Текст книги "Двойное попадание (СИ)"

Автор книги: Александр Михайловский

Соавторы: Анастасия Маркова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Во-первых – после разгрома 56-го мотокорпуса появится возможность зачистить от противника железнодорожные магистрали Кричев-Могилев и Кричев-Орша, тем самым укрепив внешний фронт окружения. Дело в том, что железные дороги вдоль Днепра в основном проходят по его западному берегу и во многих местах еще находятся под контролем противника. По этой причине дивизии РККА и части потомков, занимающие сейчас позиции на внешнем фронте окружения, снабжаются исключительно автотранспортом по единственному шоссе Гомель-Могилев-Орша, забитому сейчас грузовыми автомобилями как московская кольцевая дорога у потомков в час пик. А это не самый лучший вариант. Лучший – это снабжать войска и доставлять подкрепления напрямую по железной дороге, не загружая шоссе грузовыми автомашинами, которые понадобятся в другом месте.

Во-вторых – перегруппировав всю 144-ю мотострелковую дивизию потомков вместе с сопутствующими соединениями РККА (считай, всю 13-ю армию) в район Мстиславль-Кричев, нанести из Мстиславля удар на Починок, а из Кричева на Рославль. Эти удары как минимум в двух местах пробьют коридоры к частям Западного фронта, при этом 4-я армия противника отделится от 9-й и разорвется на несколько частей. Как говорят потомки – большого слона надо есть, разрезав его на маленькие кусочки. Так почему бы не начать с его хобота, который крайне неприлично свисает с севера на юг от Смоленска почти до самого Брянска?

Если 9-я армия даже после замыкания котла окружения продолжила сидеть на сосредоточенных в Смоленске запасах, сделанных на случай приказа экстренно наступать на Москву, то 4-я армия во время набега ОСНАЗа потомков на Рославль такие запасы потеряла и восстановить их до сих пор не смогла. Вспомнив о той истории, Жуков усмехнулся. Ну, право дело – набег, как в книжке про индейцев, с подкрадыванием, стрельбой и прочими особенностями авантюрного романа. И в то же время задача была выполнена, лагерь военнопленных освобожден, штабы 4-й армии и 9-го армейского корпуса зачищены под ноль, а складские запасы всего необходимого для войны, что можно только вообразить, полыхнули в ночи ярчайшим фейерверком. Эта лихая эскапада до сих пор икается командованию 4-й армии, так и не сумевшему восстановить нормального снабжения своих войск.

Как только немецкому командованию удалось восстановить функционирование Рославльского железнодорожного узла, как советские войска во взаимодействии с потомками начали локальную Кричевскую наступательную операцию, которая изначально тоже планировалась как набег с целью разгромить штаб 2-й танковой группы и уничтожить ее складские запасы. И только потом, когда стало ясно, что Кричев возможно удержать, этот набег вылился в отвлекающую операцию примерно армейского масштаба. И опять же косвенно пострадала 4-я армия немцев, для которой по железнодорожной линии Могилев-Кричев-Рославль поступало до девяноста процентов всего снабжения. Через Оршу-Смоленск-Рославль до 4-й армии доходил самый минимум, поскольку в основном та линия снабжения работала на 9-ю армию, которой тоже всегда всего было мало.

Еще раз посмотрев на карту, Жуков кивнул сам себе. В течение следующих двух-трех суток войска перегруппируются, после чего для отдельно взятой 4-й германской армии с прилипшими к ней 46-м и 47-м моторизованными корпусами начнется персональный локальный армагеддец. Теперь окруженная немецкая группировка представлялась Жукову своего рода котлетой, от которой острым ножичком в дальнейшем предстоит отрезать кусочек за кусочком и, смакуя, отправлять эти кусочки в рот. Главное при этом – не подавиться, отхватив слишком большой кусок. Если немцы не предпримут попыток прорыва на Оршу-Борисов в течение нескольких ближайших дней (которая будет им дорого стоить, но позволит спасти хотя бы часть сил), то положение окруженной группировки станет и вовсе безнадежным. Впрочем, это уже не его проблемы; в любом случае к середине октября этот Смоленский котел будет ликвидирован.

9 сентября 1941 года, 08:15. 4-я армия вермахта, Рославль Командующий армией генерал пехоты Готхард Хайнрици

Впервые за это жутко жаркое и сухое лето на западном горизонте заклубились тучи, а ветер вместо орудийной канонады донес раскаты далекого грома. Там, на горизонте, над Днепром, сейчас бушевала гроза, сверкали молнии и ураганный ветер швырял в лица русским солдатам пригоршни холодной дождевой воды. Гроза – это хорошо. Хоть на какое-то время на войска его армии прекратятся непрерывные налеты «Чертовых гребешков», которые взяли за правило парами и днем и ночью вести свободную охоту над территорией, которую контролирует его армия.

Объектом злобного внимания этих летающих исчадий ада может стать даже одиночный грузовик на дороге, но в основном они атакуют автоколонны снабжения, замаскированные танки, позиции артиллерии, а также деревоземляные огневые точки на линии фронта с большевиками – их они поражают весьма избирательно и с чрезвычайной меткостью. Командиры фронтовых частей уже много раз докладывали, что эти удары, разрушающие оборону против возможных большевистских атак, уже стали самым настоящим бедствием. При этом насколько тщательно ни производилась бы маскировка, как бы старательно рядом ни возводились ложные сооружения, призванные отвлечь на себя внимание вражеских пилотов, те еще ни разу не поддавались на эти провокации и непременно выпускали залпы реактивных снарядов по настоящим оборонительным сооружениям.

Что же касается большевистских солдат, которые, несомненно, воочию наблюдают за этими налетами, то они приветствуют каждый успешный удар криками «Ура!» и залихватским улюлюканьем, которое слышно даже в немецких окопах. Несколько раз, обидевшись на переливчатый пересвист, доносившийся с русской стороны, немецкая пехота даже ходила в спонтанные атаки без приказа, которые каждый раз кончались для нее большими потерями. На нехватку пулеметов и патронов большевистская пехота теперь явно не жаловалась, так что в таких спонтанных атаках немецкая кровь лилась рекой.

Но все это мелочи по сравнению с приказом любой ценой удерживать существующие позиции. В условиях, когда нити, связывающие армию с тылом, рвались одна за другой, солдаты начали уже поговаривать о том, что их просто принесли в жертву ужасному Молоху, намеренно бросив здесь на съедение непостижимо жутким «марсианам» и их союзникам-большевикам. Офицеры стараются пресекать такие разговоры, но при этом сами постепенно пропитываются общей атмосферой катастрофической безысходности, которую распространяет вокруг себя слово «окружение» в условиях, когда каждая пачка патронов, каждый артиллерийский снаряд и каждый литр дрянного синтетического топлива находится на строгом учете.

А ведь его, Готхарда Хайнрици, многие уже называли «везунчиком», потому что его назначили командующим 4-й армией всего за сутки до того как «марсиане» и большевики начали свое наступление под Гомелем и вдребезги разметали 43-й армейский корпус, которым Хайнрици командовал до этого назначения. Подумать только – запоздай тот приказ всего на сутки, и еще неизвестно, как повернулась бы его судьба. Но сейчас он сомневается, так ли ему повезло, как это казалось вначале. Получить под командование окруженную армию, почти лишенную самых элементарных запасов – это совсем не то назначение, которое он счел бы приятным. К тому же из Ставки фюрера постоянно приходят сообщения о том, что он не имеет права отступить хоть под чьим-либо натиском, что любая попытка несанкционированного отхода (а санкционированного никогда не будет) будет расследована в военно-полевом суде с обязательным вынесением виновному смертного приговора. Их действительно бросили здесь на смерть, причем с расчетом, что, даже погибая, 4-я армия заберет с собой какое-то количество большевистских и «марсианских» солдат, заставит их потратить время, оставшееся до распутицы, боеприпасы и ресурс техники. На этом их функция исчерпывается.

Сегодня из Смоленска пришел последний поезд со скудным снабжением, в основном с винтовочными патронами. Нет, железная и автомобильная дороги на Смоленск еще не перерезаны большевиками, просто командующий 9-й армией и главнокомандующий всех окруженной группировкой генерал-полковник Адольф Штраус сообщил, что прекращает снабжение 4-й армии из своих скудных резервов, так как необходимого уже не хватает и его собственным частям. Это, что называется, конец. Сколько сможет продержаться армия, у которой закончились боеприпасы, медикаменты и продовольствие? И если продовольствие можно конфисковать у местного населения, то снаряды к пушкам, патроны для винтовок «Маузера» и бинты для раненых на огородах у местных пейзан не растут.

В случае, если хотя бы только большевики, без всяких «марсиан», начнут наступление на этом участке, за несколько дней интенсивных боев боеприпасы закончатся совсем, и тогда с немецкими солдатами произойдет то же, что уже случалось с окруженными большевиками, которых подчиненные Готхард Хайнрици брали в плен десятками тысяч. Ни у одного из тех солдат в подсумках не было ни одного патрона, и пара немецких солдат с пулеметом могла захватить в плен сотню безоружных русских. Тогда генерал Хайнрици торжествовал, что победы удается одерживать почти без сопротивления, но теперь понял, что такой же ужасный конец неизбежно ожидает и немецких солдат 4-й армии – разумеется, тех, которые выживут; их ужасные дикие казаки толпами погонят в далекую холодную Сибирь. Или, быть может, им лучше пойти в штыки на русские пулеметы, чтобы погибнуть в бою и не переносить ужасных нечеловеческих мучений большевистского плена…

9 сентября 1941 года, 11:05. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего

Верховный Главнокомандующий стоял у карты центрального участка советско-германского фронта. Сложившаяся на данный момент обстановка ему нравилась. Совсем не то, что было три недели назад, когда самому существованию советского государства грозила смертельная опасность. Конечно, это опасность грозит ему и сейчас, но прямой и непосредственной эта угроза станет только в том случае, если потомки прекратят непосредственную поддержку СССР, а генералы вроде Жукова после первых побед начнут легкомысленно относиться к своим обязанностям, считая, что война уже выиграна и немец уже не тот. По выражению самого Жукова, такое генеральское умонастроение называлось «шапки набекрень». В ТОЙ истории Жуков и прочие целых полгода после победы под Москвой носили набекрень свои шапки, пока летом 1942 года немцы не показали им, что они вполне еще те, сумев одним рывком дойти до Кавказа и Сталинграда. Теперь необходимо позаботиться о том, чтобы такое не повторилось в этом мире, и как только на какой-то генеральской голове шапка окажется набекрень, ее тут же необходимо поправлять. Поскольку сами военные одергивать себя не способны (ибо только барону Мюнхаузену удалось вьггащить себя за волосы из болота), то, значит, их должны одергивать товарищи со стороны. Например, командиры из будущего, способные оценить потенциальную опасность той или иной ситуации, и одновременно чекисты, чья работа – следить, чтобы не было преднамеренного ущерба.

Кстати, недавно курьер доставил в кабинет Сталина пакет, а в нем – перехваченный, расшифрованный и переведенный приказ командующим 4-й и 9-й армиями. Этот приказ гласил, что Гитлер не будет выводить войска этих армий из окружения и приказывает им, закрепившись на существующих рубежах, постараться отвлечь на себя как можно больше советских войск. Окруженным войскам обещали, что как только подойдут резервы из Франции и Балкан, последуют деблокирующие удары с внешней стороны «котлов» и снабжение всем необходимым по воздуху при помощи транспортных самолетов и грузовых планеров.

Сталин усмехнулся. При могуществе потомков в области противовоздушной обороны организация воздушного моста – это самый надежный способ в течение нескольких дней напрочь спалить всю германскую военно-транспортную авиацию. Если Гитлер этого не понимает, то он дурак. Если понимает и на самом деле не собирается организовывать никакого воздушного моста, то он подлец. Впрочем, немецкие генералы и сами далеко не дети и должны разбираться в своем фюрере и его обещаниях. Ему, Сталину, как-то все равно. Если транспортники начнут летать, то их начнут сбивать. Если не начнут, то нам, в общем-то, без разницы. Это уже, как тут говорилось, проблема немецких генералов.

На ликвидации этого котла и боях с ослабленным и деморализованным врагом необходимо натаскивать те части и соединения РККА, которые еще ни разу не были в боях. Например, сформированные по мобилизации или кадровые, но только переброшенные на фронт из внутренних округов. В РККА такие кадровые дивизии мирного времени, еще не задействованные в боях, пока имеются в достаточном количестве. Необходимо обеспечить этим соединениям поэтапное получение боевого опыта и одновременно помочь им избежать при этом ненужных потерь. А то берут свежую необстрелянную дивизию – кадровую или сформированную по мобилизации – бросают ее в самое пекло, и там она за пару месяцев стачивается до такого состояния, что из нее можно формировать сводный батальон.

А самое главное – используя оперативную паузу, которая неизбежно наступит после завершения этой операции, на основе частей и соединений, имеющих боевой опыт, необходимо создать фактически новую Красную Армию, которая сумеет не только остановить врага, но и погнать его обратно до самого Берлина, а может даже до Ла-Манша. В первую очередь это касается танковых войск и авиации, которые в начальный период войны, несмотря на численный перевес советской стороны, показали свою полную неспособность остановить вражеское наступление и поддержать сражающиеся стрелковые части.

Созданные до войны механизированные корпуса потерпели разгром в первых же сражениях, а огромное количество легких устаревших танков, списочным количеством которых самоуспокаивали себя советские генералы во главе с наркомом обороны маршалом Тимошенко, либо сгорели в боях, либо оказались брошены экипажами из-за отсутствия топлива или различных поломок. Из-за того, что в механизированных соединениях по факту отсутствовали ремонтно-восстановительные части, повреждения или поломки, которые невозможно устранить в полевых условиях силами механика-водителя, оказывались для техники фатальными.

Как выяснилось с началом войны, советские танковые заводы в погоне за количественными показателями не только выпускали технику крайне низкого качества, но и почти не снабжали ее запчастями, из-за чего в случае поломок или боевых повреждений танки получались одноразовыми. А вот небрезгливые немцы подбирают и ремонтируют брошенную советскую технику, и даже кое-где, в связи с большими потерями, используют против частей РККА. Особенно неприятно, когда это оказываются новейшие Т-34 и КВ – по признанию самих же немцев, лучшие танки своего времени, разумеется, после того, как немецкий механик устранит заводской брак и технические недоработки.

Но и устаревшие танки могут бьггь весьма грозным оружием, если их правильно использовать. Вождь с удовольствием прочел краткое описание второй битвы за Пропойск, в которой устаревшие танки БТ нанесли противнику значительные потери – закопанные в землю по самую башню, они использовались как замаскированные противотанковые огневые точки. И ведь можно же было и так, а не бросать огромные массы этих танков в бессмысленные встречные атаки, в которых они полностью выгорали, не нанося никакого ущерба противнику.

Одним словом, на первом месте должно стоять качество производимой бронетанковой техники. На втором месте – правильная оргструктура механизированных частей, которые должны включать в себя не только танки, но и мотопехоту на бронетранспортерах, самоходную артиллерию и такое же самоходное зенитное прикрытие. На третьем месте должна стоять правильная тактика и стратегия применения механизированных частей, и на четвертом – талантливые командиры, которые сумеют в бою грамотно использовать все изложенное выше. Те же пункты касаются и авиации.

И на все это, по первым прикидкам, у него, у Сталина, всего пара месяцев до начала зимней кампании, во время которой предстоит обкатать первые бронетанковые, механизированные и авиационные соединения нового облика. Неизвестно, как сложится дальше, но СССР в любой момент должен бьггь готов снова взвалить на себя всю тяжесть борьбы с германским фашизмом. Победил же СССР Германию в мире потомков без всякой посторонней помощи, победит и сейчас. Впрочем, СССР от помощи потомков не отказывается, особенно если она предоставляется с чистой совестью и от всей души. Советскому руководству известно, как в 2018 году миллионы россиян и граждан прочих стран бывшего СССР обивают пороги российских военкоматов и советского представительства, желая попасть на фронт борьбы с германским фашизмом. И очень часто это не молодежь, а люди в зрелом возрасте, в том числе и командиры запаса в звании до майора.

Из таких специально отобранных добровольцев, которым не нашлось места в экспедиционных силах, в настоящий момент формируется ударная механизированная бригада, для технического комплектования которой в запортальной России закуплены снимаемые с хранения танки Т-55, бронетранспортеры БТР-60ПБ и БТР-50 (как база для установки ЗУ-2Э-2 или перепрофилирования в командно-штабные машины). Все техника подобрана по тому принципу, чтобы к ее вооружению в 1941 году уже выпускались боеприпасы*. Командиром формирующейся бригады уже назначен известный по прошлой истории полковник Катуков.

Примечание авторов: *установленная на Т-55 танковая пушка Д-10Т2С – танковая реплика универсального морского орудия Б-34, выпускаемого с 1940 года. 14,6x115 патрон к пулемету КПВТ, являющемуся основным вооружением БТР-60ПБ, выпускается в СССР с июля 1941 года как патрон к противотанковым ружьям Симонова и Рукавишникова, а патрон 23x152 для зенитных установок ЗУ-23-2 выпускается с 1939 года как боеприпас к авиационной пушке ВЯ.

Эпилог ко второму тому «Врат Войны»

Шли дни, и вместе с ними своим чередом развивались события. 12-го-сентября войска Брянского и Западного фронтов при поддержке экспедиционных сил, включая части ВКС, начали операцию по изоляции и расчленению 4-й армии вермахта. Уже к 17-му сентября последние остатки не сдавшихся немецких войск были блокированы в двух болотисто-лесистых «карманах»: южном между Сещей и Клетней и северным, между Рославлем и Хиславичами. После этого войска ударной группировки переключились на ликвидацию окруженной в окрестностях Смоленска 9-й армии, а немецким солдатам, сидящим в болотах почти без патронов и продовольствия, предоставили свободный выбор – издохнуть от голода, холода и сырости или выйти с поднятыми руками и сдаться в русский плен.

Генерал Хайнрици, поняв бессмысленность сопротивления, предпочел сдаться одним из первых, но приказа на капитуляцию подчиненной ему армии не отдал, из-за чего этот геморрой растянулся еще на неопределенное время. Изголодавшихся, замерзших и оборванных немецких окруженцев лыжные батальоны НКВД ловили до начала декабря, пока генерал Мороз окончательно не добил тех любителей поместий с рабами, которые так и не захотели поднимать руки, признавая свое поражение.

Упорные бои в районе Смоленска с применением авиации и танков экспедиционных сил и больших масс советской пехоты продолжались еще месяц, пока окруженный Смоленск не взяли штурмом; генерал Штраус застрелился, после чего истощенные и деморализованные остатки германской группировки начали массово сдаваться в плен. И опять же окончательная зачистка затянулась до начала декабря, и все это время отдельные группы немецких солдат лесами пытались выйти к своим между Оршей и Витебском.

Но уже к началу ноября линия фронта установилась по следующему рубежу: Пярну – Тарту – Чудское озеро – Псков(за немцами) – Порхов – Пустошка – Невель(за нашими) – Витебск(за нашими) – Орша(за нашими), и далее по Днепру до Николаева (за немцами), с включением Жлобин-Рогачевского, Киевского и Запорожского плацдармов советских войск на западном берегу Днепра. Также в Одессе, прижатая к морю, сражалась (в основном с румынами) отдельная Приморская армия, а ВВС Черноморского флота с аэродромов в Крыму совершала регулярные налеты на Плоешти. В районе портального перехода под Красновичами к концу октября достроили полноценный аэродром первого класса, вылеты с которого могли совершать самолеты всех типов, включая сверхтяжелые «Русланы», и смешанный тяжелый авиаполк только и ждал команды, чтобы перебазироваться на новый аэродром и начать боевую работу.

При этом обе стороны в ходе Смоленской битвы (с 10-го июля по 20-е октября) понесли тяжелейшие потери. Немцы потеряли миллион двести тысяч солдат и офицеров, Красная Армия – около миллиона бойцов и командиров. При этом из полумиллиона пленных, захваченных противником на первом этапе сражения (с 10-го июля по 20-го августа) и на втором (с 20-го августа по 20-октября) триста пятьдесят тысяч советских бойцов и командиров обрели свободу и вернулись в строй. Итого, общий баланс потерь сторон: миллион двести против семисот тысяч выглядел в пользу Красной Армии почти как один к двум. Помимо этого, в отличие от известной нам истории, СССР удалось в полном объеме сохранить работоспособность Ленинградского, Московского, Харьковского, Донбасского и частично Киевского и Одесского промышленных узлов, что давало надежду на быстрое восполнение потерь боевой техники всех видов.

При этом никакой формальной антигитлеровской коалиции так и не образовалось. На словах руководство Великобритании приветствовало победы Красной Армии, на деле уклоняясь от подписания юридически обязывающих документов о союзе. А зачем? Давление на Острова и так сократилось до минимума, ибо все свои резервы Гитлер бросил на Восточный фронт; а помогать большевикам, когда от этого не зависит судьба Великобритании, Черчилль считал глупым. О Рузвельте так и вообще молчок – пока на Америку никто не напал, он старался делать вид, что бойня в Европе его не касается. По крайне мере, можно немного помочь Англии, но не более того.

Таким образом, перед началом зимней кампании, которая должна была начаться с первыми морозами, обе стороны перегруппировывали войска, подтягивали резервы, подвозили боеприпасы и технику и строили планы. Только у германского командования эти планы были сугубо оборонительными, с оттенком ужаса от осознания того, что может произойти в самом худшем варианте; а вот у Красной Армии и ее российских союзников эти планы были хоть осторожными, но наступательными. На новом этапе войны требовалось обкатать в боях первые сформированные части и соединения «нового строя», и при этом по минимуму прибегать к поддержке экспедиционных сил, которые из-за проблем со снабжением через портал не имели возможности слишком далеко удаляться от центрального участка фронта. И хоть судьба Третьего Рейха была уже предрешена, он никак не хотел этого признавать, и потому на просторах Европы еще предстояло разразиться ожесточенным и кровопролитным сражениям…