Текст книги "Рассказы и завязи (СИ)"

Автор книги: Александр Грязев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Ну и каков финал? – смеясь, спросил Яша.

Я тоже не выдержал и расхохотался.

– А что финал, – вполне серьёзно ответил Саня. – Се-сестра за-забеременела, друг по-по постели се-сестры в больнице, а я вот за-заикаться стал.

– Хорошо врёшь, Саня. Я давно говорю, что в тебе пропадает артист разговорного жанра.

– А когда я тебе врал? – не заикаясь сказал Саня.

– Ладно, ладно. Скажи лучше: а себе там в санатории ты подругу не завёл? Сейчас ведь все просто. Познакомился и сразу в постель. Так?

– Да все было, Яша. Там этого добра… – Саня махнул рукой. – И ты знаешь, чего я заметил?

– Ну?

– Сейчас постель даже не повод для знакомства.

– Ну, знамо дело, не наши времена. Вот, помню, когда я со своей благоверной гулял, то и мне однажды сладкого захотелось. Я где-то в уголке её и прижал. А она: ничего, говорит, у тебя не получиться, не лезь и даже не мысли. Вот, говорит, замуж возьмёшь, так хоть ложкой хлебай.

Яша опять расхохотался, а Саня вдруг засобирался от нашего стола.

– Пойду я, мужики. Спасибо за компанию. Мне ещё кое с кем поговорить надо.

– Давай, Саня, будь здоров, – подал Яша руку приятелю, а когда тот отошел, обернулся ко мне. – Хороший мужик, веселый. Только у него бывает недержание речи. Каждый день новая история. Где их только и берёт?… Ну, что, может быть еще по кружечке?

Я согласился, протянул Яше деньги, и он направился к стойке бара, а когда с полными кружками возвращался обратно, то у самого стола с ним едва не столкнулись два шустрых мальчугана, ворвавшиеся в бар и подбежавшие к витрине со сладостями.

– Эй, орлы!.. Чуть с ног не сбили… Игоряха?! – узнал Яша одного из мальчишек. – Ну-ка иди сюда…

– Чево? – спросил мальчик в кепке с длинным козырьком, надвинутым на левое ухо, и подошел к Яше.

– Это ты меня спрашиваешь? А я у тебя хотел узнать про то‚ что ты тут делаешь? Ты ведь в школе должен быть.

– А мы с Димкой с последних уроков сбежали.

– С каких?

– С литературы, да истории.

– Учебный год только начался, а вы уже с уроков бегаете. С уроков вообще уходить нельзя. Особенно с этих. Иначе митрофанушками вырастите.

– Какими?

– А это ты у своей учительницы по литературе спроси… Неучами, значит… Сей отрок – мой сосед Игоряха из нашего подъезда, – пояснил мне Яша и продолжил свой разговор. – Козырёк-то зачем на самое ухо повернул?

– Не знаю. Сейчас все так делают.

– Помню, в мои детские годы таких ребят с козырьком на одно ухо у нас в деревне дурачками звали.

– Сейчас время другое, – молвил Игоряха.

– Да-да…. дурацкое… Я слышал, что мамашу твою опять в школу вызывали.

– Ага, вызывали.

– А что случилось? Чего на этот раз отмочил?

– Да я по физике отвечал…

– Ну?

– Ну, училка меня и спросила: как по-другому можно назвать ёмкость для воды?

– А ты?

– Я говорю – презервуар.

– А она?

– Она говорит, что не «пре», а «ре»…

– А ты?

– А я говорю: ну тогда резерватив… Она меня из класса и выгнала.

– Правильно сделала. И кто тебя так отвечать научил?

– Папка.

– Где он сейчас?

– Наверно пьяный дома лежит.

– А чего он не работает?

– Говорит, что у них завод остановился. Работы нет.

– А вы куда направляетесь?

– Мы жвачки купим и пойдем к Димке мультики по телевизору смотреть.

– Хорошие или американские?

– Не знаю. Какие покажут, такие и будем.

– Ладно, бегите. А жвачки тут не берите. Вот вам лучше по конфете. – Яша полез в широкий карман своей летней куртки. – Где-то были… У дядюшки Якова много товару всякого – каждого жита по лопате… Ага, вот, нашел. Держите, да сюда больше не ходите.

Яша подал конфеты-карамельки ребятам, и они побежали из бара.

– Тупой мальчик, но академиком будет, – сказал Яша, глядя на убегающего юного соседа.

– Академиком? – настала очередь удивиться и мне словам собеседника. – И какой же академии?

– Так ведь их много сейчас развелось. Ну, например, одна из самых смешных – академия телевидения. Там очень много тупоголовых.

– Не скажи, – возразил я. – Там умно научились оболванивать людей разными шоу, пошлой эстрадой и враньём.

– Что и говорить, вранья там предостаточно. Но в этом-то и есть их тупоголовость. Ведь за все свое враньё им когда-то придется отвечать. Тем более, что они ведают, что творят. А входят в каждый дом. Поэтому…

Договорить Яше не удалось: у нашего стола, как из-под земли явился еще один посетитель бара. Он был заметно навеселе, да к тому же еще и пел:

– Я был в прошедшую войну убит прямой наводкой. С тех пор всё время от меня немножко пахнет водкой, – закончил куплет своей песни мужик и протянул руку Яше. – Здорово, Яша! Давай поговорим! Можно?

– Нет, Юра, сейчас не могу, – пожал Яша протянутую руку и кивнул в мою сторону. – Видишь, уже разговариваем.

– Молчу, характер мягкий, – кивнул Юра.

– Ты извини, Юрок. В другой раз поговорим. Лады?

– Понял, Яша, понял… Я ведь не дурак – у меня справка есть… Ухожу, ухожу, ухожу.

Небритое, с опухшими подглазьями лицо мужика не выражало никакой обиды, и он, напевая, направился к другому столу.

– Жалко мужика, – вздохнул Яша. – А я ведь ещё деда его помню. Фронтовика, танкиста… Мы жили рядом. Тот, бывало, когда выпьет, тоже запоёт свою любимую: «Я из боя вышел, командир пропел: почему ты, Ваня в танке не сгорел? Очень извиняюсь, я им говорю, в следующей атаке обязательно сгорю»… Споёт и заплачет… Сын его, Юркин отец, в Венгрии в пятьдесят шестом лиха хватил, сам Юрка в Афгане чуть не сгинул, а сын его из Чечни пришел без ног… Теперь Юрка и поёт свою песню. Такая вот преемственность поколений. Жуть!

– Сегодня так же или иначе многие страдают. И что же делать?

– Жить, конечно. Как жили наши предки и до нас. И тоже страдали.

– Но сейчас рядовому человеку с каждым, считай, днем, жить всё труднее становится. Если так и дальше будет, то…

– Если так будет продолжаться и дальше, – подхватил мои слова Яша, – то в один из осенних дней в реку Москву войдёт и станет против Кремля какая-нибудь баржа под названием «Утренняя Заря»… Хрястнет из палубной пушки по Большому кремлёвскому дворцу. И по этому сигналу с Красной площади через Спасские ворота ворвутся в Кремль толпы обездоленных, униженных и оскорбленных нынешней властью людей, всё и всех сметая на своем пути. Они установят свою власть. И будет это, как и положено, власть народа – подлинная демократия… Шутка, конечно.

– Но об этом совсем не шуточно сейчас говорят и пишут открыто.

– Верно. Потому что не все на Руси караси – есть и ерши… Только не приведи, Господи, дойти нам до бунта. Кровавого и жестокого… Такого выхода не надо.

– А что же надо?

– Ты верующий? – спросил вдруг Яша. – В церковь ходишь?

– Хожу… По воскресениям, да по большим праздникам.

– Вот и я недавно вспомнил, что крещёный… Стал в храм ходить. С батюшкой нашим беседовать.

– О чем?

– О разном. О чем и мы с тобой говорим… О том, что делать и с чего начать.

– А он что?

– Он говорит: начинать надо о себя. Сперва надо себя в порядок привести. Вот, говорит, ты в храм пришел, то и первый шаг к спасению души своей сделал. Ведь многие из нас продают веру своих отцов и дедов. Берут на себя иудин грех. А спасешься ты – спасутся и рядом с тобой. – Яша окинул взглядом небольшой зал пивного бара. – Я вот и здесь, может быть, выпиваю в последний раз.

– Что так?

– А завязываю с этим делом. Как-то на исповеди покаялся батюшке в своем грехе пьянства, а он мне сказал, что тот, кто пьёт, продаёт Россию. Я и задумался… Эх, голова моя не кочка, все о чём-то думает, да знать хочет.

– Говорят, что знания увеличивают грусть.

– Грусть – это неплохо. Лишь бы она не перешла в уныние. Уныние же – великий грех.

– Но как же не впасть в уныние, когда видишь, что творится вокруг?

– А ты веру имей. Да не будь одинок. Ищи единомысленников, которые борются с теми, кто тайно и явно ведет войну против нас, русских, и нашего Отечества… И ещё вот что тебе скажу… Я когда-то преподавал русскую историю в здешнем политехе. Так с той поры запомнил слова историка Ключевского о нашем народе русском: «Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет урочный час, он соберёт свои растерянные силы и воплотит их в одном человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно историческую дорогу…» Так что отчаиваться не стоит. Вот я с тобой поговорил, и мне легче стало. А дома меня жена ждёт. Я обещал ей сегодня на ночь сказку почитать.

– Что, она у тебя в детство впала?

– Да нет. Просто в газете напечатано о том, что мы, пенсионеры, в будущем году станем жить лучше. Она у меня всему верит и с улыбкой счастливой уснёт. А я еще долго не усну, всё думать буду.

Яша встал из-за стола и протянул мне руку.

– Ну будь здоров. Спасибо за разговор-беседу. Даст Бог – ещё встретимся, поговорим.

Я пожелал ему того же, и он пошел к выходу.

Мне никуда идти не хотелось, и я направился к стойке бара, за которой уже улыбалась мне ясноглазая продавщица.

notes

Примечания

1

Пенка – ископаемое, из которого делают трубки (В. Даль)