Текст книги "Вертикальная вода"

Автор книги: Александр Бушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Благодарю вас, лейтенант, вы прекрасно поработали. Можете идти.

Элкон поклонился и вышел с непроницаемым лицом – хотя ему, конечно же, чертовски хотелось остаться, ведь начиналось главное. Хороший парень, работник отличный, но каждый знает ровно столько, сколько ему положено знать…

Едва за ним закрылась резная дверь, Канцлер продолжил тем же ровным, почти безучастным тоном:

– Ну что же… Даже если не впадать в крайности вроде нарисованной вами, лорд Сварог, картины, нужно признать: на сегодняшний день токереты для нас – главная и серьезнейшая угроза. Одно утешает: она, очень похоже, единственная такая… Гораздо меньше утешает другой факт: мы ничего с ними не в состоянии поделать, пока они сидят там, у себя, внизу…

– Ну, почему же? – сказал Сварог.

– Что вы имеете в виду?

– Вы не забыли, что они настойчиво приглашают меня на переговоры? Мне кажется, пора идти. Другого выхода попросту нет.

Канцлер уколол его взглядом:

– У вас есть какой-то план?

– Ни малейших наметок, – сказал Сварог. – Я слишком мало знаю о них, чтобы строить точные планы. Скорее уж… Скорее уж я просто-напросто вижу некоторые благоприятные для меня обстоятельства.

– Например?

– Я совершенно уверен: они не собираются меня там убивать, – сказал Сварог. – Задумай они такое, могли бы это сделать гораздо раньше – когда еще никто и не подозревал, что они способны, выйдя к нам, принимать нормальные размеры. И не верю, что они собираются вульгарным образом бросить меня в темницу и в обмен на освобождение потребовать каких-то уступок. Рано им пока что брать заложников и требовать уступок. Все за то, что они намерены всерьез со мной о чем-то договариваться – вполне возможно, не только о деталях и условиях выхода. У них там, точно известно, есть противоборствующие группировки, интриги, разные цели у разных групп. Это можно использовать. Дэнго против короля и одного из принцев, король и принц против дэнго, могут быть еще какие-то противоборствующие силы, о которых мы пока что ничего не знаем…

– А вам не кажется, что вы слишком самонадеянны?

– Честное слово, нет, – сказал Сварог. – Вот если бы я сказал, что в состоянии с кучкой людей разгромить всю их армию… то есть полицию, но суть от этого не меняется… Вот это была бы самая идиотская самонадеянность. А здесь другое. Слишком мало игроков. Уже ясно, что у них там жесткая, централизованная диктатура, способная дать сто очков вперед любой земной тиранической монархии. Это и уменьшает число игроков. К тому же дэнго – не орган власти, а тайное общество, а значит, в их деятельности есть своя специфика, которую можно обернуть в свою пользу. Наконец, главарей у них целых восемь. При таком количестве неизбежны какие-то внутренние противоречия, интриги, разный подход к проблемам, разное видение решений…

– И чего вы, в итоге, хотите добиться?

– Пока не знаю, Канцлер, – серьезно сказал Сварог. – На месте буду определяться.

Он подумал, что самым удачным исходом было бы полное уничтожение токеранга – то самое пламя, бушующее от горизонта до горизонта, что не разуму представилось при воспоминании о Делии, о морской площади. Но вряд ли настолько повезет. Вот о таком думать всерьез – и впрямь самая дурная самонадеянность. Но что-то же у него должно получиться?

Профессор Марлок громко проворчал:

– Авантюра… В одиночку…

– Почему – в одиночку? – улыбнулся Сварог почти весело. – Я возьму с собой Странйую Компанию. Она уже показала, на что способна. Или у вас, Канцлер, есть какие-то другие варианты?

– Нет, – после недолгого молчания едва ли не сквозь зубы признался Канцлер.

– Вот видите, и Великодушно простите мне легкое нахальство, но вам я не подчинен, и вы не можете мне запрещать.

И он выразительно посмотрел на Яну. Она сидела с совершенно спокойным видом – но, кажется, что-то быстро пыталась обдумать.

Ненадолго воцарилось неловкое молчание.

Императрица согласна, что другого выхода попросту нет, – произнесла она, наконец, именно тем тоном, каким монархи отдают категорические приказы. – С одним небольшим дополнением. Я тоже туда пойду. Вряд ли там есть опасности, от которых меня неспособен защитить Древний Ветер.

На лице у Канцлера изобразилась крайняя досада, даже злость – однако Сварог, испытывая примерно те же чувства, не дал им воли. Он просто встал и решительно сказал:

– Ваше величество, разрешите минуту поговорить вами наедине?

– Разрешаю, – кивнула она, практически не раздумывая. – Господа…

Канцлер, ни словечком Не протестуя, встал – шагая к двери, он посмотрел на Сварога с явной надеждой. Марлок вышел следом, аккуратно притворив за собой дверь. Яна, как и следовало ожидать, моментально вскинулась:

– Если ты за меня боишься…

– Вздор, – сказал Сварог. – Я верю, что Древний Ветер тебя и впрямь убережет от всех тамошних опасностей. И не собираюсь тебя отговаривать долго и прочувствованно. Я просто-напросто кратко объясню, почему тебе туда нельзя. Ты уже давно мне доказала, что не просто умная, а еще и взрослая. Вот и рассудишь по-взрослому…

– Ну-ка, ну-ка?..

– Я нисколечко за тебя не беспокоюсь, честное слово, – сказал Сварог. – Я бы тебя сам попросил с нами Идти… если бы все упиралось в защиту. Если бы от нас требовалось только одно: пройти какой-то опасный путь, имея надежную защиту. Тут тебе равных нет, согласен. Но там, я уверен, все будет выглядеть совершенно иначе… Ты в состоянии разорвать свою защиту на клочья, закутать каждого из нас по отдельности?

– Нет, – сказала Яна. – Только если вы будете держаться достаточно близко ко мне.

– Вот видишь. А там мы наверняка не будем валить куда-то сплоченной толпой… Но дело даже не в этом – ты не умеешь убивать. Тебе никогда не приходилось убивать людей. Твои каталаунские охотничьи подвиги не в счет. Громадная разница меж тем, чтобы метко всадить стрелу кабану под лопатку, и тем, когда, практически не рассуждая, выхватываешь пистолет и всаживаешь человеку пулю в лоб. Тебе никогда не приходилось, у тебя нет такого навыка. А все, кто со мной туда пойдет, умеют убивать не рассуждая и не колеблясь. А убивать там, боюсь, придется, Не хочется, но как бы не пришлось… Вита, милая, подумай серьезно. Мне там гораздо нужнее будут люди, умеющие хладнокровно убивать, а не, десять Древних Ветров. Я ничего не могу предсказать заранее, но может оказаться так, что в некий момент ты не просто не сможешь помочь – наоборот, чему-то крепко помешаешь, а то и завалишь все дело, исключительно оттого, что не умеешь убивать… Приключением тут и не пахнет…

Больше у него не было слов. Яна, сдвинув брови, смотрела мимо него задумчиво и серьезно. И, в конце концов, сказала:

– Ты меня убедил. Я не иду.

Повзрослела, ликующе подумал Сварог. Положительно, повзрослела.

И спросил:

– Слово?

Яна надменно вздернула подбородок:

– Я когда-нибудь нарушала свое слово?

– Никогда, – сказал Сварог. Склонился и поцеловал ее в щеку. Не испытывая сейчас ничего, кроме радости.

Глава VI
Встречи и расставания

Они неспешно, как подобает и королевским особам, и придворным дамам, шли в ту часть дворца, где располагались личные покои Сварога. Все встречные, конечно же, приветствовали с должным почтением – но, как обычно, относилось это к одному Сварогу.

Яну не то чтобы игнорировали, но ни тени почтения в поклонах и взглядах не присутствовало. Ну как же, не постоянная королевская фаворитка (вот перед такой, происходи она хоть из сточной канавы, на задних лапках ходили бы) – всего-навсего очередная мимолетная подружка, появлявшаяся во дворце не особенно и часто, да при том никогда не присутствовавшая на дворцовых увеселениях, ни с кем не пытавшаяся водить дружбу или хотя бы завязать знакомство (а посему, втихомолку порешило общественное мнение, она еще и глупа, раз не пытается зацепиться). Правда, некий граф, совершеннейший светский бездельник, но человек весьма неглупый, в узком кругу высказал другую версию: по его убеждению, похоже скорее на то, что эта юная баронесса – особо доверенный тайный агент Сварога и трудится на этом поприще где-то вдалеке от столицы (примеров немало). Версия эта благодаря сплетникам быстро перекочевала из узких кругов в широкие, но это самое общественное мнение в нее как-то не поверило, дамы и господа предпочитали считать самыми умными как раз себя.

Забавно, но до сих пор Яну опознало считанное число придворных (молчавших, как один, после мягких отеческих увещеваний Интагара). Глупости тут, в общем, не было – скорее некая инерция мышления. В тронном зале Латеранского дворца (как и во всех прочих на Харуме, от самого большого королевства до самого захудалого Вольного Манора) висел портрет Яны в натуральную величину, в полный рост – мягкое, ненавязчивое напоминание земным владыкам, крупным и мелким, кто на Таларе сеньор, а кто вассал. Но там она, нетрудно догадаться, была другая: величавая, высокомерная, с холодным лицом, в переливчатом платье из паутины редкого вида пауков, обитавших в одном-единственном месте, в труднодоступных чащобах Сильваны (один паунд пряжи стоит уже пять паундов золота), в роскошной мантии до пола из черных, сильванских же соболей (мех этот разрешен лишь женщинам императорской фамилии). Затейливая прическа, уйма драгоценностей, усыпанный самоцветами скипетр, корона, золотые туфельки с крупными бриллиантами… Одним словом, в лучших традициях парадных портретов. Ничего общего с девушкой, по дворцовым меркам одетой и причесанной «по необходимому минимуму», всего-то с двумя перстеньками и вовсе не роскошными сережками. (Между прочим, именно эта скромность в нарядах и драгоценностях давным-давно породила новые недоуменные сплетни: король Сварог никогда не отличался скупостью, когда речь шла о его подругах, отчего же эта выглядит чуть ли не монахиней? Точно, дура набитая, уж подарков-то могла добиться… (Ну, ничего не поделаешь, инерция мышления – что даже к лучшему.) Сварог (что его порой раздражало не на шутку) на своих парадных портретах тоже выглядел не лучще: чванный, высокомерный идиот, усыпанный самоцветами от ушей до пяток. Что ж, зато, когда он выбирался «в народ», один он или с Яной, его тоже никто практически не узнавал. В конце концов случались казусы и посмешнее – лет пятьдесят назад Ульдан Третий Ронерский, превеликий любитель ежевечерне бродить по кабакам не особенно высокого пошиба в поисках доступных девочек и дублей, специально приказывал, чтобы парадные и обычные портреты имели как можно меньше сходства с оригиналом. Что его в конце концов и сгубило: фехтовальщиком он был искусным, но однажды нарвался на бретера классом выше, и тот уложил короля на месте…

Еще издали, едва они свернули в коридор, упиравшийся в дверь упомянутых покоев, Сварог увидел неспешно прохаживавшегося неподалеку, у ряда колонн из розового мрамора, человёка в дворянском платье. И, сделав еще несколько шагов, узнал Вингельта. Интересно. Сварог его не приглашал и не получал от Вингельта письма с просьбой о встрече. Ну что ж, гость в дом – Бог в дом…

Когда они подошли, Вингельт не произнес ни слова, ограничился лишь поклоном (довольно учтивым, впрочем, в полном соответствии с этикетом).

– У вас ко мне дело? – спросил Сварог не без любопытства.

– Если у вашего величества нет срочных государственных дел…

– Никаких, вот счастье, – сказал Сварог. – Пойдемте.

Трое ратагайцев в комнате охраны проворно вскочили и поклонились. Кивнув им, Сварог первым вошел в Безымянную комнату (король согласно этикету никогда не пропускает вперед даму, исключая иностранных королев – но раскрывать инкогнито Яны не стоило). Уселся, спросил, как гостеприимный хозяин:

– Вино? Кофе? Что-нибудь еще?

– Нет, благодарю вас, – сказал Вингельт. – Ничего не нужно.

Сварог присмотрелся с легким недоумением: глава Хитрых Мастеров впервые за пять или шесть визитов не хотел ничего. Обычно он хотя бы из приличия просил сока или кофе, а то и чего-то покрепче: когда король угощает, отказываться попросту не принято, о чем Вингельт не может не знать…

И весь он какой-то скованный, можно даже сказать, напряженный. Впервые Сварог его видел таким.

– Что-нибудь случилось? – спросил он без особой тревоги.

– Как сказать… – протянул Вингельт.

– Говорите, как есть, – пожал плечами Сварог.

– Ваше величество, я пришел сообщить, что мы уходим.

Его слова были настолько неожиданными, что Сварог спросил недоумевающе:

– Кто это – «мы»?

– Мы все, – сказал Вингельт. – Хитрые Мастера, как нас кое-кто называет. Собственно, я остался один, все до одного уже ушли.

– Куда? – спросил Сварог все так же недоуменно.

На губах Вингельта мелькнула легкая улыбка:

– С вашего позволения, я бы предпочел не отвечать на этот вопрос Из этого мира в другой, где нам будет уютнее, лучше, спокойнее. Решение было принято после всеобщего обсуждения, воздержавшихся или голосовавших против не нашлось.

Сварог оглянулся на Яну, она тоже выглядела крайне удивленной. Но не растерялась ничуть: уже знакомым движением указательным пальцем начертила в воздухе небольшой квадрат – и на стене появилась огромная карта Харума, на которой светилась одна-единственная алая искорка – именно там, где располагалась Латерана.

– Все так и есть, – сказала Яна. – Эта единственная искорка – наш гость. Других, и правда, на Таларе не осталось.

– Но почему вдруг? – спросил Сварог удивленно. – С какой стати? Совершенно неожиданно…

– Конечно, мы в чем-то нарушили закон, – сказал Вингельт с явственной ноткой иронии. – Согласно букве закона, мы – ваши подданные. И подданные нискольких других государств. Покидать страну без надлежащим образом выправленных паспорта и подорожной – несомненное нарушение закона. Впрочем, здесь открывается простор для юридической казуистики. Закон сформулирован так, что касается исключительно нашего мира, – он не насмехался – просто-напросто легонько шутил. – В нем ничего не сказано о запрете без паспорта и подорожной уходить на Древние Дороги – как ни словечком не упомянуто и о них самих…

– Почему вдруг? – серьезно спросил Сварог. – Мне казалось, у нас наладились вполне нормальные отношения…

– Вам непременно хочется объясниться, ваше величество?

– А вам бы на моем месте не хотелось? – не без резкости спросил Сварог.

– Пожалуй…

– В таком случае, не соизволите ли объясниться?

– Да, я бы тоже хотела выслушать… – сказала Яна.

– Мы пришли к выводу, что так для нас будет лучше.

– Но должны же быть какие-то серьезные причины? – спросил Сварог. – Вы же не дети малые, чтобы вот так, с бухты-барахты…

– Отнюдь не с бухты-барахты. Как я уже говорил, обсуждение было всеобщим, и решение приято единогласно. Причины… Серьезные причины есть. Точнее, появились в последнее время. Обсуждение началось после того, что произошло в Горроте при вашем непосредственном участии. Вернее, после того, как мы узнали, какие порядки вы там завели и кого посадили на трон…

– Ах, вот оно что… – сказал Сварог. – Вы, я догадываюсь, приняли близко к сердцу судьбу бедных, обиженных, обделенных Стахора и Эгле?

– В том числе… Я подозреваю, вы не намерены восстанавливать их на престоле?

– Ни в коем случае, – сказал Сварог.

– Я совершенно того же мнения, – сказала Яна холодно.

– Такова уж суровая реальность, Вингельт, – сказал Сварог без тени злости или враждебности. – Так уж сложились обстоятельства. Бывают ситуации, когда и речи не Идет о «восстановлении справедливости».

Мотивов я не намерен скрывать. Они лежат на поверхности. И Стахор, и Эгле категорически против существующего порядка – то есть правления ларов над жителями Земли. Если бы дело ограничилось высказанным словесно, в узком кругу, недовольством, все обстояло бы совершенно иначе. Никто не стал бы лишать их трона. Если вы думаете, что они – первые, кто придерживается такого образа мыслей, крупно ошибаетесь. У меня в подчинении две мощных спецслужбы, я прочитал массу докладов… Стахор и Эгле – не первые и даже не сотые. Немало благородных господ – а порой и коронованных особ – втихомолку придерживаются именно таких взглядов. Никак нельзя назвать это всеобщим поветрием – но и чем-то уникальным назвать нельзя.

Один существенный нюанс… До того всегда и везде дело ограничивалось именно что болтовней в узком кругу. В этих рамках и оставалось. Стахор и Эгле первые в другом. Они впервые попытались действовать, – он фыркнул. – Этакие благородные борцы с тиранией. На первый взгляд. Вы – человек многоопытный, немало пожили на этом свете. Должны знать: сплошь и рядом самые благородные намерения приводят к самым поганым безобразиям. Что и произошло… ну, почти произошло. Успели все предотвратить в последний момент… Именно благодаря трудам нашей благородной парочки власть над Империей едва не захватил Брашеро. А уж его диктатура, его порядки, которые он намеревался ввести, почище любой «тирании ларов». Мы ведь как-то говорили о нем и его планах, и вы согласились, что вам это категорически не нравится…

– Я и сейчас могу повторить то же самое, – спокойно сказал Вингельт.

– Вот видите… – развел руками Сварог. – Как же можно после всего «восстанавливать справедливость»? Возвращать им трон? Они умны, молоды, энергичны, во что могут впутаться еще, предсказать решительно невозможно. А они обязательно во что-нибудь впутаются, не те люди, чтобы останавливаться на полпути. Чисто по-человечески мне их жаль, но я не могу себе позволить такой роскоши – быть не человеком. Я, увы, государственный деятель… И сплошь и рядом вынужден отбрасывать все человеческое…

– Ну, что же… – сказал Вингельт. – Некоторым образом вы сами ответили на свой вопрос – о наших мотивах. Дело, разумеется, не только в Стахоре и Эгле, хотя их участь меня по-настоящему волнует – они наши давние и хорошие друзья, пусть во многом мы и расходимся во взглядах… Дело в нас и будущем наших детей. Сейчас вы настроены к нам доброжелательно. Но где гарантии, что завтра вы не решите, что очередную угрозу для Империи представляем именно мы? Вот потому мы и уходим. Мы не собираемся предпринимать против вас… и вашего порядка что бы то ни было. Мы просто уходим.

– А Стахор с Эгле? – спросил Сварог. – Уходят с вами или остаются?

– Позвольте не отвечать на этот вопрос.

– Подозреваю, остаются, – сказал Сварог. – Не та у них натура, чтобы тихонечко доживать век в каком-то уютном и безопасном другом месте. Ведь правда? Возможно, вы пытались их уговорить уйти с вами, но они наверняка не послушались, а? – он наклонился вперед. – Черт побери, Вингельт! Да увезите вы их силой! Им ведь никогда не удастся вернуть трон, и ситуация может зайти настолько далеко, что… Неужели не понимаете?

– Понимаю, – бесстрастно сказал Вингельт. – Но поделать ничего не могу. Честное слово, не могу. Что до вас… Я не питаю к вам ни злобы, ни вражды – как и к вам, ваше величество, – он поклонился Яне. – Но обязан помнить, что люди вы – во вторую очередь, а в первую – государственные деятели…

Вопреки всем этикетам он вскочил, резко отодвинув стул так, что ножки прогромыхали по дубовому паркету, спиной вперед сделал три быстрых шага, оказавшись у самой стеньг, покрытой огромным гобеленом со сценой какого-то стародавнего морского сражения.

За его спиной возник аркообразный проем, и там виднелись знакомые деревья со светло-коричневыми стволами…

Сварог прыгнул из положения «сидя», ухитрившись не опрокинуть хрупкий столик. Все было проделано грамотно, четко, но далеко стоял чертов Вингельт, понадобилось два броска.

И Сварог опоздал на какую-то секунду – точно рассчитанный удар пришелся не в болевую точку, а в пустоту, носок сапога замер напротив окутанного пушечным дымом корабля. Вингельт ушел.

Равновесия Сварог не потерял, выправился. Постоял пару мгновений в нелепой позе, встал на ровные ноги, вернулся к столу, мысленно матерясь боцманскими словесами, сел и налил себе до краев чарку рома «Семь якорей».

Яна терпеливо дождалась, когда он выпьет, чуть морщась, прожует кусочек густо наперченного вареного омара (стол сегодня был накрыт с «морским» уклоном). Спокойно произнесла:

– Хотел его допросить.

Это прозвучало не вопросом – утверждением.

– Ну конечно, – сказал Сварог, морщась уже от досады (поганой секунды не хватило!). – Со всем прилежанием. С помощью людей Канцлера – я король, но не зверь, знаю, что когда применять… Сбежали, значит, то ли в Заводь, то ли на какую-нибудь Соседнюю Страницу, и чует моя душа, черта с два их найдешь…

– Вряд ли они будут помогать… Стахору с Эгле.

– Отчего-то я тоже твердо уверен, что не станут, – сказал Сварог. – Дружба дружбой, а тысячелетний уклад жизни так просто не переломишь… Они никогда не вмешивались в земные дела, разве что в той истории с Багряной Звездой – но там они еще и о собственной выгоде заботились, не хотелось им куда-то уходить. А вот теперь все же решились… Да, помогать наверняка не будут. За тысячи лет в мозг впечаталось: укрываться, прятаться, не высовываться… Так что тебе волноваться совершенно не о чем: сама по себе эта парочка для Империи опасна даже меньше, чем комарик для дикого кабана. А вот мне они могут напакостить в Горроте… Если они тоже умеют ходить по Древним Дорогам, им ничего не стоит однажды посреди ночи объявиться в королевской спальне. Один удар кинжалом, дел-то… Труп нетрудно скрыть на тех же Древних Дорогах. А убедительную версию сочинить еще проще. В конце концов, если вдруг оказалось, что считавшаяся мертвой королева живехонька, что мешает «чудесно уцелеть» и королю?

– Замок битком набит твоими людьми, – спокойно сказала Яна. – Тебе моментально доложат о неожиданном явлении живехонького Стахора.

– Безусловно, – сказал Сварог. – Вообще-то я пытался предусмотреть все варианты. У Литты в спальне теперь всю ночь дежурят две якобы пажессы – безобидные на вид девочки лет четырнадцати – из того же учебного заведения, что и Мара. Наследство Гаудина, ага. Но черт его знает, на что способна эта парочка, несколько лет водившаяся с Хитрыми Мастерами – да и какие-то наследственные умения у Стахора безусловно есть. Ну… Даже если их быстренько возьмут, моей королевы у меня уже не будет. Правда, остается мальчишка – на него, очень может быть, не поднимется рука – ребенок еще, да вдобавок как две капли воды похож на настоящего… Быстренько назначим подходящего «регента»… И все равно, приятного мало, когда эта парочка болтается где-то поблизости и ее возможности толком неизвестны…

– Полетишь в Горрот?

– Нет, – без колебаний ответил Сварог. – Совершенно ни к чему. Никаких новых мер безопасности попросту не придумать, – он печально покачал головой. – Остается только сидеть и ждать, когда что-нибудь произойдет – и тогда уж действовать соответственно. Ну ладно, не буду я забивать себе этим голову – предстоит задача посерьезнее… Ну что ты насупилась? Смотри веселее. Я и не из таких переделок выходил…

Яна подняла на него грустные глаза.

– Это потому, что ты ни разу не видела в деле Странную Компанию, – сказал Сварог наигранно бодро. – Бывали противники и пострашнее, ситуации посквернее…

– У тебя есть хоть какой-то план?

– Пока никакого, – лихо солгал Сварог. – Придется действовать по обстановке.

Вообще-то был у него план. На крайний случай. Рискованный, дерзкий, но все же вполне реальный, способный и увенчаться успехом… Теперь доподлинно известно, что ядерные заряды у токеретов есть. И наверняка в немалом количестве. Захватить один из них и взорвать к чертовой матери, предварительно отправив соратников наверх. Не самая легкая задача, но, в принципе, выполнимая. Ему самому не случится ни малейшего вреда, даже если он встанет рядом и шарахнет молотком по взрывателю. А вот Токерангу – конец. Характеристики и свойства ядерного взрыва у советского офицера намертво вбиты в подсознание, не пришлось лезть в справочники, в компьютерную память. Для пущей надежности Элкон ему кое-что просчитал на одном из компьютеров девятого стола. Вполне достаточно, учитывая размеры пещеры, примерно такого заряда, какой король Токеранга, сволочь такая, отправил ему в качестве свадебного подарка. Пятнадцать килотонн – вполне достаточно. Хорошо бы рвануть в таком месте, чтобы главный удар достался Клорене и Заречью. В Токеранге наверняка нет противоатомных убежищ. Поражающие факторы памятны наперечет: кто уцелеет после ударной волны, светового излучения и проникающей радиации, радиоактивного заражения местности не перенесет. Вдобавок будет еще электромагнитный импульс, по расчетам Элкона способный выжечь всю тамошнюю электронику. Некому и нечем будет связываться с агентами на земле. Пусть они даже заложили в земных городах немало всякой пакости – наверняка нет комплекса связи и условного сигнала, способных при необходимости привести все это в действие. Так что план ничуть не фантастический – просто-напросто весьма нелегкий в исполнении, а это уже совсем другое… И уже есть кое-какие задумки касаемо некоторых его деталей…

Он очнулся от нелегких раздумий, вскинул голову, услышав тихий голос Яны:

– Тебя Стахор с Эгле настолько обеспокоили? Или все дело в Токеранге? У тебя лицо такое…

– Да нет, все в порядке, – сказал он уверенно. – Настолько, что хочу устроить тебе интересный сюрприз, не имеющий ничего общего с текущими заботами. У меня давно руки чесались… А вот сего дня выпало свободное время. Едва перевалило за полдень, чертов барон появится только завтра, и Странная Компания только завтра слетится… Время есть…

– Ты о чем? – спросила она с извечным женским любопытством.

Сварог усмехнулся и завлекающим тоном сказал:

– О том балконе, за которым – какой-то другой мир. Хочешь заглянуть туда прямо сейчас? Ну, не самолично, а с помощью добротной научной аппаратуры…

Она не то что встрепенулась – вскочила:

– Конечно!

– Тогда пошли, – сказал он самым будничным тоном, нисколечко не наигранным. – Там все должно быть уже готово. Вита! Шагаем степенно, как этикет предписывает…

Короткий участок коридора, ведущего к его малому кабинету (и той самой комнате, замурованной лет двести назад), давным-давно по распоряжению Сварога перегородили капитальной стеной, отделанной в тон всему коридору: так что теперь, казалось, будто стена тут красуется со времен постройки этого крыла. Дверь охранялась круглосуточно. Легенду, объясняющую такие новшества, придумали железную и убедительнейшую: Интагар с присущим ему рвением распустил по дворцу слух, что король собрался устроить рядом с кабинетом свой личный архив. Новость приняли спокойно, без малейшего удивления и тени подозрений. Совершенно житейское дело: те короли, что всерьез занимались государственными делами, не перекладывая их на первых министров или фаворитов, всегда имели свой личный архив, строжайшим образом охранявшийся… Комната давно уже сияла чистотой – ни пылинки. О чем позаботился сам Сварог, применив те заклинания, что использовали при уборке слуги в заоблачных Манорах. Благородному лару пользоваться ими, конечно, невместно, но кто ж узнает…

Если уж пришло время заняться загадкой вплотную, нужно было отказаться от пещерных методов первых дней вроде крысы в корзинке, щенка на веревке и даже мощной оптики. Все поставлено на широкую ногу, строго научную основу: комната уставлена хитроумными приборами и агрегатами числом не менее полутора десятков, так что по виду (да и по качеству) ничуть не уступала многим заоблачным лабораториям. Пока что Элкону какое-то время предстояло управляться со всей этой передовой машинерией в одиночку, но вскоре должны были подключиться Томи с Аурикой – Сварог никому сейчас не доверял так, как своим юным сподвижникам, ну, и Яне, разумеется.

Рано или поздно придется туда пойти. Но прежде (безвозвратно минули времена мушкетерской юности!) следует кое-что самым тщательным образом изучить. Продолжительность тамошних дня и ночи. Доступные наблюдению с балкона участки звездного неба – а потом попробовать поискать аналогии в обширнейшей памяти засекреченных компьютерных сетей. С помощью сверхсильной оптики заснять на видео доступную наблюдению часть города – вывески, рекламы, здания. Заснять машины на автостраде. Судя по развитию техники, там должны существовать радио и телевидение – определить частоты, послушать и посмотреть передачи. Наконец, рискнуть выслать на разведку дюжину-другую Золотых Шмелей, чтобы обозрели и запечатлели ближайшие окрестности, и в первую очередь само здание – нужно же наконец выяснить, какой вид оно имеет там и почему выглядит заброшенным.

Едва Яна со Сварогом вошли, Элкон прямо-таки сорвался с кресла – ну конечно, сгорал от нетерпения, скучая здесь часа два в полной готовности. Обозрев комнату, Яна по-мальчишески присвистнула:

– Солидно подходите к делу…

– Как солидным людям и полагается, – усмехнулся Сварог. – Элкон, вы все наладили? То, о чем договаривались?

– Конечно, командир, – браво отрапортовал Элкон. – Все должным образом экранировано. Даже если какой-нибудь чудак с городской окраины станет пялиться сюда в телескоп, не увидит ни единого отблеска от пультов и экранов. Одна сплошная темень. Только вряд ли найдется такой чудак, вы же сами говорили, что за все время тут ни единой живой души не объявилось.

– С этой стороны не появилось, – педантично уточнил Сварог. – В районе, что доступен взгляду с балкона. Ну да, тут сплошные заросли колючего кустарника, чащоба. А вот что там с другой стороны, толком неизвестно, – он повернулся к Яне, потому что Элкон и так знал все, что Сварог сейчас собирался ей рассказать. – Когда там день, шторы мы не распахиваем ради пущей осторожности.

Один раз все же чуточку рискнули, ночью установили на балконе хорошо замаскированный микрофон и несколько раз слушали тамошним днем. И всякий раз одно и то же: где-то неподалеку – гораздо ближе, чем проходит автострада, частенько подъезжали машины, судя по звукам, не только легковые, но и покрупнее, вроде автобусов. Ходили люди, и немало, мы даже слышали разговоры – но совершенно пустые, неинтересные. В общем, судя по результатам, здание регулярно посещают люди, иногда группами – но никак не похоже, что оно обитаемо.

– Может, и там, у них, здание чертовски старое? – предположила Яна. – Памятник архитектуры, музей, какой-нибудь храм, наконец?

– Да, мы и сами эти версии выдвигали, – сказал Сварог. – Вот только ни одна пока что не проверена на опыте. Одно сомнению не подлежит: там – совершенно мирные времена. Может быть, эта страна какие-нибудь мелкие войны вдалеке отсюда и ведет – скажем, наподобие колониальных. Но большой войны, ручаться можно, нет.

Но совершенно уверенным в этом быть нельзя, добавил он про себя. Во время Второй мировой швейцарские, шведские, испанские, португальские, турецкие города сияли половодьем огней. Не говоря уж о городах обеих Америк. Окажись году в сорок четвертом пришелец из другого мира, способный наблюдать издали Лос-Анджелес, Стокгольм или Анкару исключительно через такое вот оконце, свободно мог решить, что никакой войны нет. Так что рано делать выводы. Не так уж и далеко отсюда запросто может бушевать именно большая война – просто эта страна нейтральна, вот и все?