Текст книги "Сделаю, что смогу. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Беркут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

После этого лесничиха придя в посёлок предупредила, чтобы на следующий год всех девочек двенадцати – тринадцати лет, на лето из посёлка вывезли, или по крайней мере не оставляли без присмотра. Некоторые её послушались, а кому-то просто некуда было отправлять своих детей. А тут ещё к одной местной семье приехали погостить родственники из города. И вот пока хозяева и гости праздновали встречу, их девочки и пропали. Так что одна из потеряшек была городской.

Теперь за поиски взялись всерьёз. Подключили всех: и полицию, и военных, и местное население. Но, результатов пока не было.

К бабушке Агафье больше никто не пошёл, но поисковики, которые проходили недалеко от её дома слышали, что она опять затянула своё пение.

Да, ситуация…

Когда мы с участковым вышли из дома, я практически ничем не отличался от местных мужиков. Разве только щетиной, которая у меня ещё не отросла.

К Агафье Поликарповне, на старом «Уазике», поехали мы с участковым и двое мужиков, один из которых был отцом городской, а второй – дядей местной. Минут двадцать мы тряслись по лесной дороге, которая хоть и была ухабистой, но вполне себе наезженная. Оказалось, по ней когда-то вывозили лес. Свернув с неё на менее приметный проезд, мы минут через пять выехали на большую поляну, где и стоял дом местной ведуньи.

Выйдя из машины, участковый не стал подходить и стучать в дверь, или окно, а просто позвал:

– Агафья Поликарповна, дома ли?

Через минуту дверь открылась и на крыльцо вышла пожилая женщина, в платке, кофте и тёмно-синей юбке с передником. Называть её бабушкой я бы не стал, ничего от бабушки в ней не было. Она была невысокая и по-деревенски крепкая, с большими натруженными ладонями. Серьёзное, не старое лицо в мелких морщинах, и пронзительный взгляд, который сразу уставился на меня.

Я закрываться не стал. Зачем?

– Ну, наконец-то, – глубоко вздохнув сказала она.

– Здравствуйте. Вот, Агафья Поликарповна, человек к вам приехал. Обещает в поисках девочек помочь, но в первую очередь к вам завести попросил, – участковый сделал пару шагов вперёд.

– Хорошо, что приехали, – не отвечая на приветствие ответила женщина, – заходи гость долгожданный, а вы, – обратилась она к моим попутчикам, – тут пока побудьте.

Я за хозяйкой прошёл в дом.

– Садись, Защитник, разговор у нас хоть и короткий будет, но в ногах, как известно, правды нет. Сразу скажу, что на силу свою не очень рассчитывай. Тут больше хитростью надо. Вижу оберег на тебе хороший, он тебе там очень пригодится. Ещё травки тебе дам, в нужный момент используешь.

Она на минуту задумалась и потом продолжила:

– Мне вот только непонятно почему по две девочки пропадают, по всему одна должна! И это тебе предстоит выяснить. Оружия с собой никакого не бери, помочь оно тебе не поможет, а только лишней обузой будет. Ничему не удивляйся, ничего не бойся. – Она улыбнулась, – это уж я, пожалуй, лишнего сказала. Мне ли Защитника храбрости учить.

Взглянув на меня с надеждой, она продолжила наставление:

– Найдёшь девочек – одну ли, обеих ли – сразу веди ко мне, в посёлок не надо, а то останутся они ненормальными. Не поможет им медицина городская.

Я сидел молча, внимательно слушая. Мне уже было понятно, что и возраст, и опыт были у этой бабушки Агафьи большими. Пожалуй, она и Кузьмич были одного поля ягоды, так что мне у них ещё учиться и учиться.

– Спасибо, Агафья Поликарповна, – я поднялся с табурета, – может подскажите куда идти-то мне, где девочек искать?

Лесничиха отстегнула со своей кофты булавку с намотанной ниткой и прицепила её мне на обратную сторону лацкана пиджака, который выделил мне участковый.

– От дома моего иди на север, если что сними булавку и подержи её на нитке, куда остриё покажет туда и путь держи. Булавка эта городской потеряшки, мне её мать в первый же день принесла.

Осмотрев меня ещё раз, женщина подошла по ближе и посмотрела на то место, где под рубашкой у меня висел мешочек с жёлудем.

– Однако!

Во как! Помнится, Матрёна Никитична и Кузьмич так же оценили оберег!

– Да ты полон сюрпризов, Защитник!

И это знакомая фраза.

– Вот ещё что, – открыв здоровый сундук, хозяйка откинула несколько вещей и достала большой нож в кожаном чехле. – Надень на пояс. Если спрятать надо будет – сунь за голенище сапога. Нож этот не простой, пусть тебе в подарок будет.

Я стал расстёгивать ремень.

– Погоди, этот ремень не пойдёт. Возьми у Платошки офицерский.

– Хорошо, – послушно сказал я.

– А теперь травка… Сняв с полки два матерчатых мешочка, Агафья Поликарповна раскрыла их и начала мне в карманы пиджака сыпать сухую траву. – Запомни, в правый сон-трава, в левый встань-трава. Думаю, по названию понял для чего они?

– Разберусь, – улыбнувшись ответил я. – Спасибо вам, бабушка Агафья.

– И тебе спасибо, Защитник, и за бабушку, и за то, что откликнулся на нашу беду. Вернёшься – расскажу тебя, что это за напасть к нам третий год приходит.

Мы вышли на крыльцо.

– Платон, – обратилась лесничиха к участковому, – дай ему свой ремень. Вернётся отдаст, если подарить его не захочешь.

Платон Семёнович безоговорочно отдал мне свой ремень, на который я повесил нож.

– Ружьё-то возьмёшь, или карабин? – Спросил он.

– Нет, лишним будет.

– Ну как знаешь.

– Всё, – обратилась Агафья Поликарповна к приехавшим со мной мужикам, – езжайте в посёлок. Дальше Александр сам пойдёт. Ему ваша помочь ни к чему.

– Сколько ждать-то его? – спросил участковый.

– Как девочек найдёт – так и придут.

Похоже лесничиха даже не сомневалась в положительном результате моих поисков. А вот я пока не был так уверен в успехе. Но в грязь лицом, надеюсь не ударю.

Участковый с мужиками сели в машину и, развернувшись, отправились в обратный путь.

– Поспешай, Защитник, – обратилась ко мне бабушка Агафья, -время не ждёт! Если сильно устанешь, – она похлопала себя по левому боку, – травки чуть пожуй, усталость и сон, как рукой снимет. Только не переусердствуй, отдыхать организму всё равно надо.

– Не беспокойтесь, думаю допинг мне не понадобится.

– Чего? – Лесничиха с удивлением уставилась на меня.

– Надеюсь травки ваши не понадобятся, – объяснил я.

– Ну-ну, – скептически покачав головой проговорила хозяйка.

Она проводила меня до дороги и махнув на прощанье рукой повернула назад.

– Пингдо какой-то, что за пингдо? Японское какое-то слово. Ох молодёжь-молодёжь, – продолжала она по-стариковски ворчать, направляясь к дому…

Помня, что время играет против меня, я сразу прибавил шагу, но по тайге не побежишь. Поэтому пришлось немного сбавить темп и постараться больше смотреть под ноги выбирая более удобный путь. Часа через три я присел у небольшого ручья и пожевав печенье, достал булавку. Прикинув направление, решил идти дальше, никакой усталости у меня пока не было. Только лямки рюкзака, который мне выдал участковый вместо моей сумки, непривычно оттягивали плечи. Приглядев подходящую палку, я быстро вырезал хороший посох, которым и ветки отодвигать было удобно и опереться в случае нужды можно было. Несколько раз мне пришлось сверять направление, но, кажется сильных отклонений удалось избежать, хотя идти по прямой, в тайге практически невозможно.

Начинало темнеть и мне пришлось искать место, где можно пристроиться на ночлег. Попавшийся огромный вывороченный корень с нависшими корнями, подошёл в самый раз. Нарезанным лапником я застелил половину приямка, а на другой половине развёл небольшой костерок. Что-то варить, или жарить я не собирался, но смотреть на ночной костёр всегда любил. Продуктов у меня было немного, таскать по тайге баул с харчами, как-то не очень хотелось. В рюкзаке лежали: пять банок шпрот в масле, упаковка охотничьих колбасок, печенье, конфеты, пару шоколадок и фляга с водой. Я посчитал, что этого должно хватить. Развалившись на лапнике было приятно смотреть на костерок, похрустывая печеньем и откусывая небольшие кусочки колбасы. Есть особо не хотелось, да и пить тоже, хотя за день пошёл немалый путь. Было тихо и треск сучка, раздавшегося рядом со мной, прозвучал как выстрел.

Я неторопливо повернулся в сторону хруста. Страха не было. Было любопытство.

– Ну выходи, кто там, – негромко, но уверенно сказал я.

Скоро в свете костра показалась косолапая фигура медведя. Он смотрел прямо мне в глаза.

– Здравствуй, хозяин, пришёл посмотреть, кто тут костёр развёл? Извини, если побеспокоил.

Осторожно достав из пачки печенье, я кинул его в сторону косолапого. Никакой реакции. Он продолжал смотреть.

– Ты не переживай, я переночую и уйду дальше. Ищу двух девочек, они пропали несколько дней назад. Ты про них ничего не знаешь?

Медведь зашевелился и нагнувшись шумно обнюхал печенье, после чего вновь уставился на меня.

На этот раз мне пришлось достать колбасу и кинуть её гостю, вернее хозяину. Тут реакция была совсем другая, мишка вдруг лёг на брюхо и подхватив колбасу, которая у него в лапах была похожа на сигарету, начал неспешно её жевать. Интересно, что он там пережёвывает, ему же той колбасы на раз языком лизнуть. Наверное, хочет показать какой он воспитанный.

Ну вот, какой-никакой контакт налажен.

Я продолжил говорить: рассказал откуда прилетел, зачем, и что собираюсь делать, и в конце, неожиданно для себя самого, вдруг попросил:

– Михайло Потапыч, помоги найти девочек.

Медведь, перестав хрустеть печенькой, которую он подобрал, поднялся и ушёл в темноту. Через минуту я услышал, как он с шумом обходит мою стоянку. Сделав полный круг, он вернулся на место и лёг, продолжая смотреть на меня. Через какое-то время он положил свою большую голову на передние лары и закрыл глаза. Было непонятно, согласился он, или нет. Да и вообще, понял ли меня? Ну если предположить, что понял и не захотел помогать, то скорее всего ушёл бы совсем. Ну не из-за колбасы и печенек он остался в конце концов. А с другой стороны, чего гадать, надо лечь спать и утром всё станет ясно. Думаю, что нападать он на меня не будет, оберег всё же надёжная защита. А вот другую живность он от меня ночью отгонит.

С этими мыслями я и заснул.

Утро было туманное и прохладное, меня слегка передёрнуло от сырости. Костёр давно погас, но разводить новый не буду – нет смысла. Медведя не было, когда он ушёл не знаю, так что проверить будет он помогать в поисках, или нет, не удастся.

Поднявшись, я похлопал себя по бокам стараясь согреться, а потом просто потёр ладони и с улыбкой сказал:

– А мне тепло.

И тут же тело согрелось, ощущение сырости пропало, и мне оставалось только перекусить и продолжить путь. И чтобы не терять времени зря, перекус решено было устроить на ходу. Проверив булавкой направление, надев рюкзак и подхватив посох, я бодро зашагал по лесу, который начинал светлеть. У первого попавшегося ручья: умылся, попил, наполнил флягу водой и отправился дальше. Справа от меня кто-то рыкнул, и стало понятно, что Михайло Потапыч сопровождает меня. Ну что же, спасибо, что не ушёл.

Где-то через час туман разошёлся, поднялось солнце и зашумел ветерок. Мишка, время от времени то хрустом, то рыком подавал знак, что идёт неподалёку, и это немного успокаивало. Всё-таки, какой-никакой, но попутчик есть.

Часов около одиннадцати, вновь стал наползать туман. Вроде и солнце светило, но туман становился всё гуще. Под ногами захлюпала вода. Похоже начиналось болото. Тайга стала меняться, стало больше кустов и кривых деревьев. Вытащив булавку, я проверил направление, остриё показывало в сторону топи. Ну что же, пойдём туда, обхода я не знаю, да и времени нет идти кружным путём. Воды прибавилось, но сапоги больше чем по щиколотку пока не проваливались.

Вдалеке послышался какой-то звук, казалось, что кто-то шлёпает босыми ногами по воде.

Сзади рыкнул медведь, я обернулся, косолапый, мотая башкой, отступал назад. Видимо он в болото идти не хотел. Ну что же спасибо что проводил, дальше сам пойду. Помахав ему рукой, я направился в сторону странных звуков. Минут через двадцать звуки пропали и через минуту раздались с другой стороны, мне пришлось повернуть туда. Ещё с полчаса я метался из стороны в сторону стараясь идти на эти шлепки, но в конце концов, плюнул и достал булавку. Взглянув куда показывает остриё решил, – мало ли что тут хлюпает, а мне надо вон туда, и пошёл прямо.

Туман немного поредел, но всё ещё висел какой-то противной мутью, размазывая силуэты кустов и кривых деревьев. Что-то рассмотреть впереди было сложно и казалось болоту нет конца. Да ещё и мои метания, только усиливали впечатление бесконечности топи. Но, направившись по прямой, мне довольно скоро удалось выйти на клочок сухой земли. Тут решено было сделать небольшой привал и присев на траву я достал печенье и воду.

Перекусив и сверив направление, мне опять пришлось продолжить свой путь по топи, но примерно ещё через полчаса стало понятно, что болото заканчивается. Впереди показались деревья.

Дойдя, наконец, до леса, мне вновь пришлось достать булавку. Этот «компас» работал безотказно, не крутился, не вертелся, а уверенно показывал направление. Поправив на спине рюкзак, я сшиб своим посохом мухомор и сказав: – Три – ноль в нашу пользу, – уже собрался идти, но тут сбоку раздалось сиплое дыхание и грубый женский голос с удивлением сказал:

– Надо же, не утонул.

Я повернулся. Метрах в пяти от меня стояла старуха.

Твою дивизию…

Представьте крепко обнявшихся самых толстых борцов сумо, – так вот они были, пожалуй, худее этой «дюймовочки»! Серый, чумазый платок, из-под которого выбивались седые, грязные пряди, покрывал её голову. Обшарпанный пиджак, невероятных размеров и таких же размеров тёмная юбка с мокрым подолом дополняли наряд этой бабули – «два сумо», как я мысленно сразу назвал её.

И тут эта «бабушка» сделала пару шагов вперёд. Мама дорогая! Сначала мне показалось, что она в ластах, но прилипший мокрый подол приоткрыл её ступни. Сине-зелёного цвета, они смотрелись не только противно, но и страшно. Да она может спокойно зарабатывать огромные деньжищи, показывая их. Книга рекордов Гиннеса плачет по этим ножкам!

Широкое лицо, нос картошкой, жабий рот и глубоко посаженные, поросячьи глазки, дополняли портрет болотной «красавицы». Взгляд у местной «феи» был тяжёлый и пронзительный.

Сглотнув комок в горле, я поздоровался:

– Здравствуйте, бабушка, – и тут же затараторил, – вот порыбачить отправился, да заплутал, чуть в болоте не пропал, удочки потерял, едва медведю на обед не попал, продукты съел, воду выпил, помогите, доведите до ближайшего отеля, а уж я отблагодарю, хотите, долАрами, хотите рублями, а могу и биткойнов, или какой иной цифровой валюты подкинуть, сделайте такую милость, не дайте пропасть в расцвете лет. – Хотел ещё добавить, – в меру упитанному мужчине, но что-то меня остановило, и про упитанность я промолчал.

Из всего, что мне пришлось на ходу насочинять, бабка усвоила, похоже, только одно.

– Рыбачок, говоришь, – и вдруг она загоготала во всё горло, – ба-бу-шка.

Её кривые, гнилые, а местами и чёрные зубы убедили меня в том, что про упитанность говорить не стоит. Кто его знает, что тут на болотах считается деликатесом.

– Какая я тебе бабушка, – закончив гоготать, проговорило местное страшилище. – Старшей меня называй, понял? Старшей!

– Понял, Старшая, – сразу показал я свою сообразительность.

– То-то! – рявкнула бабка. – И усмотрев лямки рюкзака, продолжила, – Рыба есть? Что есть давай!

Пришлось снять рюкзак и протянуть его «дюймовочке».

Рванув его из моих рук, она едва не оторвала верхний клапан и запустила руку внутрь.

Пока колбаса и печенье вместе с упаковкой исчезали во рту этой «десятикратной олимпийской чемпионки по сумо», я осторожно достал нож и срезав ножны с пояса, сунул оружие за голенище.

Фляга с водой и консервы, полетели на землю, а вот конфеты, а за ними и шоколад, почти мгновенно были съедены и вызвали бурный восторг.

Я подобрал флягу с консервами, и с трудом рассовал их по карманам пиджака и брюк.

Закончив жевать и громко рыгнув, это «чудо местной тайги», выплюнув остатки целлофановой упаковки улыбнулось (лучше бы я этого не видел!), и довольно проговорило:

– Ну что, рыбачок, пойдём, покажу, где ты пока будешь жить и рыбку нам ловить. – Старуха, ухватив конец посоха, потащила меня за собой.

Глава 14

Пристально посмотрев Старшей в спину, мне ничего рассмотреть не удалось. Браслеты молчали, не подавая никаких сигналов – и это было странно. А когда я растопырил пальцы, надеясь увидеть любимые молнии, мне ждал полный облом! Ничего в этом болоте не работало!

Так вот про что говорила Агафья Поликарповна – «на силу свою не надейся – хитростью надо». Правда обычная физическая сила осталась и это хоть как-то успокаивало.

А где же девочки? Неужели эта бабища утащила их? «Рыбку нам(!) ловить» – сказала она. А для чего же они ей нужны? Если что омерзительное задумала, я эту «жабу» по самые пятки в болото забью. Головой вниз!

Старшая шла довольно быстро. В местах, где ступали её ноги оставались небольшие озерца. Длина стопы, думаю, сантиметров пятьдесят! Если бы не такая толстая, то вполне могла бы быть знаменитой пловчихой. Хотя о чём это я? Лезет в голову всякая чушь.

В воздухе всё ещё висела белесая муть. Толи туман, толи какой-то дым, хотя дымом не пахло. Метров с пятидесяти уже было сложно что-то рассмотреть, всё расплывалось в какой-то мгле.

Ещё с полчаса тащила меня эта старуха, крепко держа конец посоха. Громкие шлепки её босых ног уже стали отдаваться в моей в голове. Куда она меня вела было непонятно, но можно было предположить, что в какое-то место, где она жила. Доставать булавку одной рукой и проверять направление было неудобно, и я решил уже на месте попробовать определить, к девочкам приведёт меня «бабуля – два сумо», или нет.

Впереди стал проявляться тёмный силуэт какого-то строения. Это оказалась старая, но ещё довольно крепкая изба. Куриных ножек под неё не наблюдалось, хотя может они в землю ушли по самый пол. Изба стояла на небольшой сухой поляне, заросшей травой и кустарником. Едва мы подошли, как дверь этого «теремка» распахнулась и на пороге показалась ещё одна жительница здешних мест.

– Ты что так долго? Жрать принесла? – Визгливым голосом спросила «девица-красавица».

Была эта «красавица» крива на один глаз, из-за чего лицо её было перекошено, как, впрочем, и вся фигура. Одно плечо этой «подиумной модели» подпирало ухо, а другое свисало в районе подбородка. Но и это было ещё не всё. Мне сначала показалось, что у неё криво надета юбка, но оказалось, что просто одна нога была короче другой.

«… Одна нога была другой короче…

… А правый глаз фанерой заколочен…»

Всплыли в памяти слова старой песни. И хотя фанеры тут не было, но, похоже, народный фольклор не на пустом месте создавался.

Одета была одноглазая практически так же, как и Старшая, вот только одежда была размеров на сорок меньше, и на ногах было намотано что-то наподобие портянок. На одной немного, а на другой больше, вероятно, чтобы хоть как-то компенсировать длину короткой ноги.

Тем временем эта «красотка Мэри» продолжала задавать вопросы:

– Это ещё кто? Ты где его взяла? Отвечай, когда тебя Старшая спрашивает!

О, как! Оказывается, по вопросу старшинства у них вопрос открытый. Учтём. Можно попробовать на этом «сыграть»!

– Какая ты Старшая? Ты только жрать и можешь, а я вот рыбачка привела. Он теперь будет нам рыбу ловить, а то лягушки надоели. Да и этим сырая рыбка не повредит. – Толстая подтолкнула меня вперёд. – А пожрать у него есть. Он какие-то железные банки в кармане прячет.

«Одноглазка», не смотря на разнокалиберность ног, быстро подошла ко мне.

– Давай! – Протянула она руки с кривыми пальцами.

Мне пришлось достать две банки шпрот. А ведь казалось, что толстая не обратила на них внимания.

Бабушка – «два сумо» выхватила посох из моих рук и замахнулась. – Всё давай!

Я уже представил, как «ныряю» под палку и выхватив нож всаживаю его в жирную шею ведьмы.

Но удара не последовало…

Вытащив остальные консервы, мне пришлось передать их в скрюченные руки кривобокой.

Она тут же начала царапать банки кривыми грязными ногтями стараясь разорвать металл.

– Там за колечко надо потянуть, – подсказал я.

После моей «консультации» банки быстро опустели, но похоже шпроты только слегка утолили голод «одноглазки». Она метнулась в избу и тут же вернулась, неся в руках кривую длинную палку с привязанным к верхушке шнурком, на конце которого болтался толи согнутый гвоздь, толи кусок проволоки.

– Вот тебе удочка, пойдём покажу, где рыбу ловить. И чтобы крупных не меньше семи штук поймал, а то башку оторву.

И она повела меня в сторону от избы. Оказалось, неподалёку в болоте была небольшая протока, со слабым течением и обилием травы. Тут мне и было приказано ловить рыбу.

– И смотри, не вздумай бежать! Тут дорог нету, догоним и в трясине утопим.

И с этим напутственным словом кривая пошла назад.

Да… Незадача.

Как же на эту пародию удочки ловить-то? Пришлось почесать голову. А потом, сорвав лепесток какой-то травы, я прицепил его на «крючок» и закинул шнур в воду. Поплавка не было и мне пришлось просто держать шнурок в натянутом положении, не опуская его на дно. Чуть–чуть подёргивая вершинкой кривого удилища я старался привлечь внимание хоть какой-то рыбы, если она тут вообще водилась, и мои старания не пропали даром. Через минуту я почувствовал, как что-то довольно тяжёлое резко дёрнуло «леску», и я подсёк крупного карася. Ни чего себе, ему тут что есть нечего, что он на листок травы бросился? Весу в рыбине было около килограмма. На чём же он отъелся? Хотя, какая мне разница, главное, что клюёт!

Несмотря на всю эту неестественную обстановку во мне проснулся заядлый рыбак. С детства люблю это дело.

Просунув длинную камышинку в жабры, я опустил карася в небольшое «оконце» среди травы и нацепив на крючок очередной листик, закинул свою неказистую снасть в воду. Второй карась попался даже быстрее первого. И дело пошло! Через полчаса семь карасей были пойманы, и я уже было собрался идти назад, но вовремя сообразил, что надо бы осмотреться. Достав булавку, я убедился, что она показывает на избу, значит девочки здесь. Теперь надо придумать, как их забрать и самое главное, как отсюда выбраться.

Стараясь регулярно посматривать в сторону избы, я немного прошёл вдоль протоки по течению. Ничего интересного мне не попалось. Всё та же трава и небольшие кусты. Правда мне показалось, что протока немного расширилась и течение стало чуть сильнее, но подойти к чистой воде стало труднее берег был сильно заболочен. Пришлось вернуться назад и пройти вверх по течению. Здесь травы было больше и лежала она целыми кучами. Было такое впечатление что её специально растаскивали, чтобы немного расчистить поверхность воды. Интересно, кто бы это мог сделать? Ещё чуть дальше начиналась заросли высокого камыша, который стоял стеной. Раздвигая высокие стебли, я попытался пройти к воде и вдруг наткнулся на узкую тропу, но пройти по ней мне не удалось. Вдалеке послышалось знакомое шлёпанье босых ног. Пришлось быстро возвращаться к месту ловли. Едва я успел поднять из воды пойманных карасей, как показалась «бабуля два сумо». Уставившись на мой улов, она радостно заорала:

– Надо же, в болоте не утонул, да ещё и рыбки наловил! Да ты настоящий рыбачок, не то что прежний. С того никакого толку не было, никчёмный был человечишка. Потому и пришлось с ним расстаться, – и бабища загоготала.

И этот её смех мне очень не понравился. Ладно-ладно, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

Выхватив из моих рук камышину с рыбой, ведьма зашлёпала назад, но тут же обернувшись ко мне и властным голосом сказала:

– Чего встал, быстро за мной.

На подходе к избе, толстуха радостно закричала:

– Кривушка, сестрица, глянь что я тебе несу!

Так вот оно что! Они сёстры, и судя по спорам про старшенство, двойняшки. Даже страшно представить, кто же у них родители?

«Одноглазка» вышла на крыльцо и недовольно заворчала:

– Чего орёшь! Хозяйку накличешь. – Но увидев карасей, она разулыбалась (зачем я на это смотрел?) и замахала руками, – давай, скорее заходите. Сейчас запекать будем.

Изба была темноватая и вонючая. Дальний угол её был отгорожен грязной занавеской. У небольшого оконца стояло что-то наподобие очага из крупных валунов, скрепленных глиной, рядом валялась куча дров.

Быстро разведя на углях огонь, «одноглазка» достала крупных листьев кувшинок и завернув в них карасей, раздвинула золу и разложив шесть карасей засыпала их углями.

Посреди избы стоял сбитый из колотых пополам брёвен небольшой стол у которого стояли два пня. В общем обстановка была «спартанская». Интересно, где они спят? На полу скорее всего.

Я поставил удочку в угол у двери и потихоньку стал перемещаться в сторону занавески. Надо было заглянуть туда и убедиться, что девочки здесь.

– Куда ползёшь, сядь у двери, – рявкнула бабища, одним махом развернув стол поперёк избы, перекрывая проход к занавеске.

Пришлось вернуться к удочке и сеть рядом с ней прямо на пол.

Интересно, какую ещё хозяйку упомянула кривая? Похоже они её боятся.

Пока я сидел и думал, как нейтрализовать бабок и вывести девочек, старухи достали рыбу. Уж не знаю, испеклась она, или нет, но для них, похоже, горячее сырым не бывает. Пару рыбьих голов, которые они кинули мне, я тихонечко выкинул в приоткрытую широкую дверь.

– Что, не нравится? Ни чего, скоро просить будешь. – «Бабуля два сумо», похоже всё замечала. Глазастая толстуха.

Последнего сырого карася «одноглазка» очистила от чешуи прямо ногтями и скрылась с ним за занавеской, с трудом протиснувшись мимо стола. Это что, они девчонок сырой рыбой кормят?

Через минуту она вышла оттуда, неся в руке здоровую бутыль с чем-то мутным внутри. Достав две мятые алюминиевые кружки, она щедро плеснула в них эту жидкость и протянула одну сестрёнке.

– Ну, за удачный день! Если будем есть, как сегодня, то мы быстро тут всё закончим и можно будет возвращаться. А то мне так надоело тут жрать что попало!

Сёстры опрокинули кружки в свои бездонные глотки и отрыгнув заулыбались друг другу.

Мама дорогая…

– Давай рыбачку нальём. Не ест, так пусть хоть выпьет. – Расщедрилась бабища, и почесав затылок (надеюсь я тут ни при чём) продолжила, – за одно и духу человеческого меньше будет.

– Верно, сестрёнка.

И «одноглазка» плеснула в свою кружку мутного пойла.

По запаху это было что-то спиртосодержащее, вот только откуда они его здесь взяли – вопрос!

– А что это, бабушки, мне ведь пить нельзя, как выпью – буйным становлюсь, – скромно потупив глаза проговорил я.

Бабки заржали.

– Пей, посмотрим какой ты буйный.

Делать нечего, надо пить. Вспомнив, как бабки одним махом осушили кружки, я выдохнул и повторил их приём.

Твою дивизию!!!

Похоже это был спирт, или что-то очень по крепости на него похожее. Мне с трудом удалось восстановить дыхание, и вдруг рыгнув, я заулыбался.

Бабки вновь заржали.

– Давай скорее ещё выпьем, а то он буянить начнёт, – гоготала бабища.

– Ага и отберёт у нас бутылку, – визгливо похахатывая, поддержала шутку «одноглазка».

А вот мне стало не смешно. Внутри разгорался огонь, который болью прошёл по всему телу. Я упал на бок и скорчился, поджав ноги к подбородку.

– Ну что, когда буянить начнёшь? – ржали на два голоса сестрёнки.

В это время сильный удар сотряс избу. За занавеской кто-то взвизгнул, и бабища, перекатившись через стол, скрылась за тряпкой. Кривая слетела с пенька и приземлившись возле меня зашипела, показывая, что надо молчать.

Вновь кто-то долбанул в стену, изба заскрипела, а с потолка посыпалась труха и копоть.

«Бабуля два сумо», выскочив назад, подхватила стол и потащила его к двери. Сестра кинулась ей помогать. Моё скрюченное тело они отшвырнули вглубь избы, а стол поставили поперёк двери и упёрлись в него.

Несколько раз кувыркнувшись, я влетел за грязный полог. Тут, на бревне, сидели замызганные девчонки. На меня они никакого внимания не обратили. Взгляды их были совершенно бессмысленные и смотрели они в одну, только им известную точку.

Я тут же выкатился из-за занавески. Ударов больше не было и бабки стали настороженно оглядываться.

– Кажется пронесло, – бабища немного отодвинула стол и глянула в приоткрывшуюся щель.

– Это всё ты! Гогочешь на всю округу, – всё ещё шёпотом укоряла «одноглазка» сестру.

– Да если бы рыбачок «буйствовать» не начал, я бы сдержалась.

И бабки, взглянув в мою сторону, тихонько захихикали.

Издеваются ещё…

Дальнейший вечер, как говорят телекомментаторы, прошёл в «тёплой, дружественной обстановке». Ведьмы накатили ещё по двести и даже что-то попытались потихоньку запеть, но толстуха, не обладая ни голосом, ни слухом, быстро заткнулась и развалившись на полу захрапела. А вот "одноглазка" оказалась покрепче. Она попыталась и мне ещё налить, но, я сказал, что если сейчас выпью, то завтра не будет им никакой рыбы. «Трезво» оценив мои доводы, ведьма, выпив и мою порцию, затянула какой-то нудный, тоскливый мотив.

– А ты знаешь, рыбачок, что на самом деле я Старшая? – Оборвав пение, заплетающимся языком спросила она.

– Догадываюсь, – закивав головой, решил подыграть я. – Если бы она была старшей, то тогда ты должна была сейчас храпеть на полу.

– Во! В самую точку! – обрадовалась моей сообразительности «одноглазка». – А я, ещё столько же выпить могу! Вот только «жигу» беречь надо, – постучала она по бутылке. – Без неё, нам обратно не вернуться.

– А куда вернуться? – Самым невинным голосов спросил я.

– Куда-куда, домой. – Бабка взглянула на меня мутным глазом, и тут же добавила, – а твоё дело нас кормить! Пока мы тут – ты живой, а как уйдём, жить тебе пока хозяйка тебя не учует.

– А хозяйка – это кто?

– Увидишь – узнаешь. А пока будем тебе понемногу «жиги» давать, чтобы духа твоего не учуяла.

– Бабушка, – взмолился я, – отлей мне немного «жиги». Вы уйдёте, мне хоть немного подольше пожить удастся.

– Да куда же я тебе её отолью?

Я быстро достал флягу, наполовину заполненную водой.

– А это что у тебя? – Старуха была совсем пьяная и пытаясь выхватить флягу, дважды промахивалась. Наконец ей это удалось, и с трудом отвинтив крышку скрюченными пальцами, она запрокинула голову и выпила остатки воды.

– Фу, гадость, – громко рыгнув она начала сползать на пол, – и уже оттуда прохрипела, – сам налей. – И тут же отключилась…

Старухи храпели так, что тряслась занавеска. Интересно, а хозяйка их не услышит? Или она на что-то другое реагирует? Кто же такая эта хозяйка? Изба от её ударов едва не разваливается! Ладно, чего гадать, может увижу ещё, а если и нет – особо расстраиваться не буду.

Итак, надо обдумать сложившееся положение. Почесав голову, я приступил к этому делу.

Девочки найдены, но как их вывести к людям? Если ведьмы не боятся оставлять меня без присмотра, значит они уверены, что я даже один, без девочек, отсюда не выберусь. Получается дороги, по которой можно было бы уйти, просто нет. Правда есть ручей, если это можно назвать ручьём, но нет лодки, или плота, на котором можно было бы попытаться выбраться, забрав потеряшек. Значит надо поискать какие-нибудь брёвна, или доски из который можно сделать плавсредство. Вот только я этим никогда не занимался и не имея ни каких инструментов, вряд ли смогу что-то сконструировать.