Текст книги "Над самой клеткой льва"

Автор книги: Александр Бушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Анрах говорил потом: когда-то дриад обитало в лесах не так уж и мало – но понемногу, утверждали серьезные люди, становилось все меньше и меньше. Некоторые современные книжники полагают, что они исчезли совсем. Что с ними произошло, так никому и неизвестно, кто-то считал, что они постепенно перестали быть, кто-то писал, что они ушли в какой-то другой мир, но доказательств у него не было. Были – и не стало их. Как случилось и с наядами, исчезнувшими гораздо раньше: Девами Ручьев, Девами Родников, Девами Озер. По этому поводу Анрах отпустил длинную тираду словечек из своего конногвардейского прошлого: всевозможная поганая нечисть процветает как ни в чем не бывало, а создания, никогда никому не причинявшие зла, исчезли из нашего мира…

– Вот оно как, – сказал Сварог. – Значит, правду писали старинные книжники, что дриады, да и наяды, могли становиться обычными девушками и выходить замуж за своих возлюбленных?

– Чистую правду, – сказала Канилла. – И те, и другие… но это было бесповоротно, вернуться в прежнее состояние они уже никогда не могли и прежних способностей сохраняли малую часть, но сохраняли. – Продолжала задумчиво: – А это ведь был большой риск: вдруг разлюбит и бросит? А в прежнее состояние вернуться нельзя. Я бы, наверное, не смогла… а впрочем, я ведь никогда не любила еще по-настоящему…

Вот теперь кое-какие наблюдения Сварога получали полное объяснение. С бабушкой Каниллы он знаком, дважды был у нее в гостях – жизнерадостная, ничуть не казавшаяся дряхлой старушка очень интересовалась Хелльстадом – и, как он теперь понимал, обиняками расспрашивала, не обитают ли там дриады или наяды. Но не в том дело. Манор вдовствующей маркизы в некотором смысле уникален. Практически при всех есть парки, порой обширные. Но только замок маркизы окружал самый настоящий дремучий лес чуть ли не в десять югеров – значит, она хотела жить именно так, даже став человеком…

И с матерью Каниллы он был знаком. У нее-то парк был самым обыкновенным, стандартным, можно сказать. Тут другое. Всякий раз, общаясь с бабушкой, с матерью, да и с самой Каниллой, Сварог испытывал странное чувство: словно бы чуял в них некую инакость, некое неуловимое отличие от обычного человека – хотя так никогда и не мог понять, в чем это заключается. Хотя знал твердо: это есть. Вот в чем разгадка, оказывается…

– Что ты со мной сделала? – спросил он.

Канилла фыркнула ему в ухо:

– Если бы я сама точно знала, как это называется… Дриады умели забирать душевную тоску, загнать ее глубоко, чтоб она перестала постоянно грызть. Именно таким способом, и только им. Потомки дриады понемногу теряют те способности, что у нее еще оставались, – так и с матерью случилось, и со мной. Но чтобы утратить их окончательно, двух поколений мало. Кое-что у меня осталось, в том числе и это. Бабушка вас видела в Келл Инире четыре дня назад. Поняла, что с вами творится. Вызвала меня и велела вас полечить. – Она торопливо добавила: – Но я бы это сделала и без ее наставлений, ради вас, командир, я бы и не то сделала… – она тихонечко рассмеялась. – А знаете… Может, вам и не стоит терзаться угрызениями совести… касаемо Яны. Вполне может быть, она, узнав, и не рассердилась бы, она ведь умница и поняла бы суть происшедшего… и того, что еще произойдет до утра, я надеюсь, потому что до утра еще далеко, а это у нас первый и последний раз…

– Может, и Танец Дриад – не выдумка книжников?

– Нисколечко. Сейчас докажу.

Канилла выскользнула из-под одеяла, встала в полосе лунного света, падавшего из широкого окна (сколько лет прошло, а Сварог никак не мог отделаться от привычки именовать этот свет «лунным»). Медленно, плавно подняла руки над головой и стала танцевать. Видно было, что отсутствие музыки ей нисколечко не мешает, – ну да, книжники писали, что дриады и наяды обходились без всяких музыкантов, это феи любили устраивать свои пляски непременно под оркестр (конечно, из своих музыкантов, хотя порой и заманивали на ночной дороге какого-нибудь странствующего менестреля).

Этот танец нельзя было описать человеческими словами. Грация, красота, нечто завораживающее – все это были лишь приблизительные определения. Сварог просто смотрел, представления не имея, сколько времени прошло. Одно мог бы сказать: танцует человек, и все движения, все пируэты и фигуры, соответственно человеческие – но явственно ощущается нечто не вполне человеческое, нечто другое…

Канилла легла с ним рядом, прижалась, грустно сказала:

– У меня получается довольно скверно…

– Ну что ты, – сказал Сварог. – Красивее танца я и не видел.

– Потому что вы видели только меня, – с той же легкой грустью сказала Канилла. – Я ведь дриада только на четверть, это сказывается. Видели бы вы бабушку, когда она меня, совсем маленькую, учила танцевать в своем лесу… Часть способностей она потеряла, но все равно, куда мне до нее…

Сварог усмехнулся:

– Мэтр Анрах руку бы отдал на отсечение, точно, чтобы увидеть, как ты танцуешь…

– Не сомневаюсь, – фыркнула Канилла. – Только постараемся уж обойтись без ученых книжников, и больше ни о чем меня не расспрашивайте, пожалуйста. Чтобы я не чувствовала себя этаким объектом научного исследования…

– Не буду, – сказал Сварог. – Честное слово.

– А вообще-то у нас в семье об этом говорили очень мало и скупо, – сказала Канилла. – Мне всегда казалось, что бабушка в самой глубине души все же чуточку тоскует о прежней жизни. Ни о чем не жалеет – они с дедушкой всегда жили счастливо, – но чуточку тоскует… Правда, мне думается, она тосковала бы сильнее, оставайся в этом мире другие дриады. Но они исчезли – то ли в другие места, то ли навсегда…

– А один-единственный вопрос можно? – спросил Сварог. – Что, никто так и не знал, кто она?

– Ну, конечно, – сказала Канилла. – Представляете, каким объектом нездорового любопытства она бы стала, выплыви правда наружу? Жизни бы не было…

– Да уж… – сказал Сварог.

– А то и впрямь… объектом научных исследований, – сказала Канилла сердито. – Магистериум, Мистериор… Технион тоже уже существовал. Ученые и книжники не в состоянии пройти мимо чего-то необычного, как пропойца не в состоянии пройти мимо кабака… – она звонко рассмеялась. – Хотя я сама в этом отношении ничуть не лучше, меня теперь от «семи ручейков» не оторвать… Благо получается вроде бы неплохо…

«Интересно, – подумал Сварог. – Возможно в генеалогии и секрет ее нешуточных успехов, достигнутых в самые короткие сроки». Профессор Марлок совершенно серьезно сказал ему как-то: «Черт его знает, как так получается, но эта соплячка, не закончившая и двух курсов Лицея, уже работает на очень серьезном уровне, как настоящий ученый». Быть может, все дело в четвертушке крови дриады? Написал же не так давно один молодой астрофизик из Магистериума интересную статейку, где утверждал: вполне возможно, наука получила бы крайне любопытные и оригинальные результаты, если бы удалось привлечь к научной работе нелюдей. Правда, доказательств он никаких привести не мог, и научная общественность – да и он сам – отнеслась ко всему, как к шутке.

– Тех, кто знает, по пальцам можно пересчитать, – задумчиво сказала Канилла, видимо, следуя каким-то своим мыслям. – Яна. Я ей под великим секретом рассказала, когда мы были совсем девчонками, – а секреты она хранить умеет, – засмеялась. – А самое забавное, знает и принц Элвар. Это сейчас он забросил всякую фамильную магию, за исключением необходимой для лара бытовой. А когда был совсем молоденький и не пил так люто, многим интересовался. И как-то почуял. Бабушка рассказывала: в один прекрасный день заявился к ней с визитом и с порога бухнул: «А я знаю, кто вы, маркиза!». Но пообещал держать язык за зубами и до сих пор держит. Они с бабушкой какое-то время даже чуточку приятельствовали, но потом она неосторожно предложила навсегда излечить его от пьянства – это когда он уже пил вовсю. Принц страшно обиделся и заявил, что не может приятельствовать с людьми, делающими ему такие предложения. Столько лет прошло, а они так и не помирились…

– Интересно, а бабушка разрешала тебе все это мне рассказывать? – спросил Сварог.

– Разговора об этом не было, – сказала Канилла. – Не разрешала, но и не запрещала, а что не запрещено, то разрешено. Вы ведь, я совершенно уверена, никому не расскажете?

– Слово короля, – сказал Сварог.

– Я в вас не сомневалась, командир… – и добавила уже другие тоном: – А ночь уходит…

И первая обняла его.

Глава IV
О КАМНЯХ И НЕ ТОЛЬКО О НИХ

Он всегда просыпался чутко, а уж в последнее время… Открыл глаза. Небо за высоким окном было уже синеватым, рассветным, Канилла стояла у постели, смотрела на него ласково и печально. Увидев, что он проснулся, бледно улыбнулась, наклонилась, приложила палец к его губам и сказала тихо:

– Это был первый и единственный раз, и мы никогда больше об этом не вспомним. Правда?

– Слово короля, – сказал Сварог. – Спасибо, Кани. Слов не могу подобрать…

– И не нужно, – сказала она, полное впечатление, заботливо. – Я бы для вас что угодно сделала, к чему тут слова… – и улыбнулась чуточку веселее. – Ну вот, бабушка была права, вы ни капельки не похожи на себя вчерашнего, совершенно такой, как всегда… Я пойду, пожалуй, скоро начинается рабочий день, а мне еще снять с компьютеров то, что вчера обговаривали…

– Действительно, – сказал Сварог. – Как бы не увидел кто…

Канилла улыбнулась:

– Мы же одни во всем здании. И моя комната как раз напротив.

«Ай да комендант, служака с непроницаемой рожей, – подумал Сварог. – Поди, угадай, что творилось у него в голове, когда он отвел ему номер как раз напротив комнаты Каниллы. Ну, всегда было впечатление, что он умнее, чем старается показать… Да ладно. Что бы он там себе ни решил, молчать будет, как рыба… Верный человек и жизнь понимает так, как ее кое в чем понимают только военные…»

Хотелось сказать что-то нежное и теплое, но он не находил слов. Канилла произнесла просто:

– До встречи на службе, командир…

Грациозно повернулась и пошла к двери. Сварог смотрел ей вслед, и такова уж мужская натура, что он не чувствовал ни раскаяния, ни стыда – только легкую грусть оттого, что это никогда не повторится, а оно ведь никогда не повторится, Канилла свое слово держит железно, да и сам он не стал бы пытаться ни за что…

Когда за Каниллой защелкнулся замок, он посмотрел на часы. Времени было достаточно – и выпить кофе, и быстренько пройтись по зданию – вдруг есть что-то новое? – и к Канцлеру он успевал распрекрасно. Извлек из воздуха большую кружку кофе, глиняную, пузатую – сейчас не до гурманства, а кофе он давно уже «настроил» именно такой, какой любил, в меру крепкий, не особенно горячий, без сахара. Подумав, поставил ее на столик и прошлепал босыми ногами к высокому зеркалу, по пути движением пальца включив свет. Присмотрелся к себе.

Все так и есть: ничего похожего на понурого типа с потухшим взглядом, плетущегося вчера по коридору научного здания. Такой, как всегда – ну, разве что в глубине глаз затаилось что-то, отсветы тоски и грусти. Что поделать, есть вещи, с которыми и дриада не в состоянии справиться. Но вот жечь душу перестало, как жгло все прошлые дни. Теперь работать и работать, лучшего лекарства не придумано…

Когда он вышел на крыльцо – собранный и деловой начальник девятого стола, готовый яростно работать с самыми головоломными загадками, уже совсем рассвело.

«Они, в первую очередь, мне не простили бы, превратись я в медузу, – подумал Сварог, – все они успели проникнуться тем самым цинизмом войны, что людям, в жизни не попадавшим в жестокие переделки, незнаком и способен иных прекраснодушных мечтателей ужаснуть».

Он задержался на крыльце – на посадочную площадку как раз опустился синий с серебром брагант Томи, а там и она вышла, направилась к зданию – упругим шагом человека, знающего, что у него впереди масса серьезных дел. В мундире, на лбу – белая повязка, здесь такого в заводе нет, это чисто таларский военный обычай: так носят неделю траур по погибшим друзьям. Откуда она о нем узнала? Ах да, она же знакома с Гаржаком…

Он не то чтобы избегал девушку в эти дни – просто старался без лишней необходимости с ней не встречаться. Как ни вдалбливал себе, что все это глупость и самовнушение, не мог отделаться от мысли, что Томи смотрит ему вслед и думает: «Почему ты вернулся, а он остался там?». Это не здесь родилось – еще в прошлой жизни он не раз испытывал нечто подобное, когда возвращался из горячих мест, а другие оставались там навсегда. И не он один, ох, не один…

Хорошо еще, с ним никогда не бывало того, что порой случалось с другими: когда вдова, себя не помня в горестной истерике, выкрикивает в лицо: «Почему ты вернулся, а он – нет?»

И не объяснить ей, что так уж легли пуля или осколок, или прилетел нож. Ладно, не будем больше об этом, работать пора…

Он вошел в приемную. Там все было, как обычно: бдительно прохаживалась парочка часовых, двое дежурных сидели за пультами, в углу за своим столом, тоже уставленным парой-тройкой электронных устройств, расположился комендант. А справа протянулся рядок кресел для посетителей, которых по тем или иным причинам не следовало до выяснения пускать дальше приемной. Кресел имелась дюжина, все пусты, кроме одного.

В нем сидел герцог Орк – без меча, со шляпой на коленях. Вскочивший при виде Сварога, вот чудо, прямо-таки радостно. Комендант прилежно доложил:

– Господин герцог прилетел час назад и, узнав, что вы здесь, попросился к вам на прием.

«Эт-то еще как прикажете понимать? Ни свет, ни заря, собственно. Когда рабочий день еще не начался… Однако, если вспомнить, что этот субъект ничего не делает зря…»

– У меня к вам дело, не терпящее отлагательств, лорд Сварог, – сказал Орк с крайне примечательным выражением лица: там смешались и стремление сохранить гордое достоинство, и явное нетерпение, и словно бы, вот чудо, тень некоего искательства, а может, робости – ни то, ни другое чувство Орку как-то не свойственно… Что-то серьезное должно было стрястись, чтобы у него стал такой взгляд…

Сварог глянул на часы: к Канцлеру он успевал вполне, времени было с запасом.

– Ну что же, пойдемте, герцог, – сказал он, делая приглашающий жест в сторону парадной лестницы.

Краем глаза заметил, что комендант, не сводивший с них бдительного взгляда, опустил руку на клавиатуру одного из своих пультов. Усмехнулся про себя: насколько он знал коменданта, едва Орк окажется в его кабинете, возле кабинета Сварога непременно окажется пара-тройка терминаторов из здешнего спецназа. Ну, когда имеешь дело с Орком, лучше пересолить, чем недосолить…

Как он и думал, секретарь в его личной приемной оказался на месте – нет, ну когда он спит и где живет? Лицо свежее, полное энергии и готовности исполнить любой приказ. Здесь же сидела и Канилла – в мундире, аккуратно причесанная, с невозмутимейшим лицом, словно ничего и не было – женщины это отлично умеют. Она проворно встала и подала Сварогу плоскую синюю коробочку, в которых обычно хранились здешние флэшки-«спички», сказала насквозь служебным тоном:

– Здесь все материалы, что вы просили, командир.

– Спасибо, – сказал Сварог. – Можете идти, штаб-сержант.

Она четко повернулась через левое плечо и вышла (успев все же бросить быстрый любопытный взгляд на нежданного гостя).

– Проходите, герцог, – сказал Сварог. – Садитесь. Келимаса хотите? Настоящего?

– Не откажусь…

Направляясь к шкафчику, Сварог мимолетно бросил взгляд на маленький экранчик, установленный так, что любому посетителю он был не видел. Там светилась надпись: «При посетителе нет ни оружия, ни работающих электронных устройств». Это, конечно, комендант, пока Орк торчал внизу, постарался посмотреть, что у него за душой.

Сварог свою чарочку лишь пригубил из вежливости – время чересчур уж раннее, – а вот Орк осушил до дна и смотрел с таким выражением, словно не прочь был тут же отправить следом вторую. Определенно, он волновался. Сварог – что тут скромничать? – налил ему вторую, столь же молниеносно повторившую судьбу первой.

Кивнув на дверь, Орк сказал с чуточку вымученной улыбочкой:

– Поразительно, как вы ухитрились так быстро вымуштровать этих юных шалопаев…

– Опыт, – сказал Сварог сухо. – Еще?

– Если вас не затруднит…

Да что с ним такое? На себя не похож…

С третьей Орк разделался столь же моментально, на миг прикрыл глаза, чуть откинув голову:

– Пожалуй, хватит, спасибо… Разговор нужно вести на трезвую голову…

– С чем пожаловали в такую рань? – спросил Сварог не то чтобы сухо, но тоном насквозь деловым.

Орк на секунду отвел взгляд:

– Хотелось бы поговорить по душам…

– Почему бы и нет? – сказал Сварог, положительно, игра приобретала интерес. – Коли уж по душам… Уж извините за вульгарное любопытство, но чертовски хотелось бы знать, почему вы себя повели на Сегуре именно так? «До первой крови»? Учитывая, что несколько лет назад вы как-то подробно расписали, насколько «тепло» ко мне относитесь… У вас ведь был шанс. Честно признаться, я не знаю, кто из нас лучше в бою на мечах. Убить вы меня, может, и не убили бы, но серьезно поранить могли. Что вас автоматически делало королем Сегура и Дике.

Вот теперь Орк улыбнулся давно знакомой улыбкой – хищной, умной.

– Верите вы или нет, лорд Сварог… – сказал он. – Но сейчас я об этих словах сожалею. Мы оба тогда были гораздо моложе. Можно сказать, в нас бурлила юность… С тех пор многое изменилось. Очень уж высоко вы взлетели, чтобы всерьез пытаться претворять в жизнь юношеские угрозы. Здесь нет ничего от трусости, не подумайте. Просто-напросто я за эти годы научился, как бы это назвать, разумной предусмотрительности. Если человек откажется выходить на каталаунского тигра с одним дамским кинжальчиком, никто ведь не посчитает его трусом, верно?

– Безусловно, – сказал Сварог.

– Ну вот, вы понимаете…

«Интересно, врет или нет? – подумал Сварог. – Быть может, и нет, умен он был всегда. Я ему сейчас попросту не по зубам, должен понимать…»

– Так вот, – сказал Орк. – Даже если бы я вас не убил, а просто серьезно ранил, нет никаких сомнений: сегурским королем мне удалось бы пробыть в лучшем случае неделю. Непременно всадил бы кинжал в спину кто-нибудь из ваших головорезов – вы собрали, должен признать, отличную команду… Иногда даже завидно. Если бы я знал с самого начала, что и вы будете участвовать, не полез бы в это дело… Вас удовлетворяет такое объяснение?

– Полностью, – сказал Сварог. – Ну, а что же за дело, заставившее вас нагрянуть ни свет ни заря?

Словно не слыша, Орк задумчиво продолжал:

– Конечно, те юношеские угрозы были сущей мелодрамой из комедии масок, но все равно, отношение к вам не изменилось. Как-то так получилось, что мне не осталось достойного места на Таларе, куда ни посмотри – всюду ваши короны и флаги. – У него вырвалось с неподдельным надрывом: – Черт побери, ну как это вам удалось?

Возможно, ему просто хотелось выговориться. Сварог серьезно сказал:

– Возможно, все дело в том, что меня почти каждый раз приглашали. Сами. И кое-что я сделал, дававшее основание для таких приглашений. Надеюсь, вы не усматриваете в этом похвальбы?

– Не усматриваю, – сказал Орк. – Простая констатация факта, я понимаю. И все равно, какая разница? Главное, теперь мне нечего делать на Таларе. А здесь, за облаками, я дохну от скуки, это место не для меня…

– Отправляйтесь на Сильвану, – усмехнулся Сварог. – Вот уж где непаханое полюшко для ваших интриг и каверз… Меня там в ближайшую пару сотен лет уж точно не будет.

– Кто вас знает…

Сварог демонстративно посмотрел на часы:

– У меня не так уж много времени. Мне вскоре лететь к Канцлеру, а он любит пунктуальность. Так что, давайте оставим эту лирику для более подходящего случая. Как я понял, вы пришли с каким-то серьезным делом… К начальнику серьезной конторы. Не будете ли так любезны…

Орк натянуто улыбнулся:

– Сложилась странная ситуация, лорд Сварог, прямо-таки парадоксальная. Я вас ненавижу, но, поразмыслив, почему-то именно к вам решил обратиться за помощью…

– За помощью? – небрежно повторил Сварог. – В жизни не помню, чтобы вы искали у кого-то помощи…

– А теперь вот пришлось, – сказал Орк без улыбки. – Дело в следующем. При весьма загадочных обстоятельствах ко мне в руки попал весьма загадочный предмет. Вот… – Он сунул руку в карман камзола и выложил на стол классический черный камень-компьютер тех же размеров, что у патриция, идеально отполированный, овальный, с выступавшим на одной стороне круглым бортиком с продолговатой луночкой внизу.

Сварог знал, что сохраняет на лице совершеннейшую невозмутимость – как-никак он давно уже не был королем-первогодком, научился владеть лицом и в нелегких словесных поединках с земными дипломатами, иным из которых пальца в рот не клади, и в беседах с Канцлером. И на допросах присутствовал не единожды. Так что опыт имелся. Орку совершенно ни к чему знать одну из тяжелых государственных тайн – что он со своим компьютером далеко не первый…

Поэтому он поднял брови и постарался прибавить в голосе самого естественного удивления:

– И что это за булыжник? Это и есть ваше серьезное дело?

Ручаться можно, Орк купился. Он воскликнул словно бы даже с негодованием:

– Это не булыжник! Это компьютер.

– Это? – показал Сварог пальцем с оттенком легкой брезгливости.

– Представьте себе, – прямо-таки огрызнулся Орк. – Оказывается, бывают и такие…

– В жизни не видел.

– Вы еще столько в этой жизни не видели… Говорю вам, это самый настоящий компьютер!

– Вообще-то всякое бывает, – примирительно сказал Сварог. – Иногда для спецопераций компьютерам придают самый необычный вид… Можно посмотреть? – он повертел камень в руках так, словно видел его впервые. – Интересное исполнение, ни за что не подумаешь… Покажите, как он включается.

– У вас не получится, – сказал Орк. – Так уж сложилось, что включать его и работать на нем могу только я.

– Интересно… – сказал Сварог с таким видом, словно впервые слышал о таких вещах. – Герцог, простите великодушно, но здесь явно присутствует логическая неувязка. Компьютер вам достался «при весьма загадочных обстоятельствах», но управляться с ним можете только вы…

– Так уж сложилось. Это отдельный разговор, и долгий.

– Ладно, отложим на потом, – сказал Сварог. – Время поджимает. Покажите тогда, что там есть… там ведь наверняка что-то есть, и вы пришли показать его, а не сам компьютер…

– Извольте. Только должен предупредить сразу: сам я туда ничего не вводил. Все, что там есть, уже там было…

– Показывайте.

Повторилось то, что Сварог уже наблюдал у патриция Кадората, – Орк положил подушечку большого пальца в луночку, зажмурился, пошевелил губами. Сварог обошел стол и встал за плечом Орка. На темной поверхности стола, меж его краешком и компьютером, появилась клавиатура из неяркого синего света. Над компьютером засветилась тускло-синяя полоса прямоугольного экрана.

Орк коснулся нескольких клавиш. Экран залило синим светом, ярче рамки загорелись черные буквы – стандартный компьютерный алфавит, принятый повсеместно. Крупными буквами:

ИМПЕРАТРИЦА, ВАРИАНТ ПЕРВЫЙ.

Потом появилось изображение коридора. Сварог его узнал по люстрам, малахитовым медальонам на стенах, высоким вазам в полукруглых проемах. Келл Инир, коридор за Бриллиантовыми Пикинерами, ведущий в личные покои Яны.

Потом показалась она сама, в знакомом Сварогу бежевом платье, шла как бы на камеру, в сопровождении незнакомого сановника – судя по роскоши одежды. То ли видеозапись, то ли отличная компьютерная графика. Сановник, как и полагалось, предупредительно держался в шаге за ее левым плечом. Лицо у нее было спокойное, безмятежное.

И вдруг что-то произошло. Яна сбилась с шага, словно споткнулась на безукоризненно ровном полу, устланном мягким ковром, приостановилась, лицо стало удивленным, застывшим – и она стала падать, подламываясь в коленках, заваливаясь на правый бок.

Сановник не дал ей упасть, подхватил за талию левой рукой – в правой у него был кинжал с широким лезвием, – осторожно опустил на ковер. Она не шевелилась, смотрела в потолок застывшим взглядом. Наклонившись над ней и, видимо, убедившись том, что все кончено, сановник бросил рядом окровавленный кинжал, быстрым шагом направился прочь, свернул направо, в первый же боковой коридор, исчез с глаз. Картинка оставалась неподвижной: Яна, уставившаяся в потолок безжизненным взглядом, ни единой живой души в коридоре…

У Сварога захолонуло сердце – до того натурально все выглядело, настоящая документальная съемка… Орк нажал клавишу – и картинка исчезла, экран вновь стал синим.

– Что это такое? – спросил Сварог в полной растерянности.

– Смоделированнное покушение на императрицу, – кривя губы, сказал Орк. – Там есть еще несколько вариантов. И не на нее одну – еще на нескольких человек, на вас в том числе…

– А еще?

– Оба принца и Канцлер.

«Господи ты, боже мой! – подумал Сварог. – За Яну не стоит особенно беспокоиться – у барона Абданка каждый человек проверен на сто кругов. Канцлер с некоторых пор держит в своей резиденции серьезную охрану и без нее не летает. А вот у обоих принцев охраны нет вообще. Канцелярию земных дел охраняют четверо чисто декоративных раззолоченных гвардейцев, предназначенных исключительно для того, чтобы производить должное впечатление на земных монархов. У Элвара в его каталаунском замке нет ни единого охранника, по Каталауну он болтается в сопровождении одного-единственного камердинера, не обученного военному делу…»

– Ну, и что все это должно означать? – спросил он тихо, недобро, нависая над герцогом, так и державшим пальцы на светящихся квадратиках клавиатуры.

– Представления ни имею, – ответил Орк, чуть побледнев. – Слово чести, я сам сюда ничего не вводил, каким его получил, таким и привез. Лорд Сварог… не стоит паниковать. У вас еще есть время. Она сказала, что пройдет не меньше месяца, прежде чем эти… планы начнут претворяться в жизнь, а то и побольше.

– Я и не думаю паниковать, – сухо сказал Сварог. – Я просто думаю, как мне лучше всего выполнять свои служебные обязанности. Значит, есть еще какая-то загадочная «она»…

– Вот именно… Она пришла сама… Я ни о чем подобном не просил, мне бы и в голову не пришло… Понятия не имею, почему они обратились именно ко мне…

Сварог покривил губы:

– Вероятно, оттого, что всем известен ваш высокоморальный облик и безукоризненная репутация… Ладно, некогда болтать. Ваш брагант здесь?

– Где ж ему еще быть?

– Выключайте эту штуку. Сейчас полетите со мной к Канцлеру, там мы все это вместе посмотрим, все и расскажете. Не вздумайте перечить – арестую, власти хватит…

Но Орк, сразу видно, перечить и не думал. Сварог впервые видел его таким – прямо-таки в совершеннейшей растрепанности чувств. Тогда, в Горроте, он и то держался гораздо хладнокровнее. А впрочем, компьютер, да еще невиданного облика, врученный при каких-то загадочных обстоятельствах, с таким содержимым, и человека вроде Орка способен всерьез напугать. В особенности если сам он не собирался ни во что подобное впутываться…

– Да, когда вам его дали? – спросил Сварог, подхватывая портфель с «тарелочками» и всеми привезенными из Сегура бумагами.

– Вчера, поздно вечером, чуть ли не в полночь…

– Ладно, пошли, – сказал Сварог. – Идите в свой брагант, я на минутку задержусь…

Когда Орк вышел из приемной, Сварог повернулся к секретарю и сказал, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало ни тени растерянности или уж тем более паники:

– Девятому столу – Белая Тревога. Скол ько у нас солдат в маноре?

– Тридцать два.

– Шестерых отправите в Канцелярию земных дел, пусть возьмут под охрану приемную его императорского высочества, – он понизил голос: – Возможно покушение на обоих принцев, так что при любой угрозе пусть оружие пускают в ход без церемоний. Все понятно?

– Так точно, господин директор! – приняв некое подобие стойки «смирно», ответил секретарь (человек изначально штатский, но, как и все прочие, не обойденный вниманием коменданта и потому усвоивший кое-какие азы). – Но вот принц Элвар…

– Да уж, – с чувством сказал Сварог. – Выясните, где он сейчас. Если у себя в маноре или у кого-то в гостях здесь, за облаками, достаточно будет шести человек. Если в Каталауне – пошлите на поиски человек двадцать на десятке брагантов. Если у принцев возникнут вопросы – у первого они наверняка возникнут, у Диамер-Сонирила, – пусть старший группы ссылается на мой приказ и высшую государственную необходимость. И твердит, что сам представления не имеет, в чем тут дело… и, кстати, ничуть не покривит душой. В общем, обеспечить защиту от любого возможного покушения. Выполняйте.

Резко развернулся и сбежал по ступенькам. С собой он охрану брать не стал – брагант у него был боевой, весьма даже неплохо вооруженный. А Орк вряд ли пустится в бега – он, никаких сомнений, хоть и не сказал об этом прямо, кинулся сюда спасаться от неожиданных сложностей жизни…

Два браганта рванулись, как пущенные в небо стрелы. «Ну вот и доигрались, – подумал Сварог. Началось вроде бы с пустяков – если считать пустяками помощь пирату в отлавливании самых жирных „купцов“; давным-давно убитому бандиту – в планировании безупречных по исполнению операций, а патрицию Кадерату – в воровстве информации из Канцелярии земных дел, позволяющей зашибать неплохую денежку. А кончилось вовсе уж серьезно. Орк сказал „она“. Интересно, что за персона? И под какой личиной на сей раз выступает загадочный противник? Одно уже сейчас можно сказать со всей уверенностью: против них играет разумная сила, уж в этом-то никаких сомнений…»

…Герцог Орк трудился старательно и прилежно, стахановец хренов, исправно выполнял просьбы зрителей, чаще всего – Канцлера. Останавливал изображение стоп-кадром, возвращал назад; выводил на весь экран лицо очередного убийцы. Канцлер, Сварог и профессор Марлок сидели за его спиной. Четвертый, неприметный человек средних лет, несомненно, один из особистов Канцлера, снимал все происходящее на экране крохотной видеокамерой: ну понятно, все придется просмотреть еще не раз, а как скачать информацию с этого компьютера, никто понятия не имел, Орк в том числе.

«Второй вариант» – то есть второе покушение на императрицу. Снова пустой коридор Келл Инира, только другой. Ни единой живой души, если не считать неподвижно стоявшего у колонны Бриллиантового Пикинера. Когда показалась Яна, он остался стоять статуей, как дворцовому часовому и положено. А когда Яна его миновала, выхватил из-под щедро расшитого бриллиантами парадного мундира небольшой черный бластер и выстрелил ей в спину. Еще когда она падала ничком, отшвырнул свое табельное оружие – нечто вроде гуфы с несколькими сверкающими трубочками по обе стороны вычурного лезвия – и резво припустил прочь по коридору, тут же исчезнув из кадра.