Текст книги "Тринадцатая экспедиция. Глава первая (СИ)"

Автор книги: Александр Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 1. Часть 9

1, Прорва, российский комплекс, подземный уровень корпуса управления. 28.06.2087 08:15 (26:15)

Ефим активировал на костюме «сверхчувствительные пальцы», и склонился над Яриком, пытаясь нащупать пульс. Конча, Чебурек и Грошев встали вдоль стен, стараясь держать под контролем не только коридор, но и потолок.

На помощь к Ярику они опоздали не больше чем на минуту. Потеряли много времени возле Солодова, нужно было убедиться, что гонз не завладел его оружием. Да и сам Солодов был плох – забрало треснуло, лицо в крови. Массажные функции костюма вышли из строя, и Валера не мог даже протереть залитые кровью глаза. На какое-то время он точно выпадет из строя, даже если умудрится не заразиться. Не везло ему на этом задании – сначала облевался, теперь в морду получил.

Ярику досталось куда больше. Увидев лежащее на боку тело, из спины и затылка которого торчали ножи, Конча решил, что Ярик мертв. Сразу же сообщил в общий канал о первых потерях и пропавшем «Вепре». Да, теперь гонз вооружен. Хорошо хоть не прихватил набитые магазинами подсумки, патронов у него всего девять – емкость магазина двенадцать патронов, три из которых Ярик успел расстрелять.

– Живой, – вдруг сказал Ефим. И воскликнул громче, требуя от командира немедленной реакции: – Жив!

Секунду Конча рассматривал натекшую из-под головы Ярика лужу крови. «Как живой? Это разве не мозг кровоточит?» – думал он. А потом спохватился:

– Мля! Чеба, Грошик, хватай его! Ефим, голову держи. Взвод! Срочно требуется медицинская помощь! Буряев живой! Мы выходим.

Стрельцов повел группу к выходу. Он отчаянно вертел головой, пытаясь в одиночку контролировать все точки возможного нападения. Грошев и Чебурек справлялись, хоть и не просто было аккуратно нести девяностокилограммовое тело в бронежилете и с боезапасом. Ефим держал голову, окровавленный шлем скользил в пальцах, голова норовила выпасть. Ефим старался ни в коем случае не задеть торчащий из нее нож. Вообще, нож, пронзивший сферу титанового шлема, выглядел достаточно дико. Не каждая пуля возьмет этот шлем, что тут говорить о ножах?

У лестницы им помогли Петруха и Остап, что стояли у выхода с подземного уровня. После подоспело отделение Иродовой. Точнее все отделение, кроме Монгола и Вали, еще не успевших привести себя в рабочее состояние. Ярика уволокли к ученым, именно на них возложили обязанности медиков.

Космопехи же начали думать, как выкурить из подвала гребаного гонза. Это же лабиринт из коридоров  в сотню квадратных метров... Занятие не из простых, особенно если учесть, что Копылов теперь вооружен не зазубренным ножиком.

Внизу грохнул одиночный выстрел – Копылов пытался разобраться со смутно знакомым ему оружием, и случайно пальнул в пол. Сначала пальнул, а потом проклинал себя последними словами. Он был уверен, что выстрел нанес непоправимый ущерб ценному оборудованию, коим был заставлен весь уровень. По сути же никакого ущерба не было, разве что у безумца стало одним патроном меньше.

В центре управления организовали что-то вроде штаба, где разместились Водников, Уткина, Коршунов и еще трое бойцов. Настя приставила половину своего отделения к ученым – им вроде как потребовался какой-то аппарат, который все еще имелся в медицинском корпусе, и шайка Копылова до него не добралась. Буряеву повезло, что работы в медкорпусе оставили на завтра – уцелевшее оборудование демонтируют, все необходимое вынесут, а остальное сожгут или хотя бы просто законсервируют.

Подошел Степник во главе только что проснувшегося второго отделения. Отряд встал на лестнице в подвал – это было единственное место, где гонз может попробовать проскочить. Лестничный пролет все еще был заставлен шкафами с оборудованием. В этот раз они сыграют космопехам на руку – ненормально широкий проход превратился в узкий, легко простреливаемый, коридорчик.

На охоту за гонзом отправились четвертое и пятое отделения, поделившиеся на две группы каждое. Вооруженные тактическими щитами и тепловизорами, они тщательно прочесывали подземный уровень.

Копылова обнаружила группа, возглавляемая ефрейтором Белоноговой. Гонз устроился на треклятой площадке, замаскированной под потолок. Сразу открывать огонь он не рискнул – чернокожий боец, что вышел из-за угла, прикрывался внушительного вида щитом. Фазанов Диман (а это был он) знал, что щит выдержит попадание, поэтому спокойно смотрел в ствол направленного на него «Вепря», лишь шикнув шедшему следом Монголу, чтобы тот оставался позади.

Копылов не любил патовые ситуации, поэтому решил использовать все имеющиеся средства. А именно – воспользоваться драгоценной гранатой, которую все еще сжимал в руке. Правда, он сомневался в ее работоспособности, ведь некоторые части были утеряны.

Сделав вид, что выдергивает зубами чеку, Копылов катнул гранату в сторону Димана. Диман растерялся. В смотровую щель он не разглядел, что у гранаты нет запала, поэтому решил, что угроза вполне реальная.

– Граната!!! – закричал он, сгруппировавшись.

Теоретически щит должен был выдержать удар осколков, но фактически Фазанов впервые попал в подобную ситуацию и, понятное дело, волновался. Монгол, который как раз собирался выглянуть из-за угла, чтобы поразить цель, там же и затаился. Внизу, прямо под ними, шли Белоногова и Волкова. Они имели один щит на двоих, за которым и укрылись, в отчаянной надежде, что осколки минуют открытые участки тела.

До Димана граната не докатилась. Она слетела с площадки, и, проломив хрупкую потолочную плиту, полетела вниз. Корпус все еще покрывали остатки влажной гнили. От удара об пол они разлетелись в стороны, оседая на стенах и укрывшихся за щитом девушках. Только тогда Аня и Валя обнаружили, что запала в гранате нет.

Копылов же не стоял на месте. Он сорвался с места, едва швырнул гранату.

Сгруппировавшийся за щитом Фазанов заметил, что гонз несется прямо на него, но успел лишь немного приподнять пистолет. Ударом ноги Копылов опрокинул Димана на спину. Перескочив через космопеха, гонз едва не наткнулся на затаившегося за углом Монгола. Около секунды тот брал Копылова на прицел, но этого хватило, чтобы сойти с площадки, проломить потолочные плиты, и  оказаться прямо между Аней и Валей.

– В сторону! – закричал замыкающий группу Волков Вова. Он специально держался позади, на случай прорыва их группы.

Аня и Валя вжались в стены, и Вован открыл огонь. Космопехи снарядили магазины патронами с мягкими свинцовыми пулями, дабы понизить вероятность пробития стенок коридора. Беспокоился Вован лишь за своих товарищей – хоть защитные костюмы и должны выдержать попадание, рисковать он не желал.

Гонз не задержался ни на мгновение – Волков успел сделать четыре выстрела и все они ушли в молоко. Копылов вновь подскочил к потолку, зацепился за площадку рукой, уперся ногами в стену, и побежал по ней прямо над Вованом. На пол он приземлился уже за спиной космопеха.

Не желая для себя судьбы Ярика, Вован кувыркнулся вперед, уходя от возможной атаки. В перекате он развернулся, и пустил вдогонку Копылову еще одну очередь. Пули выбили из стен осколки штукатурки, но цель так и не поразили.

Копылов спешил к выходу. Он уже понял, что новички абсолютно не умеют расставлять приоритеты. Убить его для них важнее ценного оборудования. Но он не позволит себе подвергать опасности драгоценные запчасти! Но что делать? В принципе, можно просто перебить всех новичков, но народу ведь итак не хватает... А сколько придется ждать новых?

Копылов не удивился, встретив наверху еще пятерых новичков, контролировавших лестничный пролет. Пролет был широкий с высоким потолком – уйма возможностей для маневра. Да еще и стеллажи из подвала предусмотрительно расставлены по всей его длине. Это команда Копылова постаралась – он ведь предвидел подобное развитие событий!

Разогнавшись, Копылов вскочил на один из стеллажей, и, оттолкнувшись во всю силу ног, вылетел из подвала, словно черт из табакерки. Прицел космопехам он сбил, но трое из них все же открыли огонь. При этом Степанов умудрился дважды попасть Копылову в живот.

Копылов оказался в самом центре их построения, тем самым обезопасив себя от возможного огня. Спиной он толкнул оказавшегося позади него Борецкого, тот упал на ступени, и покатился вниз. Затем, дульным срезом трофейного ружья, гонз ткнул Задиру в грудь, вложив в толчок всю свою силу. Отлетев добрых два  метра, космопех завалился на спину, выронив автомат.

Когда Задира и Борецкий упали, линия огня для Мучедакова освободилась. Ему нужна была всего доля секунды, чтобы скорректировать направление ствола, и выстрелить. Но он не успел – Копылов перехватил свое ружье за конец ствола и махнул им, целя Игорю в голову. Мучедаков едва успел присесть. Рукоятка задела верх его шлема, и, потеряв равновесие, космопех завалился набок.

Копылов рванулся к выходу. Игорь начал стрелять из положения лежа. Где-то над головой вел стрельбу Степник. Но гонз оказался слишком стремителен, здание он покинул без новых дырок.

Отчаянно матерясь и отчитываясь в РЛК, оставшиеся на ногах Степник и Степанов ломанулись за гонзом. Немного позади бежал Игорь. Когда парни выскочили на улицу, Копылов был уже в полста метрах, и, судя по всему держал путь к складам.

Парни открыли огонь. Цель была очень неудобной и подвижной – одному лишь Степнику удалось попасть гонзу в ногу. Тогда-то они и заметили хоть какую-то реакцию на ранение. Две огнестрельные раны в животе гонз проигнорировал, но получив повреждение ноги, задергал ею словно кот, наступивший во что-то мокрое.

Несмотря на новое ранение, Копылов не прекратил двигаться, а наоборот ускорился, сменив курс и перейдя на три конечности. Теперь он направлялся к медицинскому корпусу. Даже ружье не выпустил. К стреляющим присоединился Задира, однако попасть они больше не смогли – Копылов скрылся в дверях медкорпуса.

– Гонз в медкорпусе! – крикнул Степник в военный канал.

А ведь там сейчас несколько ученых тащат умирающего Ярика...

– Иванова! – обратился Водников к главе космопехов, сопровождающих ученых, – Баррикадируйтесь в одном из кабинетов!

– Э, але! У нас тут Ярик кровью истекает, – ответила она недовольно.

– Твою мать... – ругнулся Водников. Через камеры бойцов он увидел, на что способен этот гонз. – Полная боевая готовность. Высылаем подкрепление. Остальным – оцепить корпус. Степник, Стрельцов – подготовить группы для новой охоты.

– Есть, – сказали одновременно Степник и подошедший к нему Конча.

– Хуя он, какой шустрый, – заметил Степанов.

– Я таких не видел никогда! – нервно хохотнув, почти прокричал Игорь.

– Нам повезло, что он убивать нас не стал, – перезаряжая «Калаш», сказал Степник. – Захотел бы – уже бы всех перебил...

2, Прорва, российский комплекс, медицинский корпус. 28.06.2087 08:35 (26:35)

– Куда тащим-то? – спросила Ира у Оли. – Где этот четырнадцать-Е?

– Погоди-погоди, – затараторила Оля, трясущимися руками листая РЛК.

То, что нужное для Буряева оборудование находится в кабинете 14Е, и все еще не повреждено, она помнила прекрасно. А вот в какой стороне этот 14Е – из головы вылетело.

Они остановились посреди вестибюля медицинского корпуса. Позади них, Бочаров, Начекутов, Богатырев и Пятаков держали носилки с Буряевым. Рядом хлопотала Булкина Зина, следила за фиксаторами, держащими голову раненого. Завершали процессию Сандальников и Плотников, сменившие свои снайперские винтовки на «Калаши». «Радостное» убранство медкорпуса и умирающий сослуживец на всех действовали вполне естественно. Плотников побледнел, и боялся, что либо вот-вот потеряет сознание, либо просто обрыгается. До сих пор этого не случилось лишь благодаря приводящим в сознание функциям костюма, работающим на всю катушку.

Оля нашла нужный кабинет и скинула маршрут Ире.

– Двигаемся, – приказала Ира. – Сандальников, со мной. Плотников – замыкающий.

– Погоди, дай перехвачусь, – Бочаров приподнял свою сторону носилок, отчего Ярика перекосило.

– Аккуратно, блядь! – вскрикнула Зинка, подхватив носилки с одного из боков. – Не вмажьте его в это дерьмо!

Через пятьдесят шагов и два поворота, со стороны входа грохнула дверь. Тут же по общему каналу раздался голос Степника, предупреждающего, что гонз в медкорпусе.

– Тихо! – скомандовала Ира растерявшейся было группе. – Сандальников, в хвост!

В принципе, Ира недолюбливала как Плотникова, так и Сандальникова. Какие-то они оба... странные. Но Сандальников хотя бы стрессоустойчив, чего не скажешь о Плотникове. Поэтому пусть прикрывает тыл. Грохот дверей стих, теперь были слышны неразборчивые сердитые возгласы и шлепки босых ног по влажному покрытию пола. А потом шум стал удаляться.

– На второй этаж пошел... – предположил Бочаров.

– Иванова! – заговорил в наушниках Водников, – Баррикадируйтесь в одном из кабинетов!

– Э, але! У нас тут Ярик кровью истекает, – недовольно ответила Ира.

– Твою мать... – ругнулся Водников. – Полная боевая готовность. Высылаем вам подкрепление. Остальным – оцепить медкорпус. Степник, Стрельцов – подготовить группы для новой охоты.

– Давай быстрее, еще полста метров, – шепотом сказала Ира, и отряд пошел дальше.

В рассадник гниющей заразы Буряева притащили не просто так. Перед тем, как начинать лечение, необходимо выяснить, повредило ли ножом его мозг, а это можно сделать, лишь просветив голову. Рентген и ультразвук имелись и в штабном транспортере и в лабораториях, но из-за шлема, все еще покрывающего поврежденную голову, воспользоваться ими было невозможно. Нож плотно засел в титановом сплаве, и трогать его никто не рискнул – если он действительно вошел в мозг, лишние шевеления ни к чему. Была идея просверлить шлем, и просветить голову через отверстия, но опять же: если нож в мозгу, то вибрация, возникшая при сверлении, убьет Ярика.

Калашников предлагал произвести расчет – отнять от длины ножа все известные величины. Но, как выяснилось, космопехи не знали, какое расстояние между головой и поверхностью шлема. А если бы и знали – толщину черепных костей Буряева точно не измерить. И почему спрашивается, эти данные не включают в справку военнослужащего, наряду с параметрами «рост», «вес» и «группа крови»?

Единственным оставшимся вариантом оставалось просто выдернуть нож, но и для этого желательно было знать, с чем имеешь дело. Тем более что в медкорпусе имелся подходящий аппарат...

Тимур поскользнулся и едва не упал, еще раз встряхнув носилки. Рука Буряева невероятным образом выскользнула из-под зажима, и с отвратительным плюхом угодила в жижу под ногами.

– Да аккуратнее вы, да еб же вашу мать! – зашипела Зинка рассерженной кошкой. Затем устроила руку на место, предварительно обтерев ее вымоченной в спирте тряпкой.

– Вот сюда! – указала Оля на дверь с номером 14Е.

– Открывай, – сказала Ира, взяв дверной проем на прицел.

Вообще-то, Копылов бесновался где-то на втором этаже, но кто сказал, что здесь только один гонз?

Комната оказалась пустой. За дверью лежал коврик, о который вытирали ноги во время предыдущей зачистки, и теперь он был насквозь пропитан гниющей органикой. Оля безуспешно попыталась вытереть об него ноги, но он больше марал, чем чистил.

– Кладите сюда, – указала Оля на кушетку.

Зина бросилась к панели с кнопками и защелкала по ним пальцами.

– Есть питание, – облегченно сказала она.

Ярика уложили на живот. Бочаров и Начекутов тут же взялись за оружие, и встали у дверей рядом с Плотниковым и Сандальниковым.

– Давай его сюда, – сказала Зинка.

Тимур подкатил кушетку к искомому аппарату. Он представлял собой вместительную полусферу в которую и погружался исследуемый объект.

Никита приподнял Ярику голову, и Оля с влажным всасывающим звуком прилепила на лицо дыхательную маску. Затем отошла, распутав отходящие от маски провода и трубки.

– А возьмет? Сквозь шлем-то? – засомневался Бочаров. – Он титановый...

– Да без разницы, – ответила Зинка и наполовину вкатила Ярика в полусферу.

Оля активировала аппарат. Заработали насосы. Полусфера наполнилась гелевой составляющей, которая заполняла собой все труднодоступные места – в том числе подшлемное пространство больного.

– Через этот гель ультразвук и пройдет, – пояснила Зина стоящим молча космопехам.

Прибыло подкрепление – Ефим с пятью своими людьми. Аппарат беззвучно составлял картину тела исследуемого. Чебурек присвистнул, разглядывая утопленного в вязкую жижу Ярика. Зина сидела у монитора, плотно сжав зубы. Слишком уж она эмоциональна. Она это понимала, но ничего не могла поделать. Порой, от лишних нервов у нее даже начинались проблемы со здоровьем.

– Фух, нормально все, – выдохнула Зина, увидев наконец результат. – Мозг не задет. Скол на черепе, с шеей что-то... растяжение связок похоже, но слабое. Ушибы спины... – она взглянула на не полностью погруженную в аппарат спину. – Вылечится короче. Восстановительный гель справится.

Витек достал свою личную аптечку и вынул тюбик с упомянутым гелем. Последнее время полевая медицина свелась к таким вот тюбикам. Не то, чтобы эти гели творили чудеса, но заживление и восстановление тканей пойдет на ура. Тому же Ярику достаточно будет недели, чтобы полностью встать на ноги.

Буряева извлекли из полусферы, Зина стерла гель с рукоятки ножа, примерилась его вытащить, но поняла, что не справится.

– Тимур, давай ты, – сказала она Богатыреву.

– Давай расстегнем хоть, – подошел Витек, и расстегнул ремешок шлема на подбородке. – Дергай?

– Давай не здесь? – предложила Оля. – Пошли в лаборатории.

– Мы возвращаемся. Идем к лабораториям, – сообщила в общий канал Ира.

3, Прорва, российский комплекс, медицинский корпус. 28.06.2087 08:45 (26:45)

Обувь вновь зачавкала по гниющим останкам. Восемнадцать бойцов поделились на шесть групп по три человека, и разошлись по зданию. В этот раз ставку делали не на количество стволов, а на освобождение сектора обстрела.

Искать Копылова не пришлось, даже тепловизор не понадобился. Гонз устроился в одном из кабинетов на втором этаже, и орал свои непонятные устрашающие речи.

Раньше он наслаждался силой и безупречностью своих конечностей, а теперь... теперь его очень злило, что одна из них плохо слушается. Да что там говорить – пока он бежал, раненая нога подкосилась целых два раза!

Кровь уже не текла (регенерация гонзов его поколения очень хороша), но функционировала нога все равно плохо. Раны брюшной полости тоже давали о себе знать, в животе было как-то тяжело и паскудно. Состояние абсолютного здоровья, которым так наслаждался Копылов, теперь казалось навсегда утерянной роскошью. От этого гонз впал в такую ярость, что решил наплевать на свои планы, и перебить этих все разрушающих новичков. Всех до одного...

Идти в драку в теперешнем состоянии не хотелось. Копылов знал, что его ищут, поэтому затаился в одном из кабинетов, и стал ждать. Новички шли долго. Потеряв терпение, Копылов пару раз выстрелил в дверь, надеясь, что враги поспешат. Но те либо совсем испугались, либо решили испытать его терпение. Чем-чем, а терпением Копылов похвастать не мог, поэтому чтобы хоть как-то сократить ожидание, занялся раненой ногой.

Краем сознания он помнил, что из раны необходимо что-то извлечь. Гонз принялся сдавливать место вокруг раны, пытаясь выжать из нее всю боль, непослушание и лишние предметы. Правда выходила одна только кровь, но Копылов не останавливался. Если выходит – значит так надо.

Сомнения возникли только тогда, когда под ним скопилась большая красная лужа, а все тело охватило странное состояние, которое нормальный человек назвал бы усталостью. Зато неприятное чувство в животе исчезло, да и раны ныли вполне терпимо.

А нога наоборот – перестала слушаться совсем. Что же, выходит он ошибся – она должна была зажить сама. Век живи век учись. Ошибка вполне простительная, вряд ли кто-нибудь на его месте стал бы просто сидеть и наблюдать, как его раны заживают!

С разных сторон к двери кабинета подошли две тройки – Степник, Машкин, Бирюлев и Мучедаков, Мичкин, Горобец. Двигались они тихо, и своих шагов не слышали, но Копылов все равно их засек – слух у него был отменный. Он заулыбался, представив, как дверь начнет открываться, а он пальнет несколько раз из своего трофейного оружия, разнося своих преследователей в клочья...

А потом улыбка сползла с его лица – взгляд наткнулся на следы, оставшиеся после предыдущих выстрелов. На двери было всего лишь несколько небольших дырочек. И это все? Все, что могут причинить целых два выстрела?

Детская пукалка!

Раздраженно рыкнув, Копылов перехватил ружье на манер дубинки. Коротковато оно для этих целей, но ничего – пространство тут тоже небольшое. Зато ка-а-ак даст сверху вниз по черепушке – голова до самого пояса расплющится! Ведь руки-то у него целы...

Космопехи встали по бокам от комнаты, где засел Копылов. Он вне сомнений был внутри. На двери имелись выходные отверстия выстрелов, и за ней кто-то ворчал.

Мичкин и Горобец укрылись одним тактическим щитом на двоих и встали перед дверью. Машкин на мгновение приоткрыл комнату,  и закинул внутрь цилиндр светошумовой гранаты.

Сначала раздался атакующий рев Копылова – он увидел, как дверь дернулась, и ринулся в бой. Затем последовал взрыв зорьки, защитные костюмы потушили его почти полностью. Через отверстия на двери резанул яркий свет. Мичкин и Горобец приготовились, и Машкин распахнул дверь.

Ослепленный и оглушенный, гонз скакал по скользкому от крови полу на одной ноге, держа за ствол ружье Ярика. Даже так, постоянно поскальзываясь, он умудрялся передвигаться с неимоверной скоростью. Миг – и он наткнулся плечом на дверной косяк. Копылов решил, что это один из космопехов. Он тут же встал на обе ноги, и со всей силы ударил ружьем. Косяк перекосило, перекрытия заходили ходуном, от «Вепря» полетели запчасти, ствол изогнулся.

Гонз замахнулся еще раз. Горобец выглянул из-за плеча Мичкина, прикрывающего щитом их обоих, и выстрелил. Из головы Копылова внутрь комнаты брызнул фонтанчик красной жидкости. Гонз стоял еще целую секунду, руки его были подняты, ружье занесено для удара. Горобец всадил ему в грудь еще четыре пули.

А потом Копылов бухнулся на колени. Безнадежно загубленный «Вепрь» выскочил из его рук и брякнулся на пол. Затем и сам Копылов, выгнувшись дугой, завалился вперед.

– Прими Господь его заблудшую душу, – перекрестился Горобец.