульный тормоз к обычным орудиям; переделка легкового автомобиля «ГАЗ-А» в трехосный вездеход на колесном и гусеничном ходу, система централизованного регулирования уличного движения в Москве и т. д. Вдобавок он писал научно-фантастические повести и охотничьи рассказы.

В 1922 г. в руки Курчевского попали документы лаборатории Д. П. Рябушинского. Попали, скорее всего, нелегально. Мне удалось найти в делах лаборатории Курчевского фотокопии документации аэродинамического института Рябушинского. В военных и научных организациях России в 1917–1922 гг. не практиковалось фотографирование документов. Их перепечатывали на машинке или переписывали от руки.

В 1923 г. Л. Курчевский и сотрудник отдела военных изобретений ВСНХ[53]53
  ВСНХ – Высший совет народного хозяйства.


[Закрыть]
С. Изенбек подали заявку на изобретение безоткатного орудия (ДРП).

С весны этого года Курчевский буквально бомбардировал письмами все инстанции, вплоть до главкома Вооруженных сил С. С. Каменева, предлагая свои ДРП. Это дало результаты: завод № 8 (им. Калинина) получил указание переделать в ДРП две 57-мм пушки Норденфельда. 20 сентября 1923 г. обе пушки испытали на подмосковном полигоне в Кунцеве. На стрельбах присутствовал сам заместитель председателя Реввоенсовета Э. Склянский. Результат: 25 сентября на специальном совещании под председательством Каменева постановили начать работы по созданию полковой пушки ДРП и автоматической «самолетной ДРП».

16 октября 1923 г. Курчевский направляет главкому Каменеву проект 102-мм авиационной ДРП. Вес пушки с установкой – 160 кг. В боекомплект входили 20 унитарных картечных выстрелов весом по 24 кг. Итого, вес боекомплекта с пушкой был 640 кг. Начальная скорость снаряда была невысока – 348 м/с. Картечь содержала 85 картечных пуль весом по 200 г. По расчетам Курчевского, на дистанции 330 м площадь поражения должна составить 40 квадратных сажень. Проект был одобрен, и Курчевский приступил к созданию авиационной пушки, не прерывая, впрочем, работы над сухопутными орудиями.

Однако довести 102-мм авиационную пушку Курчевскому не удалось. 23 сентября 1924 г. ОГПУ арестовало Курчевского, но не за «политику», а «за расхищение государственного имущества». Сам Курчевский утверждал, что казенные деньги он потратил на проектирование вертолета. Так или иначе, но ни денег, ни вертолета в наличии не оказалось.

Коллегией ОГПУ Курчевский был осужден к 10 годам лишения свободы. Срок отбывал Курчевский на Соловках. Кипучая энергия и страсть к изобретательству не оставили его и там. Начальство обратило на него внимание и назначило заведующим электрохозяйством УСЛОНа. Курчевский наладил работу местной кузницы, сделал лодку повышенной проходимости (во льду) и, по некоторым данным, даже действующую модель ДРП, которую после демонстрации лагерному начальству утопил в море.

Постановлением комиссии ОГПУ от 3 января 1929 г. Курчевский был досрочно освобожден.

За время отсутствия Курчевского многое изменилось. Безоткатными орудиями, независимо друг от друга, стали заниматься многие ученые и организации, например, Газодинамическая лаборатория под руководством Б. С. Петропавловского, коллектив «особой комиссии» под руководством профессора Беркалова и другие.

С 1924 по 1929 г. было испытано несколько десятков типов безоткатных орудий калибра 37–107 мм (большинство же орудий имело калибр 76,2 мм). Так, в 1925 г. на НИАПе было испытано 7 различных систем ДРП, в 1926 г. – 5 систем, в 1927 г. – 11 систем, в 1928 г. – 13 систем и в 1929 г. – 13 систем.

Была проделана огромная научная и конструкторская работа и испытаны почти все типы безоткатных орудий, известные на сегодняшний день. В их числе:

• Казнозарядные и дульнозарядные системы;

• Стволы гладкие, нарезные для обычных поясковых снарядов, нарезные с углубленной нарезкой для снарядов с готовыми выступами;

• Орудия, у которых заряды помещались в гильзах из сгорающей ткани, в картонных гильзах, в перфорированных металлических гильзах. Часть гильз имела металлические, деревянные и картонные поддоны.

Кроме того, с 1927 г. испытывались 47-мм авиационные пушки с инертной массой, в качестве которой была использована тяжелая металлическая гильза, вылетающая через сопло.

Подавляющее большинство безоткатных систем дошло только до стадии испытаний опытных образцов и лишь некоторые – до стадии войсковых испытаний.

В начале 1929 г. Курчевский прибывает в Москву и немедленно начинает проектировать целую систему безоткатных орудий. Одновременно Курчевский обращается в различные инстанции с рекламой своих ДРП и дискредитирует чужие разработки.

Суть идеи Курчевского проста – для создания безоткатной пушки (ДРП) следует обрезать по затвор обычное нарезное орудие и в ствол вставить сопло Лаваля. (Документацию на сопло и его расчеты Курчевский нашел в материалах Рябушинского.)

Для читателя-гуманитария придется дать маленькие разъяснения. Для того чтобы из сопла вытекал сверхзвуковой поток, необходимо, чтобы оно было специальным образом профилировано. В самом деле, газ вытекает из пороховой каморы с малой скоростью, меньшей скорости звука. Следовательно, для ускорения потока необходимо, чтобы сопло на начальном участке сужалось. При достаточно большой разности давлений скорость потока в самом узком сечении станет равной местной скорости звука. Если сопло дальше расширяется, то поток будет продолжать ускоряться. Сопло, работающее в таком режиме, и называется соплом Лаваля.

Благодаря соплу Лаваля Курчевскому удалось в своих орудиях иметь максимальное давление в канале от 1600 до 3200 кг/см2. Замечу, что давление 3200 кг/см2 в те годы считалось предельным для обычных артиллерийских орудий. Таким образом, орудия Курчевского имели тяжелый «нагруженный» ствол с нарезкой обычного орудия. Автор просмотрел техническую документацию на десятки орудий Курчевского, но иных схем не нашел.

Заряжание в пушках Курчевского было двух типов – обычное казнозарядное и автоматическое дульнозарядное.

В первом случае снаряд помещался в латунную гильзу, штатную от состоявших на вооружении орудий. В ней только вырезали на дне отверстие для выхода пороховых газов. Затвор соединялся с соплом и вручную сдвигался при заряжании.

37–152-мм автоматические орудия Курчевского заряжались унитарными патронами с гильзами из нитроткани. Патроны перемещались к дулу по цилиндрическому магазину, расположенному над стволом, а далее попадали в специальный лоток перед дульным срезом, оттуда специальным устройством досылались в канал ствола. Все операции производились пневматическим приводом. Сжатый воздух подавался из специального баллона. Понятно, такая автоматика не могла обеспечить высокий темп стрельбы. Так, для 76-мм авиационных пушек расчетный темп стрельбы – 40 выстрелов в минуту, а фактический – 20–30 выстрелов в минуту. Для сравнения скорострельность 76-мм пушки ЗИС-3 без исправления наводки доходила до 20 выстрелов в минуту.

Гильза из нитроткани по проекту должна была полностью сгорать, но делать этого она не хотела, да еще и рвалась в магазине при подаче. В результате – систематические отказы при подаче и разрывы ствола. Кстати, проблема создания сгорающих гильз до сих пор полностью не решена.

Пушки Курчевского показывали на полигонных испытаниях прекрасные результаты. Они стреляли снарядами от штатных пушек, но были на порядок легче их. Само по себе испытание ДРП было эффектным зрелищем. Курчевский любил ставить стакан с водой на ствол или лафет орудия. Оглушительно гремел выстрел, из сопла орудия на десятки метров вылетало пламя, но вода в стакане даже не расплескивалась – конструктору удалось свести силу отката к нулю.

Курчевский повсюду рекламировал, даже буквально пробивал свои орудия. Скептически настроенные старые военспецы немедленно получали от него политические ярлыки, вплоть до «вредителей».

Курчевскому сравнительно быстро удалось сделать своими сторонниками наркома тяжелой промышленности Орджоникидзе, его заместителя Павлуновского, начальника артиллерийского управления снабжения РККА Кулика и др. Но «идеологом» внедрения безоткатных орудий, несомненно, стал М. Н. Тухачевский.

Впервые Тухачевский увидел стрельбу ДРП 29 марта 1928 г. и был поражен увиденным. Только вот зачем назад летит струя раскаленных газов – это лишнее. И вот 9 апреля 1928 г. Тухачевский пишет директиву: «К дальнейшим опытам надо доработать ДРП с тем, чтобы уничтожить демаскирующее действие газовой струи. Срок доработки – 1 августа 1928 г. Поставить вопрос о совмещении зенитной пушки с противотанковой». Комментарии, как говорится, излишни. Как не вспомнить Гоголя: «Легкость в мыслях необыкновенная».

Михаил Николаевич столь уверовал в ДРП Курчевского, что решил перевооружить ими всю артиллерию Красной Армии, ВВС и ВМФ! Позже, когда Тухачевского запишут в мученики и герои, об этом постараются забыть. Лишь В. Г. Грабин в своих воспоминаниях очень осторожно (его и так травили тогдашнее руководство Вооруженных Сил и ВПК) попытается рассказать о бредовых идеях гениального маршала. Дело происходило в июне 1935 г. «В этот день Тухачевский предложил Магдасееву, начальнику КБ одного артиллерийского завода („Большевик“. – А.Ш.), и мне ехать в Москву в его машине. В дороге Тухачевский обратился ко мне с вопросом, как я расцениваю динамореактивную артиллерию, иначе говоря, безоткатные орудия.

Я ответил приблизительно так: безоткатные орудия имеют то преимущество, что при одинаковой мощности они легче классических пушек. Но у них есть и ряд недостатков, при этом существенных, которые совершенно исключают возможность создания всей артиллерии на этом принципе. Динамореактивный принцип не годится для танковых пушек, казематных, полуавтоматических и автоматических зенитных, потому что при выстреле орудийный расчет должен уходить в укрытие – специально вырытый ровик. По этой же причине динамореактивный принцип не годится и для дивизионных пушек: они не смогут сопровождать пехоту огнем и колесами. Безоткатные пушки могут и должны найти широкое применение, но только как пушки специального назначения.

Тухачевский заговорил не сразу, видимо, он размышлял над моими словами, которые шли вразрез с его взглядами.

Спустя некоторое время он спросил:

– А не ошибаетесь ли вы?

– Я много раз обдумывал этот вопрос и всегда приходил к одному и тому же выводу.

– Вы только поймите, какие громадные преимущества дает динамореактивный принцип! – с горячностью заговорил Тухачевский. – Артиллерия приобретает большую маневренность на марше и на поле боя, и к тому же такие орудия значительно экономичнее в изготовлении. Это надо понять и по достоинству оценить!

– Согласен, что меньший вес пушки увеличивает ее подвижность, я к этому тоже стремлюсь и полагаю, что применение дульных тормозов может очень помочь конструктору. Что же касается экономичности, то заряд динамореактивного орудия приблизительно в три-четыре раза больше – это, во-первых. Во-вторых, кучность боя у безоткатной пушки значительно ниже, чем у классической пушки. Поэтому для решения одной и той же задачи безоткатной пушке потребуется гораздо больше времени и снарядов, чем классической. Так что безоткатная пушка не в ладах с экономикой. Не говорю уже о том, что скорострельность безоткатной пушки значительно ниже. И точность наведения на цель меньше.

Разговор становился все острее и острее. Не мог я согласиться с доводами Тухачевского, они были слабо аргументированы. Но и мои доводы, по-видимому, не убеждали его. После долгих дебатов Михаил Николаевич сказал:

– Вы молодой конструктор, подающий большие надежды, но вы не замечаете того, что тормозите развитие артиллерии. Я бы посоветовал вам еще раз более тщательно проанализировать вопрос широкого применения динамореактивного принципа, изменить свои взгляды и взяться за создание безоткатных орудий. Как военный человек, обязанный соблюдать субординацию, я должен был прекратить полемику. Конечно, мои доводы вызвали у Тухачевского неудовольствие.

В артиллерии главным всегда считалось эффективное разрушение цели противника. Орудие, легко доставленное на огневую позицию, но не способное в короткий срок решить боевую задачу, никому не нужно.

Подчеркну еще раз: мы никогда не утверждали, что безоткатные орудия не нужны. Требовалось разумное сочетание тех и других орудий, а не огульное исключение классических.

Автомашина катила вперед, а наш разговор больше не клеился.

В безмолвии доехали до дачи Тухачевского в Покровско-Стрешневе. Михаил Николаевич пригласил нас на чашку кофе. Он оказался на редкость гостеприимным. У него дома мы быстро нашли общие темы, и чем дольше сидели, тем оживленнее становилась беседа, но артиллерии не касались. Так и пошло у нас с ним: мы были в прекрасных отношениях, пока не касались артиллерии. Как только доходило до артиллерии, занимали разные позиции и становились противниками. По молчаливому уговору, мы оба старались не задевать этой темы.

Уже поздней ночью мы с Магдасеевым уезжали из Покровско-Стрешнева. Прощаясь, Тухачевский посоветовал мне еще раз подумать о безоткатных орудиях. Я не стал повторять, что этот вопрос для меня достаточно ясен. По дороге в гостиницу, да и придя в свой номер, я думал о другом: конечно, начиная разговор, он не ожидал встретить с моей стороны серьезных возражений. По-видимому, искренне убежденный в своей правоте, он не мог доказать ее, но, человек увлекающийся, горячий, отступать не считал для себя возможным.

Как я понял, ему до сих пор не только никто не возражал относительно его идеи перевода всей артиллерии на динамореактивный принцип, но даже поддакивали. Еще сильны пережитки прошлого в людях: не все решаются говорить начальству правду, тем более если знают, что эта правда будет начальству неприятна. Я же, как специалист, не мог, не имел права не возражать ему».[54]54
  Грабин В. Г. Оружие победы. – М.: Издательство политической литературы, 1989. С. 111–113.


[Закрыть]

Возражать против разработки такого мощного орудия боялись все, от членов комиссии на полигонах до директоров артиллерийских заводов, получавших телеграммы от Орджоникидзе типа: «…если завод № 7 к… не освоит выпуск орудий Курчевского, то директор будет снят с работы». А что за этим следовало, мы теперь знаем.

Курчевскому были предоставлены почти диктаторские полномочия и неограниченные средства. В 1932 г. по требованию Курчевского для него создается Особое конструкторское бюро № 1 Артуправления РККА. Через несколько месяцев в его полное распоряжение передается завод № 38 в Подлипках под Москвой, ранее выполнявший заказы КБ-2, где руководили инженеры фирмы «Рейнметалл».

В 1932–1935 гг. на Курчевского работали практически все артиллерийские заводы страны. Его заказы выполняли завод № 8 (им. Калинина, в Подлипках), завод им. Фрунзе (бывший Петербургский Арсенал), Ленинградский металлический завод (ЛМЗ), завод «Большевик» (бывший Обуховский), завод «Красный Путиловец» (бывший Путиловский) и др.

В 1931–1935 гг. пушки Курчевского составляли от 30 до 50 % заказов заводам. Однако большая часть этих заказов так и не была выполнена. Курчевский постоянно менял чертежи, часто отказывался от уже запущенной в серию пушки и предлагал новую. Резко возрос процент брака.

Что же произошло? Формально причины были разные, но главное – это полная техническая безграмотность Курчевского, сочетавшаяся с большим нахальством. Но начнем по порядку.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю