Текст книги "Записки охотника Восточной Сибири"

Автор книги: Александр Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Ловкие промышленники иногда в продолжение нескольких десятков минут перетаскают всех лисят. Конечно, способ этот удобен в таком случае, если нора прямая, без крутых поворотов. Вот все известные мне способы, которыми добывают лисиц в Забайкалье.

Не могу не рассказать здесь одного случая. В 185… году, в первой половине октября, ходил я по лесу и искал рябчиков, но найти не мог, устал и хотел уже отправиться домой, как вдруг собака моя бросилась в сторону и спустя несколько секунд выгнала черно-бурую лисицу, которая, как птичка, бросилась от нее и скрылась. Собака убежала за ней. Я, подождав с ¼ часа, начал кричать и свистеть собаку, но она не являлась. Я закурил трубку и лег на пожелтевшую траву на берегу реки Букукуна (около казачьего караула того же названия, по китайской границе), как-то глухо и неприятно шумела подо мной пересохшая трава при каждом малейшем моем движении. Я начинал уже терять терпение, потому что собаки все еще не было, а время приближалось к сумеркам. Наконец, спустя несколько минут, прибежала ко мне собака с разинутым ртом и на четверть высунутым языком…

Я встал и хотел идти, как вдруг увидал ту же лисицу, которая потихоньку пробиралась под крутым берегом речки, где посуху, а где и по воде; я схватил ружье, но собака, увидав лисицу, стремглав бросилась в речку и едва не схватила плутовку, которая увернулась, выскочила на противоположный берег и вспрыгнула на толстый лиственичный пень; собака второпях пробежала мимо нее, но, заметив ошибку, тотчас воротилась, лисица же, соскочив с пня и немножко пробежав, залезла в дупло большого упавшего дерева. Пока я перебирался через речку, собака сидела около этого дупла, не выпускала лисицы и громко лаяла.

Дупло было большое, в толстой, упавшей от ветра лиственнице, а поэтому достать лисицу нельзя было никак – топора же с собой не было. Заложив отверстие дупла камнями, я на другой день пришел с товарищем и добыл дорогую добычу. Жаль, что по времени года было немного рано, и лисица еще не получила настоящей зимней шерсти.

4. КОРСАК

Хотя я и бывал, даже живал в тех местах, где корсаки водятся во множестве, но мне ни разу не довелось видеть живого корсака, не потому чтобы я не искал случая с ним встретиться и не потому чтобы зверь этот жил постоянно под землею, как крот, нет, а потому именно, что корсак живет только ночью, все свои жизненные потребности совершает только ночью; днем его не увидишь, днем он спит или просто лежит, запрятавшись где-нибудь под землею. Про него смело можно сказать, что он зверь вполне ночной; даже барсук, проводящий более половины своей жизни под землею и выходящий на дневную поверхность тоже преимущественно по ночам, чаще бывает видим человеком при дневном свете, чем корсак. Вот почему зверь этот менее других известен охотникам, наблюдающим их нравы и быт. Постараюсь передать читателю все, что я слышал о корсаке от достоверных охотников и здешних пастухов{ При обширном скотоводстве в Южном Забайкалье для пастьбы скота круглый год обыкновенно нанимаются люди из здешних туземцев – братских или тунгусов, которые, как народ кочующий и занимающийся преимущественно скотоводством, живя постоянно в степях в юртах, лучше и снаровнее обращаются со скотом, нежели русские оседлые жители.}; последним они известнее, потому что пастухи, постоянно находясь на степи, днем и ночью, зимою и летом, бдительно наблюдая за безопасностью пасущегося скота, невольно встречаются с корсаками и знакомятся с их нравом и подлунного их жизнию. К тому же почти каждый здешний пастух в то же время если не страстный охотник, то, по крайней мере, порядочный стрелок; поэтому это создание природы при таких условиях скорее и ближе могло познакомиться с корсаком, чем настоящий сибирский промышленник, знакомый только с лесом, где корсаков нет.

Корсаки водятся только в степных местах южной половины Забайкалья, на китайской границе. По рекам Аргуни и Онону их множество. По наружному виду и образу жизни корсак чрезвычайно сходен с лисицей; в первом случае вся разница в том, что корсак несколько меньше лисицы и шерсть на нем не так длинна и пушиста, как на ней, такого же желто-серого цвета, цвета, но без красноватого отлива и несколько посветлее. Хвост у корсака тоже пушистый и длинный, с черным концом; рыло длинное, острое, глаза живые, быстрые, черные, ножки тонкие, сухие, но крепкие. Из корсачьих шкурок здесь собирают теплые и красивые меха, которые не так прочны, как лисьи, потому что шерсть из них скорее вылезает, нежели из лисьих; вот почему корсачьи меха и ценятся довольно дешево. Из первых рук корсачьи шкурки продаются от 50 до 60 коп. серебр. за штуку.

Корсаки живут в норах, которых они сами не приготовляют, а помещаются обыкновенно в чужих, оставленных прежними хозяевами. Здесь они поселяются преимущественно в брошенных сурочьих норах, и то не живут в них постоянно, своим домом, как, например, барсук в своей норе, нет, корсак, как здешний кочевой туземец, сегодня живет в одном месте, завтра – в другом, послезавтра – в третьем и так далее; ночью он рыщет и лишь только зарумянится утренняя заря, тотчас отыскивает пустую тарбаганью нору, которую не нужно долго искать – их множество, – и скрывается в ней на день, до следующей ночи. Корсак питается преимущественно мышами, которых он искусно ловит ночью, ест мелких птичек и всякого рода падаль, валяющуюся в степи, но ест немного и довольствуется малым количеством пищи. Многие утверждают, что корсаки не пьют, вероятно основываясь на том, что их иногда добывают в таких частях необозримой степи, в которых совсем нет воды, но это еще не может служить доказательством, что корсаки не пьют, потому что снег, дождевая вода и роса легко могут заменить в этом отношении речную, озерную или ключевую воду. Но в засушливое время, летом, как здесь случается, когда по нескольку месяцев сряду не бывает дождей и когда еще не падает роса, так что земля просохнет до того, что сделается как пепел, нельзя не удивляться, каким образом в это ужасное время корсаки утоляют жажду! Неужели они довольствуются ничтожными соками животных, пожираемых ими! Не едят ли они каких-нибудь сочных степных трав, чтоб утолить палящую жажду? Но и это трудно предположить, потому что в продолжительную засуху все степные травы совершенно высыхают, так что вся степь среди самого лета уже принимает желтоватый цвет, как осенью, здесь говорят, что трава сгорает от солнечных лучей… [34]34
  Г. Брем говорит, что «корсак, живущий на свободе, никогда не пьет воды; в неволе же пьет, по крайней мере очень охотно, молоко».


[Закрыть]

Течка корсаков бывает, как говорят охотники, в одно время с лисицами, то есть зимою в феврале месяце, и совершается точно так же. Весною перед разрешением от бремени мать поселяется в какой-нибудь норе и приносит молодых числом до шести, которые родятся слепыми. Воспитание детей производится совершенно сходно с выкармливанием молодых лисят.

Корсак одарен весьма тонкими чувствами слуха и обоняния и чрезвычайно острым зрением; он проворен в своих движениях и весьма легок на бегу, но, преследуемый собаками, скоро утомляется; он верток до того, что собаки, догнав, не в состоянии схватить его, так что корсак редко попадается им в зубы, а обыкновенно, увернувшись от них, он заскакивает в чью-нибудь нору. Поэтому гонять корсаков собаками достается только случайно, застав их рано утром еще жирующих на широкой степи и не успевших спрятаться.

След корсака сходен с лисьим, только что поменьше его; корсак ходит тоже чисто и прямо, но шаги делает короче, чем лисица. Корсак чрезвычайно робкое животное, вот почему он редко подбегает к степным селениям и притом бегает только ночью, особенно зимою; чрезвычайно редко случается, что его видят бегающего по степи днем, и то по черностопу, вследствие голода. Корсаки точно так же, как и лисицы, во время больших снегов кочуют из одного места в другое, то есть туда, где меньше снега, потому что при глубоком снеге им трудно отыскивать мышьи норки. Здесь замечают с осени: если по степям появится много мышей, то это предвещает, что в том месте много будет лисиц и корсаков, потому что и количество мышей в степях неодинаково; в тех местах, где стояли сильные дожди, осенью и зимой мышей обыкновенно бывает мало; где же меньше дождя – больше мышей, а где появится множество этих последних, там, по народному замечанию, и снегу будет мало; но это замечание не всегда справедливо и бывает иногда совершенно наоборот. Другое замечание лучше: если мыши делают свои норки неглубоко в земле, то это предвещает снежную зиму, и напротив, если норки глубоки – малоснежие; тут есть основание, подходящее к законам науки.

Корсаков добывают исключительно ловушками в зимнее время; из ружей их не бьют, кроме весьма редких случаев, равно как и не травят собаками. Охота производится так: промышленник ездит верхом по тем местам, где водятся корсаки, обыкновенно после порошек, и выслеживает их до нор, в которые они запрятались до следующей ночи. Убедившись, что корсак залез в какую-нибудь нору, промышленник тотчас забивает в ней все побочные отнорки накрепко, чтобы корсак не мог через них вылезть, а в главном лазе норы настораживает башмак (смотри описание лисицы) или черкан (смотри статью 12 «Хорек»), в который и попадает корсак; вот и вся охота; другими способами их почти не ловят. Корсак, заметя, что в главном лазе норы поставлена ловушка на его голову, а другого выхода из норы нет, решается иногда умереть голодною смертию, но чрез ловушку не полезет; иногда он высиживает в норе от 10 до 15 дней (факт) голодом и после того только отваживается идти сквозь башмак или черкан; редко случается, что корсак попадает в ловушку через три или две ночи и еще реже в ту же ночь. Нельзя не удивляться, что корсак в состоянии переносить 15-дневный голод.

Многие здешние промышленники думают, что в таком случае корсаки питаются в сурочьих норах трупами сурков, которые часто пропадают сами собой или от ружейных ран в норах. Но ведь нельзя же предположить и того, чтобы при всяком подобном случае, которые бывают весьма часто, корсаки залезали именно в те норы, тем более старые, уже брошенные, где есть трупы сурков (тарбаган). Если допустить, что корсак в состоянии перенести 15-дневный голод, в таком случае нерешение его идти на авось под ловушку я отношу только к трусости этого зверя, которая заметна во всем его образе жизни, тем более потому, что после такого срока корсаки попадают в ловушки обыкновенно без всяких признаков употребления пищи. Лисица, загнанная в нору, гораздо смелее его: она долее трех суток не сидит в норе, а обыкновенно решается идти сквозь ловушку на другую, даже на первую же ночь. Голодная смерть страшнее явной, иногда оканчивающейся счастливым случаем. Мясо корсаков не употребляется в пищу даже и здешними инородцами.

5. РЫСЬ

Много охотников на Руси, но многим ли счастливцам доводилось на своем веку не только убивать рысей, но даже и видеть их убитых?.. Животное это довольно редко не только в Европейской России, но даже и у нас, в необъятной Сибири. А скажите, где же и быть зверям в настоящее время, как не в матушке Сибири, еще так мало заселенной и представляющей для этого все наивыгоднейшие условия? Хотя я и принадлежу к числу тех счастливцев охотников, которым случалось убивать рысей, но все же с этим зверем я знаком менее, чем с другими, не знаю тонкостей его характера, привычек, образа жизни и скажу только то, что успел уловить своею наблюдательностию и слышал от старых, закоренелых сибирских охотников.

Старая рысь довольно велика, так что бывает с порядочную дворовую собаку, но рысь относительно собаки длинна и приземиста – вытянутая шкура самца бывает длиною до двух аршин и более. По наружному же виду рысь гораздо больше сходна с кошкою, чем с собакою. В особенности голова ее чрезвычайно сходна с кошачьей, нрав же в особенности. Движение, уловки, манеры, походка, побежка совершенно кошачьи. Туловище покрыто густою, мягкою шерстью, которая особенно удлиняется на морде и образует длинную жесткую бороду; она раздвоена, и концы ее висят по обе стороны морды. Цвет шерсти рыси серо-светло-желтый с рыжевато-бурыми круглыми пятнами; брюшко белое, такого же цвета, с темными пятнами, большие усы и чрезвычайно острые, как у кошки, зубы. Уши у нее коротенькие, треугольные, на концах которых находятся прямо вверх торчащие клочки волос черного цвета. Когти крепкие и весьма острые, загнутые, как у кошки; они выставляются из мякишей пальцев только в известных случаях – при нападении, обороне и влезании на деревья. Хвост короткий, прямой, всюду ровной толщины, на конце черный. Рысь одарена крепкими и мускулистыми ногами с довольно большими ступнями. След ее круглый, с ясными отпечатками мякишей пальцев; когти бывают видны только в случае быстрого, как стрела, бега.

Рысьего самца здешние сибиряки называют туземным словом оморочо, а самку – просто рысью. Последняя всегда бывает несколько меньше оморочо и не так красива, как он; это замечание относительно зверей и птиц не есть ли общее ^{12} и нельзя ли его отнести ко всем тварям? Кроме того, на оморочо всегда шерсть несколько темнее, чем на самке, а усы гуще и темнее, зато самка свободнее и грациознее в движениях.

Глухие дремучие леса, высокие скалистые горы, лесистые горные утесы с нависшими скалами, каменистые россыпи – словом, места крепкие, как выражаются сибиряки, уединенная, глухая тайга – вот родина и постоянное пребывание рысей. Никогда вы не встретите рыси поблизости от жилых мест. Странно, что шкурки тех рысей, которые живут в местах гористых, всегда бывают лучше тех, кои водятся в дремучих лесах на равнинах. Как объяснить это обстоятельство – не знаю. Шерсть на рысьих мехах чрезвычайно прочна в носке, мягка и пушиста. Рысья шуба не уступит теплотою лисьей, а прочностию меха превосходит. Мездра у нее весьма крепкая. В старину рысьи меха были в большом употреблении и ценности, особенно в нашем крае, потому что китайцы были большие любители этих мехов. Хотя и в настоящее время цены на рысьи шкурки порядочные, но все же не прежние. За хорошего оморочо и теперь можно взять до 20 руб. серебром, а в старину давали и по 200 руб. ассигнациями. Странно, почему это так? В старину зверей было больше и потребности тоже, нынче наоборот.

Течка рысей бывает зимою, обыкновенно в феврале месяце, в местах непроходимых, в самых глухих частях глухой сибирской тайги, в местах отбойных, говорит здешний промышленник, преимущественно около горных утесов, в каменистых россыпях и никогда на открытых или луговых частях тайги. За одной самкой ходят по два и по три оморочо, между которыми, как вообще между любовниками одной особы, происходят весьма неприятные сцены, начинающиеся обыкновенно косыми взглядами, а кончающиеся страшной, до невероятия злобной дракой; шерсть у них летит клочьями, кровь льется и, красно-бурыми пятнами обагряя снег, ясно указывает любопытному охотнику место арены. Течка рысей, как и течка кошек, сопровождается громким мурлыканьем и мяуканьем; далеко и глухо раздаются их резкие голоса по глухой тайге, особенно вечерней и утренней зарей, и как-то неприятно действуют на ухо каждого человека, даже охотника. В вытье волка слышится что-то печальное и страшное, а в неистовых криках рысей, особенно во время течки, именно что-то неприятное, тяжело действующее на нервы охотника. Человек, в первый раз услышавший эти звуки, особенно в ночное время, и когда эхо, вторя им, далеко уносит их по глухой безграничной тайге, невольно содрогнется, сердце застучит сильнее, и непременно дрожь пробежит по его телу. Я все это испытал на себе, когда услышал эти резкие звуки в первый раз, сидя около походного котелка, из которого я так аппетитно прихлебывал горячую козью похлебку уже поздно вечером; я не знал, за что принять их, пока бывший со мной товарищ, старый сибирский промышленник, подтрунивая надо мной, не объяснил мне причины. Как не принять этих диких звуков суеверному простолюдину за крики сатаны! Не отсюда ли и произошли лесовики, кикиморы, букушки, полуденки и прочие произведения быстрого воображения суеверного народа?.. Как происходит процесс самого совокупления у рысей – не знаю; мне видеть не довелось, а слухам не верится… Редко случается, чтобы в это время видели только одного оморочо с самкой. В другое время года самцы живут отдельно, в одиночку, поэтому надо полагать, что они не принимают участия в выкармливании молодых.

Самка носит не долее 9 недель, потому что в начале мая находят уже молодых, которые родятся слепыми и, как говорят промышленники, дней девять не проглядывают. Рысь гнездо свое делает преимущественно в горных утесах, под нависшими скалами и плитами, иногда в неглубоких пещерах, в расселинах гор и редко просто в лесах под большими пнями и корнями дерев. Не думаю, чтобы рысь была нежная мать, потому что, сколько я заметил, детей своих она содержит довольно грубо, а видя опасность, не защищает их, как другие звери, даже не одаренные природой орудиями к нападению или защите, тогда как рысь – зверь хищный, который не дает себя в обиду плохому неприятелю. Рысь даже не способна схитрить для того, чтобы отвести человека или собаку от своего гнезда; в случае опасности она заботится только о своем сохранении и, по-видимому, нисколько не скорбит о тяжелой участи своих детей. Мне дважды случалось видеть рысье гнездо, и оба раза в больших утесах в глухой тайге. Молодые, еще слепые, лежали под камнями, которые, в свою очередь, прикрывались огромными нависшими скалами, просто на голой земле. Я хотел их унести домой, чтобы выкормить, но не взял, потому что они были еще слепы; неделю спустя я нарочно отправился на то место, чтобы взять молодых, но их уже не было на том месте. Вероятно, мать перетащила в другое.

Рысь обыкновенно мечет двух и трех котят, весьма редко четырех. Молодые, покуда еще слепы, чрезвычайно походят на обыкновенных котят, только родятся несколько больше последних; они в молодости чрезвычайно игривы, но страшно пугливы, так что при малейшем шорохе уже прячутся в пустоты между камнями, забиваются под плиты и проч., так что их трудно отыскать без собаки.

Молодые рыси бывают белые, но с возрастом постепенно желтеют и на них появляются буроватые пятна, сначала едва заметные, но потом выходящие яснее и яснее. Рысь кормит молодых сперва молоком, а потом, когда они подрастут, приносит им различных животных, как-то: рябчиков, мышей, мелких птичек, глухарят, даже молодых диких козлят, зайчат и проч., чем с юных дней приучает детей своих к хищности, заставляя их ловить у гнезда принесенную добычу. Покуда молодые не подрастут, мать их с собою не водит и на добычу отправляется одна; когда же они окрепнут и начнут матереть, рысь начинает водить их с собою и приучает ловить сначала мелких животных, а потом доходит дело и до больших. К зиме дети подрастают так, что в состоянии пропитываться уже сами, почему на промысел отправляются отдельно от матери, хотя и неподалеку от нее, но пойманную добычу кушают вместе. Дети ходят с матерью до начала течки; во время ее они уже при матери не присутствуют, а остаются одни; на следующую же зиму гонятся сами, следовательно, тогда, когда им уже почти два года.

Рысь тонка в животе и потому до невероятности маловытна, как здесь говорят, то есть мало ест; то, что лисица съест в один раз, рыси достанет на три, несмотря на то, что она гораздо больше лисицы. Однако рябчика достаточно на одну выть (наесться досыта) самому большому оморочо. Замечательно, что рыси падали почти не едят и в пищу преимущественно употребляют свежинку; даже задавив большого животного и покушав его два, три раза, а потом изловив новую добычу, к старой не возвращаются.

Острейшее зрение, превосходный слух, крепость мышц и быстрота бега – вот неотъемлемые свойства этого хищного зверя. Рысь добычу свою сначала ищет по следу, а потом, завидя ее, тихонько, как кошка, скрадывает и, приблизясь, вдруг на нее бросается, для чего ей достаточно сделать один, два и много три прыжка, чтобы схватить несчастную жертву, но промахнувшись, она добычи не преследует, а как бы сконфуженная, таясь, возвращается на место и с удвоенным вниманием и терпением ждет новой жертвы. Между молодыми зайцами она производит страшное опустошение, ловя их всюду; старых же ловит большею частию карауля их на тропах. Если рысь хочет напасть на большое животное, например дикую козу, изюбра или оленя, то залезает на деревья, которые находятся вблизи звериных троп и их перелазов, прячется в ветвях и тихо, не шевелясь, поджидает верную добычу; завидя ее издали, она плотно прилегает в сучьях, как кошка, приготовляется к нападению, выпускает свои страшные когти, ловит каждое движение приближающегося зверя своими огненными глазами, которые в темноте имеют способность светиться, как раскаленные углы, и лишь только жертва подойдет в меру к тому дереву, на котором она спряталась, рысь стремглав бросается одним прыжком прямо на спину зверя и начинает грызть затылок до тех пор, пока обессилевшее животное от страшной боли и потери крови не рухнется на землю. Конечно, бывают случаи, что сильное животное, как, например, олень, изюбр, помчавшись стрелою по лесу с рысью на спине, сбивает ее с себя долой, задевая о сучья деревьев, или стирает своими большими рогами, но трудно заживают раны на их шее от страшных рысьих зубов и острых когтей. Говорят, что большие оморочо отваживаются нападать не только на молодых диких поросят, но даже и кабанов. Не знаю, насколько это справедливо. Конечно, человек не может быть очевидцем всех закулисных сцен, происходящих между зверями, и особенно совершающихся в ночное время, но разве ясные отпечатки их следов на снегу не могут указывать человеку все их проказы и отношения друг к другу?.. Так, например, я неоднократно видел свежие рысьи следы по следам диких коз, следующие повсюду за их направлением, потом огромные прыжки козы и прыжки рыси, наконец, целую утолоку, кровь, козьи кости и козью шерсть и тут же волчьи следы. Разве это не указывало на то, что рысь выследила козулю, догнала ее, та бросилась, рысь за нею, наконец поймала, задавила, наелась и скрылась, а потом явился волк и доел остатки? Все это так ясно, что не надо быть и очевидцем, чтобы догадаться.

Однажды мне случилось в глухой тайге, удалившись от своего товарища, следить рысь по свежей порожке; долго ходил я и наконец пришел к утесу, который круто и обрывисто упирался своими могучими скалами на дно падушки, поросшей редким кустарником. Собаки со мной не было. Остановясь, я долго приглядывался, не увижу ли где-нибудь рыси, потому что след ее около утеса потерялся: рысь, скрывая его, стала скакать на оголенные камни. Вскоре я увидел на дне падушки козулю, которая покойно ходила и ела, срывая засохшие стебельки пожелтевшей травы, а неподалеку от нее увидел и рысь, плотно прижавшуюся за большим камнем. Меня это заинтересовало; я прислонился к дереву и, едва переводя дыхание, стал дожидать развязки. Как только козуля опускала голову и начинала есть, рысь тотчас подкрадывалась ближе к ней, то прыгая с камня на камень, прячась за большими плитами и кустиками, то идя ползком по открытым местам. Но лишь только козуля поднимала голову, рысь останавливалась и припадала, где бы она застигнута ни была. Таким образом она подкралась к козе сажени на три; признаюсь, я, видя эту картину и ожидая скорого нападения, стоял как истукан и только глядел, чтобы не прозевать лучшей минуты; дрожь пробегала по моему телу, и кровь приливала в голову… Рысь снова притаилась, приготовилась к нападению, как кошка, и лишь только коза опустила голову, не подозревая опасности, рысь, как стрела, бросилась на несчастную жертву, так что я не мог уловить этого момента глазами и видел уже только, как коза стремглав бросилась от того места с рысью на спине, но, сделав несколько скачков, упала и заревела, как под ножом охотника… Я, в свою очередь, скрал рысь и убил из винтовки. По осмотре моем оказалось, что у козули был перегрызен затылок.

Рысь не может похвалиться хорошим чутьем, но все же у ней оно развито лучше, чем у других кошек. Голос ее похож на пронзительный резкий вой. Теплая свежая кровь животных составляет для нее лакомство; она любит ее до того, что, насыщаясь ею, забывает об осторожности. У задавленного животного она прежде всего лижет и сосет кровь, затем разрывает живот, ест внутренности, а потом шею и плечи, остальное не трогает и оставляет на месте; эти части доедают уже другие хищники. Рысь крайне любопытна и терпелива; на карауле она по целым суткам лежит на одном месте, так что снег под ней протаивает до земли, а поместившись на каком-нибудь скрытом крепком суке, лежит с таким упорством, что только случай заставит ее с ним расстаться.

Горячие охотники часто проходят мимо ее засады, ничуть не подозревая близкого присутствия этого хищного зверя, который в это время смирно лежит на своем дереве и, как дикая кошка, только пристально смотрит на проходящего человека. Легко раненная рысь опасна; она нередко бросается на грудь охотника, жестоко царапает ужасными когтями и бешено кусается. В это время воевать с ней хитро, не надо терять присутствия духа и как можно скорее действовать охотничьим ножом. Рысье мясо некоторые едят и находят его вкусным и питательным, в особенности жирных. Швейцарцы употребляют его в пищу, а древние германцы на своих знаменитых пирах жаркое из рыси считали за редкое и лакомое блюдо. Насколько трудно приучить рысь к неволе, можно судить по зверинцам, в которых всегда можно видеть львов, тигров, леопардов, но рысь встречается весьма редко.

Рысь давит даже лисиц и воронов, потому что эти хитрецы любят проедаться на чужой счет; именно зная маловытность рыси, они тотчас явятся на незванный обед, а рысь, подметя непрошенных гостей, притаится где-нибудь за кустиком или камнем, около своей добычи, и выждет посетителей. Прыжок, два, много три – смотришь, дорогие гости и попадут на зубы хозяйке. Но промышленники говорят, что рысь не ест их, а с презрением бросает на месте, удовольствовавшись только наказанием за воровство. Рысь, наевшись досыта, лежит чрезвычайно крепко и подпускает к себе собаку или охотника весьма близко; я полагаю, что она после сытного обеда крепко спит, почему и не слышит приближения врага. Рысь, захваченная в логове врасплох, обыкновенно с испуга заскакивает на близстоящее дерево и дико, как бы спросонок, смотрит на землю, желая отыскать причину тревоги. Летом рысь трудно увидеть в лесу, потому что днем, во время сильного жара, она прячется в расселинах гор, в щелях между скалами, залезает в густую чащу и проч., любит прохладу и нередко спускается в горным речкам, ключам, родникам, поточинам и рыщет только ночью. Линяет, как и все звери, дважды в год.

Остальные черты характера рыси, ее манеры и уловки, которые подметил человек, читатель усмотрит из нижеописанного.