Текст книги "Мильтон - Потерянный рай"

Автор книги: Александр Аникст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

"Потерянный Рай" начинается с изображения войны между небом и адом; на одной стороне бог, его архангелы, ангелы – словом, весь сонм небожителей; на другой падший ангел-Сатана, духи зла Вельзевул, Маммона и весь синклит демонов и чертей. Казалось бы, все ясно и просто. Но стоит вчитаться в речи обитателей ада, как эта ясность оказывается мнимой. Низвергнутые с небес духи замышляют восстание против бога. Нельзя не обратить внимание на то, как они его именуют. "Царь небес", "Государь, Единый Самодержец",– он для низвергнутых в адскую бездну деспот и тиран. Для пуританина Мильтона бог был выстой святыней. Для революционера Мильтона невыносима всякая единоличная власть. Мы понимаем, конечно, что все дурное говорят о царе небес злые духи, для которых естественно хулить бога.

По нельзя не заметить ореола героизма, которым окружает Мильтон Сатану.

Мятежный Властелин,

Осанкой статной всех превосходя,

Как башня высится.

Нет, не совсем

Он прежнее величье потерял!

............ Скорбь

Мрачила побледневшее лицо,

Исхлестанное молниями; взор,

Сверкающий из-под густых бровей,

Отвагу безграничную таил,

Несломленную гордость...

Вот как обращается Сатана к своим приспешникам после поражения:

Мы безуспешно

Его Престол пытались пошатнуть

И проиграли бой. Что из того?

Не все погибло: сохранен запал

Неукротимой воли, наряду

С безмерной ненавистью, жаждой мстить

И мужеством – не уступать вовек.

А это ль не победа?

Ведь у нас

Осталось то, чего не может Он

Ни яростью, ни силой отобрать

Немеркнущая слава! Если б я

Противника, чье царство сотряслось

От страха перед этою рукой,

Молил бы на коленах о пощаде,

Я опозорился бы, я стыдом

Покрылся бы и горше был бы срам,

Чем низверженье. Волею судеб

Нетленны эмпирейский наш состав

И сила богоравная; пройдя

Горнило битв, не ослабели мы,

Но закалились и теперь верней

Мы вправе на победу уповать...

Чьи чувства выражены в этой мужественной речи – персонажа, созданного воображением поэта, или, может быть, самого творца этого образа, революционера и выразителя идей революции? и того, и другого. Эта речь вполне уместна в устах Сатаны, низвергнутого с небес и потерпевшего поражение в борьбе с ангельскими войсками Бога. Но так мог сказать о себе и сам Мильтон, который и после восстановления монархии оставался республиканцем, сторонником народовластия.

В "Потерянном Рае" немало строк, нарушающих четкую логику библейского предания. В сознании Мильтона уживаются два ряда представлений. Бог воплощение высшего блага, Сатана и его соратники – исчадия зла; но тот же бог для Мильтона – небесный царь, и в качестве такового он ассоциируется с земными королями, ненавистными поэту, и тогда поэт не может не сочувствовать тем, кто восстает против единодержавной власти.

В поэме есть и другое противоречие. Мильтон восхищается героическим непокорством Сатаны в той мере, в какой оно выражает непримиримость по отношению к любой тирании, земной и небесной. Но мятеж не случайно закапчивается поражением. Не из Библии, а в собственном воображении, переработавшем впечатления современности, почерпнул поэт все краски для описания борьбы небес и ада. Мильтон имел возможность убедиться в том, что английская революция, выявившая ограниченность целей и своекорыстие буржуазии, не принесла торжества добру на земле, Отголоски этого убеждения звучат в поэме, где сказано много слов о бессмысленности и вредоносности для человечества войн и насилия. Поэтому в последующих книгах "Потерянного Рая" непокорному борцу Сатане противопоставлен Сын Божий, готовый пострадать за все человечество. В этом контрасте Сатаны и Христа символически выражено отрицание индивидуализма и эгоизма, в противовес которым выдвигается идея альтруизма и человеколюбия. Так спорит сам с собой на протяжении поэмы ее создатель.

Повторяем, в этом есть несомненная непоследовательность. Здесь уместно напомнить одно высказывание Гете. Беседуя с Эккерманом, автор "Фауста" признал, что в одной из сцен этою великого творения есть явное нарушение логической последовательности. "Посмотрим,– смеясь сказал Гете,– что будут говорить об этом немецкие критики. Достанет ли у них свободы и смелости пренебречь таким отступлением от правил. Французам здесь поперек дороги станет рассудочность, им и в голову не придет, что фантазия имеет свои собственные законы, которыми не может и не должен руководствоваться рассудок. Если бы фантазия не создавала непостижимого для рассудка, ей была бы грош цена. Фантазия отличает поэзию от прозы, где может и должен хозяйничать рассудок" . Это рассуждение великого немецкого поэта весьма небесполезно читателю "Потерянного Рая". Поэма Мильтона – творение художественной фантазии, и к ней не следует подходить с требованиями рассудка и строгой логики. У вымысла свои законы.

Начало "Потерянного Рая" в особенности грешит непоследовательностями, но и дальше читатель встречается с неожиданными поворотами действия и колебаниями авторских оценок, В третьей книге бог говорит о том, что человек, все люди поддаются греху. Искупить вину человечества можно, оказывается, только священной жертвой – принять на себя смерть. На это должен решиться кто-то из бессмертных обитателей небес.

Он вопросил, но

Эмпирей молчал.

Небесный хор немотствовал. Никто

За Человека выступить не смел,

Тем более – вину его принять

Смертельную, возмездие навлечь

На собственную голову.

Английский революционный романтик поэт Уолтер Севедж Лэпдор в своих "Воображаемых разговорах" высказался так: "Не понимаю, что побудило Мильтона сделать Сатану столь величественным существом, столь склонным разделять все опасности и страдания ангелов, которых он совратил. Я не понимаю, с другой стороны, что могло его побудить сделать ангелов столь подло трусливыми, что даже на призыв Творца ни один из них не выразил желания спасти от вечной погибели самого слабого и ничтожного из мыслящих существ".

Если "Потерянный Рай" не может быть назван правоверным христианским произведением, то было бы в равной степени ошибочным отрицать у поэта наличие веры. Мысль Мильтона вращалась в кругу понятий и представлений пуританства, постоянно приходя в столкновение с его догмами, когда они вступали в противоречие с принципами гуманизма.

Гуманизм эпохи Возрождения сломил церковное учение средневековья о бренности земной жизни. Восторженный гимн человеку создал итальянец Пико делла Мирандола в "Речи о достоинстве человека", провозгласив человека самым прекрасным из всего, созданного богом. Но он же указал и на двойственность его природы: "Только человеку дал Отец семена и зародыши, которые могут развиться по-всякому... Будет давать волю инстинктам чувственности, одичает и станет как животные. Последует он за разумом, вырастет из него небесное существо. Начнет развивать свои духовные силы, станет ангелом и сыном божьим" . Гуманисты верили и надеялись, что именно лучшие стороны человеческой натуры восторжествуют.

Пико делла Мирандола писал в конце XV века. Полтора века спустя Мильтон увидел, что надежды гуманистов были далеки от осуществления. Мильтон примкнул в молодости к пуританам, ибо уверовал в то, что моральная строгость, проповедуемая ими, могла бы противостоять как аристократической распущенности, так и буржуазному индивидуализму. Он убедился, однако, что за показной нравственностью пуритан нередко скрывались те же пороки. В этой связи заслуживает внимания следующее место поэмы Мильтона, где отмечается неожиданная, казалось бы, черта Сатаны, которого поэт противопоставляет ханжам-пуританам; духи ада восхваляют Сатану и

...благодарят за то,

Что он собою жертвовать готов

Для блага общего. Не до конца

Заглохли добродетели у Духов

Отверженных, к стыду людей дурных,

Кичащихся прекрасными на вид

Поступками, внушенными гордыней,

И под личиной рвения к добру,

Тщеславной суетностью.

Внимательное чтение текста раскрывает, что за фантастическим, казалось бы, сюжетом скрываются раздумья о жизни, свидетельствующие о большой проницательности поэта, отлично разбирающегося в людях и жизненных обстоятельствах. Таких трезвых и подчас горьких наблюдений у Мильтона накопилось много. Но его интересовали не частности и отдельные случаи, а человек в целом, и свой взгляд на него он и высказал, облекши философскую поэму в религиозный сюжет.

Если в первых книгах контраст между силами неба и ада символизирует борьбу добра и зла в жизни, то центральной темой "Потерянного Рая" является отражение этой борьбы в человеческом сердце. Эта тема со всей ясностью определена в беседах низвергнутых ангелов, обсуждающих, как им продолжать борьбу против бога после поражения. Сатана прослышал, что бог готовится создать некий новый мир и новое существо – человека. Совратить его с пути добра – вот цель, которую теперь ставит себе Сатана, чтобы восторжествовало зло.

Сатана в религиозной мифологии всегда был воплощением сил, губящих человека. Наивные средневековые представления о природе человека Мильтон поднял на новую философскую высоту. Опираясь на всю многовековую историю человечества, о которой ему еще предстоит рассказать в поэме, Мильтон дает ему суровую характеристику.

Силы зла объединились

Согласие царит

Меж бесов проклятых, но человек,

Сознаньем обладающая тварь,

Чинит раздор с подобными себе;

Хотя на милосердие Небес

Надеяться он вправе и завет

Господний знает: вечный мир хранить,

Живет он в ненависти и вражде,

Опустошают землю племена

Безжалостными войнами, неся

Друг другу истребленье...

Современник Мильтона философ Томас Гоббс, принадлежавший к противоположному политическому лагерю, тем не менее в своей оценке современности и современного человека был согласен с поэтом и выразил это в краткой афористической форме; "Человек человеку – волк". Гоббс, однако, считал, что без насилия и принуждения невозможно обуздать дурные эгоистические инстинкты людей. В отличие от него Мильтон сохранял веру в человеческий разум и силу убеждения.

История Адама и Евы, о которой повествуется далее, имеет символический смысл. В ней противопоставляются два состояния человечества – изначальное райское существование в идеальных условиях, когда люди были невинны и не знали пороков, и жизнь "после грехопадения". Следуя библейской легенде, Мильтон утверждает, что "порча" человечества началась с того момента, когда они вкусили плод с древа познания добра и зла. Зародыш философской идеи этой притчи содержится уже в Библии. Мильтон развил ее в целое учение, связав с проблемой, составлявшей центральный пункт кальвинизма и пуританства. Согласно последним, человек греховен изначально. Его первородный грех должен быть искуплен строгой жизнью, полной покаяния и ограничений.

Мильтон решает проблему в духе гуманизма. В книгах, изображающих беспорочную жизнь Адама и Евы в раю, говорится о человеке как о существе благом и добром по своей природе. Но посланный богом архангел Рафаил предупреждает, что натура человека сложна:

Ты создан совершенным, но превратным,

Ты создан праведным, но сохранить

В себе добро – ты властен только сам,

Зане свободной волей одарен,

Судьбе не подчиненной или строгой

Необходимости.

Нет нужды повторять миф о грехопадении человека, красноречиво изложенный Мильтоном. Двойственность мировоззрения поэта сказалась и здесь. По смыслу библейской легенды, Ева, а следом за нею Адам совершили грех. Но мог ли Мильтон, человек большой культуры, признать грехом такое благо как знание? Блаженство рая – по Мильтону иллюзия, не соответствующая природе человека, ибо в человеке телесное и духовное должно находиться в гармонии. Райская жизнь Адама и Евы была бестелесной, и яснее всего это видно в их любви. С познанием добра и зла они впервые прониклись ощущением своей телесной природы. Но чувственность не убила в них духовности. Лучше всего это проявляется в том, что, узнав о проступке Евы, Адам решает разделить с ней вину. Он делает это из любви к ней, и его любовь и сочувствие укрепляют и любовь Евы к нему. Правда, потом между ними происходят ссора, но она завершается примирением, ибо они сознают нераздельность их судеб.

Пуританину Мильтону следовало бы суровее отнестись к герою и героине. Но стоит прочитать строки, посвященные телесной красоте Евы, как станет очевидно, что поэту ничто человеческое не было чуждо.

Впрочем, нельзя не заметить, что в "Потерянном Рае" еще нет идеи равенства мужчины и женщины. Человеком в высшем смысле у Мильтона является Адам. Эта дань предрассудкам своего времени не может заглушить сострадания, с которым относится автор к своей героине. Даже "грех", совершенный ею, автор оправдывает, так как он имеет своим источником истинно человеческое стремление к знанию.

Сущность жизненной философии Мильтона получила выражение в речи Адама после изгнания его и Евы из рая. Ева в отчаянии помышляет о самоубийстве. Адам успокаивает ее речью о великой ценности жизни. Он признает, что они обречены на муки и испытания, и нисколько не склонен преуменьшать тяготы и опасности земного бытия, так непохожего на райское блаженство. Но при всех своих трудностях жизнь в глазах Адама не безрадостна. Он говорит Еве:

Тебе он муки тягости предрек

И чадородия, но эта боль

Вознаграждается в счастливый миг,

Когда, ликуя, чрева твоего

Ты узришь плод; а я лишь стороной

Задет проклятьем,– проклята Земля;

Я должен хлеб свой добывать в трудах.

Что за беда! Была бы хуже праздность.

Меня поддержит труд и укрепит.

Деятельная жизнь и труд – таково предназначение человека и это отнюдь не проклятие. Мильтон – и он делает это не раз – поправляет Библию с позиций гуманизма во имя утверждения жизни и достоинства человека.

"Потерянный Рай" своего рода поэтическая энциклопедия. Архангел Рафаил излагает Адаму философию природы – происхождение Земли, строй неба и движение светил, беседует о живой и мертвой природе, о телесном и духовном началах жизни. Конечно, все это выступает в обличий библейской мифологии, но внимательный читатель заметит, что в повествование Мильтона вкраплены понятия и взгляды отнюдь не древние, а современные поэту. Мильтон преспокойно допускает анахронизмы. Библейские персонажи знают, что существует телескоп; слышали они и об открытии Колумба и упоминают виденных им на вновь открытом континенте индейцев. А когда силы ада ищут средства справиться с небесным воинством, они придумывают порох и стреляют из пушек!

В поэме перемешаны все исторические эпохи. Рядом с легендарной историей Израиля излагаются события Троянской войны, римской истории и говорится о судьбе Юлия Цезаря, названы древний британский король Утер, средневековый король Карл Великий, итальянский ученый Галилей ("мудрец Тосканский"). Поэзия "Потерянного Рая" имеет всемирный охват. Поднявшись на высокую гору, Адам, сопутствуемый архангелом Михаилом, видит

Простор, где возвышались города

В древнейшие и новые века,

Столицы пресловутых государств,

От Камбалу, где Хан Катайский правил,

От Самарканда, где струится Оке,

Где Тамерлана горделивый трон,

И до Пекина – пышного дворца

Китайских императоров; потом

Свободно взоры Праотец простер

До Агры и Лагора – городов

Великого Могола; дальше, вниз,

К златому Херсонесу; и туда,

Где в Экбатане жил Персидский Царь,

А позже в Исфагани правил Шах;

К Москве – державе Русского Царя,

И к Византии, где воссел Султан...

Приходится оборвать этот перечень на середине,– так он велик. Это лишь пролог к тому, что можно назвать философией истории Мильтона, которую поэт вложил в уста архангела Михаила. Архангел показывает Адаму будущее человеческого рода. Сначала мирный труд землепашца и пастуха, но вдруг идиллическую картину сменяет страшное зрелище первой смерти: брат убил брата. Смерть воцаряется в жизни человечества: иных умертвляет жестокое насилие, других

Огонь, вода и голод; очень многих

Обжорство, бражничество; порождают

Они болезни тяжкие...

Пороки все больше овладевают человечеством. Одни предаются наслаждениям, другие одержимы воинственностью. Настанут времена, вещает архангел, когда

Лишь грубой силе воздадут почет,

Ее геройской доблестью сочтут

И мужеством. Одолевать в боях,

Народы покорять и племена,

С добычей возвращаться, громоздя

Как можно больше трупов,– вот венец

Грядущей славы. Каждого, кто смог

Достичь триумфа, станут величать

Героем-победителем, отцом

Людского рода, отпрыском богов

И даже богом, но они верней

Заслуживают званья кровопийц

И язвы человечества; но так

Известность обретется на Земле

И лавры, а носителей заслуг

Доподлинных – забвенье поглотит.

Архангел предвидит кару, которую Бог нашлет на грешный человеческий род – всемирный потоп; он пророчествует о явлении сына божия – Христа, который своими муками искупит прегрешения людей. Но великий пример мученичества ради спасения человечества будет использован церковниками,– они придут, как

волки лютые, приняв

Личину пастырей, и обратят

Святые таинства Небес на пользу

Корысти и гордыни, затемнив

Преданьями и лживостью доктрин

И суеверьем – Истину...

Однако настанет время, и ложь, насилие, лжеучения – все, мешающее людям жить, будет повергнуто в прах.

Ведь Раем станет вся Земля тогда,

Эдемский далеко превосходя

Необозримостью счастливых дней.

Познав величие и мудрость божества, Адам решает жить покорным его воле. Архангел поучает его:

Жизнь... ни любить,

Ни презирать не надобно. Живи

Благочестиво...

Адам согласен с этим. Заключительная часть поэмы проникнута духом смирения и покорности, но даже в ней прорывается характерная для Мильтона нота:

Я теперь постиг,

Что пострадать за правду – значит подвиг

Свершить и наивысшей из побед

Добиться.

Это голос поэта-борща, непримиримого ко злу, до конца пре" данного благородной идее освобождения человечества от страдания, искажающего жизнь.

Мы далеко не исчерпали всего богатства идей поэмы. Нашей целью было помочь приблизиться к истинному смыслу произведения, на первый взгляд кажущегося далеким от вопросов, волнующих человечество в наше время. Вдумчивому читателю откроется глубокая значительность поэзии Мильтона, независимость суждений автора, использовавшего библейский сюжет для того, чтобы выразить свое понимание жизни, во многом не совпадающее со смыслом Библии.

Создавая поэму, Мильтон опирался на многовековую традицию эпической поэзии. Если древнейшие эпические поэмы были порождением народного творчества, то в более поздние времена возник уже не народный, а литературный эпос, начало которому положил древнеримский поэт Вергилий. Мильтон знал древнюю и новую поэзию, он поставил себе целью возродить классическую форму эпоса. Но времена развитой цивилизации были неблагоприятны для этого. В поэме Мильтона с точки зрения художественной тоже было заложено противоречие. Древний эпос был выражением коллективного сознания народа. Книжный или литературный эпос нес на себе неизгладимую печать индивидуального сознания автора. Нужно было обладать такой могучей индивидуальностью, какая была присуща Мильтону, чтобы создать произведение столь большой поэтической силы, столь полно выразившее эпоху и ее противоречия, как "Потерянный Рай".

Стиль поэмы отличается возвышенностью. Речи персонажей звучат величественно и торжественно. Каждая из них – пространный монолог, проникнутый пафосом, ибо каждое говорящее лицо полно сознания значительности происходящих событий. Пышное красноречие Мильтона имеет, однако, разные тональности. В этом легко убедиться, сравнив яростные воззвания Сатаны, медленные речения Бога, поучительный тон рассказов архангелов, полные достоинства монологи Адама, нежную речь Евы. Заметим при этом, что Сатана как вождь падших ангелов отличается подлинной зажигательностью речи, но, выступая в роли змея – совратителя Евы, он обнаруживает своеобразную логику и хитрость искусителя.

Большое впечатление производят пейзажи Мильтона, они величественны и громадны, в них ощущается космический размах, столь соответствующий содержанию поэмы. Поэт обладает необыкновенной фантазией, могучим воображением, позволяющим ему расцветить скупые строки библейского рассказа многокрасочными описаниями.

Многое, очень многое в "Потерянном Рае" несет на себе печать времени, когда была создана поэма. Но истинная поэзия преодолевает все, чуждое новым поколениям. И величавый стих Мильтона в новом, впервые увидевшем свет в 1976 году, переводе Аркадия Штейнберга полногласно звучит и для нас. Войдя в мир поэзии Мильтона, можно сквозь все необычное и странное для современного читателя постигнуть значительность идей произведения и почувствовать величие личности мужественного поэта-борца.