Текст книги "Сеть дронов"

Автор книги: Александр Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

А они, наверняка там есть. Не может быть, что бы их там не было. Тем более что, проплывать-пробегать придётся как раз у того самого места, где эти бандиты терзали его нового друга, а он пинал ногами всякие предательские камешки. Третий раз он будет тут проходить…

«Ага, подумал Алекс – первый раз прощается, второй раз запрещается, а не третий раз, не пропустим вас! Ну, это мы ещё посмотрим, с таким крутым дроном, я ни кого не боюсь. Тем более, сюда, в воду, ни один „головоглаз“ в трезвом уме не полезет».

– Что-нибудь рассмотрел, Алекс? Я вот ни чего подозрительного не увидел. Может, пойдём, всё-таки, по берегу? Я смогу очень быстро двигаться в этом корпусе, нас никто не сможет догнать.

– А как же тогда тебя схватили в тот раз? Что же ты не убежал? У тебя же корпус был круче, чем теперяшний.

– Они поступили очень не хорошо – установили какой-то простой механизм, который так сильно щёлкнул, когда я на него наступил, что у меня чуть не все ноги переломало. И дальше я двигаться не мог никак. Даже ползком. Очень крепко меня держало.

– Вот видишь, хитрости человеческой нет предела. Так что, давай, не будем судьбу испытывать, хорошо? Осмотрелись и вперёд. Пошли краба изображать. Сколько у нас заряд?

– Восемьдесят пять процентов. Нам должно хватить.

И опять Куб колыхнул мысленно его сознание, словно тяжело вздохнул. И Алекс тоже, глубоко вздохнул, задержал дыхание, и опустился на дно. Встал на лапы, и боком, по-крабьи, быстро семеня ногами, устремился на юг, вдоль лини берега, в мутной холодной воде, омывающего Остров моря.

Через полтора часа непрерывного крабьего бега, Алекс решил-таки осмотреться. Это было небезопасно, но нужно было сориентироваться, где они находятся на данный момент.

Пока они осваивали подводные трассы, успели наговориться с Кубом обо всём, и даже поспорить на тему, что лучше – Земля или Луна. У Куба обнаружились весьма обширные теоретические знания о ночном светиле, тут Алекс проигрывал ему безоговорочно. А вот знания о родной Земле, у дрона были абсолютно поверхностные – он действительно, не представлял себе Планету за пределами Острова.

Какие-то обрывочные сведения, полученные, по-видимому, от Корнея, только усугубляли его негативное к ней отношение. И Алекс решил – не знаю как, но обязательно надо будет забрать Куба к себе домой. Покажу ему свой город, познакомлю с родителями, съездим на природу, на реку, в лес. Мультики посмотрим, в компьютер поиграем. Хм, компьютер – в компьютер? А, да найдём, чем позаниматься. В зоопарк сходим, в конце концов.

Куб не возражал, только было простым глазом видно, что он ничего не понял в Алексовых предложениях.

– Ты знаешь, Алекс, – сказал он ему, когда они остановили свой бег, чтобы вынырнуть на поверхность, – с тобой мне очень интересно общаться. Я очень рад тому, что мне удалось с тобой встретиться. Я даже не знаю, что могло бы с нами случиться, если бы мы не повстречали тебя. Спасибо тебе, большое. Алекс.

– Да брось ты. Ну не встретил меня, встретил бы кого-нибудь другого. Хороших людей полно, а я просто, обычный.

– Нет, Алекс. Если бы я не встретил тебя, я был бы уже мёртв. И вот, за то, что я не мёртв, и ты нас не бросил – большое тебе спасибо.

– Ладно-ладно, что это ещё за телячьи нежности? Давай лучше осмотримся… Они всплыли, не спеша, и Алекс высунул голову наполовину из воды.

Было уже светло. Волны чуть подросли, и свежий западный ветер гнал их к берегу, до которого было не больше десяти метров. Первое, что увидел Алекс, это было устье ручья Белый, широкое и мелководное, выделяющееся мутной полосой, втекающей в море ручьевой воды. Всё, почти пришли, скоро можно будет выйти на берег, и пёхом добираться до Карчмы.

Второе, что он разглядел над макушками волн, был Базука Билл, понуро сидящий на обрывистом берегу над впадающим в море ручьём.

Алекс сразу нырнул и панически заработал конечностями, опускаясь на дно. Видел или нет? Какого хрена он здесь делает? Засада, что ли? Вот, чёрт, надо было ещё с полчаса не выныривать, а топать к югу. Вот ведь, зараза какая! Не дай бог, увидел. Тревогу поднимет, все «головоглазы» сюда сбегутся, придётся долго тогда под водой идти. Может не хватить аккумулятора, или не выдержит герметизация корпуса – все погибнут, и так и так.

Стоп панику разводить! Будем надеяться, что не заметил. Значит, ещё минут десять-пятнадцать топаем, обходим русло, а там уже территория Среднеземья – «головоглазы» не должны туда заходить. Эх, жалко рейнджеров нет с нашей стороны, они бы помогли.

– Алекс, похоже, я увидел того дрона, который стреляет из пистолета, – Куб говорил спокойно, но в его голосе чувствовалось напряжение, – он очень опасен, не надо выходить при нём. У нас заряд ещё тридцать процентов, мы можем немного пройти дальше.

– Ну, раз можем, то пошли.

И они пошли. Минут через десять вода помутнела, и стало ощущаться сильное течение, утаскивающее их вглубь моря. И они минут двадцать пытались бороться с ним – входили в мутные его струи, упираясь ногами в дно. Их подхватывало, беспорядочно кувыркая, утаскивало вглубь, где они, вырвавшись, обретали почву под ногами. И возвращались назад, ближе к берегу, и снова пытались бороться с холодным, мутным потоком. И Алекс понял, что здесь им не пройти.

Он даже не спрашивал, сколько осталось заряда, просто боялся услышать ответ. А Куб сам не говорил, видно опасался сказать. И тогда Алекс решился:

– Всё, хватит биться об эту стену. Здесь нам пути нет. Можно было бы пройти по глубине, но боюсь, что это будет слишком большой крюк. Давай прорываться по мелководью.

– Давай, – голос Куба был непривычно тих, – я попробую выжать из этого корпуса всё. И пусть лучше нас унесёт навсегда в море, чем мы попадем в руки этих нехороших дронов. Но напоследок мы рванём на всю оставшуюся энергию.

– Вот, молодец! Такой подход мне нравится – помирать – так с музыкой. Только, давай лучше не помирать. И давай не думать о плохом. Давай лучше мы прорвёмся.

– Давай, – снова тихо согласился Куб.

Лавируя, как яхта против ветра, Алексу всё-таки удалось пробрести ручей почти на четверть его дельты. Он с трудом вскарабкался на илисто-песчаный вал, намытый потоком, и сразу оказался по поворотный пояс вышедшим из воды. До спасительного берега оставалось не более десяти-пятнадцати метров мелководного течения и полутора-двух метрового стержневого потока – именно его бурная сила не давала им пробиться к свободе.

Базука Билл стоял на берегу ручья метрах в тридцати от них и смотрел в их сторону. Он был один, и он держал свой парабеллум в готовности к стрельбе.

– Ну, дрон, давай, рвём!

Базука что-то заверещал и устремился вброд за ними. Но Алекс не смотрел на него. Он смотрел только вперёд, на берег свободы.

Базука Билл выстрелил и упал, барахтаясь в мелкой воде. Пуля пропела в вышине и улетела вдогонку за затихающим эхом.

– Ха-ха! – радостно заорал Алекс, – врёшь, не возьмёшь!

Прыгая всеми ногами, словно лошадь, форсирующая водную преграду, дрон уносил его через поток. С налёту им удалось перескочить почти три четверти основной струи, затем их сбило с ног и, кувыркая, потащило вглубь. Но им повезло, и они выбрались из струи не так далеко от берега.

Они брели по мелкой воде к близкому сухому пляжу, когда из прибрежных кустов показалась группа рейнджеров, очевидно привлечённых выстрелом Базуки.

– Ну, вот и всё, – Алекс облегчённо вздохнул, – теперь мы точно доберёмся…

Он обернулся назад. Базука Билл стоял почти по шею в воде и целился в него.

– Хватит уже злобствовать, Билл, – сказал Алекс, – ты же видишь, что ты проиграл. Ну, так, займись лучше каким-нибудь добрым делом и не страдай.

Между ними было много более тридцати метров, не каждый хороший стрелок из пистолета сможет попасть в кошку с такой дистанции. Алекс повернулся к рейнджерам и помахал им рукой:

– Привет ребята! Нужна ваша помощь – у меня основательно разрядился аккумулятор. Прошу вас, доставьте меня до Карчмы, я вам буду очень благодарен… И в ту же секунду прогремел выстрел.

Алекса бросило на землю, и какой-то огненный смерч впился ему в мозг вращающимся потоком чудовищной боли. Последнее, что он увидел, был Базука Билл, кверху ногами, безжизненно уносимый в открытое море. И бегущих к нему рейнджеров, застывших в разных позах. И мрачное серое небо над, уплывающим из его сознания, Островом дронов.

А последнее, что он услышал, прежде чем сознание покинуло его, был затухающий голос его Чёрного дрона Куба:

– … Нет, Алекс, нет!!! Я не хочу умирать! Спаси…!!!

И страшный удар кулака чёрной пустоты выбил его из кресла и швырнул на пол, оборвав все линии связи и с дроном, и с домом, и с полным опасности Островом.

Часть пятая
ЭПИЛОГ

1

Вначале ему было плохо. Он не понимал, где он находится, что с ним случилось, и что происходит теперь. Более того, он вообще не понимал, кто он такой. У него страшно болела голова, и его мутило. Поэтому первая связная мысль была – ага, голова у него, всё-таки есть, раз болит…

Потом он вдруг понял, что лежит на полу, и у него затекла правая рука. Почему-то он был уверен, что именно правая, потому что, как ему казалось, он на ней лежал. Он попытался вытащить её из-под себя, но не смог, так как было непонятно, в какую сторону надо тащить. Тогда он просто перевалился на спину и попробовал пошевелить своей правой, затёкшей рукой. Тут же выяснилось, что правая рука пребывает в нормальном состояний, а затекла наоборот другая. Но вот, какая именно рука затекла, он уже не мог определить точно. Тогда он решил попробовать пошевелить сразу всеми руками, а заодно, на всякий случай, и всеми ногами, чтобы выявить затёкшую конечность наверняка.

Что из этого получилось, он так и не узнал, так как неожиданно оказалось, что он лежит на животе, лицом в пол и ему очень трудно дышать. Он с усилием приподнял голову, судорожно вздохнул, и приоткрыл глаза. В поле его мутного зрения оказался странно знакомый предмет округлой формы.

Какое-то, неопределённо долгое время он смотрел на этот предмет, тяжело дыша, и безуспешно пытаясь понять, что же это такое. Но так и не понял, однако устал держать голову в приподнятом состоянии. Тогда он нежно уложил её на мягкий палац левым боком и подумал:

«Интересно, а почему это обруч интерфейса сети дронов, валяется на полу?».

Эта мысль оказала на него отрезвляющее действие, и он, наконец, очнулся. И тут на него накатило – ему стало по-настоящему плохо. Ему стало так плохо, что он заплакал. Заплакал, горько и безутешно, как плачут взрослые дети, осознавшие всю бездну, происшедшего с ними несчастья, когда невозможно уже ничего сделать, не исправить и не вернуть всё назад.

Он вспомнил Остров, и вспомнил всё, что с ним случилось. И подлый выстрел Базуки, и отчаянный крик Куба, и сумасшедшую боль, огненным вихрем ворвавшуюся в его голову. И он подумал, да, на этот раз меня выкинуло с Острова, капитально и самым безобразным образом. Гораздо более безобразным, чем во все остальные разы, за всю его Островную карьеру. И он попытался подумать ещё, но тут его замутило сильнее, и он, кряхтя и прилагая невероятные усилия, встал и побрёл в ванную, с трудом переставляя ноги, из-за того, что никак не мог определить, сколько же ног в наличии у него имеется.

В ванной выяснилось, что его не столько мутит, сколько очень хочется в туалет по малой нужде, и при этом сил и времени идти туда, у него уже нет. Пришлось всё делать тут же, включив предварительно воду.

Так вот, что у меня, оказывается, затекло, с облегчением подумал он, спустя некоторое время. Воистину душа у человека находится под мочевым пузырём – как оправишься, на душе легче становится.

Он бесконечно долго стоял вплотную у ванны, глядя почему-то в потолок, на точечные источники освещения, и всё пытался по своим ощущениям определить, сколько же времени прошло с момента его выпадения из телепатической сети дронов.

Ни черта не определил. Зато ещё раз ярко увидел перед глазами последние моменты своего пребывания на Острове. И снова услышал отчаянный крик Куба. И снова ощутил свою беспомощность и жгучую боль в мозгу.

Что-то случилось с Кубом. Что-то очень серьёзное. Похоже на то, что он погиб. Меня бы не выкинуло с Острова, если бы Куб остался жив, потому что он держал сеть. Этот идиот Базука, всё-таки попал в меня. Столько раз он стрелял мимо, но в этот раз ему повезло, и он попал. Наверное, он сейчас очень рад. А Куб, наверное, мёртв. И у него опять навернулись слёзы.

И, надо же, как это больно, когда тебя, таким вот наглым образом, насильно отрывает от дрона в телепатической сети. Такое чувство, словно стеганули жгучей крапивой прямо по оголённому мозгу. Вот дрянь какая. Куб мёртв. А остальные? Что с ними? Он даже не представлял, какие повреждения его дрону нанесла эта базуковская пуля. Где-то, в глубине сознания, теплилась надежда, что может, и не такие уж страшные. А может, и не мёртв Куб, а тоже только оглушен и потому оборвал связь? С чего это я вообще решил, что он мёртв? Чего это я тут расстонался-то? Может, всё ещё не так уж и страшно?

– Дрон! Куб! Тишина. Мёртвая тишина.

– Куб! Тор! Шарик! Есть кто-нибудь в сети? Дайте знак! Дроны, чего молчите? Не молчите, дроны… Пожалуйста, не молчите…

Собственный голос вывел его из ступора. Он тяжело вздохнул, заправился, сполоснул руки, закрыл воду и вышел из ванны.

Интересно, подумал он, что правильнее называть дроном? Все называют всего робота целиком – дрон. У тебя какой дрон, «кентавр»? А у меня круче – «барс»! Я за него столько бонов отвалил, тебе и не снилось.

А ведь это просто шасси. Корпус, механика. А сам дрон – это кристалл, который является, по существу, очень мощным автономным компьютером, со своими процессорами, памятью, внутренним источником питания и интерфейсом связи с устройством управления всего комплекса. Через который он и управляет всеми узлами робота. С другой стороны на кристалл дрона выходит процессор связи, через который дроном управляет человек. Процессор связи замкнут так же и на устройство управления, что позволяет управлять роботом напрямую, хоть и не так эффективно. Таким образом, думал Алекс, уставившись в стену напротив выхода из ванны невидящим взглядом, дроном надо называть именно кристалл дрона, а не дрона целиком, потому, что целиком это будет робот или управляемый модуль, которым управляет дрон. Который кристалл… Параллелепипед…

Куб, Шарик, Тор. Где же сейчас они, и что с ними? Надо срочно выходить на Остров. Рейнджеры должны были доставить всех в Карчму.

И он пошел на кухню. Механически взял из холодильника банку с квасом. Открыл её, и, не отрываясь, выпил почти всю. Шипящий, прохладный квас взбодрил его, и на душе полегчало ещё. Он поставил недопитую банку на кухонный стол, и подошел к окну.

За окном из низких, лохматых, с чёрными разводами, серых туч, сыпала мелкая морось, едва-едва вышедшая из состояния тумана. Некоторое время он тупо смотрел на мокрый двор, с мокро блестящими автомобилями на стоянках, затем зябко передёрнул плечами, повернулся и отправился к компьютеру. В голове уже не было боли. Такое чувство, что там вообще ничего не было – ни боли, ни мыслей, ни сети дронов, ни чего-то другого. Пустышка. Банка с мозгами.

В своей комнате он едва не наступил на интерфейсный обруч, поднял его, надел, и плюхнулся в кресло. Нацепил сенсорные перчатки и разбудил дремлющий комп. И, глядя в оживший экран, определил, наконец, сколько сейчас времени. Ого. Оказалось, что он валялся в дурмане более двух часов. Вот это удар по мозгам. Выходит связь в телепатической сети не является безопасной, раз нештатный обрыв обернулся таким сильным обмороком. Да-а-а… Не легко быть первопроходцем.

Некоторое время он сидел без движений, осмысливая свой, вновь обретённый статус. Ничего толком осмыслить, со своей небоеспособной головой, он не сумел, однако ощутил острое разочарование от столь не романтического своего состояния. Как-то первопроходцы виделись ему по-другому.

Ладно, первопроходец, пошли уже на Остров. Там меня должны уже ждать. Наверняка рейнджеры не тащили моего дрона в Карчму пешком. Наверняка вертолётом его давно уже забросили к Корчмарю. Наверняка он уже занимается им. И наверняка ругает меня, на чём свет стоит, за такое плохое отношение к сбережению вверенной техники. И давно уже меня ждёт.

Он секунду поколебался, затем набрал имя и пароль, для соединения с «лизардом».

Алекс поднял «лизарда» из позы покоя в мастерской Корчмаря – тот отдыхал у стенки, недалеко от выхода. Рядом, аккуратно подобрав под себя ноги, дремал дрон Педро. Настроечный стенд был отключен, ремонтное место пустовало. Корчмаря в мастерской не наблюдалось. Зато с улицы, со стороны навеса над верстаком и кузнечным горном с наковальней, доносились размеренные, звонкие, сдвоенные удары молота – Корчмарь работал кузнецом.

Тут Алекс, вдруг, сообразил, что ощущения от дрона поступают какие-то странные, словно если бы ты только что самостоятельно летал в воздухе, свободно и непринуждённо, получая удовольствие от самого этого действия. А тебя, раз, и заперли в тесной кабинке неуклюжего самолётика, и ты сразу лишился и свободы, и непринуждённости.

Да-а… К хорошему привыкаешь быстро. Как легко он себя чувствовал в дроне, будучи связанным в телепатическую сеть с Кубом. И как неуютно сейчас. Может всё это из-за того, что голова ещё не полностью восстановилась, после такого психического удара? Или из-за того, что в мозгу ощущается постоянное странное жжение, словно горит свежесодранный участок кожи на теле? Может этот, «содранный» участок сознания, и не даёт ему, как следует слиться с дроном сейчас? Может, следует подождать, пока он «заветрится»? Но вот, ждать-то как раз, было ещё более невыносимо.

И он, морщась, пошевелил руками и ногами, чтобы убедиться в их работоспособности, потрогал рукоятки мечей, проверил индикацию, и со вздохом подумал: – «Да-а, а всё-таки „лизард“ значительно круче моего старого дрона. В таком корпусе мне было бы легче с Базукой разбираться». И он вздохнул ещё раз, и потопал, не спеша, на улицу: – «И чего это он там куёт, интересно?»

А на дворе было тихо. После полумрака мастерской, мир вокруг выглядел ярким и пронзительно реальным. Гористые окрестности Карчмы, волнистая равнина моря, белёсый небесный свод просматривались чётко и контрастно, насколько хватало взора. Высоко в небе западный ветер быстро гнал тонкие слоистые облака, шумел деревьями на недалёких каменистых склонах, а у Карчмы было затишье – с запада её прикрывала скала с ретранслятором, поэтому получалась этакая тихая заводь. Со стороны кузни, завихрениями долетал древесно-угольный дымок от горящего горна, и доносились металлические звяканья.

В смятении, Алекс направился туда. Что-то не так. Не должен был Корчмарь заниматься кузнечными делами сейчас. Он сейчас должен был его дрона на ремонтном месте чинить. Значит, что-то пошло не так.

Рейнджеры не могли не понять его. Он был железно уверен, что его поняли, и что дрон его должен быть уже тут. Рейнджеры всегда оказывают помощь, всем нуждающимся. Тем более, пострадавшим от «головоглазов» – они же видели, что Базука его преследовал с пальбой. Они не могли ему отказать. Они должны были доставить его дрона сюда. Неужели ещё не доставили, неужели его дрона, всё-таки тащат пешком? Но всё равно, больше двух часов прошло. Три почти. Нет, определённо, что-то не так.

– А, возмутитель спокойствия прибыл, – Корчмарь снял багровый металлический прут с наковальни и сунул его в горнило. – О тебе тут уже целые легенды слагают – витязь, вышедший из моря. Врут, небось, как всегда. А что там на самом деле было? Может, расскажешь?

– Где мой дрон? – Алекс нетерпеливо махнул рукой. Ему казалось, что он говорит тихо, но Корчмарь сказал:

– Не ори, я не глухой. Не знаю я, где твой дрон, мне не доложили. А вот тебя, Кибер часа полтора назад спрашивал. Как появится, говорит, пусть к Кузнецу наведается. Дело, говорит, важное. Правда, что за дело, со мной не поделился. Мимоходом рассказал только, как ты из моря выбирался и всё. Говорит, рейнджеры видели, как тебя волной смыло, а ты из-под воды сам выплыл. Так ли было? Или врёт?

Алекс смотрел на Корчмаря, плохо понимая, что он говорит. Затем до него дошло.

– Рейнджеры ему говорили? Значит, они меня не бросили. А дрон где, у них? Он на счёт дрона, ничего не сказал? Может, его на Полигон переправляют транспортом? А это очень долго будет… Не видел, с Фактории, корабли или вертолёты, не уходили в последнее время?

– А я за ними не слежу. Мне это не интересно. Может, и уходили, я вообще, только полчаса как из мастерской вылез. Всё дрона твоего Педры настраивал. Вот, щелкун! Так технику не беречь… А туда же – «Благородный дон, позвольте откланяться». Тьфу. Трепло.

– Ладно, – сказал Алекс, – понял. Ну, извини. Наверное, будет лучше, если я сейчас на Полигон пойду.

– Э, погоди. Так был ты под водой, или брешут? Может, ты какую-то хитрость измыслил, иначе связь же оборвётся… Алекс с сожалением посмотрел на Корчмаря и утомлённо сказал:

– Корчмарь, у меня был разумный дрон. И у нас с ним была телепатическая связь. И я часа два шел под водой, на большой глубине. А этот гад в меня попал и дрона повредил. Сволочь такая.

– Э-э-э, – тоже с сожалением протянул Корчмарь, – не хочешь говорить, не говори. Только дураком не прикидывайся.

Некоторое время они, молча, разглядывали друг друга, наконец, Алекс сник и произнёс:

– Да нет, не вру я. Только доказать ничем не могу – похоже дрон тот погиб. Пуля его, видать, разбила. Плохо мне сейчас, Корчмарь. Ой, плохо. Я ведь им обещал, что спасу их. Выведу из подземелий на свет и свободу. Сюда вот хотел их доставить, в нашу компанию. Ты бы сам на них посмотрел, а потом уж… И ничего не вышло. Облажался я, как последний дурак. Да только откуда я мог знать, что этот Базука, будет там сидеть, и словно бы меня подкарауливать? Там у меня, ещё двое разумных дронов осталось. И что с ними, и где они сейчас я не знаю. Ой, как всё плохо получилось… Корчмарь неуверенно крякнул, и глянул на него озабочено:

– Не врёшь… Ты это, сопли подотри, не девица. Давай-ка, дуй к Киберу, может все там, у него, и разъяснится?

Алекс, молча, неопределённо покачал головой, и совсем уже было, собрался обрубить связь и выйти из сети, как вдруг, снизу, со стороны тропы, ведущей от Карчмы к парковке, послышался какой-то шум и возня, и раздались непонятные, нечленораздельные вопли. Он резко вскинул голову, метнулся к краю площадки и глянул вниз. Там, в поте лица, Сеня, Вика и Джон тащили его многострадального дрона наверх.

Сеня, взгромоздив старого алексова дрона, на спину своего могучего «крабьего» корпуса, рыл осыпающуюся землю всеми своими шестью лапами, преодолевая затяжной подъём к Карчме. Вика в своём «рысьем» обличии ему активно помогала, подталкивая сзади. А мелкий скаут Джон им активно мешал, забегая, то справа, то слева, то сверху, то снизу, спотыкаясь об их ноги, и внося в общую картину усердного труда суету и хаос. Неразлучная троица достигла самого крутого участка в подъёме на утёс, и теперь буксовала на месте, чертыхаясь и азартно крича друг другу – «Давай-давай!», и «Поднажми!», и «Не лезь под ноги, балда, раздавлю!». Алекс обернулся к Корчмарю, крикнул:

– Иди, выручай! – и нырнул вниз, на помощь.

– Хариус, ты? Давай быстрее, сил уже нет! – обрадовано закричала Вика, увидев его. Затем глаза её округлились, во весь раскрыв оптики, она пронзительно завизжала, и прыгнула в сторону, оставив Семёна без помощи.

– Стой, куда!? Дурр-ра, держи! – заорал тот и поехал вниз, растопырив все свои лапы.

Алекс не успел его задержать, как сверху, чёрной громадой налетел Корчмарь, легко подхватил, сползающего Семёна вместе с его грузом, и стремительными прыжками умчался к себе наверх. Глядя в его сторону, Вика продолжала пронзительно верещать на одной ноте. А Алекс со всей поспешностью устремился за Корчмарём, оставив Джона и вопящую Вику внизу.

Наверху Корчмарь отобрал у опешившего Сени ценный груз, осторожно положил его на землю, и начал осматривать, аккуратно переворачивая с бока на бок. Алекс подбежал к Корчмарю и, вытянув шею, стал смотреть на своего старого, побитого товарища, пытаясь визуально определить, что с дроном, который кристалл. Жив ли, цел ли? Сеня стоял сбоку и чуть сзади, оторопело глядя на Корчмаря и встряхивая, время от времени, головой.

Из-за кромки обрыва осторожно высунулась голова Джона. Несколько секунд он смотрел на них, затем крикнул вниз:

– Иди сюда, здесь, кажется, всё в порядке!

Дождался Вику, и вместе с ней робко подошел, и стал позади Алекса, рядом с Семёном. Вика сразу же подтянулась к Алексу и ухватилась за его манипулятор, неотрывно глядя на громадного чёрного Корчмаря. Алекс в досаде отдёрнул руку, потому что Вика так сильно дрожала, что вся картинка на экране его виртуального монитора вибрировала и смазывалась, и было плохо видно, что Корчмарь делает. Вика тихонько обиженно всхлипнула, и тогда Алекс повернулся к ней и негромко, успокаивающе сказал:

– Ну, всё-всё, хватит пугаться. Это же наш Корчмарь, он совсем не страшный, – и легонько похлопал её по дрожащему корпусу. Он уже, как-то и позабыл, что на новичков первое знакомство с Корчмарём всегда производит неизгладимое впечатление. Лицо Викиного дрона выражало столько испуга, растерянности и страдания, что он, в конце концов, не выдержал, и слегка обняв её за торс, придвинул к себе, – ну, всё-всё, хватит дрожать! Что ты, как маленькая? Видишь, ничего страшного не происходит – сейчас моего дрона починят, и всё будет хорошо.

– Вот это дроняра! – громким свистящим шепотом просипел сзади Семён, – его бы на головоглазых натравить…

А Корчмарь, между тем, продолжал осмотр, не обращая ни на кого внимания. Алекс с болезненным любопытством глядел на своего верного друга. Вид тот имел ужасный. Пуля Базуки пробила его корпус навылет, немного выше и сбоку отсека установки кристалла дрона. Крышка отсека была сорвана, и болталась сейчас на каком-то обрывке крепления. Из пробоины в корпусе и разодранного отсека, торчали обугленные провода и покорёженные части механической начинки.

Сам кристалл дрона был на месте, но так сильно закопчён, что было непонятно, цел его корпус или нет. По-видимому, при попадании пули, в дроне возник пожар, скорее всего от замыкания силовых цепей. Горело, похоже, неслабо – даже пластик обшивки местами покоробился и выгорел. А потом его рьяно тушили – все внутри было просто забито песком.

Алекс наклонился и открыл бардачок. Кристаллов дронов там не было. Был моток обгоревшей бечевки, складной щуп, никому не нужная серебряная монета, а Тор и Шарик пропали. Потрясённый Алекс уставился на Корчмаря:

– Здесь были два дрона, – вскричал он, отодвинул от себя Вику и повернулся к Сене, – здесь были два дрона, куда вы их дели!?

– Алекс, друг, мы не виноваты, – Семён отступил на полшага, – вояки прилетели и забрали их. Хотели и этого забрать, да один из них сказал – «Брать только тех, кого он выносил». И всё, а мы ничего не трогали. Всё как есть притащили сюда. Как этот дроннер, что в нём был, просил, так мы и сделали – притащили в Корчму.

– Мы в охранении были, когда услышали выстрел, – негромко сказал Джон. – Прибежали. А там этот дрон из моря вдоль ручья выплывает. А за ним рвётся «головоглаз» с пистолетом, и издалека, на той стороне ручья, ещё подмога бежит. Дроннер только и успел сказать, отнесите, мол, меня в Корчму, а «головоглаз» в него и выстрелил. Дроннер упал и загорелся. Мы его потушили, доложили своим, на базу, и только хотели его унести, как набежали «головоглазы», переправились через ручей, и мы слегка задержались, так как нам пришлось с ними биться. Пока наши основные силы не подошли, мы ничего не могли поделать. Потом наши их погнали, а нам дали команду – доставить в Корчму. Но тут прилетели вояки. Ну и, дальше, всё как Семён рассказал. И вот мы здесь, в Корчме.

– Да! – радостно вскричал вдруг Семён, – я же тут только что, двоих завалил. Как мы к Корчме подошли, к нам два друида прикопались, какого-то дрына – чего несёте, куда несёте. Ну, я одного сразу вырубил, а за вторым пришлось побегать…

– Если кто-нибудь ещё раз произнесёт здесь «корчма», – неожиданно рявкнул Корчмарь, – выкину с обрыва! Здесь КАрчма, потому, что «КА»! Ясно?

Все присели, даже Алекс вздрогнул, а Вика тонко пискнула, и снова вцепилась в его руку. Повисла неловкая пауза, полная страха.

– Ладно, – сказал Корчмарь значительно тише и мягче, – надеюсь, все уяснили… Значит так. Дрон твой, похоже, цел, Алекс. Конечно, сейчас он полностью отключен – ему закоротило внутренний источник питания. Но там стоит защита от кэзэ, поэтому, как только коротыш уберём, всё вернётся в норму. Одно неудобство – все приобретённые им прокачки за последние пару месяцев сотрутся. Что поделать, так уж устроена память дронов – вся программа работает, приобретая необходимые навыки, в быстрой оперативной памяти, которая обнуляется при пропадании питания. В энергонезависимую, медленную память, приобретённые навыки переписываются только после длительной обкатки в оперативке. Это сделано для преимущественного запоминания только полезных навыков.

– Спасибо, Корчмарь, за компетентное объяснение, – сказал Алекс, испытывая сразу и радость и страх, – а как быстро ты его сумеешь запустить?

– Как только – так сразу, – пробурчал тот и подхватил дрона с земли, – быстро только кошки…

Он покосился на испуганную Вику, и потопал к Карчме, бережно неся калеку.

– И не ходите за мной, я сейчас буду очень занят. А когда я очень занят, я любого, кто мне помешает…, – он не договорил, зыркнул глазищами и вошел внутрь, затворив за собой дверь.

Корчмарь скрылся в Карчме, а Алекс и тройка рейнджеров, остались, растерянно стоять, посредине утоптанной площадки. Они стояли, молча, а вокруг них жил и звучал Остров.

Ветер с запада, дул не стихая, ровно шелестя кронами растущих вокруг площадки низкорослых деревьев. Басовито гудела, стоящая на скале, решетчатая мачта высокого ретранслятора. Далеко внизу, в прибрежных камнях, бились и шумели волны, наполняя микроскопическими брызгами, летящий над ними воздух и придавая ему тем самым, незабываемый, романтический морской аромат. Свежий запах моря, смешивался со свежим запахом влажных скалистых островных массивов, покрытых чахлой островной порослью. Тоскливые крики, мечущихся над морем чаек, сливались с беззаботным щебетом островных пичуг и звоном древесных цикад. Обычные запахи и звуки самого обычного земного кусочка суши, затерянного в самом обычном земном море. И ни чем этот кусочек суши не отличался бы от тысяч ему подобных, если бы не устойчивый запах пороховой гари, да грохот отдалённых взрывов, доносящийся время от времени с его коварных просторов. И если бы он не имел, столь странного механического населения…