Текст книги "Чудовища в янтаре. Дыхание мороза"

Автор книги: Александр Бушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Ох, простите, я не подумал… – сказал Оклер, двумя пальцами достал из нагрудного кармана черный решетчатый диск размером с серебряный сестерций, протянул Сварогу. – Положите в карман. Это, упрощенно объясняя, респиратор.

Сварог опустил диск в карман – и моментально перестал ощущать какие бы то ни было запахи, любые. Он заметил, что людей в синем вокруг чудища осталось наполовину меньше, да и оставшиеся, такое впечатление, уже работают без прежнего прилежания, словно работа подходит к концу.

Обошел тварь кругом, переступая через поломанные балки, черепицу и тому подобные следы разрушения. Повернулся к неотступно сопровождавшему его маркизу:

– Что-то я не вижу на нем никаких следов… Инфразвуком били?

– Ну да, – кивнул Оклер. – Чтобы биологи не ныли потом, что им привезли ошметки. Оказалось, и на него инфразвук отлично действует. Правда, времени это отняло чуточку больше, чем следовало бы. То ли у него, как порой с животными случается, сердец более одного, то ли панцирь какое-то время защищал…

Оглядевшись, Сварог подобрал с земли обломок бруса длиной примерно в уард и без малейшей брезгливости – и не такое приходилось проделывать – сильно постучал по шестигранным пластинам, оказавшимся при ближайшем рассмотрении размером с тарелку. Ну да, судя по глухому костяному стуку, это действительно была не чешуя, а панцирь, наподобие черепашьего, только гораздо толще.

Подошел к тому, что с некоторой натяжкой можно было назвать головой. Собственно, головы как таковой не имелось – просто впереди часть туши словно бы срезана, широкая пасть ощерилась двумя рядами изогнутых желтых клыков, а выше – буркалы (нисколько не заслуживавшие звания глаз), с кулак величиной, мутно-серые, потухшие, числом четыре. Сварог невольно чуточку передернулся.

– Мерзость какая, – сказал он с чувством. – Пойдемте? Расскажете, что имел в виду старик. Вон там даже присесть можно…

Они присели на серый, нагретый солнцем камень неподалеку от крайнего дома – сразу видно, чертовски старый, вросший в землю, выщербленный, но все же сразу позволявший судить, что это дело человеческих рук. Некогда камень, близкий формой к обычному брусу, был довольно тщательно отесан. И более всего походил на единственное, что осталось от стоявшей здесь во времена почти былинные древней крепости – видывал Сварог нечто подобное.

Он закурил и вопросительно глянул на Оклера.

– Подобные твари не впервые появляются, всякий раз разные, – сказал маркиз. – У них есть длинное научное название – ученых ведь хлебом не корми, только дай приспособить к чему угодно длинное научное название, без этого им и жизнь не мила… Есть там и слова «неизвестной природы» – потому что за восемьсот лет так и не доискались, откуда они берутся, в то время как им совершенно не положено быть… Ну, а земные книжники и люди вроде этого гриота их еще в старые времена прозвали «чудищами из янтаря». Вам доводилось видеть куски янтаря с замурованной в них разной живностью вовсе уж древних времен… собственно, из тех периодов, которые книжники именуют «до начала времен»?

– Конечно, – сказал Сварог. – И не только здесь. Там, откуда я… пришел, тоже хватало такого янтаря.

Подробностями семейной жизни он делиться не стал, хотя они были совершенно приличными. Пару месяцев назад Яна всерьез увлеклась коллекционированием янтаря с древней живностью. Сама она ни о чем таком не просила, но чего не сделаешь для очаровательной супруги, крайне терпимо относившейся вдобавок к иным его выходкам. Пришлось поставить задачу Интагару, и в сжатые сроки появился целый отдел тайной полиции, прочесывавший антикварные лавки и надзиравший за янтарными месторождениями.

– Научно обоснованной версии до сих пор нет, – сказал Оклер. – Самая правдоподобная, как говорит профессор Марлок, – они неким загадочным образом попадают к нам с Соседних Страниц. Нечто вроде того случая, когда открылись некие врата, и к нам ворвались очаровательные пиратки из некоего Коргала… ну, вы эту историю знаете лучше меня, вы ведь были даже не очевидцем – участником… В общем, у нас нет научно подтвержденных версий. Книжники очень быстро выдвинули свою: все эти твари – здешние. Они много, много лет спали в некоем янтаре, подобно всем этим ящеркам-бабочкам, которыми торгуют антиквары. А потом отчего-то проснулись… – он ухмыльнулся. – А вот дальше… Как частенько случается и с земными учеными, и с нашими, объяснений предлагается десятка два, самых разных, и автор каждого уверен, что только он прав, но никто ничего не в состоянии доказать… Ни мы, ни они. Правда, у нас есть одно-единственное небольшое преимущество: мы точно знаем, что это невероятно древние твари, считавшиеся вымершими. Правда, это ничему не помогает и ничего не объясняет…

– Так, – сказал Сварог. – Давайте-ка с самого начала и по порядку. Чувствую, история длинная…

– Да, это тянется больше восьмисот лет… Собственно говоря, началось гораздо раньше, но когда именно, мы не знаем. Почему-то подробно описывать эти случаи и сохранять туши стали только восемьсот лет назад – но в одном из первых отчетов мельком упоминается, что «такое случается далеко не впервые». Самая старая известная нам книга, в которой впервые упоминаются чудовища из янтаря, написана более трех тысяч лет назад, это установлено точно. Никто не знает, почему всерьез за изучение тварей взялись только восемьсот лет назад – ну, мы с вами не юные кадеты, прекрасно знаем, что бюрократическую логику даже самых серьезных контор порой постороннему понять невозможно… В общем, так получилось. Сегодняшняя тварь – девятая по счету. Трех палеонтологи идентифицировать так и не смогли… впрочем, это можно объяснить и тем, что в их распоряжении сейчас – бренные окаменевшие останки далеко не всех разновидностей древней фауны. Зато остальных шестерых они определили влет – как и этого красавца, практически в минуту, – он кивнул в сторону деревни. – Разумеется, есть длиннющее научное название. А если без него – древний морской хищник, обитавший на небольших глубинах и вымерший не позднее полумиллиона лет назад, еще во времена, когда наши предки бегали по Сильване в шкурах и с каменными топорами, а здесь обитали Изначальные…

Сварог вспомнил Землю – точнее, одну из любимых книжек своего детства. Ученый мир считал, что рыба целакант вымерла миллионы лет назад – а потом оказалось, что вымирать она и не думала, все это время обитала не на таких уж больших глубинах, в таких количествах, что местные афроамериканцы прозаически торговали ею на базаре, как какой-нибудь селедкой, а колючую шкуру пользовали вместо наждачной бумаги. Были и другие подобные примеры…

– Послушайте, – сказал он. – А не могло ли все же оказаться так, что считавшиеся вымершими древние животные все же сохранились где-то в укромных уголках? В моем мире был не один случай…

Оклер прищурился:

– А насколько в вашем мире был изучен океан?

– Честно говоря, поверхностнейшим образом, – вздохнул Сварог.

– Вот видите. У нас все обстоит совершенно иначе. Вы ведь в силу обеих ваших должностей должны знать, что в свое время океан был форменным образом прочесан?

(Сварог кивнул.) Ну вот… Буквально прочесан самым тщательнейшим образом. Ни одно не то что крупное животное вроде этого, а и совсем мелкие тварюшки не могли не остаться незамеченными. Я говорил со специалистами. Они заверяют, что науке неизвестны не то что бессмертные, но и чрезвычайно долго живущие представители фауны. Отсюда вытекает: чтобы сохраниться столько лет, нужно воспроизводство особей, а это требует их изрядного количества. Они клянутся честью и научной репутацией: сохраниться где-то в потаенном уголке эти твари никак не могли – потому что в нашем мире нет таких потаенных уголков. И потом… Как я уже говорил, твари всякий раз разные. И в один потаенный уголок наука категорически не верит, а уж в девять… Наука порой заблуждается, но, по-моему, сейчас не тот случай – я давно освоился в должности, груду материалов переворошил… Они приходят откуда-то из других миров… или, если поверить на слово книжникам, долго спали в некоем янтаре, а потом неизвестно почему проснулись…

– Ну ладно, – сказал Сварог. – Не будем углубляться в дебри, где точных доказательств нет, а есть лишь гипотезы, версии и предположения… Давайте о конкретике: как, почему… Тьфу! – он улыбнулся чуть смущенно. – Конечно же, «почему» никто не знает. Думаю, значительно лучше обстоит с «как»?

– Да, вот именно. Итак… Как я уже говорил, девять «явлений». Причем сегодняшнее буквально выламывается из существующей статистики… да, вот так. Кое-какие статистические данные имеются. Твари всегда появлялись раз в столетие. Не в тот же самый день, не в тот же самый месяц, но непременно – раз в столетие. Частота появлений хаотична – это может быть начало века, середина, конец, другие периоды. Но до сегодняшнего дня присутствовала железная закономерность – раз в столетие. Естественно, эту закономерность только выявили, а объяснить не могут. Да, человеческие жертвы случались не всегда: в четырех случаях их удавалось обнаружить еще в море, довольно далеко от берега. Троих прикончили, четвертого по настоятельным просьбам ученых взяли живьем, силовыми полями. И никакой ясности это не внесло: очередное морское животное, считавшееся вымершим чуть ли не миллион лет назад. Прожило в аквариуме лет двадцать, потом сдохло, скорее всего, от старости… А сегодняшний случай… Понимаете, если можно так выразиться, лимит для нашего столетия уже выбран. Предпоследняя тварь объявлялась несколько лет назад, в первое десятилетие нашего века. Впервые за восемьсот лет – второе…

– А что старикан имел в виду под Большими Бедами?

– И это – сложный вопрос… – протянул Оклер. – Книжники старых времен, как ни грызлись по другим деталям, сходились в одном: появление «чудовища из янтаря» непременно предвещает какую-то большую беду. Не то чтобы непосредственно сразу – но Большая Беда обязательно грянет…

Сварог с любопытством спросил:

– И что, никто не пытался это проверить научными методами? Той же статистикой? Сопоставлением событий?

Оклер усмехнулся словно бы с некоторой печалью:

– То-то и оно, что пытались. Уже на моей памяти, когда я еще служил в Серебряной бригаде, лет сорок назад. Один молодой эксперт загорелся и в нерабочее время занимался этим месяца полтора. Именно что сопоставлял даты и события. В семи случаях из восьми и в самом деле после появления твари случалось что-то, заслуживавшее именования Большой Беды. Извержение вулкана, считавшегося, как и все таларские, беспробудно спящим тысячи лет. Погибли два городка и дюжина деревень, число жертв составило более двадцати тысяч – лава, каменный дождь, облака удушливых газов… Знаменитый Великий Пожар в Андилатене. Человеческих жертв было, в общем, немного, но большой, красивый и богатый город выгорел начисто, за триста лет так и не вернулся к прежнему состоянию. На Таларе он считался третьим по красоте после Латераны и Сегулы. Погибла картинная галерея, которую снольдерские короли – те из них, кто всерьез интересовало искусством, – собирали лет четыреста, вторая по величине и количеству древних книг и рукописей, порой уникальных, библиотека. Да много чего еще… Наконец, Гаримфельская война – она считается самой долгой и кровопролитной войной столетия. Ну, и еще пять случаев, подходящих под ту же категорию. Я не буду рассказывать подробно – проще сбросить вам все материалы… на что вы безусловно имеете право по службе. Никакой закономерности на сей раз нет – временной интервал после появления очередной твари и до очередной Большой Беды колебался от нескольких дней до нескольких недель и нескольких месяцев…

Сварог невесело усмехнулся:

– Судя вашему тону и выражению лица… Что-то мне вещует: начальство и научные круги гипотезу не приняли?

– Угадали, – столь же невесело ответил маркиз. – Ученые заявили, что восемь случаев – слишком мало для выведения закономерности. Лучше бы двадцать восемь, и совсем хорошо – сто двадцать восемь. Говорили, что за эти восемьсот лет произошло десятка три событий, подходящих под категорию Большой Беды, но никак не связанных с появлением тварей – и в этом был свой резон… Напомнили, что – уже гораздо позже, касательно последнего случая – это появление твари не вызвало ничего, отдаленно напоминавшего бы Большую Беду. Парню сломали карьеру в научном отделе Серебряной бригады. Мы и тогда были хорошо знакомы, и сейчас поддерживаем дружеские отношения. Он сейчас работает в Технионе у профессора Марлока – но, по мнению некоторых, далеко не на той должности, какой заслуживает. Можете с ним встретиться, если хотите.

– Посмотрим… – сказал Сварог. И сразу же вспомнил Каниллу, те причины, по которым ее выставили из Лицея. – Ваш друг был слишком горяч, а? Слишком рьяно отстаивал свою гипотезу? Так, что сановитым ученым мужам это категорически не понравилось?

– Значит, вы что-то знали? – удивленно вытаращился на него Оклер.

– От вас первого слышу, – сказал Сварог, и криво усмехнулся. – Просто немного знаком с поведением в подобных ситуациях сановитых ученых мужей – и здесь, и за облаками. Стандартно себя ведут сановитые ученые мужи. У меня в Трех Королевствах сидит за колючей проволокой один такой корифей науки – не стал размениваться на интриги, подослал к «молодому и горячему» наемных убийц. Я вам как-нибудь потом расскажу, если вам будет интересно. А сейчас… Что там в одном случае из восьми, когда никакой Большой Беды так и не случилось?

– Это предпоследний, – сказал Оклер. – В шестом году, за два неполных года до вашего появления здесь. Ровным счетом ничего Большого не произошло. – Он широко улыбнулся: – Нельзя же считать Большой Бедой ваше появление здесь? По-моему, как раз наоборот. Наконец вы появились через два года после твари. Интервал меж тварью и Большой Бедой никогда не затягивался так надолго. Самый длинный – семь с лишним месяцев. Так что скептики, увы, в чем-то и правы: ничего не произошло…

– Не произошло… – медленно повторил Сварог.

Некая заноза засела у него в подсознании. Шестой год текущего столетия определенно с чем-то ассоциируется. Если, подобно тому парню, сопоставить даты…

– Маркиз, – сказал он, чувствуя, как внезапно пересохло в горле. Когда именно появилась та, предпоследняя тварь?

– Числа я, простите, точно не помню. Но месяц могу назвать со всей уверенностью: фион. Кажется, конец фиона… впрочем, можно сделать запрос, если вам нужно точное число.

– Не стоит, – сказал Сварог.

По спине у него прошел легкий холодок. Конец фиона пять тысяч пятьсот четвертого года. Это на земле ничего не произошло. А вот за облаками… Через несколько недель, в Квинтилии, на Сильване с Яной едва не произошло нечто, безусловно положившее бы начало тому, что заслуживает названия Большой Беды – с непредсказуемыми последствиями и для нее самой, и для всей Империи. Вот только знают об этом считанные люди – имеются в виду те, кто остался на свободе в прежнем своем состоянии. Десятка три знающих из тех, кто попроще, свободы никогда уже не увидят. Значит, вот так. Девять из девяти, а не восемь из девяти…

– Лорд Сварог… – с некоторой тревогой произнес Оклер. – Что такое? У вас вдруг лицо стало… не знаю, как и назвать.

– Да так, глупости, – сказал Сварог насколько мог естественнее, моментально придав лицу выражение полного спокойствия. – Просто мелькнула одна шалая догадка… Точнее даже, тень догадки, которую еще нужно обдумать, чтобы не выглядеть потом дураком. Что ж, интересная тема. Правда, нет причин заниматься ею всерьез и немедленно. Пока что никакой особенной угрозы для Талара – и уж тем более для Империи. Я кое с кем поговорю, чтобы мне подобрали все старые книги, где говорится о тварях и Больших Бедах…

– Нет никакой необходимости, лорд Сварог, – живо ответил Оклер. – Граф Себедер – тот самый мой добрый знакомый, что связал тварей с Большими Бедами, – в свое время собрал абсолютно все книги, о которых вы говорите. И перевел в электронный вид. Архиву Серебряной бригады они оказались не нужны ввиду известного финала этой истории, но все материалы, я точно знаю, Себедер держит в своей библиотеке. Не думаю, чтобы пришлось его особенно уговаривать сбросить вам копии. Это гораздо проще. Хотите, я сразу же с ним свяжусь, когда покончу со всем этим, – он мотнул подбородком в сторону деревни.

– Вы бы мне сделали большое одолжение, – сказал Сварог.

Оклер махнул рукой:

– Я всего лишь смогу вас хоть чуточку отблагодарить за все, что вы для меня сделали… Ага! – радостно воскликнул он, уставясь в небо. – Летят ученые мужи, видите виманы? Значит, все кончится самое большее через полчаса, и я тут же свяжусь с Себедером. В успехе уверен заранее – у меня до сих пор остается впечатление, что он и сейчас охотно бы к этой теме вернулся, а уж когда он узнает, что этим заинтересовались вы… Наверное, лучше будет отослать все на ваш компьютер в девятом столе?

Он ничего не стал добавлять, но, судя по тонкой улыбке, вполне разделял чуточку ироническое отношение к восьмому департаменту, в последнее время возникшее среди некоторых серьезных людей.

– Еще лучше будет отправить все на мой компьютер в Латеранском дворце, – сказал Сварог. – Я сейчас лечу туда, там и останусь до завтра – дела накопились…

– Как скажете! – с энтузиазмом выпалил Оклер.

…Когда самолет взлетел на автопилоте и взял курс на Латерану, Сварог откинулся на мягкую спинку кресла и, как частенько в минуты тягостных раздумий, включил Тарину Тареми.

Кто-то мог не верить, но ему и в самом деле успокаивал нервы этот голос с легкой неповторимой хрипотцой…

 
– Несчитанные дни, немыслимые дали
остались позади, а край все непочат.
Как много мы сожгли, как мало мы создали
По милости людей, которые молчат…
 

Нельзя сказать, что он отнесся к появлению непонятного чудища совершенно равнодушно – но и особой тревоги не испытывал. Не видел поводов. Все зависит от того, откуда смотреть на события – с поверхности земли, с холма, с высокой горной вершины…

И как король королей, и как глава двух имперских спецслужб, он не усматривал во всей этой тянувшейся во семьсот лет истории глобальной угрозы, всепланетного катаклизма вроде Шторма или Вьюги (кстати, нужно наконец посмотреть сохранившиеся материалы по Вьюге, вдруг да отыщется нечто полезное). Даже если допустить, что правы были старинные книжники – и пользовавшийся их трудами граф Себедер – и всякое появление Чудища-из-янтаря непременно влечет за собой Большую Беду – все дело в масштабах, если можно так выразиться. Большая Беда, да, безусловно – но никак не глобальная катастрофа. И потом, ничего нового. Извержения вулканов и прежде случались, и в паре случаев – как моментально подсказал ему получивший соответствующий запрос компьютер – жертв и разрушений было даже больше, чем в том, что последовало за появлением чудовища, вымершего до начала времен. Гаримфельская война была самой долгой и кровопролитной исключительно для своего столетия – но не для пяти последних тысячелетий. Великий Пожар в Андилатене – опять-таки не уникален, случались и побольше, лет пятьсот назад из-за лесных пожаров практически полностью выгорела целая провинция – восемь городов, десятка четыре деревень, верфи и мельницы, пороховые склады и лабазы купцов, речные корабли. Исполинский марен, когда-то буквально сровнявший с землей немаленький портовый город Арчелат (около сорока тысяч погибших, убытки оценивались в миллионы ауреев золотом) тоже был не единственным. Так обстояло и со всеми прочими трагедиями. Уникальным был разве что случай с Яной.

Одним словом, нет причин бить в колокола и поднимать на ноги многочисленные рати гвардейцев и сыскарей. Еще и потому, что невозможно предсказать, когда и где грянет очередная Большая Беда, что она такое будет…

Есть гораздо более серьезные причины пусть не для тревоги, но для самого скрупулезного расследования с участием немалого количества как таларских, так и имперских сил, самых серьезных контор. Замок герцога Латери. Загадочное гнездо всего-то в сотне лиг от Латераны. Явственно обозначившийся след Черных Алхимиков, о которых успели подзабыть и считали вымершими или, подобно множеству черных таларских колдунов, сбежавшими в неизвестные другие миры. Нечисть отнюдь не мелкая, занимает одно из первых мест в «черных списках» как Багряной Палаты, так и имперских спецслужб. К тому же – замок недоступен для хелльстадских систем наблюдения (и для имперских тоже, Сварог из педантичности проверил). Вот на что в первую очередь следует бросить все силы…