Текст книги "Детектив с Лысой Горы"

Автор книги: Александр Прокопович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава девятая
Клиент, детектив и Первый Меч

Лучший контракт – когда ты не работаешь и тебе платят. Худший контракт – когда ты работаешь, и тебе не платят. Как правило, предлагают нечто среднее.

Из собеседования в кадровом агентстве

Камин, старые удобные кресла, чай с каким-то сложносоставным вкусом – не так я представлял себе эту встречу. Хозяйка не торопилась, да и мне торопиться не хотелось. Мне было хорошо. Не знаю, что тому было причиной – Хозяйка, чай или атмосфера замка, но так спокойно я не чувствовал себя уже очень давно. Единственным напоминанием о том, что я тут по делу, а не на отдыхе, служил Первый Меч ковена. Первый Меч – это не клинок, это человек. Хотя, быть может, он тоже сделан из стали. Если учеников мы видим достаточно часто, ведьм – время от времени, то «мечи» в городе не появляются вовсе. Во-первых, далеко не каждый ученик способен стать «мечом». Большинство, отслужив по договору, лишенные всех магических способностей, возвращаются в семьи с изрядной суммой, положенной за службу. О судьбе тех, кто остается, можно только гадать. Насколько я знаю, на них лежит ответственность за охрану ковена и его интересов. Так как в городе этим интересам ничто угрожать не может – они там и не появляются. А вот в устье Припяти мы с ними сталкивались. Могу сказать, что нам повезло: мы дрались на одной стороне с ними; не хотел бы я иметь такого противника.

Мне было хорошо, хотя я прекрасно понимал: что вся эта идиллия – лишь случайное совпадение здесь и сейчас желаний Хозяйки и моих потребностей. В любую секунду ее желания могут измениться – и тогда никто не вспомнит о потребностях человека с улицы Прорезная.

– Ты слышал новость о пропаже молодого человека из королевской фамилии?

– «Слышал» не совсем то слово, я читал об этом.

Ну, ну – какова будет реакция?

– Что значит – читал?

Ага, Хозяйка наморщила лоб, есть контакт!

– В газете заметка была, вот я и прочел. – Мне стоило особого труда произнести это с небрежной интонацией, как будто трудовой день детектива Алекса годами начинается с просмотра свежей прессы.

– Интересно, и давно у вас газета появилась?

Вот ведь как – хотел я было соврать, но…

– Сегодня она и появилась. Так сказать, большая премьера. Адам и Полина с помощью Григоряна сегодня утром презентовали…

– Любопытно, надо будет поболтать с издателями. Впрочем, мы не об этом. Кроме Святослава…

(Все-таки я умница – вовремя закрыл рот, сообразив, что так зовут пропавшего юношу. Об имени племянника нашего монарха газета умалчивала. У меня вообще было подозрение, что это государственная тайна.)

Хозяйка, между тем, продолжала:

– Пропало еще около десятка человек. Каждый из них являлся носителем либо нераскрытых, либо слабых паранормальных способностей… Алекс, ты меня слышишь?

Алекс слышал. Алекс просто вспоминал прошлую ночь с безумным галопом в погоне за Алисой. То, что какие-то способности у нее есть, я не сомневался никогда, как не сомневался теперь и в том, что если бы я ее не догнал, то в списке Хозяйки было бы на один пункт больше.

– Алиса Копачевская тоже обладает такими способностями?

– Безусловно, а почему ты спросил?

– Да так, вспомнил кое-что, продолжайте, я весь внимание!

– Собственно, всё просто: ты детектив, я клиент. У меня заказ – найди пропавших. Детали тебе сообщит Первый Меч.

В руках у меня была все та же чашка, огонь все так же лизал угли в камине. Только чувство покоя покинуло меня, а комнату покинула Хозяйка. Любят они эти цирковые номера – исчезнуть, появиться, нет чтобы приходить и уходить как все люди. Но нет, стучаться в двери, здороваться и прощаться – не для них.

Первый Меч не исчезал. Выйдя у меня из-за спины, он совершил сложную манипуляцию с мечом, который до сих пор висел у него за спиной, в результате чего тот оказался у него в руке, направленный как раз в то место, где заканчивается мой скальп и начинается менее любимая индейцами часть головы. Не из краснокожих ли братьев Первый Меч? Наверное, нужно было как минимум попытаться убрать свою голову с линии, которую наметили эти два меча – человек и оружие, но почему-то я был уверен, что пополнять свою коллекцию скальпов прямо сейчас не входит в его планы. Глаза неуловимого оттенка – что-то между серым и зеленым – были единственным доказательством жизни на этом каменном лице…

– Вы пришли сюда безоружным.

В констатации этого прискорбного факта было и презрение, и грусть. Так грустит старик винодел, застав сыновей пьющими пиво. В следующее мгновение его меч был обращен ко мне рукоятью: бери!

Меч был хорош. Хотя бы на миллиметр длиннее или на гран тяжелее – и он превратился бы из умного оружия мастера фехтования в клинок, предназначенный для сугубо силового боя. Гарда, хорошо защищающая рукоять, позволяла не беспокоится о целости кисти и в то же время не стесняла при вращательных движениях. Обоюдоострый, колюще-режущий, с отличным балансом… Меч-универсал. С ним можно было выйти и против шпаги, и против полутораручного меча. Он был хорош. Плохо было другое – Первый Меч тут умудрился откуда-то выудить точно такой же, и поза, в которой он стоял, не вызывала сомнений: он очень давно не точил свой клинок. Сегодня точилкой буду я.

– Алекс, если вы будете продолжать сидеть, у вас не останется ни одного шанса.

Я встал. Более того – я встал в стойку. Не думаю, что от этого несложного действия мои шансы увеличились…

Я достаточно высокого мнения о себе как о фехтовальщике, хотя могу предсказать заранее, что ни один учитель фехтования не скажет обо мне ни единого доброго слова. У меня нет системы. Вообще. Когда зеленого новобранца Алекса пытались научить владеть мечом, все потуги преподавателей приводили к тому, что выученные наизусть движения я повторял с большой точностью, вне зависимости от ситуации по ходу поединка. В результате каждый спарринг заканчивался очень быстро – не в мою пользу. Исправить ситуацию взялся дядя Мирон. Не спрашивайте у меня, что он делал в военной части и почему его все обращались к нему не по званию. Важно то, что он был. Его специализаций являлись особо безнадежные случаи среди новобранцев. Одного его слова было достаточно для демобилизации или отправки на гауптвахту. Дяде Мирону оказалось достаточно двух минут, чтобы вся моя предыдущая подготовка была приговорена. Он забрал у меня меч и дал в руки кухонный нож. После этого предложил мне фехтовать с ним. Вид этого нелепого ножа выбил из моей головы все полученные до этого навыки. Уровень отсутствия навыков Мирону понравился. Когда я в следующий раз взял в руки меч, то уже знал: отныне моя система – это отсутствие системы. Я выучил десятки приемов защиты и нападения, я впитывал как губка знания о каждой новой технике владения клинком. Меня отличало только одно – для меня не существовало готовых связок. Каждый мой следующий шаг рождался здесь и сейчас и зависел от множества факторов. Предсказать мой следующий удар смог бы только такой же сумасшедший. Теоретически это должно было снизить мою скорость боя настолько, что о скорости как таковой можно было бы даже не говорить.

На самом деле я был быстр. Я и сейчас хорош. Но – не для Первого Меча.

Жидкий металл. Вот во что превратился клинок Первого Меча. Как бы я ни атаковал, передо мной всегда возникала сталь как раз в том месте, где ее только что не было и куда был направлен мой удар. Что будет, когда я устану беспрерывно атаковать, предсказать было нетрудно – эта махина с той же методичностью, которая сейчас применялась в защите, обеспечит местных собак прелестным блюдом из мелко нашинкованного детектива. Не знаю, может Первый Меч и сам не побрезгует?

Я устал. Но устал исключительно в плечевом поясе. Голова моя, немного успокоившись, начала замечать что-то, кроме блеска металла. Первый Меч и не помышлял об атаке. Защищался же он сейчас заметно более нервно, чем в начале боя: вероятно, он все же не ожидал от меня подобной прыти. Значило это только одно, – сейчас или никогда. Никогда. В тот самый момент, когда я только подготовил выпад, который, как мне мечталось, мог стать решающим, у моего горла оказался клинок. Вместо выпада я попытался отступить назад, но непонятным для меня образом меч ни на миллиметр не отдалился от моей шеи. Где-то там вдалеке – на том конце меча – находился Первый Меч, не сводящий с меня глаз. Вот я и получил представление о том, что такое его атака. Это было простое прямолинейное движение, только очень быстрое – сверхъестественно быстрое. Никакая подготовка здесь не поможет. От скорости нет спасения. Меч Меча упал вниз, чтобы выбить клинок из моих рук и, не прерывая движения, оказаться в ножнах.

– Подходишь.

Я не верил глазам – человек, который только что чуть меня не убил, улыбался… Что ж, я тоже не промах, я ответил:

– Куда это я подхожу? На свалку фехтовальщиков?

– Нет, ну почему же. Я же сказал – подходишь. Пошли, мне действительно нужно посвятить тебя в детали.

Глава десятая
Незначительные детали

В старину дорожные знаки не только указывали направление и расстояние, но и предсказывали будущее – «Налево пойдешь…, направо пойдешь…». Сейчас это искусство утеряно.

Экскурсия по музею ГИБДД

Уберите из вашей комнаты всё, в чем нет прямых углов. Уберите из вашей комнаты все, что раскрашено в теплые тона. После этого выбросите в окно все, что может обеспечить тепло. Если ваш дом после этих манипуляций не превратился в тюремную камеру, то он почти наверняка превратился в кабинет Первого Меча. Вероятно, у хозяина этого кабинета богатая внутренняя жизнь. Иначе в таком месте без мыла и веревки больше десяти минут не продержишься. Я даже не удивился, что там было холодно, странно другое – почему в досках кровати, стоящей в глубине, не было гвоздей.

– Вы что же, тут и спите? – Все-таки мне хотелось верить, что у этого человека есть что-то человеческое.

– Да, сплю, а почему это вас так встревожило?

Нет, он точно не человек!

– Ну, я бы тут спать не смог. А даже если бы и заснул, мне бы снились кошмары, а так как вы не похожи на человека, которому снятся кошмары, я решил, что вы спите в другом месте…

– Вы, Алекс, наших детских казарм не видели. Иногда, когда я захожу туда, я сам внутренне содрогаюсь. Но ничего не попишешь – иначе «мечом» не стать.

Конечно, Первому Мечу виднее, что нужно, чтобы стать таким, как он, вопрос в том, какой в этом кайф. Меня его комната напугала гораздо больше, чем меч у моего горла. Только теперь я понял, что наш спарринг не был спаррингом: если бы я не принял бой, вполне возможно, моя голова была бы заботливо поставлена на свободную полку в одном из этих шкафов.

– Кошель с деньгами, выложенный на стол Первым Мечом, смотрелся на этом столе совершенно чужеродным предметом. Я устранил эту несправедливость, спрятав его в карман.

– Теперь информация. Кстати, деньги ты уже взял. Быть может, сначала надо было меня выслушать?

– Если мне не понравится то, что я услышу – я их верну. С другой стороны, ты обеспечил мое внимание…

Нет, я не жадный и даже сам порой удивляюсь способности денег вдохновлять меня на работу. Но – факт есть факт – что-то есть в этих дрянных кусочках презренного металла…

– Что ж, тогда сразу скажу: если ты выживешь, то получишь еще столько же. Теперь, когда ты на пике восприятия – постарайся на нем остаться: каждый день около пяти утра вот уже неделю, а быть может, и дольше, кто-то посылает в город Зов…

– Зов – это?..

– Зов – это Зов. Кто-то зовет каждого, кто открыт для магии, и преодолеть этот призыв становится все труднее. Он подчиняет нас своей воле… Сначала он был слабым и, вероятно, на него откликнулись лишь те, кто был рядом и не обладал развитыми возможностями… Но постепенно он усиливается. Он продолжает усиливаться до сих пор. Фактически сейчас мы в осаде. Наша сила превратилась в слабость. Если бы не Гора, я думаю, нас бы уже не было…

– А Гора что, как-то защищает?

– Пока – да…

Век живи, век учись. До сих пор я считал, что Лысая Гора обязана своей репутацией ведьмам. Оказывается, и они кое-чем ей обязаны.

– Почему тогда было не собрать всех здесь?

– Хотя бы потому, что Гора принимает не каждого…

Ничто так не изменило Славянский Ад, как магия. Можно называть это чарами, паранормальными способностями, волшебством, как угодно, легче от этого не станет. Люди и некоторые животные приобрели возможности, несколько отличные от тех, которые запланировал для них Создатель. Иногда настолько отличные, что большинство церквей влачит у нас жизнь на грани исчезновения. Чудо опустило небеса на землю.

Виною всему, вероятно, радиация, плотно окутавшая наш мирок. Впрочем, баланс между «хочу» и «могу» был более или менее сохранен. Способности-то были у многих, но вот чтобы развить нужен был большой труд. И большая удача. Потому ведьм было довольно мало, и чудили они довольно редко – закон сохранения энергии не обойти. Но! Все-таки ведьмы существовали, и они могли многое.

– Первый Меч?

Уже около минуты Первый Меч молчал, наверное, медитировал. – Первый, я, может, чего-то не понимаю, но почему в первую очередь поддались Зову те, в ком магии меньше всего?

(Что такого можно найти на идеально ровной стене, чтобы так на нее пялиться?)

– Магии не бывает больше или меньше, она либо есть, либо ее нет. Сила мага не в том, сколько в нем магии, а насколько он умеет ею управлять. Для тех, кто не умеет – Зов почти непреодолим. Для Младшей Хозяйки Зов пока лишь неудобство, но это – пока. Каждый пропавший добавляет силы Зову. Тот, кто создал Зов, как-то использует тех, кого он призывает. Страшно подумать, какой силы он достигнет, если заполучит кого-то из ведьм…

«Все очень просто, – сказала Младшая Хозяйка, – найди пропавших.» Действительно. Чего уж проще. Точно не помню, но, кажется, в моем расписании на эту неделю подвиг не значился. Немного героизма еще в моем стиле, но подвиги – явный перебор.

– Итак, вы хотите, чтобы я нашел тех несчастных, которые откликнулись на Зов, а заодно и того злодея, который его испускает?

– Всё верно. – Паузы между словами Первого Меча становились все больше и больше. Он что, засыпает на ходу, что ли? – Один из учеников будет этим утром с тобой. Проследив за ним, ты получишь ответы на два вопроса: «где» и «кто». А мы уже решим, что делать с этими ответами…

Я хотел бы получить ответ на третий вопрос – почему я? Почему не Первый, второй, десятый «мечи», почему не сержант Алехин? Почему, в конце концов, не вся королевская рать? Первый Меч снова ушел в свои мысли, но на этот раз довольно быстро оттуда вернулся:

– Алекс, ты сегодня очень неплохо дрался, но скажи мне – был ли у тебя хоть один шанс?

Был ли у меня шанс? Наверное, был. Если бы потолок над Первым Мечом обрушился, то мы бы точно были на равных. Не знаю, правда, что может обрушить этот потолок…

– Поверь мне, против любого «меча», у тебя их было бы не больше, – продолжил Первый. – И дело здесь не в наших тренировках, точнее, не только в них. Дело – в магии. Каждый из «мечей» – маг. Но маг, все умения которого сводятся к одному искусству – искусству боя. И в этом нам нет равных. Но Зов всё изменил. Наш патруль не вернулся…. А ведь наши патрули возвращаются всегда.

– Первый Меч, почему я?

– Почему ты? – Вопрос явно развеселил его, вероятно, я, наконец, услышу сегодня что-то смешное. – Алекс, ты уже третий. Первые двое не вернулись… Не вернулись и два ученика. Младшая Хозяйка считает, что ученики живы, а вот твои предшественники – нет.

Ну да, что еще могло поднять настроение у этого монстра – он проводит эту беседу уже в третий раз и нисколько не сомневается, что скоро будет проводить ее в четвертый… А я гадаю, что же это он спит на ходу – я бы тоже заскучал. Успокаивающе-ободряющий вес кошелька неожиданно перестал меня радовать. У меня возникло устойчивое желание жить в нищете, моя рука соображала быстрее мозга – деньги уже лежали на столе, прямехонько перед Первым Мечом.

– А кто сказал, что я жажду присоединиться к тем двоим?

– Алекс, а кто тебе сказал, что у тебя есть выбор?

– А у меня его нет?

Лучше бы я не спрашивал, тогда не услышал бы ответа и оставшиеся мне несколько дней, прожил в неге и покое…

– Ты можешь сейчас встать и уйти, – Первый Меч, покосившись на деньги, продолжил: – Деньги можешь оставить себе. Только советую тебе – убирайся из города. Через неделю здесь не будет ни магов, ни людей. Никого…

– Значит, его не только ведьмы интересуют?

– Сначала – ведьмы. Природа Зова такова, что когда он наберет полную силу – дойдет черед и до остальных.

– Я справлюсь?

– Не знаю… Но в тебя верит Младшая Хозяйка, тебя приняла Гора, и ты лучше дрался, чем те двое. И, как говорят, тебя выбрала Мокаша…

Глава одиннадцатая
Препятствия с бегом

Прелесть анаболиков в том, что сколько их ни съешь, ожирение тебе не грозит.

Из инструкции по проведению допинг-контроля

Чувствую, Надя обо мне скоро забудет. А Григорян заберет мой стол и превратит его в верстак. И только Алиса будет ждать меня – в надежде вытрясти квартплату.

Путь домой был скор и будничен. Никакого тумана, никаких странных звуков и видений. То ли потому, что Гора меня и вправду приняла, то ли потому, что меня сопровождал один из учеников.

Ганс явно надеялся, что больше меня уже не увидит. Во всяком случае, дверь была закрыта на засов изнутри. Но, как говорится, засов предполагает, а чародей располагает. Ученик ведьм повторил свой фокус с проникновением – и выражение лица Ганса послужило достойной компенсацией за шуточки с запиранием.

Времени оставалось мало, а дел было предостаточно. План был простой до глупости, и хотел бы я верить, что он отличается от тех не менее простых планов, которые привели моих предшественников прямиком на тот свет.

Вообще, за исключением Первого Меча, рассматривающего меня в качестве исключительно пушечного мяса, мужская часть населения Лысой Горы верила в мой успех и относилась ко мне с почтением: ведь ко мне благоволила Мокаша. Если, конечно, проведенные вместе три-четыре часа означают благоволение. С учетом того, что Мокаша лет так тысячу как перестала радовать глаза живых, уважение к объекту ее привязанности казалось мне чем-то нездоровым. Так или иначе, каждый «меч» или ученик, которого я встречал в замке, норовил прикоснуться ко мне и пожелать удачи. Причем пожелания явно носили характер отвлекающего маневра. Интересно, если бы я предложил им купить мой плащ, сколько бы они за него выложили?

Итак, план. Около пяти утра начнется очередной «сеанс». Ученик, сопровождающий меня, не защищенный стенами замка и мощью Лысой Горы, должен откликнуться на Зов и попытаться совершить путешествие в духе Алисы. Правда, с учетом того, что парень будет передвигаться без каблуков и высокой женской груди, стоит от него ждать более высоких результатов в беге по пересеченной местности.

Задача номер один – как не отстать?

Задача номер два – а что дальше?

Первым моим побуждением было взять с собой если не Алехина с ребятами из Костяного отделения, то хотя бы Ганса и парочку ребят Киселя. Но нет – умирать мне предстояло в одиночку. Хозяйка не хотела, чтобы погиб кто-то, кроме меня и ученика.

Вот оно – человеколюбие, и это – в ситуации, которая для ведьм, вероятно, самая щекотливая со времен святой инквизиции. Всё, что они собирались делать, – это только сидеть и ждать, когда же доберутся и до них, или надеяться на детектива Алекса.

Правда, думается мне, Младшая Хозяйка просто экономит силы для решительного боя, так что человеколюбие или отсутствие оного здесь совершенно ни при чем. Обычная бережливость.

А я постепенно входил в свое нормальное ненормальное состояние перед ожидаемым экстримом. Я, конечно же, безумно нервничал, вполне предсказуемо боялся и… я с нетерпением ждал начала. Рыцарь против чудовища во славу прекрасной дамы! Берите выше – в моем случае речь идет о целой толпе прекрасных дам! Какой еще вызов нужен настоящему мужчине? Звучит довольно глупо, и никогда в жизни я бы не признался в подобных мыслях… Примерить на себя доспехи героя – что может быть слаще – особенно если делаешь это, не вставая с мягкого кресла! Однако пройдет всего несколько часов, и я буду мечтать не о славе, а лишь о том, чтобы всё осталось позади. Всё хорошо, что кончается.

Очень глубоко в душе, там, где можно что-либо разглядеть, только разведя костер размером с небольшой лес, я – герой. Но, несмотря на предупреждения Хозяйки, я не герой-одиночка. И удается мне это благодаря соблюдению простого правила: я дергаю людей не каждый день и не по пустякам. А если и отвлекаю кого от спокойной жизни, то не просто так, а за деньги. Поверьте мне, если жить именно так, люди будут ждать вашей просьбы о помощи как дорогого подарка. Вы будете любимы в любое время дня и ночи. Люди – они ведь в массе своей хорошие и всегда готовы придти к вам на помощь. «Ну, а деньги?» – спросите вы. А что – деньги, деньги это просто мера уважения. Вы же не станете утверждать, что добрые чувства можно купить?

Кольчуга, двуручный меч, меч обычный, легкий арбалет, крепкая веревка да пакет с «дымком» – вот и вся моя экипировка. Еды я не брал. Ограничился флягой с водой. Я решил, что если меня не убьют, то покормят. И наоборот. Будем считать, что я непредусмотрителен. Решив поберечь силы, я предоставил почетное право фиксировать старт пробега Гансу, сам же по заранее сложенному из досок мостику перебрался на левый берег ручья, бегущего по Крещатику. Что бы ни ожидало меня впереди, но понаблюдать, как ученик ведьм будет барахтаться в грязи в своем шикарном переливающемся плаще – это дорогого стоило. А вот и он. Все-таки я мудр. За учеником я бы не угнался. Интересно, имена у них есть? Надо же как-то их различать. Зовет Младшая Хозяйка ученика – и приходят сразу все. а тут ученика зовет кто-то другой – и они уходят. А может, ведьмы так и развлекаются? Если да, то не так уж много различий между их замком и гвардейской казармой.

Ученик шел с пугающей скоростью, кажется, ручей он собирался преодолеть одним прыжком. Нет, на прыжок это было не похоже. Что-то похожее на ходьбу по воздуху. Не сбылись мои мечты. Ученик стремительно приближался, вот уже его плащ прошуршал мимо – и детективу Алексу пришлось взяться за работу. Главным моим желанием, когда я решил заняться частным бизнесом, было перестать совершать бесконечные пробежки по пересеченной местности. Ну, и когда мне попадется дело, в решении которого роль мозга будет весомее роли ног?

Бег по Киеву – особое искусство, которое заключается в том, что половину пути вы боретесь с весом собственного тела, затаскивая его на очередной холм, с тем, чтобы, добравшись до вершины, начать спуск, на этот раз, пытаясь сделать его – тело – максимально управляемым. Однако сегодня на вершине каждой возвышенности, лежащей на линии предполагаемого маршрута, меня должны были ждать устройства имени Григоряна. Так что всё, что мне оставалось, – это с максимальным ускорением осуществить первый подъем-спуск-подъем, а потом можно будет и отдохнуть. А отдохнуть будет от чего. Уже в конце первого подъема я сообразил, что со времен службы прошло несколько больше дней, чем мне казалось…

В начале второго подъема я с удовольствием окунулся бы в любую достаточно глубокую лужу. Расстояние до вершины подозрительно перестало сокращаться, а мой попутчик, кажется, уже в который раз открывал клапан очередного дыхания. Чем таким их заманивают, что они так бегут?

Вот и вершина. Теперь моя очередь лидировать. Устройство, ожидавшее меня на вершине, больше всего напоминало тазик на колесиках. Григоряну понадобилось два часа, чтобы сделать десяток таких. В начале он предлагал роликовые коньки. Мысль здравая… Одно небольшое «но»: в тазик достаточно сесть, а роликами надо уметь пользоваться.

Я не самый длинный мужчина в этом городе, но падение моего черепа с высоты в сто семьдесят пять сантиметров на камни, да еще и на скорости – запоминается надолго. Если же этот фокус повторить раз десять подряд, то… Даже, если я смогу подняться, сильно сомневаюсь, что все еще буду помнить о цели своего путешествия. Еще час ушел на то, чтобы разбросать тачки-тазики по нужным местам. Собственно, «нужные» – слишком сильно сказано. Я знал направление, но не конечную точку, поэтому тазики ждали меня на каждой вершине целой гряды. Слава богу, этим занимался не я. Многочисленные сыновья Оксаны Владимировны, моей соседки по этажу с радостью взяли на себя роль первых испытателей, а заодно осуществили доставку. Что ж, они свою задачу выполнили.

Ну-с, настал и мой черед опробовать дело рук хромоногого любителя пива. Только вот как рулить, непонятно. Это Григорян не продумал. Одно точно – внизу я буду раньше ученика, даже если он снова выдаст свой фокус с ходьбой по воздуху. Человек явно не создан для передвижения с помощью колес, иначе природа не одарила бы его ногами. Хотя, будь дорога поровнее, а я половчее – закончил бы спуск не плавным торможением головой по камню, а каким-нибудь более элегантным способом. Впрочем, даже с учетом паузы, которая понадобилась, чтобы вновь заработал мой вестибулярный аппарат, я мог еще минуту просто наблюдать за движением ученика в моем направлении. На следующем холме я собирался повторить свой фокус с тазиком на колесах. Для этого мне придется тащить на себе эту адскую тачку и на вершине дать ей еще одну попытку со мной расправится. Мысленно я прикинул оставшийся маршрут – подъем-спуск… Кажется я знаю, куда направляется ученик!

Следующий холм, был частью целой гряды, которая обрывалась спуском к воде. Довольно крутым спуском. Единственным местом, куда по этому склону можно было спуститься без ковра-самолета и остаться в живых, был кусок берега перед заброшенным туннелем под рекой. Идеальное место для любого, кто хочет пожить в сырости одновременно и под рекой, и под землей. Я, правда, до сих пор не встречал никого с такими не самыми обычными пристрастиями. Когда-то здесь должны были построить метро – отсюда этот туннель под рекой. Затем, метро решили пустить по мосту. Но мост не пережил катаклизмов Большого Баха, а недостроенный туннель остался. Я сам про него знаю лишь потому, что в детстве вместе с другими такими же малолетними бандитами, еще не успевшими окрепнуть настолько, чтобы серьезно друг друга покалечить, устраивал рядом с туннелем настоящие побоища. Как-то раз мне пришло в голову спрятаться в нем. Несмотря на то, что углубился в него не больше, чем на десять метров, меня не рискнул искать там ни один из записных смельчаков. Если честно, то я и сам выстоял там, только благодаря избыточной мнительности. Мысль о том, что товарищи увидят, как я спасаюсь бегством из страшного, но совершенно пустого туннеля, перевесила желание как можно быстрее убраться из этого места.

Воспоминания детства – это хорошо, но что-то не припомню, чтобы я ребенком уставал от бега. Ученик уже был еле виден на вершине, а я все никак не мог определиться с тем, как лучше передвигать тачку – толкая перед собой, или таща за собой. Если бы не мечи и прочая амуниция, я бы решил этот вопрос быстрее. Сражаясь с тачкой и с подъемом, я выбрался на вершину, чтобы стать свидетелем сцены, которая могла бы вдохновить Гомера…

Наземный вариант Сциллы и Харибды в действии пытался словить ученика. Я отчетливо представил себе, куда подевались мои предшественники и, что ожидало меня, если бы я умудрился не отстать. Нет. не так. Мне дьявольски повезло – я оказался на вершине как раз вовремя, чтобы увидеть. Окажись я там на минуту раньше (или позже, все рано) – я пропал бы.

У самой подошвы холма, по обе стороны от тропинки, которая спускалась к берегу реки и к туннелю поднималась роща цветков переростков. Видимо, в детстве их забывали поливать, и теперь, затаив обиду, они решили мстить каждому, кто пройдет мимо. Думаю, лязг зубов мне почудился – с такого расстояния трудно что-то услышать. Но уж видел-то я отлично: ученик, мчащийся с такой скоростью, что было не разобрать: это так мелькают его ноги или за время пути у парня отрасли колеса, пронесся мимо цветочков, каждый из которых попытался его поймать. Чаши цветков (каждая – величиной с корыто) раскрывались, опускались на то место, где только что был ученик и, познав горечь разочарования, возвращались на место. Представляю, как удивились мои предшественники, когда сообразили, что их жизненный путь завершился в объятиях лепестков.

Настало время удивляться мне. На этот раз проехать надо без случайных падений. К концу спуска скорость будет не меньше, чем у ученика, так что, пока буду ехать – буду жить. Если же перевернусь… В одном мне повезло – тропинка была прямая до нереальности, вероятно, устремившиеся сюда навстречу Зову всерьез изучали геометрию и старались пройти по кратчайшему пути…

Откуда я знал, что мне понадобятся оба меча? Старое правило: сколько с собой ни бери, самое нужное оставишь. С другой стороны, чем больше возьмешь, тем меньше самого нужного останется дома. Кажется, впервые в жизни я имел шанс прослыть запасливым. Хорошо, что меня никто не видит. Детектив Алекс сидел в тачке на коленках, максимально вжавшись в это средство передвижения и выставив мечи в обе стороны. Дело было за малым, хорошо бы, чтобы кто-нибудь мою импровизированную цветокосилку чуть подтолкнул. Догадавшись, что толкать меня никто не собирается, а вскакивать на ходу, как я это проделал в прошлый раз, весьма рискованно, я приподнялся, и оскорбив лучшие чувства моих клинков, воспользовался ими в качестве сухопутных весел – тазик пошел вниз, в я вновь принял рабочее положение, стараясь стать очень маленьким и в то же время не упустить мечи. Косьбу всего, что возвышалось над уровнем земли, мечи начали намного раньше, чем это был необходимо. Но на такой скорости что-то регулировать – дело безнадежное, так что мне оставалось одно: покрепче держать рукояти.

Все-таки скорость – великая вещь: тормозил я снова телом. Однако это было уже на выходе из рощи цветов-людоедов… Даже удар по голове не смог заставить меня выпустить из рук мечи. Еще бы – у меня попросту кулаки перестали разжиматься – наверное, от страха… Зато одной напасти уже можно было не бояться. Срезанные головки цветов беспомощно лежали по сторонам от тропинки, обещая в ближайшем будущем хорошенько удобрить склон. Если они не умеют вести активный образ жизни вдалеке от корней, то в следующий раз с этого холма можно будет спускаться обычным прогулочным шагом.

Что ж, я зашел дальше, чем кто-либо до меня. Как я и догадывался, маршрут заканчивался на берегу Днепра у старого туннеля – единственного места, в котором мог скрыться преследуемый мной ученик.

За то время, что тут не бывал, местность почти не изменилась, если не принимать во внимание, что все стало раза в полтора меньше. Впрочем, это я стал больше. Хотя нет, одно отличие, не связанное с размерами, все же было. Раньше вход в туннель был почти не виден, сплошь заросший ползучими растениями. Теперь же несколько тропинок, спускающихся с окружающих холмов, пробивались сквозь поросшую кустарником пустошь и ныряли в совершенно очищенный от растений бетонный зев.