Текст книги "Зеленые небеса (СИ)"

Автор книги: Александр Короленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Меня этот устраивает, Матрос, – важно, но всё так же нараспев, ответил водила, затем нахмурился. – Я на то золото "зелёный" купил, моя Лайза опять сильно заболела. Ещё чуть -чуть и...

– Сейчас как она, нормально?

– Сейчас как молодая, если бы не твой заказ... – Сало махнул рукой. – Уже и могилка б провалилась.

Мужики замолчали, а до меня вдруг дошло, что и Иванович тоже говорит с местным акцентом, нараспев и растягивая слова. Специально или уже сам не замечает, как подцепил местную "заразу"? Надо будет поинтересоваться.

Автомобиль шурша шинами по брусчатке тёмных улиц, мчался по городу, готовившемуся ко сну. В редких окнах ещё горел свет, всё больше голубые отсветы телевизоров колыхались в ночи, в душе лёгкая грусть и зависть к темлюдям, что по ту сторону оконного стекла. У них есть дом и семья, есть ради чего жить, а я как пёс, один на все миры, и покоя мне в ближайшее время не предвидится. Только жизнь с оглядкой – не пришли ли по мою душу царские ребята?

Прохожих совсем мало, всё больше гуляющая парами молодёжь, но держатся на приличном расстоянии друг от друга, максимум за руки. Вспомнился Барсук, как хвастал, что попробует скоро "это самое" после свадьбы, да и в "Лезинке" за непотребство карали каторгой. Странно, такой жестокий мир, непрекращающаяся война, а тут такое целомудрие. Может и правильно, приучают к тому, что семья – это важно, как там говорили в школе – семья это ячейка общества. Взять ту же Ленку, красавица, какой свет не видывал, а такая скромница и ни грамма тех понтов, что есть в девках из нашего мира. Да и другие девчата из училища такие же, просто мечта – всегда поддержит, поймёт, не будет с другими парнями у озеро пиво жрать, а потом уйдёт вообще с ними...

Между тем, наш автомобиль подъезжал к полицейскому посту. Большой шестиколёсный броневик с надписью "жандармерия", вокруг несколько бойцов с "бритвами", они синхронно повернули головы в нашу сторону, а один из солдат жестом приказал нам остановиться. Я напрягся, сильнее обхватил цевьё автомата.

– Не дёргайтесь, – сквозь зубы произнёс Сало. – Уберите оружие подальше и сидите, как мыши!

Машина поравнялась с броневиком и встала, водитель, стараясь не делать суетливых движений, со скрипом опустил боковое окно.

– Салохин, ты что ли? – спросил длинномордый, с массивной челюстью молодой солдат, поправляя "бритву" на плече. – Не узнали. Куда едешь?

– Не велено рассказывать, – вальяжно ответил тот. – Гостайна.

– Так ты ж не на службе сейчас, – удивился боец. – На своей машине, без формы.

– И что? – Сало покосился на него как на дурачка. – Петров, ты не много вопросов задаёшь?

– Ишь ты, – усмехнулся Петров, пытаясь разглядеть нас с Матросовым через приоткрытое окно. – Нос то не задирай, подумаешь, в ЦБ взяли мальчиком на побегушках. Кто с тобой?

– Вот у них как раз на побегушках, – в голосе Салохина зазвенел металл. – Хочешь, и ты сейчас побежишь?

Улыбка в момент пропала с лица солдата, он козырнул и сделал жест рукой.

– Господа, проезжайте!

Сало со скрипом включил передачу, и издав протяжный стон, автомобиль покатился прочь от поста.

– Вот осёл, – усмехнулся водитель. – Наши их совсем замордовали, боятся безопасников как огня, особенно после государевой проверки, так вообще...

– Лихо! – восхитился Иваныч, и протянул Салохину увесистый мешочек. – Купи же наконец, себе нормальную машину!

– И навлеку к себе нездоровый интерес, – хмыкнул Сало. – Откуда, мол техника, откуда килограмм? Не, лучше пусть лежит, особо не запылится. Помнишь дорогу?

– Конечно, – кивнул шеф. – Хоть с завязанными глазами пройду.

Через минут двадцать рыдван остановился у крепостной стены. Молча вылезли из машины, и она, обдав нас вонючим облаком, укатила восвояси.

– Сейчас будем перебираться на ту сторону городской стены, – объявил шёпотом Матросов. – Тут идёт ход, о котором знают три человека. Ты я и Сало. Усёк, земеля?

– Я понял, дядь Вань, – кивнул я. – Можешь на меня положиться.

– Знаю, – просто ответил тот. – Всё, пошли, нечего тут топтаться. Надевай шлем и врубай "розового". Не забудь включить защиту.

Выполнил распоряжение шефа, темень рассеялась в свете розовой подсветки ПНВ.

– А как защиту включить?

– Вот кнопка, чуешь? – тот взял меня за указательный палец и ткнул им в маленькую выемку за ухом.

Нажал её, и из шлема выехали какие-то прозрачные штуковины, раздался щелчок, и теперь броне-костюм представлял собой самый настоящий закрытый скафандр. Ни хрена себе! В таком хоть на Луну высаживайся, сильная вещь! Хотя на счёт высадки погорячился – баллонов с воздухом нет, вероятно, система его просто очищает.

– Вот это да! – воскликнул я, и в ответ по радиосвязи услышал:

– Есть и круче, это так, начальный уровень. Но удобно, не спорю, в подземелье такая вонища, можно задохнуться, без защиты не пройти.

Шеф поднял крышку квадратного канализационного люка.

– Лезь!

Спустился по ржавым ступенькам– скобам в какую-то здоровенную трубу, метров пять в диаметре, похоже, что это городской коллектор. Стены из огромных каменных глыб, идеально подогнанных друг к другу, все в каком -то мху и слизи, жуткое местечко. Под ногами течёт вода, по колено мне, течение как у небольшой речки, и скрывается за плавным поворотом.

– Это коллектор, – подтвердил мою догадку шеф, как только спустился следом за мной. – Хреновое место на самом деле, много народу тут пропало. Кто сокровища искал, кто адреналина, в итоге нашли смерть. И почему? – Иванович поправил ремень автомата и поднял указательный палец вверх. – Потому что не знали, куда лезли.

– А ты знаешь?

– Я знаю, – самодовольно ответил Матросов. – В своё время был в учениках у одного жутко таинственного и вредного старичка. Помимо прочего, научил меня лазать тут. Знаешь, сколько тут ходов?

– Без понятия, – пожал я плечами.

– Следуй за мной, – и шеф побрёл по коллектору. – Форт сверху, как я узнал, три раза перестраивали заново, вместе с городом. Ему уже три тысячи лет с гаком, не помню, что за царь его основал, не важно. А важно то, что подземелья не трогали толком, пытались один раз, какую-то кладку разобрали, а там скелеты штабелями. И аккурат полгорода вымерло от непонятной болезни, пока разобрались, что это Стрекозиный Мор, о котором в последний раз слышали две тысячи лет назад. В итоге тогдашний царь приказал в подземельях не лазить, ничего не трогать, на хрен, пока опять какую напасть не растревожили. – В переговорном устройстве услышал, как хмыкнул шеф. – Но желающие найти на жопу приключений всегда находились и ещё найдутся. Наслушаются баек о несметных сокровищах, и прутся, а в итоге пропадают с концами.

– А что, интересно, – возразил я. – Меток наставить и не пропадёшь.

– Да точно, – усмехнулся Иваныч. – Находил я таких умников, вернее то, что от них осталось. Не всё так просто. Особенно сейчас, когда аномалии да чудища расплодились.

Шеф замолчал, и мы уже молча шли ещё где-то с полчаса. Один раз повстречалась стая здоровенных крыс, при их виде обмер от страха, но Иваныч достал из контейнера на бедре какой-то горчично-жёлтого цвета "огонь" и хвостатая братва в ужасе разбежалась. Интересно!..

Наконец, Матросов остановился, и провёл рукой по камням стены. И к моему изумлению, она разошлась в стороны, освободив небольшой проход. А там вполне нормальный, прямоугольный коридор, шириной метров под пять.

– Вот такой у нас Сезам, – Иваныч сделал мне жест рукой. – Не стесняйся, проходи.

Вошёл в проход, шеф юркнул следом, вновь какие-то манипуляции со стеной, и "Сезам" затворился, став обычной на вид каменной стеной коллектора. На совершенно сухом полу огромная решётка слива, видимо, для воды, которая попадает из общего коридора при открытии дверей.

– Как это? – повернулся я к шефу, после того, как ощупал соединение "створок" на наличие зазоров. Ни малейшего намёка.

– Я же тебе говорю, – ответил тот, убирая с брони эффект "скафандра". – Хороший сенсей у меня был, делился секретами, не жадничал. А как работает – без понятия, да и хрен с ним, лишь бы не сломался. Кстати, можешь снять защиту, тут не воняет. – Иваныч достал сигарету и с наслаждение затянулся тошнотворным дымом.

– Как сказать, – поморщился я, разгоняя розовые в свете "ночника" табачные облака.

– Здоровье бережёшь, студент?

– Бросил на днях.

– Случайно, не после "Зелёного огня?" – прищурился шеф.

– Типа того, – кивнул я.

– Я тоже так бросал, потом опять учился курить, – усмехнулся Иваныч. – Не могу без этой дряни, хоть убей. Давай за мной.

Он кинул окурок на камни пола, и мы пошли по очередному коридору, идти куда легче, всяк не по колено в воде...

... – Стоп! – резко скомандовал шеф и мы остановились. – Видел водяного?

– Кого? – ошалело переспросил я, уставившись на него тупыми глазами.

– Да ты не на меня смотри, – с досадой воскликнул Матросов, сдёргивая с плеча "калаш". – Впереди по коридору!

И точно, в ответвлении коридора, в метрах тридцати от нас на полу сидела огромная лягушка, с здорового мужика размером. Приблизил изображение на шлеме и по спине пробежал холодок – у гигантского земноводного было человеческое лицо. Да, без сомнений, имелись нос, глаза, даже маленькие оттопыренные уши...

– Посмотрел? – спросил Иваныч, и предохранитель на его автомате щёлкнул.

– Ага, – я перевёл взгляд на шефа, а затем вновь на это чудо-юдо.

– Тогда огонь, – совершенно спокойно скомандовал Матросов.

И полоснул двумя короткими очередями по водяному. То издал такой дикий и пронзительный визг, что у меня в ушах зазвенело, и чудище резво поскакало в нашу сторону. Перехватил "бритву" со спины, щёлкнул затвором и нажал на спуск. Грохот окончательно оглушил меня, и похоже, что я выпустил весь магазин разом, выбивая искры из старых камней. Принялся судорожно перезаряжать автомат, дрожащими руками выполнил эту нехитрую процедуру, а когда поднял взгляд на врага, о уже был мертвее мёртвого. Развалился на полу в паре метров от нас и не дышал.

Поймал укоризненный взгляд шефа, тот покачал головой и достал из кармана увесистую фляжку, протянул мне. Глотнул из неё пару раз, и слух чудесным образом восстановился, а Иванович выхватил из моей руки посудину и приложился сам.

– Ну ты и дятел, – нахмурился тот, перезаряжая "калаш". – Кто ж так стреляет? Мутантов надо потихоньку, короткими бить, а не зажмурившись, давить гашетку. Короткими надо, прицельно, понял?

– Понял, дядь Вань, виноват, исправлюсь, – насупился я, разглядывая носы моих тяжёлых ботинок.

– А куда ты денешься, студент, – напутственно воскликнул шеф, закуривая очередную цибарку. – Я из тебя настоящего рэйнджера сделаю. Все тупят сначала, потом втягиваются, а те, кто не втянулся, того хоронят в лучшем случае, в худшем... – Иваныч с досадой махнул рукой. – Едят.

– А пока возьмём трофеи, – в руке шефа показался большой нож.

– И что с него взять можно? – удивился я.

– С него мы возьмём его печень, – невозмутимо ответил тот и приноровившись, воткнул в брюхо водяного нож. Хрясь, и резанул в сторону. Запустил в кишки руку, покрутил там,рванул что-то на себя, и ножом отрезал от какой-то мотни. Затем поднял трофей вверх и торжественно тряся им сказал:

– Такая обалденная вещь, м... пальчики потом оближешь! В кармашке моего ранца пакет, достань.

Он повернулся ко мне спиной, а я преодолевая дикое желание блевануть себе под ноги, принялся искать целлофановый пакет. Ага, вот он, протянул его шефу, и тот с довольной рожей упаковал в него печень.

– Такая вкусная? Хрень какая-то... – пробормотал я, глядя, как Иваныч убирает трофей к себе в ранец.

– А то, – кивнул тот. – И ещё так бодрит, три ночи можешь не спать, на бодряке быть, за неё на базаре можно полкило золота выручить, так -то. Но самим пригодится, затея у нас весёлая, без хитрого болта не подобраться к туше. А насчёт водяных, так было дело, охотился я на них, пока они мне пузо самому не вскрыли... грустная история. Как-нибудь расскажу!

Он закончил возню с ранцем, закинул его на спину, подхватил автомат:

– Потопали, студент, а то сейчас как набежит тьма этих тварей, а у нас пакетов больше нет...

Глава двадцатая.

Поплутав с час по подземельям, ведущим под уклон вниз, вышли в огромный зал со сводчатым потолком, тот же каменный пол, который резко обрывался посреди помещения. Подошёл к краю и ахнул – это же подземный пирс, глянул с него – на воде стоит небольшая металлическая лодка с мотором, глубина, похоже, порядочная, хоть на корабле здесь припаркуйся. В противоположной от меня стене огромный туннель, похоже, по нему можно выплыть наружу, поразили масштабы всего этого великолепия, просто циклопические, до потолка только метров сорок, а само помещение в ширину метров триста. А если представить, что сверху ещё город, с ума сойти можно...

– Как такой большой потолок ещё не рухнул? – спросил я у шефа. – Ведь нет ни одной колонны, на чём он держится?

– Согласен, строил гений, – ответил тот. – Я постоянно об этом думаю, когда попадаю сюда, реально до малейших мелочей всё продумано, раз стоит три тысячи лет. Давай, прыгай в наш крейсер.

Спустился по узкой верёвочной лестнице в лодку, следом слез Иванович, отвязал на носу посудины тонкий канат, повернулся к мотору. Поколдовал над ним, взялся за конец "шмурыгалки", дёрнул на себя, и "двигун" ожил, неторопливо затарахтел.

– Лёха, держись! – произнёс шеф, и на корме у рукоятки руля, дал газа и лодка неспешно поплыла по тёмной воде древнего подземелья. Посудина старая, выполнена из чего-то, напоминающего алюминий, борта все во вмятинах и глубоких царапинах, в паре мест латки. Внутри две лавки, на одной я, на другой задумчивый Матросов, направляет "крейсер" прочь от пирса, в каменную даль.

Постоянно крутил головой, и было отчего – за поворотом показался полузатонувший ржавый железный корабль, лишь мачты да трубы торчали из воды, и могильным памятником возвышалась капитанская рубка.

– Говорят, в нём золото есть, – шеф указал на погибшее судно. – Никак не проверю, слишком много водяных там водится, в тот раз аж двадцать тварей насчитал. А вон, легки на помине...

И точно, в том месте из воды почти синхронно вынырнуло с десяток зелёных морд, провожают нас глазами. Поднял было автомат, но Иваныч остудил меня:

– Не надо лишнего кипеша, пусть живут пока!

Миновали корабль, ещё поворот, а за ним ещё один пирс, полностью загруженный истлевшими металлическими ящиками. Их было неимоверно много– ряды за рядами, чуть ли не до потолка, видно, что часть ящиков рухнуло в воду.

– А что в них? – спросил я.

– Снаряды, – совершенно буднично ответил тот. – Хлам короче, я смотрел, поживиться нечем.

– Взорваться могут?

– Они без взрывателей, – отрицательно покачал головой Иванович. – Да и взрывчатка в них древняя, сгнила вся, боюсь, не сработает.

– Ты если хочешь, покемарь, – предложил шеф. – Плыть долго, если что разбужу.

Не стал спорить и улёгся на дно лодки, подложив под голову ранец и обняв автомат.

– Дядь Вань, куда мы направляемся то хоть? – спросил я у шефа, под мерный звук двигателя глядя на огромные камни потолка туннеля.

– К одному товарищу, – буднично пояснил тот. – На грязях хутор у него, перекантуемся пока там. Ну и на дело идти уже пора. В городе пока делать нечего. – Он пристально взглянул на меня. – Ничего не хочешь рассказать? Чего они тебя так ищут?

– Сбежал я из под стражи, – о секретах своей головы решил не рассказывать, неизвестно, как к этому отнесётся шеф, вдруг сдаст меня за вознаграждение после охоты на тушу. – Разоружил конвоиров и следователя, по башке им настучал. Решили меня подставить, сипулин подсунули. А я его даже в глаза ни разу не видел.

– И чего это им тебя подставлять? – в глазах Ивановича увидел тень сомнения.

– Думаю, после стычки с однокурсником, Данилой Тумановым. Я ему недавно лоб табуреткой раскроил, похоже, что мстит, больше некому.

– Туманов, говоришь? – согласился шеф, и сомнение в его взгляде вроде бы исчезло. – Знаю папашу его, царский советник, урод редкостный, гнида! Те могут, им человека растоптать совсем не проблема. А как в этом мире оказался?

– Родители у меня родом отсюда, прятались от саймоновцев, – влепил горбатого я. – Те их нашли, мы пытались бежать, так тут и оказался. Правда, моих в плен всё равно взяли, позавчера скормили аномалиям. Я по телевизору сам видел. – Последние слова произнёс глухо и сквозь зубы. – А меня мои успели спрятать, позже нашли разведчики и определили в "Лезинку".

– И я смотрел, – участливо кивнул шеф. – Вот мля... Значит это твои были? Сочувствую. А те крысы знали про твоё горе и всё равно сипулин шили? Вот уроды! – Иванович возбуждённо сплюнул в воду за борт. – На хрен, я сразу занял нейтральную позицию, шли бы они все лесом!

Некоторое время молча слушали тарахтение мотора, погрузившись в свои мысли, я вспоминал родителей, родной колхоз, счастливое и безмятежное детство...

– А я тут уже десять лет, – оторвался о раздумий Матросов. – У себя на родине, в Калининграде я был простым токарем, работал на "Кварце". И очень увлекался историей края.Ходил копать по местам боёв, лазил по подземельям, чердакам. Ну и в одном старом доме нашёл любопытную книженцию, вернее блокнот. Два года её переводил, потом с год думал, что это фантастический рассказ. Про портал в этот мир было написано, схемы, пояснения. Ну, решил всё-таки проверить. И оказался здесь. Хоть бери и садись книгу об этом писать, как вспомнишь... Просто в 1917 году по нашему, если считать, Установка взорвалась при попытке создать на ней живого человека. Произошёл колоссальный выброс странной, неземной энергии, миру мог прийти конец. Но Установка решила иначе – и проложила некие дренажи в другие миры, по ним скидывала лишнюю энергию, этакие клапаны. Это и есть порталы, причём, работают в обе стороны. Один такой образовался в Кёнигсбергском форту номер пять. В одном из закутков, и это обнаружил служивший в гарнизоне форта один из старших офицеров. В один прекрасный день выбросом в тот мир перенесло троих хвостов, они устроили ещё тот переполох. Короче, он двадцать лет посвятил исследованию этой тайны, в итоге посетил этот мир, а потом вернулся и замуровал помещение от греха подальше. Дневник этого человека я и нашёл. Что интересно, хватило ума не посвящать командование во всё это дерьмо, мозгов у него на пятерых было.

– А чего ты решил здесь осесть? – спросил я шефа.

– Потому, что я жил тогда в СССР, и замутить своё дельце было очень сложно. Для простого смертного вообще невозможно. А здесь, если у тебя не отметки крепостного, крутись как хочешь, лишь бы башка варила. Я на это дело глянул, походил, посмотрел, и решил сюда с концами переехать, – невозмутимо произнёс Иванович. – Продал дачу, отцовского "москвича", я не говорил, что у меня родители тоже рано умерли? И через одного вояку купил "калаша" своего, ещё под 7,62 патрон, такая канитель была... – шеф любовно хлопнул автомат по цевью. – Ну а золото у меня водилось, раскопал в своё время до хрена всего, в Калининграде статья за него сразу бы шла, так как не сдал клад государству, а тут пользуйся, как хочешь. Подготовился и эмигрировал. Много чем занимался, но всяк веселее, чем у станка болванки стругать. И лоханулся по крупному всего раз – когда оказался на этой сраной территории в момент революции, смещения царя Петра Саймоном. А назад никак – те секторов понаставили, мышь не пролезет. У ЦБ есть способы, но это ТАКИХ денег стоит, очень сложно, договориться только чего стоит...

– И чем у Саймона лучше?

– Тем, что можно свой бизнес без проблем организовать, – с тоской поведал шеф. – Были бы деньги, а если нет, то государство поможет. "Огнями" и прочими дарами Грязей заниматься запрещено, да там и без них непаханое поле. Оружием тем же, ну или тупо коньяком. И не надо как здесь золото с собой таскать, спину рвать, у них баксы в обороте, удобнее.

– А тут чё? – я аж на локте приподнялся от любопытства.

– А тут если ты не дворянских голубых кровей, то хрен по всей морде. Или в армию иди, или батраком к дворянам, – видать, это было больной темой, Матросов аж завёлся. – Или по Грязям броди в поисках чего ценного, а потом ещё продай, рискуя нарваться на переодетого ЦБшника. Здесь тоже нельзя, на каторгу легко можно уехать, если связей нет. Я вот обзавёлся, регулярно отстёгиваю одному полковнику, как крыше. А почему вот солдатам "Зелёными" ранения и болезни лечить можно, а гражданским, не считая князьёв всяких – нет? И в аптеке не купишь, купишь у меня.

– Пётр вроде же обещал всем свободу, как Установку выключат! – вспомнил я.

– Ага, – криво покосился на меня шеф. – Они тебе наобещают с три короба! Да не верю я, что её можно выключить, хоть убей, не верю! Ничего уже с ней не сделаешь, земляк, она такие корни во всё пустила, не выкорчевать. Всё рухнет, слишком уж много на неё завязано, что у Саймона, что у Петра, хоть тот и выпендривается, что никакого интереса не имеет. Вот тебе и весь хрен до копейки!

– Да уж, – поморщился я. – Мне вот чего потом делать? Обратно ж форт не вернуться.

– На хуторе жить будешь, – отмахнулся Иваныч. – Деньжат подкопим и попробуем махнуть к Саймону, не ссы, не брошу тебя, ещё и на нашей улице праздник будет.

– А если махнуть в Калининград? – в голову пришла вполне здравая идея, почему бы и нет?

– Вход в мой портал остался на оккупированной территории, – с некоторым волнением ответил тот, затем нахмурился и мрачно спросил меня. – А твой портал где?

– Недалеко отсюда, в принципе, – наморщил лоб, пытаясь вспомнить название своей крепости на карте. – Вроде как Тринадцатый форт, но я не найду портал, не помню сейчас, слишком там много ходов и помещений, я тогда не соображал толком, едва при памяти был.

– Как время позволит, наведаемся с тобой туда, попробуем отыскать, – решительно заявил шеф. – Если найдём, будет вообще отлично! Можно попробовать тогда пробраться ко мне в Кёниг, а оттуда в Саймоновскую Империю. – Матросов мечтательно закатил глаза. – И гуляй Вася, босой хер!

Вскоре туннель окончился монументальными металлическими воротами, было видно, что их очень давно не открывали, все ржавые и обросли каким-то мхом, видимо, когда-то давно здесь проходили большие суда. Рядом совсем небольшой пирс, тут же в каменной стене несколько дверей.

Шеф причалил к большой ступенчатой лестнице, схватил висевшую на массивных железных перилах верёвку и привязал лодку.

– Всё, поезд прибыл на конечную станцию, – Иваныч поставил на берег свой ранец, закинул за спину автомат и взобрался на лестницу, оттуда протянул мне руку. – Просьба освободить вагоны. Залез на камни пирса, и вопросительно посмотрел на шефа.

– А за воротами что?

– Шлюза, – буднично ответил тот. – Мы на приличной глубине, без них никак. Но они долгое время стоят без дела, механизмам конец, и с той стороны сюда не попасть, да никто и не пытается.

– А как мы пройдём?

– Есть одна лазейка, – подмигнул шеф. – Топай за мной, и всё увидишь.

И он направился к одной и дверей, вытащил из кармана ключ и отпер замок. Вошли вовнутрь и оказались на просторной винтовой лестнице.

– Жаль лифт сломан, – пожаловался Матросов. – Мы уж пытались с Салом починить его, пробовали ток с "огня" подавать, да куда там, тем электромоторам лет по пятьсот минимум уже, труха.

– Пятьсот? – изумился я. – Как так?

– А вот так, – повернулся ко мне шеф и развёл руками в стороны. – Ты не путай свой мир с этим. Тут до воцарения Грязей прогресс шёл семимильными шагами. Уверен, что много технологий отсюда утащили в тот, наш голубой мир такие же бродяги, как и мы. Те же мобильники, компьютеры, например. Всё, хорош болтать, двинулись! – и застучал тяжёлыми ботинками по гулким металлическим ступеням.

Ни хрена себе, пятьсот лет... Не так прост это мир, очень непрост. Построить такие подземные каналы для больших кораблей, а потом взять, и сверху всего этого поставить многоуровневый город, да в голове не укладывается, а дух замирает от таких фантастических видов. Это ж сколько камней надо, чтобы построить такое чудо света? А времени? У нас нет ничего похожего, что даже рядом могло бы стоять. Просто обалдеть...

Не знаю, сколько мы поднимались по лестнице, раза два садились отдыхать, так как ноги совсем уже отваливались. Заметил, что время от времени встречались ровные площадки с множеством коридоров, веером уходящих в разные стороны, кругом тьма и тишина, лишь слышно наши шаги, побрякивание оружия и еле слышный писк "ночника". Иваныч теперь шёл молча, сосредоточенный на своих мыслях, время от времени оглядываясь на меня, словно я мог куда-то потеряться.

Наконец, лестница закончилась и мы упёрлись в старую железную дверь. Повозившись с замком, шеф распахнул её, и мы оказались в очередном каменном коридоре. Метров триста по прямой, опять Иваныч нажал что-то на стене и замаскированные под кладку створки дверей распахнулись. Опять коридор, вновь шагаем куда-то...

... – Пришли! – объявил шеф, когда мы подошли к стальной лестнице, ведущей под потолок к небольшому люку. Он поднялся, приподнял его и сдвинув в сторону, куда-то вылез.

– Теперь ты! – в проёме показался шлем Матросова.

Устало вздохнул, и полез по лестнице, протиснулся в люк и оказался...

– Мы в пещере, – пояснил Иваныч, видя какими глазами я уставился на торчавший рядом сталактит. – Метров сто, и мы в лесу. Переждём до утра здесь, а то ночью в Грязях как-то страшновато! Ты спи давай, я подежурю.

Расположились на приволочённых некогда шефом в пещеру двух тонких матрацах. Ноги гудели от ночной ходьбы, что устроилмне сегодня шеф, в придачу ко всем бедам натёр трусами задницу, а это, признаться, ещё то ощущение. Словом, лежал и получал удовольствие от покоя, слушая как где-то рядом капает вода, и сам не заметил, как заснул.

Лес могучий, такой же как у заброшенного форта, где я оказался после того, как Выброс перенёс меня в этот мир. Деревья высотой с небоскрёб, ветви каждого такого исполина являлись прибежищем множества разномастных тварей, которые вопили и рычали с утра на все голоса. Многие косились на нас, но нападать не решались. Лишь один раз тварь похожая на большую белую кошку, с одним рваным ухом и большим рыжим пятном на боку приготовилась было к броску, но шеф в мгновение сорвал с плеча автомат и демонстративно передёрнул затвор. Всё, тварь резко сорвалась с места и помчалась прочь от нас, прыгая с ветки на ветку, засыпая наши головы листьями размером с большой лопух.

– Помнит, сучка! – хохотнул Матросов. – В прошлый раз тоже решила на меня поохотиться, как полоснул очередью, желание сразу пропало. Ибо не хрен!

Смешно ему, у меня волосы на жопе дыбом до сих пор стоят, а он ржёт, как ни в чём не бывало. Да, чего-чего, а опыта у этого жизнерадостного бородача на десятерых хватит, как посмотрю, местных зверюг знает, как моя мамка наших курей. При мысли о матери настроение упало, перед глазами те проклятые стеклянные ящики, к которым тащили родителей солдаты со злорадными мордами. На душе опять начала подниматься злость, она душила меня, требовала выхода, мести.

Что, сказал я сам себе, уже в погоне за золотом, забыл о мамке своей? Задницу свою потеплее устраиваешь? И позволишь топтать землю уродам, лишивших тебя семьи? Не так всё просто, ответил внутренний голос, такие вещи с кондачка не решаются, сначала надо притереться здесь, опыта и ума набраться. Но эти доводы как-то не особо успокаивали, злость не уходила. Я ненавидел этот мир, желал ему только самого плохого, как со мной, так и я с ними, зуб за зуб, око за око, кровь за кровь.

– О чём задумался, студент? – спросил шеф. – Такое лицо зверское сделал.

Он, видимо, чуял своим непростым нутром, что со мной сейчас что-то не так, всё-таки есть талант у человека людей насквозь видеть.

– О родителях, – неохотно буркнул я.

– Они знали, на что шли, приятель, – тяжело вздохнув, произнёс Матросов. – Война есть война, она всех вымотала и зацепила, даже тебя вот, хоть ты и неделю здесь всего. Вот она прелесть гражданской войны – цари поцапались, не поделили трон, а простым смертным помирать за их тупые претензии к друг другу. Все уже забыли, за что бьются, у каждого своя война, свои счёты с врагом, вот и у тебя теперь. На того Верховного судью, приговорившего твоих, и у меня неслабый зуб, – шеф сунул в зубы сигарету и чиркнул зажигалкой. – Подругу мою в "огонь" превратил, год тому назад. Служила у шестого сектора, связистка, попала в плен. И её по высшей мере пустили... – Голос Иваныча задрожал. – А она и мухи не обидела, добрее человека не видел никогда, ласковая...

– Сочувствую, – тихо сказал я.

– Думаешь, я не думал о мести? – тоскливо продолжил шеф. – Ещё как думал. Да вот не подобраться к той гниде, сам Пётр пытался, диверсантов несколько раз посылал – всё в пустую, его ТАК охраняют! Вот и живу теперь с этим камнем на душе. А ввязываться в бессмысленную мясорубку – не по мне. Хоть и хреновая, но жизнь продолжается, дружище, и надо идти дальше.

Ничего ему не ответил, да и что тут скажешь? Молча шли по лесной чаще, посматривая по сторонам, а я думал о "Лезинке" и Ленке. Как она там, скучает наверное? И что думает обо мне интересно, поверила или нет в мою причастность в хранении наркотиков? Зато папаша её счастлив, просто уверен в этом. Стоп! А может, это его рук дело? Да ну на... Слишком жёстко, тут бы просто попёрли бы с училища, на каторгу или в бой. Ну вот и сходится как раз, отличный предлог, чтобы от меня избавиться.

Сука, не пожалел, тварь, знал ведь о родителях, но всё равно устроил мне подставу. А с другой стороны, на что я надеялся, пойдя поперёк воли её отца? Вот и влип, зато не смогу упрекнуть себя в будущем, что отступился, струсил и отказался от любимой женщины. Встану на ноги и вернусь за ней. Передать бы привет князю Беликову, мол, жди, сучара, ещё нарисуюсь, не сотрёшь, не на того напал. Но опять-таки, я до конца не уверен, что подставу устроил именно он...

Глава двадцать первая.

К вечеру вышли к хутору. Я к тому времени едва волочил гудящие ноги, рюкзак и ремень автомата с каждым километром всё сильнее давили на плечи, словно волшебным образом становились тяжелее. Хотелось есть, имевшиеся в наличии довольно пресные консервы со сдобренной мясной подливой кашей, голода не уняли, лишь только стала мучить изжога. Но ни одна жалоба не слетела с моих уст – терпел, и всем видом показывал, что довольно бодр. Так или иначе, но на этом жизненном пути я во многом зависел от дяди Вани.

Едва увидели крыши строений, как лай собак возвестил о нашем появлении. Матросов по-хозяйски отворил дверь в массивных стальных воротах:

– Заходи!

Неплохое место, сразу отметил своим опытным сельским глазом. На довольно просторной поляне, огороженной от леса высоченным деревянным частоколом из вертикально вкопанных брёвен с заостренными верхушками, буквой "П" стояли трое дот-образных сооружения. Рядом большое озеро, на лёгкой ряби покачивалась большая деревянная лодка.