Текст книги "Чертовщина. Истории о сверхъествественном и потустороннем"

Автор книги: Александр Масалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ НЕХОРОШИЙ... НЕЧЕЛОВЕК. История десятая

1

Кровь была везде. На полу, на стенах, даже на потолке.

– Господи, – сказал Сергей Алексеевич. – Откуда у неё столько крови?!

Он старался не смотреть на труп, сидящий за письменным столом. И без того тошнило.

В человеке содержится около пяти литров, – деловито заметил судмедэксперт. – А ей перерезали горло. Кровянка хлынула, надо полагать, как из лопнувшей трубы...

– Лёша, – попросил Сергей Алексеевич. – Хватит.

– Странная щепетильность для следователя прокуратуры из убойного отдела...

– Такое не каждый день бывает, – проворчал следователь.

– Это точно...

Блеснула вспышка. Потом ещё раз.

– Сфотографируй надписи и рисунки на стене, – сказал Сергей Алексеевич. – Всю эту магическую дребедень. И покрупнее.

– Уже. Думаешь, убийца – маньяк?

– Скорее – псих, повернутый на эзотерике...

– Псих... – Эксперт хмыкнул. – А убитая по-твоему кто?

И широко повёл рукой, указывая на безделушки, которыми был уставлен офис экстрасенса.

2

– Анжела Гургеновна Саакян последние двенадцать лет держала салон «Анжела». Ясновидение, снятие порчи и так далее. Дела явно шли хорошо. Выручку покойная в течение дня складывала в средний ящик письменного стола. При обыске мы нашли сорок три тысячи.

– Хорошо живут экстрасенсы!.. – Начальник убойного отдела хмыкнул. – Какие есть соображения?

– Если убийца не взял деньги, значит, целью преступления было не ограбление, повлёкшее особо тяжкие последствия. Мы отрабатываем все версии: конкурентная борьба, месть обиженного клиента, убийство на почве личных неприязненных отношений...

– А с братвой у неё какие были отношения?

– Анжелу не трогали. Есть информация, что её постоянным клиентом был Федя Сарафанов.

Услышав фамилию известного криминального авторитета, начальник отдела вскинул брови:

– Сарафан верит в эту фигню? Никогда бы не подумал... Знаешь что, Серёжа? Поговори с ним.

– А смысл?

– Вдруг он что-то слышал. Это может дать зацепку...

3

Секретарша вернулась через минуту.

– Фёдор Андреевич вас примет, – сказала она.

Надо же – Фёдор Андреевич... – подумал следователь.

Он никак не мог привыкнуть к тому, что все крупные бандиты давно легализовались, а деньги, нажитые неправедным путём, вложены во всевозможные ООО.

Теперь они не бандюки, а уважаемые люди, коих можно встретить и на приёме в мэрии, и среди депутатов...

Вот и сейчас он пришёл на беседу с криминальным авторитетом не в притон, а в офис солидной фирмы.

Когда он переступил порог, Сарафан произнёс:

– Я думал, что в вашей конторе знаю всех.

– Я недавно работаю.

– В чём меня обвиняют?

– Мне просто надо поговорить.

– Молодой человек, я с правоохранительными органами не сотрудничаю. Вы отнимаете у меня время. Досвидания.

– Вы были знакомы с Анжелой Саакян?

– Я сказал – досвидания. Не забудьте плотно закрыть за собой дверь.

– Я знаю, что вы с ней были знакомы. Более того – ценили её дар. Я ищу того, кто её убил. Мне кажется, вы заинтересованы в том, чтобы этот мясник понёс заслуженное наказание...

Сарафан бросил небрежно:

– А зачем его искать?

– То есть вы знаете, кто это сделал?

– Само собой.

– Это очень серьёзное заявление.

– Я в курсе.

– Предупреждаю вас об ответственности...

– Не страдайте фигнёй, молодой человек. Я его вам и так назову.

Внутри у следователя что-то ёкнуло.

– Фамилии я не знаю, а кликуха – Каббалист.

– Блатной?

– Нет, он из этих, из экстрасенсов... Человек очень известный – ну, вы понимаете, в узких кругах...

– Не ожидал. Спасибо за содействие ходу следствия.

Тут Сарафан улыбнулся.

– А кто вам сказал, что я содействовал следствию?

– Не понял. Вы сказали неправду?

– Как можно! Каббалист, точно он...

– Тогда в чём фишка?

– А когда с ним поговорите – сами поймёте... Прощайте!

4

Кристина, сестра убитой, пришла на допрос в трауре.

– У Анжелы Гургеновны были от вас тайны? – спросил следователь.

– Нет, – не ответила, а вернее будет сказать, прошептала сестра.

– Вы были дружны?

– Очень...

– Были ли у неё враги?

– Конечно... Ей многие завидовали...

– А кого вы подозреваете?

– Не знаю даже...

– Назовите, пожалуйста, недругов Анжелы Гургеновны.

– Зачем?

– Поймите правильно, это не праздное любопытство. Мне надо понять расклады.

– Я понимаю...

Через час в списке было два десятка фамилий.

– Это всё? Вам добавить нечего?

– Нет...

– А как же Каббалист?

Приёмчик был дешёвый, банальный. Но свои плоды дал. Кристина Гургеновна аж вздрогнула.

– Откуда вы знаете? – спросила она, озираясь.

– Работа такая. Так почему вы не назвали его?

– Вы не понимаете... Это очень, очень страшный человек... Хотя Анжелочка как-то сказала, что он давно уже не человек...

– То есть?

– Не знаю.

– Ну а как зовут этого... нечеловека?

– Вася... Василий.

– А как его можно найти?

– У него офис есть на Лесопарковой улице. Салон называется «Белая магия»... Зачем вам?

– Придётся и его навестить.

Впервые за все время она вскинула глаза на следователя – большие, карие, очень печальные.

– Не надо, Сергей Алексеевич.

– Почему?

– Анжела говорила, что от него не возвращаются... А если человек и вернулся, он уже не он...

5

– Салон «Белая магия» на Лесопарковой знаешь? – спросил следователь. Оперуполномоченный Леонид Мокриков пожал плечами.

– Что значит – знаешь? Шёл я как-то мимо, табличку видел...

– Ясно.

Следователь достал из сейфа комплект фотографий и положил на стол.

– Надо прощупать владельца. Придёшь к нему как бы для консультации...

Опер, рассматривавший фотографии, присвистнул.

– Если я правильно понял, все эти пентаграммы, руны и прочее нарисованы на стенах кровью?

– А ты что, в этом разбираешься?

– Дочь как-то об этом книжку читала... Что я должен узнать?

– Был ли Каббалист знаком с Анжелой Саакян. Кто мог её убить. Не угрожали ли ему...

– Он – главный подозреваемый? – спросил опер.

– Мы отрабатываем все версии.

– Какой вопрос, такой ответ... Я всё понял. Можно идти?

– Как только побеседуешь с владельцем, позвони мне.

6

– На улице дождь, – сказал Каббалист. – Минут через семь закончится. Может, ещё кофе?

– Да нет, Василий Петрович, спасибо, – ответил Мокриков. – Мне пора.

– Ну, как скажете...

Шелестя длинным, до пят, чёрным балахоном, Каббалист проводил опера до двери.

– Спасибо за беседу, – произнёс Мокриков. – Было очень интересно. Досвидания.

Пожимая протянутую руку, Каббалист уточнил:

– Надеюсь, что больше мы не увидимся.

– Во всяком случае – по этому грустному поводу, – поддакнул опер.

Он поднял воротник и перебежал через дорогу. Укрывшись от дождя под козырьком автобусной остановки, достал мобильник.

– Алло, Сергей... Ну что, побывал я у Каббалиста. Человек он, конечно, странный. Крышу на почве эзотерики у него снесло капитально...

– Я в этом не сомневался, – ответил следователь. – Что тебе удалось узнать?

– Саакян он знал и очень ценил. Опечален её смертью. Предложил награду в сто тысяч тому, кто раскроет преступление... Кстати, правда, что за год это уже третье убийство экстрасенса в нашем городе?

– Правда.

– Тогда мне понятна его озабоченность... Ему никто не угрожал. Он ничего не знает и никого не подозревает. А надписи на стене нарисовал убийца. Это заклятие духа жертвы, чтобы он не мстил убийце из загробного мира... Если коротко, то всё.

– Письменный отчёт подашь мне завтра.

– Хорошо.

Сунув телефон в карман, опер вдруг заметил, что дождь прекратился.

«Надо же, – подумал он. – Как ОН и предсказал...»

Из-за угла показался автобус. Мокриков шагнул вперёд, к краю тротуара.

И в тот же момент ощутил, что наступил на что-то скользкое...

7

«Я не верю в мистику, – твердил Сергей Алексеевич. – Я не верю, что между банановой кожурой, скользкой дорогой и гибелью моего человека под колёсами автобуса есть связь. Я не верю!..»

А сам всё поглядывал в сторону телефона. Зазвонит или не зазвонит?

Когда раздался звонок, схватился за трубку:

– Алло?

– Всё в порядке, Сергей, – донёсся до него голос Владимира Ильина, другого опера, посланного к Каббалисту. – Мы побеседовали. Сейчас едем в контору.

– Передай водителю, чтобы не гнал и соблюдал максимальную осторожность! А как только приедешь – сразу ко мне!

– Само собой!..

«От Лесопарковой до прокуратуры – десять минут, – подумал он. – Не больше пятнадцати. Двадцать минут – если тащиться черепахой...».

На двадцать первой минуте он не выдержал. Позвонил на проходную.

– Так точно, Ильин вошёл в здание минут десять назад, – доложил дежурный. – Я слышал, как он сказал водиле, что ему в туалет надо...

– Чёрт, – произнёс следователь, бросил трубку и выбежал из кабинета.

«На первом этаже туалета нет, – пронеслось в голове. – Значит, если Володю вдруг прижало, он на втором этаже...».

Он спешил, как мог, но всё равно опоздал.

А если б успел, что бы это изменило?

8

Владимир Ильин, старший оперуполномоченный по тяжким и особо тяжким делам районного ОВД, привлечённый следователем для расследования убийства экстрасенса Анжелы Саакян, сидел на кафельном полу и дебильно улыбался, рассматривая полуобгоревшую спичку.

У Сергея Андреевича захолонуло сердце.

– Володя, ты что? – спросил он.

– Дядя, а почему она не горит? – пролепетал Ильин.

– Кто?

– Палочка, – ответил опер и вдруг заплакал, как маленький.

9

Когда Ильина увезла психиатрическая неотложка, следователь поднялся в свой кабинет и достал из сейфа пистолет. Он загнал патрон в ствол, сунул «пушку» в карман и решительно направился к выходу.

«Сейчас я с вами лично познакомлюсь, Василий Петрович, – подумал он. – Только я не буду вас ни о чём расспрашивать. А потом – будь что будет!..».

УБИТЬ МЕРТВЕЦА. История одиннадцатая

– Здорово, пацаны, – сказал бритоголовый парень лет тридцати. – Шо вы как в гостях? Приземляйтесь...

На краю стола, за которым он восседал, лежал автомат Калашникова десантного образца. По тому, как «машинка» органично вписывалась в тарелки с объедками, грязные вилки и стаканы, я как-то сразу понял, что «калашник» здесь валяется давно. Это явно была не дешёвая рисовка, чтобы произвести впечатление на гостей...

Я поздоровался, выдвинул стул и сел за стол. Рядом то же самое сделал Лёшка.

Неделю назад я попросил его познакомить меня с кем-нибудь из лидеров криминальных группировок. А то неловко как-то получается: сколько лет пишу о них, а живьём никогда не видел.

И вот час назад Лёшка позвонил и сказал: «У меня тут встреча с одним кори фаном... Если есть время – поехали...». Я всё бросил и стал одеваться.

– А ты хто? – спросил бандит, глядя на меня исподлобья.

– Журналист, – ответил Лёшка.

Я поморщился и сказал:

– Давно уже этим не занимаюсь.

– А шо такое? – спросил бритоголовый.

– Журналистика у нас сдохла. Я теперь так – беллетрист.

– Погоди, – сказал он. – Я вчера киоск видел. Там этих газет и журналов – хоть жопой ешь.

Пришлось объяснить.

– Журналистика – это когда издание и журналист имеют свою точку зрения и могут её отстаивать. А сейчас есть только пиар, чёрный пиар и мелкотемье.

– И чем ты занимаешься?

– Книжки пишу.

– Много издал?

– Две. И ещё десяток рукописей, как говорится в столе.

– А что так?

– Дорого.

– Дорого – это сколько? – Я сказал, и он искренне удивился: – Всего-то?

– У нас разные доходы. Мне надо полгода не есть и не пить, чтобы издать книгу.

Он сунул руку в карман, проворчав:

– Ну так издай ещё парочку...

– Не надо, – сказал я. – Сам заработаю.

– Гордый, значит... Молодец... А чё приехал тогда?

– Впечатлений набраться. Никогда живьём оргпреступность не видел.

– Твоё счастье, что не видел, – заметил он. – Вот только – ну какая я оргпреступность? Я просто деловой человек.

– Автомат не относится к аксессуарам деловых людей.

– Какой автомат? – удивился он. Я кивнул. – Да он же пневматический, это игрушка...

Я, разумеется, видел, что у автомата не один рожок, а два: они были скреплены изолентой по обыкновению воинов-интернационалистов, прошедших Афганистан. Но сказать ничего не успел. На улице, со стороны фасада, послышался какой-то шум. Тут же в кармане бритоголового заиграла «Мурка».

– Алё? – сказал он, поднеся мобильник к уху. Услышанное его взбесило. – Как это – пришёл?! – заорал он. – Он же жмурик!.. И Колян видел?.. Да вы там что, уроды, с конопли на героин перешли?.. Я щас приду – обоим трендюлей навешаю!..

Он сунул трубку в карман, недовольно поморщился и буркнул:

– Вот же мудачьё никчёмное...

– Кто пришёл-то? – спросил я.

– Да ерунда это всё. Мертвяки не оживают.

– Сегодня полнолуние.

– Ну и что?

– В полнолуние всякая фигня случается. Лунатики ходят по карнизам, люди-оборотни трансформируются в волков... Почему бы и мертвецам не оживать?

– Такого по жизни не бывает, – ворчливо заметил бритоголовый.

Тут вечернюю тишину, какая бывает только за городом, вспорол истошный крик.

– Хозяин вздрогнул. Впрочем, мы тоже.

– Что за хреновина здесь творится? – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Я щас...

Когда он вышел из гостиной, я спросил:

– Это шоу для меня организовали?

– Какое шоу? – спросил Лёшка.

Где-то один за другим хлопнули шесть или семь выстрелов.

– А вот это самое, – сказал я.

– Столб показухой не занимается. Он – серьёзный человек.

– Кто-кто?

– Столб – это его клйкуха, – пояснил Лёшка.

– Ясно. А легальный бизнес у него есть?

– Самый разнообразный и весьма обширный. Он сперва «крышует» чужое предприятие, потом входит в долю и вскоре становится основным владельцем.

Я усмехнулся.

– Тактика кукушонка. Слыхал я про такое...

Распахнулась дверь, и в гостиную не вошёл, а ворвался Столб. И в каком виде!.. Шерстяной джемпер был разорвал у ворота, на щеке алела длинная ссадина...

Он схватил автомат со стола, опрокидывая бутылки, передёрнул затвор и сказал:

– Пацаны, вам лучше валить. И чем быстрее, тем лучше. Ваша машина на заднем дворе. ОН её, кажись, ещё не надыбал...

– ОН – это кто? – спросил я, но бритоголовый уже выскочил из комнаты. Где-то совсем рядом, казалось, за соседней стеной, загрохотал автомат. – Чёрт!..

– Делаем ноги, – сказал Лёшка. – У меня нет никакого желания присутствовать на чужой разборке...

– И нарваться на шальную пулю, – поддакнул я.

В коридоре никого не было. Потасовка с применением огнестрельного оружия происходила, если я не ошибаюсь, где-то у фасада. Лёшка приоткрыл дверь, ведущую на задний двор, и прошипел:

– Никого. Быстро!

Как на крыльях, я сбежал вниз по ступенькам, перепрыгнул вслед за Лёшкой через кустарник, постриженный аккуратным бордюрчиком, и остановился у машины. Вернее, около того, что минут сорок назад было новенькой «десяткой».

– Кто это её так? – спросил я.

Лёшка был не в состоянии разговаривать. Он даже не матерился. Только тупо смотрел на проколотые шины, выбитые стёкла и деформированный корпус.

– Как-же это они сделали? – наконец сказал он. – Я ни черта не слышал...

– Офигеть можно!.. – сказал я абсолютно искренне.

– Ладно, – произнёс он. – ОНИ мне за это ответят...

Он глубоко засунул руку в салон со стороны водительского места и извлёк из-под сиденья монтировку.

– Ещё есть? – спросил я.

– В багажнике.

Замок багажника был расплющен, словно по нему пару раз ударили кувалдой. Открыть его можно было либо автогеном, либо консервным ножом.

Я огляделся по сторонам. У стены стояла забытая кем-то лопата. Я стряхнул с неё комья засохшей земли и сказал:

– Я готов.

Стихшие было выстрелы грянули снова. Они доносились с правой стороны дома. Мы принялись обходить эту трёхэтажную каменную громаду слева.

Вдруг Лёшка остановился и сказал глухо:

– Дай зажигалку.

Я дал. В её слабом свете был виден человек в камуфляже, лежащий ничком на клумбе.

– Это Колян, – пробормотал Лёшка.

– Пульс проверь, – посоветовал я.

– Какой на хрен пульс?! У него головы нет!!!

Я подошёл чуть ближе. Хорошо, что Столб не успел нас чем-нибудь угостить...

С трудом справившись с приступом тошноты, я сказал:

– Этот вечер я точно навсегда запомню...

– А ты погоди, – заметил Лёшка. – Ещё не утро. Нам ещё отсюда живыми надо выбраться...

– Да сдохни ж ты, падла!.. – проревел голос совсем рядом, и снова оглушительно затарахтел автомат.

Я узнал голос Столба. Всю обойму он выпустил одной очередью, и автомат замолчал. Теперь слышался только тяжёлый мат. Я выглянул из-за угла.

То, что я увидел, навсегда врезалось в память. На крыльце стоял бритоголовый, меняя рожок, а через лужайку в его сторону медленно брёл человек в чёрном костюме. В одной руке он держал за волосы отрезанную голову, а в другой – здоровенный тесак.

– Уходите! – крикнул Столб, увидев нас. – Я не могу его убить!..

И он снова начал стрелять. На этот раз – прицельными короткими очередями.

При каждом попадании человека в чёрном отбрасывало назад, но он продолжал приближаться к крыльцу с тупой настойчивостью поломанного робота.

Он что, надел бронежилет и обсадился наркотиками, чтобы не чувствовать боль? Да нет, я видел, как пули пробивали его насквозь, превращая костюм в решето...

– А-а-а, вот ты где, сука! – заорал Лёшка. – Ты мне за тачку ответишь!

– Стой! – крикнул я.

– Не надо! – крикнул Столб.

Лёшка нас не послушался. Он подскочил к человеку в чёрном и со всего размаха ударил монтировкой по голове. Послышался глухой звук, как будто вместо головы у последнего была тыква. А потом человек в чёрном с неожиданным проворством развернулся и полоснул Лёшку ножом.

– Б...! – заорал Лёшка, отскакивая в сторону. Выронив монтировку, он схватился за предплечье.

– Беги от него!.. – надрывался Столб. – Ты не сечёшь, кто это!!!

Патроны закончились. Бритоголовый шваркнул под ноги разряженный автомат и выхватил из-за пояса «макар».

– Заходите в хату, живо! Мы отсидимся до приезда пацанов!..

Лёшка, пригибаясь, как солдат под обстрелом, побежал к крыльцу, придерживая раненую руку здоровой.

– По ногам стреляй! – закричал я. – Перебей ему ноги!

Это было как в фильме ужасов... Нет, как в страшном сне...

Человек в чёрном прекратил двигаться к крыльцу лишь тогда, когда Столб перебил ему вторую ногу, а потом я подскочил к лежащему на газоне и бил его лопатой по шее до тех пор, пока голова не откатилась в сторону.

Я воткнул лопату в землю, достал сигарету и тут же выронил её на землю – руки тряслись. Ко мне подошёл бритоголовый, сунул в рот сигаретку, поднёс огонёк и сказал:

– Никогда такого не видел...

– У мертвяка подергивались конечности.

– Я тоже, – сказал я. – Кто он?

– Да фраер один. Месяц назад его грохнули. Прикопали неподалёку... Блин, а он и без головы подыхать не хочет!

– Труп надо сжечь, – сказал Лёшка с крыльца. – Чтоб второй раз не пришёл. Когда голову найдёт.

Бритоголовый деловито сказал:

– Щас пацаны прикатят – всё сделают...

Тут на лице его появилось глубокомысленное выражение.

– Слышь, писатель. Ты мне вот что скажи... Как с НИМИ раньше справлялись?

– Раньше?

– Ну, наши предки. Когда ещё не было автоматов, пистолетов...

– Что было, тем и справлялись: вилами, косами, топорами, осиновыми кольями...

– Господи!.. – с искренним ужасом произнёс бритоголовый и размашисто перекрестился.

ПОЛЕЗНАЯ ВЕЩЬ. История двенадцатая

Чтоб никто не мешал, пацаны сняли отдельный кабинет в китайском ресторанчике.

Было уже часов десять вечера. На улице – хоть глаз выколи. Ветер крутил снежные столбы.

Пока два официанта неторопливо сервировали стол, Вова глядел в окно, куря сигарету. А едва они удалились, нервно достал из кармана мобилу.

– Абонент временно недоступен, – сообщил приятный женский голос.

– Что за манеру взял – трубку выключать!.. – проворчал Вова. – Особенно, когда он нужен!..

– А ну Сяву в пень. – Лёлик скривил горбатый нос. – Кто не успел, тот опоздал!..

Вова мрачно глянул в угол – там у стены стояла плоская коробка вроде тех, в которых

продаются шоколадные наборы, только раза в два больше:

– Что это?

– Сыну игрушку купил... А ты что подумал? Бомба, да?

Пацаны заржали. Были они все какие-то одинаковые – грузные, бритоголовые, с цепями на могучих шеях, в костюмах от Кардена и Версачи.

– А что, – сказал Костя. – в Вову уже дважды стреляли. Только разве такого бугая из калаша положишь? Его только бомбой можно взять. Желательно, атомной...

– Типун тебе на язык! – отозвался Вова. Он сел за стол, затянулся новой сигареткой и спросил: – Ну что, сперва дела или хавчик?

– Одно другому не помеха, – отозвался Лёха и свинтил пробку на коньячной бутылке. – За что будем нить?

– Как водится – за наше безнадёжное дело! – ответил Костя.

Они чокнулись и выпили.

– Коньячок ничего, – сказал Лёха. – Вот сейчас Вальку, небось, икается!..

– Пусть икает, – разрешил Костя. – Не будет опаздывать!

– Так нельзя, – сказал Вова. – Он в деле. А вдруг у пацана уважительная причина?

– Уважительная причина есть только одна – смерть, – сказал Костя. – Всё остальное – гнилые отмазки.

– Ты это того... фильтруй базар, – ответил Вова. – И почему – безнадёжное дело? Всё путём, классическая разводка кроликов.

Пацаны уже ели. Вова тяжело вздохнул, глянул на два набора столовых приборов – европейский и китайский, ухватил крылышко двумя руками и впился зубами.

Минут десять комнату наполняли чавканье, стук вилок и звон бокалов. Затем Лёха глянул на часы, достал из кармана телефон, послушал немного и вернул трубку на место.

– Ну что? – спросил Вова.

«Абонент временно недоступен»! – не без сарказма процитировал Лёха.

– Козёл! – сказал Вова.

– Ещё какой! – подтвердил Лёха.

– Не, ну это безобразие...– сказал Лёлик. – Мы, значит, сюда просто похавать приехали, а он весь в делах...

– Доедаем и уходим, – поддержал Костя. – Это неуважение. Если он задерживается, мог хотя бы позвонить...

– Ждём, – сказал Вова. – А вдруг у него мобильник сдох?

– В машине бы подзарядил! – не сказал, а рявкнул Костя.

– Ладно, успокойся. Приедет – разберёмся... – Вова скучающе огляделся и вдруг оживился. – Так что в коробке? Настольный бильярд? Играем. Сто баксов партия.

– На фига моему пацану настольный бильярд, если настоящий есть – красного дерева? – сказал Лёлик. – Это такая доска, с духами общаться.

– Сколько отвалил?

– Штуку.

– Баксов?

– Ну.

– Да ей цена стольник, не больше!

– Вещь настоящая. Мне дружбан привёз из Англии.

– Никогда не видел. Покажи, не в падлу...

Если это и была подделка, то очень старая. Доска потемнела от времени, покрылась тонкой сетью трещин. Поверхность испещрена буквами английского алфавита, цифрами и какими-то магическими знаками.

Ко всему этому прилагалась металлическая треугольная пластинка с круглой прорезью в центре.

– Еоворишь, настоящая? – спросил Вова. – А как она работает?

Тут Лёлик замялся.

– Мне рассказали, но я не пробовал.

– Вот и давай попробуем... Чё делать-то надо?

Тарелки, бутылки, стаканы и столовые приборы убрали на подоконник. Официант принёс три свечки. Свечки поставили треугольником. Вова, щёлкнув зажигалкой, поджёг фитили и выключил бра, висевшее на стене. От полутьмы, слегка подсвеченной тремя красноватыми огоньками, как-то стало не по себе.

– Значит, так, – сказал Лёлик каким-то странно звенящим голосом. – Возьмите друг друга за руки и положите кисти рук на столешницу. Кольцо замыкается на мне, но мои руки должны лежать на доске, а пальцы – на пластинке...

Он помедлил немного.

– Теперь молчите и не дёргайтесь, что бы ни произошло...

– А что может произойти? – спросил Костя и глупо хихикнул. – Что, сразу менты прикатят?

На него зашикали со всех сторон.

– Помолчи немного, – сказал Лёлик.

Костя замолчал.

– Духи, в натуре, вы здесь? – спросил Лёлик, обращаясь, казалось, к потолку.

Пауза.

– Духи, я обращаюсь к вам... Вы здесь? Придите, мы хотим побазарить с вами...

И вдруг вскрикнул:

– Ой, бля!.. Она шевелится!!!

– Кто шевелится? – спросил Вова.

– Железяка эта хренова!!!

– Как это шевелится!

– Не знаю, блин! Не знаю!.. Но когда я второй раз позвал ИХ, она шевельнулась! Сперва в прорези была буква «d», теперь – «а». Это что значит? «Да», что ли?

– Спроси ещё что-нибудь, – предложил Костя.

– Духи, это точно вы?.. Опять, о Боже!..

– Что опять?

– «Da»!!!

– Ладно, допустим, – сказал Костя. – Дух принцессы Дианы, ты здесь?

– «Da».

– Ты сама разбилась или тебе помогли?

– «Menja ubili».

– Я в этом и. не сомневался, – сказал Костя. – Из-за Додика?

– «Bez kommentariev».

– Могла бы и ответить... Тебе что, не в кайф с нами потрещать немного?

– Ну что ты как маленький? – не выдержал Вова. – Это всё Лёлик чудеса творит!

– Я здесь ни при чём, пацаны! – сказал Лёлик. – Я сам офигеваю!

– Спрашивать надо такое, на что только ты сам знаешь правильный ответ.

– Вот и спроси! – огрызнулся Лёлик.

Вова задумался. Потом спросил негромко:

– Эй, тёзка, ты тоже здесь?

Пацаны обмерли. Они поняли, что Вова обращается к другому Вове, своему компаньону, который был убит лет пять назад. Ему не повезло: думал, что забил «стрелку» лохам, а они оказались отморозками...

– «Da», – прочитал Лёлик дрогнувшим голосом.

– Ем... – сказал Вова. – Ну, если это ты, скажи, на чём мы с тобой поднялись в 89-м году?

– «Produkti dlja Gruzii».

– Это уже не секрет... А через какой банк мы бабки обналичивали?

– «Kombank».

– Допустим. Там, помнится, был нестандартный откат... Сколько мы заплатили?

– «16 procentov. A v Pervom nacionalnom – 18»...

– Блин! – пробормотал Вова. – Про второй банк – Первый национальный – только мы с тобой знали... Вован, это ты что ли в самом деле?

– «Nu da».

– Как тебе там, кори фан? В смысле – на том свете?

– «Dumal, budet hushe».

– Ясно. А мы тут сидим, квасим, Вальку Хмурого ждём...

– «Оп ne pridet».

– Почему?!

– «On vas kinul. On с Kirjushei shlestnulsja».

– С Кирюшей? Что?! Откуда ты знаешь?

– «Mne otsjuda vidnee».

Все сидящие за столом сделали движение, как будто намерены вскочить и броситься к выходу. Все, кроме Вовы.

– Сидеть! – заорал он, – Руки не разнимать!

– Ведь свалит же, падла! – завопил Костя. – Потом не найдём!

– Ещё один вопрос, последний! Где сейчас Хмурый?

– «V kabake u Ostankino».

– Знаю, знаю! Это кабак Кирюши! У-у-у, сука!.. Спасибо, друг!..

...Вальку Хмурого взяли тёпленьким, когда он меньше всего ждал неприятностей. Он настолько обалдел от неожиданности, что даже сопротивления не оказал. Лишь спросил, когда его заталкивали в джип:

– Кто на меня слил?

Ему не ответили. Отвезли в подмосковные Химки и поговорили «по душам». Хорошо поговорили, но без рукоприкладства. Хотя разных нехороших слов и пожеланий было произнесено много.

В общем, Хмурый раскололся по полной программе. Рассказал не только о том, как переуступил «кроликов» Кирюхе. Признался и в мелочах. Оказывается, он обдирал подельников последние месяцы, как липку.

Пацаны с трудом удержались от соблазна замочить Хмурого. Ограничились тем, что выставили на бабки и отобрали кожанку, ботинки, деньги и мобильник.

– Чапай домой, пока мы не передумали, – сказал Вова.

И Хмурый пошёл, по щиколотку увязая в снегу. Пацаны заржали.

А потом Вова повернулся к Лёлику и спросил:

– Ты доску в кабаке оставил или она в машине?

– А что?

– Полезная вещь. Она тебе за штуку досталась. Я десять дам.

– Не могу. Сынишке обещал.

– Что такое тысяча процентов с операции, он лучше нас с тобой знает. Он поймёт.

– Извини, нет.

Вова покрутил носом, сказал: «Ну, ладно...» и уехал первым.

Никто не удивился, когда вскоре стало известно, что он оформил двухнедельный тур по Англии.