Соавторы: Александр Харников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Кстати, после него ни один президент САСШ, избранный в год с нулем на конце, не доживал до конца своего президентства. Этот феномен был известен, как "Проклятие Текумзе". Цепочка прервалась при Рейгане, на которого было совершено покушение, но он выжил после ранения.
До него: Гаррисон (избрали в 1840, умер в 1841), Линкольн (избрали в 1860, убит в 1865), Гарфилд (избрали в 1880, убит 1881), МакКинли (избрали в 1900, убит в 1901), Хардинг (избрали 1920, умер при весьма подозрительных обстоятельствах в 1923), Франклин Рузвельт (избран в 1940, умер в 1945), Кеннеди (избран в 1960, убит в 1963). Причем, только Гаррисон и Рузвельт умерли своей смертью. Других все умерли при весьма странных обстоятельствах, или были убиты, (хотя, в случае с Гарфилдом, адвокаты убийцы утверждали, что президент умер от сепсиса, вызванного неумелыми действиями врача...)
Так вот, в 1840 на выборах большинство получил некий Вильям Гаррисон, "герой" войны с индейцами шауни. Именно он был командующим американских войск в Битве при Типпекану (за что получил прозвище "Старый Типпекану"). А в битве на Темзе (Темза на Ниагарском полуострове, а не та, о которой все подумали) его войска побили англичан и индейцев, и именно там был убит Текумзе. С него и начало действовать проклятие вождя шауни. Во время инаугурации в марте 1841 года он подхватил простуду, переросшую в воспаление легких, и умер от нее в апреле 1841 года. Президентом стал Джон Тайлер, ненавидимый всеми.
В общем, время было веселое...
Колдуй баба, колдуй дед...
Попрощавшись с друзьями, Антон еще раз осмотрел свое детище. Ему хотелось понять, на что еще способна его машина, и как с ее помощью можно перемещать крупногабаритные грузы.
Остаток вечера и половину ночи он провел за компьютером, просчитывая разные варианты режимов работы машины. Прорисовывались кое-какие новые возможности. Кроме того в голове у изобретателя возникла мысль сделать что-то "времядетектора" – прибора, с помощью которого можно было бы обнаруживать работу портала. Такой прибор помог бы путешественникам во времени на расстоянии обнаруживать место "пробоя" и находить кратчайший путь к этому месту.
"Веремядетектор" он собрал на следующий день. Прибор получился компактным, и внешне он был похож на небольшой тестер. Включив на пару минут машину времени, Антон вышел на лестницу и попробовал оттуда работу "времядетектора". Он четко обнаружил портал и стрелкой, похожей на стрелку компаса, указал направление, где находилась машина времени. Похвалив самого себя, Антон спрятал прибор в дорожную сумку. Он собрался навестить одного своего приятеля по НИИ, который одно время работал с ним по этому проекту.
Приятель жил в Кировске – райцентре Ленинградской области. Город этот расположен на берегу Невы, недалеко от Шлиссельбурга. Добраться до него можно было по трассе "Кола". На автомашине – всего ничего, если конечно, не угодишь на въезде и выезде из Питера в автомобильную пробку.
Юрий Тихонов – так звали старого знакомого Антона, был рад встрече. Он был старше и уже вышел на заслуженный отдых. Все свободное время Юрий посвятил истории Кировска и его окрестностей. Ну и занимался ремонтом разного рода электронной аппаратуры, что давало немалый приварок к не такой уж большой пенсии.
С его помощью Антон сумел найти несколько интересных решений, которые существенно повысили бы мощность машины времени. Естественно, он не стал раскрывать свои карты, сказав лишь, что хотел бы воплотить в жизнь кое-что из задумок молодости. Ну, а потом они сели пить чай, а Юрий с увлечением стал рассказывать Антону о достопримечательностях Шлиссельбурга и его окрестностей.
Как человек любознательный, Антон с удовольствием слушал друга. Тем более, что тот рассказывал кое-что для него интересное. Особенно заинтриговало Антона сообщение об объекте на окраине Кировска, носящем название "Красные сосны". Юрий прочитал отрывок из книги Михаила Пыляева "Петербург и его окрестности". Вот, что там было написано:
"В верстах двенадцати от Шлиссельбурга находится одно из урочищ, известное по пребыванию здесь великого преобразователя России. Стоить оно невдалеке от Неве; на лужайке, посреди некогда густого соснового леса, название ему "Красные сосны". Здесь останавливался Великий Петр на походе из Шлиссельбурга к Ниеншанцу; самые сосны, составлявши круга, были посажены тогда солдатами на расчищенном месте для палатки Петра.
О Красных Соснах есть и древнейшие предания и даже одно легендарное, относящееся ко временам язычества. Древние финны совершали жертвоприношение своим богам Перкелю и Юмале в священных рощах. Под Красными Соснами, на высоком берегу Невы, и была такая священная роща; где чинится суд старшин; собиралось народное вече и приносились жертвы.
За несколько десятков лет тому назад Красные Сосны были обнесены забором и одна из них росла посреди луга. Одинокую сосну тамошние жители признавали священным деревом. Кем была посажена эта сосна, предмет обожания? – предание не отвечает. Существует еще и другое предание, что на месте Красных Сосен, по водворении в земле финнов христанства, был сооружен храм – это подтверждает Павел, абовский епископ, который писал; что близь дороги в Нотебург, в лесу, находился монастырь.
Вот и существующая у финнов легенда о здешней местности. Когда, несколько сот лет назад, между Швецией и Россией происходила кровавая война, русские постоянно побеждали; неожиданно к шведам прибыль новый полководец Понтий Делагарди. Это был человек необыкновенный и находился в тайной связи с духами, при участии которых и стал побеждать русских. Делагарди проходил леса, горы и болота, с неимоверного быстротою. Одно имя его приводило в ужас на неприятелей. Однажды после побоища Делагарди расположился на отдых, избрав место у Красных Сосен. Когда вождь заснул, у него мгновенно выросло на шее огромное дерево. Сильная тяжесть заставила Делагарди проснуться. Хотя ему трудно было сдвинуть с себя чудное дерево, однако он успел сделать это при помощи злого Перкеля. Это происшествие Делагарди приписал божескому гневу. Собрав свое войско, он немедленно отправился в дорогу и исчез. С тех пор его никто не видал".
С наибольшим интересом Антон выслушал историю о чудо-дереве и о странной судьбе Делагарди. Было в услышанном нечто, что заставило Антона встрепенутся и почувствовать, что эта информация окажется для него очень нужной и полезной. Он расспросил Юрия о том, как добраться до этого места, попрощался с ним, обещав заглянуть снова в самое ближайшее время, и сев в машину отправился в сторону Красных сосен.
Свернув на Набережную улицу, он доехал до угла улицы Победы. Здесь, у памятника Петру, Антон припарковал машину.
Достав из сумки "времядетектор", он включил его и направил в сторону деревьев, росших на берегу Невы. Прибор ЗАШКАЛИЛО! Если верить его показаниям (а не верить Антон не мог), где-то здесь находился пробой во времени. Неизвестно, можно ли было с его помощью попасть в прошлое или будущее, но рассказ о старинном капище ижоры и о таинственном происшествии с Делагарди, возможно были не выдумкой. Обойдя с "времядетектором" в руках местность, прилегавшую к памятнику Петра I, Антон определил участок, где прибор показывал наибольшие отклонения стрелки.
Всю дорогу до Питера он молчал, осмысливая увиденное и услышанное. В голове его появился план по использованию "Кировского феномена"...
Береженого и Бог бережет...
Ну, а Алексей Кузнецов, как человек самой гуманной профессии, занялся медицинским обеспечением экспедиции. Для начала он поднял историческую литературу, где описывались самые известные эпидемии в Петербурге и его окрестностях во времена правления императора Николая I.
Конечно, самой известной была эпидемия холеры, пиком которой стал холерный бунт 1831 года. Смертельное заболевание начала свой путь в 1821 году из Индии. Затем она проникла в Китай, а через год – в Персию, Турцию, Аравию, Закавказье. В некоторых городах вымирало до половины населения.
В 1823 году случаи этой болезни были зарегистрированы в Астрахани. Власти карантинами сумели сдержать ее распространение. Но в 1827 году холера снова пришла в Россию из Азии. На этот раз борьба с ней была тяжелой. Миновав карантины, она уверенно зашагала по России. Власти вели борьбу с этим бедствием, но так, что старания медиков вызывали народные бунты.
Причин для недовольства было много. Например, неумеренное употребление врачами хлорной извести. Стараясь обеззаразить воду, эскулапы и их помощники сыпали горстями хлорку в колодцы, да так, что потом, употребляя воду из этих колодцев, люди получали отравления, часто смертельные. Учитывая, что значительная часть врачей были немецкого происхождения, поползли слухи о том, что "лекари-немцы специально травят православных".
Холерные бунты вспыхнули в Тамбове, Новгородской губернии, Севастополе и Санкт-Петербурге. Часто они сопровождались убийствами медиков. Во время холерного бунта в Старой Руссе было убито 18 офицеров, врачей, фельдшеров и даже священников. Толпа подвергала пыткам офицеров, заставляла их признаваться в "отравлениях" и подписываться под этими "признаниями".
Первые случаи заболевания холерой были отмечены в Санкт-Петербурге в июне 1831 года. Очевидцы вспоминали, что столица Российской империи являла тогда собой страшное зрелище. По пустынным безмолвным улицам катились зловещие холерные возки. На мостовой и тротуарах лежали трупы, которых еще не успели убрать. На кладбище везли и везли гробы, а в день умирало по 600 человек.
При первых признаках холеры Николай I и его двор выехали в Петергоф, люди состоятельные тоже поспешили покинуть столицу.
Ну, а простой народ был предоставлен самому себе. Поползли слухи, что "холеру в Питер завезли иностранцы, чтобы извести простой народ, и сделать город сплошь немецким".
Со второй половины июня в разных концах Петербурга начались погромы: толпы обезумевших людей останавливали и разбивали санитарные кареты в которых везли больных, и выпускали их. Народ, дошедший до полного озверения, вступал в схватку с полицией.
Настоящий разгром был устроен на Сенной площади, где находилась временная холерная больница. Озверелая толпа ворвалась в здание, во всех этажах выбила стекла в окнах, выбросила мебель, разогнали больничную прислугу, убили двух врачей. Кстати один из них, Дмитрий Дмитриевич Бланк, был родным братом дедушки Владимира Ильича Ленина по материнской линии.
Перепуганные столичные власти решили применить военную силу. Дело могло закончиться большим кровопролитием. Но его предотвратил император Николай I, спешно прибывший в столицу из Петергофа. Въехав в открытой коляске на Сенную площадь, окруженную войсками, царь прямо из экипажа обратился к народу: "Учинены были злодейства, общий порядок был нарушен. Стыдно народу русскому, забыв веру отцов, подражать буйству французов и поляков...". И чтобы успокоить народ, он решил лично продемонстрировать всем, что лекари не давали им отраву.
Он взял склянку со ртутью (было такое, этот жидкий метал в те годы использовали в качестве лекарства), и приготовился ее выпить. Лейб-медик царя Арендт, присутствовавший при этом, бросился к Николаю и предупредил его: "Ваше Величество, лишитесь зубов!", на что Николай спокойно ответил: "Ну, так вы сделаете мне челюсть". И спокойно, словно стакан любимой минеральной воды, государь-император выпил ртуть. Увидев это, народ повалились на колени, а Николай закончил все тем, что подозвал какого-то старика, трижды облобызал его и уехал. Таким образом, царь достаточно мирным путем усмирил народ на Сенной площади, хотя волнения в городе продолжались еще некоторое время.
Но это все касалось холеры. Алексей знал, что предохраниться от этого заболевания можно соблюдая элементарные правила гигиены. Некоторые болезни можно предотвратить сделанными прививками. Надо будет сказать будущим хронопутешественникам, чтобы они зашли к нему в больницу, и подставили для уколов те части тела, которые обычно не показывают посторонним. Алексей мерзко ухмыльнулся.
Потом он сел за стол и стал набрасывать на листке бумаги список лекарств, которые следовало бы иметь при себе тем, кто отправится в далекий XIX век...
Глава 2.
«По одежке встречают»
О быте, «вокзалах» и князе Одоевском...
После визита к Ольге Румянцевой, Шумилин спровадил к ней и всех прочих кандидатов в путешественники по времени. Каждый должен был заказать себе костюм с учетом своих вкусов и той легенды, под которой он появится в первой половине XIX века.
На общем собрании друзья решили изображать из себя среднестатистических представителей той группы населения, которую сегодня принято называть средним классом. То ли дворян среднего достатка, то ли дельцов, с претензией на "благородство". Или "почетных граждан" – существовала в то время такая прослойка среди жителей российских городов.
Александр Шумилин, к примеру, решил, что он назовется отставным поручиком, всю жизнь тянувшим армейскую лямку в одном из провинциальных гарнизонов. Отсюда у него и некоторая неловкость в ношении партикулярного костюма, и незнание многих реалий столичной жизни.
Антон, главное действующее лицо в будущем межвременном путешествии, решил, что он появится в прошлом, как негоциант из САСШ, приехавший в Россию для налаживания торговых связей. Английский язык Антон знал неплохо, во всяком случае, за типичного янки того времени он вполне мог сойти.
Пока неутомимая Ольга Румянцева шила для них костюмы, и обеспечивала весь необходимый реквизит, Антон и Александр старательно штудировали книги об императоре Николае I и его времени. А так же о том, как жили не только всем известные исторические личности, но и обычные люди в славном граде Петра.
А жили они, надо сказать, совсем нескучно. Конечно, тогда еще на Руси не существовало таких повседневных радостей нынешних граждан Российской Федерации, вроде интернета, видео и мобильников, дискотек и спортбаров. Но зато люди больше общались лично, посещали театры, балы, места увеселений. Последние же, как ни странно, назывались в ту пору "вокзалами". Но к железной дороге, или, как ее тогда называли, "чугунке", эти заведения никакого отношения не имели.
Вокзалы – это сады, городские и загородные, в которых владельцы организовывали концерты и дивертисменты с танцевальными вечерами и маскарадами. Само же понятие "вокзал" произошло от названия небольшого британского поместья расположенного недалеко от Лондона, и принадлежавшего Воксу де Броте, в котором устраивались балы, спектакли и фейерверки.
В России первые вокзалы появились еще при императоре Петре Великом. Они были платные и бесплатные. А в 1836 году в Павловске был построен первый "вокзал" в том виде, в котором мы сегодня называем подобные станционные сооружения. Именно в этот год в России была открыта первая железная дорога, соединяющая Павловск и Царское село с Петербургом.
Общество Царскосельской железной дороги выстроило в Павловске в числе прочих сооружений и залы для балов и концертов, а так же с общей столовой. В самом большом зале даже находился фонтан, построенный одним заморским умельцем.
Весной 1837 года, согласно утвержденному императором Николаем I проекту, на территории Павловского вокзала появились открытые концертные площадки и места для танцев с эстрадой. Здесь выступали известнейшие музыканты и певцы. Например, в Павловке в течение нескольких сезонов выступал с симфоническим оркестром сам король вальсов Иоганн Штраус. Правда, это было уже во времена царствования императора Александра II.
Таким образом, Павловский музыкальный вокзал служил не только, как пункт посадки пассажиров в поезда, но и как место народных гуляний и концертов. Тогдашние вокзалы были чем-то вроде нынешних парков культуры и дискотек.
Надо сказать, что полезная привычка гулять на свежем воздухе была распространена среди столичной знати. Даже сам император Николай Павлович любил поутру прогуляться по дорожкам Летнего сада, причем безо всякой охраны. В простой шинели он шел, вежливо раскланиваясь с теми, кого он знал лично. Погуляв часик-другой, царь отправлялся по Дворцовой набережной в Зимний дворец, и занимался там государственными делами. Времена тогда были патриархальные, и никто еще слыхом не слыхивал про террористов с зарядом динамита в руках. Ну, а в нашей истории правитель, имеющий подобные привычки, быстро бы переселился в мир иной, а его место занял бы более осторожный преемник.
Александр и Антон "вживались" в избранные им образы, как разведчики перед заброской в страну пребывания. По сути дела, они и были такими разведчиками. Первое их посещение Петербурга XIX века было чем-то вроде разведывательного поиска. Только вот задача "взять языка" пока перед ними не ставилась. Впрочем, сама мысль о "языке" Антону и Александру очень понравилась. Вот, только кого взять, и утащить с собой в будущее? И зачем?
И тут Шумилин вспомнил одну фамилию. Князь Владимир Федорович Одоевский был одним из умнейших и образованнейших людей того времени. Все в детстве, наверное, читали его сказку "Городок в табакерке"? Даже был мультфильм, поставленный по этой сказке. Та вот, это была лишь одна из многих сказок, написанных Одоевским для детей.
Но мало кто знает, что князь был еще и одним из первых русских фантастов. Им был написан утопический роман "4338-й год", в котором Одоевский попытался заглянуть в далекое будущее. И это ему удалось сделать довольно достоверно. Во всяком случае, описанный им мир был удивительно похож на наш XXI век. Князь писал о путешествиях в космос, полет на Луну. Среди описанных им изобретений были приборы, похожие на телефон, кондиционер, ксерокс и многое другое. Одоевский додумался даже до таких, весьма специфических изобретений, "изобретений", как "сыворотка правды"! И откуда он только об этом узнал?
В своей неоконченной книге (интересно, почему он ее так и не окончил?) князь рассказывал еще об одном изобретении, удивительно похожем на интернет. В тексте его романа были такие строки: "между знакомыми домами устроены магнетические телеграфы, посредством которых живущие на далеком расстоянии общаются друг с другом". Кстати, упоминались в его романе и некие "зеленые человечки", прилетевшие на неизвестном летательном аппарате в Лондон. Так вот, откуда пошла мода на "летающие тарелки" и прочие "чудеса уфологии".
Ну, а геополитические прогнозы Одоевского были просто удивительны. В его романе центрами мирового могущества в будущем стали Россия и... Китай. Одним словом, субъект этот весьма любопытный, и надо будет, попав в прошлое постараться поближе с ним познакомиться.
Антон предположил, что именно Одоевский мог стать тем "языком", которого можно было прихватить с собой, возвращаясь в наше время. Шумилин прикинул, что в будущее князя даже не придется тянуть силком. Достаточно будет предложить ему своими глазами взглянуть на то, о чем он совсем недавно (роман был начат в 1837 году) писал, и Одоевский сам помчится в наше время. Вот вам и готовый "язык". В свою очередь, князь, принадлежавший к сливкам столичного общества и имевший огромные связи при царском дворе, мог серьезно помочь нашим хронопутешественникам обустроиться в XIX веке.
А его знакомства в литературном и музыкальном мире Санкт-Петербурга?! Среди них были такие литераторы как Белинский и Соллогуб, к которым позднее присоединятся Достоевский и Гончаров. Из музыкантов же в его дом были вхожи Глинка и Алябьев...
Шумилин перечитал всю информацию об Одоевском, которая была в его домашних архивах. В 1840 году князь жил на набережной реки Фонтанки в доме N 35. Александр хорошо знал это старинное здание, выстроенное в стиле классицизма. Оно принадлежало в середине XIX века Его Императорского Величества Канцелярии, и было расположено всего в двухстах метрах от Невского проспекта. Надо будет попозже еще раз тщательно обдумать этот вопрос, и нанести визит князю...
«Он сказал, поехали...»
Итак, настал, наконец, день, который все так долго ждали и которого, если сказать честно так боялись. К тому времени "кузина-белошвейка" Ольга Румянцева сделала два костюма, для хронопутешественников, и им предстояло хоть немного их обносить.
Антон еще и еще раз проверил и перепроверил всю свою аппаратуру. Работала она безукоризненно. Явных багов он не обнаружил, все технические параметры были в норме. К тому времени Антон научился немного управлять своей машиной, и вместо Гагаринской улицы, куда первоначально был пробит временной тоннель, он вывел выход из портала в Летний сад, здраво решив, что там, среди кустарников и зеленых лабиринтов появление людей из ниоткуда будет менее неожиданным, чем их появление на оживленной улице.
Шумилин, который шел в прошлое в качестве подстраховки, приволок наградной пистолет ПСМ, одолжив его у одного своего коллеги, пообещав ему, что в сводке происшествий по городу его ствол стопроцентно не всплывет. Кроме того, Александр взял в путешествие электрошокер и баллончик с газом. А для психологического воздействия на предков он приготовил нетбук, упрятав его в небольшой саквояж. Подстраховать путешественников во время пробного выхода в прошлое, взялся Алексей, получивший от Антона подробнейший инструктаж, и без запинки ответивший изобретателю машины времени, что ему следует делать в случае непредвиденной ситуации.
Вроде бы все должно пройти нормально, но друзей бил внутренний мандраж. Для того чтобы хоть немного успокоиться они решили выпить для храбрости по сто грамм хорошего дагестанского коньяка. Ну, и заодно за удачу, чтобы первое путешествие в прошлое не стало последним.
– Крайним, – Александр осторожно поправил Антона.
Потом, все облачились в непривычную и неудобную одежду – накинули сюртуки, натянули узкие штаны – панталонами их назвать ни у кого язык не повернулся, примерили смешные цилиндры, и, покрутившись у зеркала, полюбовались на себя. Выглядели они, конечно, смешно, но как будто все было на месте. Значит, пора в путь дорогу.
Антон включил аппаратуру перемещения на полную мощность. В центре комнаты появился голубоватый мерцающий круг. Сияние стало сильнее, и прибор загудел, как детский волчок. Еще одно нажатие на кнопку, и яркий, переливающийся всеми оттенками синего и изумрудного цвета круг превратился в нечто вроде окна, за которым зеленела листва, и был виден кусочек утреннего неба.
Вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, Антон сказал сакраментальное: "Поехали!", взял за руку Шумилина, и шагнул в неизвестность...
Петербург 1840 года встретил путешественников во времени ярким солнцем и легким ветерком. Антон и Александр вынырнули из будущего, как и рассчитывал изобретатель, в одном из гротов Летнего сада. В это время знаменитый парк был практически безлюден. Лишь единожды наши друзья заметили на одной из его дорожек силуэт всадника, мелькнувший из-за зеленых шпалер. Кому-то в такой ранний час не спалось, и он совершал утреннюю конную прогулку.
Часы Петропавловской крепости пробили семь раз. Друзья вышли из ворот сада, полюбовались на знаменитую фельтеновскую ограду, и побрели по набережной Невы в сторону Адмиралтейства. Вид на Петропавловскую крепость и правый берег Невы показался им непривычным. Многих зданий на другой стороне реки, которые были жителей XXI века с детства знакомыми и привычными, не было и в помине. Не было "Дома политкаторжан", знаменитого "Обкомовского" дома и крейсера "Аврора". Не было и Троицкого, или как его называли по старинке, Кировского моста. А на его месте через Неву был переброшен наплавной Троицкий мост. Правда, выглядел он очень нарядно. Порталы, ограждения перил, фонарные столбы были чугунные, художественного литья. Фонарные столбы сделаны в виде пучков пик, средние из которых были увенчаны двуглавыми орлами с венком. Декоративные чугунные и медные детали моста были позолочены.
Времени до визита к князю Одоевскому у Антона и Александра еще было предостаточно, и они решили немного побродить по родному, но сейчас совершенно чужому для них городу.
Они неторопливо пошли по набережной, с любопытством осматривая Петербург 40-х годов XIX века. Все для них было в диковинку: и медленно плывущие по Неве парусные корабли, и цокающие копытами по булыжной мостовой кони-тяжеловозы, везущие огромные фуры с грузами, и мастеровой люд, спешащий на работу. Но и люди, принадлежащие к так называемому "приличному обществу" тоже были видны на улицах Северной столицы в этот ранний час.
На Дворцовой набережной, неподалеку от Мраморного дворца, навстречу им не спеша шагал высокий военный, в темно-зеленом форменном сюртуке с золотыми эполетами и высокой фуражке с белым верхом и красным околышем. Военный выгуливал собаку – черного пуделя с белой манишкой и белыми передними лапами. Подбежав к ним, пудель стал с любопытством обнюхивать хронопутешественников.
– Гусар, ко мне, быстро! – громким командным голосом позвал его хозяин, – господа, – обратился он к нашим друзьям, – не бойтесь, он не кусается...
Шумилин, у которого дома был пес, двухлетний ротвейлер по кличке Сникерс, собак не боялся. Поэтому он улыбнулся, и, нагнувшись к пуделю, почесал ему за ухом. Пес дружески замахал хвостом с кисточкой на конце.
– Я мы и не боимся, – Александр с улыбкой ответил военному, – хороший у вас пес, умный, и совсем не злой.
Военный внимательно посмотрел на Антона и Александра своими голубыми глазами, улыбнулся им уголками губ, слегка кивнул головой, и продолжил прогулку.
– Антоха, ты знаешь, а ведь я его раньше где-то видел, – Шумилин озадаченно посмотрел на своего друга.
– Шурик, а ты случайно не перегрелся? – поинтересовался Антон, – Ну где ты его мог видеть? – немного подумав, он тоже пробормотал, – Хотя и мне его лицо показалось знакомым...
Шумилин, пройдя еще шагов пять, неожиданно встал, как вкопанный, – Тоха, а ведь это был царь! – изумленно сказал он.
– Точно, сам государь-император Николай Павлович! – воскликнул Антон, и смущенно прикрыв себе рот ладонью, добавил вполголоса, – Сказал бы мне кто с месяц назад, что я буду лицезреть самого императора Николая I, ни за что бы не поверил!
– Между прочим, – уже спокойно сказал Шумилин, – я читал, что у Николая была отличная память на лица. Это значит, что он нас "срисовал", и при следующей встрече обязательно вспомнит нашу беседу с его пуделем
Продолжаю беседу, Антон и Александр не спеша дошли до недавно отстроенного после пожара Зимнего дворца. Он блистал свежей краской, и трудно было поверить, что всего год с небольшим дворец представлял собой обгорелую коробку, с обуглившимися рамами и кучей головешек внутри.
Друзья прошлись по Дворцовой площади, полюбовались на Александрийскую колонну. Потом они прогулялся по бульвару, разбитому перед Адмиралтейством (помните, у Пушкина – "Онегин едет на бульвар"), и с любопытством осмотрели практически достроенный, но еще не освященный Исаакиевский собор – бессмертное творение Огюста Монферрана.
У Медного всадника они немного задержались, вспомнив события, произошедшие здесь пятнадцать лет назад. Да, государь-император Николай Павлович был абсолютно прав, разогнав картечью сборище тогдашних "несогласных". Какую бы новую кровавую заваруху устроили бы эти "борцы за свободу", дорвись они до власти! Учитывая наш российский размах и широту души, Великая Французская революция показалась бы тогда в сравнении с Великой Российской смутой веселым водевилем.
Нагулявшись вволю по утренней площади, на которой еще не стоял конный памятник императору Николаю I работы барона Петра Клодта, они свернули на Большую Морскую улицу, а с нее – на Невский проспект.
Главная магистраль города выглядела непривычно широкой. Вдоль мощенных плитами тротуаров в двух-трех метрах друг от друга стояли невысокие чугунные тумбы, выкрашенные в черный цвет. По проспекту в разных направлениях двигались дрожки, коляски и кареты самых разнообразных видов. Кареты были в основном четырехместными, на рессорах, с высокими козлами и откидной ступенькой у дверцы. Площадка сзади кузова чаще всего была утыкана острыми гвоздями, на некоторых были закреплены обручи с остроконечными зубьями. Все это делалось для того, чтобы вездесущие уличные мальчишки не катались, на задках карет.
В Питере уже начался обычный трудовой день. Друзьям сразу же бросилось в глаза обилие военных: солдат в мундирах и офицеров в форменных сюртуках. Высшие армейские чины выделялись своими высокими треуголками с пучком черных или пестрых перьев наверху.
По проспекту сновали слуги, приказчики, куда-то спешили кухарки и горничные, коробейники на углах бойко рекламировали свой товар. Перед Гостиным двором на углах стояли продавцы калачей и саек, дешевой черной икры (осетры и белуги в то время еще водились в Неве), рубцов и вареной печенки. У некоторых на головах были лотки с товаром, большие лохани с рыбой и кадки с мороженым. Торговцы открывали двери своих лавок и магазинов.
От шума и выкриков торговцев у них с непривычке заболела голова. Антон и Александр решили немного отдохнуть, и зашли в садик перед Александринским театром, где позднее появился памятник Екатерине Великой работы скульптора Микешина. Они решили посидеть на лавочке и обсудить план дальнейших действий.
Гости из будущего
В тени деревьев Антон и Александр стали прикидывать, как им построить предстоящий разговор с князем Одоевским. Ведь друзьям надо было ни много ни мало, а завербовать князя для того, чтобы что-то значить в здешнем мире.Ведь дажепрочтихоть вагон книг об эпохе Николая I, все равно они так и остались бы чужеродным телом в здешнем петербургском обществе.И светила им роль, в лучшем случае, забавных иностранцев.
Чтобы стать в этом обществе своими, надо родиться, вырасти, быть воспитанным английскими боннами и французскими гувернерами. А самое главное, быть своим по происхождению. Ведь все знатные дворянские фамилии Российской империи давно уже перероднились и перекумились друг с другом.
В этом отношении князь Одоевский мог стать идеальным ключиком, с помощью которого пришельцам из будущего сумели бы проникнуть в салоны петербургской знати, где, собственно, и решались все важные дела в государстве. Поэтому, как решили друзья, надо играть с князем в открытую, и прямо рассказать ему, кто они такие и откуда явились. А дальше должно сработать природное любопытство и пытливый ум Владимира Федоровича, которых, судя по его книгам, у Одоевского было в избытке.
Антон и Александр встали со скамьи, и уверенным шагом пошли по Невскому в сторону Фонтанки. Пройдя мимо Аничкова дворца, они свернули направо и, отойдя пару сотен метров от уже воспетого Гоголем проспекта, увидели дом номер 35. Переглянувшись, хронопутешественники решительно вошли в парадный подъезд. Выскочившему им навстречу швейцару с огромными бакенбардами Шумилин коротко бросил, – К их сиятельству князю Владимиру Федоровичу. Проводи нас, любезный.
