Текст книги "Бог войны Третьего рейха"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

8,1-см «Хаммер» имел некоторые преимущества перед «Панцерфаустом» и «Офенрором», но в начале 1944 г. работы над ним были прекращены на стадии испытаний опытных образцов.

В декабре 1944 г. работы над «Хаммером» возобновили, но на сей раз калибр был увеличен до 105 мм. Вес снаряда повысили до 4,2 кг, а длину до 725 мм. Метательный заряд увеличили вдвое (1,2 кг), благодаря чему начальная скорость достигла 540 м/с. Естественно, что резко возросла и меткость стрельбы. При стрельбе по мишени размером 1×1 м на дистанции 500 м число попаданий было около 50 %. Снаряд пробивал по нормали 160-мм броню.

Установка 10,5-см «Хаммер»была крайне легка. Ствол был укорочен до 1365 мм и жестко соединен с примитивным колесным лафетом. Высота линии огня в боевом положении составляла 350 мм, поэтому расчет вел стрельбу лежа. Вес установки без снаряда не превышал 45 кг. Установка легко разбиралась на три части и переносилась в трех людских вьюках.

Окончание войны не позволило начать массовое производство этих орудий.

8-см противотанковое орудие 8Н63

8-см противотанковое орудие 8Н63, созданное фирмой «Рейнметалл», можно по праву назвать гладкоствольной противотанковой пушкой. Пушка стреляла оперенными снарядами. Но ее изюминкой была система двух камор – высокого и низкого давления. Унитарный патрон крепился к тяжелой стальной перегородке с маленькими прорезями, полностью закрывавшей отверстие ствола. При выстреле внутри гильзы под очень большим давлением воспламенялось горючее, и образовавшийся газ проникал через отверстия в перегородке, удерживаемой на месте специальным штифтом, заполняя весь объем перед миной. Когда давление достигало 1200 кг/см² (115 кПа) в каморе высокого давления, то есть внутри гильзы, а за перегородкой в каморе низкого давления – 550 кг/см² (52 кПа), то штифт ломался, и снаряд вылетал из ствола. Таким способом удавалось решить ранее неразрешимую задачу – совместить легкий ствол со сравнительно высокой начальной скоростью снаряда. Насколько автору известно, это было первое в мире орудие с двойной каморой.

Внешне 8-см пушка 8Н63 напоминала классическую противотанковую пушку. Ствол состоял из трубы-моноблока и казенника. Затвор – полуавтоматический вертикальный клиновой. Тормоз отката и накатник находились в люльке под стволом. Лафет имел трубчатые станины. ( Данные 8-см противотанкового орудия 8Н63 приведены в Приложении «Противотанковые орудия».)

Серийное производство 8-см пушки 8Н63 велось фирмой «Вольф» в Магдебурге. Стоимость одной пушки составляла 2050 RM. Первая партия из 81 орудия была отправлена на фронт в январе 1945 г. Всего фирма «Вольф» сдала в 1944 г. 40 орудий и еще 220 орудий в 1945 г.

Для 8-см пушки 8Н63 в 1944 г. было изготовлено 6000 кумулятивных снарядов, а в 1945 г. – еще 28 800.

К 1 марта 1945 г. вермахт располагал 155 пушками 8Н63, из которых 105 находились на фронте.

В 1944―1945 гг. в Германии было создано еще несколько опытных противотанковых пушек с двумя каморами – высокого и низкого давления. Так, фирма Круппа создала опытные образцы 10,5-см гладкоствольной пушки PWK.10.H.64. Предельное давление в каморе высокого давления составляло 2100 кг/см² (200 кПа), а в каморе низкого давления – 700 кг/см² (65 кПа). Длина ствола была 2400 мм, а вес установки – около 1 т. Табличная дальность стрельбы 6,5-килограммовым кумулятивным снарядом составляла 1000 м. По нормали снаряд пробивал 200-мм броню. Серийное производство 10,5-см пушки Круппа не было реализовано из-за окончания войны.

Эффективность действия германских противотанковых орудий

Сведения о потерях Красной Армии в личном составе и технике в ходе Великой Отечественной войны до начала 90-х гг. XX в. составляли государственную тайну. Все документы, содержащие сведения о наших потерях, имели гриф «Секретно» или «Совершенно секретно».

После распада СССР небольшая часть документов периода Великой Отечественной войны была предана гласности. Благодаря этим документам можно оценить масштабы потерь. Сразу же значительная часть журналистов и историков начала смаковать потери СССР в первые месяцы войны. Делалось это по политическому заказу, с целью дискредитации тогдашнего советского руководства и лично И. В. Сталина.

Масштабы потерь действительно поражают воображение. В 1941 г. наши войска безвозвратно потеряли 20,5 тыс танков. Это составило 72,7 % к ресурсу танкового вооружения, который состоял из 22,6 тыс. танков, состоявших на вооружении к 22 июня 1941 г. и 5,6 тыс. танков, поступивших от промышленности до конца 1941 г. Тут следует заметить, что в последующие годы войны потери в танках оставались приблизительно на том же уровне. Так, в 1943 г. было потеряно (здесь и далее говорится о безвозвратных потерях) 22,4 тыс. танков и 1,2 тыс. самоходных артиллерийских установок (САУ), которых в 1941 г. у нас не было. Причем в 1941 г. из потерянных 20,5 тысяч танков тяжелые составляли приблизительно 900 единиц, средние – 2,3 тыс., а подавляющее большинство – 17,3 тыс. – приходилось на легкие танки (БТ, Т-26, Т-38, Т-40 и т. д.). А вот в 1943 г. потери распределялись так: тяжелые – 1,3 тыс., средние – 14,7 тыс., легкие – 6,4 тыс. Таким образом, за два года войны процент подбитых тяжелых и средних танков возрос с 18,5 до 71 %. При подсчете потерь следует принимать во внимание, что в 1941 г. в подавляющем числе случаев поврежденные танки оставались на территории, занятой противником, а в 1943 г. ситуация кардинально изменилась – большинство поврежденных танков оставались на территории, контролируемой Красной Армией, и могли быть эвакуированы в тыл для ремонта.

Стоит заметить, что данные о потерях наших танков я беру не из многочисленных спекулятивных современных изданий, а из официального статистического исследования, изданного Министерством обороны РФ [4]4
  Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. Под ред. Г. Ф. Кривошеева. М.: Воениздат, 1993. С. 357―358.


[Закрыть]. ( Более подробные данные о потерях танков читатель может найти в Приложении «Противотанковые орудия».)

За всю войну (до 10 мая 1945 г.) СССР потерял 83,5 тыс. танков, то есть почти столько же, сколько было изготовлено за годы войны и получено по ленд-лизу (86,1 тыс. машин). Кроме того, было потеряно 13 тыс. САУ, из них 2,3 тыс. тяжелых (на базе танков КВ и ИС) и 2,1 тыс. средних (на базе Т-34), а также 37,6 тыс. бронеавтомобилей, бронетранспортеров и тягачей.

Почему же Красная Армия понесла такие огромные потери? К сожалению, до сих пор в открытой печати так и не появилось объективного и подробного анализа причин и характера потерь в наших бронетанковых войсках.

В главе, посвященной 3,7-см противотанковой пушке Pak 35/36, уже кратко говорилось о причинах потерь наших танков в первые месяцы войны. Подробный анализ потерь в то время немцы не хотели, а наши не могли физически проводить. Да и при наличии подробных данных, анализируя действия германских противотанковых пушек на первом этапе войны, можно прийти к некорректным выводам. Например, в секретной монографии полковника П. С. Игумнова так и говорилось: «…период боевых действий до Сталинградской битвы… с точки зрения потерь танков не является показательным» [5]5
  Игумнов П. С. Исследование поражаемости отечественных танков. (По опыту Великой Отечественной войны.) 1947.


[Закрыть].

Положение изменилось в 1942 г., когда уже значительная часть советских танков оставалась на своей территории, и советское командование стало получать из частей более объективные данные о причинах их потерь. Кроме того, были созданы группы специалистов для сбора информации о потерях бронетанковой техники.

По данным отчетов фронтов и танковых армий группе полковника П. С. Игумнова удалось составить подробные таблицы, характеризующие причины потерь наших танков в 1943―1945 гг. ( Часть этих таблиц приведены в Приложении «Противотанковые орудия».)

Анализ данных показывает, что потери танков и САУ (на базе Т-34, КВ и ИС) от артиллерийского огня составили более 80 % всех потерь. Потери же от технических неисправностей, неумелого вождения танков, конструктивных и производственных дефектов, от утопления в реках и болотах и т. д. составили не более 14 %.

Боевые потери распределились так: от артогня – 88―91 %; от мин и фугасов – 4―8 %; от бомб и артогня авиации – 4―5 %.

Итак, основной причиной поражения танков и САУ была противотанковая и танковая артиллерия. Огонь артиллерии был наиболее губителен для танков и САУ, он вызывал пожары, наиболее тяжелые повреждения жизненно важных частей и разрушение всей машины. Все безвозвратные потери танков и САУ, как правило, составляли машины, пораженные артогнем.

Потери от мин в целом были невелики, но в отдельных случаях они составляли большую цифру. Так, например, на Карельском фронте потери от мин за 1944 г. достигали 35 %, на Ленинградском фронте – 27,2, на 1-м Прибалтийском фронте (за январь 1945 г.) – 24,3, в 4-й Гвардейской танковой армии в Орловской операции 1943 г. – 15 %. Такие большие потери от мин только частично оправдываются тяжелыми условиями местности, основная же причина – плохая противоминная разведка и плохое разминирование.

Подрывы на минах в большинстве случаев вели к легким повреждениям ходовой части танков и САУ, и только в редких случаях машина окончательно выходила из строя.

Потери от авиабомб и артогня авиации на всем протяжении войны составляли небольшую цифру, и только в отдельных случаях доходили до 10―15 %. Объясняется это в основном плохой организацией противовоздушной обороны или неблагоприятной обстановкой боя. Опытные стрельбы в 1943 г. на Московском бронетанковом полигоне подтвердили низкий процент попаданий в танки. В спокойной обстановке на дистанции 300―400 м из 35 выстрелов истребителя ЛАГГ-3 в неподвижные танки попали 3 снаряда, а из 55 выстрелов штурмовика Ил-2 тоже 3. В условиях же боя точность попаданий еще ниже, а дистанция больше.

Сгоревшие танки составляли в среднем 39―45 % всех боевых потерь и 87―89 % безвозвратных потерь. Пожар в танке вызывает тяжелые последствия: происходит дробление корпуса, внутри танка полностью разрушается все внутреннее оборудование. Горевшая машина, как правило, не поддается восстановлению. Пожар в абсолютном большинстве случаев возникает от поражения снарядом броневой защиты танка с одновременным поражением топливных и масляных баков и боеприпасов.

Безвозвратные потери танков и САУ по рассмотренным П. С. Игумновым операциям в среднем составили 44 % всех потерь. Безвозвратные потери танков Т-34 составили 48 %. По отдельным операциям, и особенно по операциям 1943―1944 гг., безвозвратные потери составили 65―78 %.

Распределение безвозвратных потерь по видам средств поражения показывает, что основной причиной была противотанковая и танковая артиллерия, потери от огня которой составили более 90 % всех безвозвратных потерь.

Особого внимания заслуживают причины, вызывавшие полное разрушение танка, так как это сильно подрывало моральный дух войск. Первые случаи полного разрушения танков Т-34 были отмечены в 1942 г., и объяснялись они тогда подрывом танков на фугасах или танкеткой-торпедой. В дальнейшем в ходе войны после специально проведенных исследованиях было установлено, что причиной полного разрушения танков был одновременный взрыв снарядов собственного боекомплекта. Сила взрыва боекомплекта была такой, что башня, листы брони, катки и другие части танка разбрасывались в разные стороны на 30―50 м.

Для установления причин, вызывающих взрыв снарядов боекомплекта, в ноябре 1943 г. и январе―марте 1944 г. на 1-м Белорусском фронте были проведены специальные испытания. По их результатам было сделано следующее заключение:

1) разрушение танков Т-34 происходило только от одновременного взрыва всех или части снарядов боекомплекта;

2) мгновенный взрыв боекомплекта в танке, как правило, вызывался непосредственным попаданием в боекомплект снаряда, пробившего броню и имеющего после ее пробития большую остаточную энергию.

К таким снарядам относились бронебойные снаряды ударного действия калибра 75―88 мм и более, кумулятивные снаряды, гранаты «фауст», «панцершрек» и магнитные мины. Наиболее часто взрыв боекомплекта вызывали снаряды и гранаты кумулятивного действия.

Итак, подавляющее число поражений советских танков приходится на самоходную и противотанковую артиллерию, а затем – на танковые пушки. Это подтверждают как советские, так и германские источники.

Зависимость поражения от калибра противотанковых пушек показана в табл. 11.

Таблица 11

Повреждения танков орудиями разных калибров, %

До сентября 1942 г.	4,7	10	7,5	54,3	10,1	3,4	2,9	―	―	7,1
Сталинградская операция, осенне-зимние бои 1942―1943 гг.	―	―	25,6	26,5	12,1	7,8	―	―	―	28
Центральный фронт. Орловская операция 1943 г.	―	10,5	―	23	40,5	26	―	―	―	―
1-й Белорусский фронт. Летняя операция 1944 г. (июнь―сентябрь)	―	―	―	―	39	38	―	―	9	14
1-й Белорусский фронт. Зимняя операция 1945 г. (январь―март)	―	―	―	―	29	64	―	1	5,5	0,5
1-й Украинский фронт (январь―март 1945 г.)	―	0,06	―	0,5	19	71	0,6	―	8,9	―
4-й Украинский фронт (январь―мая 1945 г.)	―	―	―	―	25,3	51,5	0,9	―	9	13,3
1-й Белорусский фронт (Одер―Берлин 1945 г.)	―	―	―	1,4	69,2	16,7	―	―	10,5	2,2
2-я Гвардейская танковая армия. Берлинская операция	―	5,4	―	―	36	29	6,6	―	22,8	―

* 47-мм чешские и французские пушки, а также 50-мм танковая пушка KwK 38L/42.

** 50-мм противотанковая пушка Pak 38L/60.

Из таблицы видно, что, начиная с Курско-Орловской битвы 1943 г., наибольшее число поражений нашим танкам нанесли 75―88-мм германские пушки. Виды повреждений приведены в табл. 12.

Таблица 12

Эффективность действия немецкой противотанковой и танковой артиллерии по броневой защите советских средних и тяжелых танков

	Сквозные пробоины	Несквозные пробоины
До сентября 1942 г.	46	54
Сталинградская операция, осенне-зимние бои 1942―1943 гг.	55	45
Центральный фронт. Орловская операция 1943 г.	88	12
1-й Белорусский фронт. Летняя операция 1944 г. (июнь―сентябрь)	92	8
1-й Белорусский фронт. Зимняя операция 1945 г. (январь―март)	98,7	1,3
1-й Украинский фронт (январь―март 1945 г.)	99	1
4-й Украинский фронт (январь―мая 1945 г.)	97	3
1-й Белорусский фронт (Одер―Берлин 1945 г.)	87	13

Из таблицы видно, что броня наших средних и тяжелых танков, которая в первые годы войны вполне обеспечивала надежную защиту от немецких снарядов, к лету 1943 г. стала явно недостаточной. Сквозные поражения стали массовыми. Объясняется это возросшей мощностью немецкой противотанковой и танковой артиллерии. Немецкие противотанковые и танковые пушки калибра 75―88 мм с начальной скоростью бронебойного снаряда 1000 м/с пробивали любое место броневой защиты наших средних и тяжелых танков, за исключением верхней лобовой брони танка ИС-2.

Во всех немецких уставах, памятках и указаниях по вопросам обороны сказано: «Всякая оборона должна быть прежде всего противотанковой». Поэтому оборона строилась глубоко эшелонированной, плотно насыщенной активными противотанковыми средствами и совершенной в инженерном отношении.

В целях усиления активных противотанковых средств и более эффективного их использования немцы придавали большое значение выбору оборонительной позиции. Основными требованиями в этом случае была ее танконедоступность.

Отвод войск на новые оборонительные рубежи немцы старались производить перекатами. Отход главных сил обеспечивали арьергардные отряды, состоявшие из отдельных групп танков, самоходных орудий и пехоты. Отряды прикрытия, используя естественные рубежи обороны, мощным огнем кочующих орудий задерживали как можно дольше наши передовые отряды, а затем отходили на очередной рубеж, взрывая по пути отхода мосты, минируя дороги и объезды.

Наиболее выгодными дистанциями ведения огня по танкам из своей противотанковой и танковой артиллерии исходя из ее бронепробивной способности немцы считали: 250―300 м для 3,7-см и 5-см пушек; 800―900 м для 7,5-см пушек и 1500 м для 8,8-см пушек. Вести огонь с больших дистанций считалось нецелесообразным.

В начале войны дистанции обстрела наших танков, как правило, не превышали 300 м. С появлением пушек калибра 75 и 88 мм с начальной скоростью бронебойного снаряда 1000 м/с дистанция обстрела танков значительно увеличилась.

Зависимость поражения от дистанции обстрела противотанковой и танковой артиллерией калибра 7,5 и 8,8 см за период боевых действий 1943―1944 гг. приведена в табл. 13. Данные получены по 735 подбитым танкам и САУ из отчетов фронтов и танковых соединений, а также из личных наблюдений и обследований подбитых машин на поле боя.

Дистанции в большинстве случаев определялись приближенно, путем измерения расстояний от района подбитых танков до огневых позиций противотанковой обороны.

Таблица 13

	7,5 см	8,8 см
100―200	10	4
200―400	26,1	14
400―600	33,5	18
600―800	14,5	31,2
800―1000	7	13,5
1000―1200	4,5	8,5
1200―1400	3,6	7,6
1400―1600	0,4	2
1600―1800	0,4	0,7
1800―2000	―	0,5
	100	100

Из табл. 13 видно, что дистанция обстрела наших танков и САУ из 7,5-см немецких противотанковых и танковых пушек колебалась в большинстве случаев от 200 до 1000 м и обычно не превышала 1600 м. Дистанция обстрела из 8,8-см пушек колебалась от 300 до 1400 м и обычно не превышала 1800―2000 м.

Несколько слов стоит сказать о действии малокалиберных снарядов. Как уже говорилось выше, все типы 3,7―4,7-см пушек, использовавшихся немцами, были малоэффективны при стрельбе по средним танкам Т-34. Однако имелись случаи поражения 3,7-см калиберными снарядами лобовой брони башен и корпуса Т-34. Это было связано с тем, что отдельные серии танков Т-34 имели некондиционную броню. Но эти исключения только подтверждали правило.

Следует заметить, что довольно часто калиберные снаряды калибра 3,7―5 см, а также подкалиберные снаряды, пробив башню, не выводили танк из строя – легкие снаряды теряли большую часть кинетической энергии и не могли нанести серьезного ущерба. Так, под Сталинградом на один выведенный из строя танк Т-34 приходилось в среднем 4,9 попадания снарядов. В 1944―1945 гг. для этого требовалось 1,5―1,8 попадания, поскольку к тому времени существенно возросла роль крупнокалиберной противотанковой артиллерии.

Определенный интерес представляет и распределение попаданий германских снарядов по броневой защите танка Т-34. Так, в ходе Сталинградской битвы из 1308 пораженных танков Т-34 попадание в лоб получили 393 танка, т. е. 30 %, в борт – 835 танков, т. е. 63,9 %, и в корму – 80 танков, т. е. 6,1 %. Во время заключительного этапа войны – Берлинской операции – во 2-й Гвардейской танковой армии были подбиты 448 танков, из них в лоб поражены 152 (33,9 %), в бок – 271 (60,5 %) и в корму – 25 (5,6 %).

Если отбросить квасной патриотизм, то следует сказать, что германские противотанковые пушки были самыми эффективными в годы Второй мировой войны и с успехом действовали на всех фронтах от Нормандии до Сталинграда и от Кольского полуострова до ливийских песков. Успех германской противотанковой артиллерии можно объяснить в первую очередь удачными конструктивными решениями при проектировании снарядов и орудий (я не зря ставлю снаряды на первое место), отличной подготовкой и стойкостью их расчетов, тактикой применения противотанковых пушек, наличием первоклассных прицелов, высоким удельным весом самоходных противотанковых орудий, а также надежностью и высокой проходимостью артиллерийских тягачей.

Пехотные орудия

В Германии пехотными орудиями назывались полковые орудия. Они делились на легкие – калибра 7,5 см – и тяжелые – калибра 15 см. Оба типа пехотных орудий представляли собой своеобразный гибрид пушки, гаубицы и мортиры. Они могли вести как настильную, так и навесную стрельбу. Причем основным видом стрельбы была навесная.

В германской пехотной дивизии каждый полк имел роту орудий в составе шести 7,5-см легких пехотных орудий обр. 18 (le.I.G.18)и двух 15-см тяжелых пехотных орудий обр. 33 (s.I.G.33). Если учесть еще два легких пехотных орудия в разведывательном батальоне, по штату пехотная дивизия вермахта располагала 20 легкими и 6 тяжелыми орудиями. В других типах дивизий были только легкие пехотные орудия.

Так, в горно-стрелковых дивизиях в горно-стрелковом полку в роте тяжелого оружия состояло по два легких пехотных орудия. Итого в горно-стрелковой дивизии было четыре легких пехотных орудия (при двухполковом штате) или шесть легких пехотных орудий (при трехполковом штате).

В кавалерийской дивизии в каждом из трех кавалерийских полков состояло по восемь легких пехотных орудий, и еще четыре легких пехотных орудия было в первом самокатном батальоне. Итого в кавалерийской дивизии было 28 легких пехотных орудий.

В моторизованных пехотных дивизиях в каждом из двух полков было 8 легких пехотных орудий, итого 16 легких пехотных орудий на дивизию.

7,5-см легкое пехотное орудие обр. 18 (7,5 cm le.I.G.18)было создано в 1927 г. фирмой «Рейнметалл». В войска орудие начало поступать в 1932 г. Первоначально орудия изготавливались с деревянными колесами, а затем – с дисковыми металлическими.

Орудие могло перевозиться как с передком, так и без него. В последнем случае оно перевозилось одноконной упряжкой, а на поле боя – силами орудийного расчета на лямках. При необходимости орудие разбиралось на пять частей и транспортировалось во вьюках.

Стоимость производства легкого пехотного орудия перед войной составляла 6700 RM. ( Данные 7,5 cm le.I.G.18 приведены в Приложении «Пехотные орудия».)

В отечественной военно-исторической литературе принято сравнивать германское легкое пехотное орудие с советской 76-мм полковой пушкой обр. 1927 г. Наша «полковушка» стреляла штатным осколочно-фугасным снарядом на 6700 м, облегченным снарядом ОФ-343 – на 7700 м, а германское легкое пехотное орудие стреляло на 3500 м. Но никто не задается вопросом, нужна ли дальность стрельбы 6―7 км для непосредственной артиллерийской поддержки пехотного батальона, в крайнем случае полка. Кроме того, указанная дальность стрельбы из пушки обр. 1927 г. могла быть достигнута лишь при угле возвышения в 40°. А подъемный механизм давал максимальный угол 24―25°. Чтобы стрелять на полную дальность, необходимо было отрывать ровик под хоботом.

А вот немецкое легкое пехотное орудие могло вести огонь под углом до 75°. Кроме того, легкое пехотное орудие имело раздельно-гильзовое заряжание. Заряд орудия был переменным. На самом малом заряде № 1 [6]6
  У немцев вес заряда увеличивался с возрастанием номера заряда и максимальным был последний заряд, а наименьшим заряд № 1. В Красной Армии было все наоборот: самый мощный – полный заряд, затем заряд № 1, а далее с увеличением номера заряд уменьшался.


[Закрыть]начальная скорость снаряда составляла всего 92―95 м/с, а максимальная дальность стрельбы была всего 25 м, то есть орудие могло стоять у кирпичной стенки или около хаты и поражать цели, находящиеся непосредственно за препятствием. Никакие бугры, овраги и другие укрытия не помогали противнику при навесном огне германских легких и тяжелых пехотных орудий.

А советская 76-мм полковая пушка обр. 1927 г. была реликтом начала XX века и предназначалась исключительно для настильной стрельбы. Фактически пушки обр. 1927 г. представляли собой облегченный вариант 76-мм дивизионной пушки обр. 1902 г. с ухудшенной баллистикой. Недаром до Первой мировой войны ее основным снарядом была шрапнель. У легкого же пехотного орудия шрапнели в боекомплекте вообще не было. Следует заметить, что в начале 30-х годов некоторые наши артиллеристы попытались дать возможность пушке обр. 1927 г. вести хоть какую-то навесную стрельбу и для этого предложили перейти на раздельно-гильзовое заряжание. Но руководство Артиллерийского управления отвергло это предложение, и во время войны пушки обр. 1927 г. стреляли унитарными патронами.

Находятся и сейчас умники [7]7
  Не называю халтурные издания, дабы не давать им пусть отрицательную, но все-таки рекламу.


[Закрыть], утверждающие, что существенным недостатком орудия (легкого пехотного. – А. Ш.) является его относительно низкая скорострельность (до 12 выстрелов в минуту), обусловленная тем, что его боекомплект состоит из выстрелов раздельно-гильзового заряжания.

Но стоит ли говорить, что преимущества раздельно-гильзового заряжания для пехотного орудия куда важнее, чем возможность увеличить скорострельность на 30―40 % за счет установки полуавтоматического затвора. Коме того, скорострельность орудия с полуавтоматическим затвором выше только в первые минуты стрельбы, а при непрерывной стрельбе в течение 20―30 мин. число выпущенных снарядов определяется не типом затвора, а способностью противооткатных устройств выдерживать данный тепловой режим. Для сравнения: 76-мм пушка обр. 1927 г. при унитарном заряжании из-за своего поршневого затвора не могла сделать больше 10―12 выстрелов в минуту, то есть ее скорострельность была даже несколько ниже, чем у легкого пехотного орудия.

Заканчивая сравнение обоих полковых орудий, замечу, что пушка обр. 1927 г. имела вес в боевом положении на металлических колесах 903 кг, а легкое пехотное орудие – 400―440 кг. Каково катать их вручную на поле боя!

Для стрельбы по танкам в конце 1941 – начале 1942 г. в боекомплект легкого пехотного орудия был введен кумулятивно-осколочный снаряд обр. 38 (7,5 cm Igr.38). Любопытно, что в советском закрытом издании 1947 г. этот снаряд был назван фугасным, что дало повод умникам утверждать, что немцы де создали специальный фугасный снаряд обр. 1938 г. для стрельбы по танкам.

Несколько позже, в 1942 г., в части поступил и более мощный кумулятивный снаряд обр. 38 Hl/A с большей бронепробиваемостью. Причем этот снаряд в большинстве случаев подавался в унитарном патроне.

В 1943 г. почти одновременно в СССР и Германии было принято решение создать полковую пушку на лафете от 45-мм противотанковой пушки обр. 1937 г. Заключенные из шараги, именуемой ОКБ-172, создали 76-мм полковую пушку обр. 1943 г. (ОБ-25), а немцы – 7,5-см пехотное орудие обр. 37 (I.G.37). Наша пушка была принята на вооружение 4 сентября 1943 года, хотя сдача серийных орудий началась в 1944 г. А в названии германского орудия цифра 37 указывала на то, что лафет был трофейным, от советской 45-мм противотанковой пушки обр. 1937 г. Замечу, что при производстве I.G.37 было использовано и небольшое количество лафетов от 3,7-см германской противотанковой пушки обр. 35/36. Принципиальной разницы в лафетах не было, так как основной разработчик был один – фирма «Рейнметалл»

А вот ствол немецкого орудия кардинально отличался от нашего. Немцы использовали мощный щелевой дульный тормоз, наша же пушка дульного тормоза вообще не имела. I.G.37 получила полуавтоматический клиновой затвор, а наши использовали старый поршневой затвор от полковой пушки обр. 1927 г., т. е. фактически от горной пушки системы Данглиза обр. 1909 г.

Немцы, использовавшие трофейные лафеты, были вынуждены частично пожертвовать гаубичностью орудия. Ведь конструкция лафета ограничила предельный угол возвышения 25° как у I.G.37, так и у ОБ-25. Однако при стрельбе осколочно-фугасными снарядами немцы, сохранившие раздельно-гильзовое заряжание, кое-как могли вести и навесную стрельбу. Наша же ОБ-25, как и пушка обр. 1927 г., навесную стрельбу вообще не могла вести.

В боекомплект I.G.37 входили те же снаряды, что и в боекомплект легкого орудия le.I.G.18, но максимальный заряд у I.G.37 был в два раза больше. Естественно, что больший заряд при большей длине ствола давал и лучшую баллистику. Начальная скорость снаряда возросла с 216 до 280 м/с. ( Данные 7,5 cm I.G.37 приведены в Приложении «Пехотные орудия».)

Первую партию из 84 пехотных орудий 7,5 cm I.G.37 отправили на фронт в июне 1944 г., а к марту 1945 г. вермахт располагал не менее чем 1304 такими орудиями.

В 1941―1943 гг. фирма Круппа разработала 7,5-см пехотное орудие L.G.42. По своим конструктивным характеристикам и внешнему виду орудие было похоже на 7,5-см орудие I.G.37. Внешне оно отличалось формой щита, а угол возвышения был увеличен с 25 до 32°, что дало возможность увеличить дальность стрельбы. Боекомплект и баллистика – те же, что и у I.G.37. Ствол имел дульный тормоз и полуавтоматический вертикальный клиновой затвор. Станины – трубчатые. ( Данные 7,5 cm I.G.42 приведены в Приложении «Пехотные орудия».)

Первая партия из 39 орудий I.G.42 была отправлена на фронт в октябре 1944 г.

В начале 1945 г. на полигоне а Ниллерслебене прошли испытания опытного образца орудия I.G.37 с гладким стволом. Стрельба велась оперенными осколочно-фугасными и кумулятивными снарядами. В связи с окончанием войны орудие с гладким стволом в производство запущено не было.

В 1927 г. фирмой «Рейнметалл» было создано 15-см тяжелое пехотное орудие. Согласно заключенному 28 августа 1930 г. договору с фирмой БЮТАСТ (подставная контора фирмы «Рейнметалл») немцы должны были поставить в СССР восемь 15-см мортир [8]8
  Так в СССР называли тяжелые пехотные орудия. Ствол их был рассверлен под русский калибр 152,4 мм.


[Закрыть]фирмы «Рейнметалл» и помочь организовать их производство в СССР.

В СССР мортира была принята на вооружение под наименованием «152-мм мортира обр. 1931 г.». В документах 1931―1935 гг. она называлась мортирой «Н» или «НМ» (НМ – немецкая мортира).

Небольшую серию этих мортир в 1932―1935 гг. выпустил Пермский орудийный завод. Всего на вооружении Красной Армии было 105 мортир «НМ». Часть из них участвовала в Великой Отечественной войне.

После войны многие высокопоставленные советские артиллеристы утверждали, что орудия калибром более 150 мм слишком тяжелы для полка и вообще в них нет никакой нужды. Неужели мощные 152-мм полковые орудия не пригодились бы нашим войскам в боях за Сталинград или Берлин? А вот недавний пример: в ходе второй чеченской войны части Российской армии окружили село Комсомольское. Несколько дней артиллерия и минометы обстреливали его – все постройки были уничтожены, но каменные подвалы и погреба, где засели бандиты, оставались невредимыми.

Кстати, замечу, что и в СССР в системах артиллерийского вооружения 1929―1932 гг. и 1933―1937 гг. предусматривалось создание 122-мм полковых и 152-мм дивизионных мортир. Однако вследствие некомпетентности замнаркома вооружений Тухачевского и противодействия «минометного лобби» в Артуправлении РККА все работы над отечественными и импортными мортирами калибра 122―203 мм были свернуты. Замечу, что в 2000 г. по результатам боевых действий в Чечне возникла идея создать легкое буксируемое 152-мм орудие со слабой баллистикой для непосредственной поддержки пехотных подразделений и штурмовых групп спецназа, то есть аналог 15-см германских пехотных орудий. Но, увы, Министерство обороны Российской Федерации не захотело выделить на это средства.

Но вернемся к германским тяжелым пехотным орудиям. В войска 15-см тяжелое пехотное орудие начало поступать в 1933 г. под названием 15 cm s.I.G.33. ( Данные 15-см тяжелого пехотного орудия s.I.G.33 приведены в Приложении «Пехотные орудия».)

В ходе войны 15 cm s.I.G.33 легко разрушало полевые фортификационные сооружения противника. Его фугасные снаряды проникали под укрытия толщиной до трех метров из земли и бревен.

Станок орудия – однобрусный коробчатый. Подрессоривание – торсионное. Колеса из алюминиевого сплава у орудий на конной тяге имели железные шины, а при возке мехтягой на колеса надевали сплошные резиновые шины.

15-см тяжелое пехотное орудие могло действовать и как сверхтяжелый миномет. Для этого в 1941 г. был разработан мощный надкалиберный снаряд (мина) весом 90 кг, содержавший 54 кг амматола. Для сравнения: мина Ф-364 советского 240-мм миномета «Тюльпан» содержит 31,9 кг взрывчатого вещества. Но в отличие от миномета тяжелое пехотное орудие могло стрелять надкалиберным снарядом и прямой наводкой по дотам, домам и другим целям.