Текст книги "Под прицелом"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

На сей раз люди, решающие судьбы мира, собрались в небольшом частном охотничьем владении Тремонт, в штате Коннектикут. Штат этот был небольшим – всего пять с половиной тысяч квадратных миль, лесистым и тихим, – в то же время он располагался совсем недалеко от средоточия политической власти САСШ – Вашингтона. В этом штате проводилась одна из лучших в стране, да, наверное, и во всем мире охот на оленей – настоящая оленья страна. Поэтому природу здесь особенно берегли, а во время сезона охоты магазины, торгующие охотничьим оружием, снаряжением и патронами, делали полугодовую выручку. Сейчас до сезона – он открывался в ноябре – было еще довольно далеко, а в лесу в это время года – сущая благодать. Поэтому предприимчивые владельцы охотничьих отелей наперебой рекламировали отдых в своих владениях – продолжительностью от месяца до одного уик-энда. Желающие находились – вашингтонская жизнь изматывала…

Охотничье владение Тремонт было одним из самых удаленных и крупных – как-никак двести квадратных миль, причем не в аренде, а в собственности. Еще большей странностью было то, что Тремонт никак себя не рекламировал, особо и не видно было, что он заботится о притоке клиентов, и даже никто и никогда не видел его владельца. Клиенты, конечно, были – в основном прилетали туда на вертолетах, потому что в поместье имелись две вертолетные площадки. Это, а также и многие другие странности заставляли местных думать, что владение на самом деле принадлежит правительству САСШ и используется для отдыха высокопоставленных чиновников. Собственно говоря, местные были не так уж и неправы.

Каждый заезд в Тремонт вызывал некоторое оживление – особенно в международном аэропорту Брэдли. Сам по себе этот аэропорт не был большим, он не был хабом, через который стыкуются рейсы, но бизнес-терминал в нем был, причем из приличных. Вот к нему и подрулили два бизнес-джета «Фалькон», оба прилетевших из Великобритании и совершивших посадку с перерывом примерно полчаса. Эти самолеты привезли британскую делегацию, британскую секцию «Ордена Свободы». В бизнес-терминале прилетевшие не задержались – сразу после посадки гости проходили к вертолетам, стоящим рядом на поле, которые сразу после этого немедленно взлетали. Была ночь, и выяснить, что это за гости, никому не удалось…

Частное охотничье хозяйство Тремонт представляло собой тридцать небольших, но крепко сделанных и уютно оборудованных домиков, в каждом из которых при необходимости могли разместиться четыре человека. Домики были двухэтажными – на первом этаже большая гостиная с настоящим, отапливающимся дровами камином и кухня. Лестница из гостиной вела на второй этаж – состоящий из крошечного холла и четырех небольших спален. Домики изнутри были отделаны исключительно деревом, ни телефонов, ни телевизоров, ни компьютеров в них не было. Деревянная мебель, грубое домотканое полотно на шторах – если бы не электрическое освещение и современные кухонные приборы, можно было бы подумать, что ты находишься веке этак в XIX. Благословенное время, когда не звонил каждые пять минут сотовый телефон…

Были в хозяйстве Тремонта и строения побольше – ровно три. Одно из них – длинное, прямоугольное, приземистое – огромный обеденный зал на сто человек, с камином, в котором можно целиком зажарить тушу взрослого оленя – так, кстати, в сезон и делали. Еще одно здание – двухэтажное – несколько уютных гостиных, оборудованных самыми современными средствами связи и презентаций, – на первом, плюс конференц-зал на сто мест с трибуной – на втором. Третье здание – для обслуживающего персонала и охраны. Мало кто знал о том, что помимо прочего там хранится целый арсенал боевого оружия.

Охрана в хозяйстве Тремонта была незаметной – и в то же время на высшем уровне. Охрана такого охотничьего угодья – в котором помимо прочего активно разводят оленей – дело сложное. В своей работе североамериканская охрана привыкла полагаться на технические средства – заборы, датчики, камеры. Здесь – ну где поставить камеру? К дереву прибить и провод до него тащить? А как отличить срабатывание охранного периметра от появления оленей, которых здесь полно, – охотничье хозяйство как-никак – от срабатывания на приближающегося снайпера. Поэтому «ставить» охрану был приглашен бригадир британской армии в отставке Дэвид Джоунс, отслуживший восемнадцать лет в Британской Индии и не понаслышке знающий, что такое война. И охрану он поставил…

Охраной покоя посетителей частного охотничьего хозяйства Тремонт занимались в основном коллеги Джоунса – бывшие британские военные, также отслужившие в Индии. Здесь они разыгрывали из себя рыбаков, охотников, егерей. Днем и ночью они перемещались по периметру хозяйства, искали следы, сломанные ветки, примятую траву, проверяли собственные ловушки – короче, делали то, что и должны делать охраняющие периметр военные. Как ни крути – а самая лучшая в мире охранная система – это опытный, прошедший войну следопыт, знающий, что и как искать, как оставаться невидимым в лесу, что означает сломанная ветка или отсутствие росы на траве. Дэвид Джоунс свое жалованье отрабатывал сполна…

В отличие от охраны с прислугой здесь было… не то, что плохо – просто ее было мало – по самому что ни на есть минимуму. В этом-то, собственно, и заключалась идея хозяйства – приезжающим сюда людям до смерти надоедало навязчивое обслуживание «высшего класса», и они хотели остаться наедине сами с собой и с природой. Поохотиться, половить рыбу в ручье, просто уединиться в лесу и послушать птиц. Некоторые даже готовили себе сами.

Оба вертолета, летавшие за британскими гостями, сели на подсвеченные по периметру посадочные площадки. Гостей никто не встречал – в некоторых домиках горел свет, а в некоторых нет. Поворчав для приличия, британцы разобрали свои вещи и начали расселяться…

…Экран был большим, двухсотдюймовым, собранным по индивидуальному заказу, – и отлично передавал все подробности. Цвет, звук – все было на уровне.

Это было «Шоу Опры» – самая популярная программа на американском телевидении бог знает сколько времени. Владелица этого шоу, самая богатая женщина шоу-бизнеса Америки – Опра Вингли, была полной и сейчас уже довольно немолодой негритянкой с ослепительной улыбкой, подозрительно гладким лицом и показной, даже нарочитой душевностью. В ее шоу – если его смотреть не североамериканцу – не было ровным счетом ничего интересного. Обычное ток-шоу с ведущей и гостями, со специально подобранными статистами в студии. Ведущая не отличалась ни умом, ни красотой, ни талантами, вопросы и ответы на них обычно репетировались заранее. Однако североамериканцы его смотрели – да так, что во время, когда шло это шоу, у телеэкранов собиралось полстраны, а рейтинг этого шоу не опускался ниже первого места уже много лет. Состояние же самой Опры приближалось к трем миллиардам долларов. Бытовала поговорка: «Если ты попал в шоу Опры, ты уже завоевал Америку…»

Сегодня гости были необычные – настолько необычные, что телекомпания CBS, которая на данный момент показывала шоу на своем канале, заранее дала рекламу. Ожидался только один гость – мегазнаменитый, но все же один. И только сама Опра и несколько человек в руководстве телекомпании знали, что гостей будет двое. По настоянию гостей запись шла в прямом эфире – как и обычно, из Чикаго.

Собственно говоря, это шоу и стало причиной, почему очередное собрание «Ордена Свободы» перенесли на месяц вперед. Поэтому же на нем не смогли присутствовать некоторые действующие политические деятели – график действующего политика обычно забит до отказа, и выделить несколько дней для отдыха на природе он себе никак не может позволить. Но и тех, кто все же успел приехать, было достаточно для принятия решений…

Сейчас несколько человек сидели в удобных креслах, в одном из кабинетов на первом этаже Большого дома – так называли дом для конференций – и смотрели в записи шоу, уже наделавшее немало шума в Америке. Шоу шло не с первых минут, режиссер выделил только самые значимые для этих людей отрывки. Смотрели молча…

На экране был зал, столь знакомый миллионам людей, была сама Опра, как всегда блиставшая своими белыми зубами и роскошной прической, была музыка. И еще была молодая пара – странная для Америки. Она – потрясающе красивая брюнетка, одетая в нарочито скромное и в то же время обтягивающее – при российском Молодом дворе [15]15
  Молодой двор – так именовался в среде русской аристократии двор наследника престола.


[Закрыть]нравы были не слишком строгие – черное платье. Выделялось украшение – колье из серебра с десятками бриллиантов, подчеркивающее изящную линию шеи. Помимо обычных бриллиантов в колье – в большом равностороннем бриллиантовом кресте по самому центру – находился удивительной красоты красный бриллиант, даже специалист, скорее всего, не решился бы назвать его цену.

Молодой человек – его в отличие от дамы в Америке никто не знал – выглядел сосредоточенным и спокойным. Строгий светло-серый костюм, больше походящий на военную форму, – это и являлось одним из вариантов парадной формы лейб-гвардии. В таком костюме было принято появляться на придворных приемах российкого императора. Черно-желтая ленточка Георгиевского креста. Единственная награда – других он не удостоился, ибо не выполнил в свое время приказ. Не было бы и этой – но за него единогласно проголосовали его солдаты – те, кого он вел на смерть, и сам шел вместе с ними. Несколько планок и знаков отличия – «За ранение в бою», «За особое мужество, проявленное при выполнении воинского долга», «За Бейрутскую кампанию», «За службу в районе боевых действий». Знаки классности – парашют с цифрой сто – выполнено сто прыжков с парашютом. Оскалившийся снежный барс в перекрестье прицела и два кинжала – значок инструктора горнострелковой подготовки. Наконец, небольшой значок – синяя эмаль земного шара, белая – раскрытый купол парашюта и те же два скрещенных кинжала. Фалерист [16]16
  Фалеристика – коллекционирование значков и медалей.


[Закрыть], хорошо разбирающийся в российских наградах, мог бы сказать, что это – знак службы в частях разведки воздушного десанта Российской империи, один из наиболее почитаемых в армии. У обычных десантников два скрещенных кинжала заменял один обычный русский обоюдоострый меч.

Молодой человек говорил, глядя прямо в камеру, говорил спокойно и отчетливо, на хорошем английском с небольшим акцентом. Странно, но даже сейчас те люди, которые собрались у экрана, – все они ненавидели Россию, только в разной степени, – все они слушали, затаив дыхание…

– …У вас неправильное представление о природе и сущности Государства Российского. Величие русского народа в том, что он никогда не боялся принимать на себя ответственность за жизнь и судьбу других народов. Русский народ никогда не уничтожал другие народы. Только благодаря русским существуют такие народы, как грузинский и армянский. А ведь, если вспомнить историю, армянский народ находился на грани полного истребления, когда преступное правительство младотурков приняло решение вырезать армян до последнего человека. Только благодаря русскому народу мир, спокойствие и процветание пришли на Ближний Восток, туда, где его никогда не было за всю его историю. На территории Междуречья, на тот месте, где в начале века были только гнилые болота, теперь цветут сады и колосится пшеница – как и тысячи лет назад, во времена Навуходоносора. Там, где были пустыни, теперь дороги, заводы и города. Там, где веками лилась кровь, наступил мир. И так есть везде, где властвует Российская империя.

– А как же события в Бейруте? – Опра сделала большие глаза. – Там ведь несколько лет назад творилось страшное…

Вопрос явно был кем-то подсказан до передачи – средний американец имел смутное представление не только о том, что происходило в Бейруте, но и о том, где Бейрут вообще находится.

– Да, там творилось действительно страшное. – Цесаревича этот вопрос ничуть не смутил. – На мирный город напали бандиты, пришедшие из других земель. Все думали, что в XX веке такого не может быть, но это свершилось. И самое страшное – эти люди убивали других людей, тех, кто молится тому же богу, что и они, только за то, что они подданные моего отца. Этого было достаточно для того, чтобы их убить.

– И вы тоже там воевали? – ловко вставила вопрос ведущая.

– Да, и я там воевал. Более того – я был тяжело ранен и находился какое-то время при смерти. Предвидя ваш следующий вопрос, да, я там убивал. Но я горжусь этим, ибо я не убил ни одного безоружного человека, ни одного человека, на чьих руках не было бы крови невинных людей. В этом и заключается священный долг воина – не убивать, а защищать. Защищать тех, кто не может защитить себя сам.

Опра намеревалась что-то вставить еще, но молодой человек поднял руку.

– Позвольте продолжить. Благодаря тому, что русская армия вмешалась в происходящее, в этом городе по-прежнему есть жизнь. В этом городе не отрубают головы людям на площадях. В этот город может приехать каждый из вас и убедиться, насколько он прекрасен.

У вас на южной границе сейчас происходит нечто подобное. В вашей воле это прекратить. Североамериканский народ может протянуть руку помощи мексиканцам – и взять на себя ответственность за их судьбу.

– Но мы же ввели контингент стабилизации в Мексику. – По глазам ведущей опытный человек мог понять, что все пошло вразнос, причем в прямом эфире, и сейчас она пытается лихорадочно выправить ситуацию.

– Да, вы сделали это. Но вы также построили стену. Вы когда-нибудь были там, где проходит эта стена, мисс Вингли?

– Нет…

– А я был. Да, да, я некоторое время прожил в Лос-Анджелесе, я был рядом с этой стеной, я видел ее. Семь метров бетона, датчики движения, видеокамеры… Патрули, мертвая полоса, на которой ничего не растет. Вы построили эту стену для того, чтобы отгородиться ею от происходящего по ту сторону стены. Но от беды не отгородишься стеной. Беда уже пришла к вам, она живет в ваших городах. Каждый раз, когда от передозировки наркотиков умирает кто-то, кто мог бы еще жить и жить, кто мог стать ученым, врачом да просто человеком – вот это и есть беда. Что же касается контингента стабилизации… ваши солдаты посланы туда лишь для того, чтобы стать мишенями на улицах мексиканских городов. Все, что они делают, – это поддерживают своим присутствием правительство – слабое, коррумпированное и никому не нужное, – а также охраняют североамериканскую собственность. Страна, пославшая их, не дала им цели, не обеспечила победоносным командованием – она просто бросила их умирать непонятно за что на улицах чужих городов. В Мексике правят наркобароны и откровенные бандиты – и ваша армия ничего не может с этим поделать.

– Но есть законная власть… Президент Варгас…

– Который?

– Простите?

– Который по счету президент? Если брать последние десять лет – то в Мексике сменилось семь президентов. Ни один из них не остался в живых. Троих убили по приказу наркобаронов. Двоих расстреляли во время государственных переворотов. Одного растерзала толпа. Еще один скрылся в неизвестном направлении, прихватив солидную сумму денег и часть золотого запаса страны. Еще один был тяжело ранен во время визита в вашу страну – но остался в живых и пока работает. Сколько времени понадобится, чтобы его убить. Год? Месяц? В Мексике нет ни законной власти, ни армии. Власть может считаться законной только в том случае, если она обеспечивает своим гражданам или подданным некий разумный уровень благосостояния и безопасности. Ни один президент Мексики, включая нынешнего, этого сделать не может. Армия может считаться армией, если она способна на что-то большее, нежели совершить государственный переворот в собственной стране. Такой армии у Мексики тоже нет. В Мексике нет никого, кого можно было бы назвать законной государственной властью!

– И что же вы предлагаете? – Опра потеряла управление беседой, наверное, впервые в жизни.

– Я не могу предлагать вам сделать что-либо. Я могу лишь сказать, как поступили мы в такой ситуации. Лишь в сорок девятом году на Ближнем Востоке закончилась активная фаза вооруженного сопротивления. Долгие годы мы вели эту войну – но мы сражались на своей земле. Мы сражались на земле, которая стала нашей. Мы знали, для чего мы это делаем. Мы сражались не с народом – мы сражались с бандитами, с убийцами, с теми, кто хотел, чтобы на Востоке все было, как раньше. Чтобы отрезали головы, чтобы забивали камнями людей, чтобы жили в нищете многие и в немыслимой роскоши единицы. Чтобы торговали людьми, как скотом. Мы вели эту войну тридцать лет – но каждый знал, за что сражается, – поэтому мы и победили. Мы приняли на себя ответственность за судьбу живущих на земле Востока народов, мы прекратили длящиеся веками распри, мы принесли мир и процветание туда, где его никогда не было. И поэтому с полным правом можем называть себя великим народом. Настало время и для североамериканцев определить – кто они есть? Готовы ли они взять ответственность не только за свою судьбу – но и за судьбу других людей? Ответить на вопрос – являетесь ли вы великим народом. Я вижу и уверен – являетесь!

– Достаточно, – седовласый человек, на вид лет пятидесяти или чуть меньше, в речи которого слышался неистребимый техасский акцент, щелкнул пультом дистанционного управления. Экран погас, а свет, наоборот, зажегся…

– Несите бремя белых угрюмым племенам… – процитировал один из сидевших рядом с телевизором членов британской делегации.

– Что, простите?

– Несите бремя белых угрюмым племенам, – повторил британец. – Это из Редьярда Киплинга. Славные были времена…

– Славные… – подтвердил кто-то.

– Что предпримет Белый дом? – спросил седовласый.

Все взоры сидящих у телевизора обратились к невысокому, угрюмому мужчине, самому молодому из присутствующих.

– Белый дом выпустил пресс-релиз. Публичные заявления наследника российского престола названы провокационными и безответственными.

– И все?!

– И все, – подтвердил мужчина, – я имел беседу с Президентом по этому вопросу. У него в голове только выборы. Больше ничего не будет. Никаких демаршей – ни официальных, ни неофициальных.

– Нормально… – пробормотал седовласый.

– Если брать в расчет дипломатический протокол, тут все правильно, – вступил в разговор еще один из членов британской делегации. – Наследник российского престола лицо частное, здесь тоже с частным визитом. Да и передача эта – тоже обычное телевизионное ток-шоу. А у вас здесь – демократия. Даже если бы он снял штаны прямо в студии – это не потребовало бы никакой реакции, по нормам дипломатического протокола.

– Дипломатического протокола! – взорвался утопающий в кресле в самом дальнем углу, невысокий человек с худым, крысиным лицом. – К чертям собачьим дипломатический протокол! Пся крев, о чем вы все здесь говорите! Этот человек обратился к североамериканцам с экрана! Это уже объявление дипломатической войны! Как он посмел сделать такое?

Это был Збигнев Подгурски, «маленький поляк», бывший помощник Президента САСШ по вопросам национальной безопасности. Россию он ненавидел больше всех присутствующих. Как и у любого поляка, на первом месте у Подгурски стояла любовь к Польше, оккупированной москалями. В его памяти еще жили те давние времена, когда польские войска занимали Москву, и теперь он делал все, чтобы это повторилось. Ради этого он был готов подставить Североамериканские соединенные штаты – страну, которая приютила его и его родителей, дала семье Подгурски работу, кров над головой, образование. Все это он был готов отринуть в один момент – если того требовали интересы Польши.

– До этого всего наследник встречался с президентом? – в лоб спросил седоволосый.

– Да.

– О чем шел разговор?

– Не знаю, – раздраженно произнес молодой, – Президент разговаривал с ним без протокола, в лесу, во время пешей прогулки. О чем шел разговор, он никого не счел нужным ставить в известность.

– Даже вас?!

– Даже меня. Никого.

– Еще лучше… – теперь откровенно разозлился и седовласый. – Что он о себе вообразил?

Седовласый тоже готовился стать президентом – правда, пока он был только губернатором штата. Его прозвали «палачом» – за то, что в этом штате шире всего в САСШ применялась смертная казнь, не хватало электрических стульев. Его отец, покинув Белый дом, во власти потерял немного и готовил свое триумфальное возвращение. Если не сам, так кто-то из его сыновей хозяином въедет в Белый дом. К нынешнему президенту его семья имела свои счеты. Когда отец был у власти – он был при нем чем-то вроде серого кардинала. Бывший алкоголик, которого никто не воспринимал всерьез, – но менее опасным он от этого не становился. Вокруг себя он собрал группу людей, чьи взгляды казались радикальными даже для его отца. Это были в основном евреи, в молодости баловавшиеся учением Троцкого, а сейчас совместившие в своих взглядах крайне левый экстремистский троцкизм и дикие представления о Североамериканских соединенных штатах как богоизбранной стране и единственном в будущем мировом гегемоне. Их взгляды сложно было даже классифицировать в принятых для демократических стран системах координат «левый-центр-правый». Впитанные в молодости постулаты крайнего левачества, даже анархизма, вполне мирно уживались в их головах с крайне правыми идеями агрессивного национализма и ортодоксального религиозного консерватизма, причем не протестантизма, а иудаизма. Опасаясь высказывать свои истинные взгляды на мировой порядок, официально эти люди принадлежали к правоцентристам и медленно поднимались вверх по служебной лестнице, помогая друг другу. В будущем они всерьез рассчитывали прийти в этой стране к власти и изменить ее внутреннюю и внешнюю политику самым радикальным образом.

– А вы, мистер Монтгомери, что скажете?

Дуайен [17]17
  Дуайен – обычно самый старый из аккредитованных в стране иностранных послов.


[Закрыть]британской делегации, постоянный заместитель премьер-министра Великобритании, опытный и мудрый сэр Кристофер Монтгомери раздосадованно покачал головой.

– Я удивляюсь, что вы вообще допустили такое до эфира…

– Передача шла в прямом эфире, – сказал кто-то, – ничего сделать было нельзя. Свободу слова никто не отменял.

– Ай, бросьте! – снова начал заводиться поляк, но сэр Кристофер поднял руку, прося тишины.

– Я не североамериканец, у нас один язык – но все же мы разные. Поэтому я… позволю себе взглянуть на Североамериканские соединенные штаты глазами иностранца. У вас есть хорошее выражение – Джо Сикс-Пак [18]18
  Джо Сикс-Пак – обычный парень. Сикс-Пак – это упаковка из шести бутылок пива, обычно в американских супермаркетах пиво продается именно в таком виде.


[Закрыть]. Так вот – представим себе этакого Джо Сикс-Пака. Он работает на хорошей работе, у него есть почти новенький пикап и закладная за дом, выплаченная на две трети. Еще у него есть семья, собака и несколько ружей, с которым он охотится на уток и на оленей. И вот этот самый Джо Сикс-Пак сидит перед телевизором и слушает Опру, слушает наследника российского престола и то, что тот говорит об Америке. Он слушает, как тот говорит о великой стране Америке, как он жил здесь и в чем, по его мнению, может заключаться величие североамериканского народа. Он слышит, что тот говорит на таком же языке, что и он. Он видит, что рядом с ним сидит ослепительно красивая девушка, девушка – мечта Джо Сикс-Пака, королева голливудских грез.

Он слушает, как русский наследник престола говорит о том, что Североамериканские соединенные штаты могли бы присоединить к своим штатам еще тридцать один штат [19]19
  В Мексике тридцать один штат и один федеральный округ.


[Закрыть]. Он говорит, что североамериканцы должны взять на себя ответственность за судьбу мексиканского народа, что североамериканцы, черт возьми, хорошие ребята и должны победить в этой войне. Он говорит много чего еще – и все это Джо Сикс-Пак слушает.

А потом тот же Джо Сикс-Пак переключает канал на новостную программу и тоже слушает. Про то, как в его страну из Мексики потоком течет кокаин и амфетамины. Про то, как здесь торгуют наркотиками, – это он и сам видит, видит каждый день на улицах родного города. Он слушает про то, как североамериканские солдаты попали в засаду на улице какого-то занюханного мексиканского городка и понесли очередные потери. Он может зайти в Интернет и посмотреть статистику по погибшим. Он знает, что на эту войну выделяются бюджетные деньги – а бюджет пополняет он, налогоплательщик.

Он смотрит и то, как ваши политики пререкаются между собой на трибуне. Как страну сотрясают предвыборные скандалы и льется заботливо припасенная к выборам грязь. Он смотрит на все это – и сравнивает…

И тогда он говорит себе: черт возьми, да этот русский прав! Он неплохой парень, кто бы что про него ни придумывал. Вот бы его нам в президенты! Или такого, как он. Тогда бы он быстро навел порядок, и наша страна стала бы больше, и нашим парням из морской пехоты не пришлось бы гибнуть в перестрелках. Теперь вы понимаете, что сделали русские этой передачей?

Когда сэр Кристиан закончил свою речь, все молчали. Молча пытались понять, что будет дальше.

– Чего хотят русские?

– Русские… – сэр Кристиан задумался, – русские много чего хотят. Мощь экономическая всегда конвертируется в мощь военную. Мощь военная всегда конвертируется в мощь политическую. Мощь политическая всегда конвертируется в мощь территориальную. Это закон политики, тут ничего не поделаешь. Сейчас русские выпутались из долгов и нарастили военную мощь – настолько, что мне кажется, они выстоят, если на них нападет весь остальной мир. Теперь они хотят мощь военную конвертировать в политическую мощь. Россия выходит из тени – и это новое ее лицо. Русские предлагают простые решения сложных проблем. В Мексике идет вялотекущая гражданская война? В Мексике торгуют наркотиками направо-налево? В Мексике есть многотысячные вооруженные банды, нападающие на вашу страну и бесчинствующие в ваших городах? Решение простое – нужно просто оккупировать Мексику, сделать ее штаты штатами САСШ и навести там порядок. Вот и все. Самое плохое – что сидящему у экрана Джо Сикс-Паку именно такое решение проблемы и нужно – простое и понятное.

Решение было действительно простым и понятным – но для собравшихся здесь людей оно было категорически неприемлемым. Для британцев оно было неприемлемым, потому что Североамериканские соединенные штаты, вобрав штаты Мексики, замкнутся в себе лет на пятьдесят – нужно будет обустраивать новые территориальные приобретения, наводить там порядок, интегрировать население… В этом случае до того, что происходит за океаном, до того, кто и как угрожает старушке Британии, – им не будет ровным счетом никакого дела. Вероятность того, что САСШ удастся втянуть в конфликт с Россией на стороне Британии, приближается в этом случае к нулю. А британцам этот конфликт был нужен – и североамериканская поддержка в нем тоже. Очень нужен…

– Этого нельзя допустить, – спокойно произнес седовласый.

– Это проще сказать, чем сделать, сэр… Джо Сикс-Пак ничего не понимает в геополитике. Но, тем не менее, от него зависит – кто будет управлять вашей страной. Как бы то ни было – действующий президент вынужден учитывать мнение избирателей, особенно, если он работает первый срок.

– Джо Сикс-Пак сделает то, что ему скажут по телевизору, – раздраженно заявил еще один из участников собрания.

– Вот именно! Это знают русские – поэтому они наносят вам удар вашим же оружием. О жизни этой звездной пары будет трепаться вся светская пресса, это тема для постоянных обсуждений. Вернется ли мисс Моника к съемкам? Скоро ли у них появится ребенок? А когда появится – кем он все-таки будет и где будет воспитываться? Не изменяет ли мисс Моника, верней, уже почти что миссис, своему избраннику? А он ей? Русские смогут в любой момент выйти на телеэкран, сказать Джо Сикс-Паку все, что захотят! Они уже продемонстрировали нам свои возможности – и это только первая ласточка.

– Дискредитировать? – с показным равнодушием в голосе произнес кто-то. – Объявим принца, к примеру, гомосексуалистом. Или кто-нибудь начнет серию публикаций про добрачные похождения мисс Джелли.

Сэр Кристиан улыбнулся, как добрый дедушка, услышавший сказанную внуком глупость.

– Вы, вероятно, не были в России. И не знаете высший свет. Для них не имеет значения то, что происходит здесь. Вот если бы кто-то там, в России, назвал наследника гомосексуалистом – скорее всего, была бы публичная порка после разбирательства и приговора за клевету. Здесь, в САСШ, свобода слова, каждый говорит, что хочет, никакой ответственности – и именно поэтому русские сказанному не поверят. Они хорошо знают дело Ларри Флинта [20]20
  Дело Ларри Флинта, рассматривавшееся в Верховном суде САСШ, фактически положило конец преследованиям за клевету в САСШ. Ларри Флинт, издатель порнографического журнала «Хастлер», написал о том, что один из иерархов церкви занимался сексом со своей матерью. Суд посчитал, что несмотря на явную клевету в этом утверждении Ларри Флинт имел право это сказать, поскольку свобода слова защищена Конституцией САСШ. Надо также отметить, что большую часть жизни Ларри Флинт передвигался в инвалидной коляске – потому что в него выстрелил неизвестный снайпер, когда он выходил из здания одного из судов, где выиграл процесс, касающийся порнографии.


[Закрыть]и выводы, следующее из него…

– Остается только одно, – подвел итог седовласый, – свадьба эта не должна состояться. Чего бы это ни стоило…

Несмотря на то, что сэр Кристиан был более всего заинтересован в продолжении разговора и в принятии конкретных решений, он решил выждать и первым ни к кому не подходить. В этом был тонкий психологический расчет – нельзя показывать перед собеседником заинтересованность в чем-то, поскольку твоя заинтересованность – это и твоя уязвимость, это рычаг, на который может давить собеседник. И расчет сэра Кристиана оправдался.

Седовласый подошел к нему под вечер, когда сэр Кристиан сидел на поваленном дереве у самого берега небольшой реки и, свесив ноги в резиновых сапогах в прохладную проточную воду, ловил форель на муху.

– Клюет? – кивнул техасец на воду.

– Есть немного… – сэр Кристиан не стал доставать из воды садок, он вообще не стал никак показывать заинтересованность в продолжении разговора. Он ловит рыбу. И все.

– Хотел бы и я научиться вашему, истинно британскому терпению. Мне его частенько не хватает…

– Чем же увлекаетесь, сэр?

– Стрельбой. Скачками на быках-родео, как и любой другой техасец, но боюсь, у меня уже не те кости, чтобы выдерживать нечто подобное.

Сэр Кристиан с показным равнодушием кивнул, глядя на пенящееся у ног серебро воды.

– Я бы хотел поговорить с вами. Продолжить утренний разговор. Но, прежде всего… я должен понять – вы представляете группу людей, готовых на решительные действия?

Монтгомери оставил удочку, повернулся всем телом к собеседнику.

– Сэр, вы прекрасно знаете, кого я представляю. Что же касается решительных действий – не кажется ли вам, что это мы должны ждать решительных действий от вас, а не вы от нас?

– Это так… – раздраженно скривился седовласый, – но сейчас наступили другие времена. Треклятая политкорректность. Проклятье. Еще пару десятилетий назад за то, что мой отец сделал, ему бы устроили овацию в Конгрессе. А сейчас – выкинули вон.

– Ему бы устроили овацию в Конгрессе за проигранную военную кампанию? – едко подколол британец.

– Черт бы вас побрал! – разозлился техасец. – Это вы и ваши люди втянули его в авантюру! Это вами были даны определенные гарантии!

– Гарантии, сэр? Насколько мне помнится, это ваши люди, североамериканцы, не сделали ту работу, которую должны были сделать.

– Ну да. Вся предварительная подготовка операции была проведена вами. Основные силы – тоже ваши. Если бы не этот план…