Текст книги "Потоп (СИ)"

Автор книги: Александр Алексеев

Соавторы: Андрей Шопперт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

Лучше войн могут быть только войны!

Слова из песни ландскнехтов-наёмников.

Место действия: Смоленск.

Время действия: декабрь 1614 года.

Виктор Первый, российский царь, попаданец.

В сентябре у Астрахани началось восстание Стеньки Фрязина – сына корабела из Италии, что был приглашён на Волгу ещё во времена Ивана Грозного. Дума просила послать на подавление бунта две сотни солдат, но я, помня, как разрослось в том моём мире Разинское восстание, отправил один из батальонов номерной бригады и дал задание набрать в волжских городах ещё пятьсот стрельцов. Вместе с полком калмыков-джунгар этот отряд должен без труда раздавить полутысячную ватагу разбойников.

Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Так и произошло. Читаю письмо из Астрахани. Стеньку казнили. Десяток его упоротых помощников в железе поехали на рудники. Остальных раскаявшихся бузотёров отправили рабочими на Сибирский тракт. Будут строить остроги, верфи и причалы. По всей России пару лет назад началась огромная стройка. В царских поместьях и деревнях черносошных то тут, то там, строились водяные лесопилки, кузнецы, мануфактуры. Под новый большой урожай в поместьях делали большие амбары. У крестьянских домов появились сараи для хранения даточного материала для переработки(городские мануфактуры не успевали выполнить царские заказы и отдавали часть работы крестьянам). В крупных деревнях выросли магазины Меховой компании, где продавалась всякая всячина – у народа появились деньги.

За победу под Вязьмой Анджей Кмитец получил высшее воинское звание – фельдмаршал. Но, мой друг отказался командовать армией под Смоленском. Взяв полк гвардейских драгун, он подался на Дон собирать армию против Запорожской Сечи, в которую увезли его жену Марию. Вот, по весне вместе с джунгарами и пойдёт на Сечь с востока, а османы, высадившись с моря, через Николаев, с запада. Нужно раздавить это разбойничье гнездо раз и навсегда.

Мой молочный брат Миша Эдельштейн прислал весточку из Стамбула. Его сестра Мерседес – Кёсем правит Османской империей и народ ею доволен. Янычары, правда, требуют новых походов за добычей. Кёсем повелела разгромить Сечь, а затем, с помощью русского флота, захватить пиратский остров Крит, жители которого тоже жили с морского разбоя. В дальнейшем я предложил разделить богатую Речь Посполитую(Литовское княжество, Курляндию и Пруссию я мысленно забираю к России без разговоров). Мы забираем польские земли до реки Висла. Шведам достанется северная часть с Варшавой, а османам богатая южная(Краков и Львов).

Для того чтобы захватить такую территорию нужны, как минимум, две Дивизии(четыре Бригады). Боевая, та, что будет вести сражения и гнать противника на запад и Осадная, та, что будет блокировать крепости до их сдачи. Гарнизоны во взятых городах я планировал создавать из местного ополчения и союзных дворян. Чтобы идти на Речь Посполитую нужны будут ещё две Дивизии, одна из которых уже формируется в Себеже под командованием Молотова.

От стрельцов, поместной конницы и царской посохи я решил отказаться. По новому указу дворянин может владеть землёй только имея чин в Табели о рангах, который служилые дворяне получили автоматически. Но их детям придётся это звание себе заработать. То есть я как бы подталкиваю дворянских детей к учёбе, офицерству в Бригадах или на гражданской службе. Это, надеюсь, быстро дойдёт до всех помещиков. Для большинства будет лучше по гражданским делам служить, чем кормить вшей в военных походах, ночуя в поле и питаясь, чем Бог на душу положит.

Всех стрельцов переписали в Бригады, оставив на первое время их семьям льготы по налогам. Теперь всё оружие будет выдаваться в полках, а не так, как раньше – кто что принесёт. Все мушкеты должны быть одной конструкции и близкого калибра. То же самое с холодным оружием и солдатской формой. Все солдаты полка будут носить форму одного цвета, а не так как сейчас – кто в чём. У стрельцов и раньше так было заведено. Но на долгих войнах цвета полков перемешивались в винегрет, поступающее пополнение было одето кое-как. И строй стрелецкого полка был похож на разноцветное лоскутное одеяло.

У боевой армии должна быть очень активная конная ближняя и дальняя разведка на хороших быстрых боевых скакунах, а не на чахлых лошадках. Командир Бригады и Дивизии должен знать, где находится враг. Это нужно, чтобы навязать противнику бой на наших условиях.

На поле боя с этого года было новое правило – постараться избежать большого рукопашного боя, который часто приносит большие потери. Мною была разработана новая тактика, согласно которой Бригада может вести успешные оборонительные действия против превосходящих сил противника, а Дивизия может вести наступательные действия против любой армии Европы.

Недавнее сражение под Вязьмой закончилось вничью. Но, в тылу у противника стали действовать наши драгунские и казачьи сотни, нападавшие на обозы и мелкие гарнизоны противника. У «крестоносцев» начался голод. Поэтому генералиссимус Валленштейн не решился на новое сражение, а отошёл к Смоленску, где были большие запасы продовольствия и пороха.

Из других изменений:

1. В полках появились православные священники – выпускники военной семинарии. Они не носили военную форму, но имели чин в табели о рангах. Молитва перед боем значительно поднимает боевой дух бойцов.

2. Создан полк осадных орудий. Вместо тяжеленных осадных пушек времён Ивана Грозного в полку имеются двадцать новых латунных двухпудовых мортир(вес ствола 500 кг), которые довольно легко перебросить от одной вражеской крепости к другой. Десяток залпов осадного полка – стены или башни вражеской крепости превращаются в руины. Мортира предназначалась для разрушения стен, зданий и укреплений при осадах, а также для обстрела целей, недоступных для настильного огня.

С помощью службы Аллена Даллеса, предателей в моём окружении вычисляют довольно быстро. Существует ряд неплохих способов, при использовании которых мы получаем подозреваемого. А дальше истину покажет дыба… В общем, сейчас это – азы контрразведки, букварь первоклассника своего рода. Но для этого времени – прорывная технология, которую я в прошлой жизни узнал во Владивостоке от моего приятеля Петра Унтербергера. Тот, хоть и был инженером, но по велению отца, Приамурского генерал-губернатора, занимался созданием службы жандармов и пограничной стражи. Мы с Петром за «рюмкой чая» много чего тогда придумали, чтобы выявлять шпионов в окружении губернатора…

Вот и перед новым сражением люди Аллена обнаружили шпиона в наших рядах. Думный дьяк Иван Грамотин отвечал за снабжение царских войск и, пользуясь случаем, отправлял врагу записки о составе и расположении наших частей. Мы решили до поры не брать шпиона, а перед Смоленской битвой взяли и заставили передать ложное сообщение о нашем отходе к деревне Ярцево на зимние квартиры. Мол, русские не будут атаковать, а отойдут к обозному лагерю, который за сорок вёрст от редутов. На редутах у Астраханки якобы останутся две Бригады, а остальные отойдут из-за проблем с подвозом продовольствия и фуража. Поскольку ранее от Грамотина была только правдивая информация, то и в эту ложь имперцы должны поверить.

Пять месяцев после битвы под Вязьмой и мы, и противник решали свои задачи. Они пытались взять Смоленск, а моя армия стягивала силы на Смолянскую дорогу. По ранее разработанному плану мы сначала построили редуты за речкой Астраханка и укреплённый лагерь. Противник же, переняв нашу манеру сражения, тоже строил редуты у деревни Синьково, в двух верстах от наших укреплений. Расчёт крестоносцев был прост. Осаждённые в Смоленске держались из последних сил. Крепость была на грани сдачи. Имперцы планировали измором в ближайшие недели взять её и пересидеть зиму в Смоленской крепости, а весной с новыми силами идти на Москву. Поэтому, их войско в конце осени было разделено на три части. Первая часть(силы сдерживания) находилась за десять вёрст от Смоленска в укреплённом лагере у деревни Синьково, напротив наших редутов. Вторая часть «окружала» Смоленск и «сидела» в деревнях, на прилегающих к крепости дорогах. А третья часть находилась посередине между двумя другими в укреплённом лагере у деревни Гедеоновка, где находился штаб и главный обоз «крестоносцев». В каждой части где-то двадцать-тридцать тысяч солдат.

Мой план был таким – бьём врага по частям, не давая им времени прийти на помощь. За ночь самая боеспособная половина российской армии должна была совершить обходной марш-бросок по разведанному пути в тыл противника. Где-то двадцать вёрст по ночной, слава богу не заснеженной, дороге. Каждому нашему полку и батарее были приданы проводники из местных, чтобы никто не заплутал в пути. В авангарде шёл полк конной дальней разведки(500), привычный к долгим ночным маршам. Затем выдвигались все четыре номерные Бригады без большого обоза (24000), которые тоже были привычны к таким походам. Все четвертьпудовые пушки(единороги) в Бригадах были на новых лафетах с рессорами и с железными осями. Замыкали строй джунгары(калмыки). Их пятитысячный отряд получил лёгкие бамбуковые копья, которые воины степей жаждали попробовать в деле. В арьергарде вместе со мной шёл гвардейский батальон егерей(500), который был моей личной охраной.

На рассвете мы сбили охранные заслоны противника у Гедеоновки и, развернувшись полукольцом с юга, начали артобстрел неприятельского лагеря. В стане противника началась паника и массы паникёров рванули в сторону спасительного(как им казалось) Пасовского леса, к броду на речке Стабна. Наши пушки били по лагерю и убегающей толпе, потерявшей волю к сопротивлению.

Имперский генералиссимус Валленштейн попробовал пробиться к Смоленску, возглавив прорыв имперского рейтарского полка. Но его удар был остановлен стеной картечи и частых залпов батальонов Первой бригады. Гвардейцы на тренировках довели частоту ротной стрельбы до пяти выстрелов в минуту. И хотя на поле боя удавалось сделать лишь три-четыре залпа в минуту – такой плотности огня не выдерживал ни один атакующий полк. А там ещё и единороги выплёвывали картечь по пять раз в минуту. Остатки рейтар, попав в кольцо окружения, сдались, а за ними и оставшиеся в имперском лагере выбросили белый флаг. Всё действо заняло не более часа.

У брода через речку Стабна на другом берегу уже стояли Семёновский полк и переправившаяся батарея поручика Дайчина Кереитова, которая расстреливала картечью толпы убегающих. Вскоре в речке образовалась дорога из трупов по которой можно было перейти на ту сторону не замочив ноги… А следом за прореженными кучками продрогших в воде людей, через запруженную Стабну перешли джунгарские полки. До леса по прямой от брода было около версты и степняки, развернув строй, начали охоту за обезумившим войском беглецов. Мало кто из имперцев добежал до леса.

Осаждающие Смоленск полки крестоносцев, получив известие о разгроме имперской ставки, бросив осадные пушки и обоз, начали отходить на запад, стремясь уйти от разгрома. Не удалось. Вся огромная толпа отступающих застопорилась на паромной переправе у речки Дубровенка. Речной паром зараз мог перевести лишь два десятка всадников или полсотни пеших. Желающих переплыть на тот берег в ледяной воде было мало. Вот тут то их и настигли джунгары, собрав кровавую жатву в первом сабельном ударе. Имперцы, потеряв несколько тысяч бойцов, поняли, что пришла Смерть. Попытались сделать каре у переправы. Но тяжёлая картечь единорогов Дайчина Кераитова разрывала головы, отрывала руки и ноги у пытавшихся дать отпор. Через пару минут ловли картечи обезумевший противник бросился в обжигающую холодом воду. До другого берега добрались немногие… Очень немногие. Оставшиеся в живых сдались, как и двадцатитысячное войско имперцев, окружённое на редутах у деревни Синьково.

Место действия: Москва.

Время действия: январь 1615 года.

Марэн ле Буржуа, глава оружейно-пушечной коллегии.

Царь повелел устроить фейерверк на празднование Нового Года. Что ж, китайские мастера весьма искусны в этом деле. Народу нравится. «Хлеба и зрелищ». С хлебом в России уж который год нет проблем. А в Себеже и в Москве по царскому распоряжению открылись театры, которые показывают пьесы Шекспира и Дарьи Кировой. Эта девушка стала первым русским профессором в Себежском университете. В Москве на Воробьёвых горах тоже начали строить университет. Специалистов в министерствах и коллегиях не хватает. По царскому указу всех более-менее грамотных людей по Москве к делу приставили и назначили хорошее жалование. Но за это и спрос не шуточный.

Vilain(фр. гадкий) Евдоким на заседании в министерстве набросился на меня, когда я сказал про его воровство. Этот царский ближник путает царскую казну со своим карманом. Вот и на день рождения царя этот бывший bouffon(фр. скоморох) отличился. Десять фунтов серебряных монет отвалил за ружьё немецкого мастера. Тот оружейник Август Коттер, по прозвищу Шпарр, уже лет пять назад осел в Себеже со своей мастерской. Делал, как все мушкеты и пистоли, но имел в заначке это… Евдоким, этот сын путаны, имеет нюх на всякие штучки. Вот и у того мастера нашёл в подарок царю ружьё, «коего никто не делал».

Ха-ха! «Никто не делал»? А как же, как же! Да дед этого Шпарра – нюрнбержец Августус Коттер и делал! Это же он ещё сто лет назад сделал семигранный ствол аркебузы. А его внук-тёзка просто повторил творение деда на новых станках. Только сделал ствол внутри не семи-, а шестигранным.

Видел я эту, как её называет царь, «винтовку». Ничего особенного, только ствол нужно правильно сделать. И скрученные длинные пули к стволу отлить с примесью олова, чтобы не так засвинцовывали ствол. Так и «винтовка» и пули получаются на вес серебра. Для солдат, бывших лапотников, такое оружие не годится. Сразу испортят. А вот царю винтовка понравилась. Он сам стрельнул по полену в Кремле. За триста шагов попал с первого раза. А потом и вовсе царицу заставил стрельнуть. И она попала! Евдоким от радости чуть в пляс не пустился. А мне эту «винтовку» теперь до ума доводить по царской воле. Перво наперво царь приказал сделать медный колпачок и снизу нанести покрытие, что вспыхивает от удара по колпачку. Даже посоветовал из чего такое покрытие можно сделать. Это нужно, чтобы искры не брызгали в лицо стрелка при выстреле. Что ж, будем с вызванным из Себежа Жаном Рэ делать этот, как говорит царь «капсюль». А «термометр», что Жан пытался сделать, пока подождёт…

Место действия: Стамбул.

Время действия: февраль 1615 года.

Михаил(Мойша) Эдельштейн, министр царского правительства, родной брат султанши Кёсем.

Закончились переговоры. Не ожидал, что сестра Мерседес станет такой… жадной. Торговалась в договоре за каждый фунт серебра. У её империи народ побогаче нашего. И налоги собирают без проблем. И торговля процветает. Правда, критские пираты грабят местных купцов на море. Но для этого договор и заключаем. Сначала Кёсем поможет нам уничтожить разбойничью Сечь на Днепре, а потом и мы ей поможем захватить разбойничий остров Крит. Сделать и то, и это будет весьма непросто. Мы продолжаем воевать с империей Габсбургов и всем католическим миром, а империю Кёсем сотрясают разбойничьи бунты.

Ничего. Как-нибудь всё решится. А я до сих пор поверить не могу, что моя хохотушка сестра стала султаншей. Помню, как она вместе с Кирой отомстила соседскому псу, что рычал на них. Пока Мерседес угощала собаку едой, Кира привязала к хвосту пса верёвку с колокольчиком. После этого пёс чуть не охрип от лая, гавкая ночью на медного нарушителя границы двора…

А ещё эти две дурынды, стянули у Анджея Кмитеца пистоль, залезли в лодку и поплыли в море пиратствовать. Их на версту от берега унесло. Хорошо, что рыбаки мимо проходили и взяли их на буксир.

Сейчас сестра совсем не похожа на миленького щеночка нашего детства. Она превратилась в красивого, но страшно опасного Цербера, который готов разорвать своего врага. Мне было даже как-то не по себе, когда я видел её такой…

 Место действия: Хамхын, Чосон(Корея).

Время действия: март 1615 года.

Аскер Мамаев, генерал российской армии.

Вот уже прошёл целый год в моих приключениях с посольством. В столице Чосона у вана Квагхвэ-гуна в прошлом году нас не приняли – мол, они не говорят с врагами наших хозяев. На Рюкю же король закатил пир в нашу честь и даже написал письмо царю Вайсу, чтобы породниться. У короля Иоганна старшему сыну десять лет, а у царя – дочери Елене четыре года. Самое время начать переговоры о свадьбе, которую можно сыграть лет через десять.

Рюкю и впрямь разбогател на торговле с Россией и Китаем. Многие жители столицы и офицеры короля ходят в парче и шёлке, словно китайские мандарины(чиновники). У мандаринов в Китае своя Табель о рангах. Чтобы стать чиновником нужно сдать сложный экзамен. Тупой сын богача не станет мандарином. Вот и у нас царь хочет ввести что-то похожее.

В Поднебесной дела идут очень плохо. Советник Императора попросил меня даже поучаствовать в битве против восставшей армии крестьян. Я дал советы принцу, третьему сыну императора, Чжу Чансюню. Помог на трёхмерной карте разместить войска и подсказал варианты обхода с обеих сторон. Принц выиграл битву, благодаря моим советам. Тогда император послал своего сына на освобождение Чосона. Российское посольство, заключив договора, отплыло к устью Амура, а я с сотней моих гвардейцев решил заехать в родовое имение Ани в Хваныне(Чосон).

В тех краях как раз бушевало восстание генерала Квак Чеу против захватчиков. Маньчжуры не могли победить восставших и пытались устрашить народ карательными мерами. Отец Ани адмирал Ли СунСин был когда-то другом генерала Квак Чеу. Поэтому маньчжуры схватили мою подругу и решили повесить. Я приехал в порт как раз вовремя. Аню уже ввели на эшафот, когда я с сотней гвардейцев вошёл на площадь.

Залп сотни наших мушкетов решил дело. Раненных маньчжур добивали расхрабрившиеся местные жители. Вскоре в город пришли части крестьянской армии генерала Квак Чэу. Он провозгласил Аню королевой Чосона, спасительницей нации и призвал всех вступать в её армию.

Третий принц Поднебесной соединил свою армию с нашей. Так начался наш путь на столицу, в которой сидел король – двоюродный брат Ани. Больших боёв не было. Столица открыла ворота перед освободительной армией.

Принц Поднебесной сделал Ане предложение и она, по настоянию приближённых, стала женой принца. Вскоре их короновали. Мне надлежит вернуться в Поднебесную, чтобы помочь армии императора. И мы с Аней расстаёмся…

https://vkvideo.ru/video-34005_456242866?ref_domain=yastatic.net

Глава 5

Из хорошего железа гвозди не делают. Умного человека в армию не берут.

Старая китайская поговорка.

Место действия: Москва.

Время действия: апрель 1615 года.

Арсений, Патриарх российской церкви.

Царь был очень недоволен, как выполняются его указы, касающиеся церкви. Мне, опытному греку, было проще пойти на пост Патриарха, чем природным русским. Местные привыкли к церковному гонору, с которым они вмешивались в дела страны. «Мы люди божьи и Бог говорит нашими устами». Такое проходило при других царях. Но, государь Виктор, да и царица Феодосия – не такие. Они не бояться анафем и проклятий из уст недоброжелателей, а повелевают всех строптивых митрополитов отправлять простыми священниками в Сибирь на крещение туземцев. А ежели кто упорствовать станет – в железо и на дыбу. Дубыня Усладов и его люди в этом толк знают.

Я же, приняв патриаршество, стал помогать царю и царице. И на меня, и на моих приближённых тут же посыпались милости: дорогие подарки, земля для строительства Московской семинарии, торговые льготы. Правда, во время инвентаризации церковного имущества, учреждённая Монастырская коллегия забрала примерно половину золотых и серебряных вещей. Излишки, так сказать. В церквях и монастырях, где противились указам царя и царицы, половину земель перевели на казну. Были крестьяне крепостные монастырские, а стали государственные вольные(к ним относились теперь черносошные, крестьяне с новых земель и служилые однодворцы). Говорят, что перешедшие «в казну» очень довольны, несмотря на увеличение подати. Во первых, государство даёт в долг скотину(лошадей, коров, овец…) и семена, а взамен требует фиксированную не слишком большую часть урожая. Во вторых, барщина уменьшена или совсем заменена оброком. В третьих государственным крестьянам на Юге и в Сибири дают землю в аренду и дают отсрочку от уплаты подати на три года. Народ валом повалил из перенаселённых деревень с крохотными наделами. Царь даже пожилое за таких крестьян дворянам выплачивает.

Многим дворянам теперь приходится вертеться, чтобы уплатить выросшие подати. Те, кто не хочет служить в армии, теперь могут заплатить налог. Причём, немалый. Зато можешь спать всё время в постели и питаться весь год разносолами, а не чапать по грязи на очередное поле боя, питаясь сухарями и мясом «с запашком». Всё справедливо. Не хочешь сражаться – плати! Правда, у дворян была лазейка, чтобы поступить на гражданскую службу. Раньше это было довольно просто. Чем род знатнее, тем выше гражданская должность у представителя рода. Теперь не так. Регистратором и даже секретарём пока ещё можно устроиться без экзамена и выслуги лет. Дворянскому сыну нужно просто знать грамоту и счёт. Но, вот на должности асессора(заседателя) или советника так просто не устроится(только дети самых-самых бояр могут). Все назначения на чин свыше пехотного поручика, флотского лейтенанта или коллежского секретаря утверждаются царём или царицей лично.

Скоро в России церковное министерство Синод появится. Будет управлять церковным имуществом. Да, церкви затянули поясок. Но, как по мне, так даже лучше. А то, многие священники жирок нагуляли ничего не делаючи. Пусть теперь в приходах на подношениях зарабатывают. Тысячи людей церкви переводились на оклады согласно табели о рангах.

Согласно Царской Табели о рангах, звания священнослужителей делились на следующие классы(обращения):

2. патриарх(Ваше Святейшество)

4. митрополит(Высокопреосвященство)

6. архиепископ(Преосвященство)

8. архимандрит(Высокопреподобие)

10. игумен(Высокопреподобие)

12. протоиерей(Преподобие)

13. священник, иерей, поп(Преподобие)

Царь Виктор не только церковь прижал, но и Боярскую Думу, и дворян высокородных. Местничество в армии строго запрещалось. А на большие должности губернаторов и министров всё чаще назначали худородных офицеров номерных Бригад, либо чиновников Меховой компании, которых царь многие годы знал лично.

Я не лез в царские дела и по просьбе царя изменил правила Великого Поста (шесть недель до Страстной недели). Теперь запрещено в это время есть мясо и животный жир. Рыбу, яйца, масло и молоко употреблять можно, а то крестьяне к посевной превращаются в скелетов. Но в Страстную неделю можно есть только хлеб, овощи и фрукты. Ничего, одну неделю можно потерпеть. Бог терпел и нам велел.

Место действия: Безавлукская Запорожская Сечь.

Время действия: май 1615 года.

Мария Кмитец, жена генерала российской армии.

Бежать. Сегодня же вечером нужно бежать. Сечь со всех сторон окружена российским и османским войском. Вот только взять укрепления Сечи на острове Безавлук будет трудно. Повсюду непроходимые топи, казачьи засады и секреты. Да и продовольствия на острове на год с лишним хватит на их десятитысячное войско. Порох хранился в Пороховой башне, что стояла в центральном остроге, где и жил мой нынешний «хозяин» Михаил Дорошенко. Этот тридцатилетний полковник любил покрасоваться перед казаками. У него самый лучший конь, самая дорогая сабля, самая красивая наложница – я.

Говорят, что русскими отрядами, осадившими Сечь, командует мой муж Анджей. Простит ли он мне когда-нибудь мои грехи с Дорошенко? Думаю, простит. Я же не по доброй воле.

В камышах у реки я спрятала лодку-долблёнку, что купила вчера у свинаря Прокопа. Этот бывший русский стрелец ныне ходил за хозяйскими свиньями, а иногда и рыбачил для стола хозяина. Вот он то и согласился продать мне лодку за серебряный крест – единственную драгоценность, что у меня осталась.

– Эй, Машка, – кричит мне хозяйский повар Спиридон, – Отнеси-ка, ужин в пороховую башню Карпу. Живо!

Так-то я не подчиняюсь повару. Тем более, нести ужин больному на всю башку казаку… Но, мне нельзя вступать в перепалку. Как стемнеет, отчалю от берега и погребу в сторону русских. Дай Бог не подстрелят…

Вместе с туеском – ужином Карпа, я беру свой узелок, чтобы после Пороховой башни спуститься к реке и затихариться в камышах до темноты.

Выходя из дома, я услышала голос свинаря Прокопа, который докладывал хозяину:

– Машка задумала ноне бечь. А я не… Мы с понятием. Хозяин забидется может… Не к чему. А может её споймать? Чего? Найти и приволочь? Это я завсегда. Десять палок? Может больше? Ну, ладно, десять. Баба хлипкая – может дух испустить… Зараз пошукаю…

Всё пропало!

Бегу мимо Пороховой башни и натыкаюсь прямо на Карпа. Этот верзила давно мне прохода не даёт. Тискает где не попадя. Даже хозяина не боится. Видимо, у него с головой что-то.

Вот этот Карп хватает меня и с факелом в руке тащит в Башню, а потом вниз по лестнице в пороховой погреб. Пытаюсь вырваться – не выходит. Карп закрывает дверь на ключ и смотрит сальным взглядом.

– Я не буду, – едва успеваю сказать я, как получаю удар кулаком в нос.

Ударяюсь о стену и сползаю на каменный пол. Через минуту замолотили в дверь погреба и Прокоп заорал со смехом:

– Ну всё, Машка, тебе конец! Хозяин от тебя отказался. Получишь свои десять палок и пустим тебя по рукам. Я первый в очереди…

– Ты – второй, – прорычал ему в закрытую дверь Карп, воткнул факел в держалку над ведром мутной воды, и скинул замызганные шаровары…

Когда с Карпом всё было закончено, я приняла решение. Поднялась, пока насильник не очухался, взяла топор со стола и, подойдя к большой бочке с порохом, рубанула, что есть сил. Не вышло. Лишь с третьего раза удалось разбить дощечку крышки.

– Не дури, девка, – прохрипел поднимающийся с пола Карп.

– Прощай, Анджей, прощайте, дети! – прокричала я и воткнула факел в пороховую бочку.

Место действия: поле под Гродно.

Время действия: июнь 1615 года.

Михаил(Микаэль) Гофман, капрал Первой Суворовской бригады.

Вильно нам сдался без боя едва наша Бригада подошла к городу. Поляки бежали в Гродно и Скидель, где находился двор польского короля. Командир нашей Бригады, генерал Прозоровский, выдвинулся на Лиду, как только получил сведения о расположении неприятеля под Скиделем.

Некоторые думают, что война – это постоянные битвы. Победы и поражения. А вот и нет. Это постоянное движение по полям и дорогам, подготовка укреплённого лагеря, приготовление пищи, тревожный сон на куче веток в драной палатке. И так изо дня в день неделями и месяцами.

Хорошо, что перед началом компании мне выдали новый мушкет вместо засвинцованного штуцера. Успел вспомнить, как из него стрелять, перезаряжая пять раз в минуту. Карманные часы в награду я за битву под Смоленском получил. Так-то вся наша рота только четыре перезарядки делает. Так что я на поле боя торопиться не буду. Главное в бою – правильный угол выстрела. А то все пули мимо чужого строя пролетят или не долетят. А нам этого не нужно. Мы привыкли и пехоту, и конницу, что шагом подходит, издали прореживать.

На поле боя солдат не понимает манёвров других полков и не следит за неприятелем. Задача солдата идти в ногу в строю и не упасть в яму или не налететь на кустарник. Моя рота прошла на позицию по зарослям крапивы. Маты, перематы. Некогда врага бояться.

Встали перед чужим редутом. Их тут аж четыре стоит по дороге на Скидель. Враг не ожидал, что мы двухдневным маршем семьдесят вёрст пройдём. А мы прошли. Спаси Бог нашего генерала, что приказал переобуть солдат Бригады из «просящих каши» зимних сапог в летние башмаки-чирики. Летом в сапогах жарковато, а уж на привале такой амбрэ от портянок, аж слёзы выжимает.

Мы подошли к редутам по оврагу. Враг даже не пальнул ни разу, а мы уже в мушкетном выстреле от него. Но в этот раз поручик-ротный приказал примкнуть штыки и идти к редуту быстрым шагом под барабан. Все бойцы роты отличали звук нашего барабана от барабанов других рот. Ещё бы… Столько маршировали под него на плацу.

А вот и пушкари на редутах проснулись. Пущенные ими ядра просвистели над головой. Перелёт. Я ору на сбившихся с ноги и луплю прикладом мушкета, который выступает в роли «учителя солдат» вместо отменённой алебарды.

Ротный даёт команду «перейти на бег». И тут по нам врезало картечью. На траву повалилось несколько солдат. В меня отскочил шедший сбоку молодой барабанщик. Барабан пробит, из живота кровища. Не жилец. Перешагиваю через него и кричу «Ура-а!». Боевой клич подхватывают солдаты роты. Успеваем на редут до нового залпа. Разряжаем мушкеты во врагов и начинается потеха штыкового боя.

Короткий выпад в грудь канониру, что пытался огреть меня пушечным банником. Длинный выпад на зазевавшегося офицера. Он с нашим взводным лейтенантом схватился на рапирах. Но тут вам не дуэль. Получил штык в бок и привет!

А вот и в меня штык нацелен. Молодой парнишка, лет двадцати с перекошенным от напряжения лицом с наскока пытался проткнуть мою тушку. Не тут то было! Годы упорных тренировок не прошли даром, отбиваю чужое жало в сторону, а своё всаживаю сбоку. Парень удивлённо смотрит на меня, не понимая, что происходит. Резко вытаскиваю штык из тела. У парня ноги подкашиваются и он падает на труп своего офицера.

Враги отошли на двадцать шагов и пытаются сделать строй. Наш молоденький лейтенант орёт «Ура-а!» и первым бросается на неприятеля. Много перевидал я таких храбрецов. Мой первый командир Анджей Кмитец и сестра его Кира везучие были на поле боя. Все в кровище, но живые. Вот и лейтенант везучий. Пальнул бы по нему кто из врагов – был бы уже на небесах. А так, он проткнул одного рапирой – остальные и побежали.

Вечером, когда мы уже обжились на редутах, подошли остальные наши Бригады. Противник, не захотел отбивать редуты и спешно ретировался в сторону Гродно. Джунгары и казаки любят такие моменты после сражения. Они первыми наберут полные сумки хабара и будут потом хвалиться взятым с поля боя. Впрочем и мы не в накладе. Собрали в обоз чужое оружие, перевязи, обувь. А деньги и другие вещи поделили под надзором полковника. Он то, конечно, не делил, но наблюдал, чтобы всё было по-честному. Мне досталась пара талеров с мелочью и хороший шёлковый платок. Жаль, что подарить некому.

Место действия: Москва.

Время действия: июль 1615 года.