Текст книги "Последний поход Мессии (СИ)"

Автор книги: Александр Баренберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Александр Баренберг
Голем из будущего. Последний поход Мессии

Глава 1

Попутный западный ветер бодро подгонял наш тяжело груженный сокровищами индейцев корабль в сторону матушки-Европы. Я меланхолично коротал время на корме, опершись о резные перила и разглядывая бурный спутный след, остающийся за обитым слегка потускневшей за время плавания медью рулем. Вечерело. Запад, полускрытый сейчас от моего взора полностью поднятыми парусами, почти совсем почернел. Надутые куски не раз уже штопаной парусины заметно гнули жалобно поскрипывающие мачты под напором слишком, пожалуй, свежего ветра – я бы на месте капитана Джакомо немного прибрал рифы, надеюсь, старый моряк знает, что делает. А восток еще весь был залит переливающимся на ежесекундно меняющейся поверхности океана красноватым светом. Здесь, на низких широтах, солнце заходит быстро. У Азорских островов, куда вынесет нас вскоре Гольфстрим и ветер, и далее, у Гибралтара, сумерки длятся не многим дольше, не сравнить с привычной центральной Европой. Только вот надо ли нам к Гибралтару?

Ровно два года прошло с того самого момента, когда, случайно прикорнув на удобном камне в лесу недалеко от Мюнхена, я, против воли, начал вести двойную жизнь, проводя большую часть субъективного времени в тринадцатом веке и возвращаясь в собственное тело в двадцать первом лишь под воздействием сильного опьянения. Возвращаясь, к сожалению, лишь до момента засыпания, когда неведомая сила непременно возвращала меня назад, в средневековье. Существовать в таких условиях человеку, привыкшему регулярно пользоваться благами современной ему цивилизации, не доставляло особой радости, однако, к счастью, удалось ухватить столь неудачно пошутившую (сугубо по моему личному мнению, разумеется) силу за хвост. Так что присутствовала пусть призрачная, но надежда решить когда-нибудь данный ребус и прекратить слишком уж затянувшийся парадокс. Правда, разгадка лежала скрытой в глубинах Храмовой горы в Иерусалиме и, чтобы добраться до нее, требовалось произвести ряд предварительных мероприятий. А именно – найти поддержку среди «местных», то бишь, средневековых жителей, добыть нужные финансовые средства и, наконец, используя всё это, изготовить продвинутые по местным меркам вооружения, которыми снабдить войско достаточного для гарантированного захвата Святого Города размера. Каковое войско для начала еще надо где-то набрать и обучить.

Таков был, вкратце, мой «скромный» план действий. И нельзя сказать, что первые шаги в данном направлении разочаровывали, однако конечная цель всё еще скрывалась где-то там, за видимым горизонтом. Первые два пункта плана я уже, можно сказать, почти полностью реализовал. Опорой и основным поставщиком человеческих ресурсов должны были стать достаточно многочисленные и разбросанные по всему здешнему цивилизованному (если данное определение допустимо по отношению к обществу, не умеющему толком изготовлять даже элементарные штаны) миру еврейские общины. Для чего, не без подсказки некоторых слишком фанатичных ее членов, пришлось объявить себя долгожданным Мессией. На самом деле, претенденты на эту ответственную должность появлялись тут каждые несколько лет, но только я, пользуясь почерпнутыми из регулярных посиделок в интернете дешевыми фокусами, смог подтвердить свою «квалификацию». Да и поддержка мудреца Маймонида многое значила.

Осуществлять второй пункт плана сбившаяся вокруг самозванца команда авантюристов и фанатиков завершала прямо сейчас, возвращаясь, после благополучного «облегчения» населения доколумбовой Америки на пару десятков тонн драгметаллов, к берегам Европы. Почти полугодовое плавание было плотно заполнено разнообразными экзотическими приключениями, битвами, походами и сопровождалось сладким и возбуждающим запахом типичной золотой лихорадки. Однако всё когда-нибудь кончается и, заполнив нужным количеством золота и серебра трюм, отправились в обратный путь, расслабляясь после тяжелой конкистадорской работы. И, заодно, пока мы в пути, самое время обдумать дальнейшие действия.

Чтобы выполнить третий пункт, то есть собрать, обучить и вооружить потребное войско, необходима некая база, где никто не помешает осуществлять подготовку агрессивных действий кандидата в Мессии и его воинствующей клики. Где взять такую базу? Провернуть все это в Мюнхене, там, где начиналась моя эпопея, нет ни малейшей возможности. Одно дело, сформировать элитный отряд под сотню человек под видом купеческой охраны, и совсем другое – создание многотысячной армии. Ни один феодал в здравом уме и на трезвую голову (да и на пьяную, пожалуй, тоже) не допустит такого непотребства на подконтрольной ему территории. То есть и Мюнхен, и остальная Западная Европа отпадают. И в Азии обстановка в этом смысле ничуть не благоприятнее. Вот в Америке можно найти незанятое место (либо с легкостью его расчистить) для организации базы, да только далековато получается от Иерусалима. Не хочется затягивать сомнительное удовольствие двойной жизни еще на пару десятков лет. Значит, надо договариваться с кем-то из крупных европейских властителей. Либо – заменить в нужном месте недружественного сеньора на более сговорчивого. На самом деле, несмотря на кажущуюся фантастичность подобных рассуждений, вполне можно половить рыбёшку средней крупности в мутных водах европейской политики начала тринадцатого века, особенно обладая крупной суммой в золоте и серебре. И кое-какие идеи на этот счет имелись…

Однако для начала надо решить, куда вести наполненный ценностями корабль. Так как совсем скрыть подготовку к экспедиции не удалось, пришлось распустить разнообразные и часто противоречащие друг другу слухи о нашем предполагаемом маршруте. Несмотря на то, что настоящий курс корабля в результате был надежно скрыт, любой вдумчивый собиратель портовых слухов мог, при должной старательности, вычленить два факта: первый – судно, по пути к неизвестному пункту назначения прошло через Гибралтар, и второй – целью экспедиции является золото. Равно как и серебро с драгоценными камнями. Отсюда уже совсем просто сделать логичный вывод: раз они ушли через Пролив, через него же и вернутся, только уже с сокровищами на борту. Которые можно попытаться отнять.

Так что имелось довольно обоснованное подозрение, что у Гибралтара нас будут ждать. В Генуе у меня сложилась репутация человека, не бросающего слов на ветер, поэтому, боюсь, на входе в Средиземное море может околачиваться немалая эскадра. Потому что о нашем новом оружии заинтересованные люди тоже, наверняка, наслышаны. А стражи Гибралтара, два корабля которых мы эффектно обстреляли прямо напротив возвышающейся над проливом крепости, подтвердят. И я не сильно уверен в исходе предполагаемой стычки. Адмирал из меня тот еще, а запасы «супероружия» мы подрастратили на другом берегу Атлантики. Да и не такое уж оно «супер», откровенно говоря.

Поэтому, как изрек известный деятель, правда, совсем по другому поводу: «мы пойдем другим путем!» Нас ждут у Гибралтара, а мы поплывем… в Англию! В Средиземное море мы тоже пойдем, но попозже. Когда либо ишак сдохнет, в смысле пираты сами рассосутся от зимних бурь и разочарования, либо шах. То есть, после реализации части сокровищ, нас станет больше и мы будем сильнее! Есть основания полагать, что до Острова слухи о нашей экспедиции пока не дошли. А если и дошли, то только что потерпевший серьезное поражение в двухлетней войне с Францией король Иоанн Безземельный вряд ли сможет предпринять что-то серьезное. У него и флота-то толком не осталось, наверное. А, учитывая, что король, особенно после понесенных расходов на неудачную военную компанию, не только Безземельный, но и совершенно безденежный, некоторая сумма, подаренная ему от чистого сердца, может резко улучшить отношение монарха к заезжим гостям и их невинным причудам. Так что – Лондон, готовься, мы идем!

Мощное течение и благоприятные ветра позволяли надеяться достичь цели уже к началу сентября. Единственное, что настораживало – капитан Джакомо никогда не плавал в северных широтах, а подробной карты у нас нет. Вернее, есть – я «вытащил» соответствующий маршрут из будущего, однако она наверняка «устарела», да и деталей с похмелья особо не припомнишь. Но, будем надеяться, коллективный опыт обитателей мостика в лице капитана, меня и Анны, серьезно поднаторевшей в навигации за время этого плавания, поможет найти верный путь. А мне пока надо подготовиться, поднатаскав из «побывок» побольше фактов из нынешней английской действительности. Говорят, король Иоанн (которого под именем принца Джона «ославил» еще сам Вальтер Скотт в своем «Айвенго») – весьма и весьма премерзкий тип…

Глава 2

Знаменитая Белая башня лондонского Тауэра еле проглядывала сквозь знаменитый же лондонский туман. Мы честно прождали на Гринвичской пристани почти до полудня, однако чертов туман и не думал рассеиваться, и ждать еще один день, уже практически достигнув цели, не хватило душевных сил. Очень хотелось сойти на берег. Можно было, конечно, оставив судно здесь, в этом едва еще, в отличие от будущих времен, функционирующем порту, отправиться в Лондон по суше – всего-то пару часов пути, однако, учитывая, чем набит трюм нашей посудины, серьезно такой вариант даже не обсуждался. Поэтому простимулированный обещанием двойной оплаты местный лоцман рискнул повести нас вверх по течению, невзирая на непогоду.

За бортом плескались серые неприветливые воды реки. Темза, сэр! Чтоб ее… Лоцман, облаченный, по случаю теплой (по лондонским меркам, разумеется) погоды лишь в камизу[1]1
  Камиза – нижняя льняная рубашка.


[Закрыть], углядев едва колышущийся на башне характерный стяг с тремя золотистыми львами на красном фоне – гербом Плантагенетов, в ужасе замахал руками:

– Влево, влево бери! Быстрее!

Бессменный капитан нашей посудины Джакомо, лично взявший, ввиду ужасных погодных условий, штурвал в свои мозолистые руки, сначала беспрекословно выполнил команду, уводя корабль на середину реки, однако тут же пробурчал в густые седеющие усы:

– Вон ведь причал! Пустой, к тому же…

– Ты что! – с благоговейным страхом чуть ли не завизжал пожилой лоцман. – Это же королевская пристань! Только для принадлежащих его величеству судов либо имеющих специальное разрешение. Головы не сносить…

Как бы в подтверждение его слов с близкой, метров тридцать, башни, раздался хриплый окрик стражника: «Прочь отсюда, висельники!», сопровождаемый отчетливо слышимой, в хорошо проводящем звуки тумане, «пивной» отрыжкой. Охрана Тауэра что, эль прямо на рабочем месте потребляет? Хорошие порядочки!

Наш проводник непроизвольно втянул голову в плечи. Да, король Джон, видать, неплохо выдрессировал своих подданных, если при виде королевского флага те готовы наложить в штаны от страха. Правда, это касается, видимо, только простонародья. А вот бароны в скором времени подложат своему монарху немаленькую свинью. Впрочем, это не мое дело.

Корабль, приводимый в движение единственным поднятым парусом под индексом А-один (по изобретенной мной системе), медленно «выгребал» против течения. Отойдя от берега, мы тут же потеряли из виду его очертания, растворившиеся в слоях густейшего тумана. Но опытный лоцман, внимательно вглядываясь в обтекающую корпус воду и почему-то принюхиваясь, минут через десять поднял руку:

– Правь к берегу! – обратился он к капитану. – Только медленно!

Джакомо крутанул штурвал – предмет, всю дорогу вызывавший серьезное недоумение у повидавшего всякое на своем веку лоцмана, вправо. Небольшой треугольный парус на передней мачте, вставший почти перпендикулярно дувшему со стороны противоположного берега и как назло, именно в данный момент несколько окрепшему ветру, вдруг потащил корабль за собой, заметно разгоняя его.

– Спустить парус! – практически одновременно заорали лоцман и капитан, только Джакомо при этом еще и крутанул штурвал в обратную сторону. Стоявший возле бушприта матрос быстро-быстро начал крутить лебедку, сворачивающую снова подунывший после возвращения на прежний курс кусок ткани.

– Я тебе говорил – тут только на веслах! – накинулся на капитана местный проводник. – На Темзе на ветер не полагаются!

– Без паруса мы бы еще три дня против течения выгребали! – отмахнулся Джакомо, однако весла все же приказал спустить. Все четыре пары, ага… Наш корабль был не слишком приспособлен к использованию такого движителя, в отличие от большинства местных судов. Плата за богатое парусное вооружение, более обтекаемые обводы корпуса и высокий борт… На стрежне реки действительно было бы глупо идти на веслах, но при причаливании – почему бы и нет? Слишком уж переменчивый ветер на Темзе…

Вскоре показались массивные, потемневшие от времени бревна причалов, расположенных в ряд. Их виднелось довольно много. Еще бы, если я не ошибаюсь – это самая большая, на данный исторический момент, лондонская пристань. Расположенная напротив Сити, еще имеющего, между прочим, статус самостоятельного поселения. Тому, что я не ошибся с привязкой к местности, свидетельствовали медленно проявляющиеся из тумана опоры огромного моста. Вернее, будущего знаменитого лондонского моста, так как до окончания его постройки остается еще лет пять. Слишком уж сложное и дорогостоящее сооружение для нынешнего уровня развития английского королевства. Потому и долгострой.

На всякий случай уточнил правильность собственных выводов у лоцмана. Тот подтвердил мои умозаключения:

– Господин уже бывал в Лондоне? – подобострастно вопросил он.

– Господин просто много знает! – не без тешащего душу самодовольства процедил я. Иногда можно позволить себе проявление небольших слабостей! Главное – не увлекаться, чтобы не потерять способность к критическому восприятию действительности.

По мере приближения к берегу в ноздри все сильнее бил характерный и легко узнаваемый запах навоза. Что за неожиданный деревенский аромат в центре города? До появления массового конного транспорта английская столица еще не доросла, это понятно. Видимо, на пристани постоянно разгружают скот для продажи на расположенном неподалеку мясном рынке. Так вот почему лоцман принюхивался! Оригинальный способ ориентирования в тумане!

Джакомо, покрикивая на гребцов, по трое, из-за высокого корпуса, вцепившихся в каждое из немаленьких весел, мягко притер корабль к свободному пирсу. Там уже ожидала пара зевающих стражников, привлеченных криками с корабля. Честно говоря, королевские вояки впечатления своим видом не производили совершенно. Он весь откровенно свидетельствовал как о печальном состоянии королевской казны, так и об общей отсталости острова, находившегося на краю местной цивилизации. На бойцах не имелось даже захудалых кольчуг, вместо которых под короткими залатанными плащами топорщились замызганные стеганки, способные защитить разве что от стрелы на излете. Головы их украшали дешевые кожаные шлемы, а из вооружения имелись лишь недлинное копье да грубо выкованный кинжал на поясе. И это лицо королевства, встречающее заморских гостей? На фоне виданной ранее расфуфыренной, в золотом и серебряном шитье, венецианской и генуэзской портовой стражи, эта могла вызвать своим видом лишь безудержный смех. Однако, во избежание ненужного международного конфликта, от смеха воздержался. И больно ткнул локтем в бок Джакомо, даже не пытавшегося скрыть удивленно-презрительную усмешку. После чего, оставив капитана и наемников на борту, в сопровождении стражников проследовал в расположенную неподалеку будку, оказавшуюся зданием местной таможни.

Представились еврейскими купцами из Генуи. Провокационный флаг с шестиконечной звездой на фоне серпа и молота благоразумно был заранее спрятан, так что ничего не смущало взгляд принимающей стороны. Впрочем, до обязательного флага на судне здесь еще не додумались, и его отсутствие подозрений не вызвало. Соответствующие же легенде рекомендательные письма от главы генуэзской общины реббе Шимона у нас имелись, даже и на двух языках, но ими никто не заинтересовался. Зато неизбежные пошлины оформили неожиданно быстро. Никакого сравнения со средиземноморскими портами, в которых пришлось побывать. Видимо, время бюрократических проволочек находится в прямой зависимости от дороговизны одежды таможенников. По крайней мере, такой вывод напрашивается из моего личного опыта путешествий.

Единственным неприятным моментом оказалось то, что нас заставили нацепить на одежду нашивки в виде свитков, являющиеся знаком принадлежности к еврейской общине. Повеяло от них чем-то знакомым и зловещим… Но повеяло только на меня, спутники восприняли это нововведение хоть и с удивлением, но спокойно. Еще нигде в Европе такого не было, Англия первой обязала своих евреев носить отличительные знаки. На краю цивилизации, но на переднем крае прогресса, да… Пока еще эти знаки белые, и ничего особенного их ношение не подразумевает. Только тот факт, что носящий их – иудейского вероисповедания. Ведь одеждой и внешним видом местные евреи среди остального населения не выделялись, можно и спутать. Но не пройдет и десяти лет, как знаки поменяют цвет на желтый – цвет дьявола, и на их носителей будут наложены многочисленные ограничения. А там и остальная Европа подхватит передовой почин… Нет, вовремя я здесь появился! Уж не знаю, кто так подгадал…

Так как трюм нашего корабля был забит весьма деликатным грузом (лишь поверху прикрытый заявленным таможне шелком, нарубленной в Америке бальсой, на которую у меня имелись особые виды и бочонками с остававшимися припасами), то пришлось поначалу оставить на борту почти весь экипаж. Несмотря на нестерпимое желание последнего размять ноги после трансатлантического перехода, попробовать на вкус знаменитый английский эль и проверить квалификацию местных шлюх. Придется обождать со всеми этими, несомненно, важными вещами, однако. Любой другой экипаж наверняка тут же поднял бы бунт, но у меня на корабле случайных людей не имелось. Поэтому известие вызвало лишь унылые гримасы на лицах, и завистливые взгляды на тех, кому, все же, посчастливилось попасть в первую партию высадившихся. Которая, впрочем, тоже не развлекаться отправилась. По крайней мере, не только.

Вообще, вопрос безопасности корабля и сохранения тайны его груза беспокоил меня не на шутку. Продумывать соответствующие мероприятия начал еще задолго до появления на горизонте скалистого английского берега. Однако все уже предпринятые и только планируемые к принятию меры вызывали сильные сомнения в своей эффективности. Для начала решил, что увольнительных на берег сперва не будет. Совсем. И лишь после того, как на суше будут созданы условия для контролируемого отдыха, небольшие группы членов экипажа получат разрешение сойти. Ненадолго, так как три четверти людей по-прежнему, в каждый момент времени, должны находиться на борту. В готовности отразить внезапную атаку. «Спецсредств», оставшихся после заокеанской кампании, вполне хватит, чтобы отбить нападение королевского отряда любой численности и успеть выйти в море. Но, надеюсь, до этого не дойдет.

На корабле, кроме капитана, остался и Олег со своими галицийскими наемниками. Большинству членов экипажа я, в общем, доверял, однако когда речь идет о многих тоннах драгметаллов, лучше поручить их охрану нескольким независимым отрядам. Чтобы присматривали друг за другом, значится… В применении к данной конкретной ситуации это означало, что над сокровищами на борту корабля одновременно чахли аж четыре отдельные группы товарищей. Первую составлял капитан с несколькими ближайшими помощниками. Вторую – Олег и его люди. Третью – Моше, сын Цадока, формально являвшийся заместителем нашего галицийского воеводы, руководившего всеми военными действиями. Однако на деле, если дойдет до конфликта, все «еврейское ополчение», составлявшее большую часть команды, будет выполнять приказы именно Моше, а не Олега. Ну и четвертую возглавляла Анна, тоже пока остававшаяся на борту. Доверенных людей у нее имелось мало, зато ее личная лояльность ко мне сомнений не вызывала. До сих пор, по крайней мере.

Так что получился даже некоторый перебор, но, как известно, лучше перебдеть, чем потом рвать волосы. У кого где еще остались. В дополнение к принятым мерам, за смешную, по материковым понятиям, сумму в полторы марки серебром, удалось убедить таможенного офицера выставить на ближайшую неделю усиленный пост, перекрыв вход на причал, у которого болталась наша посудина. Странные эти северяне! Туповатый офицер с массивной, часто как раз и свидетельствующей об ограниченных умственных способностях челюстью, даже не попытался торговаться, молча сунув позвякивающий кожаный мешочек за пазуху. Его венецианский или генуэзский коллега поднял бы цену впятеро, еще и отняв у меня на это лишний час времени! Впрочем, я толком пока не знаю текущих английских цен. Возможно, и полторы марки в неделю тут целое состояние…

Ну а надежды на помощь в проведении в жизнь дальнейших планов я связывал с местной еврейской общиной. Поэтому откладывать дело в долгий ящик не стал. Прихватив с собой верного Цадока (для быстрейшего налаживания контакта), доктора Иосифа ибн Акнина (для придания солидности собственной фигуре, которую сопровождала такая известная личность), а также всего буквально парочку бойцов охраны (выбрал самых молчаливых, проинструктировав их на тему опасной для здоровья болтовни дополнительно), отправился не в сулящие разнообразные наслаждения припортовые притоны, а прямиком в еврейский квартал. Благо тот располагался неподалеку, в каких-то трех сотнях метров севернее (если просмотренные мной накануне во время «побывки» в будущем картографические сервисы не соврали). И действительно, поднявшись по почти прямой (по меркам средневекового города) дороге, берущей начало у недостроенного моста, пересекли зерновой рынок, пустой ввиду уже довольно позднего времени и около церкви св. Лоуренса обнаружили искомое.

Еврейский квартал Лондона представлял собой два десятка плотно прижавшихся обширными дворами друг к другу больших двух и даже трехэтажных каменных домов, внушающего надежность и безопасность вида. Впрочем, лишь внушающего. Во время памятного многим местным жителям погрома тысяча сто восемьдесят девятого года, произошедшего во время коронации Ричарда Львиное Сердце, брата нынешнего короля, крепкие стены не особо помогли обитателям квартала. Общего забора, отделяющего чуждую христианским горожанам общину от остального города тут пока, как и в Мюнхене, не имелось, его возведут городские власти позже. Однако дворы надежно огораживались высокими прочными стенами. В остальном обстановка от окружающей почти ничем не отличалась и понять, что находишься в еврейском квартале можно было лишь обнаружив мезузы[2]2
  Мезуза – прикрепляемый к внешнему косяку двери в еврейском доме свиток пергамента, свернутый и помещенный в специальный футляр, содержащий часть текста молитвы «Шма».


[Закрыть] на дверных косяках и изображения семисвечника на калитках.

Солнце еще не зашло, однако калитки домов оказались крепко запертыми. Видимо все, кому положено, уже завершили свои дневные дела и вернулись под родной кров, готовясь к ужину. Чужих же здесь явно не привечали. Пришлось нагло стучать в двери ближайшего дома.

Объяснились быстро. Родной язык, присутствие известного, кажется, в любой точке средневекового глобуса Цадока и рекомендательные письма сделали свое дело. Уже через считанные минуты мы сидели на почетных местах в обеденном зале дома главы лондонской общины, почтенного Шауля. По совместительству (и соответствующему указу ныне уже покойного короля Ричарда) занимавшему также должность главы специального еврейского казначейства, равно как и ответственного за всех английских евреев, насчитывавших, если исторические источники не наврали, почти десять тысяч человек. Ричард Львиное Сердце, даром что считался тупым воякой, тем не менее сообразил, что гораздо проще выбивать бабло с одного, расположенного под боком лица, чем отжимать ту же сумму по отдельности с десятков разбросанных по всей стране еврейских общин. И переложил эту функцию на главу лондонской общины, создав для этой цели особое еврейское казначейство. Наследовавший брату, сложившему голову под безвестной французской крепостью, Джон порядков менять не стал.

Об этом и многом другом и шла речь на затянувшемся далеко за полночь ужине. После того как немного растаял лед, сковывавший беседу незнакомых до сих пор людей (чему сильно способствовали рекомендательные письма от Маймонида, присутствие его любимого ученика и пара бочонков выдержанного флорентийского, предусмотрительно прихваченного нами с корабля), то жалобы на печальную судьбу английской общины потекли рекой. Обгоняя даже потоки вина, активно разливаемого по искусно выделанным из рога, обрамленного серебряным литьем, кубкам. Англия действительно шла «впереди планеты всей» в области практического антисемитизма, так что жалобы имели под собой все основания. Старейшины общины поведали и об обвинениях в ритуальных убийствах, так называемых «кровавых наветах», случавшихся весьма регулярно уже более полувека и оканчивающихся погромами, а иногда и показательными казнями. И о печальной судьбе евреев Йорка, где, через год после коронации Ричарда осажденные в башне члены общины покончили с собой, чтобы избежать издевательств и казни. Тяжелейшие налоги и неожиданные поборы на этом фоне смотрелись мелкими шалостями.

За всем этим просматривался отнюдь не религиозный фанатизм, а первые проявления печально знаменитого в последующие века типично английского бесчеловечного прагматизма. Организаторов всех этих бесчинств интересовало лишь одно – деньги. Умело запугивая евреев путем распространения ложных обвинений, натравливающих на них массы простонародья, создавая атмосферу постоянного преследования, английская аристократия во главе с королем добивалась беспрекословной выплаты баснословных налогов, самых высоких в Европе. Ведь единственной «защитой» общины являлся сам монарх, прямыми подданными которого были объявлены все английские евреи. И им приходилось платить, сколько скажут.

Выслушав вышеупомянутые стенания, я принял мрачно-отсутствующий вид, соответствующий кандидату в Мессии и живому пророку (а кое-что обо мне уже нашептали Шаулю и его приближенным Цадок с Иосифом, в перерывах между возлияниями) и скупо обрисовал нерадостное будущее местной общины. Вкратце моя речь сводилась к следующему: никакого будущего у нее не имеется в принципе. Постоянно испытывающие затруднения с финансами короли все сильнее будут душить ее поборами, приученный во всем обвинять евреев народ начнет осуществлять погромы уже по своей инициативе, даже вопреки указаниям «сверху». И так куцые права евреев сократятся до минимума, занятие торговлей будет окончательно запрещено. А выжав все соки из евреев и найдя им замену в финансовых делах в лице тамплиеров и ломбардцев, английское правительство через каких-то девяносто лет и вовсе укажет ненужной более общине на дверь. Первой в Европе изгнав евреев со своей территории и показав пример другим. Про то, как «англичанка будет гадить» в последующие века, включая заложенные ею «бомбы» при создании государства Израиль, я говорить уже не стал. И того, что сказано, оказалось вполне достаточно, чтобы вогнать хозяев в глубокое уныние.

Ну а после напрашивающегося вопроса: «Что же делать?», сопровождаемого еще более горестными, чем ранее, стенаниями, многозначительно промолчал, чтобы не ввязываться в непременно последующую за ответом бурную дискуссию с религиозным подтекстом, в котором я был откровенно слабоват. Вместо меня ответ дал «выдрессированный» уже по этой теме Цадок: возвращаться к истокам, вновь собравшись вместе из рассеяния. Я же продолжал с солидным видом отмалчиваться на протяжении всего обсуждения, таки последовавшего за провокационным, с точки зрения религиозной традиции, тезисом. Огонь на себя приняли ибн Акнин с купцом, гораздо более подготовленные к подобным словесным баталиям. А уж аргументами для спора я их за прошедшее после нашего знакомства время снабдил достаточно. И лишь когда разговор перешел к обсуждению практических действий, снова взял слово…