Текст книги "Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в."

Автор книги: Александр Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

У старшего сына Михаила Борисовича, Андрея, было пятеро сыновей. Старший из них, Иван Суббота, в 1492—1493 гг. ездил с миссией в Валахию, а вскоре после этого был убит под Выборгом (1495 г.).[1095]1095
  Род кн. Ч. 1. С. 299; ИЛ. С. 184, 187, 190.


[Закрыть] Наиболее видным деятелем был следующий сын Андрея – Михаил. В феврале 1490 г. он занимал еще скромную должность переславского волостеля. Провожал в январе 1495 г. в составе других придворных детей боярских Елену Ивановну, отправлявшуюся в Литву, и в 1495 г. сопровождал Ивана III в его поездке в Новгород. В конце 1496 г. его направили первым русским представителем в Турцию, откуда он вернулся в феврале 1498 г. В 1508 г. он служил вторым воеводой большого полка в Мещере. Во время первого Смоленского похода М. А. Плещеев с Василием Шемячичем и Василием Стародубским в конце 1512 г. направляется в рейд к Киеву. Во время второго похода он в рати кн. Б. И. Горбатого на Дорогобуже возглавляет полк левой руки. В 1514 г. как специалист по восточным делам присутствовал на приеме турецкого посла Камала.[1096]1096
  АСЭИ. Т. 1. № 548; РК. С. 25, 51, 52; Р. С. 40, 98; Сб. РИО. Т. 35. С. 163; Т. 41. С. 225, 231—236, 241—249; Т. 95. С. 96; ИЛ. С. 133, 137, 191.


[Закрыть]

В 1515 г. в рати Д. В. Щени, располагавшейся в Дорогобуже, Михаил Андреевич был только третьим воеводой сторожевого полка, зато в 1517 г. на Луках – третьим в большом полку у кн. A. В. Ростовского. В 1520 г. он уже второй воевода большого полка на Толстике (Мещера). Во время крымского набега Мухаммед-Гирея 1521 г. М. А. Плещеев в Нижнем упоминается всего-навсего третьим из воевод. На следующий год его вместе с другими воеводами Василия III направили в Коломну. В 1523 г. он второй воевода в передовом полку в рати, отправленной к Нижнему. Затем М. А. Плещеев надолго исчезает из нашего поля зрения. Михаила Андреевича постигла опала. В декабре 1525—начале января 1526 г. происходит сыск родства великокняжеских невест, предписывавший, «чтоб которой девке не было в племяни Щенятевых и Плещеевых». Мне представляется, что опала М. А. Плещеева связана с близостью Плещеевых к дмитровскому князю Юрию. В. Д. Назаров объяснял ее тем, что в 1510/11 г. за рубеж бежал И. Т. Юрлов Плещеев. Только в августе 1530 г. в связи с рождением наследника престола М. А. Плещеев вместе с другими опальными людьми был милостиво прощен. В декабре 1532 г. он дал присягу в верности Василию III, обещая никуда не отъезжать (в частности, в уделы князей Юрия и Андрея). За это государь «вину ему отдал».[1097]1097
  РК. С. 57, 61, 63, 66, 68; Р. С. 176, 187 (называется окольничим); Назаров. Свадебные дела. С. 116 (В. Д. Назаров говорит, что М. А. Плещеев последний раз упомянут в разрядах под 1522 г., но он не учитывает пространную редакцию разрядных книг); Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. М., 1972. С. 276—277; ПСРЛ. Т. 28. С. 161; СГГД. Ч. 1. № 162. С. 448—450.


[Закрыть]

Странная судьба была у Михаила Андреевича. Несомненно, талантливый и деятельный человек, он все время находился под подозрением у Василия III и до думного чина так и не дослужился.[1098]1098
  Сведение пространной редакции разрядных книг под 1523 г. о том, что Плещеев был окольничим (Р. С. 187), ошибочно и не подтверждено родословцами (Род. кн. Ч. 1. С. 299). По Ш, окольничий с 1521/22 г., умер в 1530/31 г.


[Закрыть] Возможно, это объяснялось тем, что Плещеевы были близки к Юрию Дмитровскому. У этого князя служил в боярах дядя Михаила Петр Михайлович, а также один из его родичей – Василий Рычко.[1099]1099
  Род. кн. Ч. 1. С. 288, 299. Брат Василия Рычка Алфер в конце XV в. был помещиком Шелонской пятины (НПК. Т. 4. Стб. 297). Там же в 1539 г. находилось поместье двоюродного племянника Рычка Ратмана Алферьева Ворыпаева (Там же. Стб. 434).


[Закрыть] Могло иметь значение и то, что несколько Плещеевых служили митрополитам, причем Богдан Федорович – Варлааму.[1100]1100
  Род. кн. Ч. 1. С. 277.


[Закрыть] Может быть, сказалось на судьбе Михаила и то, что его младший брат Афанасий постригся в Кирилло-Белозерском монастыре, основной опоре нестяжателей и их лидера Вассиана Патрикеева.[1101]1101
  Там же. С. 299. «В опале» пострижен был в Кириллове монастыре двоюродный брат М. А. Плещеева Василий Тимофеевич Юрлов, брат которого Иван «побежал в Литву» (Там же. С. 300).


[Закрыть]

Третий из братьев Плещеевых, Федор Чешиха Андреевич, рано умер (во всяком случае, до 1513/14 г.). Его вдова, дочь какого-то князя Ивана Александровича (возможно, Звенигородского), в 1513/14 г. выдала свою дочь Настасью за кн. И. В. Оболенского. Ее другая дочь (Ирина) в декабре 1515 г. была замужем за кн. П. В. Хованским.[1102]1102
  АРГ 1505—1526 гг. № 111, 123.


[Закрыть]

Четвертый из братьев, Данила Басман, отец известного боярина времен Ивана IV, в 1514 г. под Оршей попал в плен.[1103]1103
  Род. кн. Ч. I. С. 299.


[Закрыть]

У Михаила Борисовича Плещеева был брат Семен. От его сына Григория Очи (упоминается в разрядах в 1500—1520 гг.)[1104]1104
  РК. С. 62, 65; Сахаров. Т. II, кн. VI. С. 39.


[Закрыть] пошли Очины-Плещеевы. Григорий Очи, вероятно, служил в удельной Калуге, ибо его сын Федор в середине XVI в. входил в состав калужских детей боярских.[1105]1105
  Тысячная книга. С. 168.


[Закрыть]

Незавидной (по понятиям придворной аристократии XVI в.) была судьба внуков третьего брата М. Б. Плещеева – Ивана.[1106]1106
  У Ивана Борисовича было двое сыновей: бездетный Иван Фал и Яков Бельский.


[Закрыть] Старший из них, Семен, служил новгородскому владыке, Григорий Слепой мелькнул в разрядах 1531 г.,[1107]1107
  РК. С. 76.


[Закрыть] Федор погиб под Оршей в 1514 г., а Григорий Меньшой – под Полоцком. Все они были бездетными. Младший брат Григория Очи, Тимофей Слепой, был испомещен в конце XV в. в Новгороде.[1108]1108
  НПК. Т. 2. Стб. 396.


[Закрыть] Его бездетный сын Иван погиб в 1514 г.

Сын двоюродного брата М. Б. Плещеева Андрея Федоровича Михаил Торх (Тарх) со своими детьми Иваном, Борисом, Василием и Григорием в конце XV в. были испомещены в Новгороде.[1109]1109
  Там же. Стб. 736. Младший брат Михаила Торха Василий Кривой около 1470—1490 гг. променял свою землю другому брату – Семену Бестужу (АСЭИ. Т. 2. № 475-а).


[Закрыть]

Владения Плещеевых находились в Верейском, Дмитровском, Звенигородском, Московском, Переславском и Тверском уездах.[1110]1110
  Подробнее см.: Веселовский. Землевладение. С. 82—84; Подмосковье: Памятные места в истории русской культуры XIV—XIX вв. М., 1962. С. 533—534; АСЭИ. Т. 2. С. 569; ПКМГ. Ч. I, отд. 2. С. 260, 262.


[Закрыть]

Плещеевы во второй половине XV—первой трети XVI в. переживали и подъемы, и падения. Боярином еще при Василии Темном был Михаил Борисович, доживший до конца 60-х—начала 70-х годов. Его старший сын, Андрей, называется окольничим в 1475 г., т. е., очевидно, вскоре после смерти Михаила Борисовича. Уже в 1479 г. он стал боярином (умер в 1491 г.). Его брат Юрло, вероятно, спустя немного времени после перехода Михаила в бояре занял его место среди окольничих, а третий брат, Петр, получил это звание в 1487 г. (умер около 1517—1518 гг.).

Связь Плещеевых с Дмитровским уделом задержала дальнейшее продвижение их в Думу. Так, видный деятель того времени М. А. Плещеев, которого постигла опала в 1523 г., даже после выхода из нее (1530 г.) думного чина не получил.

Глава вторая. Боярские роды конца XIV—начала XV в.

Медленный, но неуклонный подъем экономики в Московском княжестве, успехи в объединительной политике князей, громовые раскаты Куликовской битвы сделали Москву в конце XIV—начале XV в. центром притяжения для многих служилых людей из других земель, решивших поискать счастья и чинов при дворе великих князей московских.

Среди тех, кому удалось проникнуть в Боярскую думу сквозь толщу старомосковских родов, были потомки смоленских княжат, Морозовы и на некоторое время потомки выходца из Орды Серкиза. В Москве оказались также Добрынские и Сорокоумовы, возводившие свой род к легендарному касожскому богатырю Редеде (Редеге), которого в 1022 г. «зарезал» кн. Мстислав Владимирович.

Потомки Редеги

 Из старинного рода Редеги, очевидно, уже в XIV столетии выделилось несколько семей, в том числе Сорокоумовы-Глебовы и Симские-Добрынские.[1111]1111
  По одному из родословий конца XVII в., Михаил Сорокоум и дед Константина Добрынского были двоюродными братьями (Веселовский. С. 288). По одной версии Летописной редакции родословных книг, в Москву прибыли два внука Редеги. Они были крещены, и от Ивана Череменка пошли Сорокоумовы, а от Андрея Троншея – Добрынские (РИИР. Вып. 2. С. 68—69).


[Закрыть] К концу этого века они появляются при великокняжеском дворе (схемы 17, 18).

У Василия Глебовича (внука Михаила Сорокоума) было девять сыновей (случай довольно редкий): бездетный Григорий Криворот, Иван Ощера, бездетный Петр Третьяк, Иван (Полуект) Море, Дмитрий Бобр, бездетный Леонтий, Алексей Бурун, Семен Голова и Василий Кокошка.

По семейным преданиям, старший из них, Григорий Криворот, служил при Василии Темном дворецким («боярин, а был дворетцкой на Москве по свою смерть без перемены»[1112]1112
  РИИР. Вып. 2. С. 69.


[Закрыть]). Это как будто подтверждается последующей дворцовой службой родичей Криворота. В 1442/43 г. его «застрелили (т. е. ранили. – А. 3.) в челюсть»,[1113]1113
  ПСРЛ. Т. 28. С. 107, 108.


[Закрыть] что и послужило основанием для его прозвища. После этого, наверно, он оставил ратные дела, занявшись дворцовой службой. С. Б. Веселовский считает именно Криворота наместником в Бежецке около 1455—1462 гг. Трудность состоит в том, что в это время при дворе было два Григория Васильевича – Заболоцкий и Криворот, и к кому из них относятся упоминания о «Григории Васильевиче», сказать сложно. Возможно, именно Криворот около 1462—1464 гг. присутствовал среди бояр на докладе одного судного дела великому князю. Вероятно, ему же были в те же годы доложены два земельных акта.[1114]1114
  АСЭИ. Т. 1. № 262; Т. 2. №385, 385-а; АФЗХ. Ч. 1. № 103. С. 99; Веселовский. С. 325.


[Закрыть]

Иван Васильевич Ощера уже в 1446 г. решительно выступил на стороне Василия Темного в его борьбе с Дмитрием Шемякой. Около 1461 г. или, скорее, около 1471 г. он был одним из душеприказчиков кн. Юрия Васильевича Дмитровского. Служба Ощеры дмитровскому князю подтверждается и присутствием его в качестве боярина кн. Юрия около 1471 г. на разборе одного поземельного дела. В 70—90-е годы (скорее всего, до 1472 г.) он наместничал в Дмитрове. После смерти кн. Юрия (1472 г.) И. В. Ощера перешел на великокняжескую службу. В 70—80-е годы XV в. за ним в кормлении была Коломна, а позднее – четыре года Руса. В октябре 1475 г. и октябре 1479 г. он ездил в чине окольничего в Новгород. В летописном рассказе о стоянии на Угре 1480 г. И. В. Ощера назван боярином среди дурных советников великого князя.[1115]1115
  ПСРЛ. Т. 28. С. 107, 108; Т. 6. С. 230; ДДГ. № 68. С. 224; АСЭИ. Т. 2. № 387. С. 390; Т. 3. № 412; РИИР. Вып. 2. С. 69; РК. С. 17, 19.


[Закрыть] Между 1479 и 1485 гг. присутствовал среди «бояр» на докладе у Ивана III.[1116]1116
  АФЗХ. Ч. 1. № 125. С. 117 («Иван Васильевич»). Возможно, тот же «Иван Васильевич» около 1474—1475 гг. судил поземельную тяжбу (АСЭИ. Т. 1. № 430. С. 318.). По Ш, боярин с 1462 г., умер в 1485/86 г. См. также: Alef. Р. 99, 118; Веселовский. С. 325—327.


[Закрыть] 27 февраля 1486 г. брал землю в пожизненное держание у митрополита. После Юрия Захарьича (т. е. после 1489 г.) наместничал в Новгороде (примерно до 1492 г.). Всего в Русе и Новгороде он находился в течение восьми лет. Вскоре после этого (во всяком случае, до марта 1493 г.) Ощера умер. Его владения располагались в Дмитровском и Московском уездах.[1117]1117
  АФЗХ. Ч. 1. № 33; РИИР. Вып. 2. С. 69; АСЭИ. Т. 3. С. 483. П. № 7. Голубцов, Назаров. С. 84. (№ 7); Веселовский. С. 327.


[Закрыть] Два сына Ощеры – Иван и Михаил, которые, по родословцу, были стольниками, в свите княгини Елены ездили в 1495 г. в Литву. Относительно Ивана Ощерина эти сведения подтверждаются.[1118]1118
  Р. С. 40; Сб. РИО. Т. 35. С. 163.


[Закрыть]

Сын Ивана Ощеры, И. И. Ощерин, упоминается со своей матерью как вкладчик земли «по душе» своего отца в Московском уезде 25 марта 1493 г. В 1495 г. он ездил среди детей боярских в Новгород. Участвовал в приемах литовских послов в 1493, 1494 и 1503 гг. В июне 1496 г. Иван Иванович был послан с миссией к Стефану Волошскому. После поездки получил титул калужского и старицкого дворецкого и в течение пяти лет исполнял его обязанности.[1119]1119
  Голубцов, Назаров. С. 84 (№ 7); РК. С. 25; Сб. РИО. Т. 35. С. 108, 146—147, 221, 223, 376; Т. 41. С. 240, 304; ИЛ. С. 133; РИИР. Вып. 2. С. 70.


[Закрыть] Однако в связи с созданием Калужского удела (конец 1503 г.) дворец этот прекратил свое существование.

В сентябре 1503—летом 1505 г. И. И. Ощерин ездил с дипломатической миссией в Крым в качестве «боярина» великого князя. За верную службу Василий III хотел ему дать «на любви» Тверь, Коломну и Кострому, но И. И. Ощерин отказался, считая, что ему «теми жалованьи не откупитца». Тогда он получил в кормление Корелу, где и пробыл пять лет. В 1514 г. И. И. Ощерин присутствовал на приеме турецкого посла Камала. По семейным преданиям, Василий III «в думу ево пустил». Около 1503/04—1540-х годов упоминалась его вотчина в Радонеже. Умер Иван Иванович в ноябре 1521 г.[1120]1120
  ИЛ. С. 145, 147; Сб. РИО. Т. 41. С. 487—535, 540—541, 552—557; РИИР. Вып. 2. С. 70; АСЭИ. Т. 1. №649. С. 568; АРГ 1505—1526 гг. № 200.


[Закрыть]

Следующие по старшинству два брата Ивана Ощеры рано сошли со сцены. Бездетный Петр Третьяк погиб в Суздальском бою 1445 г., а Иван (Полуект) Море упоминался только в 1434—1443 гг. У Моря были только бездетные сыновья Иван и Борис. По семейным преданиям, Море был великокняжеским постельничим до своей смерти, причем «с судом з боярским и в думе у великого князя з бояры был».[1121]1121
  РИИР. Вып. 2. С. 69, 163. По семейному преданию, дети Ивана Моря Федор и Константин умерли «в полону» в Литве (Там же. С. 70). Борис Морев присутствовал на свадьбе кн. В. Д. Холмского в 1500 г. (Сахаров. Т. II, кн. VI. С. 37).


[Закрыть]

Следующий брат, Дмитрий Васильевич Бобр, еще в 1446 г. вместе с Ощерой и князьями Ряполовскими были в одной «мысли», организуя движение в пользу Василия II. Когда при Василии II отложилась Вятка, Д. В. Бобр «ис Казани на Вятку пошол, да Вятку взял». За это великий князь дал ему Нижний Новгород в кормление. Около 1462—1472 гг. кн. Юрий Васильевич выдал жалованную грамоту на его земли Дмитровского уезда. В 1463 г. он выдал Д. В. Бобру новую грамоту на владения, купленные у его тестя В. Д. Ермолина.[1122]1122
  ПСРЛ. Т. 28. С. 107; РИИР. Вып. 2. С. 69; АСЭИ. Т. 1. № 325, 335, 336. Еще одну купчую Д. В. Бобра около 60-х годов см.: Там же. № 389. О Дмитрии Бобре см.: Alef. Р. 89; Веселовский. С. 328.


[Закрыть]

Около 1470—1500 гг. и в 1507 г. его сын Иван (постельничий Василия III) покупал земли у своего брата Василия Дурака.[1123]1123
  АСЭИ. Т. 1. № 488; АРГ 1505—1526 гг. № 35. Около 1504 г. земли обоих братьев находились на московско-дмитровском рубеже (ДДГ. № 95. С. 391, 392).


[Закрыть] Согласно семейному родословцу, И. Д. Бобров «был постельничей... с судом з боярским и в думе был...Ах постельничему пути... была за ним волость Ухра с мыты в путь». Постельничим И. Д. Бобров был в 1507 г. во время похода на Новгород.[1124]1124
  РИИР. Вып. 2. С. 70; РК. С. 44.


[Закрыть]

По семейному преданию, один из сыновей В. Г. Сорокоумова – Алексей Бурун был стольником. У него было пятеро детей. Михаил Казарин Алексеевич Бурунов унаследовал фамильную должность и был за «постелею» (т. е. постельничий) во время Коломенского похода Василия III 1522 г. В 1528 г. он, так же как и И. Д. Бобров, поручительствовал за князей Шуйских. Упоминался Бурунов в купчей И. Д. Боброва 1507 г. и в одной из данных грамот 1521 г.[1125]1125
  РК. С. 69; Род. кн. Ч. 2. С. 183; СГГД. Ч. 1. № 156. С. 430; АРГ 1505—1526 гг. № 35, 200.


[Закрыть]

Потомки Алексея Буруна служили в середине XVI в. по Зубцову (Пусторослевы), Дмитрову (Казариновы) и Старице (Буруновы).[1126]1126
  Тысячная книга. С. 128, 182, 188.


[Закрыть] Все это старинные удельные центры.

От младшего сына В. Г. Сорокоумова, Василия Кокошки, пошли Кокошкины, которые были связаны с удельным Угличем и в Москве положения не приобрели. Федор Большой Васильевич служил постельничим у углицкого князя Дмитрия Ивановича.[1127]1127
  Веселовский. С. 330; РИИР. Вып. 2. С. 71. Юрий Васильевич Кокошкин в 1526 г. был приставом (Сб. РИО. Т. 35. С. 712). Его племянники служили по Ржеву (Тысячная книга. С. 102). Один из них (Степан Григорьевич) появляется в разрядах в 1536 г. (РК. С. 90). «У Василья у Кокушки» были взяты какие-то книги кн. Василия Стародубского, очевидно, около 1515—1520 гг. (ГАР. С. 48 (ящик 36), 192).


[Закрыть]

У Василия Глебовича Сорокоумова было четверо братьев (Кузьма, Иван, Илья и Василий Меньшой). Служебной карьеры они не сделали. Сын старшего сына Кузьмы (Андрея Дурного) Иван был отдан «в приданые» с Еленой Ивановной в Литву (1495 г.), а его сын Михаил служил позднее Василию Шемячичу в Стародубе. Брат Ивана Леонтий получил поместье в Новгороде.[1128]1128
  РИИР. Вып. 2. С. 71.


[Закрыть] Внуки второго сына Кузьмы (дети Василия Щетины) также стали новгородскими помещиками Шелонской и Бежецкой пятин.[1129]1129
  Род. кн. Ч. 2. С. 184, 193; Лихачев Н. П. «Государев родословец» и род Адашевых. СПб., 1897. С. 43, 53—55.


[Закрыть] Дети четвертого сына Кузьмы (Михаила Кошкара) Степан и Дмитрий Кривой входили в состав двора кн. Юрия Ивановича Дмитровского.[1130]1130
  Род. кн. Ч. 2. С. 195.


[Закрыть]

Племянник Кузьмы Глебовича Яков Иванович Курица служил дворецким в Ростове у княгини Марии (около 1470—1478 гг.).[1131]1131
  АСЭИ. Т. 1. № 397. С. 290; ср. № 429.


[Закрыть]

Дети другого племянника (Василия Обеда) были испомещены в Торопце.[1132]1132
  Род. кн. Ч. 2. С. 204.


[Закрыть] Словом, картина, типичная для родов, которые связали свою судьбу с уделами и в Государев двор не пробились.

У Константина Ивановича Добрынского было восемь сыновей (Андрей Сахарник, Василий Гусь, Павел, Федор Симский, Петр, Иван, Владимир и Никита), а возможно, и девять (Дмитрий Заяц). Судьба у них сложилась по-разному. Павел постригся в монахи (его потомки – Викентьевы – при дворе не блистали).[1133]1133
  См. его внука Федора Михайловича Викентьева под 1495 г. в качестве ясельничего (РК. С. 25). Викентьевы в середине XVI в. служили на Вязьме (Тысячная книга. С. 189).


[Закрыть]. Иван и Владимир умерли бездетными. Петр Хромой и Никита служили кн. Ивану Андреевичу Можайскому.[1134]1134
  Род. кн. Ч. 2. С. 128.


[Закрыть] Трагичной была судьба старших детей единственного сына Василия Гуся Елизара, в свое время служившего кн. Ивану Можайскому.[1135]1135
  АИ. Т. 1. № 40. С. 80 (1448 г.).


[Закрыть] Еще в 1492 г. Юрий Елизарович бежал в Литву.[1136]1136
  Род. кн. Ч. 2. С. 130; ПСРЛ. Т. 8. С. 227.


[Закрыть] Второй сын, Владимир, в 1483 г. ездил с миссией в Тверь, в 1495 г. провожал княгиню Елену Ивановну в Литву, а в 1497 г. был казнен в связи с заговором в пользу княжича Василия.[1137]1137
  ПСРЛ. Т. 12. С. 246; Т. 15. Стб. 499; ДРВ. Ч. 14. С. 20; Веселовский С. Б. Владимир Гусев – составитель Судебника 1497 г. // Ист. зап. М., 1939. Т. 5. С. 40—43; Зимин А. А. Летописные свидетельства о коронации Дмитрия-внука и заговоре Владимира Гусева (1497—1498 гг.) // Летописи и хроники: Сб. статей, 1973 г. М., 1974. С. 243—245. Гипотеза Н. М. Карамзина, которую разделял и С. Б. Веселовский, о том, что В. Гусев был автором Судебника 1497 г., в настоящее время, после исследований Я. С. Лурье, Л. В. Черепнина, А. Н. Насонова, может считаться окончательно опровергнутой.


[Закрыть] Братья Владимира Гусева Василий и Михаил оказались связанными с уделами – они были боярами кн. Юрия Ивановича Дмитровского.[1138]1138
  Род. кн. Ч. 2. С. 130. Сын Михаила Елизаровича Семен служил в середине XVI в. по Дмитрову (Тысячная книга. С. 128).


[Закрыть] Михаил в разрядах упомянут в 1507 г. как его воевода, а в 1522 и 1523 гг. как его боярин (умер еще до 1 июля 1533 г.).[1139]1139
  РК. С. 37; АРГ 1505—1526 гг. № 210. С. 213; ЦГАДА. Ф. 1193 (Калязин монастырь). № 92.


[Закрыть]

Четвертый (или пятый?) сын К. И. Добрынского, Федор Симский, погиб в Суздальском бою 1445 г. и в «шатости» (в отличие от других братьев) не был замечен. Он был женат на дочери видного в те времена боярина Дмитрия Васильевича.[1140]1140
  ПСРЛ. Т. 18. С. 194 («Константин Федорович». Принимаю поправку С. Б. Веселовского, считавшего, что речь идет о Федоре Константиновиче. См.: Веселовский. С. 304); ПСРЛ. Т. 24. С. 232.


[Закрыть] Его сын Василий Образец стал заметной фигурой уже в первый период правления Ивана III. В 1471 г. во время похода на Новгород он находился на наместничестве в Устюге и участвовал в военных действиях с двинянами. В том же году ходил в поход на Волгу. Осенью 1475 г. ездил среди великокняжеских «бояр» с Иваном III «миром» в Новгород. В 1477 г. вместе с кн. С. И. Ряполовским ходил в поход на Казань. В конце того же года участвовал в Новгородском походе, находясь с самим Иваном III (был вторым воеводой большого полка). В конце 1478 г. послан с В. Ф. Сабуровым на Вятку. В 1479 г., будучи боровским наместником, «изымал» крамольного князя Ивана Лыко Оболенского. После взятия Твери в 1485 г. «боярина» В. Ф. Образца оставили там наместником. В том же году вместе с Иваном Головой Владимировичем Ховриным «заложиша полаты кирпичны». Около 1473—1489 гг. взял в пожизненное владение землю у митрополита. Около 1483—1485 гг. присутствовал вместе с В. Ф. Сабуровым на докладе у великого князя Ивана Ивановича. Двор его был распущен (около 1483 г.).[1141]1141
  ПСРЛ. Т. 6. С. 207, 209 (без упоминания о боярстве), 221—222, 237; Т. 15. Стб. 500; Т. 28. С. 124, 127, 144. 148 (без упоминания о боярстве); [Т. 37. С. 92]; РК. С. 17, 18, 20 (без упоминания о боярстве); Р. С. 21; АФЗХ. Ч. 1. № 28; АСЭИ. Т. 1. № 524—525 (без упоминания о боярстве); РИБ. Т. 22. С. 27. См. также: Alef. Р. 87, 112; Веселовский. С. 304—307. По Ш, боярин с 1472/73 г., умер в 1483/84 г.


[Закрыть] Вопрос о боярстве Образца не вполне ясен. Сведения разряда 1475 г. и летописи под 1485 г. явно недостаточны для того, чтоб считать Образца боярином.[1142]1142
  ПСРЛ. Т. 15. Стб. 500. В Государеве родословце упомянут без думного титула (Род. кн. Ч. 2. С. 134).


[Закрыть]

У него было два сына – Иван Хабар и Михаил Образцов (последний застрелен под Кричевом в 1507 г.).[1143]1143
  ПСРЛ. Т. 24. С. 216. Сохранилась палица его жены Ульяны 1509/10 г. (Николаева. № 62. С. 71).


[Закрыть]

Иван Васильевич Хабар, женатый на дочери казначея Д. В. Ховрина, появляется в окружении Ивана III еще в 1495 г., когда в начале года едет провожать княгиню Елену в Литву, а затем с великим князем в Новгород. По сведениям «Казанской истории», он успешно оборонял Нижний во время осеннего нападения Мухаммед-Эмина 1505 г. Весной 1507 г. мы застаем его воеводой левой руки на Вязьме в полках В. В. Шуйского. В походе Якова Захарьича и В. Д. Холмского 1508 г. в Литву он второй воевода левой руки. Очевидно, за участие в военной кампании (а И. В. Хабар, несомненно, был талантливым полководцем) он получает звание окольничего. Впервые с этим званием он упоминается в сентябре 1509 г., когда сопровождает в Новгород Василия III. В 1514 г. И. В. Хабар оставлен на Угре с боярином С. И. Воронцовым. В 1517 г. он на Вязьме командует сторожевым полком. В 1519 г. на Луках он был вторым воеводой в передовом полку. В февральском боярском приговоре 1520 г. И. В. Хабар помещен седьмым после бояр и окольничих, но перед М. Ю. Захарьиным. С 1519/20 г. и, во всяком случае, по август 1521 г. И. В. Хабар – наместник в Рязани. Если говорить точнее, то с 1519/20 г. он был еще наместником в Перевитске, но после ликвидации Рязанского княжества в июне—августе 1521 г. он стал рязанским наместником. Находясь в Рязани во время набега Мухаммед-Гирея, И. В. Хабар умело организовал оборону города и способствовал тому, что крымские войска быстро покинули пределы России. В 1522 г. с другими воеводами отпущен в Коломну перед прибытием туда великого князя. Затем он стоял с войском «против Ростисловля». В неудачном походе на Казань 1524 г. он командовал большим полком конной рати.[1144]1144
  Сб. РИО. Т. 35. С. 164; Т. 95. С. 700; РК. С. 25, 40, 43, 44, 55, 61, 64, 66—70; Р. С. 175, 180; Казанская история. М.; Л., 1954. С. 60—61; Лихачев. С. 176; АСЭИ. Т. 3. № 390; ПСРЛ. Т. 30. С. 145.


[Закрыть] В декабре 1525—феврале 1527 г. И. В. Хабар наместничал в Новгороде.[1145]1145
  И. В. Хабар упоминается в духовной 1525 г. А. И. Шадрина (АРГ 1505—1526 гг. № 251). Сведения о наместничестве датируются декабрем 1525 г., декабрем 1526 г., январем и февралем 1527 г. (РИБ. Т. 17. № 226, 228; Копанев. С. 158; РИБ. Т. 15. № 25. Стб. 45—46).


[Закрыть] Летом 1528 г. в чине боярина он находился с войском в Вязьме. В 1531 г. стоял «на берегу» с кн. В. В. Шуйским. Присутствовал на свадьбе кн. Андрея Старицкого в январе 1533 г.[1146]1146
  РК. С. 14, 72, 75, 77, 78.


[Закрыть] Это последнее упоминание И. В. Хабара в источниках. Его сын Иван Иванович был видным боярином времен Ивана IV.[1147]1147
  Иван Иванович впервые упоминается вторым воеводой сторожевого полка летом и осенью 1535 г. (Там же. С. 87, 88). Весной 1536 г. был вторым воеводой полка левой руки (Там же. С. 89), летом 1537 г. – третьим в сторожевом полку (Там же. С. 91).


[Закрыть]

К родословной Добрынских приписан некий Дмитрий Заяц (якобы «первак», сын Константина Добрынского). От него пошли ярославские вотчинники Бирдюкины-Зайцевы. От него же происходят вотчинники Тверского и Старицкого уездов Поджогины (Гаврила Поджога – сын Данилы Дмитриевича Зайцева).[1148]1148
  РИИР. Вып. 2. С. 74; Род. кн. Ч. 2. С. 128; АФЗХ. Ч. 2. № 169. См. также: Веселовский. С. 314—315.


[Закрыть] Из них крупнейшей политической фигурой был Иван Юрьевич Шигона. Брата Шигоны Василия убили в Казани,[1149]1149
  ПСРЛ. Т. 8. С. 270; АФЗХ. Ч. 2. № 92, 93. В 1508/09 г. Василий был приставом при встрече литовских послов (Сб. РИО. Т. 35. С. 489).


[Закрыть] а другой брат – Федор никак себя не проявил. Заметим, кстати, что в окружении Василия III, кроме Шигоны, было еще несколько лиц, связанных с Тверью (среди них Карповы). Возможно, это был след еще тех времен, когда княжичу Василию поручено было управление Тверью (в 1490 г.).

В 1505/06, 1507/08, 1508/09 и 1509/10 гг. Шигона упоминался среди участников церемонии встречи литовских послов. Но в это время он уже выполнял важные поручения великого князя. Так, в 1508 г. он передавал «речи» Василия III воеводам в полках и со специальной миссией ездил к Михаилу Глинскому. Именно Шигона вместе с дьяком Иваном Телешевым вел переговоры о капитуляции Смоленска в 1514 г.[1150]1150
  Сб. РИО. Т. 35. С. 480, 485, 486, 491; РК. С. 42; Русский времянник. М., 1820. Ч. 2. С. 264; ИЛ. С. 195.


[Закрыть]

Прошло всего несколько лет, и к 1517 г. Шигона совершил бурный взлет по служилой лестнице. Впрочем, чин у него был весьма скромный: он назывался сыном боярским, «который у государя в думе живет».[1151]1151
  Сб. РИО. Т. 53. С. 40 (1517 г.).


[Закрыть] Но этот термин означал лицо, особо приближенное к государю.

С 1517 г. Иван Юрьевич – деятельный участник переговоров с Литвой (1517, 1522 гг.), имперскими послами С. Герберштейном и Ф. да Колло (1517, 1518 гг.), орденскими представителями (1517—1520 гг.). Он участник важнейших встреч с крымским мурзой Аппаком (май 1519 г.). В посольских делах он прямо называется «советником» великого князя.[1152]1152
  Там же. Т. 35. С. 506, 511, 625—626; Т. 53. С. 7, 11, 19, 226, 229 и др.; Т. 95. С. 661—664; ПДС. Т. 1. Стб. 196, 359 и др.


[Закрыть]

Не менее важна роль Шигоны во внутриполитических делах. Еще в 1517 г. он вел расследование по обвинению в измене Василия Шемячича. Около 1520 г. по поручению Василия III говорил с его братом Дмитрием Ивановичем о «недозволенных речах», которые тот произносил по адресу великого князя. Около 1511—1521 гг. именно И. Ю. Шигоне Поджогину для Василия III передавал царевич Петр сведения о своем здоровье. Его посланец должен был «молвити Шигоне, чтобы и о том государя доложил: к митрополиту ли наперед велит итить о здоровье спросити или ко князю Дмитрею Ивановичю?» В 1523/24 г. И. Ю. Шигона Поджогин вместе с М. Ю. Захарьиным разбирал дело о попытке бежать за рубеж муромских детей боярских. В 1524 г. Шигона передавал распоряжение великого князя воеводам, отправленным в Казанский поход. В сентябре того же года он вел ответственнейшие переговоры с турецким представителем греком Скиндером.[1153]1153
  АИ. Т. 1. № 124, 291; Акты Юшкова. № 88. С. 74; Зимин. Из истории центрального и местного управления в первой половине XVI в. // Ист. архив. 1960. №3. С. 148; РК. С. 70; Дунаев. Максим Грек. С. 79.


[Закрыть] Шигоне передавал около 1525—1526 гг. свою челобитную кн. И. М. Воротынский.[1154]1154
  См. помету: «Дал Шигоня от Воротынского с человеком с Ноздрею» (Назаров В. Д. Тайна челобитной Ивана Воротынского // Вопр. истории. 1969. № 1. С. 211).


[Закрыть]

В конце 1525 г. именно Шигона добился согласия от Соломонии Сабуровой на пострижение ее в монахини, не брезгая такими средствами, как избиение бичом.[1155]1155
  Герберштейн. С. 38.


[Закрыть] В лице Шигоны Малюта Скуратов имел своего такого же предшественника при дворе Василия III, как Симеон Бекбулатович – царевича Петра. Так же как Малюта, Шигона на ратном поприще не отличался.

То ли общее возмущение эпизодом с Соломонией, то ли чрезмерное властолюбие Шигоны привело к тому, что вскоре после 1525/26 г. его постигла опала и он исчез со страниц источников. Только после рождения наследника престола Ивана в августе 1530 г. Шигона вместе с другими опальными получает свободу. В 1531/32 г. Шигона наряду с другими видными придворными выступает в качестве душеприказчика великокняжеского протопопа Василия. В марте 1532 г. он присутствовал на приеме литовских послов. К этому времени Шигона, очевидно, и получил чин тверского дворецкого, который он и носил, во всяком случае, до марта 1539 г., когда ему докладывались правые грамоты Клинского уезда. Шигона вел переговоры с литовскими послами в декабре 1533 г., феврале—мае 1536 г. и в январе 1537 г. После смерти Василия III вел в 1533/34 г. переговоры со шведами. До 17 июля 1535 г. он выступал одним из душеприказчиков кн. М. В. Горбатого. С его именем связывается создание Успенского монастыря в родовом владении Поджогиных с. Иванищи (в 21 версте к северо-востоку от Старицы). Умер Шигона до 15 июня 1542 г.[1156]1156
  ПСРЛ. Т. 28. С. 161; ГБЛ. Ф. 303 (АТСЛ). № 281. Л. 3; Кн. 538. Л. 75—75 об.; Сб. РИО. Т. 35. С. 850; Т. 59. С. 2, 17—18, 31, 65, 70; Зимин. О составе. С. 192; Описи Царского архива. С. 119; Владимирский сборник. М., 1857. С. 130; Зверинский В. В. Материалы для историко-топографического исследования православных монастырей в Российской империи. СПб., 1892. Т. 2. № 1314. С. 387—388; АФЗХ. Ч. 2. № 169.


[Закрыть] Он был близок к иосифлянам.[1157]1157
  См. послание к Шигоне хутынского игумена, а впоследствии новгородского архиепископа Феодосия 1533 г. (АИ. Т. 1. № 294). У него «изгибла» одна из книг Волоколамского монастыря (Георгиевский В. Т. Фрески Ферапонтова монастыря. СПб., 1911. Прил. С. 16).


[Закрыть] На его дочери был женат окольничий Петр Иванович Головин.[1158]1158
  К(азанский) П. Село Новоспасское. М., 1847. С. 116—117.


[Закрыть]

Во время предсмертной болезни Василия III Шигона присутствует среди наиболее доверенных лиц великого князя. Именно с ним и дьяком Меньшим Путятиным московский государь и составлял свое завещание, а также «мыслил», кого пустить к себе в «думу», т. е. для обсуждения вопроса о судьбах государства. С. М. Каштанов считает даже, что в это время «Шигона был, кажется, самым приближенным к великому князю лицом». Шигона в источниках называется дворецким тверским и волоцким. Следовательно, после ликвидации Волоцкого удела (1513 г.) Волоколамск стал управляться в Тверском дворе. Как тверской дворецкий Шигона принимал участие в разборе поземельных споров.[1159]1159
  ПСРЛ. Т. 6. С. 268; Т. 13. С. 409; Каштанов. История. С. 282; ПКМГ. Ч. I, отд. 2. С. 231.


[Закрыть]

По данным некоторых родословцев, у Константина Ивановича Добрынского был брат Андрей Одинец.[1160]1160
  РИИР. Вып. 2. С. 74.


[Закрыть] От него вели свое происхождение Белеутовы, Олехновы (Алехновы), Рябчиковы и др. Их родословие тщательно изучено Веселовским, что делает излишним возвращаться к этой теме.[1161]1161
  Веселовский. С. 292—302.


[Закрыть] В изучаемое время все они никаких крупных должностей при дворе не занимали. Это в значительной степени объясняется тем, что Белеутовы и их родичи своими владельческими отношениями были связаны с удельным Дмитровом.[1162]1162
  Тысячная книга. С. 131.


[Закрыть]

Выезжие княжата, потерявшие титулы (Всеволож-Заболоцкие, Еропкины, Полевы)

 В составе московской знати было несколько служилых фамилий, ведших свое происхождение от смоленских и фоминских князей. Все они уже давно при переходе на московскую службу (в XIV в.) лишились княжеского титула, что не помешало некоторым из них занять видное место при великокняжеском дворе. Среди них в первую очередь надо назвать Всеволож-Заболоцких, служивших московским князьям уже в конце XIV в. (схема 19).

У князя Александра Глебовича Смоленского[1163]1163
  По С. Б. Веселовскому, речь должна идти об Александре Глебовиче, находившемся в 1341 г. на княжении во Пскове (Веселовский. С. 332).


[Закрыть] было трое сыновей – Дмитрий, Владимир и Иван. Первые двое участвовали еще в Куликовской битве 1380 г. Старшая ветвь Всеволожских шла от Дмитрия Александровича. У Дмитрия было двое сыновей – Иван и Федор Турик.[1164]1164
  Дочь Федора Турика была замужем за кн. Василием Ивановичем Оболенским (Род. кн. Ч. 2. С. 44). Сыновья Турика умерли бездетными.


[Закрыть] Иван Дмитриевич Всеволожский принадлежал к числу крупнейших политических деятелей, но неосторожно связал свою судьбу с кн. Юрием Дмитриевичем Галицким. С 1433 г. он был «поиман» («и с детьми»), ослеплен,[1165]1165
  ПСРЛ. Т. 23. С. 148; Т. 15. Стб. 490.


[Закрыть] а владения его (в Бежецке) конфискованы.

О детях И. Д. Всеволожского (Иване и Семене) нам почти ничего не известно. Прав С. Б. Веселовский, считавший, что «все они были в немилости».[1166]1166
  Веселовский. С. 347.


[Закрыть] В некоторых актах 50—60-х годов XV в. упоминается наместник и боярин «Иван Иванович», но речь идет скорее о И. И. Кошкине.[1167]1167
  АСЭИ. Т. 1. № 213, 262; Т. 2. № 381. С. 380; Alef. Р. 82, 83, 117. Веселовский отождествлял «Ивана Ивановича» с И. И. Бутурлиным (АСЭИ. Т. 1. С. 611).


[Закрыть] И. И. Всеволож тогда, очевидно, находился вдали от двора. Сыновей у Ивана Ивановича не было, но своих четырех дочерей он выдал замуж за видных деятелей – кн. Д. Д. Холмского, кн. Ивана Булгака Патрикеева, С. Б. Морозова и кн. В. С. Ряполовского. Его двоюродная сестра (дочь Федора Турика) была замужем за кн. В. И. Оболенским.[1168]1168
  Род. кн. Ч. 2. С. 43, 44.


[Закрыть] Словом, Всеволож был связан родственными узами с цветом московской аристократии. Отсутствие у него сыновей и бездетность потомков его брата Семена привели к тому, что эта ветвь Всеволож-Заболоцких оказалась выморочной.

Вторую ветвь Заболоцких представляли дети Ивана Александровича. У него было шесть сыновей – Иван Молодой, Василий Губастый, Глеб Шукаловский, Юрий Кислеевский, Семен Рожественской,[1169]1169
  По убедительному предположению Веселовского, владения Семена Рожественского располагались в Переславском уезде (Веселовский. С. 357).


[Закрыть] Василий Заболоцкий.

Потомство Ивана Молодого (у него было трое сыновей – Лев,[1170]1170
  Около 1473—1485 гг. Никита Львович владел землями в Дмитрове (АСЭИ. Т. 1. №419).


[Закрыть] Гаврила, Дмитрий Бота) скоро сошло с исторической сцены. У Гаврилы было двое сыновей – Иван и Микула Ярый. Иван Гаврилович в 1469 г. участвовал в походе на Устюг. Незадолго до 1471 г. был волостелем на Двине, а в 1489/90 г. наместничал на Вологде. В 1500 г. присутствовал на свадьбе кн. В. Д. Холмского. Вслед за этим был пострижен в Кирилловом монастыре, где стал известным как «Майков друг» (дьяк Андрей Майко – брат Нила Сорского).[1171]1171
  ИЛ. С. 58 (ср.: ПСРЛ. Т. 6. С. 189; Т. 28. С. 119, 288); АСЭИ. Т. 2. № 279; Т. 3. № 15; Никольский Н. Описание рукописей Кирилло-Белозерского монастыря. СПб., 1897. С. XXXVII—XXXVIII; Сахаров. Т. II, кн. VI. С. 37 («Ивану Гаврилову»); Зимин. События. С. 100—102; Веселовский. С. 350—351.


[Закрыть] Возможно, он принадлежал к числу сторонников Ряполовских (он был в дальнем свойстве с кн. В. С. Ряполовским), Патрикеевых и Дмитрия-внука. Из трех сыновей Ивана Гавриловича (Василий Бражник, Семен Лапа и Иван Кувшин) старший промелькнул в разрядах 1495—1499 гг. (он участвовал, в частности, в походе на Югру 1499 г.).[1172]1172
  РК. С. 25, 29. На свадьбе кн. В. Д. Холмского в 1500 г. присутствовал Иван Лапа (? Кувшин). См.: Сахаров. Т. II, кн. VI. С. 37.


[Закрыть] Уже у внуков Ивана Гавриловича детей не было.[1173]1173
  Тимофей Васильевич Бражников в конце 1533—начале 1534 г. ездил с посольством в Литву, а в 1537—1541 гг. «в Волохи» (Сб. РИО. Т. 59. С. 7, 10; ПСРЛ. Т. 13. С. 119, 136; ГАР. С. 60 (ящик 102), 265).


[Закрыть]

Племянник Ивана Гавриловича Заболоцкого Иван Микулин в 1495 г. во время похода Ивана III в Новгород был одним из постельников. В 1500 г. он присутствовал на свадьбе кн. В. Д. Холмского, а в 1502 г. посылался с «речью» Ивана III в Стародуб. Словом, Иван Микулин принадлежал к числу доверенных лиц великого князя. В 1511 г. он описывал земли на Белоозере. И. М. Заболоцкий известен также как посол в Данию, куда он ездил в 1514 и 1515 гг. По не вполне проверенному сведению, в 1518/19 г. он проиграл местническое дело А. Н. Бутурлину. В 1522 г. Иван Микулин посылался с Коломны на Казань.[1174]1174
  РК. С. 26, 33, 69; Сахаров. Т. II, кн. VI. С. 37; АЮ. № 15. С. 28—29; ПДС. Т. 1. Стб. 173—176; ПСРЛ. Т. 8. С. 259; Р. С. 167 (ошибочно – Андрей Микулин). См.: Веселовский. С. 351—353. «На» него были написаны какие-то «списки во Псков» (ГАР. С. 48 (ящик 36/II), 193).


[Закрыть] Согласно родословным книгам, его сын Иван бежал в Литву.[1175]1175
  Род. кн. Ч. 2. С. 45.


[Закрыть] Остальные дети Ивана Александровича Заболоцкого многого не достигли.[1176]1176
  Правнук Василия Губастого Иван Александрович в 1495 г. ездил с Иваном III в Новгород и в том же году провожал княгиню Елену Ивановну в Литву (РК. C. 25; Сб. РИО. Т. 35. С. 164). Его дядя Андрей Меньшой Никитич был испомещен в конце XV в. в Новгороде (НПК. Т. 1. Стб. 118). Помещиками Шелонской пятины были дети Семена Юрьевича Кислеевского – Племянник и Павел Белый Волк, последний погиб под Ивангородом (Там же. Т. 5. Стб. 10 и др.; Т. 4. Стб. 119 и др.), и их двоюродный дядя Иван Юрьевич с сыном Иваном (Там же. Т. 1. Стб. 67). Потомки сына Гаврилы Ивановича и его дяди Василия Губастого в середине XVI в. служили по Переславлю (Тысячная книга. С. 139). Среди внуков Глеба Шукаловского известен Василий Михайлович Чертенок, который описывал в 1490—1491 гг. Ростов (АФЗХ. Ч. 1. № 12) и около 1490—1500/01 гг. выступал судьей в поземельных спорах (АСЭИ. Т. 2. № 406). Около мая 1508—мая 1514 г. он вместе с кн. М. В. Шуйским был переславским наместником и сторожил детей кн. Андрея Углицкого (ДДГ. С. 471).


[Закрыть]

Ю. Г. Алексеев складывание вотчины Заболоцких в Переславском уезде относит к концу XIV—началу XV в., т. е. ко времени, когда действовал Василий Иванович Заболоцкий.[1177]1177
  Алексеев Ю. Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси XV—XVI вв. М.; Л., 1966. С. 58—59. Василий Иванович, судя по посланию Геннадия Бутурлина Федору Давыдовичу, служил кн. Дмитрию Юрьевичу Красному (Веселовский. С. 24, 349).


[Закрыть] Его сын Григорий Васильевич стал более или менее заметной фигурой. Еще в 1434 г. он находился на наместничестве в Обонежье. Некий Григорий Васильевич упоминается как послух у дьяка Ивана Поповки около 1435—1437 гг. В конце правления Василия II был на наместничестве в Новгороде.[1178]1178
  ГВНП. № 93; АСЭИ. Т. 2. № 89; Р. С. 83—84.


[Закрыть] Его посельский прикупал земли Переславского уезда для своего господина около 1462—1478 гг.[1179]1179
  АСЭИ. Т. 1. № 288, ср. № 421 (1473—1485 гг.). См. жалованную грамоту на земли в Переславле (Каштанов. Очерки. С. 385—386. № 25). Об этих землях как о переданных в Троицкий монастырь см. под 1478 г. (АСЭИ. Т. 1. № 455). По Ш, дворецкий в 1462 г., умер боярином в 1472/73 г. По Беляевскому списку, был дворецким в течение года после М. И. Сабурова (который был год дворецким с 1462/63 г.). См.: Зимин. О составе. С. 203.


[Закрыть] У Заболоцкого были свои вассалы, «закладывавшиеся» к нему с землей. В 1471 г. он был волостелем на Двине. После 1462 г., но до 1485 г. (скорее всего, в 70-х годах) он проиграл местническое дело В. Ф. Сабурову. По предположению С. Б. Веселовского, в одном из сражений середины XV в. именно он убил кн. С. А. Андомского. Позднее постригся в монахи.[1180]1180
  АСЭИ. Т. 1. № 521; Т. 3. № 15; Р. С. 85—86; Род. кн. Ч. 2. С. 164; Веселовский. С. 349. О землевладении Г. В. Заболоцкого см.: Алексеев Ю. Г. Указ. соч. С. 46, 48.


[Закрыть] Боярином Г. В. Заболоцкий не был.

О старшем сыне Г. В. Заболоцкого (Григории Угриме) мы почти ничего не знаем.[1181]1181
  Сын Г. В. Заболоцкого Семен упоминается в 1495 г. (РК. С. 26) и в 1500 г. (Сахаров. Т. II, кн. VI. С. 37).


[Закрыть] Второй сын Григория, Петр Лобан, по поручению великого князя в 1483 г. приезжал с дарами в Тверь. В конце 1491 г. он описывал Клин. В январе 1494 г. принимал участие в приеме литовских послов. В январе 1495 г. в свите Елены Ивановны Петр Лобан отправлен в Литву. Возможно, за хорошо исполненное поручение уже к концу того же года он получил чин окольничего (в этом чине с Иваном III и его двором ездил в Новгород). В 1497 г. снова ездил в посольстве в Литву, а в 1498 г. присутствовал на приеме литовских послов. В том же году упомянут в Хронографическом списке думных чинов. В 1498/99 г. Заболоцкий описывает Владимир. Тогда же ему докладывается мировая поземельная сделка. В июне 1504 г. Петр Лобан проигрывает местническое дело П. М. Плещееву. Его вотчину (в Переславском уезде) наследовала дочь Анна, вышедшая замуж за кн. П. Ф. Засекина. Владел Петр и поместьем в Новгороде.[1182]1182
  ПСРЛ. Т. 8. № 223; Т. 15. Стб. 498—499; ДДГ. № 89. С. 357; Сб. РИО. Т. 35. С. 113, 163, 242, 270; РК. С. 24; Р. С. 81—86; Шмидт. С. 272; АФЗХ. Ч. 1. № 166, 192, 206 (без упоминания о чине); АСЭИ. Т. 3. № 105; ГАР. С. 77 (ящик 178), 393; Садиков П. А. Из истории опричнины XVI в. // Ист. архив. М.; Л., 1950. Т. III. № 57. С. 264; НПК. Т. I. Стб. 153, 156. О П. Г. Заболоцком ем.: Alef. Р. 119; Веселовский. С. 353—354.


[Закрыть]

Следующий из сыновей Григория Васильевича, Константин, ездил в августе 1492—апреле 1493 г. в Крым. Его сопровождал четвертый из братьев – Василий Асанчук. В январе 1495 г. Константин (на этот раз с пятым братом, Алексеем) принимал участие в приеме литовского посла. В 1496/97 г. ездил «на зговор с немцы». Занимался Константин, как и его брат Петр, писцовым делом: в 1497/98 г. описывал Юрьев. В конце XV в. он судил поземельные дела. В марте 1503 г. (как дворецкий) рассматривал в Углицком уезде дело о воровстве сена. В мае—сентябре 1503 г. как дворецкий же («боярин наш и дворецкий») ездил с миссией в Литву. В декабре 1506—октябре 1508 г. он находился в посольстве в Крыму в качестве «окольничего-боярина» (строго говоря, окольничего), а по возвращении в октябре 1508 г. участвовал в приеме крымских послов. В сентябре 1509—марте 1510 г. он ездил с великим князем и его окружением в Новгород и Псков. Весной 1512 г. Константин Григорьевич вместе с кн. Андреем Старицким был послан оборонять южные границы России. Последний раз упоминался в разрядах в конце 1512 г., когда он с Василием III отправился в первый Смоленский поход. У Константина было поместье в Новгороде.[1183]1183
  Сб. РИО. Т. 35. С. 161—162, 412—439; Т. 41. С. 156—165, 171—172; Т. 95. С. 19; РК. С. 28, 44, 46, 48; АФЗХ. Ч. 1. № 114 (конец XV в.), 165; АСЭИ. Т. 1. № 615 (около 1497/98 г.); Т. 2. № 414 (1497/98 г.); ПСРЛ. Т. 28. С. 340, 343; Каштанов. Очерки. С. 409—414. № 40; Веселовский. С. 358. О К. Г. Заболоцком см.: Alef. Р. 103, 120.


[Закрыть]

Сын Константина Семен впервые появляется в разрядах на службе в Нижнем Новгороде в 1537 г. Немногим ранее он упоминался в духовной кн. М. В. Горбатого (до июля 1535 г.).[1184]1184
  РК. С. 92; Владимирский сборник. С. 130.


[Закрыть] В середине XVI в. он дослужился до чина боярина.

Следующий из братьев, Василий Асанчук, после поездки с Константином Григорьевичем в Крым получил в 1493 г. новое дипломатическое поручение – отправиться к кн. Конраду Мазовецкому. В январе 1494 г. он вместе с братом Петром участвовал в приеме литовских послов. В 1495 г. вместе с братом Алексеем ездил в свите Ивана III в Новгород.[1185]1185
  Сб. РИО. Т. 35. С. 90—102, 113; Сборник Хилкова. № 106. С. 386; РК. С. 25. В 1492 г. он передавал грамоту К. Г. Заболоцкому (Сб. РИО. Т. 41. С. 164).


[Закрыть] У Василия Асанчука был сын Иван, земли которого упоминались в 1504 г. на дмитровско-кашинском рубеже.[1186]1186
  ДДГ. № 94. С. 375.


[Закрыть]