Текст книги "Остаться рядом (ЛП)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 10
Иван

– Я пробиралась сюда, когда была маленькой, но здесь был только тренажерный зал в свое время, так что место не было сильно привлекательным.

Пенелопа берет меня за руку и ведет вглубь коридора, где находится моя спальня. Я должен остановить ее, увести обратно в гостиную, но я пойду в любое место, куда она поведет меня.

– Тогда откуда ты знаешь, где я сплю? – спрашиваю я, закрывая дверь спальни за нами.

– Методом исключения, – она оглядывается на меня поверх своего плеча, выскальзывая из туфель и забираясь на кровать. – Здесь два этажа, и только по одной спальне на каждом. Ты остановился внизу либо, чтобы быть поближе к кухне, либо ко мне.

– К тебе, – признаюсь я, не стесняясь своих чувств. – Я не могу думать о чем-то еще, кроме тебя. Я предан твоей семье, и, несмотря на то, что могу стать врагом для твоих родителей, я понял в ту же секунду, как увидел тебя, что положу к твоим ногам весь мир.

– Кажется, это называется любовью с первого взгляда, – произносит она, отползая к середине кровати.

Я подхожу к столу и нажимаю на воспроизведение музыки. Спокойная мелодия заполняет комнату из спрятанных динамиков, и я подхожу к кровати.

– Мне плевать, как это называют остальные, – сбрасываю обувь и расстегиваю рубашку, приоткрывая ее так, что видно мою бледную кожу и татуировки на ней. – Я знаю лишь, что никогда не испытывал такого чувства, как любовь, а то чувство, что я испытываю к тебе, не сравнится ни с чем. Моя душа переплелась с твоей с нашего первого прикосновения. Если это любовь, значит, я люблю тебя, Пенелопа. Но ощущения намного сильнее. Сильнее одного лишь слова.

Она укладывается на спину, когда я нависаю над ней, ее ладони прижимаются к моей обнаженной груди. Ее пальцы зарываются под ткань рубашки и разглаживают дорожку вниз по моей спине, а затем поднимаются обратно. Ее ногти оставляют за собой дорожки.

– Ты займешься со мной любовью? – ее взгляд умоляет, а руки смещаются на мои плечи и шею.

– Да. Но сначала доставлю тебе удовольствие, – отвечаю я, наклоняясь ниже и мягко целуя ее.

Она развязывает резинку на боку своего платья и стягивает его вниз. Я помогаю ей спустить его с тела, пока она не остается лежать подо мной в одних трусиках и лифчике. Ее бюстгальтер без лямочек, так что я приобнимаю ее, чтобы расстегнуть и снять материал с ее груди.

Когда она остается обнаженной, я оставлю поцелуй между округлостей. Я провожу носом вдоль мягких изгибов ее груди, а затем нежно целую их, прежде чем обхватить губами один сосок. Я аккуратно посасываю его, не желая причинять ей боль. Единственное мое желание – дарить ей то же удовольствие, что она уже подарила мне. Дары ее любви и тела – уже больше, чем мужчина, подобный мне, заслуживает. Я посвящу остаток жизни тому, чтобы поддерживать баланс; ради нее перевешу все, что смогу в тысячекратном размере.

Она стягивает мою рубашку, требуя большего. Я снимаю свою одежду, оставаясь только в белье, не в состоянии противиться любому из ее требований.

– Цветочек, между твоих ножек уже был мужчина? – спрашиваю я, целуя ее ступни и продвигаясь ладонями к ее трусикам.

– Нет. Я только целовалась.

Румянец показывает ее истинную невинность, и мой член становится только тверже. Как я могу забрать эту красоту себе и лишить ее других мужчин до конца жизни? Я повторяю себе, что ни один мужчина не будет любить ее так же, как я. Ни один мужчина не воплотит ее мечты в жизнь так, как могу я. Она больше никого не захочет, когда испытает удовольствие, которое подарю ее телу я.

– И если мы займемся любовью, ты забеременеешь моим ребенком? – я целую ее пониже пупка, прямо на границе ее трусиков. Я вглядываюсь в ее зеленые глаза, пока спускаю их по бедрам, обнажая ее нетронутую киску.

– Боже мой, – всхлипывает она, когда мой рот опускается ниже, прямо к ее сладкой щелке. – Эм, я ничего не принимаю. Ты сможешь вытащить?

– Да, моя милая красавица. И куда ты позволишь мне выплеснуть свое семя? – я аккуратно развожу ее ноги в стороны, открывая ее губки и замечая ее нектар.

– Где хочешь, – стонет она, когда я целую ее самое интимное место.

Я занимаюсь любовью с ее киской своими губами, пробуя самый сладкий нектар в жизни. Ее соки стекают мне в рот, и я выпиваю их досуха. Я нажимаю двумя пальцами на ее узкий канал и ощущаю давление ее невинности, сжимающую их. Второй рукой пробираюсь себе в трусы к члену, проводя по нему с обещанием того, что последует дальше. Это единственный способ облегчить ту боль, которая становится невыносимой.

Когда ее тело напрягается, а ноги начинают ерзать, я понимаю, что она приближается к своей вершине.

– Перестань сопротивляться, моя красавица. Не противься тому, что я дарю твоему телу.

Я надавливаю пальцами на чувствительное местечко внутри нее, наслаждение от которого станет для нее самым большим. Затем я втягиваю ее клитор и дожидаюсь, когда она сдастся. Я жду всего мгновение перед тем, как она больше не может сопротивляться тому, что происходит с ее телом. Но из-за этой борьбы, оргазм становится только слаще.

Ее нектар стекает на мой язык, и я стону вместе с ней. Она кричит громко и сильно вцепляется в меня. Моего имени на ее губах достаточно для меня. Теперь я не смогу остановиться и продержу ее так всю ночь только для своего удовольствия. Моя красавица, повторяющая мое имя, пока оргазм окутывает ее тело – райская картина для меня. Она дарит мне это незамедлительно, и я навсегда изменюсь после этого.

Я устраиваюсь щекой на ее бедре и закрываю глаза. Я хочу, чтобы это воспоминание отпечаталось в моей голове, чтобы и в столетнем возрасте оно оставалось таким же совершенным.

– Черт возьми, – восклицает Пенелопа, и я открываю глаза, замечая ее улыбку.

– Тебе понравилось? – спрашиваю я, облизывая свои пальцы и поднимаясь к ней.

– Вау, – она закрывает глаза и коротко смеется. – Сможешь повторить?

– Сколько захочешь, моя красавица, – я заключаю ее в свои объятия и нежно целую.

Но она углубляет поцелуй. Ее язык встречается с моим, а между ними теплый и сладкий вкус ее киски. Ей очень хочется, а я не хочу торопить этот момент.

– У нас есть вечность, – шепчу я в ее губы и трусь своим носом об ее нос. – Не торопи меня.

Потянувшись вниз, я стягиваю свои боксеры, а затем провожу членом по ее влаге. Я не толкаюсь внутрь, только лишь лениво покрываю себя ее нектаром.

– Ты большой, – произносит она, ее глаза увеличиваются от неизвестности и восторга.

– Мы справимся, любовь моя. Ты маленькая, но я буду нежен.

– Я люблю тебя, Иван, – она касается моей щеки и улыбается так нежно в ответ.

– Мое сердце в твоих руках, красавица.

Я прижимаюсь головкой члена к ее входу и медленно толкаюсь внутрь. Ее тепло обволакивает меня, смыкаясь вокруг крупной головки. Когда я ощущаю ее напряжение, то провожу ладонями по ее груди и торчащим соскам. Я снова глубоко ее целую, призывая расслабиться, пока погружаюсь еще глубже.

Она больше не напрягается, но ощущение моего члена внутри ново и незнакомо для нее. Ее киска привыкает, и я стараюсь сделать это приятнее, пока она узнает, как ощущаюсь я, когда мы занимаемся любовью.

Я даю ее нежной киске запомнить каждую мою выпуклость, чтобы в следующий раз она приняла меня с большим удовольствием. И как любящий, преданный мужчина, я буду ждать ее призыва.

Когда поцелуй становится таким потрясающим, что ей приходится перевести дыхание, я смещаюсь губами к ее шее и начинаю двигаться. Я зарываюсь в ее шею лицом, двигаясь медленными и протяжными толчками.

– Иван, – шепчет она, и это практически добивает меня.

Я вколачиваюсь жестче, позволяя ее ощутить мою силу. И сейчас я желаю не только ее тело, но и ее душу. Сила возрастает между нами, и ее душа теперь принадлежит мне.

– Милая красавица, моя любовь, – я отчаянно целую ее, запечатывая этот момент в памяти. Моя одержимость ею не пройдет так легко. Это моя торжественная клятва – стать ее защитником. Рыцарем в сияющих доспехах, о котором мечтает ее маленькое сердечко.

Я опускаю ладонь на ее киску, чтобы подразнить ее крошечный клитор. Подношу большой палец обратно к своим губам и облизываю его, а потом возвращаю его туда, где ей больше всего нужно. Я хочу чувствовать вкус ее невинности, пока она кончает на мне.

Я вижу, как румянец расцветает на ее груди и движется вверх к шее. Ее глаза крепко зажмурены, а голова запрокинута назад, когда она в очередной раз перестает сопротивляться. Она поддается моим действиям и падает за грань, прямиком в рай. Блестящий пот увлажняет ее тело, и мы скользим друг по другу. Ее оргазм – самое красивое зрелище, которое я видел в жизни, такой несдержанный и искренний. Нет никаких ограничений, когда она позволяет себе этот момент.

Мне требуется вся сила воли, чтобы не выплеснуть сперму прямиком в ее тепло. Это было бы так просто, но я всегда буду делать то, что просит моя красавица.

Вытащив свой покрытый соками член, я сажусь и поглаживаю его, внимательно рассматривая ее наготу. Ее идеальную кожу, порозовевшую от наслаждения, ее округлую грудь с твердыми сосками, просто молящими о большем внимании.

Ее глаза распахиваются сильнее, пока она следит за мной, а затем подносит собственную руку к моей. Ее нежные пальцы переплетаются с моими, и мы вместе начинаем ласкать мой член. Она облизывает свои губы, и я хочу кончить на них, покрыть эти припухшие лепестки своим семенем.

Но одного вида ее, лежащей на спине с широко разведенными ногами, раскрытой для меня – слишком много. Вместо этого я выбираю пометить ее тело, дать ей увидеть, как я кончаю на нее.

Она ласкает меня до освобождения, пока густые струи моей любви к ней не приземляются на ее бледную кожу. С каждым толчком выходит все больше спермы, и я опускаю руку, чтобы втереть ее. Сантиметры непомеченного совершенства теперь гордо красуются моей собственной меткой. Я никогда в жизни не испытывал такой глубокой преданности.

Я практически валюсь сверху на нее и чувствую, как тепло размазывается между нами. Такое ощущение, что сейчас весь мир в моих руках.

– Кажется, я не могу дышать, – произносит она и обнимает крепче.

– Любовь между нами очень сильна. Но не волнуйся, моя милая красавица. Я буду нести ее за нас двоих.

Глава 11
Пенелопа

Я валяюсь на спине в центре кровати Ивана, все еще голая, после того как мы занимались любовью. Такое ощущение, что все мое тело до сих пор покалывает. Он уткнулся лицом в мой живот и обнимает так крепко, что я удивлена тем фактом, что могу дышать. Он держит меня очень крепко, но мне нравится.

Я пропускаю его короткие волосы сквозь пальцы, рассматривая его спину и татуировки на ней. Интересно, что они означают. Я знаю всего лишь несколько слов по-русски из небольшого количества прочитанного.

– Иван, у тебя есть семья на родине?

– У меня только ты, красавица, – произносит он, касаясь губами моего живота. Короткая щетина на его лице колит мою кожу. – Ты такая мягкая, – произносит он перед очередным поцелуем. Он не может перестать прикасаться ко мне. Каждая ласка задерживается настолько, как будто он не хочет отпускать меня, как будто я самое ценное, что он держал в своих руках.

Я всегда чувствовала любовь своей семьи. Их любовь никогда не подвергалась сомнениям. Но я всегда была той, кто обо всех заботиться. Даже, если меня не просят об этом, просто такая я. Ничего не могу поделать с собой, и знаю, что они ценят это. Но с Иваном, мне кажется, забота будет совершенно иного рода.

Он говорит нежности, от которых мне хочется и улыбнуться, и заплакать. У него никого нет. Это вызывает во мне желание оберегать семью еще больше. Я не могу представить свою жизнь без них. Даже попытаться представить картинку одинокого детства – просто невозможно. Возможно, именно поэтому он оттолкнул меня вчера. Он не привык к чьему-то присутствию. Он не знает, как себя вести. Но, думаю, до него видимо что-то дошло, если объятия, в которых он меня удерживает сейчас, говорят о чем-то вообще.

– Иван, – я немного ерзаю под ним. Его темные глаза поднимаются к моим. Он поднимает голову с моего живота, когда замечает слезы в моих глазах.

– Почему ты плачешь? – беспокойство накрывает черты его лица, когда он подтягивается ближе ко мне. Его глаза изучают мое лицо, и напряжением сковывает все его мышцы из-за моего несчастья. – Я обидел тебя чем-то?

– Я плачу из-за тебя, – отвечаю я, протягивая руку, чтобы прикоснуться к его лицу, думая о том, как жил этот мужчина в полном одиночестве, и что так никогда больше не будет.

– Не расстраивайся из-за меня, – улыбка освещает его лицо. – Сегодня самый счастливый день в моей жизни, – он наклоняется, захватывая мои губы медленным, глубоким и голодным поцелуем. Я пытаюсь обхватить его ногами, но он очень большой. Я ерзаю под ним, все еще ощущая отголоски нашей страсти. Его твердый член трется об меня, вынуждая застонать ему в рот. Я и не знала, что нечто подобное может быть реальным. Чувства, которые я испытываю, просто ошеломительные, и я думаю, мне понравится это состояние влюбленности.

Он отстраняется.

– Ты должна отдохнуть, – произносит он. Но я не хочу отдыхать. Очень скоро встанет солнце, и мне придется вернуться в собственную комнату. – Тебе больно?

– Все нормально, – признаюсь я. Остались лишь отголоски боли, но я могу отмахнуться от них, только чтобы заняться с ним любовью снова. – Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Я не хочу возвращаться в свою комнату.

– Тебе не обязательно делать то, чего ты не хочешь, – он произносит это так легко, как будто нам не предстоят разборки с моими родителями. Он смахивает несколько завитков с моего лица.

– Мои родители, они…

– Ты совершеннолетняя. Если ты захочешь остаться рядом со мной, я обеспечу это, – он наклоняется, зарываясь лицом в мои волосы и шею, немного скатываясь вбок, и крепко обнимает меня, переплетая наши руки и ноги. Он подтверждает свое мнение, что я никуда не уйду. – Ты же хочешь остаться со мной, да? – я чувствую, как он напрягается от собственного вопроса.

– Навсегда, – отвечаю я.

Он что-то бурчит на русском, но я не понимаю.

– Я всегда буду лучшим для тебя. Обещаю. Ты подаришь мне свое сердце, и я клянусь, что целью моей жизни станет твое счастье.

– А ты? Разве целью моей жизни не должно стать и твое счастье тоже?

– Красавица, – он опускает губы на мою шею и целует. – Если ты станешь моей, я всю жизнь буду счастливым. И еще мне кажется, что ты просто не замечаешь, что всех вокруг делаешь счастливыми. Ты святая женщина.

– Ты такой милый, – я поворачиваюсь на бок, хочу смотреть на него. Я подношу ладонь к его лицу. Возможно, мне необходимы прикосновения так же, как и ему. – Иван, ты расскажешь мне о себе? Мы, на самом-то деле, не очень много знаем друг о друге, – признаю я.

– Я знаю о тебе все.

– Еще бы, – можно было и не спрашивать. Скорее всего, родители рассказали ему обо мне, когда нанимали на работу. Он скользит одной рукой по моему бедру и неспешно поглаживает его туда и обратно.

– Расскажи, – настаиваю я.

– Я расскажу тебе все, о чем ты попросишь, моя красавица, но моя жизнь не красивая и приятная. В ней грязь, и я не хочу засорять твою голову подобными вещами.

– Ты поэтому оттолкнул меня вчера? Потому что… – мои слова обрываются. Господи, как же больно. Я не представляю, как кто-то может переносить такую боль.

– Ты слишком хороша для меня. Я боюсь, что… – он отводит глаза на секунду, как будто пытается правильно подобрать слова. – Я расскажу тебе все, если ты захочешь остаться со мной. Я сделаю это. Я боюсь, что если позволю себе сильнее увлечься тобой, а ты не захочешь находиться рядом, я не смогу отпустить тебя.

– Может, я вообще не хочу, чтобы ты отпускал меня, – сознаюсь я. Что-то в его мрачных словах согревает меня. Мне нравится это. Я понимаю, что не должно. Они должны пугать меня, но это последнее, о чем я думаю. Его глаза заметно темнеют после моих слов.

– Не шевелись, – просит он, выскальзывая из постели. Я сажусь и наблюдаю, как он уходит к комоду. Он открывает верхний ящик и что-то достает оттуда, а затем возвращается в постель. Я сижу, совершенно не беспокоясь о своей наготе при нем. Уж если на то пошло, он заставляет меня чувствовать себя самой красивой тем, как поклоняется моему телу.

Он опускает ожерелье через мою голову на шею. Цепочка простая, как та, что используют чаще всего для военных жетонов, но на ней висит толстое, черное кольцо.

– Ты говорила, что я могу следить за тобой, так ведь?

Я поднимаю кольцо и рассматриваю его. Ободок из черного металла, гладкий и широкий. Я пожимаю плечами.

– Меня не особенно волнует это.

Я вижу, как его омывает облегчением.

– Если от этого тебе…. – он перебивает меня, захватывая мой рот поцелуем. Я снова падаю на спину вместе с ним.

Он отстраняется.

– Я сделал его сам, но сделаю лучше специально для тебя, как только появится время.

– Оно идеальное, – отвечаю я. Единственное, которое он надел на меня. Единственное, которое я хочу носить.

– Нет, красавица, ты идеальная.

Глава 12
Иван

– Я хочу поговорить с тобой, – произношу я, коротко постучав в дверь кабинета.

Пейдж поднимает взгляд от своего компьютера и кивает.

– А я все гадала, когда же уже состоится этот разговор.

Ее всепонимающий взгляд сканирует пространство за моей спиной, но я качаю головой и закрываю дверь.

– Я хотел поговорить наедине.

– Полагаю, Пенни не знает о твоем разговоре со мной.

– Мимо матери ничего не пройдет, да? – я сажусь напротив нее.

– Только не мимо меня. И не тогда, когда дело касается моих малышек.

– Я люблю Пенелопу и хочу, чтобы она стала моей женой. У нас с тобой длинная история, и я не хочу ничего портить. Так что я пришел к тебе.

Она прищуривается и скрещивает руки.

– Ты пришел ко мне постфактум, Иван. Мы все знали, что произойдет, когда ты увидел ее.

Пейдж встает и отходит к окну. Оно выходит в сторону сада, который разделяет гостевой дом с этим. Она молчит довольно долго, и я не знаю, будет ли она продолжать разговор. Но все равно жду и, в конечном счете, она вздыхает.

– Ты такой же, как он, – она оборачивается, бросая на меня взгляд через плечо, а затем возвращает свое внимание обратно к окну. – Капитан обладал красивым лицом, за которым всегда мог спрятаться. Ее истинная тьма была скрыта. Но ты, Иван, твоя выставлена на показ всему миру.

Она подходит к семейному портрету на стене и разглядывает его, улыбаясь.

– Он родился в России. Ты знал? Мне кажется, если бы его не усыновили, он легко мог пойти по тому же пути, что и ты.

Я продолжаю молчать, позволяя Пейдж выговориться, выслушать все ее слова перед тем, как убедить ее, что я достаточно хорош для ее дочери. Когда ее взгляд снова возвращается ко мне, я замечаю неистовую защиту матери, оберегающей своих детей.

– Если бы я тебе не доверяла, то ты в первую очередь не стал бы ее охранять. Все только потому, что я знаю, глубоко в душе ты такой же замечательный, как и она. Она – свет нашей жизни. Пенелопа отличается от всех нас. Пандора такая же, как и мы с Капитаном. Она сильная, и я никогда не переживаю из-за нее. А у Пенелопы доброе сердце.

– Да. Она слишком хороша для меня, – соглашаюсь я.

– Пенелопа из тех женщин, которым нужен кто-то с достаточно сильными руками, чтобы пронести ее через всю жизнь. Мужчина достаточно надежный, чтобы их семья оставалась сплоченной.

Я киваю, совершенно спокойный, потому что я – именно такой мужчина. Я пришел в этот мир именно для того, о чем говорит Пейдж, чтобы беречь и защищать чистоту ее сердца.

– Ты никогда не отпустишь ее?

– Никогда, – резко отвечаю я.

– Я всегда хотела лучшего для своих дочерей. Я контролировала, чтобы у них было лучшее детство, лучшая жизнь, лучшее все, чем было у меня. Но я никогда не представляла любви лучше, чем у нас с Капитаном. Потому что не существует ничего лучшего, чем то, что есть между нами. Все, что мы делаем, что мы сделали – все для своих девочек.

– Ты права, – произношу я, усаживаясь прямее. – Я вижу вас, и, несомненно, то чувство между тобой и твоим мужем сейчас редкость. Две родственные души живут вместе. И именно так у нас с Пенелопой.

Пейдж смотрит на меня и кивает.

– Я люблю ее и буду любить до конца своей жизни и еще сотню лет после, – я поднимаюсь на ноги и подхожу к Пейдж. – Я бы хотел вашего с Райаном благословления, чтобы жениться на Пенелопе. Для нас и нашей любви это будет честью.

– Мне нужно поговорить с ним. Он воспримет это не очень, – она смеется и закрывает глаза, качая головой. – Но мое благословление у вас есть, Иван. Я знала, что она попалась еще с самого начала. И не могу сказать, что это у нее не от меня.

Пейдж пожимает плечами и снова переводит взгляд на семейный снимок.

– Только пообещай мне кое-что, ладно?

– Все что угодно, – я весь во внимании.

– Пообещай, что не увезешь ее от нас.

Мое сердце сковывает от боли на ее слова.

– Я люблю Пенелопу за то, что она полуденное солнце и первый весенний бутон. Она пахнет теплым печеньем и смеется, как ангел. Я никогда не сделаю ничего, чтобы это прекратилось. Я не хочу сажать ее в клетку и запирать ото всех. Ее семья – ее важная часть, то и так же важна для меня.

Пейдж кивает, и я замечаю еле уловимое облегчение в ее глазах.

– Я никогда бы не увез ее от вас. Я только лишь хочу стать частью того, что вы построили.

Пейдж протягивает руку и сжимает мое плечо, и если я не ошибаюсь, на ее глазах слегка выступают слезы.

– Я очень хорошо знаю это чувство.

Несколько часов спустя, когда я возвращаюсь в свой гостевой дом и забираюсь в постель, моя красавица еще спит. Я лежу и рассматриваю, как солнечный свет растекается по ее плечу. Простынь запуталась в районе талии, а бледная кожа сияет. Время идет, а я так и не отвожу от нее взгляд. Я могу провести вечность только так и умереть счастливым человеком.

Когда она открывает глаза и улыбается мне, свет улавливает бриллиант на ее пальце, посылая радужные призмы по всей комнате.

Я купил его после разговора с Пейдж. Пятикаратный розовый бриллиант огранки «Принцесса» окружен маленькими белыми камушками на платиновом ободке. Моя красавица заслуживает кольцо такое же красивое, как и она сама, и она всегда будет моей маленькой любовью.

– Иван, – произносит она с шокированным лицом.

– Ты выйдешь за меня?

– Да! – восклицает она, бросаясь на меня. Она посмеивается от восторга и заползает всем телом на меня, обнимая ногами и руками так крепко, как может.

Я смеюсь над ней и растираю ладонями ее спину. Мы лежим так очень долго, но и оставаться вечно в нашем пузыре не можем.

– Пандора, – произносит она, заглядывая мне в глаза.

Я понимающе киваю. Ей нужно поговорить со своей близняшкой.