Текст книги "Детектив с Лысой Горы"

Автор книги: Александр Прокопович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Задача-минимум выполнена. По крайней мере, стало ясно, где. Пока я приглядывался к местности, к туннелю с разных сторон подтянулись еще трое. Как и мой сопровождаемый до этого, они, не замечая друг друга, наперегонки бросились к туннелю, вероятно, чтобы побыстрее сгинуть. Я не пытался их остановить. По скорости бега они могли соревноваться только друг с другом.

Пора было запускать «дымок». «Дымок» – аксессуар из арсенала Первого Меча. Спецсредство. Запустишь – два дня в этом месте будет стоять столб белого дыма. Одна из немногих полезных вещиц, которыми Лысая Гора делится с гвардией. Дым должны были засечь люди Младшей Хозяйки. Правда, не одни они. Нет, как я и обещал, я не обращался ни к гвардии, ни к бандитам. Но никто не вправе мне запретить просить о помощи друзей. А друзья мои, по какому-то роковому стечению обстоятельств, либо гвардейцы, либо бандиты. Судя по тому, что я только что видел – помощь от ведьм могла вовсе не прийти или оказаться бесполезной, так что страховался я не зря.

Так, теперь надо бы просто сидеть на месте и ждать подкрепления. Но… Собственно, я от себя ничего другого и не ожидал. Уже через полминуты я подбирался к входу в туннель. Вероятно, начинаю сходить с ума по примеру ученика и других бедняг, пришедших на Зов. Я был уже у самого входа, когда услышал это… Не дойди я до входа хотя бы пару метров – всё было бы иначе. Но я дошел – и услышал – услышал плач ребенка. Лет шести-семи, не больше. Плач на какое-то время затих, и тишина эта была настолько полной, не прерываемой ни шорохом, ни дуновением, что я уже начал думать: послышалось. Когда же ребенок заплакал во второй раз, я больше не прислушивался. Всё, пусть теперь они прислушиваются. Я уже рядом.

Глава двенадцатая
Рыбный день

Если достаточно долго и достаточно быстро убегать от врага, рано или поздно вы окажетесь у него за спиной.

Из путевых заметок Магеллана

Страх заработал приблизительно через минуту. Минуту я шел вперед на чистой злости. Впереди – темень, позади тоже. Все-таки всегда спокойнее, когда свет есть хотя бы в начале туннеля. Это хорошо, что существует такая вещь как инерция. Если бы ее не было, мировой реестр героев был бы заметно тоньше. Первое, что обычно может сказать о своем подвиге очередной смельчак: «Ой, я случайно!» Через час он скажет: «Я шел к этому поступку всю свою жизнь!» А через день он будет толкать хорошо отрепетированную речь, которая останется с ним до конца его дней. Ах, да, забыл – все это происходит лишь в том случае, если исход подвига не был летальным.

Я не остановился и не побежал обратно к выходу. Я шел дальше и пытался найти хотя бы одну причину, которая сказала бы мне, что я принял правильное решение. В конце концов, мне могло просто послышаться. Проблема была в том, что я знал: не послышалось. Наверное, все дело в банальной привычке. Гвардия не учит воевать, она учит работать. И работать качественно. Раз кто-то кричит – значит этот кто-то еще жив – есть резон попытаться что-то сделать. Ну, а злость или страх – это только эмоции, которые помогают или мешают.

Полный мрак, в котором я двигался, мало-помалу уступал место обычной темноте, которая в свою очередь сменилась почти приятным сумраком. Вот уж точно – всё познается в сравнении! Туннель шел дальше, растворяясь во тьме, но здесь – здесь было мягкое свечение, исходящее то ли от коконов, то ли от гигантских яиц, подвешенных под сводом, и это позволяло использовать для ориентации в пространстве не только руки, но и глаза. Сверху капала вода, образуя на дне небольшой ручеек. Вероятно, через несколько лет вода размоет свод, и он обрушится, похоронив любого, кто окажется здесь. А сверху ринутся воды Днепра, и река смоет еще один рубец сделанный человеком.

Один кокон фактически висел прямо над моей головой. Если бы я умел прыгать на четыре метра вверх, я бы точно его достал.

Тень поднялась из глубины туннеля и двинулась ко мне. Быстро так двинулась, даже тревожаще быстро. Если бы не свечение, я бы ничего не заметил. Я не двигался. Трудно сказать были ли у этой штуковины глаза, но что у нее было точно, так это запах. Тяжелый, знаете ли, запах. Как будто кто-то очень давно не только не чистил зубы, но и не глотал то, что совал в рот.

Так же бесшумно махина отодвинулась от меня, видимо, решив, что я не представляю для нее интереса. Обладатель чудесного аромата переместился в глубь туннеля, после чего один из коконов, висящий в том месте, начал понемногу опускаться вниз.

Подкравшись поближе, я понял, что кокон спускался не просто так: его притягивала к себе та самая штуковина, притягивала с помощью то ли щупальца, то ли лапы. Подойдя еще ближе, я смог ее рассмотреть более подробно. Наверное, правильно было бы назвать это существо рыбой. Только у этой рыбы были здоровущие лапы, и очень подвижные усы-щупальца. Почему-то мысль о том, что рыбы без воды обычно чувствуют себя довольно… я бы сказал, скованно, пришла мне в голову последней. Рыбка подтянула кокон к себе. Вот тут-то мне и стало по-настоящему страшно. Лучше бы это и правда был кокон… Человек, которого подтягивала к себе щупальцем тварь, был гол и обмазан то ли слизью, то ли слюной, словом, одним из тех веществ, которые вызывают в любом человеке омерзение. Слой слизи был настолько велик, что понять, что это именно человек, можно было, только приблизившись. Тем временем адская рыбина подтащила кокон под свое брюхо, после чего почти сразу снова извлекла его на свет. Теперь на вершине кокона сияла жемчужина размером с два моих кулака. Вероятно, рассеянный свет исходил из подобных ей жемчужин разбросанных по туннелю. Рыбина вновь подняла кокон на недосягаемую для меня высоту и приклеила к потолку. Покончив с этим, она переместилась в то место, где, по-видимому, и сидела в тот момент, когда я ее увидел впервые.

Смешно. Лысая Гора испугалась рыбы. Рыбы, у которой нет ни тактики, ни стратегии, а только, немного слизи и куча магии. Интересно, какое отношение к этому Левиафану имели придорожные цветы? Когда речь идет об истребления людей, в случайности я не верю.

Прошло несколько секунд, в течении которых я пытался привести свои мысли в порядок и понять, что тут можно сделать и что тут вообще происходит. Но так уж повелось: всякий раз, когда я решаю хорошенько подумать, тут же приходится действовать, оставив мозговую деятельность на потом. Снова этот крик. На этот раз очень близко. Мне и вправду не послышалось…

Меч оказался у меня в руках еще до того, как мозг идентифицировал звук как усиленную версию крика ребенка, услышанного мною у входа в пещеру. Звук отражался от стенок, поэтому источник я определял не по звуку. Я искал маленький кокон. К моему ужасу их тут было три. Один я тут же исключил по не вполне понятному для меня самого признаку: он не светился. Два других надо было снимать с потолка. Я не мастер бросать лассо, но в этот раз мне повезло. Видимо крепление коконов к потолку не предполагал, что их будет снимать детектив Алекс, во всяком случае, я на это сильно рассчитывал. Сложнее было успеть подхватить падающий кокон. Успел. И теперь передо мной лежали два тела, на каждом из которых сверкала не жемчужина, а рыбья икринка, теперь это было видно четко. Одна из икринок пошевелилась, и в тот же момент мальчик (кажется, это был мальчик) закричал. Меч – не самый точный инструмент, но снимать икринку руками я не решился…

Затем я попытался хоть немного снять слизь. Безнадежно. В сумраке определить, где кончается кокон и начинается тело, представлялось делом практически безнадежным. Запах… Оказывается, вонь тоже может быть положительным явлением. Я ни за что не услышал бы приближение этой селедки-переростка, если бы не запах. К счастью, ее первый выпад был направлен на то, чтобы вызволить икринки – я был не против. Более того, я был очень даже «за». За то, чтобы она занималась своими мальками как можно дольше. Сам я, схватив в охапку детей, опрометью кинулся из туннеля. Видно, тот факт, что кто-то может бежать от нее, а не к ней, был для твари нов, так что я получил фору секунд в десять. Я не рассчитывал на то что она отстанет. И я прекрасно помнил, с какой скоростью рыбина передвигается. Хотелось одного – выбраться на свет. Соревноваться с ней в скорости, да еще и делать это в темноте не входило в мои планы. Мне повезло. Наверное, на средние дистанции она бегала с худшими показателями, чем на короткие.

Я выбежал из туннеля, а она лишь пару раз мазнула меня своими усами. На солнышке тварь явно заскучала. Тормознув на самом выходе из пещеры, она позволила мне еще немного оторваться от нее. В общем-то, я ее понимаю: когда привыкаешь к чему-то, от привычки так трудно избавляться! На свету я разглядел ее подробнее. Если существует помесь сома и бегемота, то именно она сейчас и находилась передо мной. Причем бегемот явно уступал ей в размерах.

Первым делом я постарался положить детей подальше в кусты и, отвлекая внимание на себя отбежал, подальше от входа в пещеру.

Что же, тактика боя в этой ситуации проста – держаться подальше и попытаться ранить. Было бы неплохо задействовать арбалет. Но пока я его буду доставать и изготавливать к стрельбе, в меня уже, вернее всего, отложат икру. Ладно, будем считать, что я плохой тактик… Единственное, что мне удалось, пока рыбка привыкала к смене освещения, это выманить ее на себя в сторону от вынесенных мною коконов. Усы зверушки оказались достаточно подвижными, чтобы удерживая меня на расстоянии и в то же время не давать мне отбежать подальше. Двуручный меч, брошенный в пещере (с ним особо не побегаешь) сейчас был бы в самый раз. Второй мой меч – оружие серьезное, но, несмотря на то, что я задел усы не раз и не два, видимого эффекта не наблюдалось. А вот руки мои двигались все тяжелее и тяжелее. Все-таки странно, почему простая идея разных весовых категорий не нашла своей поддержки у природы. Если бы эта тварь весила те же восемьдесят килограммов…

Тварь исхитрилась и ввела в бой третий ус. Я-то, наивный, полагал, что и двух много. Уши заложило, я ускорил движения меча и попер прямо на тварь. Мозг отключился полностью. Кажется, неправильная рыба тоже была удивлена, во всяком случае, она позволила мне несколько сократить дистанцию. А может, она рассчитывает, что я сам ей в пасть прыгну? Только свист меча, почти уже привычные плети усов и морда, до которой надо непременно добраться. Безглазая тварь решила показать себя во всем величии – до сей поры бившие по очереди усы опустились синхронно на то место, где я только что стоял, и одновременно открылся чудесный ротик. Примерно то же чувство испытывает гусь, приговоренный к Рождеству, при виде улыбки хозяина, идущего откручивать ему голову.

В этот раз мне удалось ускользнуть. Думаю, если бы я сумел оторваться хотя бы на несколько метров, то убежал бы от нее. Ни за что не поверю, что рыба полезет вверх по киевским холмам. В тот самый момент, когда я уже готовился стартовать с низкого страта, она меня достала. Сбитый на землю, я перекатился в сторону. Так нас учили – главное не оставаться на месте. Только покатился я не в ту сторону. Надо было «от», а я подкатился под самый бок твари, за что чуть было не был сражен ее дыханием. Вслед за химической атакой последовал очередной удар усов. Сильный удар. Фактически, по очкам тварь победила. Проблема заключалась в том, что рыба есть рыба, и хочет того она или нет, у нее должны быть жабры. Именно в жабры и угодил мой меч. Так как усы были вынесены у рыбины вперед и вверх, удар фактически вбил меня в бок твари. У этого гвоздя шляпкой был я, а острием – меч. Потом мне досталось еще, а потом я перестал что-либо помнить.

* * *

– Алекс, Алекс, ты живой?

Никогда не думал, что смогу радоваться голосу Алехина. Я так обрадовался, что даже открыл глаза. То, что болталось далеко наверху и, по-видимому, было головами, я различить не мог, а вот ноги были близко, и их было четыре пары. Всё как положено – Алехин и Сява – зам Алехина из Костяного отделения гвардии, Ганс и Мишутка.

– Я тебе говорил, не ходи без меня на рыбалку! – Хорошая шуточка, как раз в стиле скупого мужского юмора, странно, что не спросили, на какого червяка я этакого кита выловил.

– Алекс, ты на какого червя ловил?

Нет, все же хорошо, что есть в мире предсказуемые вещи. Кряхтя, я попытался подняться, и четыре мужские руки помогли мне в это нелегком деле. Мой улов лежал в луже собственной крови, и, опустив взгляд, я понял, что я лежал в луже того же вещества.

– Еле из-под этой гадины тебя вытащили, – сообщил мне Алехин. Судя по всему, если бы они опоздали, меня можно было бы и не вытаскивать. После того отчаянного выпада тварь сдохла, но, уже подыхая, обрушилась всем своим весом на меня.

Ничего не говоря, я на полусогнутых двинулся к вытащенным на свет коконам. На свету они выглядели не страшно, а просто гадко. Слизь, не выдерживая солнечного света, разлагалась на глазах. Видно не зря эта кладка была устроена в туннеле. К сожалению, для одного из пленников это уже не играло никакой роли. Зато второго мальца я тащил не зря. Убедившись, что парень приходит в себя, мы приступили к эвакуации оставшихся кандидатов на выживание. Все-таки впятером, да еще и с предусмотрительно захваченными Алехиным фонарями передвигаться по этому туннелю было значительно веселее. Алехин как-то странно поглядывал на меня. Только что настроенные поржать надо мной, мужики как по команде замолчали. Когда мы дошли до коконов, Алехин присвистнул:

– Алекс, с тех пор как ты начал выполнять поручения ведьм, ты явно свихнулся.

– Это почему же? – Нет, я не спорил, это просто у губ и языка остались условные рефлексы, и они вели беседу совершенно без моего участия

– Только окончательно свихнувшийся человек может полезть в такое место один, – резюмировал Алехин.

Вот так всегда. В гвардии храбрость не ценится. Храбрец – это глупец. В лучшем случае погубит только собственную жизнь, в худшем – неприятности будут у товарищей. Алехин прав. Не припомню, чтобы в гвардии я совершал подобные глупости – потому и выжил. Хотя нет – глупости мы совершали, просто никогда не делали это поодиночке. Радует одно – фартовый я: и рыбку поймал, и жив остался.

Коконы оказались тяжелыми. Сначала решили вынести только живых. Но оставлять в таком состоянии даже тела земляков было как-то неправильно. Вытащили всех. Вытащили даже ученика, который сегодня привел меня сюда. До меня только сейчас дошло, что, в отличие от меня, у него выбора вообще не было. Парень шел на верную смерть. Судя по его внешнему виду, он просто спал: упал в слизь и заснул. Ну что ж, пора бы уже прибыть и парочке метел с Лысой горы. Даже мои свеженькие (по сравнению со мной, естественно) товарищи притомились. Совсем некстати проснулся желудок. Надо же, когда я в первый раз увидел кокон, я думал, что ближайшую неделю не смогу даже смотреть на еду. А ученик – его мы вытащили одним из последних – силен. Все остальные наши пациенты наслаждались солнышком и в лучшем случае двигали веками, а этот сел, надо же – смешной: рот открывает, а сказать не может. Прямо рыбный день сегодня какой-то. Ого – он еще и руку тянет, что это он там увидел.

Я не успел повернуть голову, но уже знал, что я там увижу. Этот запах будет меня преследовать еще очень долго, если я доживу до снов с кошмарами.

Знать-то я знал, но мое знание оказалось раз в десять меньше увиденного ужаса, который вылезал из Днепра на берег. Если убитая мною тварь была большой, то определить размеры этой я просто не берусь. Днепр, конечно, большая речка. Но это имело право на жизнь разве что в каком-нибудь глубоководном желобе. Рёв, после которого я уже не надеялся, что когда-нибудь услышу хотя бы один звук, не оставлял сомнений, в том, что оно расстроено. Почему-то я решил, что это скорее, «он». Он мало чем – кроме размеров – отличался от своей подружки, которую я так безжалостно проткнул мечом. Так что его можно было с тем же успехом колоть булавкой. Вдруг он щекотки боится – испугается и убежит… Проблема заключалась даже не в том, что шансов на победу в честном бою с этим чудом-юдом у нас фактически не было. Хотя, вообще-то, честный бой – это как правило вынужденная мера, к которой прибегают лишь после того, как израсходован весь арсенал. Проблема была в том, что наши освобожденные из коконов друзья лежали как раз между безутешным вдовцом и его почившей супругой. А так как самостоятельно передвигаться они не могли, то перспектива быть затоптанными приближалась к ним с каждым шагом монстра. Бросок Алехина был великолепен: рванув мимо бока чудища, он надеялся его обогнуть и попытаться вытянуть хоть кого-то. Ну вот, а кто-то обвинял меня в глупости. Ус свистнул, подхватил бойца и отшвырнул на склон. Судя по воплю, по крайней мере, секунду после падения он еще был жив. Ганс методично всаживал в тушу болты из своего арбалета. Если он хотел заинтересовать гиганта, то ему это не удалось. Мишутка, так же, как и я, просто наблюдал за явлением Левиафана народу, а Сява решив, что пленникам не помочь, решил хотя бы спасти командира, и скрылся в направлении Алехина.

Достаточно часто мы бессильны. Но, славу богу, не каждый раз из этих многих раз, результатом этого бессилия оказывается смерть.

Воздух внезапно наполнился запахом грозы. Солнце, все так же, не закрытое ни облачком, потеряло разом половину своего света. Из-за склона за нашими спинами вылетели и зависли в воздухе несколько фигур. Левиафан взревел, остановился и даже попытался попятиться. Со стороны умудрившихся напугать нашу зверушку пришельцев что-то жахнуло, фигуры в миг оказались рядом, и, перед тем, как во второй раз за сегодняшний день потерять сознание, я то ли увидел, то ли мне причудилось, будто одной из этих фигур был Младшая Хозяйка.

Глава тринадцатая
Радиус смерти

Никогда не давайте точных ответов на их вопросы. Люди – ненасытны. Каждый ваш ответ породит лавину уточняющих вопросов.

Из наставлений Нострадамуса

У меня дежавю? Не так давно я уже ездил в этой карете, правда, состав нашей компании тогда был несколько `уже – я да Хозяйка. Теперь справа от меня сидел Первый Меч, вероятно, охраняя лежащую напротив Младшую Хозяйку. Судя по виду, ей тоже прилично досталось.

Я думаю, шеф-повара элитных киевских ресторанов еще долго будут удивляться, почему так снизился спрос на рыбу.

– Как себя чувствуешь? – Надо же, Хозяйка похожа на собственный призрак, а беспокоится обо мне!:

– Как свинья, которую сначала решили отбить, а уже потом зарезать. – Люблю ляпнуть что-нибудь, а потом наблюдать, как фраза доходит до собеседника.

– Ковен благодарен тебе и твоим партнерам за проделанную работу. – Сказано это было так, что другой мог бы и обидеться на эту фразу. Другой, но не я. Особенно, когда за такой вот обидой следует неуловимое движение изящной ручки и на сиденье возле меня шлепается кошелек, в котором я по звону узнаю золотые рубли. Повторите этот жест еще несколько раз – и я вам прощу даже молчание. Мы переглянулись с Первым Мечом. Тот явно хотел мне сказать что-то вроде: «Я же тебе говорил!»

– Простите за идиотский вопрос, но…это были вы? Это вы так эффектно вылетели из-за холма?

Хозяйка оценивающе посмотрела на меня, как будто ожидала от меня каких угодно вопросов, но только не этого. Вероятно, что-нибудь о погоде, о том, как она оценивает будущий урожай картофеля, и какую начинку она предпочитает в эклерах… Такой вот я прямолинейный тип.

– Хозяйка, разрешите, я поясню детективу, что произошло, и что мы выяснили? – решил выручить меня Первый Меч, проявив, вероятно, слишком много инициативы: пауза явно затянулась. То ли Хозяйка думала о том, не слишком ли много я знаю, то ли рассказывать о своих делах простым смертным у них считалось признаком дурного тона, словом, я уже был согласен сменить тему разговора, когда Хозяйка приняла решение:

– Рассказывай, а я потом кое-что дополню.

Каждая сила чревата слабостью… Певцы срывают голос в сотни раз чаще обычных людей, поэты часами не могут найти нужные слова, художники от переутомления перестают различать цвета…

Самка левиафана был такой же жертвой мутации, как и жители Лысой горы. И пусть она использовала свою силу только одним способом, этого оказалось достаточно, чтобы поставить под угрозу существование ковена. Всеми паранормальными способностями мы обязаны мозгу, так что, учитывая размеры головы этой рыбки – немудрено, что на ее зов не откликались только самые сильные маги.

Вероятно, природа способностей Левиафана требовала для нормального роста мальков источников магической энергии, в качестве которых и выступали те, кто откликнулся на зов самки. Не исключено, что впоследствии их тела просто пошли бы на корм. Каждый попавшийся на крючок – рыбка-то у нас не простая, сама рыбаков ловит – находясь в поле рыбы, становился частью этого поля, что и объясняло его растущую мощь. Так что, если бы мы не оборвали эти гастроли, быть может, и Младшая Хозяйка пришла бы к рыбке на поклон. Кажется, что-то такое я читал в одной сказке…

Трудно сказать, как парочка левиафанов дошла до такого своеобразного способа размножения, но кажется, теперь я знаю, почему перестали приходить к нам караваны из Каракайки – городка ведьм и волшебников, и куда подевались еще несколько прибрежных городов…

Не менее загадочными были цветочки, которые мне удалось порубить. Как оказалось позже, такие же заросли были обнаружены кругом вокруг туннеля. По счастью, после моего рассказа, бойцы были подготовлены ко встрече с этими акулами растительного царства. Григорян считает, что у хищных цветов симбиоз с рыбками-монстрами, так сказать, подбирают крохи со стола, что оплачивается своеобразной охраной среды обитания семейки левиафанов… Может, он и прав.

Нам повезло: самец, если и обладал магическими способностями, то весьма слабыми, потому подоспевшая кавалерия с Лысой горы уделала его, а не присоединилась к своим собратьям по магии.

– Ученик, ну и остальные – в норме? – кажется, я задал еще один плохой вопрос – тень прошла по лицу Хозяйки, но на этот раз она ответила сама и без всяких пауз:

– Те, кто выжил, почти полностью лишились своих способностей. Быть может, через несколько лет к ним начнут возвращаться их силы, так что Данила, скорее всего, вернется в семью.

Судя по выражению лица, Хозяйка примерила на себя такую потерю – и эксперимент ей явно был не по вкусу. Кстати, некоторые всю жизнь так живут, даже стакан воды и тот сам ко рту не летит – и ничего, знаете ли.

Да, кстати, а ученики-то у них все же с именами. Это проявление человечности меня почему-то обрадовало.

– И Святослав в норме?

Спасти племянника монарха чего-нибудь да стоит!

– Святослав погиб. Мы опоздали, так что на благодарность Короны, Алекс, можете не рассчитывать.

Карета мягко затормозила, Первый Меч – сама элегантность – спрыгнул на землю и уже был готов помочь Хозяйке (я бы тоже был не менее элегантным, если бы чаще ездил и реже ходил). Эх, была не была, другого пути у меня все равно не было.

– Младшая Хозяйка, мне нужна помощь. Хотя бы советом!

Ненавижу просить. Но есть одно исключение, трудно сказать почему. Давно замечено – просить для других, всегда сподручнее чем для себя. Уж не знаю, что я такого смешного сказал, но ведьма, впервые за нашу поездку улыбнулась:

– Детектив Алекс просит помощи? А вдруг так помогу – рад не будешь?

Я уже и так не был рад. Только что передо мной сидела пусть и красивая, но безумно уставшая женщина, с поистине королевским достоинством в каждом слове и жесте, и обращался за помощью я именно к ней, той, которая могла понять чужое горе. Но вот ее глаза блеснули, дверца кареты закрылась, оставив Первого Меча наедине с его протянутой рукой. Мы остались вдвоем. Передо мной сидела госпожа Соблазн, госпожа Лукавство, госпожа А Ты Хорошо Подумал, Перед Тем Как Сказать? И откуда румянец на щеках нарисовался?

– Проси, Алекс!

Что же, я и попросил.

– Дело такое… – Как же вовремя со мной случился приступ заикания. Как раз когда нужно точно изложить проблему. Впрочем, а вдруг это поможет разжалобить Хозяйку?

– Хозяйка, у моего клиента похитили дочь. Похититель – вампир. Старейшина. Он рядом, но я не могу его найти. Как мне выделить его из числа людей? Он живет в том же доме, он может быть художником или военным, кем угодно! И даже если мне это удастся – мне бы не хотелось, выжив после встречи с Левиафаном, пойти на корм вампиру.

Она не засмеялась – она заржала, и пусть я буду проклят, если это не было самое мелодичное ржание, которое мне доводилось слышать.

– Алекс, я тебе помогу. И даже не сожгу весь этот дом со всеми его жильцами и хозяином. Просто, извини, но слышать от тебя, избранника Мокаши, – что тебе нужна помощь в таком деле – вампира извести… Прости меня. Хотя… Знаешь, Алекс, нет, я не буду тебе помогать!

– Что? Почему?!

– Потому что ты не сможешь мне заплатить.

Деньги все еще были у меня в руке, и я многозначительно поднял кошель до уровня глаз.

– Алекс, неужели ты думаешь, что моя помощь может обойтись так дешево?! Не пытайся, – ее голос вновь поменялся, госпожа Лукавство снова уступила место Младшей Хозяйке, которая из них настоящая? – Алекс, я хочу, чтобы ты устранил этого вампира для меня. Чтобы убить старейшину, совсем не обязательно быть магом. Ты узнаешь вампира – не все чудеса этого мира сводятся к магии. Здесь не нужно особого умения, просто ты должен его почувствовать. Вампиры чудовищно неправильные существа. И ты сможешь его победить. Вспомни, как ты преодолел защиту Горы. Так же ты преодолеешь вампира.

Вот как, оказывается, я преодолел защиту Горы… Я-то думал, что ее просто сняли.

– Это что, какой-то трюк?

– Нет. Всё гораздо проще. Представь себе: ты стоишь на высоком крутом берегу. Ты можешь простоять на нем всю жизнь, а можешь прыгнуть. Что тебе нужно, чтобы прыгнуть – разве для этого нужна магия? Просто кто-то может, а кто-то нет. На Горе ты смог. Каждый, кто впервые попадает на Гору, проходит это испытание. Так повелось со времен основателей Киева. И каждого, кто смог пройти, должна встречать Хозяйка Горы. Потому что Гора не только испытывает, она помогает стать сильнее каждому, кто смог ее победить. – Хозяйка выдернула из воздуха сигарету на мундштуке длинною в локоть и с наслаждением затянулась, после чего предложила затянуться и мне. Бог его знает, что курят ведьмы, но отказаться я не рискнул, еще обидится…Затянувшись, я чуть не выплюнул собственные легкие и, передав тлеющую отраву Хозяйке, минут пять откашливался, прежде чем смог выговорить:

– Хозяйка, а меня она тоже сделала сильнее?

– Безусловно, – сделав еще одну затяжку, она решила больше не переводить на меня сигарету. Думаю, её убедил цвет моего лица. Когда я впервые закурил, Григорян нашедший меня, а точнее моё тело в котором почти не осталось сознания, был сражен странным зеленоватым отливом моего лица. Это конечно если верить Григоряну.

– То в тебе, благодаря чему ты преодолел Гору, она и усилила. И ты меня сильно разочаруешь, если после этого не справишься с вампиром… Алекс, а почему ты решил, что вампир – старейшина?

Так, меня только что списали, но вампиры Хозяйку еще интересуют.

– Во-первых, обычный вампир побоялся бы так себя вести – сосал бы энергию по-тихому, а у этого уже две жизни на счету – и не боится. А во-вторых, вот, посмотрите. – Раковина так и оставалась у меня с той встречи с Корневым. Встречи, которая, казалось, произошла давным-давно. Хозяйка посерьезнела. Осторожно взяв раковину, она неожиданно резким движением разломала ее на две части. Не знаю, чего я ожидал, но раковина сломалась без всяких последствий.

– Опасно ходить с подарком вампира. Бывает, что вещь опаснее хозяина. Алекс, я тебя посылаю на встречу с еще одним монстром. У каждого существа, владеющего той или иной силой, есть свой радиус смерти. Войти в него – крайний риск. Но подарок Горы должен стать твоим щитом. Мне кажется, твой дар – это дар ответа на вызов. Там, где другой ломается – ты терпишь, а вытерпев – отвечаешь. Именно так ты покорил Лысую Гору. И я не думаю, что такое с тобой было впервые. Я тебя пока не до конца изучила, но надеюсь у меня еще будет возможность это сделать…

Первый Меч дождался повода подать руку своей госпоже, а только что введенный в реестр монстров, чудовищ и магов детектив Алекс был брошен и в одиночестве катил к своей скромной квартире. Нет, теперь это не квартира. Теперь я буду ее называть «логово».

Только два вопроса крутилось у меня на языке: – каков радиус смерти у самой Младшей Хозяйки и каким особым способом мне надо переплести пальцы, чтобы вызвать чудесную способность прыгать с высокого берега, не разбиваясь при этом на мелкие осколки?