Текст книги "По прозвищу Малюта (СИ)"

Автор книги: Александр Айзенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Глава 16

Глава 16

Обратная дорога до села заняла примерно полтора часа времени, сначала правда я приказал связисту, бойцу Захарову, имевшему позывной «Маркони», так как он оказался лучшим из всех моих бойцов по работе с рацией, связаться со штабом дивизии и выслать сюда транспорт вместе с сотрудником НКВД. Обещали ещё до вечера прибыть, а я, не желая ждать, пошел в село. «Воробей», он же Николай Мальков, словно оправдывая свою фамилию, оказался невысоким, но очень шустрым и нахальным, прямо натуральный воробей, чем и заслужил своё прозвище. Так вот, он хорошо разглядел того парнишку, что приходил к схрону, а также видел, где он живёт, его дом оказался на окраине села, не с краю, но через три дома от околицы. Пока шли до села, то я понял, что мне совсем не хочется расстреливать этого поляка, может потому, что он был совсем молодой. Окажи он сопротивление при захвате, или попадись тогда под горячую руку, то не сомневался бы ни на мгновение, а сейчас, после боя, да после того, как он без всякого принуждения рассказал всё, что знал, просто рука не поднималась расстрелять его. Наверное, будь это бандеровец, расстрелял бы его со спокойной совестью, а этого поляка, хотя они тоже ещё те кадры, совершенно не хотелось убивать. Чёрт с ним, пусть живёт, отправлю его к другим полякам в лагерь военнопленных, а вот его двоюродного брата с семьёй вышлю. Со слов Анжея схрон строили перед войной поляки, причём армейцы, местных жителей для строительства не привлекали и они были без понятия об этом схроне, так что навряд ли кто ещё про него знает в этой местности. Надеюсь за оставшийся год его не найдут, а потом он и нам самим очень пригодится, когда начнётся война. Вот с такими мыслями я и шёл до села. Дожидаться машин из дивизии я не стал, нас самих тут полтора десятка рыл, а вооружены и подготовлены бойцы отменно, так что отозвав наблюдателей, мы вошли в село. Встречные селяне только открывали рот в удивлении, когда видели нас, и их можно было понять. Маскировочные накидки мы не снимали, двигались не одной группой, а рассредоточившись, это что бы если что, не срезали всех одной очередью, и с оружием наизготовку. Между нами шел и Анжей Сарновский со связанными за спиной руками. Двигаться в середину села мы не стали, а сразу направились к дому Болеслава. Окружив его, приказал вышедшим хозяевам собираться, а когда прослышав про нас вокруг стали собираться местные жители, громко разъяснил им политику партии, а также, что за помощь бандитам из бывших польских солдат, семья Валенса выселяется в Сибирь. Население села было смешанным, примерно поровну поляков и украинцев, снова послышался тихий ропот, но открыто ни кто возмущаться не рискнул. И опять же настроения среди селян были разные, большинству из них это было безразлично, в основном тем, кто и так пахал от рассвета до заката. Спустя пару часов прибыли машины из дивизии и с ними сотрудник НКВД, который официально оформил выселение семьи Валенса из села. После, погрузив их в грузовик, мы сами залезли в свой, и вся наша небольшая колонна двинулась в обратный путь. Заехав сначала в Буск, мы выгрузили поляков, причём Анжея оформили, как военнопленного, двинулись дальше в дивизию и к полуночи были на месте. Быстро поужинав, все завалились спать.

Утром, хорошо выспавшись, а торопиться нам было некуда, я пошел в штаб дивизии за новостями. Новости радовали, Жуков приказал прибывшим в его распоряжение диверсантам из моего центра, начать чистить присоединённые территории. Боестолкновения происходили ежедневно, но их итогом было то, что количество банд неуклонно сокращалось. Физическое уничтожение бандеровцев и польских дезертиров, а также высылка их семей и тех, кто им помогал, делали своё дело. Количество нападений на воинские колонны, гражданские машины и представителей власти сокращалось с каждым днём. Мои бойцы тоже за это время выследили по банде националистов и бандитов и сейчас были в очередном поиске. Пообедав, я выбил себе пару крытых машин и снова выехал на охоту. Добравшись до намеченной точки, выгрузился, и грузовики развернувшись, двинулись назад, причём в каждом из них было по паре вооружённых бойцов, это так, на всякий случай, а я со своими бойцами скрылся в лесу. Найдя хорошее место для ночлега, рядом с ручейком, мы заночевали, а на следующее утро двинулись дальше. Около полудня, вдалеке послышался шум грузовика, который резко прекратился, зато стали слышны выстрелы из винтовок. Вытянувшись в цепь, мы ускорили шаг, и минут через десять перед нами предстала следующая картина. На дороге стояла полуторка с открытыми дверями, а на дороге лежало тело, судя по всему водителя. Но это было полбеды, тут же, прямо на дороге десяток бандитов, а это были именно бандиты, так как все были одеты в гражданскую одежду, насиловали женщину, а рядом еще два ублюдка сдирали одежду с ещё совсем девчонки, лет 12-ти наверное. Мгновенно оценив обстановку, я отдал приказ.

–Так бойцы, стреляем этим уродам исключительно в живот, а что бы они к оружию не тянулись, потом бейте по грабкам. Нельзя, что бы они слишком быстро померли, за такое надо отвечать.

Переведя переключатели автоматов на одиночную стрельбу, бойцы разобрав цели, открыли огонь. Праздник жизни оборвался внезапно, вот только что они, убив водителя, разложили ехавшую в машине учительницу и принялись её дружно насиловать. Упиваясь своей властью и безнаказанностью, они сначала заставили дочку учительницы смотреть на это, а затем, на глазах матери принялись срывать одежду и с девочки. Вот только изнасиловать дочь на глазах матери они не успели, со стороны леса послышались одиночные выстрелы, и один за другим фигуры националистов стали падать на дорогу. Спустя минуту, из леса появились фигуры в лохматых маскировочных накидках, в которых людей можно было принять за кусты или леших. Держа наготове оружие, они цепью двинулись к месту нападения. Несколько бандитов попытались не смотря на сильную боль, дотянутся до своего оружия, но снова раздались одиночные выстрелы, и руки, которые тянулись к оружию дёрнулись от попадания в них пуль.

Анна Петровна Нехамкина, учительница начальных классов, которая с дочерью ехала в село, куда её распределили, не сразу поняла что происходит. Это всё походило на чудовищный, кошмарный сон. Сначала на дорогу внезапно выскочило несколько фигур с оружием в руках, они сначала заставили водителя остановиться и вылезти из кабины, а после этого сразу его застрелили. Затем вытащили и её с дочерью, а затем начался настоящий кошмар, с неё, на глазах дочери содрали одежду и принялись насиловать, а затем начали срывать одежду и с дочери. Она не сразу осознала, что обстановка поменялась, фигуры бандитов и насильников внезапно стали падать и дочь осталась стоять на дороге одна, совершенно обнажённой, она стояла и плакала. А затем появились фигуры похожие на ожившие кусты, вот только в руках у них было оружие и они времени от времени куда-то стреляли. Полностью в себя, она пришла когда одна из этих фигур накинула на неё её собственное одеяло, которое валялось на дороге после того, как нападавшие распотрошили их вещи. Фигура накрыла её одеялом, и прижав к себе, принялась гладить по голове и приговаривать: – Всё, всё уже закончилось, теперь всё будет хорошо, не надо боятся, сейчас оденешься, и мы довезём тебя и твою дочь до места вашего назначения.

Анна Петровна оглянулась, другая фигура накинула на её дочь другое одеяло, и тоже прижав её к себе, гладила её по голове и успокаивала. А на дороге валялись тела нападавших, они были ещё живы, но вот оружия рядом с ними не было, они плакали, скулили, некоторые сучили ногами, при этом держась руками за животы, а между их пальцев сочилась кровь. Наконец полностью придя в себя, она бросилась к дочери, неизвестный мгновенно отошел от неё, и она крепко прижала к себе заплаканную дочь. Затем быстро выбрав из баула новую одежду, она увела дочь за грузовик и быстро оделась сама и одела дочь, после чего вернулась назад.

–Капитан Скуратов. – Представился ей один из их спасителей. – Куда двигаетесь?

–Спасибо вам огромное, даже не представляю, как вас благодарить за наше спасение.

–Пустяки, это наша работа. Так куда вы ехали?

–В Ключи, меня туда направили учительницей младших классов.

–Понятно.

Достав карту, я проверил, до этих самых Ключей было уже недалеко, какой-то десяток километров. После этого, посадив учительницу с дочерью в машину и закинув туда их вещи и собранное у бандитов оружие, приказал бойцам выстрелить ещё раз каждому ублюдку в живот, что бы они подохли с гарантией. Также в кузов грузовика закинули и тело водителя, жаль мужика, наверняка у него семья осталась. После этого в кузов залезли мои бойцы, и мы тронулись. Через полчаса показались и Ключи, там мы остановились у сельсовета, где и сгрузили учительницу с дочкой и вещи с оружием. Пока их отвели в помещение сельсовета, и председатель принялся отпаивать их чаем с мёдом, а грузовик с пятёркой бойцов уехал назад. Я был более чем уверен, что если и не все националисты, то многие из них будут из Ключей. В самом селе оказался телефон, и я смог сам дозвонится до штаба дивизии и вызвать сюда сотрудника НКВД и машины с бойцами и пустые, под семьи бандитов. Селяне, словно почувствовав недоброе, зашевелились, но пока через полтора часа не вернулась назад машина, всё было тихо. А вот потом… Учительница с дочерью так и остались пока в сельсовете, а к сельской площади стали стягиваться местные жители. Многие из них видели, что с проехавшей машины капала кровь, оставив за собой на пыльной дороге кровавый след. Грузовик остановился на площади перед сельсоветом и из него бойцы в странной форме стали сбрасывать прямо на землю тела, некоторые падали и оставались лежать неподвижно, а другие шевелились и стонали. В части этих тел сельчане узнали своих соседей, и среди них начался глухой ропот, но мгновенно прекратился, когда раздался выстрел. Стрелял командир этих непонятных бойцов, хотя внешне его было невозможно отличить от своих людей.

–А ну ша! Что, узнали этих бандерлогов? Кто такие?

Тут вперёд через толпу пробилась Пелагея, и увидев лежащее на земле мёртвое тело сына, взвыла, а затем изрыгая ругательства на этих бойцов и Советскую власть, попёрла вперёд.

Народ роптал, но и я не собирался изображать из себя интилихэнта, меня больше заботила судьба этой учительницы и её дочери, а то, что на ней попытаются отыграться сельчане, я ни сколько не сомневался. Тут надо было сразу поставить себя и показать, что за всё, что они сделают, им придётся отвечать. Тут вперёд выперлась здоровенная бабища, и увидев на земле труп сына, попёрла вперёд как танк, при этом грозя всем, и ругаясь на всех. Не долго думая, я просто навёл пистолет и выстрелил ей в лоб. Эта мегера точно не успокоиться, и будет гадить везде, да и другим будет наглядный урок. Толпа ахнула и отступила на несколько шагов, а я, что бы не пропал эффект неожиданности произнёс:

–Так будет со всеми врагами Советской власти! Советская власть заботясь о вас, присылает вам учительницу, что бы ваши дети были грамотными. Что бы они могли получить образование, получить хорошую профессию, а что делаете вы? Вот эти уроды остановили машину, убили водителя и принялись на глазах дочери насиловать мать, а потом собрались изнасиловать и саму девочку! В старые времена за такое родственники жертвы могли вырезать все семьи преступников. Но сейчас более гуманные времена, а потому сейчас все семьи этих уродов будут высланы в Сибирь, а вы запомните, если с учительницей или её дочерью что-то случится, я найду виновников, а после вырежу у них на глазах их семьи! А сами виновники будут подыхать очень медленно и мучительно! К этим ублюдкам не подходить! Пускай тут здыхают в мучениях, а как сдохнут, то всех закопать в лесу, на кладбище не хоронить, они недостойны достойного погребения!

Селяне испуганно молчали, такого они не ожидали, надеюсь теперь они побояться причинить вред учительнице и её дочери, хотя по большому счёту надо её в другое село перевести, подальше от Ключей. Но серьёзность своих намерений я показал наглядно, так что надеюсь побоятся ей мстить.

–Командир, – Раздалось рядом тихо от Корня, Николая Корнева. – ты действительно это сделаешь?

–Нет конечно, но этим селянам знать этого не надо, пусть думают, что за учительницу я вырежу всех виновных и невиновных. Если всё оставить так, как есть, то ей начнут мстить, мотивируя это тем, что это из-за неё убили соседей или родственников и выслали их семьи в Сибирь. То, что эти бандерлоги были уродами ни кого не волнует, по принципу – это наши уроды. А кроме того, многие могут просто их поддерживать и отыграться на беззащитной учительнице и её дочери, у которых тут ни кого нет, и ни кто за них не вступится, милое дело.

–А бабу зачем пристрелил?

–А тут клинический случай, она идейная националистка, сам слышал, что она тут орала, и выб…ка своего так же воспитала, так что адекватный ответ, и остальным селюкам урок. Если их сразу на место не поставить, то они так и будут гадить, да других с истинного пути сбивать.

Наш тихий разговор слышали и другие бойцы, прослыть кровавым маньяком среди своих бойцов я не хотел, а потому и разъяснил им всё подробно, но тихо, что бы не слышали селяне. Машины пришли уже к вечеру и ехать на ночь глядя ни кто не стал. Семьи выселяемых, приехавшие бойцы согнали вместе, и караулили всю ночь, что бы ни кто из них не сбежал. Также на ночь оцепили площадь, а когда к утру на ней умер последний бандит, то тела собрали и отвезли к лесу, там оказалось небольшое болотце, вот в него всех и сбросили. Как говорится – собаке собачья смерть и соответствующее погребение, хотя при чём тут собаки? Друг может предать, да что там друг, брат может предать, а вот собака тебя не предаст ни когда.

Приехавший сотрудник НКВД всё задокументировал, на моё небольшое самоуправство, когда я застрелил мать одного из националистов он просто закрыл глаза, и утром, погрузив в грузовики семьи бандитов, мы двинулись в путь. Уже привычное возвращение в расположение дивизии, короткий отдых и новый выход. Вот так и прошло всё лето в постоянных выходах, я со своей группой чистил окрестности, один раз спасли председателя колхоза с семьёй. Вовремя заметили, как несколько националистов стали ночью стаскивать к дому председателя сено и бросать его под стены дома. Половину бандитов перестреляли сразу, другую утром, прилюдно. В конце августа, после звонка Старинова, пришлось закруглятся. Как говорится, делу время, потехе час. Уже перед самым отбытием, меня вызвал в Киев Серов. Приехав к нему в республиканское управление НКВД, я с удивлением увидел там и Жукова. Честно говоря именно его я не ожидал увидеть, так как именно он командовал советскими войсками в Бессарабском походе, и я думал, что он там до сих пор наводит порядок. (Бессарабский поход – присоединение к СССР Бессарабии, которую пользуясь развалом Российской Империи, захватила и 20 октября 1920 года официально оформила это в Париже Румыния. РСФСР и УССР на это мероприятия не приглашали, и народ Бессарабии не спрашивали, вследствие чего СССР так и не признал это. Летом 1940 года СССР выдвинул Румынии ультиматум с требованием возврата Бессарабии, который Румыния после консультаций с Германией и Италией выполнила, таким образом СССР вернул себе Молдавию, потерянную во время Гражданской войны.) Оба сердечно поблагодарили меня за помощь, а я не утерпев, слегка приоткрыл им будущее. В ходе разговора, они предложили общаться без званий, вот я и воспользовался этим.

–Георгий Константинович, Иван Александрович, меня вызывает начальство готовить новый выпуск курсантов, сказали хватит резвится в поле, пора работать, но перед отъездом хочу вам кое что посоветовать.

Оба с удивлением посмотрели на меня, вот только от них многое зависело в будущем, и я решился рассказать им кое-что из того, что скоро будет, правда исключительно под видом анализа мировой обстановки.

–Дело в том, что я общался кое с кем, да и сам наблюдаю то, что происходит в мире, и это мне очень не нравится. Германия, которая согласно Версальского договора не имела права иметь армию, военный флот, военную авиацию, вдруг после прихода в ней к власти Адольфа Гитлера, получает от Англии и Франции разрешение на возрождение армии без ограничений. Затем следует Мюнхенский сговор, Аншлюс Австрии и наконец, захват Польши. Всё это явно показывает, что Франция с Англией натравливают на нас Германию. Именно поэтому они разрешили ей возродить армию, захватить Судеты, Австрию и Польшу. Они не только усилили Германию, но и с захватом Польши, она получила прямой выход на нашу границу. Впрочем, думаю, если бы мы попытались не допустить захвата Польши, то получилось бы ещё хуже. Поляки просто объединились бы с немцами, ведь они спят и видят Великую Польшу от моря до моря и Белоруссию с Прибалтикой в своём составе, а также всю Украину и Смоленск. Пшеки неисправимы и их только могила исправит. Но сейчас не это главное, Гитлер не дурак и не собирается повторять ошибку кайзера, а именно войну на два фронта. Он отлично понимает, почему ему позволили усилится, от него ждут войну с нами, а потом, когда мы взаимно истощим друг друга, Франция с Англией собирались ударить Гитлеру в спину. Сейчас он обезопасил себя от Франции, заодно подмяв под себя всю Западную Европу, а англичане сидят на своём острове и не могут ему помешать. У них сильный флот, но относительно слабая армия, а корабли на суше не воюют. Проблема в том, что Гитлер всё равно нападёт на нас, в этом году он уже не успеет, на носу осень и зима, а кроме того надо отдохнуть от французской компании и подготовится к новым боям. Думаю весной – летом следующего года он нападёт на нас, но перед этим в нашем тылу активизируется немецкая разведка. Поскольку мы достаточно хорошо подчистили сейчас новые территории от националистов и польских дезертиров, то действовать будут только немецкие диверсанты. Исходя из собственных размышлений, как действовал бы я сам, то это скорее всего будут ложные патрули и скорее всего из сотрудников НКВД. Мало кто захочет вступать с ними в спор, а потому это наилучшее прикрытие для вражеских диверсантов.

–Я так понял, что у вас уже есть рекомендации по противодействию? – Спросил меня Серов.

–Да Иван Александрович, есть, во-первых, все патрули должны быть исключительно армейскими, во-вторых, они должны быть не меньше отделения, и в-третьих, в их составе обязательно должен находится бронеавтомобиль.

–Не понял, а бронеавтомобиль зачем? – Это спросил уже Жуков.

–Георгий Константинович, для диверсантов достать автомобиль не проблема, их много ездит по дорогам, а вот бронеавтомобиль уже совсем другое дело и каждый захват его, это сразу звонок вам, что появилась диверсионная группа противника. В таком случае вычислить её легче лёгкого. Создаёте несколько манёвренных групп из нескольких единиц бронетехники, затем на карте отмечаете все места нахождения собственных патрулей, и как только замечаете патруль в любом другом месте, то это значит, что вы нашли диверсантов.

–Лихо! – Не сдержался Серов. – Так действительно можно легко вычислять фальшивые патрули.

–Не забудьте, что патруль без бронетехники тоже фальшивый. Вы Иван Александрович должны со своими людьми проверять дороги на выявление фальшивых патрулей. Имея карту и зная, кто и где должен находиться это несложно. А вы, Георгий Константинович, должны приказать войскам, в случае, если им встретится патруль без бронетехники немедленно его задерживать. Разумеется кроме этого вы должны задействовать Войска Специального Назначения для прочёсывания лесов и ещё, рекомендую вам начать создавать схроны с боеприпасами, продовольствием, медикаментами и зимней одеждой. Всё это очень пригодится, когда начнётся война, это позволит нашим диверсионным группам действовать эффективней, они тогда смогут легко пополнять припасы не завися при этом от поставок извне.

–Ты так уверен в неизбежности войны? – Спросил меня Серов.

–Да, уверен, всё указывает на это, если и не на следующий год, то через год точно. Я понимаю захват Судет, там кроме немцев, ещё и неслабые промышленные мощности. Аншлюс Австрии, Гитлер кроме тоже сильной промышленности получает и несколько миллионов австрийцев, которых тоже можно поставить под ружьё. (На 1939 год население Австрии составляло чуть более шести с половиной миллионов человек.) А что даёт захват Польши? Промышленность не очень сильная, население достаточно враждебное, зачем это, если тебе не нужна общая граница с нами? Находись Польша в стороне и её не тронули бы, но она как раз между СССР и Германией, а потому она и была захвачена.

–Надеюсь, ты не рассказываешь это всем подряд? – Поинтересовался Серов.

–Разумеется нет, рассказал только вам, так как при начале войны, именно вам принимать первый удар, вот и захотел вас немного подготовить.

–Мы подумаем. – Ответил Жуков.

–Тогда у меня всё, я конечно постараюсь ускорить обучение нового курса школы, но гарантировать, что они успеют отучится до начала войны не смогу.

Мы сердечно попрощались, и я двинул со своими бойцами на вокзал, там мы должны были присоединиться к воинскому эшелону. Загнав свои машины на грузовые платформы, мы их закрепили, а сами расположились в пассажирском вагоне. Поздно ночью состав тронулся в путь, а через день мы уже сгружались в Нахабино. Прибыв в расположение школы, я отправил бойцов отдыхать, а сам направился на ковёр к начальству.

–Ну здравствуй чертяка!

Старинов крепко обнял меня, когда я зашёл в его кабинет. Он действительно был рад моему возвращению и немного завидовал мне, что я смог оторваться на Украине. Он, как начальник Центра Обучения, не мог позволить себе такой вольности. Оставшись на хозяйстве, он готовил новый курс, за это время курсанты достаточно неплохо подтянули свою физическую форму и я собирался начать их гонять со всей серьёзностью.

–Да тише ты медведь, рёбра сломаешь!

Это я конечно преувеличил, но и я был рад его видеть, за прошедшее время мы с ним сильно сдружились. Тут ведь не только совместные походы в тыл врага, но и общие интересы. С Судоплатовым у нас тоже были хорошие отношения, но не такие дружеские, тут сказывалась и разная ведомственная принадлежность, он ведь относился к НКВД, а мы к РККА.

–Илья, вот тебе бумаги от Жукова и Серова.

С этими словами, я протянул ему два запечатанных конверта. Разумеется дословно я не знал, что там было, но в общих чертах был информирован. Это были их отзывы на мою деятельность в Западной Украине. Взяв конверты, Старинов разорвал их и прочёл.

–Знаешь Игорь, я не сколько не сомневался, что ты там наведёшь порядок.

–Да не я один там был, мне одному просто не под силу за такой короткий срок передавить всю погань там. Я просто посоветовал привлечь к этому парней, которые попали к Жукову, заодно они подтянули контрдиверсионную подготовку у себя. Львиную часть работы сделали именно они.

Мы еще посидели с пару часиков, у него в кабинете и даже приняли на грудь, правда совсем немного и я наконец отправился домой к жене и сыну. Надо ли говорить, что Лена просто зацеловала меня, когда я наконец зашел в нашу квартиру. Она как раз только что вернулась с сыном с прогулки, и тут пришёл я. А я просто обхватил её за талию и крепко прижал к себе, а сам уткнулся лицом в её макушку и вдыхал такой родной и манящий запах. Лена даже не упрекнула меня тем, что после посиделок с Ильёй Стариновым, от меня пахло алкоголем. Наконец вволю нацеловавшись с женой, я подхватил из кроватки сына и закружил его по комнате, а тот счастливо загукал. Вот оно настоящее счастье, вернувшись с работы домой, встретить ждущую тебя жену и ребёнка, ощутить их радость, что ты вернулся домой. Ещё в той жизни был у меня товарищ, так тот под любым предлогом старался свалить из дома, который для него был филиалом пилорамы, где активно работали жена и тёща, пиля его каждый день по поводу и без. Стас старался как можно меньше бывать дома и с удовольствием ездил в командировки, даже самые опасные. Ему комфортней было находиться под вражеским обстрелом, чем дома с женой и тёщей. И ведь не пьяница, пил только по случаям, не курил, и по бабам не шастал, вот спрашивается, что еще бабе надо? Даже по хозяйству у него руки росли откуда надо, но жена с тёщей вечно были им недовольны. Кончилось это прозаически, Стас плюнул на них и развёлся, благо, что детей они не нарожали, так бывшая еще долго его доставала по телефону, всё никак не могла угомониться.

Вечером, когда сын заснул после кормления, мы с Леной оторвались и заснули только заполночь, а жене приходилось сдерживать стоны, что бы не перебудить всех соседей. Утром я был хоть и не выспавшийся, зато довольный, как мартовский кот после визита к кошке. Илья это заметил, но шутить на эту тему не стал, а затем начались обычные будни. Проверив уровень физической подготовки курсантов, я нашёл её очень неплохой и принялся их гонять. Мой позывной был известен всем, а потому наиболее частые темы в разговорах курсантов было то, как зверствует Малюта. Но я не только гонял курсантов, но и сам бегал вместе с ними, а также проходил полосы препятствий и тропу разведчика. Война близко и расслабляться нельзя, а так я был просто в превосходной физической форме. На стрельбище я был регулярно и тренировался вместе с курсантами, наглядно показывая им, какими они должны быть, что бы по праву считаться бойцом спецназа. Так постепенно прошла осень и наступила зима. Мы отпраздновали новый, 1941 год, а я старался не потерять ни одного дня из стремительно убегавшего времени. К началу июня обучение курсантов было почти закончено, я загонял их, но они за это время научились очень многому. Я сделал всё что мог, всё, что было в моих силах, остальному их научит война. Главное, что они теперь знали, что им надо делать, а опыт придёт со временем, и у них теперь намного больше шансов выжить в предстоящей бойне. В начале июня я серьёзно поговорил с женой. Сказал, что вполне возможно в ближайший месяц начнётся война и она, если противник приблизится к Москве, должна уехать в Куйбышев или Казань. Хорошо, что Лена не стала устраивать истерик, она молча выслушала меня, а потом сказала: – Хорошо Игорь, я сделаю всё, что ты скажешь. Поцеловав её, я отправился к Илье, сейчас немцы максимально активизируются перед началом нападения и я хотел хорошенько пустить кровь их хвалёному Бранденбургу.