Текст книги "Презумпция лжи"

Автор книги: Александр Афанасьев (Маркьянов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Таджикистан, Душанбе
Аэропорт
22 сентября 1978 года

Лететь в Союз с телом пришлось, конечно же, мне. Дело это было скверное, тяжелое, если потом, через несколько лет оно воспринималось как обыденное – еще один убитый мушавер (советник – прим автора) – то в те времена смерть в советской дипмиссии, да еще не смерть, а убийство было дело чрезвычайным.

Ждали следствие. Должен был прилететь следователь, но он почему-то не прилетал. Зато из Москвы пришло указание – ближайшим же попутным рейсом, даже военным отправить тело в Москву. Обмыли, сделали что могли – но оставался вопрос, кому лететь с телом, ведь просто так гроб отправлять было нельзя. И меня, как самого молодого (в смысле дипломатического стажа) и как человека, раньше работавшего с Михеевым, отправили сопровождать труп.

Летели почему-то опять с Баграма, не с гражданского аэропорта Кабула. Подрядили афганский военный транспорт – грузовик ЗИЛ-131 с тремя сорбозами, вклинились в небольшую колонну и тронулись. Я и сорбоз – водитель в кабине, еще двое сорбозов – в крытом тентованном кузове. Зачем было трое сорбозов, если учесть, что автомат у них был один – я так и не понял, но и вопросов задавать не стал. Тем более что и на пушту и на дари я понимал очень и очень хреново.

Странно – но в Баграме нас ждал тот же самый самолет, на котором я прилетел сюда – Ан-22 "Антей". Видимо, он постоянно работал на перевозках в Афганистан. Командир экипажа был тот же самый, увидел меня, он улыбнулся но, увидев мой груз, скривился, как будто проглотил лимон, причем незрелый. Везти покойника у авиаторов всегда было плохой приметой…

– Что случилось? – командир корабля кивнул в сторону наспех сколоченного гроба

Я только махнул рукой – что случилось, хотел бы знать и я сам…

Самолет поднимался в воздух тяжело, натужно ревя моторами. Баграм был аэродромом высокогорным, и моторам элементарно не хватало воздуха. А взлетно-посадочной полосы для разгона такой махины как Антей и вовсе хватало в обрез. На какой-то момент я даже испугался, когда увидел горные пики, надвигающиеся на тяжело взлетающую машину – мое воображение мигом нарисовало скрежет металла, крики, ярко-оранжевую вспышку под завязку залитых баков – но самолет разминулся с горами с запасом по высоте буквально метров тридцать, не больше. Экипаж был явно очень опытным – а других на этой трассе и не держали…

Нашу границу пересекли быстро, тогда еще было не принято по этому поводу давать сирену и распечатывать бутылку водки, сей обычай появился потом. На сей раз я сидел рядом с штурманом и границу видел очень даже хорошо. Нашу территорию и афганскую разделяла даже не серая нитка пограничной реки Пяндж – она отделяла богатство от страшной нищеты. Богатство – не богатство – но тот, кто видел в те времена ту и другую сторону границы мог бы меня понять. С нашей, советской стороны – дороги, аккуратные поселки, зеленые квадратики полей, часто искусственно орошаемых. С той стороны – каменистые осыпи, невозделываемая земля и нищие лагуги…

Позволю себе небольшое лирическое отступление. То, что произошло впоследствии и по ту сторону границы и по другую просто не укладывается у меня в голове, не вписывается в разумные рамки. Знаете, сейчас, сидя в США, а до этого видя то, что происходило на моей родине, я понял одну из величайших слабостей марксизма-ленинизма. Это, кстати не такая плохая наука, просто ее надо было честно изучать и развивать, а не догматизировать, как делали люди, страдающие атрофией головного мозга. Проблема была в том, что марксизм-ленинизм признает только прогрессивное движение общества, прогрессивную смену режимов. Рабовладение-феодализм-капитализм-коммунизм. Только так и ни шагу в сторону. А жизнь показала, что шаги в сторону и даже назад могут быть. И еще какие…

Первым назад шагнул Афганистан. Да, перегибов была – масса. И глупостей было сделано – не меньше. Но факт остается фактом – впервые в Афганистане была сделана попытка в традиционной, застрявшей чуть ли не феодализме стране построить развитое общество, развитую экономику, подтянуть страну до уровня остальных стран. Строились дороги, фабрики, люди переезжали в квартиры в новых домах, которые строились вместо лачуг. Людям впервые давали настоящую работу, а не рабский труд на бая. И что? Все это афганцы променяли на один-единственный истошный вопль муллы – «Аллаху Акбар»! И огребли – по делам своим. Когда мы ушли, оказалось, что воины Аллаха живут совсем не по Корану. Они режут, грабят, вешают! Все те достижения – а ведь они были – и дороги и заводы и дома – в один момент смело адской волной исламского джихада. Страна старалась, карабкалась вверх – и Советский Союз оказывал ей огромную помощь – просто так, потому что людям надо помогать – и вдруг сорвалась и оказалась даже много ниже чем она была к моменту начала своего восхождения…

Впрочем – что это я про Афганистан. За примерами далеко ходить не надо – и по ту сторону реки Пяндж люди, семьдесят лет жившие в сверхдержаве, люди которым повезло жить в сверхдержаве – для того чтобы это понять, нужно было просто посмотреть вниз с самолета на обе стороны реки Пяндж – и они тоже все променяли на «Аллах Акбар»! Сейчас Таджикистан, до сих пор оправляющийся от страшной резни девяностых – ненамного дальше ушел от Афганистана. Из строя, давшего им все что он мог дать, они свалились в самую страшную трясину средневековья. Средневековье с криками «Аллах Акбар», с воем муллы с минарета, с дымом костров на которых сжигают заживо людей, со свистом сабель. Как я прочитал в статье одного публициста «Вся трагедия в том, что из нации Авиценны и Ибн-Сины мы превратились в нацию Равшана и Джамшуда». Не знаю, кто такие Равшан и Джамшуд – но догадываюсь. И ведь этот человек прав! Только сделать уже ничего нельзя – разбитую чашку не склеить…

Полет в этот раз был гораздо более коротким – и неудивительно, ведь прошлый раз мы летели из Москвы, а в этот раз – только взлетели – и вот уже пора приземляться…

Закончив рулежку, мужики заспорили – откидывать аппарель для того, чтобы выгрузить гроб или не стоит. Решили, что не стоит – гроб изначально положили так, чтобы его можно было выгрузить через люк для экипажа. Все проще и быстрее…

На бетонку я вышел первым – и там нас уже ждали. Две машины – зеленый УАЗ с военными номерами и белая Волга с гражданскими…

– Капитан Белов? – незнакомый офицер козырнул мне, я даже не сразу въехал, что обращаются ко мне. Но никто этого не заметил – мое состояние имело простое и понятное объяснение…

– Я

– Прошу за мной. Вас ожидают…

Капитан показал на дверь Волги. Ни говоря ни слова, я забрался на заднее сидение – в машине было жарко и душно, была бы черная – вообще сварились бы заживо. Машина, набрав скорость, понеслась по бетонке.

Я думал, что мы едем в Душанбе, что там сейчас следователь, который должен меня допросить – но все оказалось роще. Проскочив несколько ангаров, Волга свернула к самому дальнему. Там, в тени ангара стоял большой, серого цвета, длинный, четырехдвигательный самолет – Ил-18 "Салон". Такой самолет по должности полагался лишь высшим военачальникам советской армии и флота – командующим флотов и округов. К самолету был подогнан трап…

– Вас ждут в самолете, товарищ капитан… – вежливо и как-то отстраненно проговорил мой провожатый.

Больше ничего сказано не было – да и я уже начал догадываться, в чем дело. Ни говоря ни слова, вышел из Волги, поднялся по трапу. Солнце пекло нещадно, но в салоне самолета было относительно прохладно. У самого люка сидел автоматчик в старой, выгоревшей под солнцем форме, с короткоствольным автоматом. Увидев меня он было вскинулся, но тут же успокоился, показал рукой проходить…

Салон, как это сейчас можно говорить VIP, был отделен от передней части салона с обычными пассажирскими креслами, легкой перегородкой с дверью. Открыв ее я шагнул внутрь – и наткнулся глазами на сидящего у столика с каким то бумагами высокого седовласого человека в форме без знаков различия и погон…

– Владимир Владимирович…

Генерал Горин смотрел на меня с каким-то странным выражением. Перед ним в старом мельхиоровом подстаканнике стоял стакан чая, густого до черноты. Точно такой же подстаканник стоял и перед соседним креслом…

– Проходи, давай. Докладывай, что там у вас произошло такое…

Рассказывать было особенно нечего, потому что знал я мало, Михеев использовал меня на подхвате и втемную, о чем я и сказал генералу. Но все что знал, рассказал. И о своих подозрениях доложил тоже…

Все время, пока я рассказывал, генерал не задал ни одного вопроса, только чиркал карандашом в блокноте. Я уже давно рассказал все что знал, в мельхиоровом подстаканнике безнадежно остыл чай, а Владимир Владимирович молча смотрел в иллюминатор. Я тоже ничего не говорил и не спрашивал, не рискуя разрушить тишину…

– Значит, того, кто привезла Волга, ты видел хорошо, а того, кого привез Мерседес не видел вовсе. Правильно?

– Точно так…

– А ты уверен, что это была именно машина советского посла? Не могла это быть, к примеру, машина из американского посольства?

– Нет, конечно… Я эту машину видел пару раз. Американский посол пользуется Линкольном, а это был Мерседес. Да и не слишком много таких Мерседесов в Кабуле, чтобы путать.

– Понятно. А Волга была с афганскими номерами, или с советскими?

Я прищурился, стараясь прокрутить в памяти тот день, словно отмотать назад фотопленку…

– С афганскими

– Точно?

– Точно с афганскими. Они отличаются от наших, их легко различить. Именно с афганскими.

– Может, с дипломатическими?

– Нет, с обычными…

– А вы на какой машине ездили?

– На Волге. Вообще то Андрей Леонидович обычно на УАЗике ездил, а тут вдруг на Волге белой…

– На Волге белой? А сколько у нее антенн было? Случайно в салоне, у заднего стекла не было ничего такого?

– Было! – вспомнил я – точно было! Какая то штука с двумя, разведенными усами, типа антенны, небольшая…

Генерал о чем-то задумался…

– Ты хорошо разглядел тех, кто приехал на Волге?

– Достаточно хорошо…

– А они тебя не видели?

– Нет, я же спрятался. Да и машин перед отелем стояло много, а они сразу прошли в здание…

– Тогда опиши мне их.

Я начал вспоминать…

– Двое. Один невысокий, кажется, он был главным…

– Почему? – перебил меня генерал

– Потому что тот, высокий был на вид моложе его и когда они входили в отель, высокий зашел вперед и открыл ему дверь. Я успел заметить.

– Понятно. Невысокого опиши.

– Рост чуть ниже среднего, черные волосы, коротко стриженный, одет в серый костюм. Лицо такое тяжеловатое, загорелое.

– Понятно…

Генерал снова задумался…

– Что-то случилось, Владимир Владимирович? – рискнул спросить я

– Случилось… Видимо у тебя судьбой написано в разведке работать, так вот, Сережа…

– Вы о чем, Владимир Владимирович?

– Да о том… – с досадой сказал генерал – я ведь тебя в Афганистан отправлял, чтобы ты там подучился немного, там тишь, гладь да божья благодать ведь. Социалистически ориентированная страна, наш союзник уже несколько десятков лет. У американцев там даже резидентуры местной нет, ближайшая в Пакистане. Эманулла-хан ведь даже с Лениным друзьями были в свое время. А теперь получается – чем дальше, тем хуже и учить тебя как следует некому. Нового человека я, конечно, пришлю – но на это время уйдет. Подобрать, да внедрить…

– А что такое? – не понял я – ведь страна социалистической ориентации? Прислать советником куда-нибудь и все дела…

Генерал не ответил…

– Просто работать надо… – сказал он с той же досадой – а ты не готов совсем…

– Почему не готов? – не понял я – Андрей Леонидович ведь кое-чему меня научил, да и мой предыдущий опыт…

– Эх, Сергей… – вздохнул генерал – вот как ты думаешь, я тебе сейчас вру?

– Нет.

– Вот в том то и дело. Предполагать всегда нужно обратное. Разведка – это то место, где действует презумпция виновности, презумпция лжи. Человек каждый раз должен доказывать, что он говорит правду, а не ложь. Этому учат долгие годы, равно как и многому другому. А тебя этому никто не учил, ты так – по верхам нахватался. Но и кроме тебя – некому…

– Я справлюсь, товарищ генерал! – сказал я, совершенно не подумав и даже не зная, с чем мне придется справляться. Сейчас то я это понимаю – что делал огромную глупость, брался за дело, которое на тот момент было мне совершенно не по силам. И генерал это понимал – но видимо, деваться ему на тот момент было некуда…

– Сам ведь не знаешь, на что соглашаешься… – наверное, для очистки совести сказал он

– Знаю.

– Тогда слушай. Слушай хорошенько и запоминай. Первое. Та машина, на которой вы поехали к отелю – это спецмашина резидентуры. Знаешь, зачем там, у окна эта странная, маленькая антенна?

…

– Это приемник сигнала. В багажнике такой машины либо магнитофон, либо мощный передатчик, позволяющий передавать радиосигнал на расстояние до нескольких десятков километров, например в посольство. Это усилитель, понимаешь? Усилитель сигнала с миниатюрного подслушивающего устройства, "жучка". Сам по себе этот жучок очень маленький и сигнал от него можно поймать с расстояния максимум километр. Вот поэтому, Андрей Леонидович и взял тебя с собой к отелю – спецмашину нельзя было оставлять без присмотра, ее элементарно могли угнать, ее могла проверить полиция. А сигнал рацией ты ему дал о том, что интересующие его люди подъехали и можно включать аппаратуру. Вся эта аппаратура имеет ограниченный срок эксплуатации, поэтому он и не хотел, чтобы она работала вхолостую.

– Понял… – сказал я, хотя на самом деле ничего не понял. И генерал это уловил.

– Да ни черта ты не понял… – сказал он устало и совершенно беззлобно – и я тоже ни черта не понял. Андрей Леонидович должен был передать полученную информацию мне, как раз в день его смерти. Но на связь он не вышел и никакую информацию не передал, хотя теперь я понимаю, что она у него была и очень серьезная. Вот в этом и будет твоя задача – понять и помочь понять мне.

– Я должен с чего то начинать искать, Владимир Владимирович – сказал я после паузы – я пока ничего не понимаю из того, что происходит…

– Что происходит… – генерал вновь помолчал, видимо взвешивая, что можно мне сказать, а что нет – происходит, Сережа что-то очень подозрительное. Подозрительное и опасное. Ты ведь знаешь про Апрельскую революцию?

– Слышал немного…

– Так вот. В принципе, нас вполне устраивал Мухаммед Дауд как глава афганского государства и ни один советский гражданин не оказал никакой помощи НДПА в совершенном ею перевороте, кто бы что ни говорил на "Голосе Америки". Все то, что там натворили – афганцы натворили сами и просто поставили нас перед фактом. Мы плывем по течению Сергей, и просто пытаемся не разбиться о скалы – а это очень плохо, плыть по течению. Очень…

Я молчал, ожидая дальнейших слов генерала. И генерал Горин решился…

– По данным резидентуры, американцы готовят ряд крупных провокаций, основной целью избран именно Афганистан. Нам же эти провокации сейчас не нужны ни в каком виде – нам критически важно сохранить мир в Афганистане в ближайшие два года, потом это уже будет неважно. Но эти два года – мир нужно сохранить любой ценой!

– Но почему именно Афганистан? – недоуменно спросил я – если они всегда были нашими, а не американскими …

– Тот человек, которого ты видел – без фотографий, конечно, сказать сложно, но я предполагаю, что это именно он. Его зовут Хафизулла Амин, он член ЦК НДПА. Его очень хвалят и совпосол и главный военный советник, фактически он серый кардинал афганской политической сцены. Но есть кое-что, о чем никто не задумывается. Амин учился в Соединенных штатах Америки, неоднократно выезжал туда и после учебы. Он был старостой афганского землячества в студенческом кампусе. И ни один из старост в свое время не избежал внимания ЦРУ. Теперь ты понял, почему основной целью избран именно Афганистан?

– Понял… Но откуда вы знаете…

– Я не знаю, я предполагаю – перебил меня генерал – теперь слушай дальше. Тот, кто приезжал на встречу с Амином – это бы не совпосол, не главный военный советник. Они и так с ним встречаются каждую неделю, поговорить можно и при официальной встрече, без глупых игр в шпионы. На встречу приезжал кто-то другой, кто-то, кто может взять в качестве транспортного средства машину совпосла. Причем, я уверен, что про этого гостя в посольстве знает разве что сам посол и, может быть резиденты. Андрей Леонидович узнал и решил записать беседу между Амином и неизвестным. Это и стало причиной его смерти, судя по всему…

Я переваривал информацию – поверить в нее сходу было невозможно…

– Но зачем кому то из советских встречаться таким образом с Амином?

– Вот и я не могу понять – зачем. И не могу понять, что в этой встрече было такого страшного, из-за чего появилась необходимость убить человека. Это-то мы и должны выяснить – верней, ты должен выяснить…

– А мой подсоветный? И то, что сменен журнал – не вырвана страница, а именно сменен весь журнал?

– Может, это и имеет отношение к тому, что произошло, а может быть – и нет. Имей в виду – афганцам нельзя доверять ни на грош. Вполне возможно, твой подсоветный работает на АГСА (Прим автора – с апреля 1978 по сентябрь 1979 спецслужба Афганистана называлась АГСА, руководитель Ассадулла Сарвари, дальше с сентября 1979 по декабрь 1979 был КАМ, руководителем был брат Хафизуллы Амина, Асадулла Амин и только в декабре 1979 был образован ХАД, руководитель Мохаммед Наджибулла) и докладывает ему обо всем, что происходит. Но ты должен опасаться не только афганцев – ты ведь следователь. Вот и скажи мне – ты заметил следы борьбы на кухне?

– Нет…

– А между тем, Андрей Леонидович сильный мужик. Сильный и опытный, чужого человека он близко бы к себе не подпустил. Вот и скажи, что это значит…

Вывод напрашивался скверный – все-таки не зря я проработал несколько лет в Генпрокуратуре – такие ситуации я сек с ходу…

– Его убил кто-то из своих…

– Правильно. Кто-то, кто мог подойти к нему вплотную, кому он доверял. И этот человек, я уверен – все еще там…

– Но какого черта? Там что, у нас в посольстве американская агентура?!

Генерал улыбнулся тяжелой и какой-то усталой улыбкой. Вообще, он постарел с того времени, как мы виделись в последний раз. Буквально за несколько недель генерал ощутимо постарел…

– Все намного хуже, Сергей. Я уверен, что есть люди – причем не в Афганском посольстве, а в Москве, в аппарате КГБ и возможно в самом ГРУ, которым тоже нужна эта война. Если бы в посольстве был враг, было бы легче. Потому что, сколько могут завербовать человек американцы? Одного, максимум двоих. А здесь очень многих людей используют втемную, они получают приказы и выполняют их. Каждый делает свою малую толику работы, не задумываясь об общей картине и не понимая, во что он вносит свой вклад…

– Но ведь Андрея Леонидовича убил враг!

– Даже это не факт. Вполне возможно, что тот, кто это сделал, искренне считал врагом Андрея Леонидовича и был твердо уверен, что поступает правильно. Возможно даже и такое…

Происходящее мне нравилось все меньше и меньше…

– Что происходит, Владимир Владимирович? – задал я простой и прямой вопрос – над чем работает полковник Варяжцев? Почему через два года будет мир в Афганистане или нет – будет уже совершенно не важно? Что пытаются сорвать американцы провокацией в Афганистане?

– Извини, Сергей, но этого я тебе сказать не могу! Для твоего же блага будет лучше, если ты об этом знать будешь как можно меньше. Ты должен знать только свое задание – узнать, кто именно в тот день встречался с Хафизуллой Амином в отеле Интерконтиненталь и кто убил Андрея Леонидовича. И почему.

– В одиночку я это сделать не смогу – сказал я – и никто не сможет. Я же всего лишь советник в министерстве обороны Афганистана, причем не самого высокого ранга. Если я начну совать нос не в свои дела, что-то вынюхивать и расспрашивать – ни к чему хорошему это не приведет. У нас там – начальник на начальнике. (прим автора – это действительно было так. Считайте – совпосол, главный военный советник, главный политический советник, резидент КГБ, главный советник от МВД. Пять начальников и каждый тянет одеяло на себя. Бардак был еще тогда, а после ввода советских войск в Афганистан он многократно усилился). Кроме того – нужны будут данные, например – результаты вскрытия тела и много чего другое…

– А кто же говорит, что ты будешь работать один? Пока удалось на время задержать вылет человека, который будет заниматься расследованием по убийству. Вот и подумай – кто лучше всего сможет этим заняться?

– Калинин, кто же еще…

– Нет… – сразу сказал генерал Горин – Калинин никак не подойдет. Слишком заметная, знаковая фигура, если он будет расследовать убийство простого советника, сразу будет понятно, что здесь что-то не то. Да и потом – а под каким видом он туда к вам прилетит? Ему же нужно легальное прикрытие, а от прокуратуры там никого нет.

– Тогда подполковник Глазко Константин Иванович из МУРа. Он как раз расследованием убийств занимается…

Генерал задумался…

– В принципе идея неплохая. Можно его тоже советником отправить, МВД направляет ведь…

– Но он же не в главке?

– А кто говорит про главк? Сейчас не только из главка направляют, эта проблема как раз проще всего решается. Сейчас из многих мест направляют, в том числе не из Москвы. Твой отец как раз и пробьет командировку. Ничего в этом нет, сейчас это все равно что форма поощрения – отправить в качестве советника, чтобы заработать валюты…

– Он знает?

– Кто?

– Папа. Про меня…

– Знает. Конкретно ничего не знает, просто знает, что ты выполняешь спецзадание за рубежом по документам прикрытия. Он человек военный, все понимает.

Хорошо хоть так…

– Мама как? Не знаете?

– Как же не знаю? Нормально. Две недели назад виделись, все нормально. Твой отец ей ничего не говорит, иначе она не выдержит, начнет тебя разыскивать…

Еще полчаса мы оговаривали «процедурные вопросы» – систему связи, передачи и получения информации. Это сейчас все намного проще – немного замаскировал данные и скинул в Интернет. И попробуй найди в огромном море сообщений нужное, тем более что оно выглядит вполне даже безобидно. Сейчас вообще рай для разведчиков – железного занавеса больше нет, в США куча русских, в России – американцев. Можно забрасывать человека даже не знающего язык, да и какая к черту заброска, если надо посетить страну – проставил туристическую визу, купил билет на самолет и полетел. Ты – один из тысяч, летящих по этому маршруту и зачем ты летишь – мало, кого волнует. Если раньше процентов восемьдесят провалов агентуры относилось на счет провала связников – то теперь этот элемент полностью исключен. Зато теперь продается все и вся – можно купить хоть всю базу данных, хоть американскую хоть русскую. Нужно только иметь деньги и знать, куда обращаться. А тогда…

Тогда все было совсем по-другому…