Текст книги "Тринадцатая экспедиция. Глава первая (СИ)"

Автор книги: Александр Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Глава 1. Часть 2

1, Потапыч, столовая. 26.06.2087 07:45

Обеденный зал постепенно наполнялся людьми. Порозовевшие от горячей воды, они брали посуду и шли к раздаче. На раздаче стоял Игнат, одетый в белый фартук и медицинские перчатки. Робот ловко орудовал массивным черпаком, раскладывая в керамическую посуду горячее космическое питание, являющееся, по сути, тушеной с мясом картошкой. Получив первое, космонавты накладывали на поднос ломтики сублимированного хлеба, подставляли кружки под кран с горячей водой и, балансируя подносом, занимали места за широкими столами, выставленными в несколько рядов. Уже на местах, самостоятельно разбирались со специями.

Наиболее шустрые едоки подходили к стойке за добавкой. Игнат работал без перерыва, и каждому желал «приятного аппетита». Некоторые говорили в ответ «спасибо». Игнат механически улыбался наиболее вежливым, и чуточку повышал в своей базе данных их приоритет, умножая его на процент искренности, рассчитанный при сканировании мимики. В следующий раз случайное содержание мяса в их порциях окажется выше. Младшему лейтенанту Уткиной и в этот раз досталась максимальная пропорция. Получив вежливую благодарность, Игнат проводил ее взглядом до места между ефрейтором Ивановой и рядовой Соловьевой.

Недалеко от хобби Игната, расположились ученые. Александра Старулина, недавний объект пристального внимания рядового Китаева, размахивая кусочком хлеба, обсуждала с подругами парней-космопехов. Ученые-парни сидели тут же, но ели молча.

За соседним столом усаживались «черные», как остальные прозвали членов отряда СОРД (Специальный Отряд для Разведки и Диверсий). Серьезные, молчаливые, облаченные в черные комбинезоны с белыми нашивками позывных на груди. Сордовцы принимали пищу резкими, отточенными движениями, как будто собирали автомат. С таким же выражением на лицах, но попроще в движениях, за отдельным столом сидели старшие офицеры, флегматично пережевывая пищу.

Основной шум в зале создавали космопехи. Молча ели немногие. Вот Мичкин объясняет Моранову тонкости в выборе гитары. Вот новенький боец Лордынцев весело рассказывает окружающим о своем участии в учебных вылетах. Другой новичок, Золин Егор, наоборот ест молча, сквозь линзы очков робко взирая на веселых коллег. Борецкий Семен рассказывал Задире, Савину и Степанову свежие новости своих любовно-алкогольных похождений. Слушатели периодически прерывали его громким хохотом.

Дисциплина в космических войсках уже давно стала вещью приходящей, а среди космопехов тем более. Но этот смех явно нервировал начальство, поэтому сидевший за соседним столом младший сержант Коршунов громко потребовал:

– Тише будьте!

Весельчаки оценивающе посмотрели на Коршунова. Затем перевели взгляд на насторожившегося капитана Водникова.

– Так точно, – наперебой забормотали Савин, Степанов и Борецкий. Один лишь рядовой Задира, который всегда на все сто оправдывал свою фамилию, с презрительно-пренебрежительным вызовом посмотрел на Коршунова. Водников сверлил взглядом висок Задиры, безмолвно давя авторитетом.

– Так точно... – наконец отведя взгляд, сквозь зубы процедил Задира.

Все снова зазвенели ложками, а Задира шепотом в нецензурной форме высказал друзьям свои соображения насчет сексуальной ориентации Коршунова.

2, Потапыч, столовая. 26.06.2087 08:05

Младший сержант Буряев Ярослав пришел из душа одним из последних. В очереди на раздачу, прямо перед ним стоял командир «людей в черном». Среднего роста, среднего возраста, средней комплекции, но жилистый, и в хорошей физической форме. Одет, как и все его подчиненные, в черный комбинезон. На поясе висит черная кобура с черным пистолетом. Ясно. Без оружия никуда. Мол, я всегда начеку и если прямо сейчас из-под стойки с кастрюлей выскочит девятиглавый инопланетный монстр, я его тут же р-р-раз! Сам Буряев тоже был отнюдь не пацифистом, но не стал вооружаться прямо в душе.

Потом Ярик обратил внимание, что все «черные» одеты исключительно в черное. Белые на них только нашивки с позывными. Даже пижамы при пробуждении им приготовили темно-серого цвета, а не светло-голубые как всем остальным.

Командир черных, видимо почувствовав чужое внимание, повернулся к Ярику, быстро окинул его взглядом, кивнул на волосы:

– Долго ставил? – несмотря на легкую шепелявость, в вопросе присутствовали интонации превосходства.

– Нет, сами стоят, – Ярик рефлекторно поднес руку к волосам и провел рукой по «площадке». Он привык к вопросам о его волосах. Стрижка-площадка у него была с самого детства, и на самом деле никакого ухода не требовала.

На нашивке у черного было написано «Штраф». Ярик протянул руку:

– Ярик.

– Штраф, – ответил парень на рукопожатие.

– А звать как?

Штраф ответил не сразу. Пожал плечами, потом небрежно, как бы пробуя имя на вкус, сказал:

– Антоха, – и, видимо потеряв к беседе интерес, повернулся к другому парню в черном, у которого на груди было написано «Борода». Никакой бороды на лице у Бороды, видно не было. Он был постарше, чуть пониже ростом и с виду чуть покрепче Штрафа. На поясе висел такой же пистолет, как у командира.

Ярику было любопытно, зачем в экспедиции эти профессионалы. Это спецподразделение далеко не из простых, а их услуги стоят о-о-очень дорого. Так и что это значит? Спонсор – параноик? Или же экспедиция не так проста, как кажется на первый взгляд? Ну да, четыре пропавшие экспедиции настораживают, но не стоит забывать, что укомплектованы они были научным персоналом. Там где сотня ученых сгинет от лап гонзов, десяток космопехов пройдет как нож через масло. Еще поговаривали, что на планете расплодились ксеноморфы, но и с ними Ярику уже доводилось сталкиваться – вполне себе противник по зубам. А с гонзами у них во взводе не встречались разве что новички. В последнее время их взвод часто кидали на подавление очагов эпидемии. В конце концов, Ярик решил, что начальство опасается места, где зародилась гонзятина, и сордовцы здесь исключительно для перестраховки.

Буряева тревожил еще один момент – это было первое задание, где он выступал в качестве командира отделения, и он слегка волновался. Его прошлого командира, старшего лейтенанта Андрея Степника разжаловали за потасовку с влиятельными людьми. Теперь Степник, уже в звании рядового, ждет добавку где-то позади Ярика, и является его непосредственным подчиненным. Он кстати не унывает. К званию Степник относится спокойно, а свою задачу выполнит, находясь в любом статусе.

Отойдя от раздачи, Ярик направился в сторону свободных мест рядом с одним из черных. Все-таки не помешает выяснить, что у них за задание.

– Не помешаю? – спросил он, садясь рядом с парнем с нашивкой «Федос».

– Да нет, – ответил тот с равнодушным видом. – Небось, про задание мое хочешь узнать?

– Ну, как-бы да, – не стал юлить Ярик.

Федос в один миг потерял все свое равнодушие, повернулся к Ярику и в упор уставился на него серыми, глубоко посаженными глазами.

– А задание у нас простое. Мы выступаем в качестве военной поддержки экспедиции и резервного боевого отделения на случай непредвиденных ситуаций. Это, кстати, есть в методичке. Ну, той, что во внутренней сети. Ты же вроде командир отделения? Значит, обязан был прочитать?

Ярик немного стушевался под напором Федоса и принялся за еду.

– После завтрака прочитаю, – буркнул он.

– После завтрака ты ничего не прочитаешь, – подошел к ним Андрей Степник и сел рядом с Яриком. – после завтрака у вас планерка.

– Почему сейчас в очереди на душ не читал? На девок пялился? – продолжал допытываться Федос.

– Ты какую уже добавку хаваешь? – попытался сменить тему Ярик, повернувшись к Степнику.

– Трээтьу, – ответил тот через набитый рот и замолчал.

– Да не стесняйся ты, парень, – Федос вновь стал равнодушным на вид и вернулся к еде. – Нет мне никакого дела до твоей исполнительности. Да и вообще, все, что там написано, сейчас на планерке расскажут. А если и не расскажут – значит, информация лишняя.

Буряев вздохнул и вновь принялся за еду.

– А Антоха ваш? Читает методички? – спросил он.

– Какой Антоха? – не понял Федос.

– Ну-у... который Штраф.

– Его Диманом зовут, – вдруг сказал Степник.

– Антоха он, я только что спрашивал.

– Ты что-то гонишь...

Федос улыбнулся. Да, Штраф умеет запутать любопытных. Сколько Федос его знал, он всем всегда представлялся разными именами. Настоящих же имен в их подразделении не носил никто. Каждый боец получал короткий, четкий позывной, а под своим настоящим именем числился разве что дома, в семье.

Текущий состав группы Штрафа не менялся уже восемь лет. Восемь лет без потерь, восемь лет без серьезных травм, восемь лет без увольнений, восемь лет рука об руку в самых грязных и опасных закоулках галактики.

Специфика работы не оставляла Федосу времени на личную жизнь. Да и остальные тоже не очень в ней преуспели. У Норы и у Дрона на Земле есть дети, у Нивы сестра работает где-то на транспортниках. Вот и все. На их отряд даже не распространяется послабление по ПСВ.

Группа Штрафа стала для Федоса родной семьей. Да и он для них тоже. А Штраф для группы был кем-то вроде старшего брата. Волею судьбы не раз они были отправлены на убой. Штраф же заранее умудрялся это выяснять и принимать меры. Вспомнить хотя бы случай, когда их отправили брать лидера космических радикалов, загнанных в угол трудами многоходовых комбинаций. Радикалы считали, что человечество не имеет права покидать родную планету, и занимались уничтожением колоний. Штраф тогда не повел отряд на проникновение в сеть вражеских бункеров, как было приказано, а связался с ротой колониальных войск, базирующихся неподалеку, и приказал им атаковать. Сордовцы ушли прочь от опасного места. И действительно, командованию всего лишь требовалось связать террористов боем, чтобы те не успели покинуть бункеры до нанесения точечного ядерного удара. В общем, группой Штрафа жертвовали неоднократно, но когда они возвращались целые и невредимые, факт неподчинения заминался.

Федос слушал спор космопехов об имени Штрафа, и потихоньку осознавал, что эти двое будут в числе первых погибших на Прорве. Ни дисциплины, ни опыта, ни команды. Простой спор заставил их позабыть все подозрения, и теперь их интересует одно только имя. Наконец Федос не выдержал:

– Штраф его зовут. Других имен я не знаю.

3, Потапыч, столовая. 26.06.2087 08:15

– Ну-ка, Малой, свалил отсюда! Я с командиром хочу перетереть.

Саня Горленко, которого за невысокий рост прозвали «Малым», повернулся к Лехе Серафимову. Притворно возмутившись, выдал:

– Стоя перетрешь! – но все-таки подвинулся вправо, освобождая место перед командиром их отделения, сержантом Антоном Филатовым.

– Тебе чего? – спросил тот у Лехи, прихлебывая горячий чай.

– Как оттаял?

– Да что-то херово. Морозит до сих пор, не отпускает.

– У меня вот тоже шея побаливает, – Леха начал крутить головой и растирать шею. – Ты давай, рассказывай. Сколько новеньких нам в группу запихнули?

– Больше всех как раз и запихнули. Двоих аж.

– А кто отказался? Анацкого что-то не вижу...

– Анацкий и Трошкин. Ну-у, типа из-за ПСВ.

– Почему «типа»? – оторвался от еды Малой.

– Очконули потому что. Сам-то с радостью к Прорве полетел?

– Да хрен с ней с Прорвой! – махнул рукой Леха. – Ты мне лучше новеньких покажи.

– Золин Егор и Пустыгин Влад. Золин – это вон тот, в очках. Видишь? Ага. Сидит, залипает. А Пустыгин там, рядом с Ачушкиным. Этот ничего вроде. Может и приживется.

Филатов, Горленко и Серафимов посмотрели на «подающего надежды» Пустыгина. В этот момент тот неуклюже зацепил наполовину опустошенную чашку и перевернул ее прямо перед носом Ачушкина. Малой с Лехой заржали. Ачушкин соскочил с места, в последний момент увернувшись от стекающего на пол бульона, и зарядил матерную тираду.

– Ген! – привлек внимание Ачушкина Коршунов. – Потише?!

– Как свинья себя ведешь... – уже нормальным голосом продолжал Ачушкин. – Тебе вон, рядом с Хрюшей садиться нужно, а не с людьми! – Ачушкин кивнул в сторону Валерия Солодова, которого некоторые упорно называли Хрюшей за внешнее сходство с безобидным животным. Солодов сделал вид, что ничего не услышал. Пустыгин тоже молчал.

– Ни хрена он не приживется... – пробормотал Антоха. Малой снова засмеялся.

– М-да-а... – протянул Леха, – а у остальных как?

– К Конче одного определили. Петров кажется. Вот он нормальный, к нам его откуда-то перевели. В общем, с опытом чувак. Еще у Иродовой один. Вон, тощий, видишь, хорохорится, – Антоха указал на Лордынцева, все еще что-то рассказывающего окружающим. Он даже привстал, демонстрируя серьезность своего рассказа.

– А у Ярика?

– У Ярика все свои.

– У Ярика – сам Ярик будет за новенького! – вновь заржал Горленко.

– Да вывезет... – не поддержал Антоха шутку о новом назначении Буряева.

Все замолчали. Леха занялся поеданием мяса. Малой закончил трапезу и молча направился к выходу. Самые шумные весельчаки также пошли прочь из столовой. В наступившей тишине отчетливо слышалось чье-то чавканье. Сразу стало ясно, что этот звук не умолкал на протяжении всей трапезы. Такой ритмичный, мерзкий, навязчивый звук.

Леха поморщился и принялся искать источник. Им оказался Хмырь – парень в шапочке, что сидел за одним столом со спонсором полета – Соломоном. Хмыря явно не волновали направленные на него раздраженные взгляды.

Однако Соломон почувствовал негатив экипажа, и едва заметно кивнул. Другой парень Соломона, кажется Борис, сидевший рядом с чавкающим, как будто только этого и ждал. Влепил Хмырю звонкую затрещину. Борис был огромный, с бычьей шеей и неслабо развитыми руками, поэтому затрещина получилась что надо. Хмырь, звякнул зубами о край чашки и влез носом в недоеденную кашу. Шапка у него съехала на глаза, и, разогнувшись, он в первую очередь принялся ее поправлять.

– Вытрись! – гаркнул Борис, сорвал шапочку с головы Хмыря, жестко вытер тому нос, затем швырнул ему на колени. Тот, как ни в чем не бывало, снова натянул ее на голову.

– Фу, нах... – брякнул Филатов, поворачиваясь обратно к Лехе. – Как тебе наши спонсоры?

– А что? Бандиты, как бандиты, – цыкнул Леха. – Непонятно только, чего они сами сюда поперлись.

В этот момент, РЛК (наРукавный Личный Компьютер) Филатова, который он на время завтрака положил на стол, завибрировал. Антоха прочитал полученное сообщение.

– Планерка? – спросил Леха.

– Ага. Ладно, пойду я. Как похавают – собирай отряд. Гони их в спортзал.

– К кому новеньких прикрепить?

– Пустыгина к Герману. Или нет, лучше к Китаеву. А второго... Хрен знает... ну, цепляй его к Паршковой – пусть мучается. Все, я потопал. Надо еще в толчок зайти.

Глава 1. Часть 3

1, Потапыч, зал совещаний. 26.06.2087 08:55

Водников Сергей Владимирович, капитан взвода космопехов, вместе с командирами отделений вошел в зал для совещаний. Водников всегда предпочитал являться вместе со своими людьми, но в этот раз едва не изменил традиции. Начинающий командир, младший сержант Буряев, почему-то решил, что на планерке помимо РЛК, обязательно наличие планшета или любого другого электронного устройства для внесения пометок. Он потратил целых полчаса на то, чтобы привести в рабочее состояние разрядившиеся за четыре месяца полета аккумуляторы. Ярик еще не знал, что никаких пометок ему делать не придется, ибо на планерке произойдет простое знакомство персонала, занимающего руководящие должности, да еще раз расскажут то, что всем уже известно. Поэтому электронные приборы если кто и приносил, то только для галочки. Некоторые, например сержант Стрельцов, имели при себе обычную авторучку и свернутый листок бумаги, однако почти ни разу ими не воспользовались.

– Товарищ генерал-майор, командный состав семнадцатого взвода семьдесят восьмой отдельной бригады космической пехоты на совещание прибыл. Командир взвода, капитан Водников, – отчеканил капитан.

– Командир первого отделения, младший лейтенант Уткина! – представилась Настя Уткина.

– Командир второго отделения, младший сержант Буряев.

– Командир третьего отделения, сержант Филатов.

– Командир четвертого отделения, сержант Стрельцов.

– Командир пятого отделения, сержант Иродова.

– Вольно, – сказал генерал-майор Фролов и кивнул на свободные места.

В зале для совещаний стоял большой демонстрационный стол на тридцать мест и небольшой стеллаж с запасными частями. Напротив каждого сидячего места был вмонтирован монитор с прикрепленным электронным маркером.

– Только вас и ждем, – слегка попенял капитана полковник Фролов Владимир Викторович – старший брат Артема Викторовича. Он укоризненно рассматривал рассаживающихся космопехов.

– Виноват, – буркнул Водников.

Вместе с космопехами, в совещательной собралось восемнадцать человек. Фроловых знали все. Остальные принялись представляться:

– Подполковник Манилов Константин, – поднял руку самый молодой из старших офицеров, который, благодаря родственным связям, к двадцати семи годам достиг чина подполковника. Кроме того – за участие в экспедиции ему уже было обещано звание полковника.

– Майор МДВ, следователь Шукшин Василий, расследую дело пропавших экспедиций, – представился хмурый дядька с широким красным лицом. Шукшин потерял в схватках с радикалами кисть левой руки и правую ногу. Отсутствующие конечности заменяли механические имплантаты, созданные по технологии, используемой при создании андроидов.

– Офицер науки, майор Лаврова Лариса, – полная женщина с мужской стрижкой. Именно она производила отбор научного персонала.

– Иванов Иван, представитель президента, – представился светловолосый парень, одетый в строгий серый костюм. Внешностью он походил на популярного голливудского актера. Этакий сердцеед и герой боевиков с белоснежной улыбкой и идеальной укладкой.

– Штраф, командир отряда СОРД.

– Борода, заместитель Штрафа.

– Кайл Соломон, спонсор экспедиции, – лицо Соломона имело ярко выраженные признаки негроидной расы. Да и сам он был смуглым. Волосы на голове отсутствовали, зато имелась тонкая светлая бородка. Носил он светлый пиджак и темные очки с круглыми линзами. Представившись сам, он тут же представил сидящих справа от него парней: – Джерри, мой помощник. Леня Пинкин, мой специалист по науке, – судя по тону Соломона – он очень любил разделять все на свое и чужое.

Джерри, несмотря на имя, был русским. Смешливый и кудрявый внешне, но серьезный и жестокий внутри. Всю жизнь прожил в приемной семье в США. Раньше был рядовым членом некрупной банды, а после встречи с Соломоном быстро пошел в гору. Со временем переехал с ним на родину.

Пинкин же был очень суетливым и откровенно толстым, страдал обильным потоотделением, но при этом всегда надевал белые рубашки и плотные брюки. Вот и сейчас – сидел в насквозь промокшей рубашке, застегнутой на все пуговицы и подвязанной желтым галстуком. Периодически Пинкин доставал платок и вытирал им потный лоб. Постоянно запотевающие очки он протирал другим платком.

– Александр Калашников. Ученый. Э-э-э... Руководитель научного персонала экспедиции, – представился последний из сидящих.

– Ну, к делу, – вздохнув, сказал Фролов-генерал, после чего еще раз обвел взглядом всех присутствующих.

Водников посмотрел на своих людей. Выжидающе-исполнительная Уткина; равнодушные Филатов и Стрельцов; опасающийся пропустить что-нибудь важное Буряев; готовая ко всему Иродова. Женщины вообще в последнее десятилетие все чаще стали занимать командные должности. Прорыв феминизма все-таки. Из пятидесяти бойцов во взводе Водникова было девять девушек, две из которых – командиры отделений. Да что говорить о космопехах – даже среди сордовцев было четыре бойца женского пола.

–  Все знают, почему планету, к которой мы прилетели, называют Прорвой? – спросил генерал.

– Так точно! – ответили вразнобой несколько голосов.

Генерал кивнул Уткиной, и она звонким голосом, будто дает ответ у классной доски, выдала:

– Планету TG-507 в народе прозвали Прорвой за то, что на ней без вести пропали три научные экспедиции, отправленные Россией, США и Китаем. Это по официальной версии, – Уткина демонстративно подняла брови. – А по факту была еще одна – снаряженная Англией. По неподтвержденной информации, четвертая экспедиция имела военную поддержку. Так же, как и все остальные, пропала без вести.

Майор Шукшин хмыкнул, разведя губы в горькой усмешке. Генерал осадил следователя взглядом и возразил:

– Нет. К Прорве было отправлено двенадцать экспедиций. И как минимум половина из них были военными. Мы – тринадцатые. А в остальном, все верно – все предыдущие экспедиции пропали без вести, – генерал Фролов замолчал, пристально глядя на подчиненных.

«Вот оно!» – подумал Водников. Это и объясняет наблюдателя от президента, команду СОРДа и, видимо, наемников. Командование опасается, что их взвод бесследно сгинет, едва высадившись на планету. Двенадцать экспедиций... это сколько же человек? Если брать по минимуму – тридцать-сорок на одну экспедицию – значит, тут погибло примерно четыре сотни людей. Стоп, почему погибло? Вполне возможно, что они остались на планете без посадочных челноков и не могут вернуться на корабль. Но где же тогда корабли? Водников своими глазами видел отчет робота, где сообщалось, что орбита планеты пуста, не считая местного спутника. Выходит, планету все-таки покинули...

Водников посмотрел на остальных. Похоже, что кроме космопехов и Калашникова, новость никого не удивила. Ну да, если бы им это сказали перед отлетом, собрать экипаж было бы гораздо сложнее. Но ведь как сейчас – еще хуже! Капитан не сможет поручиться, что ни один из его подчиненный не запсихует от таких новостей. Они обычные солдаты, многого от них ждать не следует. А сейчас им отвели роль подопытных мышей. А черные тут нужны, чтобы этими мышами оптимально руководить... Или же черные действительно – резерв? К чему гадать, сейчас все выяснится.

Водников поймал взгляд закусившей губу Уткиной, и одними глазами постарался сказать что-то вроде «Будет сложно, но если все делать правильно – справимся». Уткина кивнула, и стала выглядеть увереннее. Водникова во взводе не зря прозвали «Свой». Для своих людей он действительно был Своим. Вникал в проблемы и взаимоотношения каждого, и как мог им помогал. Также мог с ними выпить или позубоскалить. Планка «начальник-подчиненный» ничему не мешала.

Буряев и Иродова, нахмурившись, ждали от генерала продолжения. Стрельцов смотрел исподлобья. Филатов внешне остался прежним, но Водников знал, что и до него дошла непредсказуемость операции. Один только ученый Калашников крутил головой, не понимая смысла паузы. Наконец, Свой решил нарушить молчание:

– Выходит, пропало двенадцать космических кораблей. Ни здесь, ни за время полета мы не встретили ни одного корабля, и ни одного обломка. Значит, они все-таки сумели уйти?

Услышав это, Пинкин заерзал на месте. Джерри жестко ткнул его локтем в бок, и тот успокоился. Водников все заметил, однако смысла волнения Пинкина не понял. Ответила ему Лаврова:

– Мы подозреваем, что им все-таки удалось достать образцы вируса в его оригинальном состоянии и вернуться на корабль, – Лаврова говорила как по бумаге, а тон ее был официальным елейным. – Вот только вирус, еще не мутировавший в человеческом организме, сумел поразить экипаж неизвестными нам способами. Как вы думаете, Александр, возможно такое?

Калашников не сразу понял, что Лаврова обращается к нему, а когда понял – встрепенулся, замялся и все-таки ответил:

– М-м-м, думаю... э-э-э... да! Это возможно. Скорее всего, так и есть.

– Возможно даже, что вирус передается воздушно-капельным путем, так? – вкрадчиво спросил генерал.

– Да, я думаю, он и на это способен.

– В таком случае, мы делаем вывод, что корабли отошли от Прорвы, но сбились с курса из-за безумства экипажа, – Лаврова поставила точку в вопросе Водникова. – Ведь, как известно – криогенные камеры не действуют на гонзов.

Свой почувствовал, что им явно что-то не договаривают. Да и научный специалист из Калашникова... мягко сказать – сомнительный.

– В таком случае, как мы будем действовать? – спросил он.

– Во-первых, полная химико-биологическая защита. Во-вторых, спустившиеся на планету назад не поднимутся вплоть до завершения операции. Плюс – выдерживание карантинного срока, – говорил генерал уверенно, судя по всему, даже не собираясь обсуждать этот вопрос. – Да, вам необходимо организовать укрепленный лагерь, в котором вы сможете продержаться месяц или два. Самый оптимальный вариант – провести зачистку одного из лабораторных комплексов и восстановить систему охраны и видеонаблюдения. Ученые смогут там работать. А вы – сможете их охранять. Владимир, это по вашей части.

Вопросы тактики и военных действий Фролов-генерал всегда оставлял на Фролова-полковника, ведь говоря честно – генерал был в них не силен. Он хороший организатор. Он знает, когда нужно отойти в сторону, чтобы позволить работать другим, когда можно выдать очередную порцию информации, а когда лучше скрыть правду. Владимир Викторович же – настоящий герой войны, получивший прозвище Волкодав за тотальное уничтожение террористических и бандитских группировок, распространившихся в человеческих владениях. Именно он сумел первым изолировать очаг заражения ТВИХом, создав первую оккупационную зону.  А чего стоит кампания, результатом которой стала полностью очищенная от ксеноморфов пригодная для жизни планета? Да, руководил ею Артем Викторович, но непосредственный разработчик всех операций – его старший брат.

Фролов-старший взял со стола маркер, и принялся вести им по вмонтированному перед ним монитору. На остальные экраны вывелся рельеф местности, испещренный линиями меридиан и параллелей. Водников разобрал точки лабораторных комплексов и соединяющую их сеть дорог.

– В полном объеме имеется только информация о двух комплексах – российском и международном, – в такт словам Волкодава замигали точки, названных им объектов. – Если верить бумагам – в русских лабораториях изучались исключительно вирусы. Легкое вооружение и броня не в счет. Также есть документы, подтверждающие, что до эвакуации, наши ученые успели правильно завершить работу и все опасные образцы подверглись консервации. Это отличная стартовая точка. Ничего не помешает занять комплекс, а ученые смогут без проблем проверить образцы на присутствие среди них ТВИХа. Кстати, в международных лабораториях дела обстоят аналогично, только там и не исследовали ничего опасного. Но! Всего в тридцати километрах находится комплекс США. Они, по своему обыкновению, вели полномасштабные исследования ксеноморфов. Предполагается, что теперь там гнездовье. В общем, лучше держаться оттуда подальше.

– Кто-нибудь там уже проводил высадку? У русского комплекса? – спросила Иродова.

– Обе наши экспедиции планировали высадиться там. Это все, что известно.

– Вряд ли ТВИХ там, – сказал Филатов. – Начался бы он оттуда, наши ученые там бы и остались. Не успели бы ничего сделать... правильно завершить работу или вирусы там свои законсервировать...

– Да, – кивнул полковник, – это хорошо. Еще один повод сделать комплекс России нашей точкой старта.

– Какие силы будут задействованы? – спросил Свой.

– Думаю, стоит отправить туда весь ваш взвод и ученых. СОРД и м-м-м... наемники, – Волкодав глянул на Шукшина. – Останутся в резерве.

Так, значит. Выходит, ставить над ними черных никто не собирается. Их отправляют одних. Высадку произведут на посадочной площадке, вот она – в трех километрах от комплекса... находится на возвышении, это хорошо – легко будет оборонять челнок. Стоп! Серьезно, что ли? Они целый месяц будут сидеть там, и оборонять челнок?

– Как быть с челноком, который высадит нас на планету? Если никому нельзя вернуться на корабль, то...

– Челнок вместе с пилотом останется на поверхности вместе с вами. Вот на этой посадочной площадке.

– Слишком далеко от комплекса, – возразил Водников. – А оставить челнок без охраны... не нужно так делать. Как минимум, придется выделять одно отделение.

– Мы не можем пускать на Потапыч тех, кто побывал на планете! – вмешалась Лаврова.

– Мы изобрели прибор для определения больных, – неожиданно выдал Калашников.

На этот раз удивились старшие офицеры. Лаврова переглянулась с генерал-майором и резко спросила:

– Кто изобрел? Когда? Почему я об этом не знаю?

– Ну-у... Сашка... то есть эта, научный работник Старулина Александра. Перед вылетом изобрела.

– Почему я об этом ничего не знаю? – с угрозой в голосе повторила вопрос Лаврова.

– Да как не знаете-то?! Вы же за это ее в экспедицию и приняли?! – ученый тоже начал повышать голос.

Артем Викторович еще раз посмотрел на Лаврову и покачал головой.

– Я думаю, она даже и в воздухе его сможет найти, – продолжил Калашников. – Ну-у, определить наличие спор вируса в воздушной среде. Раз уж в организме смогла. Она в этом шарит.

– Если она «шарит», почему тогда здесь сидишь ты, а не она? – спросил сержант Стрельцов.

– Погоди, – отмахнулся от него Водников, – выходит челнок таки может вернуться на корабль. Пилота вы проверите этим... – он пощелкал пальцами, – прибором. И мы не будем тратить ресурсы на его охрану.

Фроловы переглянулись.

– Выходит, что так, – выдал старший, после секундного размышления.

– Если этот прибор действительно работает, в чем я очень сомневаюсь, – добавила Лаврова.

– Площадь комплекса – меньше квадратного километра, – вдруг заметил Филатов. – Если нам не нужно охранять челнок, то одно отделение можно оставить в резерве. А для зачистки хватит и сорока человек.

Волкодав, немного подумав, кивнул. Водников задумался. А ведь действительно, свой резерв – это неплохо. Вот только кого оставить? Уткину нельзя, это командирская группа. Буряева нужно брать на задание, чтобы набирался командирского опыта. Стрельцов, Иродова или Филатов...

– Третье отделение сержанта Филатова будет нашим резервом, – определился Свой. – Останетесь на Потапыче, поднатаскаете новичков.

Филатов кивнул. Ну что ж, получается, как будто откосил.

– Есть у кого что добавить? – спросил генерал.

– Никитос, в смысле научный работник Пятаков, считает, что нужно более тщательно проверить реакцию ксеноморфов на вирус, – высказался Калашников. – У них эта... серьезная иммунная система, многие заразы их не берут.

– Это всего лишь бредовые мысли Пятакова, – отрезала Лаврова. – Мы с компетентными людьми обсуждали его теорию, и сошлись на ее... бредовости.

– Еще что-нибудь? – вновь спросил Артем Викторович. На этот раз все промолчали. – Хорошо, в таком случае планерка окончена. Капитан Водников, вы с вашими людьми явитесь сюда после обеда, нужно разработать план зачистки комплекса. Я снимаю блокировку с информации об остальных экспедициях. Вам необходимо ее просмотреть. Высадку на планету назначим на завтра. Время определит полковник Фролов. Распорядитесь, чтобы пилоты выбрали челнок, и начинайте загружать его всем необходимым. Это все.