Текст книги "След на дне"
Автор книги: Александр Насибов
Жанры:
Прочие приключения
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Погаси лампочку, – сказал Джафар.
– Есть погасить! – Фируз нажал кнопку выключателя, спрыгнул с кровати, прошлепал босыми ногами к окну.
Отсюда, с мансарды единственного на поселке двуэхтажного дома, было видно море, пристань с прильнувшими к ней судами, строения на берегу, часть пляжа.
– Хазар совсем побелел от злости, – сказал Фируз. И сокрушенно прибавил: – Как у бедняги Фируза свободный день, так обязательно шторм. Ты обратил внимание?
– Обратил… Природа мстит. Как воскресенье, так ты на пляже и всякий раз с новой знакомой. И чего они в тебе находят!..
Ухмыльнувшись, Фируз вышел на середину комнаты, расставил ноги, выгнул грудь.
Как-то он прочитал об атлетах-«культуристах», тотчас купил гантели, раздобыл двухпудовик. Фируз и без того был сильным рослым парнем, а год усиленных тренировок не прошел даром. Сейчас перед Джафаром стоял юноша с удивительно красивыми мускулами.
– Ну, – проговорил Фируз, демонстрируя, как на согнутой руке вспухает огромный бицепс, – ну, что скажешь, завистник?
– Такому туловищу – да умную голову, – вздохнул Джафар. – Убирайся с глаз!
Он повернулся к стене, пытаясь заснуть. Но сон упорно не приходил.
Снова ударил ветер, с воем промчался к морю. Наступило короткое затишье. И тогда с берега донесся встревоженный женский голос.
Фируз выглянул в окно.
– Замерщица Нюра стоит у коллекторной. Размахивает руками, кричит… Ага, главный идет! Очень спешит. Старик, а как побежал!..
Джафар тоже посмотрел в окно. У коллекторной уже собралась группа людей, озабоченных, хмурых. Что-то неладное случилось на берегу.
Джафар и Фируз стали одеваться.
Через несколько минут они были возле коллекторной.
Замерщица в который раз рассказывала, как при очередном осмотре приборов обнаружила падение давления на выкиде двадцать четвертой скважины. В короткое время давление снизилось до нуля. Это означало, что скважина прекратила подачу нефти на берег.
Буровая находилась в четырех километрах и в ясную погоду с берега была видна отчетливо. Теперь же, когда море затянула серая пелена, с трудом просматривались даже здания у причала. Что произошло на маленьком решетчатом островке? Да мало ли что могло случиться! Песок и парафин, поднимающиеся из недр вместе с нефтью, нередко закупоривают ствол скважины. Бывает и так, что песок разъедает фонтанную арматуру на устье скважины, горючее вырывается на свободу, хлещет открытым фонтаном. Это особенно опасно: вылетит из скважины камень, ударит по стали – искра! – и над промыслом вспыхивает гигантский факел нефтяного пожара…
Из расположенной на пристани радиорубки выбежал радист, устремился к главному инженеру промысла.
Оказалось, что радист принял срочное сообщение. Штормующий далеко в море военный корабль обнаружил на воде много нефти. Гонимая ветром широкая нефтяная река довольно быстро движется от берега на юг. Пеленг показал, что горючее идет от расположенного в море нефтепромысла. О своих наблюдениях моряки доложили в штаб. Морское командование послало уведомление в город. И вот запрос оттуда: что случилось на промысле?
Инженер закончил чтение радиограммы, опустил бумагу.
Фируз сказал:
– На моем катере новый сильный мотор.
Никто не обратил внимания на эти слова. Подошел заведующий промыслом, взял под руку инженера, отвел в сторону, стал шептаться с ним.
– Новый мотор поставили на мой катер, – громко сказал Фируз. – Очень сильный и надежный мотор. Куда хочешь могу идти, в любой шторм.
Руководители промысла на реплику не реагировали. Молчали и все остальные. Да и что толку в разговорах? На буровую идти нельзя – это было бесспорно. Уже при шестибалльном шторме всем промысловым судам полагалось стоять у причалов. Сейчас – восемь баллов в море.
Но Фируз продолжал гнуть свое. Глядя на заведующего промыслом, он напомнил, что двадцать четвертая обошлась государству в сотни тысяч рублей. Если считать по-старому, это несколько миллионов. А сколько людей трудилось день и ночь, чтобы пробурить скважину! Она стала лучшей на промысле. И вот теперь может погибнуть. Очень странно, что некоторые люди боятся…
– За тебя, между прочим, боятся, – сказал заведующий.
– А мне не страшно! – крикнул Фируз. – Пугаете, а я не боюсь. Могу дать расписку: иду в море добровольно, ответственность беру на себя.
Начальство пропустило это заявление Фируза мимо ушей. Радист обратился к инженеру:
– По прогнозу, ветер к полудню начнет стихать, а к вечеру шторм прекратится вовсе.
Инженер оглядел линию гор на севере.
– Очень может быть, – сказал он. – Летом штормы короткие. Да вон горизонт как будто светлеет. Думаю, скоро сядет ветер.
– Тогда и пойдем в море, – решил заведующий. – Балла на три уймется, отправимся на двадцать четвертую.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
СЛЕД НА МОРСКОМ ДНЕ
Во втором часу дня от промысловой пристани ушло в море судно. Требование Фируза послать на двадцать четвертую его катер было отвергнуто. В трудный рейс назначили большой надежный киржим.
Смирившись, Фируз попросился идти на киржиме матросом. Он доказывал, что умеет слесарничать, монтировать на устье скважины фонтанную арматуру, менять отработанные штуцеры. Напомнил, что не так давно участвовал в прокладке трубопровода на двадцать четвертую, – это тоже могло пригодиться.
Но его не взяли и матросом: во главе лучшей ремонтной бригады на буровую отправился сам заведующий.
Провожаемый десятками людей, киржим отвалил от причала и вскоре скрылся из глаз. Нефтяники собрались у дверей радиорубки, где главный инженер держал радиосвязь с киржимом.
Заработал динамик радиостанции.
– Павел Ильич, – разнесся по пристани голос заведующего промыслом, – скважина не виновата. Видать, километрах в полутора от берега поврежден трубопровод. Ума не приложу, что там случилось, под водой…
– Идите на буровую, – посоветовал главный инженер, – постарайтесь перекрыть задвижки на арматуре.
– Я так и решил. Буду выключать скважину. А ты вызывай водолазов, Павел Ильич! Здесь стихает, ветер падает. Скоро можно будет работать. На месте аварии оставляю буй.
Динамик умолк ненадолго.
Вскоре на пристани стало известно, что киржим приблизился к двадцать четвертой, но старшина не рискует швартоваться и высаживать людей: в открытом море волны бушуют вовсю, судно может разбиться о стальные ноги острова.
Главный инженер тотчас отправил в море второе по величине судно – моторный баркас. Во время высадки людей баркас будет держаться близ острова, чтобы прийти на подмогу, если нефтяники окажутся в беде.
На пристани собиралось все больше народу. Шторм шел на убыль, бурильщики скважин готовились возобновить прерванную непогодой работу. Вокруг радиорубки стоял гул голосов.
Но вот голоса смолкли: вновь заработал динамик.
– Подходим, – сообщил заведующий промыслом, – сейчас попытаемся пришвартоваться. Павел Ильич, связался с водолазами, скоро они прибудут?
– Никак не могу докричаться!
– Продолжай, пока не добьешься. Объясни им: повреждение в районе, где труба проходит близ рифов. Ветер боковой, дует из-за скал. Поэтому у места аварии зыбь небольшая, вполне можно работать… Ну вот, подходим к двадцать четвертой, будем высаживаться!..
– Счастливо! – крикнул главный инженер.
Переключив рацию, он стал вызывать водолазную базу.
Фируз обернулся к Джафару.
– Понял, где авария?
– У двугорбой скалы.
– Точно. От трубопровода до нее метров сто, я это место знаю… Есть воздух в акваланге?
– Заряжен полностью.
– Я сбегаю принесу?
– Погоди. Сперва надо…
– Надо, чтобы акваланг был здесь. А плот взять?
– Плот не нужен. Маску принеси, ласты, шноркель, нож.
– Ясно. Я мигом!
– Пояс с грузами не забудь, – донеслось до Фируза, когда тот уже бежал по пристани.
Он промчался по пляжу, миновал поселковую площадь, здание клуба. Дальше путь к общежитию, где находился акваланг, лежал мимо почты.
У почтового отделения сидел на приступке Теймур-даи – небритый, угрюмый. Вид у него был такой, будто он не выспался или прихворнул.
– Стой! – потребовал он, завидев Фируза.
– Некогда! – крикнул тот. – Очень спешу, Теймур-даи.
– Да погоди же… Говори, куда бежишь?
Фируз в нескольких словах сообщил о случившемся.
– Вахсей! – всплеснул руками почтарь. – Смотри, какое несчастье! Где же лопнула труба?
Фируз начертил на песке участок нефтепровода – там, где он проходил близ рифов.
– Вот теперь понятно, – удовлетворенно кивнул Теймур-даи. – Но скажи на милость, как же это получается: на промысле авария, а ты бежишь в поселок?.. Разве здесь сейчас твое место?
– Чинить будем нефтепровод! Выйдем на катере. Джафар спустится под воду, я страхующий. Пока инженер докличется до водолазов, пока те соберутся и придут, мы все сделаем.
– Куда же бежишь?
Фируз объяснил.
Будь он чуточку наблюдательнее, обязательно бы заметил, как разволновался почтарь. Но сейчас он думал лишь о том, чтобы быстрее отделаться от въедливого старика.
А тот вдруг смолк на полуслове, будто запнулся. Движением руки отпустил Фируза. Казалось, вспомнил что-то очень важное.
Проводив Фируза рассеянным взглядом, Теймур-даи поспешил в свою контору.
Вскоре из поселковой почты вышел высокий худощавый мужчина в синей спецовке. Еще через минуту на крыльце появился Теймур-даи. Заперев двери почты, он двинулся за человеком в спецовке. Оба шли к пристани.
Между тем инженер установил, наконец, связь с водолазной базой. Несколько минут разговора, и он с досадой отодвинул микрофон передатчика. База сообщила: все специальные суда заняты на работах в порту; одно из них освободится к утру и тотчас будет направлено к месту аварии трубопровода.
– Завтра направят, – пробормотал инженер. – А им еще тащиться на своей лайбе семьдесят километров!..
– Завтраками кормят, – вздохнул один из нефтяников. – Сколько горючего теряем!
Фируз, только что вернувшийся на пристань с грузом, свалил его у рубки, просунул голову в дверь.
– Водолаз есть на месте, Павел Ильич! – крикнул он. – Водолазный катер тоже!
– Поменьше болтай, – в сердцах сказал инженер. – Шлепаешь языком без толку.
– Он не болтает. – Джафар, осматривавший акваланг, опустил его на бревенчатый настил пристани, подошел к двери. – Если позволите, могу попробовать…
– У тебя есть м-м… водолазные принадлежности? – Инженер был озадачен.
Джафар посторонился, рукой показал на баллоны.
– И ты умеешь ими пользоваться?
– Конечно!
– А катер – мой! – Фируз заслонил приятеля. – Джафар только со мной пойдет в море.
В этот момент в динамике раздался голос старшины киржима.
– Ошвартоваться не удалось, а бригаду все же высадил, Павел Ильич, – весело доложил он. – Кранцы сорвал, разбил фальшборт, но заведующий и бригада – на двадцать четвертой. Разворачиваюсь и вместе с баркасом иду назад. Людей с острова буду снимать к вечеру, когда станет тише. Так приказал заведующий. Ты понял меня, Павел Ильич?
– Понял, давай к берегу!
Инженер выключил рацию и закурил – впервые за последние часы.
– Хорошо! – Фируз потер ладони. – Теперь наша очередь. Готовь акваланг, Джафар!
– Можете не готовить, – сказал инженер. – В море вас не пущу. Очень рискованно.
– А высаживаться на двадцать четвертую было не рискованно? – спросил Джафар.
– Ну, это разные вещи… В общем, без заведующего разрешить не могу.
– А он в море, заведующий! – крикнул Фируз. – И связи с ним нет. И вернется только вечером! Значит, до утра будем ждать?
– Значит, до утра.
– Сутки теряем, – вставил Джафар, – это же полтораста тонн нефти, Павел Ильич!
Человек в синей спецовке тронул Джафара за руку.
– Я от Белова, – шепнул он. – Лейтенант Сушков… Будем знакомы.
Джафар понимающе кивнул.
– Настаивайте, – продолжал Сушков, – дело серьезное: нельзя терять столько нефти!
Джафар показал на инженера, развел руками.
– Ну хорошо, – вдруг сказал инженер. – Хорошо, я дам согласие. Но допустим, Джафар нырнул на дно, убедился в том, что нефтепровод лопнул и его надо чинить. А что дальше?
– Может, труба не лопнула, – неуверенно проговорил Фируз. – Может, дала трещину. Джафар обмотает ее брезентом, прикрутит проволокой. Это же временно, пока не придут водолазы…
– Чепуха. – Инженер вздохнул. – Сами же слышали: нефть бьет так, что море бурлит. Труба, конечно, лопнула. Что вы там будете делать со своим аквалангом?
Инженер был прав. В самом деле, как действовать на дне моря? Специалисты по подводным работам имеют особое оборудование, инструменты – например, сварочные аппараты, которыми легко обрезать негодный кусок трубы, наварить новый… А у Джафара – только акваланг, позволяющий пробыть на дне несколько десятков минут. Не пахнет ли авантюрой вся эта затея?
Помощник Белова потянул в сторону Джафара, показал на толстый гофрированный шланг, лежавший в куче бурового оборудования на грузовой площадке пристани.
– Не подойдет?
Джафар оценил совет. Шланг, по которому в бурящуюся скважину закачивается глинистый раствор, штука прочная – выдерживает давление в сотню атмосфер. Слои корда перемежаются с прокладками из резины и брезента, и все это стянуто толстой стальной проволокой. Соединить таким шлангом концы лопнувшей трубы, попрочней закрепить стыки – и все будет в порядке.
– Спасибо! – Джафар стиснул руку Сушкову.
– Вместе пойдем в море, – сказал тот.
– А… здесь как же?
– Останутся другие.
И, видя, что Джафар все еще колеблется, Сушков прибавил:
– Пойми, так надо!
Катер стоял на якоре. Ветер почти совсем стих, однако по морю еще катились гряды больших пологих волн. И каждая, достигнув суденышка, швыряла его вверх. Катер задирал нос, дыбился, а в следующую секунду устремлялся с кручи в глубокий пенный провал.
– Невесомость, – кричал Фируз, когда судно падало с водяной горы, – как в ракете!
Сушков сидел на корме и молча улыбался репликам экспансивного катерника. Это был жилистый загорелый человек лет тридцати. Он очень быстро получил разрешение отправиться к месту аварии нефтепровода: вместе с Джафаром подошел к инженеру, шепнул несколько слов, и тот не стал возражать.
Недалеко от катера прыгал на волнах бело-красный буй. Возле него появилась голова Джафара в резиновой маске со шноркелем.
– Нашел? – крикнул Фируз.
Пловец отрицательно помахал рукой, отдышался и снова ушел под воду.
Он погружался уже в четвертый раз, а все не мог отыскать трубу. Конечно, проще было вести поиск с аквалангом. Но в баллонах не безграничен запас сжатого воздуха. Здесь, на глубине пятнадцати метров, его хватит минут на сорок. Поэтому Джафар решил понырять сперва без аппарата, осмотреть повреждение и наметить план действий. А уж потом он наденет баллоны, спустит необходимый инструмент и приступит к ремонту трубы.
Но оказалось, что не так-то просто найти трубопровод. Шторм поднял со дна ил и песок. Вода была мутна – Джафар едва различал ласты на собственных ногах.
Вот он снова всплыл, вырвал изо рта загубник дыхательной трубки.
– Заметь место, – донеслось до катера.
Фируз мгновенно провел мысленную линию от буйка к голове пловца и дальше – на берег. Линия уперлась в остроконечную вершину, торчащую над цепью прибрежных холмов. Он прикинул расстояние, отделявшее Джафара от буя.
– Есть пеленг!
Джафар подплыл к катеру. Его подняли из воды, усадили на корме. Толстым рубчатым полотенцем Фируз докрасна растер товарищу плечи и грудь.
На листе бумаги Джафар набросал схему. Обозначавшая дно ровная линия закончилась зигзагом.
– Впадина, – сказал он.
Затем над грунтом протянулась нитка нефтепровода. Карандаш довел ее до впадины, сместил вниз и оборвал.
– Понятно, – сказал Фируз. – Большой разрыв?
– Около метра.
– Но как это получилось?
– Думаю, волны и штормовое течение вымыли грунт из-под части нефтепровода. Труба потеряла опору, провисла. А дальше: удары волн, вибрация…
– Что будешь делать?
Джафар взял карандаш и «надел» шланг на разорванную нитку нефтепровода. При этом он с благодарностью взглянул на Сушкова, подавшего эту мысль.
– Надо, чтобы середина шланга легла на дно впадины, – посоветовал Фируз. – Прочнее будет: шланг примет на себя часть нагрузки.
Джафар согласно кивнул.
– И поглубже надвинь его на концы трубы!
Приятели оценивающе оглядели толстый шланг, широкими кольцами уложенный на дне катера.
– Думаю, хватит, – сказал Джафар. – В куске метров двенадцать. А ну, переставь катер!
Фируз поднял якорь и, сообразуясь с ориентирами, перевел судно на новое место.
Все это время Сушков сидел на своем месте и курил сигарету. С момента отхода катера от пристани он не проронил ни слова.
Тяжелый грязевый шланг перевалили через борт и спустили на дно. В прочную веревочную рачню, где уже покоилась пудовая балластина, уложили листы резины, нарезанный кусками брезент, большой моток мягкой железной проволоки и две ножовки. На прочном тросе рачня отправилась вслед за шлангом на дно.
Джафар стал одеваться для работы – натянул свитер, защелкнул на талии пояс со свинцовыми пластинами, прицепил к нему нож, кусачки и плоскогубцы. Фируз помог товарищу надеть акваланг, подал маску и шноркель.
– Свитер зачем? – вдруг спросил Сушков.
Фируз, отвертывавший вентили баллонов, от неожиданности прервал работу, озадаченно посмотрел на говорившего.
Джафар объяснил: вода в свитере нагреется теплом пловца, защитит человека от прямого соприкосновения с внешней водой – более холодной.
Сушков кивнул и достал новую сигарету.
– Готовы вентили, – сказал Фируз.
Джафар сделал пробный вдох, сел на борт, свесив ноги в воду. Надевая маску, оглядел рифы – до них было рукой подать. Странно: над оконечностью двугорбой скалы, обращенной к открытому морю, как будто курился легкий дымок.
– Фируз!
Катерник повернул к нему голову.
– Ну-ка! – Джафар рукой показал на рифы. – Видишь дымок?
Фируз посмотрел.
– Ничего не видно…
– Да нет там никакого дыма, – сказал Сушков. – Так, дрожит воздух над скалами.
Дымка уже не было.
Еще несколько секунд Джафар медлил. Почему-то вдруг сделалось зябко… Но вот он надвинул на глаза маску, взял в рот загубник воздухопровода и боком свалился в воду.
Стоя на дне, Джафар ножовкой отпиливал заусеницы на изломе трубы: острые края лопнувшего нефтепровода очень быстро проткнули бы грязевой шланг.
Пилить сталь трудно даже в обычных условиях. Здесь же, под водой, это была адова работа. Ноги разъезжались на рыхлом грунте, труба пружинила, баллоны за спиной стесняли движения. Вдобавок все вокруг обволакивала муть – надо было напрягать зрение, чтобы ненароком не полоснуть ножовкой по руке.
Он опустился ниже, решив ногой придавить пружинящую трубу. Теперь грунт находился совсем рядом, просматривался отчетливо. И Джафар с удивлением обнаружил на нем глубокую борозду – она под прямым углом подходила к поврежденному участку нефтепровода, обрывалась у ложбины и вновь начиналась на противоположном ее краю.
Джафар даже потрогал рукой борозду – будто хотел убедиться, что не галлюцинирует. Борозда была глубокая, как если бы полуметровый шип прошелся по песку. Как же миновал трубу этот «шип»?
Он приблизил лицо к трубе. Металл был испещрен беспорядочными царапинами. «Совсем недавние, – подумал Джафар, – сталь не успела потускнеть».
Что же все это означает?
После раздумий он пришел к выводу, что какое-то судно терпело бедствие в этом районе: отказал мотор, сломался винт… Его несло на рифы. При таких обстоятельствах якорь – единственное спасение. И якорь отдали. Однако шторм был слишком силен. Под воздействием ветра и волн судно начало дрейфовать, волоча якорь по грунту. В конце концов он зацепился за трубопровод и сломал его.
Куда же девалось судно?
Вероятно, выброшено на скалы.
Джафар заторопился, подтянул трубу, стал действовать ножовкой. Скорее, скорее! После ремонта трубопровода предстоял поиск на рифах. Надо думать, к этому времени шторм окончательно уймется, можно будет рискнуть приблизиться к скалам.
Бам-м!..
Резкий протяжный звук ударил по ушам. Это был сигнал. Каждые пять минут Фируз должен был опускать под воду длинный стальной стержень, бить им по валу винта, чтобы Джафар ориентировался во времени.
Итак, прозвучал первый сигнал, а удалось убрать только две заусеницы. Всего заусениц пять.
Пилить надо быстрее. Но спешка увеличит расход сжатого воздуха. Джафару же необходимо экономить содержимое баллонов, чтобы успеть закончить ремонт трубы.
Как же быть?
Выход один – дышать реже, подольше задерживать воздух в легких. Он понимал, что это опасно: легкие хуже вентилируются, в крови накапливается углекислота, постепенно отравляя организм. Однако надеялся, что обойдется. Только бы успеть!
Полотно ножовки со скрежетом двигалось по металлу. Сверкающие опилки медленно опускались на дно. В белой от мути воде они казались искорками на матовом стекле – вспыхивали и пропадали бесследно.
Работая, Джафар вспоминал события последних часов. Вспомнил и о дымке над оконечностью двугорбой скалы. Фируз и этот… Сушков ничего не заметили. Но дымок был! Был и исчез.
След якоря на песчаном дне и дымок над скалой!
Внезапно его будто толкнуло. Неужели это… Да, теперь можно было не сомневаться: кто-то терпел бедствие в море и высадился на рифах. Причем эти люди не только не просят помощи, но даже прячутся: на скалах был дымок и исчез. Значит, жгли костер, а потом погасили его. Погасили, когда увидели катер.
А если это преступники, которых ищет Белов? Хищники, воры, они стали еще и виновниками аварии нефтепровода.
Всплыть немедленно, идти к берегу, отыскать и предупредить Белова? Нет, сперва надо закончить работу. А те, что сидят на рифах, никуда не денутся. Они в ловушке.
И все же скорее бы закончить и всплыть!
Пятая заусеница отвалилась и бесшумно упала на дно, когда Фируз двойными ударами железного стержня предупредил, что миновало десять минут.
Джафар отбросил ненужную теперь ножовку, встал на ноги и, поднатужившись, надел на трубу конец тяжелого шланга. Потом спланировал к другому концу лопнувшего нефтепровода и все повторил.
Получилось хорошо. Средняя часть толстого шланга смутно темнела на дне ложбины, а приподнятые края были метра на два надвинуты на концы нефтепровода.
Теперь предстояло так укрепить стыки, чтобы отремонтированный участок выдержал давление горючего.
Снова просигналили с катера.
Джафар взял из рачни большой кусок брезента, обмотал им стык шланга и трубы, по всей длине обкрутил железной проволокой.
Надо было наложить слой резины. Это оказалось значительно труднее. Толстый упругий лист скользил в пальцах, пружинил. Прошла уйма времени, прежде чем удалось намертво закрепить его проволокой.
Джафар очень устал. Сказывалось и переохлаждение. Руки, особенно пальцы, отяжелели, повиновались все хуже. Но работа продолжалась. Навалившись всем телом на трубу, он обернул ее новым листом резины, потянулся за мотком проволоки, лежавшим в рачне, да так и застыл с простертой рукой. Большая веревочная рачня, загруженная резиной и брезентом, рачня с тяжелой балластиной на донышке медленно ползла по песку. Она уже пропахала в грунте метровую борозду!
Еще через секунду стали видны клубы мути – в том направлении, куда двигалась рачня. Все это могло означать только одно: на катере выбирают якорь.
В следующий миг заработал мотор катера.
Джафар рванул аварийный замок пояса, сбросил грузы и устремился к поверхности.
В тот момент, когда голова его появилась из-под воды, на нее обрушился удар. Джафар потерял сознание.
Он медленно опускался в толще воды. От рассеченного лба тянулось рыжее облачко. Сведенный судорогой рот все еще держал загубник воздухопровода.
Вот он коснулся песка – сперва безвольно простертой рукой, потом всем телом.
Появился косяк кефалей, скользнул над ним, растаял в молочном сумраке.
Второй косяк подплыл к лежащему на песке человеку. Внезапно шарахнулся и пропал. У человека шевельнулась рука, пришли в движение ступни. Из-за затылка вырвалась гроздь серебристых пузырей…
Когда Джафар вновь появился на поверхности моря, катера не было.
Акваланг, только что спасший ему жизнь, стал помехой: под водой баллоны почти не весят, теперь же они давили на плечи, отнимая последние силы. К тому же вот-вот должен был иссякнуть сжатый воздух.
Джафар сбросил баллоны.
В голове пульсировала боль. Сознание работало вяло. Он был как во сне: никак не мог собраться с мыслями. Только бы выдержать, отдышаться!..
Некоторое время он лежал на воде, шевеля ладонями, чтобы не погрузиться. Постепенно прояснилось в глазах, ровнее сделалось дыхание. Тогда он поплыл к рифам.
С каждым взмахом рук он приближался к цели. Вот она, двугорбая скала. До нее метры!
И тогда он услышал тарахтенье мотора. Мотор работал за скалой, совсем недалеко.
Звук нарастал. Из-за камней вырвался катер, сделал крутой поворот, умчался на рифы.
Джафар успел разглядеть людей. Катером управлял зубастик. Рядом стоял еще кто-то, А на корме расположился… Сушков!
Волны били Джафара, грозили швырнуть на камни. Отчаянно работая ластами, он отплыл в сторону, улучил миг и скользнул в знакомую бухту.
Первое, что он увидел, была разбитая черная лодка. Ее носовая часть затонула. Из воды торчала корма с двумя подвесными моторами. Это был «Фархад».
Джафар выбрался из воды, стал карабкаться на горб островка. Он едва не плакал от боли в коленях, которые обдирал об острые камни, от сознания своей беспомощности, от ярости и бессилия.
Наконец-то вершина острова.
Он сразу увидел петлявший между скалами катер с бандитами.
А от берега, с противоположной стороны, к рифам спешил киржим.
Джафар вскинул руки над головой, попытался крикнуть. Не смог.
Он продолжал размахивать руками. Его заметили. На киржиме взвыла сирена. Под форштевнем стал вспухать белый бурун – судно увеличило ход.
Джафар продолжал глядеть на судно, но уже не видел ни киржима, ни моря. Перед глазами стоял Фируз – такой, каким он был в памятный вечер их знакомства: разодранная на груди рубаха, опухший нос, кровоточащий «фонарь» на скуле. Еще хуже выглядел в тот вечер Джафар. Только что закончилась жесточайшая потасовка, продолжавшаяся добрых четверть часа.
А началось в клубе. Джафар долго приглядывался к парню, танцевавшему с миловидной девушкой. Когда включали новую пластинку, здоровенный парень почти насильно тащил в круг свою хрупкую спутницу. В конце концов девушка отказалась танцевать. И тогда парень толкнул ее, Джафар подошел, встал между ними. Парень сгреб неожиданного защитника, выбросил в дверь, вышел следом.
Фируз был сильнее, дважды бросал на землю противника. Сбычившись, ждал, чтобы тот поднялся. Снова бил. Но и Джафар наносил удары.
В конце концов они образумились. Вместе пошли к морю, долго обмывали разбитые физиономии. Уселись на песке. Фируз достал сигареты, протянул пачку соседу.
Они просидели на пляже до утра.
Так состоялось их знакомство.
Утром на пристани они неожиданно увидели ту девушку. Фируз засопел, отвернулся. Прошло больше минуты. Наконец он шевельнулся. Тяжело волоча ноги, направился к девушке.
Вскоре он уже шел назад, и девушка растерянно глядела ему в спину.
Неделю спустя, когда в сильную зыбь вахта Джафара высаживалась на морской буровой, пожилой бурильщик оступился и упал в воду. Джафар прыгнул за ним. В тот же миг катер волной навалило на сваю, возле которой барахтались люди. Джафар успел оттолкнуть бурильщика в сторону, но сам был прижат к свае.
Очнулся он на катере, мчавшемся к берегу. Судно вел какой-то рабочий. Хозяин же катера лежал на палубе с неестественно вывернутой ногой. Он был без сознания. Спасая товарища, Фируз в последний момент поставил ногу между бортом судна и сваей.
С этого началась их дружба.
Между тем киржим приблизился к рифам, стал огибать двугорбую скалу. Вот он зашел с подветренной стороны, застопорил машины. Раздались короткие частые гудки. Джафара вызывали на борт.