Текст книги "Предрассветная мгла"

Автор книги: Александр Лоскутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Ч-что?

– Тихо, – недовольно шикнул на него Радан.

Шорох повторился, и на этот раз немного ближе. Ратмир судорожно сглотнул. Копье буквально плясало в его руках.

Немного в стороне мелькнуло слабое движение и из-за ствола соседнего дерева, украшенного многочисленными полосами сползающей коры, медленно появился один из местных обитателей.

– Заяц, – Ратмир неуверенно вздохнул и медленно опустил копье. – Это всего лишь заяц. Проклятый заяц...

Заяц. Действительно заяц. Непрерывно подрагивающие длинные уши, короткий хвост и маленькое тельце, покрытое буровато-серым мехом. Зверек скакнул вперед и стал уверенно копаться в корнях полуповаленного дерева, отыскивая что-то ведомое только ему одному.

– Ну, по крайней мере, он пригодится нам в качестве ужина, – Ратмир шагнул вперед, замахиваясь копьем.

Заяц поднял голову и взглянул на приближающегося человека. И в тот же миг пожилой разбойник замер как вкопанный.

Глаза самого безобидного из лесных обитателей отливали неестественно желтым цветом и в полумраке светились как два фонаря.

Заяц прижал уши к голове и недовольно зашипел. В его широко раскрытой пасти среди множества мелких и острых как бритва зубов метнулся длинный раздвоенный язык. Ратмир дрогнул и медленно попятился. Ужасный зверек неспешно отступил в сторону и мгновенно исчез в сгустившейся между соседними деревьями темноте.

– Что это за тварь? – Пожилой разбойник содрогнулся всем телом и судорожно поежился. – Проклятое Падшими мерзкое исчадье тьмы. Если тут и зайцы такие...

– Пошли отсюда.

Ратмир не стал противиться и, недовольно сплюнув, мрачно побрел дальше.

Двое разбойников все глубже и глубже забирались в болота, приближаясь к самому опасному месту этого мира – Мертвой Трясине.

* * *

– Будь проклято это место! – Ратмир недовольно пнул несколько подобранных им кусков дерева, из которых он пытался сложить костер. – Тут даже деревья какие-то неправильные.

После получасовых усилий он не смог добиться даже самого малюсенького язычка пламени и теперь яростно сыпал ругательствами, проклиная всех и вся.

– Ты только посмотри на это! – Подобрав кусок дерева, одноглазый грабитель недовольно сжал его в ладони. Из руки медленно вытекли и упали на землю несколько капель мутной жидкости. – Да это не дерево, а пропитавшаяся грязью губка.

– Не ори, – мрачно буркнул ему Радан, – иначе привлечь внимание кого-нибудь поопаснее того зайчика. Ты же не хочешь стать чьим-то ужином?

Ратмир недовольно фыркнул, но тон все-таки сбавил:

– Да я и так стану ужином. Без костра...Ночью... Общеизвестно, что звери боятся огня, а у меня не получается даже искорки.

– Может оно и к лучшему. Да, лесные звери боятся огня, но чудовища?.. Откуда ты знаешь, может огонь их только привлекает? Ты разведешь костер, который видно за милю, а на его свет пожалует кто-нибудь состоящий из сплошных клыков.

Одноглазый разбойник мрачно отошел в сторону и, передернувшись всем телом, сел на моховое одеяло, из которого сразу же выступила вода.

– Проклятая сырость... Разбудишь меня для второй стражи.

Радан остался сидеть на полусгнившем стволе старого дерева.

Густая непроглядная тьма казалась почти осязаемой. Мертвая тишина буквально давила на уши. Неестественная тишина. Ни в одном лесу не может быть так тихо. Шелестят деревья, шуршат травой мелкие ночные животные. Далекое уханье совы, непрерывный треск кузнечиков, едва различимый волчий вой, донесшийся из невообразимой дали, шуршание мышей. И теплое потрескивание угольков в костре. Радан давно жил в лесах и успел привыкнуть к обычным лесным звукам. Но здесь... Абсолютная тишина, нарушаемая только сопением спящего Ратмира и его собственным неровным дыханием.

И в наполненной страхами тишине, казалось, что буквально на расстоянии трех шагов невидимое в этой непроницаемой темноте, беззвучно стоит кошмарное чудовище. Радану казалось, что если он протянет руку, то непременно коснется его скользкой холодной чешуи.

Капля холодного пота медленно скользнула по спине молодого разбойника. Нет, с костром было бы гораздо спокойнее.Неподалеку с негромким вздохом повернулся на бок Ратмир, сквозь сон негромким голосом проклиная насквозь промокшую одежду и отвратительную сырость.

Медленно ползущие минуты казались часами. Страх холодными пальцами пробирался в душу молодого разбойника. Проклятье, если я переживу эту ночь, то уж точно стану седым... Может быть, вскарабкаться на дерево?После лихорадочного обдумывания Радан нехотя отверг эту мысль. Взобраться на дерево, когда не видно даже своих собственных пальцев на руке? Он вспомнил осыпающиеся трухой местные деревья, ломающиеся или гнущиеся до самой земли при малейшем неосторожном движении ветки. А если я упаду, то шум немедля привлечет внимание каждого монстра на милю окрест. Лучше уж сидеть тихо и молиться, чтобы ни одна тварь не почуяла меня в этом мраке.

Медленно-медленно ползло время. Подняв голову, Радан сквозь густой древесный полог смог разглядеть тусклое сияние поднявшейся в небо луны. Но лунный свет не мог проникнуть в эти проклятые места. Под покровом деревьев нисколько не становилось светлее.

Что-то мимолетно коснулось головы разбойника и заставило его вздрогнуть. Осторожно он поднял руку и нащупал в своих волосах мерзкую слизистую массу, исходящую зловонным запахом. Лист. Это всего лишь древесный лист. Проклятье...

Сердце бешено колотилось в его груди. Казалось, что его барабанный грохот слышен каждой твари в этом болоте. Радан, стараясь производить как можно меньше шума, осторожно выдохнул и постарался унять пронизывающий душу страх.

Далекий неестественно хриплый вой пронзил застоявшийся воздух, заставив Радана сжаться. В этом чуждом звуке слились воедино кровожадная ярость и зловещее торжество хищника, почуявшего добычу. Длившийся, казалось, целую вечность вой утих, оставив после себя ощущение присутствия чего-то неизмеримо злобного и могущественного.

Радан могучим усилием воли заставил себя разжать пальцы, мертвой хваткой стиснувшие рукоятку меча. Он вдохнул, почти слыша свист, с которым воздух врывается в его легкие.

– Что это было? – Едва слышный шепот говорил о том, что Ратмир тоже не спит.

Молодой разбойник с трудом заставил себя разжать стиснутые зубы.

– Не знаю. Но не имею никакого желания узнавать это.

Злобный неестественный вой повторился снова, но на этот раз уже дальше. Радан содрогнулся и закрыл уши руками, не желая слышать этот приводящий в состояние всепоглощающего ужаса звук.

* * *

Утренняя заря застала разбойников уныло сидящими на корточках. Под натиском солнечных лучей ночная тьма медленно и неохотно отступила, сменившись обычным для этих мест полумраком.

Радан потер свои воспаленные глаза. После этой ночи он чувствовал себя старой развалиной. Одна ночь сделала его на полсотни лет старше. А ведь мы еще даже не вошли в Мертвую Трясину. Что же будет дальше?

Ратмир сидел, сжимая копье побелевшими пальцами и невидящим взором уставившись в пространство. При взгляде на него, в голове Радана мелькала непрошеная мысль. В здравом ли уме мой спутник? Что, если он спятил после сегодняшней ночи? Я не смогу пройти болота один. А ведь нам придется останавливаться на ночь еще как минимум два раза.При мысли о ночевке в Мертвой Трясине среди сотен чудовищ его чуть не стошнило. Решившись, он резко потряс застывшего как изваяние одноглазого разбойника.

– Вставай, пора идти дальше.

Ратмир моргнул и медленно поднял лицо к едва заметному сквозь переплетения веток небу.

– Что?.. – Его голос напоминал скрежет точильного камня по полностью заросшему ржавчиной мечу. Слова падали как отслаивающие чешуйки ржавчины. – Уже утро, а мы еще живы? Почему?

– Мы живы, потому что живы, – отрезал Радан. – Вставай.

Пожилой разбойник с трудом поднялся, опираясь на копье, и неуверенно шагнул вперед. Радан, подхватив забытый своим спутником заплечный мешок, последовал за ним.

И снова утомительный поход по заболоченному лесу. Хлюпанье под ногами зловонной жижи. Гниющие стволы деревьев со сползающей корой, под которой обнаруживались целые комки отвратительных жирных червей. Редкие кучки наполовину скрытых под слоем мха костей.

И страх. Постоянный изматывающий страх, держащий нервы в постоянном напряжении и заставляющий испуганно вздрагивать от малейшего постороннего звука.

Примерно через час после того, как разбойники покинули место, где они провели эту кошмарную ночь, Ратмир вдруг со вздохом привалился к стволу кривого дерева с уродливо скрюченными ветвями.

– Будь проклято это болото. Еще немного и я рехнусь.

Одноглазый грабитель с размаху ударил кулаком по неестественно мягкому стволу дерева, заставив целый град листьев сорваться с веток и омерзительными комками слизистой массы покрыть весь мох под деревом. Несколько листьев попали на одежду Ратмира, оставив отвратительные потоки зеленовато-серой кашицы, а еще один лист упал ему прямо на голову. На лицо разбойника потекла омерзительная вонючая слизь, на что тот не обратил ни малейшего внимания.

– Мы должны вернуться. Я хочу вернуться. – Ратмир рванулся в сторону и резко пнул ногой ствол, который с хлюпаньем поддался, выбросив несколько капель вязкой черной жидкости. Образовавшаяся в результате удара вмятина на стволе медленно исходила древесным соком, который источал отчетливый запах гнили. – Давай повернем обратно!

– И попадем прямо в руки королевским легионерам? – Радан поморщился. Во имя Падших! Возможно, это действительно лучше всего. Просто повиснуть на дереве, а не мучится в ночи, постоянно ожидая смерти от клыков и когтей случайно вышедшего к месту их ночевки чудовища.– Пошли дальше. Еще два дня и мы на свободе. Никаких болот, никаких солдат. Мы зайдем в первую же попавшую таверну, выпьем пива и помянем наших погибших друзей, у которых не хватило смелости пройти нашей дорогой. Если мы вернемся, то наверняка погибнем, а если пойдем вперед... Ну, некоторый шанс у нас все же есть.

Ратмир мрачно взглянул на своего спутника и недовольно смахнул с лица грязную жижу.

– Никто не возвращается из Мертвой Трясины, – недовольно буркнул он, но все же медленно оторвался от склизкого и исходящего темным соком древесного ствола и медленно шагнул вперед. – Мы тоже не вернемся, и даже наших костей никто не найдет.

Одноглазый бандит в сердцах ударил копьем по стволу соседнего дерева. Радан едва успел отскочить от ринувшегося вниз града слизи, сорвавшейся с веток вздрогнувшего дерева. Из глубокой раны на стволе медленно вытекла струйка черной как ночь жидкости.

Они шли еще несколько часов, прежде чем местность стала заметно меняться. Деревья здесь стояли гораздо реже, перемежаясь с многочисленными лужами. Воды под моховым одеялом стало гораздо больше. Теперь при каждом шаге мягко колышущийся мох ощутимо прогибался, а поверх него появился тоненький слой мутной воды. Неведомо откуда явившаяся сплошная завеса серого тумана медленно клубилась вокруг, сильно затрудняя обзор. Сквозь скрадывающий очертания предметов туман слабо виднелись огромные водные пространства, усыпанные множеством мелких островков. На некоторых островах неведомо каким образом ухитрились вырасти отвратительно уродливые деревья. В воде виднелись многочисленные водоросли, среди которых неспешно занималось своими делами неисчислимое множество разнообразнейших водных тварей. Однажды Радан видел неторопливо проплывшую в десятке шагов от берега громадную змею. Она высокомерно проигнорировала схватившегося за меч разбойника и невозмутимо скрылась в туманной дымке.

Они входили в Мертвую Трясину.

Недовольно поморщившийся Радан вылил из своего сапога половину местного болота и вздохнул. Ну, по крайней мере, от жажды мы здесь не умрем.

Ратмир медленно шел, ощупывая копьем мох перед собой и опасаясь провалиться в промоину. Радан устало брел за ним.

Несколько раз разбойники ощущали, как моховой покров под их ногами медленно расползается и, проваливаясь по пояс в отвратительную пузырящуюся жижу, резко рвались вперед изо всех сил стараясь выбраться на более надежное место.

В очередной раз с превеликим трудом выбравшись из промоины на более-менее устойчивое место и стоя по колено в воде, Радан мрачно вытащил свое оружие. Постоянная сырость не могла пойти на пользу старенькому мечу. И точно. На клинке медленно расползались пятна ржавчины. Проклятое болото.

Из соседней промоины поднялись несколько больших пузырей и, лопнув, распространили в воздухе отвратительное зловоние. Радан поморщился и, взглянув на источник запаха, вздрогнул всем телом.

Из болота неспешно выползло щупальце и, слепо пошарив вокруг, скрылось. Но вслед за этим из воды медленно показалось уродливое тело какого-то чудовища, больше всего похожее на безобразный бурдюк с водой, из которого свисают десяток веревок. Веревки-щупальца захлестнули ствол соседнего деревца и медленно вытащили отвратительно разбухший бурдюк наружу. Судя по тому, как просел под его весом покров мха, монстр весил никак не меньше человека.

Устроившись на краю промоины, тварь медленно приподнялась и уставилась на ошеломленного разбойника двумя маленькими злобными глазками полускрытыми среди бугристых наростов кожистого тела. Неведомо откуда вынырнул длинный язык и буквально затанцевал в воздухе, разбрасывая капли густой слюны. Уцепившись за ствол дерева, чудовище выбросило вперед несколько своих щупальцев, на концах которых заметно поблескивали небольшие коготки, и попыталось схватить ими Радана.

Разбойник отскочил в сторону и натолкнулся на неподвижно застывшего на месте Ратмира. Одноглазый разбойник что-то бормотал себе под нос и трясущимися руками направлял ржавый наконечник копья в сторону медленно ползущей в их направлении твари.

Монстр снова взмахнул щупальцами, пытаясь зацепить Радана. Разбойник с приглушенным воплем взмахнул мечом и со всего размаха обрушил его на одно из тянувшихся к нему щупальцев. Отрубленный кусок, извиваясь, упал на грязный мох. Тварь на мгновение замерла, будто раздумывая, стоит ли связываться с такой опасной добычей. Но голод преодолел осторожность. Щупальца снова взвились в воздух.

Разбойники переглянулись и с ревом ринулись вперед. Два быстрых удара мечом избавили монстра еще от одного щупальца, а окованное железом копье с хлюпаньем вонзилось прямо в маленький злобный глаз.

Чудовище завизжало и отчаянно забилось, пытаясь избавиться от вгрызающегося в тело стального наконечника. Щупальца, не разбирая, хлестали вокруг. Но Ратмир, крякнув, подналег, и стальной зуб, прорвав пупырчатую кожицу твари, медленно вылез с другой стороны. Меч мелькал в воздухе, отсекая щупальца одно за другим. Обрубленные конечности отлетали в сторону и, извиваясь как чудовищные черви, медленно тонули в мутной воде.

Тварь снова резко дернулась, и моховое одеяло под ней не выдержало. С глухим всплеском чудовище исчезло в образовавшейся промоине. Ратмир едва успел выдернуть копье и чудом удержался, чтобы не бухнуться вслед за скрывшимся в своей стихии чудовищем. На поверхность вырвалась волна распространяющих отвратительную вонь пузырей и все стихло. Только медленно расползающееся в мутной воде пятно крови напоминало о скрывшемся в глубинах болота монстре.

Ратмир устало опустился на землю и, сидя по грудь в воде, осторожно осмотрел свое плечо, где красовалась глубокая царапина, нанесенная когтистыми щупальцами твари.

– Нам лучше не проваливаться больше в промоины. Если подобный бурдюк с глазками ухватит нас, пока мы бултыхаемся как слепые котята... – Ратмир молча кивнул. Договаривать не было нужды.

Мертвая Трясина снова напомнила о своей репутации самого заполоненного нечистью места на Вал-Накине ближе к вечеру, когда смутно видимое сквозь густой туман солнце уже клонилось к закату.

Разбойники медленно брели по болоту, когда недалекое бульканье вырывающихся с болотного дна пузырей, заставило их замереть. Пузыри не несли в себе ничего опасного, но замершие в полной неподвижности и внимательно прислушивающиеся беглецы услышали едва различимое шлепанье позади себя.

Кто-то шел по их следам, и этот кто-то быстро приближался.

– Быстро... Вон туда.

Радан кивнул и, мгновенно метнувшись за своим спутником, укрылся за опутанным водорослями стволом поваленного дерева. Лежа по горло в воде, он беззвучно молился Отцу Сущего, прося того, чтобы он не позволил какому-нибудь монстру подобраться поближе и откусить ему ноги, свободно болтающиеся в воде. Ратмир молча лежал в мутной воде, пристроив свое копье так, чтобы в любой момент можно было подхватить его и не вставая вогнать прямо в горло следующей за ними твари. Если, конечно, у этой твари было горло.

Шлепанье приближалось. Радан затаил дыхание и поудобнее перехватил рукоять своего меча.

В туманной дымке показался какой-то силуэт. Две руки, две ноги, голова. Человек! Радан начал было приподниматься, как тут же снова рухнул в воду, вызвав к жизни несколько негромких всплесков. Ратмир недовольно посмотрел на него. Хвост! Проклятье, у него есть хвост! Неуклюже переваливаясь, эта грубая пародия на человека подошла ближе и замерла прислушиваясь. Только тут Радан заметил еще несколько отличий этого монстра от нормального человека. Более вытянутая голова с тяжелыми выступающими вперед челюстями, выпученные глаза, полное отсутствие носа, ноги с необычайно широкими ступнями и перепонками между пальцами. Но больше всего, эту тварь отличала покрытая чешуей шкура. Этакая человекообразная ящерица-переросток. Но, что хуже всего, эта тварь явно была наделена какими-то зачатками разума, ибо уверенно сжимала в чешуйчатых лапах неуклюже сработанную дубинку, утыканную острыми осколками камней.

Тварь стояла неподвижно, вслушиваясь в издаваемые болотом звуки. Где-то недалеко снова вырвалась на свободу вереница пузырей. Радан похолодел. Если сейчас меня ухватит какой-нибудь бурдюк со щупальцами...

Ящероподобная тварь негромко фыркнула и медленно двинулась дальше, разбрызгивая воду и громко шлепая широкими ступнями. Скоро ее силуэт полностью растаял в тумане, а быстро удаляющееся шлепанье, наконец, затихло вдали.

Разбойники переглянулись и, облегченно вздохнув, быстро вскарабкались на моховое одеяло.

Надо было искать место для ночлега. Быстро темнело.

* * *

Ночь прошла более-менее спокойно. Если только за спокойствие можно было принять постоянное бульканье пузырей, разносящих мерзкую вонь, и периодически повторяющиеся крики всевозможных ночных тварей, выбравшихся на поверхность болота.

С превеликим трудом взобравшиеся на одно из самых больших деревьев, разбойники, привязавшись к пористому стволу, источавшему липкую черную жижу, урывками дремали, просыпаясь и вздрагивая от каждого постороннего шороха. Снова непроглядная ночная тьма заставляла до боли напрягать слезящиеся глаза в тщетных попытках разглядеть возможную угрозу. Снова рассудок холодел и сжимался в судорогах страха, представляя притаившихся за спиной чудовищ.

Дважды за ночь они слышали леденящий душу вой, который ввергал их в состояние всепоглощающего ужаса. Радан негромко шептал молитву, упрашивая Отца Сущего и Стража Бездны не дать ему познакомиться поближе с той тварью, которая издает такие ужасающие крики.

Однажды, уже ближе к рассвету, одно из местных чудовищ подобралось совсем близко к их прибежищу. Радан отчетливо слышал, как оно, пофыркивая и изредка негромко взрыкивая, топчется под корнями дерева. Видимо, тварь чувствовала запах пищи, но не могла понять, куда же та подевалась. Поднять голову наверх она не догадалась, и, проторчав под деревом не меньше получаса, наконец, убралась. Разбойники облегченно вздохнули.

Томительно медленно ползло время.

Первые лучи солнца, коснувшиеся вершины уродливо раскорячившегося дерева, высветили нескончаемую пелену густого тумана и двух дрожащих человек, одетых в рваные лохмотья.

– Еще одну такую ночь я не вынесу, – выдавил из себя Ратмир, с трудом сумевший разжать свои онемевшие пальцы, мертвой хваткой стиснувшие копье.

Радан промолчал, стараясь подавить дрожь и при этом не сорваться на безумный смех. Рассудок упорно уклонялся от осмысления ночных событий, соскальзывая на скользкую дорожку мрачных догадок и ужасных предположений. Ужас все еще гнездился в далеких уголках его души. А до конца пути еще очень далеко, и нам повезет, если успеем дойти хотя бы завтра к вечеру. Проклятое болото. И ведь нам предстоит еще одна ночевка, самое меньшее, одна.

С трудом спустившись с дерева и разминая онемевшие конечности, Радан несколько раз взмахнул мечом, с лезвия которого уже сыпались многочисленные хлопья ржавчины. Что-то в здешнем воздухе заставляло железо ржаветь с удесятеренной скоростью. Два дня постоянных купаний не могли привести к такому. Острие Ратмирова копья уже почти полностью было разъедено и грозило обломиться в самый ответственный момент, оставив в руках одноглазого разбойника всего лишь бесполезную палку.

– Пошли. Пора выбираться из этого кошмара.

И снова бесконечно опасный переход по мягко колышущемуся покрову из причудливого мха, образовавшего плотный покров. Из больших промоин во множестве поднимались пузыри гнилостного запаха. Редко встречающиеся уродливые деревья безжизненно раскинули свои узловатые ветки, на которых неподвижно висели мясистые листья. Некоторые из особо отвратительных листьев слабо пульсировали, будто налитые кровью.

Рана на плече Ратмира, нанесенная кривыми когтями чудовища воспалилась и покраснела. Из нее медленно сочилась гнойные выделения. Видимо, та тварь не очень-то любила мыть свои щупальца. А может, в рану попал какой-нибудь яд.

Мало-помалу местность начала изменяться. Меньше стало огромных мутных промоин, в которых медленно плавало множество уродливых комков водорослей. Плотнее стал ковер мха под ногами. Снова появились ужасающие в своем безобразии многочисленные деревья. Плотный покров тумана стал немного реже, и сквозь него смутно проступили силуэты ближайших окрестностей.

Радан медленно шел вперед, пристально всматриваясь в туманную дымку. Не хватало только нарваться на какого-нибудь монстра. Теперь, когда мы уже почти выбрались из Мертвой Трясины...Ратмир медленно тащился сзади, волоча за собой копье.

Заметив нечто необычное, Радан замедлил шаги, а потом нехотя опустился на колени. Ратмир недовольно переминался за его спиной.

– Смотри, здесь что-то было. И не далее, как сегодняшней ночью.

И действительно, весь мох был изрыт и исполосован чудовищными ранами. Вывороченные пласты жирной земли все еще источали гнилостный запах разложения. Кое-где все еще слабо шевелились потревоженные черви.

– Кто-то очень большой... – Радан недоуменно покрутил головой. – А это еще что?

Немного в стороне сквозь туман виднелась что-то едва различимое. Разбойники подошли ближе.

Небольшая кучка костей отмечала остатки чьей-то трапезы. Невозможно было точно определить, кому принадлежали эти останки, но явно кому-то не маленькому. Безобразно торчащие во все стороны ребра были гораздо больше человеческих, а венчающий костяной курган расколотый череп был не меньше крупного пивного бочонка. Из раздробленной челюсти торчали громадные уродливые клыки в палец толщиной, отливающие неестественным металлическим блеском.

И кто же мог сожрать этакую зверюгу?..

Земля вокруг была основательно изрыта. Ободранная кора ближайших деревьев, десятки кровавых пятен и несколько поваленных стволов ясно говорили о беспощадной борьбе за жизнь, происходившей на этом месте буквально несколько часов назад.

Но, что более всего удивило Радана, так это то, что на свежих костях не было ни единой капельки крови. Все вокруг было буквально залито липкой засохшей кровью, но на костях ее не было. Такое, чувство, будто кто-то начисто обсосал все косточки, прежде чем выбросить... Разбойник наклонился поближе и пристально осмотрел останки неведомого зверя. В некоторых местах на костях были отчетливо видны комки какой-то густой слизи. Будто чьи-то слюни... Или желудочные соки.

– Пойдем-ка отсюда.

Ратмир согласно кивнул и настороженно огляделся по сторонам. В его единственном глазу слабо мелькнула искорка страха.

Разбойники медленно двинулись сквозь туманную дымку. Радан упорно пытался выудить из памяти слышанную когда-то очень и очень давно историю о подобных костяных кучках, покрытых свежей слизью. Кто-то из его собратьев по лесной профессии увлеченно рассказывал о живущей в болотах нечисти, а он краем уха что-то слышал. Давно. Примерно полгода назад. Очень давно по меркам живущих только сегодняшним днем разбойников. Кучки покрытых желудочным соком костей...

Ратмир, вздрагивая от малейшего шороха, медленно шел за своим спутником, дрожащими руками сжимая копье с насквозь проржавевшим наконечником. Под ногами хлюпала болотная жижа. Немного в стороне сквозь туман медленно проступали очертания необычайно толстого и раскидистого дерева.

С громким бульканьем в недалекой промоине вырвалась на свободу вереница крупных пузырей. Пожилой одноглазый грабитель вздрогнул всем телом, чуть не выронив свое оружие, и вдруг яростно заорал, брызгая слюной:

– Как же мне надоело это болото!! Будь оно проклято на веки веков! Нам никогда не выбраться отсюда!..

Человеческий голос будто молнией пронзил царившую на болоте мертвую тишину. Метнувшись к небесам и неведомым способом породив многократное эхо, крик волной раскатился на многие мили вокруг. Где-то сравнительно недалеко снова раздался тот кровожадный безжалостный вой, который наводил на них такого ужаса по ночам. Но на этот раз в чуждом голосе неведомой твари явственно проявились нотки недоумения.

Радан быстро метнувшись к своему спутнику, могучим ударом сбил его с ног.

– Заткнись, – прошипел разбойник, стиснув рукоять меча и нервно оглядываясь по сторонам. – Ты что, собрался приманить сюда тварь, которая оставила там эту кучку костей?

Ратмир недовольно зыркнул на своего спутника и медленно поднялся, потирая гудящую челюсть.

– Если ты еще раз попытаешься ударить меня... – Ржавый наконечник копья повернулся в сторону нервно озирающегося по сторонам Радана.

– Дурак, если ты будешь так орать, то мне не выпадет больше ни единого шанса дать тебе по зубам, потому что, пребывая в виде разбросанных по всему болоту косточек, это сделать не так-то просто.

Ратмир недовольно зашипел, но согласно кивнул.

– А теперь быстро убираемся отсюда...

Проходя мимо громадного дерева, Радан пристально посмотрел на глубокие рваные царапины во множестве усеивающие толстую кору. Дуб. Проклятье, откуда в этих болотах дуб?Радан поднял голову и уставился на смутно вырисовывающиеся сквозь туманную дымку ветки. Ни единого листика не украшало толстые узловатые ветки. Не удивительно, что он засох. Ни одно нормальное растение не сможет выжить в этих местах. Но кто это его так невзлюбил?..

Нехотя бредущий одноглазый разбойник подошел ближе и мрачно посмотрел на толстенный ствол дерева:

– Ну что уставился? Деревьев никогда не видел?

Ратмир недовольно фыркнул и размахнулся копьем.

Вихрем промчавшиеся в голове Радана воспоминания вдруг сложились в единую картину.

– Нет! Не трогай его!

Поздно. Ржавый наконечник копья глубоко вонзился в плотную древесину и с хрустом обломился. Одноглазый разбойник удивленно моргнул, уставившись на свое бесполезное отныне оружие, превратившееся в обычную дубину. А дерево...

Дерево содрогнулось и с громким треском медленно повернулось, явив потрясенным разбойникам маленькие красноватые глазки, полускрытые под многочисленными безобразными наплывами древесины. Толстенные ветки дрогнули и потянулись в сторону неожиданных обидчиков. Вспарывая землю, наружу высунулись узловатые корни, а над ними показалась широкая щель. Щель приоткрылась, и в ней тускло блеснули измазанные густой слизью кости. Резким движением безобразного языка дерево вытолкнуло изо рта остатки своей недоеденной трапезы и издало скрежещущий звук, отдаленно напоминающий громовые раскаты хохота.

– Бежим!

Радан молниеносно нырнул и покатился по густому мху, уворачиваясь от устремившихся к нему толстенных ветвей ожившего дуба. Не поднимаясь с земли, он резким взмахом меча рубанул по тянувшейся к нему ветке толщиной в руку. Меч с глухим ударом столкнулся с плотной древесиной, оставив небольшую зарубину. Дерево даже не дрогнуло, скорее всего, не заметив эту жалкую атаку.

– Бежим!

Ратмир резко отскочил и с безумными глазами метнулся в сторону. Вокруг его ног буквально бурлила земля, во множестве извергая из себя десятки корешков, стремящихся опутать ноги бегущего человека. Одноглазый разбойник споткнулся и кубарем покатился по изрытому мху. Толстенная ветка накрыла его с головой и единым движением подняла в воздух. Изо рта Ратмира вылетел ужасающий крик неизбывного ужаса.

Радан с отчаянным воплем еще раз рубанул по тянущимся к нему веткам. Он вложил в удар все свои силы и был вознагражден тем, что узловатая ветка толщиной с его палец упала на землю отсеченной. Из раны медленно скатилась на землю капля какой-то жидкости. Дерево недовольно рыкнуло и удвоило усилия, направленные на поимку бешено пляшущего перед ним маленького существа с ненавистной сталью в руках, одновременно подталкивая другого судорожно бьющегося и кричащего человека поближе к широко разинутому дуплу рта, откуда уже предвкушающе капала вязкая слюна.

Ратмир, громко крича, отчаянным ударом копья попытался поразить дерево в глаз, но обломанный наконечник только с треском проскрежетал по коре, оставив всего лишь небольшую царапину. Угрожающе раскрытый рот медленно приближался, и оттуда веяло мерзким запахом разложения. Так могли пахнуть трупы неделю пролежавшие на жарком солнце.

Меч Радана снова врезался в дерево и с хрустом обломился. В руках разбойника осталась только бесполезная рукоятка, а ржавое лезвие, издав протестующий звон, отлетело в сторону и скрылось в густом моховом одеяле. Радан отпрыгнул в сторону и заметил как одноглазый разбойник последним отчаянным усилием вонзил обломок копья в пасть хищного дуба. Дерево дернулось и резким движением толстенных веток небрежно разорвало человека пополам. Кровавые пятна во множестве украсили узловатые ветви и безобразно испещренный многочисленными трещинами ствол. Из обрывка человеческого туловища медленно вываливались на землю внутренности.

Вид того, что еще совсем недавно было человеком, поразил Радана до глубины души. Он закричал и, швырнув в кровожадное дерево рукояткой меча, со всех ног помчался подальше от этого кошмара мгновенно исчезнув в густой пелене тумана.

Дендроид довольно заскрежетал, запихивая человеческие останки в свою жадную пасть и, подобрав узловатые корни, медленно пополз в сторону, покидая изрытую полянку чтобы попытаться подстеречь следующего неосторожного глупца.