Текст книги "Предрассветная мгла"

Автор книги: Александр Лоскутов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Постепенно один за другим маги втянулись в диспут, и за столом закипел оживленный спор.

* * *

Шестнадцатый легион походной колонной шел по древней выщербленной дороге. Тысячи подбитых сапог глухо топали по каменным плитам. Солдаты беззаботно сняли шлемы, убрали щиты и неторопливо шагали вперед лениво переговариваясь. И даже офицеры расслабились. В этом мире попросту не было врагов. Никто не поднимал меч, чтобы напасть на нежданных пришельцев, никто не выстраивался в боевые порядки, чтобы встать на пути неотвратимо надвигающегося легиона. Несколько разоренных деревень и два небольших городка, преданных огню и мечу, оставались позади, полностью подчиненные Вал-Накину.

За все время, прошедшее с тех пор, как шестнадцатый пехотный легион покинул свой родной мир, погибло всего лишь пятьдесят два солдата, причем подавляющее большинство пали жертвой своей собственной глупости. Бойцы тонули, срывались с вершин башен, дрались между собой и умирали от естественных причин, к коим можно было отнести и болезни кишок. От руки врага пока погибли только трое.

Опасности не было. Местные жители никогда не нападали первыми. Они защищались, когда кто-либо угрожал их дому, но в остальном... "Настоящие бараны, ждущие прихода мясника". Так однажды сказал сам король, а теперь эти слова со смехом повторялись чуть ли не по сотне раз каждый день. Бараны, ждущие мясника. Разве баранов нужно бояться?

Шестнадцатый пехотный легион шел на юг, направляясь к месту, известному со слов захваченных пленников, как Ряд Вечности. Названия не понимал никто, но, кажется, там находились какие-то древние развалины. Легион шел. Он шел, дабы водворить эти земли под железную руку Вал-Накина.

Никто так и не понял, как это произошло.

С безоблачного неба густой чередой сорвались сотни молний, вычертившие в небесах свой смертоносный танец. Почти тысяча солдат были мгновенно убиты, а их тела оказались разодранными на тысячи клочков вместе с доспехами. Еще вдвое больше было ранено.

Ровная колонна непобедимых войск Вал-Накина мгновенно превратилась в чудовищную мешанину стали и плоти, где вовсю царствовала смерть. Легионеры бросали оружие и с воплями бросались бежать, спотыкаясь о тела погибших товарищей. И некому было наводить порядок. Удар был нацелен великолепно – все офицеры полегли сразу же, не успев даже открыть рот.

Еще один удар, от которого дрогнул весь мир, вмял в каменные плиты древней дороги еще несколько сотен бойцов. Хаос ширился. Люди просто захлебывались в панике. До сих пор ни разу не сталкивающиеся с магией солдаты Вал-Накина были атакованы одним из самых могущественных проявлений волшебной сущности этого мира. И теперь никто не знал, как следует поступать в подобной ситуации. Некоторые бойцы хватали щиты и прикрывали ими головы, пытаясь защититься от пылающих стрел молний, во множестве сыплющихся с небес. Тщетно. Молнии с легкостью превращали щиты в комья смятого и оплавленного металла, разрывая людей в клочья. Кое-кто пытался бежать в стороны, отталкивая своих собратьев. Бессмысленно. Подобные беглецы разлетались кровавыми брызгами, едва сделав несколько десятков шагов.

Молнии исчезли, но вместо них на доведенных до состояния крайнего ужаса солдат с небес обрушился ливень жидкого огня, с легкостью прожигающего доспехи.

Шестнадцатый легион превратился из воинского подразделения в обезумевшую толпу. Люди в тяжелых латах лезли буквально по головам своих собратьев, или, размахивая мечами и безжалостно полосуя собратьев по оружию, пытались расчистить себе дорогу к бегству.

Смерть была их уделом, а с неба, окутанные слабой дымкой магии, падали струи безжалостного магического огня.

Когда огненный шквал утих, и погасло свечение могущественной магии... от шестнадцатого легиона не осталось ни единого человека.

Громадная выжженная площадка, заваленная комками ноздреватого металла, в которые превратились оружие и доспехи, и множеством обгорелых костей. В воздухе стоял отвратительный запах горелого мяса.

Весь легион был уничтожен в течение нескольких минут. Никто не выжил.

* * *

Двадцать восьмой легион походной колонной шел по бескрайнему полю, где из земли мириадами поднимались незрелые колосья пшеницы. Тысячи подбитых сапог методично подминали под себя будущий хлеб, оставляя за собой широкую полосу вытоптанной земли. Солдаты беззаботно сняли шлемы, убрали щиты и неторопливо шагали вперед лениво переговариваясь. И даже офицеры расслабились. В этом мире попросту не было врагов. Никто не поднимал меч, чтобы напасть на нежданных пришельцев, никто не выстраивался в боевые порядки, чтобы встать на пути неотвратимо надвигающегося легиона. Многочисленные деревни, подвергнутые разорению и полностью подчиненные Вал-Накину, уже остались позади.

За все время, прошедшее с тех пор, как двадцать восьмой пехотный легион покинул свой родной мир, погибло всего лишь восемьдесят четыре солдата. Такие большие потери оправдывались неудачей при переправе, когда перевернувшаяся лодка мгновенно отправила на дно почти полсотни легионеров. Никто из них не смог выплыть – тяжелые кольчуги не давали ни единого шанса. От руки врага пока не погиб никто.

Опасности не было. Местные жители никогда не нападали первыми. Они защищались, когда кто-либо угрожал их дому, но в остальном... "Настоящие бараны, ждущие прихода мясника". Так однажды сказал сам король, а теперь эти слова со смехом повторялись чуть ли не по сотне раз каждый день. Бараны, ждущие мясника. Разве баранов нужно бояться?

Двадцать восьмой пехотный легион шел на юго-запад, направляясь к одному из самых крупных городов в этой части мира. Город назывался Лактос, а жило там, по меньшей мере, пятьдесят тысяч человек, которым предстояло стать подданными Вал-Накина. Легион шел.

Никто так и не понял, как это произошло.

Вроде бы резкий порыв ветра принес густое облако пыли. Красноватая пыль на несколько минут окутала весь легион, заставив солдат недовольно чихать и ругаться, и унеслась дальше, безобидно рассеиваясь. Никто из легионеров не видел, но едва только пыль оседала на землю, как тут же таинственным образом меняла цвет, превращаясь из красноватой в обычную серую. Магия покидала эти маленькие частички земли, истаивая на воздухе тоненькими едва различимыми сгустками голубоватого сияния. Волшебники Таулуса не хотели смерти своих подданных, защитив их от своей же магии. Но легион был уже обречен.

До самого вечера солдаты двадцать восьмого пехотного легиона шли как ни в чем не бывало. Они переругивались, обменивались пошлыми басенками и беззлобно проклинали жаркую погоду – обычная солдатская болтовня. Но вечером, едва только были установлены палатки и выставлены часовые, в палатку к армейским лекарям явилось необычайно большое количество больных. Симптомы у всех были одинаковыми: тошнота, головная боль и потеря ориентации.

Ничего не понимающие лекари делали все, что было в их силах, но ничего не помогало. Эликсиры, настои, припарки и кровопускания оказались бесполезными.

Первый больной солдат умер сразу после полуночи, изойдя кровавым кашлем. К тому времени уже половина лагеря с трудом могла стоять на ногах.

Лекари трудились в поте лица, стараясь, по крайней мере, облегчить участь больных. Тщетно. Сами они свалились с теми же симптомами уже ближе к рассвету.

Восход солнца сопровождался надсадным кашлем и стонами. Не могло быть и речи о том, чтобы двигаться дальше. Только несколько человек еще могли подняться на ноги. Над лагерем уже начали собираться стервятники.

Когда солнце достигло полуденной отметки, все было кончено. Никто не выжил. Даже лошади погибли в судорогах.

От двадцать восьмого пехотного легиона не осталось ни единого человека.

* * *

Тридцать третий легион походной колонной шел по холмистой местности, изрезанной сотнями оврагов. В стороне от медленно ползущей стальной лавины возле самого горизонта виднелась далекая полоска туманной дымки – щит, за которым лежала Бездна. Тысячи подкованных копыт взрывали землю и вытаптывали траву. Солдаты беззаботно сняли шлемы, убрали щиты и неторопливо шагали вперед лениво переговариваясь. И даже офицеры расслабились. В этом мире попросту не было врагов. Никто не поднимал меч, чтобы напасть на нежданных пришельцев, никто не выстраивался в боевые порядки, чтобы встать на пути неотвратимо надвигающегося легиона. Несколько деревень, а вместе с ними и один из крупных городов, подвергнутые разорению и полностью подчиненные Вал-Накину, уже остались позади.

За все время, прошедшее с тех пор, как тридцать третий легион конных рыцарей покинул свой родной мир, погибло всего лишь девятнадцать солдат. И большая часть скончалась от естественных причин. От руки врага погибли всего два человека.

Опасности не было. Местные жители никогда не нападали первыми. Они защищались, когда кто-либо угрожал их дому, но в остальном... "Настоящие бараны, ждущие прихода мясника". Так однажды сказал сам король, а теперь эти слова со смехом повторялись чуть ли не по сотне раз каждый день. Бараны, ждущие мясника. Разве баранов нужно бояться?

Тридцать третий конный легион шел на восток, двигаясь вокруг щита и проводя общую разведку местности. Солдаты действовали согласно приказу короля: повернуть на восток и попытаться обойти туманную стену или найти проходы на ту сторону. Легион шел.

Никто так и не понял, как это произошло.

Светловолосый лейтенант почесал затылок и, прищурившись, взглянул в ту сторону, куда указывал палец усатого разведчика. На вершине холма, едва различимые с такого расстояния, виднелись несколько человеческих фигур.

– Сколько их там.

– Около пяти десятков.

Лейтенант хмыкнул. Пятьдесят человек не смогут причинить какой-либо существенный урон целому легиону рыцарей, даже если все они там – великие мастера меча. Опасности нет, но все же...

– Сержант!

– Господин лейтенант?

– Возьми свою сотню и разберись вон с теми ребятами на холме...

И в этот момент на вершине далекого холма полыхнула ослепительная вспышка, из которой вырвался толстый пучок света, обрушившийся на стройные ряды тридцать третьего легиона. Этот пылающий луч буквально пропорол строй рыцарей, превращая людей в обугленные головешки. Крики смешались с отчаянным лошадиным ржанием. Рыцари с проклятиями вылетали из седел и с громким лязганьем лат падали прямо под копыта своих собственных коней, испуганно мечущихся в состоянии непередаваемого ужаса.

Снова мелькнула далекая вспышка света, и сразу же на смешавшиеся ряды солдат обрушилось еще одно пламенное копье. Сияющая ярче солнца полоса с шипением вспорола склон холмика и разом превратила в пепел несколько сотен человек. Неразбериха усиливалась, превращаясь в настоящий хаос.

Немного в стороне от основных рядов лейтенант, отчаянно ругаясь, пытался организовать хоть какое-то подобие порядка и контратаковать засевших на дальнем холме колдунов. Строй медленно готовился к столь любимому на Вал-Накине таранному удару конных рыцарей, когда неотвратимая лавина закованных в латы рыцарей, сверкая сотнями копий, монолитно бросается на врага. Грозная сталь алчет человеческой крови, а то, что сможет уцелеть после этого удара, погибнет под копытами следующей шеренги.

Еще одна пламенная стрела медленно поползла по рядам тридцать третьего легиона, оставляя за собой многочисленные язычки пламени, ласкающие сотни обгорелых трупов в оплавленных доспехах.

– Вперед!! Копья наперевес!

Стальная стена, медленно набирая скорость, устремилась в сторону проклятых колдунов, пытаясь спасти легион от окончательного разгрома. Граненые наконечники копий устрашающе сверкали в лучах солнца. Отполированные до блеска латы. Рвущие землю подковы ширококостных рыцарских лошадей. Плотно захлопнутые забрала, и сверкающие ненавистью сквозь отверстия в шлеме глаза.

Эта лавина стали сметет все на своем пути. Кто может остановить ее?

Волшебники Таулуса могут.

И под копытами коней с громовыми раскатами вздыбилась земля, небрежно расшвыривая монолитный строй солдат Вал-Накина. Полыхнуло пламя. Цепочка взрывов буквально перемолола атакующих всадников.

А потом обрушилась на основные силы, все еще пребывающие в состоянии полнейшей паники.

Тридцать третий конный легион практически весь полег на этих холмах. Из десяти тысяч солдат в живых остались только считанные единицы.

* * *

Радан мрачно смотрел на карту. Положения легионов и направление их движения были отмечены стрелками и рядами цифр. И некоторые из них были обведены кружочками.

Ситуация складывалась угрожающая. Тридцать третий легион практически уничтожен жалкой кучкой из пятидесяти местных колдунов. Только несколько человек чудом смогло уцелеть и вернуться, чтобы сообщить об этой катастрофе. От шестнадцатого и двадцать восьмого легионов вот уже несколько дней не поступало ни единого слова, и, вполне возможно, что они разделили судьбу тридцать третьего.

И, судя по всему, в рядах противника потерь практически нет. Нет потерь! А я потерял тридцать тысяч опытных ветеранов! Три легиона уничтожены полностью. Что же делать? Как бороться с этими колдунами?.. Будь проклято это колдовство. Битва лицом к лицу со сталью в руках – вот настоящая война, но как можно воевать, если враг уничтожает моих бойцов еще до того, как они смогут замахнуться мечами.Радан стиснул зубы, вспомнив слова одного из рыцарей, выживших после избиения тридцать третьего легиона. «Они обрушили на нас свет. Свет такой яркий, что мог ослеплять. Свет, несущий в себе смерть. Смерть и огонь. И от него не было спасения. Латы мгновенно раскалялись докрасна, зажаривая находящихся внутри воинов. Я никогда не забуду предсмертные крики своих товарищей, когда жгущее пламя коснулось их тел. Не думаю, что снова возьму меч в руки. Уж лучше жить на какой-нибудь ферме и ковыряться в земле, будто грязный крестьянин, чем кончить вот так».

Будь проклято это колдовство! Проблема боевого духа скоро станет в полный рост. Еще пара подобных случаев, и моя армия растает как кусок масла на сковороде. Солдаты и так начинают роптать.

В шатер с поклоном вошел пропыленный гонец в кожаных доспехах.

– Э-э... Ваше Величество?

Радан медленно поднял на него свой взгляд. Увидев в глазах короля тлеющие огоньки ненависти, гонец судорожно сглотнул и отшатнулся.

– Говори, – в голосе правителя Вал-Накина слышалась едва сдерживаемая ярость.

– В-ваше Величество, я принес письмо от генерала Нифонта, командующего седьмым легионом.

– Что там?

– У нас было сражение...

– Сражение? – Радан мрачно потер подбородок. – Сражение или избиение?

Вместо ответа гонец снова поклонился и протянул королю свиток, перевязанный разноцветным шнурком и запечатанный личной печатью генерала Нифонта. Пока Радан мрачно смотрел на послание, гадая о доставленных новостях, гонец успел поспешно ретироваться, опасаясь попасть под горячую руку правителя, который в последнее время стал слишком уж вспыльчивым.

Только еще одного разгрома мне не хватало...Решительным движением пальца Радан сломал печать и развернул свиток.

"Ваше Величество, я сообщаю Вам о первом столкновении с силами противника в количестве около пятисот человек. Я приказал готовиться к сражению, не сомневаясь в том, что вверенный мне седьмой легион с легкостью сомнет этот жалкий островок сопротивления. Но дело пошло совсем не так, как хотелось. Когда мы пошли на сближение, выяснилось, что враг обладает неизвестным магическим оружием, похожим на то двузубое копье, каким обладаете Вы, Ваше Величество. Я все же не стал отказываться от битвы, упирая на подавляющее численное превосходство наших войск. Когда отряды сошлись, наши бесстрашные воины начали поначалу теснить врага, не обращая внимания на ужасные потери, причиняемые нам этим чудовищным оружием, но вскоре оказалось, что часть вражеского отряда, скрытая покровом какой-то магии, смогла пробраться мимо наших часовых незамеченной и внезапно ударить в тыл. С прискорбием сообщаю, что вынужден был отступить, спасая легион от полного разгрома, оставив поле боя врагу. Легион потерял около трети своего состава. Потери врагов трудно оценить, но по моим расчетам – около двух-трех сотен погибших солдат. Вражеский отряд идет по пятам за нами, не вступая в битву и, видимо, ожидая подкрепления. Я отступаю на северо-запад, дабы соединиться с четвертым гвардейским легионом и попытаться снова дать бой. С уважением к Вашему Величеству, генерал Нифонт".

Итак, моя мечта об отряде вооруженном волшебным оружием древних стала реальностью и превратилась в жуткий кошмар.Зная генерала Нифонта, Радан нисколько не сомневался, что тот кое о чем предпочел умолчать, кое-что преувеличил, а в некоторых местах откровенно приврал. Скорее всего, отряд вражеских бойцов разбил седьмой легион наголову, и теперь он бежит навстречу четвертому гвардейскому, надеясь укрыться за его спиной, пока древние копья вновь будут пить кровь Вал-Накина. Да что это за мир?! Неужели в Мироздании больше не осталось нормальных миров? Почему судьба привела меня именно в это сумасшедшее место, где правит не тот, кто способен на это, а тот, кто всю жизнь безвылазно просидел в библиотеках за чтением всякой древней рухляди?В ярости ударив кулаком по столу так, что подскочившая чернильница опрокинулась и залила весь стол, Радан рывком встал и вышел из шатра. Придется заняться этим самому.

Покрывая земли Таулуса абсолютной чернотой, по карте медленно растекалась лужица чернил.

* * *

Шло время. Дни сменялись днями. Лето медленно переходило в дождливую осень.

А на Таулусе вовсю кипели бои, и землю обильно поливала человеческая кровь. Гибли вторгшиеся с Вал-Накина захватчики, гибли мирные жители, виновные только в том, что подвернулись под руки разъяренным легионерам, гибли волшебники.

Получив несколько очень чувствительных ударов, Вал-Накин прекратил наступление и целиком сосредоточился на обороне. Пять легионов почти полностью полегли под ударами чудовищной магии, еще три понесли громадные потери и были расформированы, а оставшиеся в живых солдаты перешли в другие подразделения. Приказом Радана резервные силы, ожидающие своего часа возле портала, были введены на Таулус и сомкнулись плотным кольцом вокруг выросшего в чужом мире поселения завоевателей. Главной их задачей было сохранить портал от разрушения. Защитить каменную арку любой ценой.

А вокруг этого стального кольца во множестве рыскали группы колдунов и периодически наносили небольшие, но весьма чувствительные удары по позициям Вал-Накинских легионов.

Легионеры быстро научились избегать массированных вражеских ударов, подобных тем, которые привели к гибели шестнадцатого, двадцать восьмого, тридцать третьего, а позднее еще и двадцать первого легионов. Солдаты постоянно были настороже, отдавая все больше и больше усилий для разведки и при малейших признаках опасности разбиваясь на сотни небольших отрядов, мгновенно рассыпавшихся в разные стороны, чтобы уйти от основной силы удара. Магия все равно находила свои жертвы, но теперь их было гораздо меньше.

Небольшой отряд местных воителей, вооруженных древним магическим оружием, еще несколько раз тревожил покой захватчиков, но без особых результатов. А после одного из сражений, в котором со стороны Вал-Накина участвовал крупный отряд легкой конницы, понеся значительные потери, он был вынужден отступить. Это была первая настоящая победа, достигнутая истинным мастерством стратегии, а не путем безумного столкновения, после которых трупы погибших легионеров громоздились невероятными грудами. Слушая рассказы о сражении, Радан признал эффективность подобных действий, назначил командующего отрядом капитана командовать двадцать пятым конным легионом, попутно повысив до генерала, и отправил тревожить тылы противника.

В том же бою было захвачено несколько сот древних копий. Мечта Радана о легионе, вооруженном могучим оружием древних, обещала в скором времени обратиться реальностью. Магическое оружие тотчас же было передано на изучение колдунам, но, к сожалению, древняя магия не собиралась раскрывать свои секреты. Колдуны Вал-Накина ничего не смогли понять в принципе действия этого оружия. Радан, уже понявший полнейшую ничтожность своих магов по сравнению с местными, только махнул рукой, приказав немедленно "отправить этих шутов обратно на Вал-Накин, чтобы не мозолили мне глаза".

Не ушли невредимыми и отряды волшебников Таулуса. Несколько раз дело доходило до прямого столкновения, в котором не способные к ближнему бою маги бывали неизменно биты. Особенно крупная победа была достигнута на холмах возле небольшой безымянной деревушки. Тогда погибло около двадцати колдунов, а трое захваченных живыми были отправлены в пыточную для допросов. И это было серьезным просчетом, почти ничего нового узнать не удалось, а Радан лишился камеры пыток, нескольких близлежащих домов и почти сотни солдат. Захваченные в плен волшебники тоже погибли в том чудовищном взрыве.

Но даже такие кровавые успехи случались крайне редко. Убить волшебника можно было только застав врасплох, а это было очень и очень не просто, либо буквально загнав его до изнеможения, но тогда за одного убитого мага приходилось платить сотнями и сотнями погибших солдат.

Из высланных в глубины вражеских земель разведчиков и шпионов возвращался в среднем только один человек из трех-четырех десятков. Но это стоило того. Удалось узнать некоторые сведения о численности врага. Оказалось, что Совет Магов на данный момент состоит из двадцати двух старых колдунов – настоящих знатоков магии, а всего в их гильдии состоит около тысячи полноправных волшебников и вдвое большее количество учеников и подмастерьев, еще не достигших титула полноправных магов. Всего три тысячи человек против трехсот тысяч завоевателей, но все равно соотношение сил было невыгодным. И до сих пор не было найдено способа победить колдуна без того, чтобы он не сумел положить как минимум сотни две солдат.

Радан приказал на Вал-Накине и в подчиненных ему землях Таулуса объявить набор новобранцев. Совет ответил тем же самым, и под знамена Таулуса медленно стали стекаться сотни добровольцев. А над воротами крупнейшего города этого мира появилась надпись, сделанная золотыми буквами по кроваво-красному фону: "Защитим свой мир от иноземных дикарей!" Новобранцы с обеих сторон спешно обучались воинскому делу. У Вал-Накинцев были более умелые учителя, но у Таулуса были запасы гораздо более могущественного оружия, оставшиеся еще с древних времен. На площади перед древним Дворцом Совета, маршировали сотни воинов, одетые в простые одежды, но вооруженные грозными двузубыми копьями. Уходящие на поля сражений бойцы кланялись безмолвному символу древнего величия и громогласно клялись не допустить, чтобы их родина попала в окровавленные руки варваров-иноземцев. Обшарив свои необъятные хранилища, волшебники Таулуса нашли даже несколько таких могущественнейших вещей, как защитные кольца. Отныне члены Совета Магов всегда ходили окутанными в призрачно-голубоватое сияние защитной магии.

Война на Таулусе затягивалась, требуя все больше и больше средств и поглощая все усилия целого мира. Большинство кузниц Вал-Накина работало на короля, изготовляя доспехи и оружие. Львиная доля собранного урожая перевозилась в громадные зернохранилища, предназначенная для пропитания армии во время зимы. Крестьянам, на плечи которых легла основная тяжесть военного времени, оставляли зерна ровно столько, чтобы хватило на зиму, но не больше. Казавшаяся неисчерпаемой королевская казна Радана начала показывать дно – армия пожирала золото с ошеломляющей скоростью. Налоги были удвоены, а затем снова удвоены, но золото все равно убывало гораздо быстрее, чем его успевали собирать. Торговля начала хиреть. Широко расцвела преступность.

Вал-Накин неуклонно сползал в хаос.

Но на Таулусе дела обстояли не лучше. Почти четверть мира находилось под пятой иноземных захватчиков. Выжженные поля, парализованные торговые пути, разоренные города стали наследством нового времени. Варвары-иноземцы грабили, насиловали и убивали, широко пользуясь беззащитностью местного населения. В сгоревших деревнях над телами вырезанных без малейшей жалости крестьян вились жирные мухи. Сложившаяся ситуация действовала угнетающе в мире никогда не знавшем войн. Только хорошо вооруженная и громадная по численности армия могла угрожать могучей магии, оставшейся в мире как наследство древних времен. Но ни в одном из соседних миров не было ничего даже отдаленно представлявшего опасность. Совет привык к мирной жизни и, когда внезапно возникла опасность вторжения, не смог вовремя отреагировать на угрозу. А теперь было уже слишком поздно – чужеземцев можно было выкинуть с этого мира только ценой очень и очень большой крови.

На время возникло хрупкое равновесие. Самая могучая армия Мироздания стояла напротив гильдии самых могучих волшебников всех миров. И простого пути не существовало. Победа была достижима, но перед этим пролилось бы очень много крови. Крови подчас совершенно невинной.

И в этих условиях Радан, осознавая, что если он немедленно же не перейдет к активным действиям, захватив инициативу, то потеряет все вместе с наступлением зимы, когда военные действия невероятно осложнятся, начал разрабатывать план всеобщего наступления.

Были собраны все резервы, подтянуты все отряды. Армия Вал-Накина собиралась в единый стальной кулак, готовясь нанести смертельный удар по Таулусу и, пройдя по трупам, ворваться во Дворец Совета.

Тысячи новобранцев день за днем занимались тренировкой, отрабатывая приемы ближнего боя и обучаясь ходить в строю, чувствуя локоть соседа. И даже бывалые ветераны проводили на тренировочных полях долгие часы, шлифуя свое смертоносное мастерство.

У Совета не было выбора – он начал подобные же приготовления. Не особо полагаясь на собранные в спешке армии новобранцев и осознавая значительное преимущество пришельцев перед неопытными новичками, Совет Магов сосредоточился на совершенствовании магического искусства.

Ученики и подмастерья перешли из классов и библиотек на поля, где отрабатывали практическое применение волшебства. Причем упор делался на самую смертоносную и опасную магию. На вытоптанном и изрытом воронками поле грохотал гром, метались пылающие шары, ревели взрывы.

Более опытные маги пробовали на практике некоторые более сложные вещи, чем волшебство молний, земли и огня. Клубился ядовитый туман, в больших стеклянных сосудах жужжали мириады переносящих чуму жалящих насекомых, по небу ползли тучи, готовые немедленно разродиться едким дождем, разъедающим и сталь и плоть. Но все это грозное оружие можно было пускать в ход только в самом крайнем случае. Некоторые летописи все еще сохранили описания кошмарных боев, кипевших в мирах сразу же после Раскола. Не желая повторения древнего кошмара, волшебники Таулуса позаботились о том, чтобы ядовитый туман рассеивался буквально через несколько минут после возникновения, чтобы насекомые-разносчики болезней умирали через пару часов, после того, как были выпущены на свободу, чтобы смертоносные тучи быстро превращались в безобидные облачка.

А члены Совета зарылись в древние библиотеки, стремясь отыскать там описания наиболее грозных и смертоносных заклятий.

Таулус готовился к последней битве, в которой ему предстояло отстоять свою свободу.

* * *

Восемнадцать легионов, сто восемьдесят тысяч солдат продвигались несколькими колоннами, нацеливаясь на самое сердце Таулуса. Дворец Совета должен быть захвачен. Неудержимая лавина неотвратимо надвигалась, готовя исполинской силы удар. Легионы шли, сопровождаемые заревом горящих городов и оставляя позади себя бесчисленное множество мертвецов.

Война не щадит никого.

А навстречу этой непобедимой силе вышли наспех собранные войска Таулуса. Восемь тысяч. Восемь тысяч новобранцев еще ни разу не пробовавших крови против ста восьмидесяти тысяч опытных ветеранов. Неравные силы. Но за спиной вооруженной древними двузубыми копьями небольшой армии Таулуса стояла необоримая мощь древней магии. Все до единого волшебники этого мира покинули свои дома и шли вместе с этой незначительной по стандартам Вал-Накина армией, чтобы остановить иноземных захватчиков.

Победа или смерть.

Столкновение двух титанических сил стало неотвратимым и обещало обернуться большой кровью.

И в бескрайних просторах степи неподалеку от небольшой речушки произошло сражение, которое будущие историки назовут Битвой у Ринереллы. Битвой, в которой обе сражающиеся стороны будут проигравшими, а победителем станет вернувшийся в миры из забытья древний кошмар.

* * *

Радан стоял на холме и со смешанным чувством смотрел на едва различимые у горизонта ряды вражеской армии. Около восьми тысяч. Ничтожная пылинка на пути стальной лавины легионов Вал-Накина. Но там же находились и все силы Совета, и это превращало эту пылинку в громадную силу, с которой приходилось считаться.

Осенний день не обещал хорошей погоды. Солнце не показывало свой сияющий лик с самого утра, укрывшись за сплошной завесой медленно ползущих по небу туч, угрожающих в любой момент пролиться дождем. Воздух был напоен влагой.

Легионеры недовольно ворчали, проклиная эту сырость, порождающую на их начищенных доспехах многочисленные пятна ржавчины. Отряды лучников скептически поглядывали на свои отсыревшие луки. Но если с погодой невозможно было бороться, то вот с отрядом Таулуса – вполне. И воины Вал-Накина спешно занимали свои места, готовясь к атаке.

Помня об исполинской силе вражеских колдунов, Радан, просидев весь предыдущий вечер в своем шатре вместе со своими генералами, выработал план сегодняшнего сражения, предусматривающий разделение легионов на множество небольших отрядов, которые вновь объединят свои силы только непосредственно перед столкновением с вражеским войском. Конные отряды должны были попытаться обойти вражеские силы и нанести им удар в тыл, пока пехотные легионы будут атаковать прямо в лоб. Стальные челюсти, готовые в мгновение ока свернуть шею незначительному отряду Таулуса. В случае успеха этот ход мог быстро покончить с врагами, но даже в этом случае потери обещали оказаться очень и очень значительными. Но у Вал-Накинцев было значительное численное преимущество, по меньшей мере, двадцать к одному, и именно на это и рассчитывал король. Легионы могли попросту задавить колдунов числом.

Но что могут предпринять колдуны? Радан задумчиво смотрел вдаль. Я ничего не знаю об их планах и способностях. Но если хоть один отряд моих солдат сможет ворваться в их ряды – мы победим. Волшебство лучше всего действует на дальних дистанциях...