Текст книги "Акция устрашения"

Автор книги: Александр Тамоников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Андарбек спросил:

– И что смогут сделать три человека экипажа против армады охранников, которые будут сопровождать Асханова? Никто из пилотов даже «ствол» не успеет поднять на Али, если еще у них будут «стволы», как спецназ сделает из летунов решето.

Босс хотел резко ответить своему подельнику, но сдержал себя:

– Никому в полете ни в кого стрелять не придется. Просто пилоты совершат промежуточную посадку там, где им будет указано. Посадят самолет в нужном месте! И все!

Кислицин внимательно посмотрел на Босса:

– А дальше?

– А вот дальше, генерал, не твоя забота! Свою задачу ты уже получил и выполняй ее! Сейчас мы покинем твою виллу! Андарбек, поедешь со мной!

Банкир покорно склонил голову:

– Как прикажете, Босс!

Хозяин проводил высокопоставленного гостя, и тот, усадив на переднее сиденье банкира Баганова, отъехал от дома. Следом двинулись два «Мерседеса» Андарбека.

Сам же генерал, выждав полчаса, позвонил домой и сообщил своей капризной «кошечке», что едет прямо в ее объятия.

Через те же полчаса Босс бросил Баганову:

– Прикажи своим абрекам взять вправо и на обочине остановиться!

Чеченец вызвал по связи начальника своей персональной охраны, передал приказ Босса. Люди Андарбека повиновались. «БМВ» же продолжал движение. Баганов занервничал. Это не осталось без внимания сидящего сзади Босса:

– Что ты задергался, банкир? Не ссы, не на казнь везу!

– Я ничего!

– А ничего, так сиди смирно!

Баганов замер, вжавшись в сиденье, ломая голову над тем, для чего, в каких целях и куда везет его Босс, лишив охраны и возможности защищаться. Хотя о какой защите может идти речь? Чечена мог убить один его взгляд! Ну, взгляд, может, и не убил бы, но, протяни Босс чеченцу ампулу с цианистым калием, и тот, как подопытный кролик, проглотил бы ее! Босс вызывал у Баганова ужас! Настолько сильна была способность этого человека подчинять себе волю других. А ведь Баганов слыл далеко не трусом. Но перед Боссом был беспомощен, как дитя.

Свернув с шоссе на заброшенную и захламленную ночную стоянку дальнобойщиков, «БМВ» остановился.

Босс приказал водителю:

– Шурик! Иди, дорогой, прогуляйся!

Водитель беспрекословно выполнил приказ хозяина. Затем Босс ударил по плечу сидящего впереди Баганова. Банкир вздрогнул.

– Ну а ты, Андарбек, пересядь ко мне!

Баганов пересел на заднее сиденье. Босс включил свет, достал из кармашка переднего сиденья небольшую папку, открыл ее, вытащил свернутый вчетверо лист плотной бумаги и спросил чеченца:

– Надеюсь, Андарбек, у тебя найдется пара десятков верных и профессионально подготовленных парней, готовых выполнить любой приказ своего шефа?

Баганов утвердительно закивал головой:

– Конечно, Босс. Больше найдется! Начальник Службы безопасности – мой родственник, в первую чеченскую кампанию командовал крупным отрядом сил сопротивления. Он и подбирал людей.

– Как у тебя с оружием?

– Без проблем! Вооружение новейших образцов. Легально пистолеты-пулеметы «Кедр», ну а про запас и более серьезные образцы имеем, включая гранатометы «Гром», «Муха», огнеметы «Шмель». Есть несколько ПЗРК «Игла».

Босс задал следующий вопрос:

– У тебя и частный авиационный парк имеется?

Баганов не без гордости ответил:

– И это есть, господин!

– Что именно?

– Личный «Боинг-737», «Ту-134», вертолеты – три.

– Какие вертолеты?

– Наши российские, «Ми-8».

Босс задумался:

– «Ми-8». Это хорошо, это как раз то, что надо!

Повернулся к банкиру, раскрыл лист бумаги, представляющий собой карту.

– Смотри внимательно! Это, – он указал на восточную оконечность карты, – станица Союзная, там военный аэродром и база, где содержат Али! Вот, – мужчина поставил крестик посередине карты, – поселок Гвардейский. Ранее там находился довольно крупный авиационный центр по линии ДОСААФ, не забыл еще такую организацию?

– Нет, Босс, помню.

– Это тоже хорошо, что память у тебя в порядке. Так вот, аэродром рядом с Гвардейским в настоящее время не используется. Но грунтовая взлетно-посадочная полоса вполне в состоянии принять «Як-40». Тебе, Андарбек, завтра же, вернее, уже сегодня, надо перебросить туда двадцать своих бойцов. Они должны будут сделать следующее.

Босс подробно проинструктировал банкира, добавив:

– И не твой родственник – начальник Службы безопасности банка, а лично ты будешь руководить акцией на этом заброшенном аэродроме. Акцией, которая должна завершить всю операцию!

Услышав, какую роль отвел ему Босс, Баганов побледнел:

– Но… но… это мог сделать и…

Босс повысил голос:

– Я знаю, кто и что может сделать! А посему руководить решающим этапом будешь ты! И не дай тебе твой Аллах сорвать акцию. О последствиях я не хочу и думать. О последствиях, которые ожидают вас с Кислициным. Я-то в любом случае успею покинуть страну, а вот вы, господа хорошие… но, впрочем, я думаю, все пройдет нормально. Ты же постараешься, Андарбек?

Баганов вздохнул:

– Постараюсь!

– Вот именно! Куда ж ты, гордый мой чечен, денешься? Ну, все! Вызывай свои тачки и отправляйся домой. Сегодня где-то в районе 20–22 часов жду от тебя доклада с позиций на аэродроме ДОСААФ у поселка Гвардейский!

Закурив сигару из запасов Кислицина, Босс дал понять Баганову, что разговор окончен.

Банкир достал рацию и вызвал своих людей.

Вскоре шестисотые «Мерседесы» унесли озабоченного чеченца в сторону Москвы.

Выкурив сигару, Босс и своему водителю приказал трогать. Тот спросил:

– Куда едем, шеф?

– На московскую хату. В дачном поселке в это время светиться не стоит!

– Извините, домой или…

– К Алевтине! Давно я не навещал балерину, поди соскучилась!

Водитель, бросив взгляд на часы, стрелки которых показывали третий час, проговорил:

– Так она спит, наверное?

– Ничего! Проснется!

– Шеф?! А если она будет не одна? Тогда что?

Босс ответил:

– Тогда она вместо сцены Большого театра будет танцевать своих лебедей на дне Москвы-реки, на пару с любовником! И не задавай больше глупых вопросов!

На въезде в город Босс вновь приказал водителю остановиться. На этот раз не погнал Шурика из машины, вышел сам, прошелся вдоль обочины, набрал на сотовом телефоне номер. Абонент довольно долго не отвечал, затем все же включился, недовольно произнес в трубку:

– Ну, кому еще не спится в ночь глухую?

Босс сказал:

– Сам ответ на этот вопрос не знаешь?

Недовольство и сонливость в голосе как рукой сняло.

– Это вы? Извините!

– Ничего, Боря, твоя реакция на ночной звонок вполне естественна!

– Слушаю вас!

– В 9 утра, Боря, будь в подъезде Аллы.

– Это балерины?

– Да! Адрес помнишь?

– Помню.

– С собой прихвати Костю. Ждать меня на площадке между двенадцатым и тринадцатым этажами. Ровно в 9.00!

– Я все понял! Будем на месте в указанное вами время. Один вопрос.

– Да?

– Экипировка?

– Никакой экипировки! Обычная, не бросающаяся в глаза одежда.

– Ясно!

Стерев из памяти телефона только что набранный номер, Босс положил мобильник в карман. Глубоко вдохнул посвежевший и чистый к утру воздух. Вернулся в салон иномарки. Достал бутылку коньяка и обычный граненый стакан. Налил почти до краев. В два глотка выпил коричневую обжигающую жидкость. Крякнул, приказал:

– Ну а теперь к балерине. Потанцуем немного!

Утром без десяти девять, подъехав к дому любовницы Босса, выйдя из машины вместе с телохранителем, водитель Шурик вызвал шефа, доложил, что он на месте, а охранник начинает осматривать подъезд. Босс неожиданно приказал телохранителю оставаться на улице. Он набрал номер на своем сотовом:

– Борис?

– Здравствуйте!

– Ты на месте?

– Конечно!

– Рио с тобой?

– Да, мы, как и договорились, возле балкона между указанными этажами, подъезд проверили, все чисто.

– Я выхожу!

– Один момент! Внизу ваши люди пасутся? Не хотелось бы встречаться с ними!

– Вы не встретитесь.

Попрощавшись с балериной и сунув ей штуку баксов за несколько часов безумной страсти, что она подарила ему, Босс вышел из квартиры, находившейся на 14-м этаже. Спустился по лестнице к месту встречи со своими тайными агентами Бирюком и Рио, или Борисом и Константином.

При виде начальника агенты подтянулись, еще раз поздоровались.

Босс проговорил:

– Есть работа, ребята!

Ответил Борис:

– Мы всегда готовы! Очередная зачистка?

– Да! Кислицина и Баганова знаете?

Агенты переглянулись. Еще бы они не знали ближайших соратников Босса. Впрочем, ни генерал, ни банкир о существовании каких-то Бирюка и Рио не имели никакого понятия.

И вновь ответил Борис:

– Конечно, Босс!

– Прекрасно! Тогда слушайте, что вам надо будет сделать.

Босс проинструктировал каждого из киллеров, кем они, по сути, являлись.

– Таким образом, Бирюк, ты сегодня одним рейсом с Кислициным убываешь в Пятигорск. Через кого достать билет в аэропорту, знаешь. Далее по плану. Ты же, Рио, двигаешь своим ходом в Гвардейск, там работаешь по обстановке. Но учтите, мальчики, и генерал, и банкир, выполнив свою миссию, гарантированно должны покинуть этот мир. Вопросы ко мне?

Вопросов у агентов не было.

Босс подвел итог:

– Вот и хорошо. От каждого из вас по завершении акции жду сообщения с места зачистки. Гонорар тройной! Я сейчас уеду, вы покинете подъезд через пятнадцать минут после отъезда машины. И сразу за дело. Связь во время подготовки акции только при форс-мажорных обстоятельствах, срывающих зачистку, в экстренном режиме по спутниковому каналу. Но этого не должно произойти. Удачи! До встречи!

– До встречи, Босс!

Борис и Константин проследили за тем, как убыл Босс, и, выждав назначенные пятнадцать минут, по одному покинули подъезд, разойдясь на улице в разные стороны. С этого времени они работали автономно.

Место дислокации мотострелкового полка в станице Союзная, база расположения отряда специального назначения «Гроза». Воскресенье, полдень. Калинин с Листошиным, не покидавшим друга в столь ответственный момент, ожидали прибытия из Пятигорска высокопоставленного чиновника, генерала безопасности Кислицина Игоря Юрьевича, о визите которого были предупреждены с утра Кучеровым.

Полковник поинтересовался целью вояжа генерала и получил ответ, что Кислицин отправлен Конторой для установления личности Али Асханова. А посему Калинину предписывалось не препятствовать генералу в допуске к бывшему главарю незаконных бандформирований, но держать его под контролем.

Получив устное предписание насчет Кислицина, Калинин возмутился:

– Вот, бля, всегда так! Сами отловить никого не могут, а на готовенькое – тут как тут! Вот увидишь, Лист, еще в СМИ протолкнут, что это при активном участии Конторы был захвачен Асханов.

Листошин, понимая недовольство друга, улыбнулся:

– А ты как, Саня, хотел? Теперь к этому делу многие примажутся. И разведка, и контрразведка, и федеральное командование объединенной группировки. Как пропустить такой случай выставить себя напоказ. А вот насчет департамента, который представляет ожидаемый нами генерал Кислицин, ты утрируешь. Ребята из безопасности отлавливают и уничтожают всяких выродков достаточно, слишком уж много у них сейчас работы. По всей стране. Так что не ругай Контору! И действия ФСБ обоснованны. Кто, как не она, должна убедиться, что ты стреножил самого Али, а не какого-то чабана, к войне отношения не имеющего!

Калинин махнул рукой:

– Хрен с ним. Пусть приезжают, прилетают, убеждаются! В конце концов, мне все эти движения до лампочки, лишь бы доставить Али в резиденцию. А пока обеспечить безопасность Асханова на базе. И я ее обеспечу!

Лист хлопнул друга по плечу:

– Не сомневаюсь в этом! Соню сегодня вечером провожаешь?

– Да! И поедет она с двумя парнями из второй штурмовой группы через Ростов в Москву вместе с семьей Марьям! Рапорт о семейных обстоятельствах Кучерову я отправил, тот обещал решить вопрос с размещением Сахидовых в нашем закрытом городке до своего отлета к нам. Заместитель по тылу встретит мою, теперь уже многонациональную, семью.

– Правильное решение!

Александр посмотрел на часы: 13.07, а самолет из Москвы в Пятигорск прибывает по расписанию в 11.35. Представитель Конторы должен быть уже на подъезде. За ним выслали «УАЗ», а багаж в такие командировки не берут, так что задерживать генерала в аэропорту незачем. Если только рейс не задержали в столице. Узнать, что ли?

Листошин пошел к своим десантникам. Калинин направился к штабу мотострелкового полка. Посыльный отряда догнал его и сообщил, что в подразделение прибыл генерал Кислицин и просит срочно найти командира отряда спецназа.

Калинин переспросил:

– Срочно, говоришь?

– Так точно, товарищ полковник!

– Что, с виду грозный генерал?

Посыльный из числа бойцов первой штурмовой группы отмахнулся небрежно:

– Да ладно, Александр Иванович, хлюст штабной! Не знаю, как в форме, а в штатском он похож на клерка средней руки какой-нибудь мутной фирмы. Вот ваш друг, тот да, генерал, его сразу видно по осанке, а этот? Так себе, но глазки хитрые, губы ниточкой, серьезный до невозможности. Как подъехал к модулю, так и стоит статуей под чинарой.

– Ладно! Пошли, раз хлюст твой так желает встречи.

Александр подошел к Кислицину, представился:

– Командир отряда спецназа «Гроза» Калинин Александр Иванович. А вы генерал-майор Кислицин Игорь Юрьевич, как понимаю?

– Правильно понимаете, полковник! Я должен увидеть Али Асханова.

– Его, генерал, многие хотят видеть, особенно мертвым, поэтому прошу предъявить все документы: как те, что удостоверяют вашу личность, так и допуск к Асханову!

Кислицин бросил на Калинина недовольный взгляд, но документы предъявил. Они были в порядке. Да и Кучеров предупреждал о визите этого, как верно заметил молодой прапорщик, штабного хлюста, для которого подобные командировки являются чуть ли не боевым выходом. Полковник указал на бетонную дорожку, ведущую к гарнизонной гауптвахте:

– Прошу, генерал, нам по тропе до конца, «губа» отсюда метрах в ста.

Генерал произнес:

– Надеюсь, она охраняется должным образом?

– Должным, генерал, должным!

– Посмотрим!

И Кислицин первым направился в указанном направлении.

Перед гауптвахтой дорогу Калинину и Кислицину перегородили два внушительного вида спецназовца. Несмотря на то что узнали своего командира, дальше запретной полосы не пропустили, вызвав начальника спецкараула, которым на сегодня заступил капитан Литинский. Тот появился в проеме массивной железной двери, обратился к Калинину:

– Слушаю вас, товарищ полковник!

– Я тут с генералом безопасности из столицы. Он должен встретиться с Асхановым, пропусти его!

Капитан ответил:

– Есть!

И повернулся к генералу:

– Пройдемте в комнату досмотра.

Кислицин удивленно взглянул на Калинина:

– Что еще за комната досмотра?

Командир отряда спецназа объяснил:

– Небольшое такое помещение, где вас проверят на наличие оружия, а также колючих, режущих, удушающих и отравляющих предметов.

– Это что, обыск?

– Считайте как хотите, но если желаете выполнить приказ своего начальства, то подобную процедуру вам не обойти!

– И кто придумал эту процедуру?

Калинин ответил кратко:

– Я, генерал!

И добавил:

– Кроме того, после досмотра в камере с вами будет находиться один из моих бойцов. Предупреждаю заранее, чтобы это не стало неожиданностью!

– Черт-те что! Вы бы лучше, полковник, подумали о броневой защите здания, а то ведь выстрел гранатомета превратит камеру Али вместе в ним в пепел.

Калинин был спокоен:

– Во-первых, генерал, охрана нашего чеченского клиента организована так, что вражеский гранатометчик не сможет выйти на позицию поражения объекта ни с одной из сторон. Во-вторых, даже если кто-то все же сумеет произвести выстрел, Али не пострадает, так как находится в подвале. Вам достаточно моих объяснений?

Кислицин проследовал за Литинским. Сотовый телефон у генерала не изъяли, так как из камеры Асханова позвонить куда-либо было невозможно. Его просто проверили на предмет закладки взрывчатого вещества. Такового не обнаружили, и Литинский, спустившись с генералом в глубокий бетонный бункер, также охраняемый двумя спецами, ввел Кислицина в камеру Асханова, прикованного к железной кровати. Лицо Али по совету Листошина наполовину замотали бинтами. Генерал сразу обратил на это внимание и сказал капитану:

– Бинты желательно снять! Иначе как я опознаю Асханова?

Капитан ответил категорично:

– Это исключено! Перед вами Асханов! В разговоре с ним вы убедитесь в этом.

Кислицин присел на подставленный ему табурет, держа в руках небольшую открытую папку и сотовый телефон.

Начальник караула наблюдал за происходящим сбоку, от стены, готовый пресечь любые попытки гостя приблизиться к Али.

Генерал начал допрос. Он задавал стандартные вопросы: где и Когда Али родился, где учился, кто был его первым учителем, как звали собаку и т. д., Асханов медленно и подробно отвечал.

Капитан Литинский не видел, как Кислицин, выбрав момент, повернул свой сотовый телефон панелью управления к Асханову и нажал клавишу. Али прочитал на дисплее:

«Молчание – жизнь! Жизнь – свобода! Босс».

Текст сообщения по прочтении генерал тут же стер и продолжил допрос, перейдя к периоду жизни Асханова, когда тот начал активно действовать против федеральной власти.

Здесь Али замолчал, потом послал Кислицина ко всем чертям, заявив, что на эту тему он без адвокатов и международных наблюдателей отвечать не намерен!

Кислицин легко воспринял отказ. Захлопнув папку, так и не сделав на листах ни одной записи, и вложив сотовый телефон в чехол, поднялся:

– Ну, что ж, капитан, моя миссия закончена! Я убедился, что ваш отряд захватил именно Али Асханова, этого мерзавца, на чьей совести тысячи загубленных жизней. Прошу вывести меня из бункера.

Литинский указал на дверь:

– Прошу!

Калинин находился снаружи. Он не ждал, что рандеву генерала, прибывшего из Москвы только ради встречи с Асхановым, продлится считаные минуты, и немного удивился, когда вышедший из помещения гауптвахты Кислицин заявил:

– Я сделал свою работу! В 9.30 завтра у меня обратный рейс. Надеюсь, с машиной до Пятигорска проблем не возникнет? У меня еще дела в городе!

– Нет, не возникнет! Вы получили всю нужную вам информацию?

– Удивляетесь краткости моего визита? Понимаю! Но я имел задачу всего лишь убедиться, действительно ли Асханов взят в плен вашим отрядом. Из разговора с бандитом я убедился в этом и поздравляю с успехом!

– Спасибо! Во сколько будете выезжать с базы?

– Желательно часов в семнадцать. А до этого неплохо бы разместиться в гостинице. Хотя бы душ принять!

Полковник от караулки позвонил командиру мотострелкового полка. После короткого разговора с ним повернулся к Кислицину:

– И этот вопрос решен. Сейчас подойдет помощник дежурного по полку. Он проводит вас в офицерское общежитие. Он же все и организует. Душ в том числе!

Генерал, не почувствовав иронии в голосе Калинина, согласно кивнул головой. Отправив московского гостя с помощником дежурного по мотострелковому полку, Калинин направился было в свой модуль, но его остановил капитан Литинский:

– Товарищ полковник, Асханов просил о встрече с командиром отряда спецназа, то есть с вами!

Эта новость явилась полной неожиданностью. С чего это вдруг Кровавый Али решил встретиться с офицером, чье подразделение захватило его?

– Вот как? И что он хочет, Паша?

– Не знаю, Александр Иванович, но настоятельно просил пригласить вас, и, что удивительно, не разглашая сей просьбы никому, кроме вас!

– Да? Интересно! Ну, что ж, поговорим с бывшим главарем исламских сил сопротивления.

Полковник спустился в бункер, охранники открыли перед ним массивную дверь.

ГЛАВА 14

Асханов лежал на кровати. Другого положения он принять и не мог, лишь повернуться и слегка приподняться, чтобы поесть да воспользоваться табачными принадлежностями. Курил Али много.

Калинин присел на табурет, оставленный после посещения генерала безопасности:

– Ты хотел меня видеть, Али, я здесь!

– Хорошо! Когда запланирована моя доставка в Москву и каким способом?

– Ты позвал меня сюда, чтобы задавать вопросы?

– Нет, полковник, но мне важно знать это!

– Узнаешь в свое время. А с чего вдруг вопрос этапирования так заинтересовал тебя?

Асханов ненадолго задумался, машинально прикуривая очередную сигарету. Глубоко затянувшись и выпустив облако дыма в потолок, произнес:

– Мне не суждено добраться до Москвы живым!

– Позволь узнать, почему ты сделал этот вывод?

Али перевел взгляд на Калинина:

– А только что ваш капитан приводил ко мне человека Организации, которая все время чеченской смуты поддерживала огонь в этой войне!

Калинин удивился:

– Ты говоришь о генерале, что был у тебя с целью установления личности?

– Да, полковник, я говорю о Кислицине, но навещал он меня не с целью установления личности, а чтобы передать приказ Босса – руководителя Организации.

– И что за приказ передал этот Кислицин?

– Дословно – «Молчание – жизнь, жизнь – свобода». И подпись «Босс»!

– Угу! И кто он, этот Босс?

– Крупный чиновник в верхних эшелонах вашей федеральной власти. Очень влиятельный человек.

– Много слов, Али, меня интересует его фамилия.

Асханов вновь затянулся и выпустил дым в потолок, спросил:

– Фамилия Говоров вам о чем-нибудь говорит?

– Уж не тот ли это Говоров, что…

– Да, тот самый! Аркадий Владимирович Говоров.

Или просто Босс! По сути, это главное лицо в российской властной верхушке, напрямую заинтересованное в продолжении бойни в Чечне. Есть, конечно, покровители из арабского мира и спонсоры из сопредельных государств, но в самой России он, пользуясь своим положением и чрезвычайными полномочиями, поддерживает войну. На него работает группа чиновников рангом поменьше, тот же Кислицин, которая именует себя Организацией. Эти люди, и в первую очередь Говоров, каждый месяц войны получают на свои счета такие деньги, которые вам, полковник, и не снились. Но обо всем рассказывать долго. Я заявляю: эти люди не допустят того, чтобы Али Асханов оказался даже в следственном изоляторе, не говоря уже о клетке в зале суда или трибунала. Освобождать меня Организации нет никакого смысла, я уже отработанный материал, значит, у Босса нет другого выхода, как ликвидировать меня. Это надежней и проще. И то, что приговор мне уже вынесен, подтвердил визит Кислицина. Говорову надо, чтобы я молчал здесь, на базе, где он достать меня при всех своих связях не может, отсюда вывод: моя ликвидация запланирована во время этапирования в Москву. Но я вас спросил о дате и способе своей переброски в столицу по другой причине. Я хочу знать, есть ли у меня время под протокол изложить всю ту информацию, какой обладаю. Она поможет разоблачить немало ваших продажных чинов и покажет обществу, кто, как и почему вел эту войну!

Полковник заинтересовался предложением Асханова:

– Вы хотите признаться во всех деяниях, совершенных во время противодействия федеральным силам?

Асханов поправил Калинина:

– Вы не совсем точны, полковник! Я хочу поведать миру такую историю, которая, уверен, потрясет многих и многое в этой жизни изменит. То, что за свои делишки придется отвечать не только мне, но и жирным свиньям, сидящим в высоких московских кабинетах, доставит мне удовольствие, а Президенту, возможно, позволит прекратить организованное безумие, называемое наведением в Чечне конституционного порядка! На это у меня есть время?

Калинин ответил:

– Для такого дела время найдем, но ваши показания, данные не в установленном порядке, боюсь, не будут иметь юридической силы!

– Будут, полковник, будут. Дайте мне хороший диктофон или микрофон дистанционного прослушивающего устройства, он зафиксирует мой голос, который легко будет идентифицировать с другими записями моих многочисленных интервью зарубежным, да и некоторым российским журналистам. И потом, я собственноручно укажу на бумаге имена членов Организации, номера счетов, названия банков, куда переводились деньги на нужды сил сопротивления, некоторые эпизоды личных встреч с вашими чиновниками. Любая графологическая экспертиза подтвердит, что это почерк Асханова. И если правоохранительные органы попытаются отмахнуться от того материала, который я намереваюсь составить, то ФСБ и журналисты, особенно западные, ухватятся за них.

Калинин потер подбородок:

– А почему ты не допускаешь, что и я являюсь членом так называемой Организации?

Асханов искренне рассмеялся:

– Извините, полковник, но вы не подумали, прежде чем выдвинуть эту сумасбродную версию. Поверьте, я научился разбираться в людях и вижу, кто передо мной: мразь, готовая за доллары продать не то что Родину, но и мать родную, или воин, человек, служащий долгу, который для него превыше паршивых «зеленых» банкнот! К сожалению моему и моих соратников, у России еще есть подобные вам и вашим подчиненным люди, составляющие основу сил специального назначения, которым мы, как ни старались, организовать эффективное противодействие так и не смогли. Результат налицо. Вы сумели взять меня! И никто не смог помешать вам! Как в свое время помешали люди, подобные Боссу, захватить или уничтожить Басаева, покойного Радуева, да еще многих, казалось, уже загнанных в угол полевых командиров сопротивления. Но достаточно разговоров. Я жду вашего решения, полковник!

Калинин принял его:

– Хорошо! У тебя будет мой офицер, он организует все. И еще! Как только узнаю об утвержденном варианте твоего этапирования в столицу, я сообщу его тебе. Глядишь, что подскажешь толкового! Все! Жди офицера. Да, а тебе известен полковник Филимонов?

– Конечно, но это пешка в большой игре, фигура, воспользовавшаяся сиюминутной возможностью подзаработать. Я таких полковников с десяток назвать могу.

На пороге Калинин обернулся:

– Только учти, Али, я делаю это ради того, чтобы мир узнал правду, а не ради спасения твоей шкуры.

Асханов улыбнулся:

– Естественно, полковник!

Калинин покинул гауптвахту и немедленно отправил в камеру Асханова командира отделения обеспечения отряда капитана Жукова.

– И смотри, Стас! Следи за Али в оба. Особенно когда будет писать показания. Чтобы в любой момент был готов выбить ручку. А то еще решит воткнуть ее себе в горло хитрый лис. С нас потом головы снимут.

Затем командир отряда спецназа прошел в штабной модуль, где его ждал Листошин.

– Ну, что там московский гость, Саня?

Калинин бросил фуражку на стол.

– Дела, Семен, должен тебе доложить, развиваются нешуточные.

Александр присел в кресло, расстегнул верхние пуговицы рубашки, закурил.

– Слушай, Сеня, все по порядку.

Полковник поведал другу и о встрече Кислицина с Али, и о своей беседе с Асхановым.

Внимательно выслушав Калинина, Листошин воскликнул:

– Значит, этот пес в генеральских погонах пашет на мафию?

– Точнее, на Организацию. Эти ублюдки так себя называют!

– Один хер! И Говоров над всем шалманом? Дела-а! А ты, Саша, не подумал о том, что Асханов врет? Оговаривает наших чиновников? Хотя… какой ему смысл, если в его судьбе это ничего не изменит? И потом, кто-то на самом деле все это время подогревал войну. Не арабы же с грузинами? Кто-то из наших верхов руку к этой бойне приложил. Вот Асханов и говорит – КТО! Какой резон ему лгать? Тем более при уверенности, что до Москвы живым не доберется. Кроме того, Али готов назвать конкретные фамилии предателей, номера счетов, на которые получал бабки. А это проверяемая информация. По всему видать, решил Али сдать всех своих покровителей, чтобы те за смерть его, планируемую, на нарах до конца жизни парились. Это хорошо! Вот только бумажки и пленки с его исповедью надо будет надежно спрятать. И до поры до времени не открывать, что владеешь убойной информацией, а то эти оборотни и покусать могут, а они твари очень ядовитые. Но этот вопрос мы решим. В случае чего переправим в секретку моего штаба. Оттуда их только штурмом дивизии вытащить смогут, да и то вряд ли. Сгорят бумаги. Сейф-то с сюрпризом. Но ладно. Вот что, Саня, пока чеченский пленник мемуары пишет, не обработать ли нам Кислицина?

Калинин удивился:

– Зачем он нам? И вообще, ты думаешь, что говоришь? Да он такой шум поднимет! Мало не покажется!

Листошин выставил ладонь перед собой:

– Ни хрена он не поднимет, а еще благодарить будет. Нам его благодарность по одному месту, а вот свидетеля дел Босса, и еще, возможно, кое-кого, мы себе организуем.

Александр не понимал друга:

– Да за что он нас благодарить будет?

Листошин спокойно произнес:

– За то, что жизнь ему, ублюдку, спасем!

– У тебя, Сеня, случаем, крышу не снесло?

– Не снесло. Вот смотри. Али постараются убрать однозначно, мы этого, естественно, сделать не дадим. И этот вариант Говоров обязательно просчитает. Тогда, если Асханов начнет говорить в Москве или если все же Али ликвидируют, но всплывут его показания, то Боссу надо будет отбиваться. И он сможет отбиться, используя свое положение, но при условии, что, кроме слов Асханова или его показаний, никаких свидетелей преступной деятельности высокого чиновника не будет. А значит, что? Значит, и Кислицина Говоров отправил в командировку, из которой тот вернуться не должен! Генерала необходимо убрать. Он наверняка играл в делах Босса немалую роль и является лицом весьма осведомленным. Где его следует убрать? Здесь, на базе, исключено! По пути в аэропорт тоже проблематично. Мы прицепим к генералу охрану. В Москве? Грязно! И шума много, все же Кислицин – генерал, и генерал не войсковой. Остается Пятигорск. Самолет у Кислицина утром, а отправляется он в город сегодня вечером. Значит, ночевать будет в гостинице или у кого-то из знакомых, что мы тоже легко можем просчитать. Именно в Пятигорске генерала будет ждать киллер Босса.

Калинин покачал головой:

– Тебе, Семен, не десантно-штурмовой бригадой командовать, а в частных детективах обретаться.

– А я сейчас и есть частный детектив, так как официально нахожусь в отпуске. Но слушай дальше. Если мы отслеживаем Кислицина и тихонечко, заткнув ему пасть, находимся рядом, то киллер сам явится к нам. И вот тут-то мы его стреножим. И расколем, кто послал замочить генерала. Кислицин узнает, что Босс приговорил и его, а мы явились спасителями от неминуемой гибели, и, поверь, благодарности генерала не будет предела. Мы его перебрасываем обратно на базу и прячем до поры до времени!

Александр спросил:

– А что с киллером делать?

Листошин отмахнулся:

– Там видно будет, главное, чтобы он доложил о выполнении заказа Боссу! А дальше что-нибудь придумаем! Возможно, ко мне в бригаду отправим.

Калинин прошелся по кабинету:

– Ну, хорошо, с Кислициным все просто и понятно, он обреченный на смерть курьер. Но отбивать Али во время этапа будет не один человек и не два. И все они свидетели. Как с ними разберется Говоров?

Листошин укоризненно посмотрел на друга:

– Сань, ну ты вообще нюх потерял! Да штурмовая группа, которая будет работать, неизвестно, правда, пока, как и где, для Говорова всего лишь стая наемников, про дела его знающая не больше, чем мы о температуре на обратной стороне Луны. И только командир группы может знать Босса. Но его и замочат прямо во время штурма. Или человек из банды, или киллер со стороны. Все же просто, Саша!