Текст книги "Акция устрашения"

Автор книги: Александр Тамоников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Это Марьям Сахидова, учительница из Шатана, родственница расстрелянного вместе с семьей заместителя главы администрации.

Он обратился к ней:

– Марьям, повтори, пожалуйста, свою историю.

Полковник указал на стоящий в стороне «УАЗ»:

– Не здесь. Пройдемте в машину.

Устроившись в вездеходе, Калинин внимательно выслушал девушку.

Сергей, дождавшись окончания рассказа, воскликнул:

– Отец, мы обязаны помочь ей!

Марьям с интересом посмотрела на офицеров, которые, оказывается, были отцом и сыном. Полковник, в свою очередь, бросил взгляд на Сергея, который как-то необычно смотрел на эту чеченскую красавицу. В глазах сына читалось не просто человеческое стремление помочь ближнему. В них было нечто большее. Калинин ответил:

– Безусловно, мы поможем Марьям. Какое красивое имя, как наша Марья. – Он объяснил чеченке: – Мою родную сестру зовут Марией, Машей! Сделаем вот что. Ты, Марьям, посиди пока в машине, здесь ты в безопасности, ну а мы с сыном решим, как быть! Хорошо?

Девушка вновь улыбнулась:

– Да, конечно! Я все понимаю!

Полковник кивнул старшему лейтенанту:

– На выход, Сергей!

Офицеры вышли из «УАЗа», Калинин подозвал к себе водителя:

– В машине чеченская женщина. Охранять ее, никого не допуская к машине.

Водитель-контрактник попытался возразить:

– Но, товарищ полковник, районный прокурор или особист со следователем в любой момент могут решить вернуться в райцентр!

Калинин повысил голос:

– Ты плохо понял меня, сержант? Без моего личного разрешения к «УАЗу» никого не подпускать! А твои начальники, если захотят уехать, пусть перед этим найдут меня. Я – старший по званию и запрещаю до личного разрешения кому-либо покидать аул. Ты понял меня?

– Так точно! Но мои начальники тоже не простые люди!

Калинин оборвал водителя:

– Я все сказал. Если нарушишь приказ, с тобой разберутся мои парни. А связываться с ними я не советовал бы никому!

Сержант, вздохнув, согласился:

– Это точно! Что ж, я человек маленький. Но и вы, если что, замолвите словечко. Прокурор этот чеченский мнит себя такой важной шишкой, куда там!

– Не волнуйся! Замолвлю! Охранять объект!

– Есть, товарищ полковник!

Сергей, отойдя с Калининым к кустарнику, раскинувшемуся у здания милиции, спросил:

– Не круто ли ты с сержантом? Да и с контрразведкой и прокуратурой?

– В самый раз. Но речь не о них. Я вот о чем подумал, Сережа. Девушке мы, конечно, поможем, а заодно можем и Агаева взять! Это было бы неплохо. Марьям уверена, что он придет к ней отомстить за свой позор. Вообще-то это в их привычках. Так что угроза отморозка, считаю, реальна. А посему поедешь с чеченкой, взяв с собой своих неизменных Шестакова и Блошина. Только обговори с ней, как вам незаметно оказаться в доме ее родителей. Там устроишь засаду и, если мразь Агаев объявится, повяжешь его. Но обязательно живым. Мертвый он нам не нужен!

Волков спросил:

– А как же отряд? Где мне потом искать вас?

– Нас пока оставляют в Чечне. Где дислоцируют, пока не знаю, но твою разведгруппу я планировал оставить здесь. Вернее, за селением, в «зеленке». Но решение может измениться. И тогда я свяжусь с тобой!

– Еще вопрос, отец! На чем нам добраться до Шатана? Не на «вертушке» же пожаловать в райцентр.

– А на «УАЗе», где сидит Марьям, и поедешь.

– А как же прокурор с особистом?

– Этот вопрос я решу. А сейчас собери все данные от своих ребят. После доклада и поедешь. Да, неплохо бы тебе штатской одеждой разжиться. Где ее взять?

Сергей предложил:

– Может, из гардероба начальника милиции? Думаю, на троих-то у него должно найтись вещей.

– Добро! Давай работай! А я пойду, поговорю с комиссией, что прибыла на «УАЗе», машину по-любому придется у них на время изымать.

Волков ответил:

– Есть!

И уже повернулся, чтобы уйти, но Калинин остановил его:

– Сережа!

– Да?

– Мне показалось, эта чеченка зацепила тебя!

Сергей, слегка покраснев, признался:

– Она мне понравилась, отец! Не знаю, как объяснить, но, встретив ее, я вдруг почувствовал… симпатию, что ли? Я бы хотел, чтобы Марьям была рядом.

Калинин вздохнул:

– Влюбился! С первого взгляда! Бывает! Кстати, при первой встрече с твоей матерью я почувствовал нечто подобное! Что из этого вышло, ты знаешь. Но Марьям – чеченка!

– Ну и что? Какая разница, чеченка она или русская?

– У нее, сын, другие обычаи, другие нравы! Она воспитывалась в другой среде, к которой мы не приспособлены. А главное, сможет ли она полюбить тебя?

– Да, это вопрос сложный!

Калинин улыбнулся, похлопав старшего лейтенанта по плечу:

– Поживем – увидим! Представляю, как мать, если все у тебя, конечно, сложится, воспримет эту новость!

– Она поймет!

– Да, ты прав! Она поймет! Ну, ладно, работай, Сережа!

Волков прошел к зданию милиции, где его ждал личный состав разведывательной группы. Бойцы закончили мероприятия по селению и окрестностям, и им осталось доложить результаты разведки командиру. По самому аулу ничего особенного разведчики не сообщили, лишь выстроив хронологию утренних событий и подтвердив предположение о том, что боевики в Ойты применили оружие, похищенное со складов станицы Вольной. Отделение, проводившее работу в «зеленке», сообщило, что боевики ушли от села на запад на машинах – на «УАЗах» и, предположительно, «Ниве».

Волков удивился:

– Тогда почему главарь приказал добить своих раненых? Ведь он, оснащенный техникой, имел возможность взять их с собой! Но вместо этого наградил подельников пулями! Почему?

Ответил Грачев:

– Легкораненых не было, начальник милиции постарался всыпать им как следует, а тяжелых, видимо, просто некуда было тащить! Им нужна квалифицированная медицинская помощь, а оказать таковую боевики, скорее всего, возможности не имели.

Сергей подхватил мысль лейтенанта:

– Это говорит о том, что база боевиков находится в горах, а не в населенном пункте, и в банде отсутствует врач!

Добавил старший лейтенант Фролов:

– И уйти боевики далеко не могли.

Волков спросил:

– Почему ты так решил?

Офицер объяснил:

– Я со своими ребятами прошел с километр по следу колонны, до того места, где он обрывался из-за каменного грунта. Так вот у одного «УАЗа» от места начала марша стало спускать заднее правое колесо. Медленно, но спускать. Боевики не заметить этого не могли, но ставить запаску не стали, значит, надеялись дотянуть до базы.

– Или заменить пробитый скат позже?

– Это снизило бы скорость их отхода. А бандиты торопились.

– Хорошо, принял информацию! Сейчас всем уйти в «зеленку», выбрать место для временного отстоя, но так, чтобы из аула оно не было видно и не находилось рядом с тропами.

Свирин спросил:

– Группу решено оставить здесь?

– Не только нас, Гена, но и первую штурмовую группу. Только она перебазируется от аула. Дальнейшие планы командования мне неизвестны. Как начнутся похороны, так по одному и ныряйте в лесной массив. Я с прапорщиками Шестаковым и Блошиным отлучусь в райцентр. О времени и порядке прибытия сообщу по связи. В ответ, Фрол, ты как старший группы в мое отсутствие определишь и скажешь ориентиры выбранной стоянки. Возвращаться мы будем лесом.

Старший лейтенант кивнул головой:

– Понял, командир!

– Ну, все! Я на площадь, Шест с Бимом – за мной! Остальным по оговоренному плану. До встречи.

– Удачи, командир!

Отойдя от милиции, Волков остановился. Повернулся к прапорщикам:

– Так, ребята, я к командиру, вы же дуйте в усадьбу Шалдаева. Надо найти три подходящих костюма, лучше по сезону. В Шатане, куда мы отправимся для выполнения особого задания, гражданская одежда нам будет очень кстати!

Шестаков переглянулись с Блошиным:

– А если у Шалдаева ничего не найдем?

– Шест! Нам нужна гражданская одежда. И мне плевать, где вы ее с Бимом надыбаете. Но одежда должна быть! Вперед!

Прапорщики, о чем-то переговариваясь, пошли в сторону усадьбы погибшего начальника милиции. Волков же направился к Калинину, который стоял рядом с прибывшими на «УАЗе» должностными лицами. Видя, что отец занят, Сергей остановился недалеко от «УАЗа», закурил. Он ощущал на себе взгляды Марьям с заднего сиденья вездехода.

Закончив разговор с прокурором, следователем и представителем армейской контрразведки, Калинин подошел к Волкову, спросил:

– Что имеешь сообщить мне?

– Ребята доложили: боевики покинули аул через «зеленку», что, впрочем, было и так ясно, но вот дальше они уехали на автомобилях – «УАЗах» и «Ниве».

Старший лейтенант подробно доложил командиру отряда все, что узнал от своих разведчиков.

Полковник ненадолго задумался:

– Да, скорее всего, их база где-то недалеко. Но база временная, перевалочная. Возможно, уже сейчас, немного отдохнув, бандиты покинули ее. Как с поездкой в Шатан? Готов?

Волков задал встречный вопрос:

– А как насчет машины?

– Я же сказал, с этим проблем не будет. Более того, светиться на приметном вездеходе в райцентре тебе не стоит, а выходить из него на въезде в Шатан и далее следовать пешком несподручно. Так что я договорился со следователем военной прокуратуры: не доезжая блокпоста, вы встретите белые «Жигули» одиннадцатой модели. За рулем будет чеченец. Человек, по словам следователя, вполне надежный. Он доставит тебя с женщиной и группой захвата в район, где проживает семья Сахидовых. Ну, а далее по плану. Связь со мной по необходимости! Как насчет гражданской одежды?

Старший лейтенант кивнул за спину:

– Послал Шестакова с Блошиным на поиски. Но вот найдут что или нет, не знаю!

– Если вернутся пустыми, следователь свяжется с водителем «Жигулей». Тот обеспечит вас одеждой.

– Добро!

Тут появились прапорщики с большой сумкой. Волков спросил:

– Ну что?

– Порядок, командир! Шмотки на любой вкус и примерно наш размерчик. Бим мерил.

Полковник положил руку на плечо сыну:

– Ну, давай тогда, Сережа! Прошу одно – будь осторожен и возьми, если появится, Агаева живым. Он нам очень пригодился бы!

– Один вопрос, отец!

– Ну?

– Место дислокации первой группы еще не определилось?

– Определилось. Десантный полк в Чалое. За тебя остался Фролов?

– Да.

– Где будут находиться разведчики?

– Рядом, в «зеленке»!

– Добро! Ни пуха, Сергей!

Волков улыбнулся:

– Ну, зачем ты заставляешь послать отца, да еще непосредственного начальника, к черту?

– Ничего! Посылай! Переживу.

– Тогда – к черту!

Старший лейтенант указал прапорщикам на «УАЗ»:

– Видите тачку? Давайте по одному в нее! Я за вами.

Вскоре спецгруппа заняла места в вездеходе. Шестаков устроился на сиденье старшего машины, Волков с Блошиным сели к девушке. Волков приказал:

– Вперед, сержант, на выезд из аула! Возле «БМП», сопровождавшей вас, остановишься!

– Извините, не знаю, кто вы по званию, но мое начальство об отъезде предупреждено?

– Нет, я самостоятельно решил угнать твой драндулет!

Водитель проговорил обиженно:

– У меня не драндулет, а нормальная, почти новая машина, ласточка!

– Вот и двигай на своей ласточке в указанном направлении. Если есть связь с начальством, спроси у него, разрешен ли тебе выезд!

– Можно, да?

– Ответил бы я тебе, что в армии можно, но в салоне женщина, не хочется смущать ее!

Сержант снял с полки радиостанцию, запросил подполковника особого отдела. Тот подтвердил разрешение на выезд. Сержант повеселел:

– Теперь порядок! Так куда едем?

Шестаков повернулся к водителю:

– У тебя со слухом напряги? Помочь в лечении?

Опасливо взглянув на внушительного спецназовца, сержант плавно тронул с места. Как и было приказано, у боевой машины пехоты остановился. Волков вышел из салона. С брони «БМП» соскочил лейтенант.

– Меня предупредили о вашем отъезде. Я готов сопровождать машину.

– А вот этого, лейтенант, как раз и не требуется! Оставайся на месте, «УАЗ» скоро вернется!

– Понял! Только вы осторожнее, хотя сейчас дорога безопасна.

Волков вернулся в «УАЗ», и тот на предельно возможной скорости направился в сторону Шатана. А в Ойты начались похороны. Выйдя за пределы видимости селения, старший лейтенант вновь приказал водителю остановиться. Сбоку за кюветом проходила полоса кустарника. Здесь Волков решил переодеть группу.

Далее ехали в гражданской одежде, которая, как и уверял Шестаков, подошла офицерам.

Не доезжая километр до блокпоста, на обочине увидели белые «Жигули». Встали за ними.

Волков подошел к водителю:

– Салам! Ждешь пассажиров?

– Салам! Судя по описанию Валеры, вы и есть эти пассажиры?

– Угадал!

– Тогда прошу в салон!

– Проблем на блокпосту не будет? Нам желательно не предъявлять документы!

– Ясно! А проблем не будет! Там старшим знакомый офицер.

– Хорошо!

Старший лейтенант подал знак прапорщикам и Марьям пересесть в легковой автомобиль. Затем отпустил «УАЗ»:

– Вот и все, а ты боялся! Давай обратно, к своему начальству. И запомни, лучше районному прокурору не знать, где конкретно и кого ты высадил в Шатане. А нас ты оставил за блокпостом. Вопросы есть?

– Никак нет!

– Езжай с богом!

«УАЗ» развернулся и двинулся в обратном направлении.

Волков занял место на заднем сиденье рядом с девушкой. Чеченец-водитель спросил:

– Куда едем?

Женщина назвала адрес. Водитель кивнул головой и повел старый, но еще вполне ходкий «жигуленок» к райцентру. Блокпост на въезде в Шатан прошли, как и обещал водитель, свободно. Офицер лишь перекинулся несколькими фразами с чеченцем, не рассматривая пассажиров, и приказал открыть шлагбаум. Вскоре на одной из улиц поселка «Жигули» остановились:

– Ваш адрес, господа-товарищи!

Волков отдал команду:

– Автоматы в сумку. Шест, головой за оружие отвечаешь. Пистолеты и гранаты к бою! Выходим.

Как только трое мужчин и женщина покинули салон, машина скрылась за первым же поворотом.

Спецназовцы, по привычке встав кругом, спиной к спине, держа Марьям в центре, осмотрелись. Улица была пустынна. Волков спросил:

– Куда идти, Марьям?

– Извините, я назвала водителю не тот адрес, где действительно проживаю. Не знаю, почему так поступила. Наверное, все еще боюсь.

Старший лейтенант успокоил ее:

– Ничего! Ты молодец! Так и должна была поступить. Водитель нам неизвестен, и лучше перестраховаться. Я бы поступил так же.

Вопрос задал Шестаков:

– Извините, милая девушка, а отсюда далеко до вашего дома?

– Нет! Он на параллельной улице. Идемте!

Но Волков остановил ее:

– Идти толпой небезопасно! Сделаем так: я с тобой впереди, ну а вы, – старший лейтенант обратился к подчиненным, – следом на расстоянии визуального контакта. Начну прикуривать – вам готовность к действию, падаю с девушкой – реальная опасность и отражение угрозы. Ясно?

– Ясно, командир!

– Ну, а теперь пошли! Веди, Марьям!

Девушка повела Волкова в ближайший проулок. Выйдя на соседнюю улицу, указала на зеленые металлические ворота. Посмотрела на старшего лейтенанта, вновь пронзив его взглядом своих красивых черных глаз:

– Может, я сначала одна? А то мало ли что? Да и родителей испугаем, если вместе войдем.

– Скорее мы вызовем интерес у соседей, если и дальше будем стоять на виду. Идем! И во двор первым вхожу я. Если что, подашь сигнал опасности мужчинам, идущим за нами. А родителей успокоим. Идем, Марьям!

Они пересекли улицу. Открыв калитку, Волков вошел в небольшой дворик перед таким же небольшим домом. И сразу заметил женщину, которая при виде русского мужчины в гражданском костюме от неожиданности вскрикнула. Но тут же появилась Марьям. Она бросилась к матери. Успокоив ее, позвала отца и брата Адама, парня лет шестнадцати, совершенно не похожего на уроженца Кавказа в отличие от родителей и сестры. Пока она разъясняла семье обстановку, Волков подал знак прапорщикам. Те быстро пересекли улицу и вошли во двор, неуклюже поздоровались. Волков внимательно проследил за близлежащими домами и улицей, не видел ли кто перемещения неизвестных мужчин. Но ничего подозрительного не заметил. Да и чувства тревоги у него не возникло, как это бывало, когда рядом таилась скрытая опасность. Но это, может, оттого, что рядом находилась Марьям? Выслушав дочь, ее отец по-русски предложил офицерам:

– Прошу в дом! Супруга с дочерью приготовят обед. Мы не ждали гостей.

Вошли в дом, состоящий из трех комнат: гостиной и комнат Адама и его сестры Марьям. Отец, Рустам Алиевич, мужчина лет пятидесяти, указал спецназовцам на кошму:

– Устраивайтесь!

Прапорщики опустились на пол. Волков же произнес:

– Извините, уважаемый, но мне надо осмотреть вашу усадьбу. Марьям объяснила, зачем мы здесь?

Чеченец вздохнул:

– Объяснила! Опять этот проклятый Лема объявился. И что, шакал, творит! Своих же земляков убивает!

Ответ не понравился Шестакову:

– По-вашему, выходит, что, убивай он русских, этот Лема был бы для вас обычным человеком?

Рустам приложил руку к сердцу:

– Ради Аллаха, извините, я не имел в виду то, что вы сказали. Как можно? Всевышний вообще запрещает убивать ближнего, так же как и ваш Христос. Я неправильно выразился, это от волнения. Ведь жизнь вновь меняется. Если сюда явится Агаев, будь проклято его имя, и вы схватите или убьете его, спасая нас, то нам придется бежать из Чечни. Друзья Лемы должны будут отомстить за него.

Волков сказал:

– Ну, вы тут пообщайтесь! А я делом займусь.

Шестаков умоляюще взглянул на командира:

– Может, мы с тобой, а, командир?

Но старший лейтенант ответил:

– Нет! Я сказал, общайтесь! Управлюсь без вас!

И вышел из главной комнаты.

Во дворе столкнулся с Марьям, отчего та выронила корзину с персиками. Она тоже смущалась в присутствии русского офицера, и это было заметно. Волков помог собрать фрукты и донести корзину до кухни, отдельного строения вне дома. Затем офицер попросил женщину:

– Марьям, мне нужно осмотреть владения вашей семьи. Для чего, надеюсь, понятно!

– Да какие у нас владения? Но если надо, то пожалуйста. Дом вы видели…

– Извини, что перебиваю. А что на чердаке?

– Ничего, вернее, хлам всякий, но туда даже входа нет, отец давно забил гвоздями!

– Понятно. Кухню я тоже видел и двор перед домом. Теперь не мешает ознакомиться с тем, что находится сзади него.

– Хорошо, пойдемте в сад.

За домом находился сад. Небольшой, но густой. В темное время суток вполне можно незаметно подобраться к жилищу. Волков спросил:

– Заборы со всех сторон?

– Да. Так здесь принято.

– Хорошо! Пройдемте в конец сада!

Женщина последовала за офицером.

А из кухни им вслед смотрела мать Марьям, симпатичная миниатюрная женщина, к сожалению, рано состарившаяся от тяжелой, неустроенной жизни. На вид она была старше мужа лет на десять, хотя ей недавно исполнилось сорок восемь. Об этом сказала Марьям. И сейчас женщина смотрела, как ее дочь уходит с неизвестным русским в глубь сада. Дойдя до забора, Сергей спросил:

– Что за ним?

– Улочка! Узкая, затем еще ряд домов, далее пустырь и роща.

– А кто соседи?

– Такие же, как и мы, простые чеченцы!

– И у них, как у вас, нет собак?

– У них есть!

– А почему у вас нет?

– Был пес, старый. Недавно ушел! Говорят, перед смертью животные покидают жилище людей. Нового еще не завели.

– Понятно!

Старший лейтенант еще раз осмотрелся.

Марьям неожиданно сказала:

– Трудная у вас служба!

– Почему ты так думаешь?

– Быть постоянно вдали от дома, от семьи. По жене, наверное, скучаете?

Сергей улыбнулся:

– Нет, Марьям, не скучаю!

Женщина удивилась:

– Почему? Вы не любите ее?

Старший лейтенант вновь улыбнулся:

– Ты права. Я не люблю свою жену.

– Но почему?

– А потому, что нет у меня супруги. Нет и не было.

И сказал непроизвольно:

– Не повстречал еще такую, как ты!

Этим очень смутил чеченку. Она отвернулась. Но Волков почувствовал, что его ответ не оставил девушку равнодушной. И спросил сам:

– А у тебя есть муж?

Марьям произнесла:

– Нет! Странно, правда? Обычно у нас выдают девочек замуж рано и по решению родителей. Но мои не такие. Они не хотят, чтобы не по любви. А любви еще не было…

Она замолчала, продолжая смотреть в сторону. А Сергей испытывал неведомое ранее чувство сладостного волнения.

– Марьям, я человек прямой! Может, это и недостаток, но отец с матерью приучили меня всегда говорить правду. Нас ждет непростая ночь, поэтому… поэтому я хочу сказать, что ты нравишься мне. Даже больше того. Не могу сказать, что полюбил тебя, потому что не знаю, что это такое, но, находясь рядом с тобой, я ощущаю нечто, чего раньше никогда не испытывал.

Девушка так же тихо произнесла:

– Вы тоже симпатичны мне! И мне приятно быть рядом с вами. Скажите, если бы… если бы не это чувство, вы пришли бы сюда?

Волков ответил не раздумывая:

– Да! Пришел бы. О спецназе говорят много и далеко не всегда то, что является правдой. Нас представляют этакими безжалостными карателями. Доля истины в этом, конечно, есть. К врагам мы действительно безжалостны. Но к врагам. К тем, кто похищает людей, убивает и насилует невинных и беззащитных, кто сеет смерть, часто прикрываясь заложниками. Их мы убиваем. Да, мы сражаемся, но с противником вооруженным и коварным. Но еще никогда спецназ не воевал против мирных жителей. Мы призваны, уничтожая зло, защищать добро. Защищать простых людей, которые, как и мы, поверь, я говорю от сердца, так же не хотят войны. Наверное, я не должен был говорить тебе того, что сказал, но и смолчать не мог. Я не хочу, чтобы ты считала меня убийцей. Это не так.

Марьям повернулась к Сергею, на этот раз в ее глазах стояли слезы.

– Я не считаю вас убийцей! Я понимаю, что вы выполняете ту работу, которая под силу далеко не многим. Но… война… почему она пришла к нам, превратив жизнь в кошмар? Породив то зло, с которым вы, представитель власти, и начавшей эту войну, теперь боретесь? Вы не хотите войны, мы ее не хотим. Почему же тогда она продолжается?

Старший лейтенант не знал, что ответить чеченской девушке. И она, будучи чуткой и заметив это, резко оборвала разговор:

– Что же мы стоим здесь? Идемте обратно. Мне надо маме помогать обед готовить. Одной ей трудно.

Волков взял чеченку за руки:

– Спасибо тебе, Марьям.

Девушка спросила:

– За что?

– За все! За то, что ты есть на этом свете, и за то, что я встретил тебя. За то, что ты понимаешь меня и способна на милосердие, а это стало очень редким качеством. За то, что я впервые при общении с женщиной почувствовал тепло. Ты разбудила во мне то, что до сих пор спало в глубине души. Спасибо. Иди! Я еще побуду в саду. И прости, если своими речами оскорбил тебя.

Но девушка не ушла, она глядела на офицера, только что, по сути, признавшегося ей в любви. Она приложила свою маленькую ладонь к крепкой груди старшего лейтенанта:

– Можно мне называть вас на «ты» и по имени?

– Конечно, Марьям! Я буду только рад!

– Хорошо! Скажи, Сергей, нас могут убить этой ночью?

– Почему ночью? Бандиты могут нагрянуть в любое время. А вот насчет убить – это вопрос! Хотя, конечно, все может быть. Одно могу обещать. Пока я и мои друзья будем живы, ни одна мразь не тронет ни тебя, ни твоих близких. А драться, поверь, мы умеем! Драться до конца! Сдаваться или отступать спецназ не приучен. Но, думаю, все обойдется. Не думай о плохом!

Марьям взглянула в глаза офицера:

– Ты готов умереть ради моего спасения?

Волков ответил кратко:

– Да!

И добавил:

– Но постараюсь не доставить такого удовольствия бандитам.

Девушка сделала несколько шагов, остановилась и, повернувшись, задала неожиданный для Сергея вопрос:

– Ты считаешь, что между нами может что-то быть? Что мы можем быть вместе?

И вновь Волков ответил уверенно:

– Да, Марьям! По крайней мере я хотел бы этого!

Она больше не сказала ничего, вновь повернулась и быстро пошла к дому.

А командир разведывательной группы отряда специального назначения поднял голову к голубому, совершенно безоблачному небу и прошептал:

– Вот так! Кто бы мог подумать? А ведь ты, Сережа, полюбил ее! Да, Волков, что-то ждет тебя впереди. И ты не имеешь права умереть. Умереть, когда жизнь только начинается!