Текст книги "Страна сказок (СИ)"

Автор книги: Александр Барсуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Ладно, хрен с ним с замком. Херлоку прислал на Рождество и День Благодарения профессор Мориати отравленный календарь ("И 21 января Херлок умрёт!").

"Дорогой друг! Не забыл меня! Как я люблю в час заката полистать отравленный календарь в боксёрских перчатках!" – думал Херлок. – "Люблю я в час заката читать послание от брата! Ай-да я, сукин сын! Во мне, наверное, умирает Великий Пиит!

Давай ещё попробую: "Люблю при свете в час заката поковырять в заду лопатой!" Да! Сукин сын! Я бы переплюнул Пиита Чушкина!

Ну что у него? "Я помню чудное мгновенье: передо мной явился ты как айне кляйне швайне!" Ну что это? Это никуда не годится. Надо срочно переделать: "Как айне кляйне блоди керль!" Что в переводе значит: "кровавый идиот"! Ну или полный парень-идиот.

Кровавый – это я немного не в кассу сказанул, несмотря на то, что у меня-то руки по локоть в крови Собаки Бакервилей! Как это произошло? Я что, шизофреник, сам себе это объяснять?

Напишу-ка я сонет! Да-да! Сонет. Посвящён кровоточащей Собаке. А нехрена, нехрена пожирать в колыбели разных невинных младенцев и утаскивать их на болота! Там, может, не хорошая атмосфера!

И из младенцев вырастают разные дибильные мистические агрессивные существа, которые нападают на путников в лесу и ломают им мини-камеры!

Знавал я одного маньяка, который ломал эти камеры. Плохо кончил: попался! Мне! Я его прямо спрашиваю: "Что же вы? Вздоховы?" Фамилиё у него было Вздоховы. Ну как Духовны.

И он такой плачет мне в жилетку: "Бес попутал! Не прогневи Богом, Батюшко! В младенчестве утащила злобная псина на болота! И завещала... Что же она завещала? Сундук, набитый дерьмом, и мини-камеру!"

"Ну, положим, сундук-то известен науке и мне тоже, – сказал добрый я. – Но при чём тут мини-камера?"

"Как так при чём? Как при чём? Чтобы, понимаешь, лучше в ней сидеть!" Совсем болван.

Я его поднял с колен: "Мини-камера не для сидения! Мини-камера для съёмки разных мистических существ, а также детей, стариков и полисменов, что тоже не далеко ушли от этих существ!

Вот был у меня случай! Случай у меня вышел! Я тогда стоял под Лондоном! На Бекер-стрит! И по улице бежит бешеная обезьяна Пин-Понг и убивает детей, старух и полисменов! Это, надо сказать, страшно! Морщинистые лобики узкие так и летят как шрапнель!

Я Пин-Понгу, конечно, говорю: "Прекрати!"

А он хватает меня и закидывает на Биг-Бен!"

"Не может быть!"

"Может! Очнулся я: вишу на минутной стрелке, а сзади висит какая-то толстая баба! И говорит: "Херлок! Ковбой! Нельзя ли полегче? Ты своим фонариком отдавил мне всю промежность!"

"Извини," – говорю. А сам думаю: "Где же я её видел? В Картотеке? Похоже на то. Кажется, это самый мелкий агент Мориати агент Шпунтик!"

"Слушай меня, Шпунтик!" – говорю. – "Мы выживем, если будет действовать как одна команда! Не все, конечно, выживем. Команда такая: я – мозги и мыщцы, ты – промежность!"

"Но почему?" – спросила Шпунтик.

"А потому! Ну, соглашайся: промежность ты или трепло? Если трепло, то я пошёл домой!"

"Попробуй!" – сказала злорадно Шпунтик, и часы стали бить 12 часов 15 минут!"

"Столько не бывает!" – стал спорить Вздоховы.

"Бывает! В мистическом разговоре бывает! Чего в нём не скажешь? Если бы они били ровно 12, то мы бы со Шпунтиком давно бы свалились, и крокодилы бы в Темзе поедали наши дедуктивные трупы в тапочках! Мой так точно.

"Шпунтик!" – сказал я. – "Ты в тапочках?"

"А что?" – сексуально спросила она, решив, что это я так заигрываю.

"Да подожди ты! У меня дома на Бекер-стрит осталась безутешная Чёрная Вдова Леди "Н", на кухне миссис Хадсон чистит сковородки и тоже безутешна!" – сказал я.

"А дети малые просят сиську?" – спросила Шпунтик.

"Да! У меня! Так что тебе флиртовать со мной бессмысленно! А то и у тебя потребуют сиську!" – говорю.

Но, видимо, идея трахнуться на циферблате Биг-Бена прочно засела в тупой и маленькой головке Шпунтика, так как она сказала: "Я детей люблю!"

"А я – нет!" – сказал я и врезал ей по попе рукой!

Она восприняла это как домогательство:

"Ну, Херлок! Ты такой горячий мужчина! Мой жеребец! Мой Победитель!"

Стрелки опустились на 5 делений! Я понял, что если ничего не предприниму, то мы свалимся в Темзу! Я снова огрел её по попе! Это всё, что я мог сделать.

"Намекаешь на мою попу?" – спросила Шпунтик. Да, эта попа перевешивала, и если бы её не было, стрелки бы перешли только на 4 деления! Похоже, я начал сходить с ума!

"Слушай меня, Шпунтик!" – сказал я. – "У тебя папа-мама есть? Нет? Почему ты такой злой? Как собак?"

"Я злой?" – переспросила Шпунтик. От негодования и праведного гнева у неё даже силиконовые молекулы в грудях съёжились, как при опасности! Как говорится: "При опасности молекулы съё..ваются!"

Несмотря на это их вес не уменьшился, и стрелки опустились ещё на минуту! Я решил исповедоваться Шпунтику в самый Последний Час! Я сказал: "Если честно, я – паршивый частный сыщик! Мама хотела, чтобы я стал электриком! Мама была права!"

"Да! Твоя мама была права!" – вместо благостного напутствия в Последний Путь (Дер летцте Фаарт) она стала выяснять правоту моей мамы.

"Да подожди ты!" – сказал я. – "Мама была не права! Она вообще была шлюха и нашла меня в парке, куда я укатился после того, как нас разлучили с моим братом-близнецом-паразитом!"

"Чего?" – спросила Шпунтик.

"Того! В парке светили газовые рожки! И мама подумала: "Пусть этот дибильный близнец станет электриком!" Наступала Эра Электричества!"

"А!" – сказала Шпунтик. – "А моя мама хотела, чтобы я работала на конвейере и закручивала шпунтики! "Тристо сорок восемь дырок просверлил за смену я! Захлебнётся Общий Рынок в дырке нашего нуля!" Наступала Эра Индустриализации!

Смотрел, как Чаплин закручивает пуговицы на груди прохожей как на конвейере? Так вот: после смены я не то, что пуговицы на ширинке прохожего закрутить не могла, но и пуговицы на собственной блузе расстегнуть не могла! Так и спала в одежде как скотина!" – Шпунтик.

"Давай, я сделаю тебе Последнее Одолжение!" – сказал Херлок и вынул разводной ключ. – "Ты умрёшь красиво: голой! Но свободной!"

И он попытался открутить пуговицы на её блузе, но только уронил ключ в Темзу!

"Уронил!"

"Ладно! Не переживай, Шолмс! С кем не бывает? Вот что мне всегда говорил профессор Мориати, который был главным по конвейеру: "Главное – не сдаваться! Ну или сдаваться, но маленькими порциями!" Именно он подарил мне именной Костыль!" – Шпунтик.

"Именной что?"

"Костыль! Мы тогда выплавляли рельсы для магистрали Нью-Йорк-Даллас. Ну это ты должен знать: "Нью-Йорк-Нью-Йорк! Я люблю NY!"

А рельсов там надо было миллион! Шпал вообще миллиард! Работа шла сврхурочно. Костыли летели как шрапнель. Да нет, что я? Я выплавляла костыли.

Ну и после этого стала инвалидом, и мне самой понадобился костыль. А Мориати, он очень мудрый был, он говорил: "И мудрый говорит: каждый костыль когда-то задолбит! Если беда-аа, и если холода! Но вот чувак: всё сделает не так! И его костыль взовьётся до небес!"

К несчастью, этим чуваком была я, Шпунтик! Я говорю Мориати: "Я – тёлка!"

"Если тебе тёлка имя – имя крепи выменями своими!" – он продолжал сыпать афоризмами.

"Выменями? Да у меня из-за вашего конвейера уже никакого терпения не осталось, не говоря уже о вымени!" – говорю. – "Всё съёжилось!"

И вот тут-то Мориати и открыл Великий Закон 20-ого века: "У тебя силиконовая грудь? Мы с тобой враги!" Сам не понял, чего сказал.

А ведь это был Великий Прорыв для всех женщин, мечтающих увеличить грудь!

Как я увеличила? Ты меня спрашиваешь?" – спросила Шпунтик у Шолмса.

Но тот уже ничего не спрашивал, так как за время её болтовни стрелка опустилась ещё на 10 делений!

"Да знаю я!" – заорал Шолмс. – "Тебе увеличили в Клинике Мясника!"

"Вот именно! Сначала-то Мясник хотел, чтобы я увеличила ему конец: "Вы такая заслуженная индустриалка! Так много проработали на заводе по производству рельсов! Вколите мне!" Но я подумала-подумала и вколола себе!"

"Ну и дура!" – сказал Херлок и подумал: "Интересно: спасут нас или нет? Не зря же на улицах вместо газовых рожков светильники! Но, боюсь, что в подобное время суток все лондонцы трахаются или под боком у своих тёлок, так что ничего не заметят! Надо бы вывесить какой-нибудь стяг! Жаль, у меня запор, а то бы я придумал что-нибудь на этот счёт!"

Но, как говорится: "Шпунтик! У меня больше нет запора!", если они благополучно упадут в Темзу!

Но тут шарики-ролики часов остановились, и в окошке возникла бледная физиономия Леди "Н"!

"Леди! Щас не время пугать людей! Помоги же мне!" – сказал Херлок.

"А это кто с тобой?" – спросила Леди "Н".

"Это – заслуженный ветеран производства рельсов, передовик, ударница капиталистического труда!" – Херлок.

"В разорванной блузке? Не помогу!" – Леди "Н".

"Да нет! Ты всё неправильно поняла! Блузку разорвал не я! Это её молекулы! Как говорится: "Что ты слушаешь?" "Кипящий чайник!" "А кто исполняет?" "Куча буйствующих молекул!"

Херлок намекал на хилую грудь Леди "Н" и на то, что силикон может ей помочь. Ну и донамекался: Леди "Н" стала с интересом спрашивать Шпунтик, как ей удалось это увеличить?

При этом Леди "Н" втащила Шпунтик внутрь часов, а Херлок продолжил болтаться снаружи.

"Мне конец! Эти глупые вороны уничтожили меня!" – думал Херлок. – "Да они так поступали во все времена со всеми мужиками! Но есть, есть ещё одна метода! Ею меня научил инструктор Петров из Школы Выживаемости!"

И он закричал: "Силиконовые груди! Две по цене одной! Не дорого! Кто купил, тому по рогам бесплатно! Груди по цене зайцев! Зайцы по цене оленей!"

"Ты чего шумишь?" – высунулась Леди "Н".

"Я чего шумлю? Да я щас упаду в Темзу!" – сказал Херлок.

"Тебе что, постелить матик для мягкой посадки?" – Леди "Н".

"Эх! А я-то ещё, дурак, любил тебя! Думал: она по-мо-жет! А она нахрен не помогает! Хотел послать тебя к Мяснику! А у него знаешь, какой большой? Но нет, значит, нет! Умру молодым! Буду погибать молодым!" – Херлок. В этих словах крылась некая ловушка, намёк на Мясника. Она должна была сработать.

Должна была, но не сработала. Леди "Н" снова всунулась внутрь часов и принялась снова пальпировать груди Шпунтик, повторяя: "А так больно? А так?"

Стрелки опустились до цифры "6"! Херлок понял, что это конец! Он подумал: "Ну вот и всё!" и разжал руки! Больше у него запора не было!

Он свалился в тёмные воды Темзы и принялся там плавать!

Наверху, в корпусе часов Леди "Н" продолжала болтать со Шпунтик: "А этот идиот, понимаешь, висит на стрелке и говорит: "У Мясника большой!" Да у этого Мясника меньше моего! Он такой болван! И он тоже!" Имелся в виду Херлок.

Херлок, выплёвывая тину и старые газеты, вылез на набережную! Он попытался снять мокрые штаны, но побоялся, что прохожие скажут: "О! Педики! Они уже голыми ходят!"

Мокрый Херлок затормозил кэб. Никогда ещё он не был в таком дурацком положении. Водителем кобылы был сам профессор Мориати! А мы думали: брат Херлока, паразит-близнец Майкрофт!

Мориати сказал: "Бездоказательно, дорогой Херлок! Бездоказательно!"

"Чего бездоказательного?" – устало спросил Херлок.

"Бездоказательны ваши попытки продемонстрировать, что "голубые" уже по ночам ходят голые!" – сказал Мориати.

"Вот Мориати, ты – дурак или только прикидываешься?" – Херлок.

"Прикидываюсь! А ты думал: кто подослал тебе на часы Шпунтика, моего самого мелкого агента? Я и подослал!" – сказал Мориати.

"Ну и чего ты добился?"

"Я чего добился? Что ты свалился в Темзу! Это было весело!" – Мориати.

"Живут, Мориати, не для веселья, а для совести!" – веско сказал Херлок. – "Кстати, твой отравленный календарь я прочитал: презабавная штука! Вообще, читать, как оказалось, презабавно! Особенно, в боксёрских перчатках."

"Да, детка, я такой!" – сказал Мориати. – "Выходишь здесь? Ну, будь здоров! А может быть, нам снова?.."

"Чего? Снова? Ну нет! Хватит и того, что меня считают "гомиком"!" – сказал Херлок и вышел, хлопнув дверью.

Достаточно того, что о них с Мориати ходили грязные слухи, что, мол, они когда-то до этого были любовниками! Не были! А если и были, то очень не долго и расстались! Любовь прошла, завяли помидоры! К.

ЭПИЛОГ

Ну, как вы и без меня поняли, это был такой вечер воспоминаний. Много хорошего я ещё написал, всё бы сюда не влезло. Что увидел и что вспомнил – здесь. Это такой микс всего хорошего. На этом я прощаюсь: Вуе. Легче писать не Юбилейные циклы, отвественности меньше. К.