Текст книги "Раджниш Ошо"
Автор книги: Александр Грицанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
Любовь уносит вас к звездам.
Освободите в себе мистика, и вы найдете все, что стоит найти».
Коан против ума [«БП»]. По мысли Ошо, коан – это что– то похожее на головоломку, которая не может быть решена – она принципиально нерешаема. Например, как вы выглядели до того, как вы родились, – нет пути решения этой задачи, негде найти ответ...
Поэтому сначала вы должны понять значение коана. Это такое утверждение, которое не имеет ответа, а Мастер дает его ученику, чтобы тот медитировал над ним и нашел ответ.
С самого начал ученик знает и Мастер знает, что нет возможности найти ответ. Но это великая стратегия: когда ум не может найти ответ, а медитация должна быть очень напряженной, со всей энергией, сконцентрированной в коане, – ум чувствует себя почти бессильным. Он смотрит здесь и там, приносит тот ответ или этот и получает удары от Мастера за го, что принес неправильный ответ.
Каждый ответ неправилен, потому что само назначение коана не в том, чтобы дать ответ; его назначение в том, чтобы утомить ваш ум до такой степени, чтобы он перестал бороться. Если бы был ответ, ум бы его нашел. Но в данном случае неважно, очень вы умный или не очень, – любой ум не сможет найти ответ. Но, естественно, он пытается снова и снова... Но когда ум окончательно узнает, что ответа нет, он прекращает борьбу. И вся стратегия очень тонкая: надо отодвинуть ум; уставший, исчерпавший себя, у него не остается желания больше функционировать...
Коан может совершать чудеса, хотя это просто техника. Вопрос только в том, насколько тотально вы заставите весь ваш ум быть связанным с коаном все двадцать четыре часа. Это не что-то такое, чем можно заняться часок и забыть об этом.
Это монастырский метод. Существуют индивидуальные методы, которые вы можете практиковать везде, и существуют монастырские методы, когда вы можете работать с ними только в монастыре, где вы можете медитировать все двадцать четыре часа, где нечего больше делать, кроме медитации.
Коан – это монастырский метод. Если вы сможете вложить в него всю свою энергию, не оставите ни кусочка сознания снаружи, как это вошло у людей в привычку... Они никогда не оставят все. Для безопасности, для крайней необходимости они что-то придерживают. Они никогда не вкладывают все, что в них есть, в метод.
Это не загадки, которые вы можете решить, имея большой интеллект. Они выглядят, как загадки, но это не загадки; это просто абсурд. Но абсурд способен утомить ум. Только абсурд может сделать это, – с чем-нибудь рациональным ум справится, с чем-нибудь разумным ум справится, с чем-нибудь логичным ум справится. Только что-то абсурдное... Ум не может справиться с абсурдным, человек может сойти с ума, но не решит эту проблему. И до того, как сойти с ума, вы должны бросить ее.
Помните, что ваш коан ничего не принесет вам, если вы будете работать с ним спустя рукава, или сделает вас Буддой, если вы будете работать с ним тотально, вкладывая все свое сердце. Весь вопрос в настоятельности и тотальности.
До того, как коан стал целью, чем-то связывающим, он должен быть отброшен.
Я не использую коаны по той простой причине, что вы не живете в монастыре. Это в своей основе монастырский метод. Хотя никто не разделял раньше так методы. Мои санньясины живут в мире, они не могут вложить всю свою тотальность в медитацию двадцать четыре часа. Для них достаточно вложить свою тотальность в нее на несколько минут, отхлебнуть глоток их вечности, их бессмертности, просто чтобы уловить проблеск корней. И не продолжайте это, пусть по просто остается далеким эхом, окружающим вас. Как аромат – когда вы проходите через сад роз, даже если вы не касаетесь роз, ваша одежда будет пропитана их ароматом.
Вы находитесь в миру, и я хочу, чтобы каждый из моих санньясинов был в миру. Я не хочу, чтобы вы были в монастыре, потому что монастырь отнимает все двадцать четыре часа и разрушает вашу способность творить; большинство людей устают так, что они оставляют один монастырь и идут в другой. Это постоянное явление в Японии: люди, уставшие от одного монастыря, идут в другой. И поскольку им не приходится заботиться о чем-либо – едой их снабжает монастырь, – единственная их работа – это концентрация на коане, поэтому или они становятся сыты по горло монастырем и считают, что что-то неправильно в коане, потому что прошло три года, но ничего не случилось, или они становятся сумасшедшими. Их настойчивость и тотальность движется в ложном направлении, и они сходят с ума.
Это случается постоянно в дзенских монастырях. На самом деле в каждом дзенском монастыре есть помещения для монахов, которые сошли с ума. Но их метод возвращения сумасшедшего монаха в мир очень прост. Современная психиатрия и психология должны изучить этот метод, потому что то, что они не могут сделать в течение десяти лет, делается в монастыре за три недели. На самом деле нет никаких специальных приспособлений, просто в монастыре в уединенном месте, на берегу реки, скрытый в зарослях бамбука, стоит небольшой домик. Человека оставляют здесь и не разрешают ему ни с кем говорить. Никто не проходит мимо этого домика, кроме человека, который каждый день приносит еду. Но ему не разрешено разговаривать с обитателем домика, а тому тоже не разрешено, запрещено даже жестикулировать или здороваться.
В течение трех недель сидеть молча, ни с кем не разговаривать, ничего не делать... ум постепенно охлаждается. То, что психоанализ не может сделать за 15 лет, в дзенских монастырях делалось в течение тысячи лет для тысяч монахов.
Никто не посещает его в течение этих трех недель; человека просто оставляют одного. Сначала он разговаривает сам с собой, потом медленно, по мере того, как напряжение уходит, он успокаивается. Прекрасная сцена: бамбук, река и ни одного человека вокруг. И когда он успокаивается, он возвращается в монастырь.
Но в любом случае человек не должен так применять метод, чтобы он привел к сумасшествию. А причина, почему люди сходят с ума от определенного метода, состоит в том, что они стараются быть умными. Они оставляют какое-то количество энергии про запас – в левом кармане, – поэтому они никогда не цельные. А если вы не цельный, ум нельзя отбросить. Поэтому тотальность – настоящее назначение, цель коана.
Я не использую этот метод, и я не рекомендую кому-нибудь другому использовать его, если он не живет в монастыре, где не имеет мирской работы, где он полностью зависим от общества. Но когда вы зависимы от общества, вы не можете быть мятежным. Именно поэтому Мастера дзен достигали Буддовости, но их Буддовость не есть восстание; это не революция.
Я хочу, чтобы мои будды были восставшими. Но вы можете восстать, только если вы не зависите от общества. Если вы независимы в своей работе, в своих заработках, вы можете восстать против всех ортодоксов.
Это очень ловкая политика, хотя, возможно, непреднамеренная, когда богатые люди и императоры все жертвуют монастырям. Для них это очень удобно: они зарабатывают духовную добродетель, открывая банковский счет на небесах. А с другой стороны, эти люди уже никогда не восстанут. Они искалечены полностью; они забыли, как что-то делать. От них ничего не требуется, только сидеть и медитировать над к паном, что является нелепым.
Случайно – и я сказал бы только случайно – кто-то может стать просветленным через коан, потому что необходимо повторять его в течение, по крайней мере, трех лет, быть полностью вовлеченным в него.
Помните разницу – выйти из ума не значит выйти за пределы ума. Выйти из ума легко. Многие люди сходили с ума без всяких коанов, хотя, возможно, у них был свой собственный коан. Может быть, это деньги, может быть, женщина или мужчина. Они делают себя сумасшедшими, все время думая об этом».
Парадоксы. Неудивительно, что многих людей ставили в тупик противоречия в беседах Ошо. Вот что он говорил по этому поводу: «Мои друзья удивляются: Вчера ты говорил одно, а сегодня – другое. Чего же нам слушаться? Ямогу понять их недоумение. Они ухватились только за слова. Разговоры не представляют для меня никакой ценности, только пустоты между произносимыми мной словами – вот что ценно. Вчера я распахнул двери к моей пустоте при помощи одних слов, сегодня я открываю их, прибегая к другим словам.
Та пустота, которая проявляется между словами, – вот что для меня важно. Двери могут быть деревянными, золотыми, серебряными; может, их украсили узорами из листьев и цветов. Будут они простыми или орнаментированными – все это не имеет значения. Лишь открытая дверь, то пустое пространство имеет значение. Для меня слова – лишь инструмент, помогающий открыть пустоту».
Ошо постоянно подчеркивал свою индифферентность к реальному и актуальному в человеке: важна была его предназначенность: «Моя работа совершенно другого свойства. Я не хочу вторгаться в ничью жизнь; но вообще это делается, это может быть сделано: человек может покинуть тело, и пока кто-то другой спит, может работать над ним. Но это ущемление свободы человека, а я совершенно против любого ущемления, даже если это делается для вашего блага, потому что свобода имеет высшую ценность. [...] Я уважаю вас такими, какие вы есть, и из-за этого уважения я продолжаю вам говорить, что возможно гораздо большее. Но это не означает, что если вы не изменитесь, я не буду уважать вас. Это не означает, что если вы изменитесь, я буду уважать вас больше. Мое уважение остается постоянным, изменяетесь вы или нет, со мной вы или против меня. Я уважаю вашу человеческую природу, и я уважаю ваше понимание... [...] В вашей бессознательности, в вашем сне, я не хочу беспокоить вас. Мой подход – это чистое уважение индивидуума, уважение вашей сознательности, и у меня есть огромное доверие к моей любви и моему уважению вашей сознательности, что она изменит вас. И это изменение будет истинным, тотальным, неизменяемым».
Сила духа [«Б», т. 1, кн. 2]. Брамины в Индии на протяжении тысяч лет использовали тренировку ума, чтобы держать всю страну у себя в рабстве. В Индии за пять тысяч лет не случилось ни одной революции. А за эти годы были все возможности к тому, чтобы произошли тысячи революций. Брамины сделали четвертую часть Индии неприкасаемой...
Эти люди не смеют касаться вас. И не только они не смеют касаться вас, они настолько грязны – страдают из-за своей плохой, злой кармы прошлой жизни, – что даже их тени, падающей на вас, достаточно, чтобы потревожить ваше существование. Вам нужно немедленно омыть себя. Видели ли вы такую глупость? Тень человека, павшая на вас, делает вас грязным. Тень не существует! Тень не может коснуться вас. Тень не может нести никакой грязи.
В Индии на протяжении тысяч лет четвертая часть страны жила в таком рабстве, что эти люди должны были ходить с колокольчиком на шее, как ходят быки или коровы, чтобы по звуку колокольчика становилось известно об их приближении. Колокольчик должен был звонить постоянно, чтобы каждый, заслышав его, мог убежать, убежать даже от тени этих людей. А сзади они должны были прикреплять длинную щетку, наподобие хвоста, – для того, чтобы все время очищать путь, по которому они проходили, ведь туда падала тень и эта тень должна была быть счищена, поскольку позже мог появиться какой-нибудь брамин и пройти по земле, по которой ходил неприкасаемый.
Какой же властью обладали эти брамины? Они не были царями, у них не было армий; они не имели светской власти парей. Но у них был очень тренированный ум, который от поколения к поколению становился все более тренированным. Александр Великий писал об этом в своих воспоминаниях...
Он пришел в Индию до Иисуса Христа. И это было то, что потрясло его больше всего, – конечно, он столкнулся со многими вещами, произведшими на него впечатление, но это было самым сильным впечатлением.
Он был учеником Аристотеля. Когда Александр возвращался после вторжения в Индию, он вспомнил, что Аристотель просил его: «Когда вернешься, принеси мне четыре Веды, о которых индусы думают, что это единственные написанные Богом книги. Конечно, это самые древние книги на Земле, поэтому, написаны ли они Богом или нет, они самое древнее сокровище; принеси мне эти четыре Веды. Я не хочу ничего другого».
Поэтому Александр осведомился: «Могу ли я найти человека, у которого есть все четыре Веды?»
И люди сказали: «Да, в нашей деревне живет великий ученый-брамин, древний, очень старый, ему, может быть, двести лет. У него есть все четыре Веды. Они перешли ему по наследству, так что нет никакого опасения, что они не подлинны. Им две тысячи лет – вы можете получить их у него».
Александр пошел к брамину и попросил Веды у него – он никогда не видел такого старого человека. Он действительно никогда не видел такого человека.
Старик посмотрел в его глаза и сказал: «Хорошо. Завтра утром, когда взойдет солнце, я дам тебе четыре Веды».
Александр был чрезвычайно счастлив. Он сказал: «Чтобы вы ни попросили сделать для вас, вы окажете тем мне великую честь... поскольку мне говорили: Ни один брамин не даст вам всех Вед.А вы ни о чем не просили».
Старик сказал: «Нет. Ни один брамин ни о чем не просит. Все, что ему нужно, он получает. Те, которые просят, они не брамины. Приходите завтра утром и увидите».
Всю ночь Александр не мог уснуть. Что произойдет завтра утром? Что он за человек?
Что же сделал этот старик... У него было четыре сына. Он позвал всех четверых, усадил их вокруг домашнего очага, огонь в котором поддерживался на протяжении тысяч лет, все двадцать четыре часа в сутки, день за днем, год за годом, – они все сели вокруг огня, и отец сказал: «Каждый из вас возьмет по одной Веде. Читайте страницу и бросайте ее в огонь; читайте другую и бросайте в огонь. До утра вы должны покончить со всеми четырьмя Ведами».
Они сделали так, как сказал отец, и когда утром Александр пришел к ним, а пришел он немного раньше, он был озадачен, он не мог понять, что же он видит. Что случилось? Они бросали в огонь последние страницы.
Александр сказал: «Что происходит?»
Старик сказал: «Ничего. Возьмите этих моих четверых сыновей, они – четыре Веды. Это Риг Веда, это Яджур Веда, это Сама Веда, это Атхарва Веда». Александр сказал: «Но я просил книги».
Он сказал: «Они помнят каждое слово. Этим мы занимались всю ночь».
Александр спросил: «Как может человек запомнить целую книгу за одну ночь?»
Старый брамин сказал: «Вы не знаете браминов. Это наша тренировка. Все наше обучение заключается в том, чтобы настолько заострить память, что раз прочитав что-нибудь, было бы невозможно забыть это».
Быть как дети. Согласно Ошо, «никто не должен лгать – особенно ребенку, вот это вообще простить нельзя. Взрослые веками пользовались доверчивостью детей, ведь дети верят всему. Их очень легко обманывать, они всегда всему верят. Если папа или мама что-то говорит, ребенок не станет сомневаться, потому что мама и папа всегда правы. Именно поэтому все человечество испорчено, оно живет по колено в липкой и грязной лжи, которую столетиями внушают детям. Но если все мы перестанем врать детям и сознаемся им в собственном невежестве – а это ведь так просто! – вот тогда мы станем по-настоящему религиозными и им укажем путь к религии. Дети совершенно невинны. Не нужно подсовывать им свои так называемые знания. Прежде мы сами должны стать невинными, правдивыми, настоящими» [«А»].
О восприятии мира. Ошо удивительно точно описывал односторонность западного восприятия мира: «Когда влюбляешься во что-то изменчивое, подвижное, меняются все твои взгляды на жизнь. Современные люди живут среди асфальтовых дорог, бетона и кирпичных зданий. Но помните, что это существительные, а не глаголы. Небоскребы не растут выше, шоссе одинаковы и днем и ночью, в полнолуние и в кромешном мраке. Асфальту, бетону и кирпичам все равно, что творится вокруг.
Человек создал мир существительных и стал пленником этого тесного мирка. Он забыл о мире деревьев, мире рек, гор и звезд. Природа не знает существительных, она о них и слыхом не слыхивала. Ей известны только глаголы. Все вокруг – это процесс. И Бог – не что-то определенное, а процесс» [«А»].
Скептически относился Ошо и к стандартному образованию. По его мысли, «университеты лишают интереса и любви к поэзии. Они разрушают верные представления о том, какой должна быть жизнь. Они внушают студентам, что хорошая жизнь – это удобства. Там учат, как больше зарабатывать, но ничего не говорят о том, как жить полной жизнью – а только она таит в себе проблески просветления. Крошечные окошки и двери открывают путь к окончательной истине. Но в университете рассказывают о важности денег, а не роз. Тебе твердят о значимости премьер-министров и президентов, а не поэтов, художников, певцов и танцоров. Там считают, что подобные вещи – только для сумасшедших» [«А»].
О красоте и поэзии [«МС»]. Ошо приводил в качестве показательного примера этой проблемы диковинный сюжет: «Один японский император объявил всем художникам своей страны и соседних стран, что хочет картину, которая выглядела бы как реальность: Если вы изобразите дверь, она не должна выглядеть как нарисованная. Всякий должен принять ее за настоящую и попытаться войти туда. Если картина не будет настолько реальной, я не признаю такую живопись. Тот, кому удастся изобразить такую вещь, чего бы он ни захотел, даже если предмет его желания – вся моя империя, – будет вознагражден».Тысячи художников прибыли во дворец. Они пытались... но как написать картину, которая даст полное впечатление реальности?
И все же один художник вызвался писать, но при одном условии: пока он пишет, его не должны беспокоить и он не должен быть ограничен временем. Кроме того, он будет писать не на холстах, а на внутренней стене дворца, и пока картина не завершена, никому нельзя входить. Первым человеком, увидевшим ее завершенной, должен быть император.
Условия были приняты. Это заняло у художника около шести лет. Император старился, но он пообещал не вмешиваться, и он сдержал свое слово. Через шесть лет художник пришел и сказал императору: Можете войти.
Художник проводил императора в комнату. Император не мог поверить... это действительно выглядело реальным. На картине были высокие деревья и небольшая извилистая тропинка. Император спросил: Куда ведет эта тропа?
Художник сказал: Можете пройтись по ней...
И хотите верьте, хотите нет (я не верю, хоть это так красиво) – художник пошел с императором, чтобы показать тропу, и они не возвратились.
Если вы попытаетесь думать об этом как об историческом событии, вы упустите всю суть. Это притча. И она абсолютно истинна – не фактична.
Настоящий художник растворяется в своей живописи, а настоящий поэт исчезает в своей поэзии. Однако именно такой вид творчества у мистика, а поскольку мистик исчезает в своем творчестве, у него нет времени даже подписать свою живопись или свою поэзию. Поэты могут сделать это, потому что на мгновение окно приоткрывается – они видят запредельное – и сразу закрывается».
Мастер PR. В одном из интервью в Индии в 1978 г. Ошо поведал об одной из собственных антропотехник, предназначенных для обществ, погрязших в материализме: «Я буквально пару дней назад попросил своего секретаря Лакшми купить самую дорогую машину, какую только можно найти в этой стране. У Лакшми есть чудесная черта – она никогда не задает вопроса зачем?Она просто купила такую машину.
Это был стратегический ход. Лакшми ходила по всем банкам, добывая деньги для новой общины. А нам много денег нужно было, около миллиона долларов. Кто согласился бы ссудить мне такие деньги? Но в тот день, когда она купила эту машину, банки поняли, что у нас есть средства, и сами начали стучаться в ее кабинет. Они говорили: Мы дадим ссуду.
Сколько вам нужно?Теперь Лакшми озабочена другим вопросом – у кого именно брать ссуду! Банки наперебой предлагают свои услуги, ходят за ней по пятам, сулят самые выгодные условия.
Я трудился в Индии двадцать лет кряду. За это время тысячи людей преобразились, миллионы просто выслушали меня, десятки миллионов прочли мои книги, но Times of India– а это самая консервативная и пробританская газета в Индии – не опубликовала ни одной статьи обо мне, ни одной рецензии на мои книги. Первая статья появилась в тот самый день, когда Лакшми купила ту машину, – но статья была о машине, а не обо мне!
Конечно, теперь-то всем стало интересно. Новость о машине разнеслась по всей стране, ее повторяли во всех газетах, пересказывали на всех языках. Ну что за люди? Их не я интересую, не медитация, не тысячи людей, которые здесь медитируют! Они и представления не имеют о том, что тут происходит, но вот машина – это да, это важно!
И они тут же примчались сюда. Целые толпы вваливались в кабинет, но не для того, чтобы поговорить со мной или членами общины. Они спрашивали: Можно посмотреть на машину?Лакшми им отвечала: Приходите на утреннюю лекцию, там вы, помимо прочего, сможете увидеть и машину.Бедняжки! Им таки пришлось прийти, целых полтора часа слушать – и все ради того, чтобы увидеть машину! Какая пытка! И это были люди обеспеченные, образованные. Можете представить себе более материалистическую страну?
Все так разволновались, что об этой машине даже передовицы писали. Все спрашивали: Зачем? Почему он не живет простой жизнью?Но моя жизнь совершенно проста. Она так проста, что я всегда довольствуюсь лучшим. Это так просто, что может быть проще? Все сказано одним словом: лучшее.В этом нет ничего сложного. Я ценю качество. Сколько что стоит, меня не волнует, меня интересует только качество. И в людях я ценю качество, а не количество. Во всем! Да, мы могли бы за те же деньги купить три десятка индийских машин, машин отечественного производства, но это только количество. От этих тридцати машин не было бы никакого проку.
Но все вокруг озадачены. Никто ничего не понимает! Все притворяются религиозными, но в глубине души одержимы только материальным. Это лицемерие, и во имя такого лицемерия весь религиозный мир Индии вынужден идти на компромисс. Если кто-то желает стать святым, он обязан жить в полной нищете. Это какой-то мазохизм, ведь он должен сам себя мучить. И чем больше он себя мучает, тем уважительнее к нему относятся. Тогда все говорят: Смотрите, какой он набожный!
Набожная жизнь – это жизнь в радости. Религиозная жизнь – это медитативность. Религиозное отношение к жизни означает, что ты относишься к этому миру как к Божьему дару! Но эти люди одержимы, они ничего не могут понять. Купленная нами машина уже выполнила одну из своих задач.
Да я готов ездить даже в телеге! Это даже колоритнее, а удовольствия получаешь не меньше.
Но они приходят сюда, глядят по сторонам, и заботит их только одно: А почему это у вас такой красивый ашрам?
Они надеялись увидеть грязь и лохмотья, а тут – такой ашрам! Но они не верят, что ашрам может быть чистеньким, опрятным, с клумбами и садами, со всеми удобствами. Они не верят своим глазам. Это еще можно было понять, если бы они самим себе отказывали в комфорте, но себе ведь они не отказывают! По сути дела, им просто завидно. Индийская душа давно стала материалистичной, все превратились в приземленных материалистов.
Духовный человек не отделяет материю от духа. Они неразделимы. Сущее едино – вот каким видит его духовный человек. А материалист, даже если любит женщину, все равно низводит ее до уровня вещи. Но кто такой спиритуалист? Тот, кто, едва прикоснувшись к вещи, превращает ее в человека.
Да, мое определение может вас удивить. Но если духовный человек едет в машине, эта машина становится человеком. Он ее чувствует, он к ней прислушивается. Он испытывает к ней любовь, заботится о машине. И тогда предмет становится живой личностью. Духовный человек пребывает в родстве даже с вещами. А материалист, наоборот, превращает в вещи все – даже любимого человека. Женщина становится женой, а жена – это вещь. Мужчина становится мужем, а муж – тоже вещь, право на которую узаконено. Но все узаконенное – уродливо и мертво» [«А»].
Ошо о природе Будды [«АС»]. Когда Бодхидхарма пришел в Китай, император By задал ему несколько вопросов.
Один был такой: «Я создал множество монастырей, построил много храмов Будды. Я открыл свою сокровищницу, чтобы распространять послание Будды. Как вы думаете, это святое дело?»
А Бодхидхарма рассмеялся и сказал: «Что в этом святого? Это вид бизнеса. Вы строите планы относительно иного мира, вы надеетесь на рай. В этом нет ничего святого, это так же не свято, как и все остальное».
Бодхидхарма сказал, что так называемые святые дела необходимо сопровождаются не святыми, так как глубоко внутри присутствует желание не святого.
Император был потрясен, шокирован, разгневан и сказал: «Как вы думаете тогда, разве Будда – не святой человек?».
Бодхидхарма ответил: «Он ни святой, ни человек. Он – полная пустота. Как там может существовать святость? Это было бы загрязнением. Он – полная тишина, он – пустота».
Состояние не-ума ни святое, ни несвятое. Будда не является ни святым, ни грешником. Он превзошел двойственность. Будда – это превосхождение.
Идеал общества [«АС»]. Однажды человек выиграл полностью оплаченное путешествие и в рай, и в ад. Его спросили, куда бы он хотел поехать сначала. «Сначала мне хотелось бы поехать в ад», – ответил он, и так и было организовано.
Когда он прибыл в ад, его взору предстало следующее: он находился в большом банкетном зале, в котором стояли столы, уставленные разными яствами. За столами сидели люди, вилки были воткнуты в пищу, которая распространяла ароматы, но никто не ел.
Человек был удивлен, но когда он присмотрелся, он заметил, что все люди были поражены неким странным параличом локтевых суставов. Как они ни пытались поднести пищу ко рту, им это не удавалось.
«Так вот каков ад, – подумал человек. – Жить в благодатной Вселенной, обеспеченной всем, что нужно или можно захотеть, но голодать посреди этого изобилия, будучи не способным наесться».
Отвернувшись, человек попросил перенести его в рай. В раю он увидел все тот же банкетный зал, заставленный все теми же длинными столами, на которых была все та же изысканная пища. Приглядевшись, он заметил, что люди здесь были поражены все тем же параличом локтевых суставов.
И это рай?» – почти закричал он. Но при более близком рассмотрении он заметил одно отличие, обусловливающее всю разницу: в раю люди кормили друг друга. Они точно так же были парализованы, но кормили друг друга. Они не могли донести пищу до своих ртов, но было возможно кормить другого, а другие кормили их.
Это было единственное отличие, но это отличие – внутри, где возникает сострадание.
До тех пор, пока человек не является бодхисатвой, где бы он не был, там будет ад. Когда страсть преобразуется в сострадание... тогда где бы люди не были, будет рай. И это – единственный рай, который возможен.
Ошо подчеркивал: «Блаженство – это не что-то, что может быть достигнуто. Оно уже есть – вы рождаетесь вместе с ним. Мы не теряли его, мы просто прошли мимо, забыв про самого себя. Оно просто позади нас – маленький поворот, и произойдет великая революция. [...] Все великие артисты, ученые, философы, мистики, поэты, художники – все они не соответствовали обществу. А найти человека, который не соответствует, означает найти прекрасного, смелого, интеллигентного человека, человека, который готов встать в одиночку против всего мира. Все лучшее в нем проявляется в этой самой ситуации. Он действует на высочайшем уровне бытия, его действия оптимальны – он должен действовать, потому что весь мир против него...
Во всей истории человечества вы можете пересчитать по пальцам имена тех, кто боролся против мира. И сама борьба сделала их светом самим по себе» [«АР»].
По мысли Ошо, человеку достаточно просто осознать, КТО он есть на самом деле: «Львица рождает малыша в стаде овец. Малыш растет среди овец и, естественно, полагает, что он овца. Что еще может делать львенок? Однажды старый лев проходит мимо стада овец и видит – что за чудо: среди стада овец разгуливает прекрасный львенок. И ни овцы не боятся его, ни он своим поведением никак не отличается от них.
Старому льву становится интересно. Он гонится за львенком. С большим трудом он хватает его, поскольку, как и все остальные овцы, львенок спасается бегством. Но, наконец, лев хватает его. И львенок начинает кричать и плакать, как овца. Старый лев говорит: Прекрати всю эту чушь!Он ведет его к ближайшему водоему, тащит его к водоему, заставляет его посмотреться в воду... и неожиданно львенок, увидев себя в отражении озера, рычит, как настоящий лев.
Старый лев ничего не делал. Он просто показал львенку его лицо, его настоящее лицо, и тот осознал, что он лев – что он не овца. Как раз этого осознания и достаточно. Это преобразование. Старый лев совсем ничего не делал. Он не говорил львенку: Следуй за мной,– или: Подражай мне,– или: Эти заповеди – для тебя,– или: Вот характер, которого ты должен достичь,– или: Вот принципы,– или: Вот вещи, которые ты не должен делать.Он не делал ничего такого.
В этом функция Учителя: просто подвести вас настолько близко к его собственному переживанию, чтобы оно совершило в вас открытие.
Неожиданный рев льва... и преобразование – и вы становитесь собой: ни индуистом, ни мусульманином, ни христианином.
Но мир хочет стада, толпы. Он боится индивидуальностей, поскольку каждый подлинный индивидуум обязан быть мятежным, поскольку он будет настаивать на том, чтобы быть самим собой» [«ДР»].
Смех – основа просветления [«ИМ»]. Ошо подчеркивал: «Я не серьезный человек. Я выгляжу серьезным, но внешность обманчива. Я несерьезный человек; я совершенно несерьезный человек. И только таким может быть просветленный человек.
Серьезность – мирское. Это от ярмарки. Вы найдете ее в церквях – там ее даже слишком много. Ваши церкви – только часть ярмарки, часть мира товаров.
Я слышал одну еврейскую шутку: «Еврей пришел в синагогу с дохлым котом и спросил раввина, не может ли тот похоронить кота в освященной земле. Раввин ужаснулся, возмутился, вскочил: «Что! Ты, добрый еврей, просишь своего равнина похоронить грязного дохлого кота в святой земле? Нет!
Никогда! Ни за что! Ни в коем случае!». Тот поднялся и ска– ил «Тогда я не смогу отдать вам десять тысяч фунтов, которые кот оставил вам в своем завещании». Раввин снова векомил: «Постой, не спеши! Ты балда! Что же ты не сказал раньше, что кот был евреем?»
Наши синагоги, ваши церкви, ваши храмы – все они принадлежат ярмарке; им приходится быть серьезными. Мир слишком серьезен, ему приходится быть таким: над ним всегда висит смерть. Приходится быть серьезным. Даже когда мы смеетесь, в вашем смехе скрыты слезы. Даже когда улыбаетесь, ваша улыбка не полная, она принуждена, болезненна. Это не внутреннее цветение. Вовсе нет.
