Текст книги "Люди vs Боты (СИ)"
Автор книги: Александр Комаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Девушка засмеялась и они двинулись дальше.
Пробираясь через кусты, Александр раздумывал о замысловатых путях и судьбах людей. Подумать только, где, с кем и почему ты можешь оказаться в определенный момент своей жизни. Вот если взять две точки, например, он год назад и он сейчас, то сразу и не представить, каким таким способом из своей уютной квартирки в Нижнем Новгороде он попал в темный американский лес с оружием в руках да еще и вместе с перепуганной не на шутку популярной телеведущей.
– Инна…
– А?
– Что ты делала год назад?
– В смысле?
– Ну я вот сидел дома или пьянствовал где-нибудь. Но так или иначе у меня были каникулы и я был в своем Нижнем Новгороде. А ты?
– Я? Не помню. Я прошлым летом работала и отдыхала. Ездила в Португалию на освещение одного музыкального события, потом была в Москве, потом ездила на ГОА, отдыхала там.
– А ты думала, что через год окажешься в американском лесу с каким-то пареньком из Нижнего Новгорода и вы вместе будете убегать от убийц?
– Честно говоря, нет.
– Вон, видишь, какая жизнь штука веселая.
– Да понятно это все, тоже мне, открыл Америку.
– Америку, – повторил Александр и улыбнулся.
Инна издала смешок.
– А вот когда живешь день за днем, то все эти жизненные метаморфозы кажутся в порядке вещей. Ну скучно стало, ну решил поехать в Штаты, ну прилетел сюда, ну начал работать, ну оказалось, что тут замесы нереальные, ну напали на нас, ну воюем вот теперь. По психике, конечно, удар, но ничего, живы пока. С тобой даже познакомился.
– На большее не рассчитывай.
– А почему это?
Вместо ответа Инна сказала:
– Кажется наклон стал поменьше. Может, пришли уже?
Александр осмотрелся по сторонам. Ему действительно показалось, что где-то вдалеке, слева, тьма между деревьями имеет желтоватый оттенок.
– Или у меня от такой темноты пятна перед глазами плавают или там, – он махнул рукой налево, – что-то есть.
– У тебя зрительные галлюцинации бывали?
– Нет вроде.
– Значит пошли туда.
В этот же момент, как раз с той стороны, куда они собрались, прозвучал выстрел. За ним еще один и еще.
– Ты уверена, что нам стоит идти?
– Смотря, кто победит в перестрелке. Ваши-то, вроде, не до конца чокнутые, людей первыми не убивают. Хотя я бы и им лучше на глаза не попадалась бы.
– Может назад?
– У меня какое-то интуитивное чувство, что лучше нам, все-таки, вперед идти.
Глава 29. Такого поворота не ожидал никто
Художника скрепили наручниками с Шерманом, Мэтью с Дэном, а Свету с Джонни. Под прицелами их вели по полю для игры в Лакрос. Слышались выстрелы, все кроме Художника и Светы, не знакомых с расположением укрытий, понимали, что детей и охраняющий их персонал нашли. Смогут ли они отбиться или всех ждут реки крови и слез? Ни Шерман, ни Мэтью с Дэном, ни Джонни не позволяли себе ответить на этот сакраментальный вопрос.
Они перешли поле и стали подниматься по грунтовой, размытой дождями дорожке. Их уверенно вел один из бойцов, освещая фонарем пространство перед собой.
– Майкл, Майкл, – позвал Джонни, – что ты делаешь?
Майкл обернулся и чуть замедлил шаг.
– Джонни, ты расстроен? Обеспокоен? Удручен? Что такое, друг мой?
– Майкл, ты с ума-то не сходил бы. Я понимаю. Я все понимаю. Но вспомни, как мы все это начинали? Разве мы ставили целью убивать людей, не соответствующих нашим представлениям?
– Девушка, – Майкл обратился к Свете, – вот прочитай сейчас его мысли, и сама увидишь, какой он подлец.
Света послушалась. Все ее привычки и принципы остались, если не в далеком прошлом, то по крайней мере в Нью Йорке или в уже вчерашнем дне.
Мысли Джонни заставили ее остановиться, а он, идущий рядом, не заметил этого и браслет наручников больно вонзились ей в запястье, дополняя и без того ужасную картину физической болью.
Джонни был почти достойным человеком, он не врал себе. Внутри он согласился с мыслью Майкла. Он и сам, будь у него сейчас такая возможность, избавился бы от соперника, всех его прихвостней, а потом, потом очистил бы мир от всех Ботов, которых смог бы найти с помощью девушки-сканера, девушки Светы. Но при этом, он честно веровал в то, что сделает добро, что очистит мир от мусора и паразитов, он гнуса, плесени, грибка. Как угодно. С детства он не терпел всю эту дубовую обыденность, все эти всем угодные радости, дни благодарения, рождество и так далее. Против самих праздников он ничего не имел, с удовольствием получал подарки, но от поведения людей в эти дни ему хотелось кричать. Не любил он фальшь, даже искреннюю фальшь, потому что вырастала она из искренней тупости, а тупость он не любил даже больше фальши. С последним явлением, кстати, он потом подружился, точнее, заставил работать на себя, что принесло ему немало пользы. Еще он ненавидел моду и духовную дешевизну, а однажды прочитанное им высказывание Ницше было ему как чек для наркомана, он повторял его про себя снова и снова, когда чувствовал душевный дискомфорт. "Вокруг избирателей новых ценностей вращается мир – незримо вращается он. Но вокруг комедиантов вращается народ и слава – таков порядок мира", – гласило оно.
И конечно же, всю свою жизнь он мечтал, чтобы его ценности стали новыми общественными ценностями. Видимо, того же хотел и Майкл. На этом они спелись много лет назад, это он сейчас и воплощал в жизнь.
Кто-то сильно ткнул Свету дулом в спину.
– Не останавливаться.
Движение возобновилось.
– Ну как? Вижу, что понравилось, – сказал Майкл Свете.
– А раньше вы к нему в голову не залезали?
Света молчала.
– Или, может, ему удавалось скрывать свои помыслы, – продолжал мужчина, – или, может быть, вы были с ними знакомы и даже разделяли их. О! Тогда я принял хищного волка за трусливую овечку и ошибся. Извините великодушно.
Художник мысленно прыснул от протертой метафоры.
– А ко мне в голову можешь не залезать. Мои идеи известны моим людям, а ваше мнение меня мало интересует.
Но второй раз Света не послушалась и влезла к Майклу.
Там была просто вакханалия какая-то, чувство дичайшей эйфории охватило все его мысли. Они кружились и вились вокруг друг друга, как огромное количество змеев уроборосов, сцепившихся своими кольцами друг с другом. Света осторожно взяла одного из них своими невидимыми пальцами и потянула вверх – за ним потянулись все остальные. Теперь это было похоже на вертикально висящую цепочку, одну из тех, которыми крепят заглушку для ванны к решетке страховочного отверстия.
– Майкл! Но это же глупо! Это же не имеет никакого смысла! Это же ребячество! – воскликнула Света.
Мужчина скинул с лица улыбку и внимательно посмотрел в лицо Свете, потом на своих бойцов, затем снова улыбнулся.
– Ну давай, – кинул он ей и отвернулся.
– Что давай?
Майкл резко остановился и поднял правую руку, давая знак остановиться остальным.
– Я слушаю.
– Что ты хочешь услышать? – Света очень нервничала и от этого ее русский акцент стал резать слух даже Художнику. – Это я бы хотела услышать логическое объяснение того, что ты собираешься сделать. В том, чего желает Джонни кроме жестокости есть еще и какая-то утопическая идея, в саму по себе, в нее я могу поверить, но чего хочешь ты! Уничтожить все Личности! Зачем тебе это? Ты хочешь остаться в мире серости и глупости? Я видела, куда ты дел идеалы своей молодости, они лежат у тебя на самом дне, но что ты выбрал сейчас? Хочешь упиваться собой? Думаешь, у тебя получится управлять ими? Думаешь, не найдется какого-нибудь фанатичного глупца, который пустит тебе пулю в грудь? На это не нужно много мозгов и философского склада ума. Неужели ты не понимаешь.
Она окинула взглядом его бойцов. Ни один мускул на их лицах не дрогнул.
– А они знают, что ты считаешь их Ботами? – спросила Света.
Майкл кивнул.
– Им все равно, они даже не пытаются вникнуть в то, что ты сейчас говоришь. У них свое видение этого мира, в нем наши с тобой слова не больше, чем звук. У них есть своя главная ценность. И они его получают, выполняя мои приказы. И чем дальше я с ними зайду, тем больше этого идеала они будут иметь на своих банковских счетах. Хотя в дальнейшем, нам и банки-то не очень будут нужны. И деньги тоже. Они не к чему, когда ты всемогущ.
Художник подумал, что Света могла бы написать хорошее сочинение на тему "как я провела лето и не свихнулась", да что там говорить, он сам мог бы нарисовать целый триптих на эту тему.
Гарри подошел к Майклу и встал у него за спиной, сложив руки на груди.
Джонни выглядел очень изумленным.
– Надо признать, тут ты меня удивил, дружище. Я думал, что ты все же преследуешь ту же цель, что и я, только другими методами.
Майкл покачал головой.
– Но когда ты передумал? Когда взял новый курс?
– Джонни, Джонни, наши цели одинаковы. И ты и я хотим стать королями. Богами. Вершить свою мораль, управлять судьбами, наставлять их. Но только я решил, что устранить два процента население, во-первых, проще, во-вторых гуманнее, чем проделывать это с остальными девяносто восемью.
Свободной рукой Художник потер глаза и зевнул. Он чувствовал что-то внутри себя. Чувствовал, как он приближается к чему-то очень большому, теплому и светлому. "Смерть?" – мелькнуло у него в голове, но ответа не последовало. Так или иначе, страха и опасений оно не вызывало, наоборот, ему хотелось как можно быстрее приблизиться к нему. Он был уверен, что стремился туда уже давно, а точнее, это "что-то" стремилось к нему. Поэтому он, еще раз зевнув, перенес тяжесть тела с ноги на ногу и продолжил разглядывать происходящее в благоговейном предвкушении.
– Ладно, идемте дальше, мы почти у цели. Там и покончим со всем, – на этих словах Майкл отвернулся от Джонни и Светы и, как в дешевом боевике наткнулся на смотрящий ему в лицо пистолет.
– Не стоит тянуть! Можно покончить со всем и тут, – сказал смотрящий на него в упор Гарри.
– Это еще что такое? – Майкл выражал недоумение всеми членами своего тела.
– Ответь мне, Майкл, а за кого ты принимаешь меня? За Личность или может быть я для тебя всего лишь Бот? После того, что я тут только что услыхал, я и не знаю, что лучше. Быть живым Ботом или мертвой преданной Личностью.
– Гарри, брось дурить. Ты моя правая рука. О чем ты говоришь.
– Эй, девчонка, ответь лучше ты. Ты сторона нейтральная, ты все равно в дерьмище по шею, тебе врать незачем. Кем он меня считает? Мне насрать, кто я на самом деле, мне важно, кем меня считает этот прохвост.
Света безразлично залезла в голову Майкла еще раз. И только оно хотела открыть рот и произнести "Личность" и смотреть какая реакция за этим последует, но один из бойцов, стоящий позади огромного Гарри, поднял свою винтовку до уровня глаз, несколько секунд постоял так и выстрелил.
Гарри рухнул как большой мешок с картошкой, Света увидела, как что-то темно-красного цвета вытекает у него из затылка прямо на землю.
– Святая какашка! – выругался Майкл, тут же вытащил свой пистолет из-за пояса и всадил в мертвое тело Гарри целую обойму.
Света зажмурилась.
Джонни перебирал в голове оставшиеся возможности их спасения. Судя по тому, что звуки перестрелки прекратились несколько минут назад, конфликт там был исчерпан, только совсем не понятно было, с какой стороны. Если люди Майкла убили всех защитников детей во главе с Эриком и Ланни, то понятно, почему сейчас там затишье. Массовая казнь состоится, когда их маленький отряд прибудет на место. Да и не был уверен Джонни, что это будет именно расстрел, скорее всего, их сожгут заживо в домиках.
Но была надежда, что вторжение, хотя бы на том участке фронта, провалилось и Эрик, Ланни и остальные уже обдумывают дальнейший план действий.
Вообще, у Джонни было очень мало информации о том, какие из его сил еще были боеспособны. Он, например, не знал, что из всего персонала кухни на тот момент в живых оставался только лишь Шерман, находящийся рядом с ним.
Так же Джонни не знал, что отряд Рода-рыбака разбит. В живых остался только русский Александр, ведущий лесом девушку телеведущую.
– Ну если больше никто не хочет направить мне дуло в лоб, то я предложил бы продолжить наш путь, – сказал Майкл и в этот момент опять послышались выстрелы. Уже гораздо ближе, чем в прошлый раз. Они, действительно, уже почти пришли.
"Четыре одиночных", – считал про себя Художник, – "пауза, взрыв, крики".
– Быстрее, – занервничал Майкл, – мне это не нравится.
Их боевой отряд вместе с пленными побежал вперед.
Миновав крутой поворот, они цепочкой двинулись по узкой тропинке и через пять минут были на большой поляне. Напротив них стояли три деревянных домика, внутри двух из них горел свет, он проливался наружу через настежь открытые входные двери перед каждой из которых лежало человеческое тело.
В третьем домике свет не горел и дверь не была открыта, зато один из его углов был раскурочен.
– Осторожно, – бросил Майкл. – Проверить, чьи это тела, осмотреть помещения.
Трое бойцов отделились от отряда и, пригнувшись к земле, побежали выполнять приказ.
Сначала они осмотрели убитых у дверей, оба были их коллеги, около темного домика они нашли еще два тела одетых в тот же камуфляж, что и они сами, а за раскуроченным углом они нашли раненого бойца.
– Босс, тут один наш, он ранен.
Когда их подвели поближе, Света без колебаний залезла к нему в голову, ей было очень интересно, что же тут произошло. Возможно, им еще удастся спастись.
Восстанавливать произошедшее она начала с того момента, когда раненый мужчина, будучи еще вполне здоровым, подкрался сзади к высокому и худому чернокожему. «Молчать, а то глотку порвем и бросим истекать кровью. Будет очень мучительная смерть. Понял?» – сказал он и приставил дуло к шее.
Света узнала Ланни в чернокожем мужчине.
Они пытались узнать от него, где находятся дети, вожатые, а главное, она – девушка-сканер. Но Ланни молчал. Тогда они сильно избили его. Чужими глазами Света видела изуродованное, опухшее от ударов лицо и у нее выступили слезы. Ланни так ничего и не сказал, тогда они застрелили его, нанеся предварительно несколько ударов ножом.
На эти домики они наткнулись случайно. Их охраняли. После небольшой перестрелки мужчина вместе с другими бойцами заняли эту поляну. Все защитники были убиты или серьезно ранены.
Те, кто прятались, в домиках были безоружны. Света заметила среди них несколько русских. Из трех домиков всех переместили в два и выставили часовых. В третий сложили трупы. Раненый мужчина собственноручно затащил туда два тела, одним из которых был Ваня.
Дальше он подошел к своим товарищам, и они завели пустой разговор. Время у них было. Они ждали отряд Майкла. Света пропустила скучное ожидание.
Раненый заметил неладное, только когда на землю повалился второй часовой. Окинув взглядом поляну, он крикнул "снайпер" и вместе с недавними собеседниками кинулся искать укрытие. Лишь ему удалось спрятаться за углом дома, остальные не прожили и минуты после его крика.
Прислонясь спиной к деревянным доскам, он пытался успокоить дыхание и продумать свои действия. Но тут раздался легкий хлопок, похожий на звук, издаваемый человеком, когда он плюется бумажным комочком через самодельную трубочку, только было это в десять раз громче и с металлическим оттенком.
"Подствольник", – подумал он за мгновение до взрыва. Осколком ему пробило грудь, и он потерял сознание.
– Босс, мы посмотрели за домиками, там еще трое наших, все мертвы.
– Никого живого?
– Нет.
– А в домиках смотрели?
– Первые два пустые. Там только вещи раскиданы, кто-то уходил оттуда в спешке.
– Хорошо, проверьте последний дом.
Один из бойцов распахнул дверь и отскочил за стенку. Второй, с фонариком и автоматом, ринулся внутрь.
– Ничего себе! Здесь куча трупов.
Первый боец тоже юркнул внутрь и тут же раздались несколько приглушенных выстрелов. Майкл и оставшиеся с ним бойцы дернулись в сторону дома и в этот же момент Мэтью и Дэн кинулись на ближайшего к ним охранника и ударили его в шею скованными вместе руками, тот повалился на землю. Остальные заметили это, но для того, чтобы сменить вектор движения и вскинуть оружие, бойцам нужны были две секунды, но пленники им их не дали. Джонни сильно дернул за собой Свету, но успел ударить одного в промежность. Шерман продемонстрировал невероятную для человека такого сложения скорость и тоже кинулся на одного из бойцов, Художник последовал за ним как воздушный змей на веревочке, которой в этот раз служила мощная рука Шермана.
Началась самая настоящая потасовка, описать ход которой можно только с помощью пошагового режима, применяемого в некоторых компьютерных играх.
Рассмотрим группу из четырех человек: стоящий с оружием боец, Мэтью, Дэн и боец, которого они только что повалили на землю.
В свой ход Мэтью вырвал у поваленного на землю бойца автомат.
Стоящий с оружием боец открыл огонь по Мэтью и Дэну.
Безоружный Дэн прикрыл своей широкой грудью Мэтью.
Поваленный на землю боец пропустил ход.
В следующий ход Мэтью, прикрытый падающим телом Дэна, выпустил очередь по бойцу, стоящему с оружием.
Боец, стоящий с оружием, упал замертво.
Дэн умер.
Поваленный на землю боец пропустил ход.
Рассмотрим следующую группу: Шерман, добивающий правой рукой еще одного лежащего бойца, боец, которого добивает Шерман, Художник, который лежит рядом с этим бойцом и не может ничего поделать, потому что скован с Шерманом наручниками, Майкл, стоящий неподалеку.
Шерман методично бьет лежащего бойца по, уже и без того расквашенному, лицу.
Художник просто лежит. В этот момент ему мерещится злая аналогия между вытаскиванием детишками футболок друг у друга из-за пояса и этой бойней.
Боец абсолютно без сознания.
Майкл целится в Шермана и выпускает пять пуль ему в спину. Одна проходит насквозь и добивает лежащего без сознания бойца.
Последняя группа людей, нуждающихся в рассмотрении, это Джонни и прикованная к нему Света, боец, которого только что ударили в промежность и еще один боец, отстоящий от них на четыре метра.
В свой ход Джонни хватает бойца, который только что получил в промежность, за руку и прикрывает себя и Свету его телом.
Света подчиняется и терпит сильную боль в запястье.
Отстоящий на четыре метра боец стреляет и попадает в своего товарища, прямо как в банальных боевиках про суперагентов и балбесоподобных злодеев, прошедшая насквозь пуля больше никого не задевает.
В следующий ход Джонни выхватывает у бойца, которым он прикрылся, оружие и стреляет в бойца, отстоящего от них на четыре метра – убивает его.
Света бездействует, закрыв свободной рукой лицо.
В следующий миг снова представим себя волшебниками, сфотографируем момент и рассмотрим его поподробнее, другими словами, остановим время.
Мэтью стоит с автоматом в правой руке, а его левую руку тянет к земле труп Дэна. Он целится в Майкла.
Художник лежит на боку, уткнувшись в Шермана.
Джонни держит на мушке Майкла, а Майкл целится в прячущуюся за спиной Джонни Свету.
Как ни странно, если позволить времени вернуться в русло и течь дальше своим ходом, то первые несколько секунд мы не заметим отличий от стоп кадра. Все действующие лица замерли и смотрели друг на друга.
Первым вспомнил как двигаться Джонни, он вытянул правую руку так, чтобы Света вышла из-за его спины и оказалась перед ним. Правой же рукой он обхватил ее за шею и притянул к себе.
– Майкл, я думаю, тебе она нужна больше, чем мне.
Майкл сплюнул себе под ноги.
– Мы победили, Майкл, бросай оружие, – сказал Мэтью.
В домике позади них послышалось шуршание. Все присутствующие напряглись.
Из двери медленно вышел мужчина. Он был одет в темно-зеленый камуфляж. Его лицо было покрыто несколькими полосками краски. Правую ногу он чуть-чуть подволакивал, а в руках держал снайперскую винтовку с накрученным на дуло глушителем.
– Если хоть одна живая душа дернется, сразу пристрелю.
Майкл и Джонни невольно переглянулись.
– Боб?
Художник приподнял голову с земли и попытался повнимательней рассмотреть мужчину. Он действительно был похож на кого-то, с кем он недавно виделся.
– Откуда ты тут? – спросил Майкл.
– Приехал вас проведать, друзья мои старинные. А вы тут беспредельничаете. Я все понимаю, идеология идеологией, но вы вообще понимаете, что и зачем делаете? У вас как-то слова расходятся с делом. Не те слова, которые о том, что дескать всех замочить, оставить только избранных, а те, которые о самосознании. Определение Личности помните? Вы сейчас на себя посмотрите. Что и зачем вы делаете, можете ответить? Заигрались вы совсем.
Все молчали.
Боб посмотрел на Художника.
– А ты, я смотрю, нашел дорогу. Ну и как тебе? Это то, что ты искал? То, о чем меня спрашивал? Доволен всем или жалобы есть?
Художник тут же вспомнил разговор, из которого он и узнал об этом лагере и обо всем, во что теперь был впутан по самую макушку.
– Да нормально все, только странно как-то.
– Вот-вот, – кивнул Боб и рассмеялся, – странно.
Древесные жабы кричали невыносимо громко. Света даже не слышала собственных мыслей от этого шума. Тут на нее как раз обратил внимание Боб.
– А это кто?
– Сканер, – ответил Майкл.
– Она сканер? – Боб ожидаемо удивился. – И как же вы это поняли?
– Она читает чужие мысли, – пояснил Джонни.
– И мои может прочитать?
– Может.
– Ну-ка, – Боб наклонил голову чуть вперед, показывая, что готов к контакту.
Света глубоко вздохнула и полезла в очередные чужие мысли. Но что-то ей мешало. Она еще раз вздохнула, попробовала сосредоточиться и снова направилась в голову Боба. Но там будто стена стояла. Будто бы она была радиоактивной частичкой, а череп Боба был из свинца.
Боб улыбался.
– Что такое, Света? – спросил Джонни.
Девушка молчала.
– Ребят, вы ошиблись, – заметил Боб.
– Это невозможно, – вскрикнул Майкл.
– Абсолютно невозможно, – поддержал старого товарища Джонни. – Она рассказывала мне такие вещи, которые нельзя узнать другим путем. Тут не может быть ошибки. Она пересказывала мне целые биографии.
– Стоп, стоп! Друзья мои, я не сказал, что она не умеет читать мысли. Этот дар у нее не отнимешь. Со мной, конечно, у нее такой фокус не пройдет. Но все ваши головы она видит, как на ладони. Другое дело, что она не сканер.
– Что это значит?
– А то и значит, Джон, что эта девушка просто читает мысли. Она не способна разделять людей на Боты и Личности, – Боб осекся, – говоря вашим языком. А если попробовать выразиться точнее, то она не видит настоящей сути вещей.
Художник осторожно сменил положение тела из лежачего на сидячее.
– Извините меня, – начал он, – а что вы думает обо всех этих теориях, которые сегодня вышли в открытое и кровавое противостояние?
– Не важно, что думаю я. Важно, что я сделаю со всей вашей компанией.
– Постойте, постойте, – замахал свободной рукой Художник. – Но причем здесь я и Света?
– А кто вас разберет. Я – точно не собираюсь во всем этом копаться. Поэтому, мужчины, дружно бросаем оружие.
Никто не торопился выполнить приказ.
Боб держал винтовку очень свободно, на уровне пояса. Ни один из присутствующих не заметил, как он нажал на спусковой крючок. Раздался щелчок выстрела.
Но Джонни и Майкл связали этот звук с винтовкой Боба лишь через две секунды, но было уже поздно дергаться, кроме того, они боялись свести прицелы друг с друга.
Мэтью простоял еще несколько секунд, потом выпустил из рук оружие и повалился сверху на Дэна.
– Стойте, стойте! – опять замахал рукой Художник. – Поймите меня правильно. Не то чтобы я был чем-то слишком обеспокоен, например, своей жизнью, просто мне не хотелось бы умирать по ошибке. Кроме того, мне тут кое-что подумалось и, если никто не против, я бы хотел высказать это вам.
Боб пробежал взглядом по мужчинам и Свете.
– Если кто дернется, убью сразу, – сквозь зубы сказал он, а потому улыбаясь добавил, – ладно, давай, выкладывай свои мыслишки.
Художник сглотнул слюну и задумался на пару секунд. "Кажется, это не то, чего я ждал. Значит надо подождать еще чуть-чуть. Буду тянуть время, вот-вот что-то должно случиться".
– Ну вроде я понял, что тут к чему, – начал он. – Я имею в виду мир целиком. Модель его предстала мне во вполне законченном виде. Даже парочка метафор пришло в голову по этому поводу. Итак, приступим.
В воздухе вокруг говорящего заиграла ритмичная композиция английской группы "The Prodigy". Собравшиеся переглянулись, но решили не отвлекаться на такие мелочи, как звучащая из ниоткуда музыка.
– Что меня всегда смущало в вашей теории о Ботах и Личностях? Да то, что вы представляли шесть миллиардов людей, живущих на Земле, абсолютно ненужными никому существами. Приравнивали их чуть ли не к животным. А при этом, я знаю кучу достойных и интересных людей, которые, может быть, не блещут возвышенными и глубокими рассуждениями, но зато счастливы и имеют свою правду и свой взгляд на происходящее. При этом каждый из них профессионал в том деле, которое выбрал в жизни и в этом вопросе заткнет за пояс, вас, теоретиков бытия.
– Тоже мне, удивил, – фыркнул Джонни. – Ну и пусть заткнет. Кому нужны его умения в сталеварении или сборке двигателя, он просто робот, автомат, который выполняет требуемую от него работу. Мне не обязательно разбираться в двигателе внутреннего сгорания, чтобы ездить на автомобиле.
– Знаю, знаю. Но не перебивайте. Я не к тому. Просто в этой своей жизни мои знакомые очень счастливы. Им нравится то, чем они занимаются, пусть даже они собирают пресловутые двигатели внутреннего сгорания или сочиняют популярную и простенькую музыку или еще что-то. Я, например, пишу картины. Просто картины и, хотя и пытаюсь отразить там свое видение вещей, но за результат не ручаюсь. По крайней мере, людям нравится. Однако, вы скажете, что нравятся они Ботам, а они не люди, – Художник позволил себе сухую улыбку. – Короче говоря… признаюсь, что и ваши взгляды мне не чужды и я, так же, как и вы, не находил смысла в большинстве видов общечеловеческой деятельности. Но сегодня я его увидел.
– Любопытно.
– Крайне. Что же, попробуем начать с метафоры. Представьте perpetuum mobile – вечный двигатель. Представьте его в виде такой штуки, которая продается в магазинах. Знаете, их можно поставить на стол или на полку. К перекладине подвешены соприкасающиеся шарики на металлических стержнях. Понимаете? И вот когда крайний шарик отводишь в сторону, а потом отпускаешь, он ударяется в соседа, тот передает импульс своему соседу и так далее, пока не дойдет до крайнего с другой стороны, тогда он отскакивает на угол, равный углу, на который отвели первый и после этого повторяется весь цикл только в противоположную сторону. Ну в магазинах, конечно, продается не сам двигатель, а лишь его модель, которая на бесконечную работу не способна. Но мы можем представить себе эту штуку такой, какой она должна быть.
Вечный двигатель – это абсолютно замкнутая система, в которой нет потери энергии. Она не приходит, не уходит никуда. И все действия, которые этот двигатель совершает, он совершает только внутри себя и для себя. Понимаете, да?
– Ну и что? – спросил Боб, улыбаясь.
– А то, что наш мир и есть такая вот штуковина.
– Либо такая, либо чуточку измененная, но я сейчас все поясню.
– Будь любезен.
– Хватит делать пустые замечания, я способен сам все изложить в доступном монологе, прерывать разрешаю только вопросами по существу. Во-первых, поясню про вечный двигатель, точнее, почему наш мир мне кажется именно таким. Да все просто. Потому что все, что делают, создают люди в нашем обществе, служит лишь сырьем… или как это лучше сказать, предметами, предназначенными для использования другими людьми, которые в свою очередь создают другие предметы… блага, назовем это блага, так вот, они в свою очередь создают эти блага для других. Ну, например, испек пекарь хлеб. Его съел режиссер фильма и работник завода автомобилей. Режиссер после этого снял фильм, работник – сделал машину. Пекарь посмотрел фильм, отдохнул после своей работы, на которую добирается на автомобиле, сделанном рабочим, который съел его хлеб. Режиссер тоже ездит на такой машине, а рабочий тоже смотрит фильм режиссера. В итоге каждый из них производит что-то для двух других и потребляет то, что те два других производят. Безотходное производство, направленное и предназначенное лишь для употребления его результатов другими участниками процесса. Понятно дело, что в мире все не ограничивается такими простыми связями и там все гораздо сложнее, но суть такова. Все делают что-то для других и взамен получают что-то от этих других. Все идет внутрь общества, внутрь мира. Мы словно раскручиваемся по спирали или, наоборот, закручиваемся. Хотя и то, и другое недостаточно точно. Если раскручиваемся, то непонятно куда… может быть, в бессмысленную бесконечность, а если закручиваемся… то в итоге придем к точке, которая будет концом… что может означать смерть, либо насильственную, либо логическую… тогда… тогда! Точно! – Художник переменился в лице. – Так оно и есть. Мы закручиваемся по спирали! И ждет нас точка.
– Обрадовал.
– Молчать, – крикнул парень, – сейчас не об этом. Есть еще один вариант вечного двигателя и выхода из спиралевидного развития нашего мира. Помните те бьющиеся друг о друга шарики? Представим, что при каждом соприкосновении от них отделяется мельчайшая молекула. Хотя бы и атом. И вот атомы скапливаются внизу, на площадке над которой и бьются эти шарики. И скапливаясь, в итоге образуется некая насыпь, которая дает рождение некому существу или явлению, которое выведет этот двигатель из замкнутой системы. Куда выведет и зачем? Не знаю, надеюсь туда, где будет больше смысла. Позволит, так сказать, сделать виток в другую сторону и, может быть, начать новую спираль, но уже с гораздо большим диаметром начальной дуги и новой конечной точкой. А может быть, это будет не еще одна спираль, а прямая или кривая. Но мне не известно, что это будет. Но вряд ли хуже, чем точка-тупик.
– Наркотики – вред, – хихикнул Боб.
– Давно не употребляю, – оборвал Художник. – Закончить позвольте метафорой из России. Метафоричный смысл этой истории я понял только сегодня. Так вот, как-то я шел из университета на почту. Заплатить за телефон надо было. И вот подошел я к двери. Смеркалось. Я потянулся к ручке, чтобы открыть дверь. Но моя рука лишь скользнула по ней, по нормальной "Т"-образной дверной ручке. Стержень, в конце которого набалдашник гораздо большего диаметра, нежели стержень. Я снова тяну руку и берусь за ручку… но на ощупь она как буква "I", длинная, но толстая, как один сплошной набалдашник. Смотрю, а там на тот тоненький стержень, который предшествует набалдашнику в букве "Т", намотана веревка. Много ее там намотано. От души, как говорится. А кончик веревки свешивается вниз и там петелька сделана. Большая петелька. Я за нее схватил, потянул и дверь открылась.
Все молчали и переглядывались, лишь Боб по-прежнему улыбался.
