Текст книги "Бриллианты твоих глаз"
Автор книги: Алекс Вуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
8
На следующий день Мэгги решила пойти ва-банк. Изабель очень хорошо веселиться сутки напролет, выслушивать любезности Джеймса и Берти, флиртовать с обоими и наслаждаться роскошью замка. Мэгги же предстояло действовать. Все утро она просидела в своей комнате, а к обеду вышла в совершенно сногсшибательном платье. Когда она спустилась в столовую, все целых пять минут молча созерцали ее.
– Изабель, вы само совершенство, – наконец выдохнул Берти.
Глаза Джеймса сказали то же самое. Девушка довольно улыбнулась.
Она и вправду была хороша. Недаром они с мадам Ламож потратили столько времени и денег, собирая гардероб для поездки в Англию. Длинное черное платье, с полностью открытой спиной и разрезом на всю ногу спереди, отличалось исключительной простотой, но в этом была его изюминка. Оно плотно облегало изящную фигуру Изабель, и неудивительно, что восхищение загорелось в мужских глазах при виде девушки. Шею Изабель украшало роскошное бриллиантовое колье. Оно отливало синью и прекрасно гармонировало с ее глазами. Казалось, что два камня из ожерелья нечаянно поднялись выше и засияли в глазах девушки.
– Изабель, по какому поводу вы так разрядились? – обиженно спросила Леонарда.
– Баронесса, откуда такие словечки? – не замедлил возмутиться Берти. – Но, в самом деле, Изабель, что произошло?
– У меня сегодня день рождения, – скромно ответила девушка. – Вот я и решила...
Договорить она не смогла. Поднялся невероятный шум. Леонарда бросилась к ней с выражением восторга на лице, Берти и Джеймс одновременно закричали слова поздравления. Даже неприступная леди Элизабет милостиво улыбнулась, видя эмоции молодежи.
– Почему вы не сказали нам об этом раньше? – расстроенно спросил Берти, когда ему удалось наконец оттеснить Леонарду от Изабель. – Мы бы подготовились.
– Ничего не надо, – смеялась Мэгги и невольно морщилась от боли. Берти слишком сильно сжимал ее руку.
– Мы сможем достойно поздравить вас вечером, – с достоинством произнес Джеймс.
Он завладел другой рукой девушки и теперь склонился над ней в изящном поклоне. Мэгги ощутила прикосновение его теплых губ и чуть вздрогнула. Нет, пожалуй, она поторопилась с уверениями насчет того, что не интересуется никем в Аркрофт-Хаузе...
– Какое у вас изумительное колье, милочка, – ревнивая Леонарда решила оторвать мужчин от Изабель. – Это бриллианты?
– Да, – кивнула головой Мэгги, мысленно усмехнувшись.
Когда мадам дала ей эту безделушку, она поначалу тоже подумала, что это настоящая драгоценность. Лишь специальный прибор и разъяснения мадам показали, что ожерелье просто очень искусная подделка. Но в замке вряд ли кто-то обладает подобными знаниями, так что она может не волноваться, что ее обман раскроют.
– Оно досталось мне от матери. Это колье в нашей семье с незапамятных времен. Я очень люблю его.
– Оно удивительно идет к вашим глазам, Изабель, – восхищенно проговорил Берти, а Леонарда мысленно выругалась. Своим вопросом она лишь привлекла дополнительное внимание к этой нахалке. – Они такие же прозрачные и чистые...
– Я знаю камни, которые похожи на глаза Изабель гораздо больше, – внезапно проговорил Джеймс.
Было в его тоне нечто, что заставило всех пристально посмотреть на него.
– Джеймс, не начинай опять, – отмахнулся от него Берти.
– Почему же? – улыбнулся Джеймс. Странное впечатление производила эта улыбка. Он словно иронизировал, но в то же время был необыкновенно серьезен.
– Потому что я так хочу! – Голос Берти прозвучал излишне резко.
Мэгги недоуменно переводила взгляд с одного на другого, но душа ее ликовала. Тема драгоценных камней была впервые затронута с момента ее появления в Аркрофт-Хаузе, и, кажется, оба брата были весьма неравнодушны к этому вопросу.
– Ты слишком суеверен, Берти, – продолжал Джеймс. – Я уверен, нашим гостьям будет интересно узнать о...
– А я так не считаю, – оборвал его Бертрам. Он смерил брата презрительным взглядом.
– Действительно, Джеймс, не настаивай. – Леди Элизабет неожиданно встала на сторону Берти. – Сегодня день рождения Изабель, а вы ссоритесь как петухи. Так не годится.
Повелительные нотки в голосе леди Элизабет моментально утихомирили Джеймса. Он пожал плечами и замолчал, не желая спорить с бабушкой. Мэгги ощутила острый приступ разочарования.
– Изабель, – заговорила Леонарда, – ваш праздник необходимо пышно отметить. Жаль, конечно, что вы родились мрачной зимой, но ничего не поделаешь. Мы все равно будем веселиться. Хорошо?
– Да, – рассеянно ответила Мэгги, лихорадочно размышляя, как бы побеседовать с Джеймсом без свидетелей.
Если девушка ищет свидания с молодым человеком, а молодой человек, в свою очередь, ничего не имеет против общества этой девушки, то их встречи происходят довольно часто. Случай поговорить с Джеймсом представился вскоре после обеда. Обитатели замка разбрелись по своим комнатам в поисках подарков для Изабель, и девушка смогла незамеченной прокрасться в библиотеку, где по своему обыкновению проводил время Джеймс.
– Я еще не говорил вам, что вы самая красивая женщина в мире? – Джеймс первым начал разговор, только увидев Мэгги. Причем совсем не о бриллиантах.
Мэгги покраснела.
– Вот уж не думала, что вы такой же неисправимый льстец, как ваш брат, – шутливо заметила она, надеясь вызвать улыбку на лице Джеймса. Однако она просчиталась, тот лишь помрачнел.
– Не напоминайте мне о нем, – буркнул он, а Мэгги увидела в этой внезапной перемене настроения надежду для себя. Кажется, ей удастся повернуть разговор в нужное русло...
– Почему вы так говорите о нем? Почему все время ссоритесь? – робко спросила она. – Например, сегодня.
– Берти – наивный дурачок, – резко засмеялся Джеймс. – Он верит в привидения и древние легенды не меньше бабушки, хотя и усиленно скрывает это. Помните его поведение во время спиритического сеанса?
Мэгги кивнула головой. Берти действительно странно вел себя тогда, но уж на наивного дурачка ни в коем случае не походил.
– Мне кажется, вы к нему несправедливы, – тихо произнесла она.
– Неужели? Он бы очень обрадовался, если бы слышал, как вы его защищаете. Но этот ваш милый Бертрам, между прочим...
– Он не мой милый Бертрам, – запротестовала Мэгги, но Джеймс не дал ей возможности оправдаться.
– А я утверждаю, что ваш милый Бертрам лишил вас сегодня настоящего удовольствия.
– Когда? – Мэгги была искренне изумлена.
– Помните наш спор за обедом?
– Да.
– Я хотел сделать вам сюрприз, а Берти недвусмысленно запретил мне делать это. – В голосе Джеймса звучала неприкрытая досада.
– Правда? – ахнула Мэгги и шагнула ближе к Джеймсу.
Ее глаза ярко блестели, щеки разрумянились. Джеймс немного сбился с мысли, когда увидел девушку рядом, почувствовал тонкий запах ее духов.
Интересно, сознает ли она, насколько хороша, невольно подумал он.
Мэгги сознавала. И участившееся дыхание, и заинтересованный взгляд – все это было сделано абсолютно умышленно.
– Какой сюрприз? – сорвалось с ее губ. Вполне объяснимое любопытство молодой девушки.
Джеймс глубоко вздохнул. Возможно, он чувствовал себя не вправе переступить через запрет старшего брата... Но интерес в глазах Мэгги пересилил все.
– Я расскажу вам, присядем.
Он подвел девушку к низкому дивану и усадил рядом с собой. Мэгги на мгновение почувствовала, что теряет ориентацию в пространстве. Бедро Джеймса касалось ее ноги, и это отнюдь не способствовало ясности мысли.
– Наша семья, как вы уже поняли, очень состоятельна. В основном это заслуга Берти и нашего отца, но кое-что досталось нам от предков. В том числе и самое главное сокровище – бриллианты Кента.
Мэгги затаила дыхание. Близость Джеймса Аркрофта сразу потеряла значение. Она взяла след.
– Кента? – Мэгги заставила себя удивиться, хотя могла бы рассказать Джеймсу историю его предка до мельчайших подробностей.
– Джеймс Кент, мой тезка, чей портрет висит в гостиной и чей дух так напугал вас вчера, привез из своих странствий древний клад, прекрасные бриллианты. Он ловко спрятал их, но мой дед Эдуард сумел найти сокровище, расшифровав дневник слуги графа. Вот и вся история вкратце. С алмазами Кента я и сравнил ваши глаза и хотел, чтобы вы сами убедились в справедливости моих слов. Но Берти не позволил...
– Почему? – наивно пролепетала Мэгги, хотя в душе она была готова разорвать графа Кентского на части.
– Потому что он уверен, что алмазы прокляты, – резко ответил Джеймс.
Мэгги затаила дыхание. Какую историю она услышит сейчас?
– Алмазы достались Перигрину Кенту, как я полагаю, не совсем честным путем, – неохотно начал Джеймс, и Мэгги вспомнила, что он терпеть не может, когда его сравнивают с его благородным предком. – Араб, слуга Кента, считал, что на них лежит проклятие, и все подробно описал в своем дневнике. Правда, это было сделано иносказательно, но все же произвело впечатление на нашего деда, который нашел и дневник, и камни. Бедняга Эдуард и раньше не отличался крепким здоровьем, а после столь значительной находки тронулся умом... Берти, как граф Кентский, владеет и алмазами, и дневником, он уверен, что проклятие есть, что именно оно поразило деда. Поэтому он стережет камни как зеницу ока и никого к ним не подпускает...
Нотка раздражения явственно прозвучала в голосе Джеймса, и девушка невольно задумалась. Уж не из-за владения ли драгоценным наследством ссорятся братья?
– Но что же говорит Дж... дневник о камнях? – Имя араба чуть не сорвалось с губ девушки, но она вовремя прикусила язык. Верного слугу по имени еще никто не называл в ее присутствии...
– Всю красоту звезд и неба
Неравнодушный увидит
В этих осколках солнца.
Горе лишь слабому духом:
Алчность охватит сердце,
Разум смутится темный,
Страстью охваченный пылкой.
Монотонный голос Джеймса поражал своей проникновенностью. Мэгги поежилась. Мадам Ламож ничего не говорила ей о проклятии... Может быть, она просто не знала?
– Берти уверен, что алмазы приносят несчастье, и лишает нас возможности наслаждаться их красотой! – завершил Джеймс свой рассказ. Девушка видела, что, несмотря на равнодушный тон, его глубоко волновала эта тема.
– Неужели они так дороги вам? – тихо спросила она.
– Да, ибо они самое прекрасное, что есть на земле, – машинально ответил Джеймс и тут же осекся. Его взгляд утратил мечтательность; он осознал, где они с кем разговаривает. – Если не считать, конечно, ваших изумительных глаз, моя дорогая Изабель, – совсем другим, вкрадчивым голосом произнес он.
С этими словами Джеймс поднес к губам руку Мэгги и поцеловал тонкие пальчики. Мэгги вздрогнула. В отличие от своего брата, Джеймс Аркрофт не обладал репутацией завзятого сердцееда, но девушка инстинктивно чувствовала, что для женской души этот представитель семейства Аркрофт гораздо опаснее. Проникновенный взгляд Джеймса и поглаживание его чутких пальцев сумели совершить невозможное – все, связанное с алмазами, на мгновение вылетело из головы Мэгги. Но лишь на мгновение, потому что через секунду девушка отняла свою руку и отодвинулась от Джеймса. Возможно, Джеймс Аркрофт и затронул что-то в ее душе, но пока она не была готова пойти на сближение, что-то в нем настораживало ее...
– Изабель, вы здесь? – Дверь библиотеки широко распахнулась, и на пороге появилась Леонарда. – Ох, простите, я не хотела вас потревожить.
Баронесса явно смутилась, увидев Мэгги и Джеймса в такой близости друг от друга.
Я так и думала, что он нравится ей больше, чем Берти, все же отметила она про себя. Что ж, это повышает мои шансы на успех.
Как истая представительница аристократии Леонарда питала непреодолимую симпатию к старшим сыновьям. В конце концов, именно Берти – носитель титула, лишь его супруга станет графиней, да и в деловых вопросах он хорошо соображает. Баронессе было известно, что великолепное состояние Аркрофт-Хауза – целиком заслуга легкомысленного Берти. А уж она прекрасно знала, что значит содержать подобный замок.
Нет, Леонарда совсем не возражала против такого расклада. Младший брат, несомненно, привлекателен, но ей-то нужен был старший.
– Вы ничуть не потревожили нас, Леонарда, – вежливо отозвался Джеймс, однако его глаза свидетельствовали об обратном. Он с сожалением отпустил руку Мэгги и пробормотал себе под нос что-то о назойливых иностранках.
– Ко мне это тоже относится? – тихо спросила улыбающаяся Мэгги.
Джеймс вспыхнул.
– Вы же знаете, что нет!
Он вскочил с дивана и, не сказав больше ни слова, выбежал из библиотеки. Девушки недоуменно посмотрели ему вслед.
– Вот уж не подозревала, что Джеймс Аркрофт такой невежа, – хмыкнула Леонарда. – Значит, я все-таки вам помешала...
Мэгги потупилась, не зная, что сказать. Если честно, то она даже обрадовалась внезапному появлению Леонарды, так как та спасла ее от необходимости принимать решение. Глаза Джеймса ясно говорили о том, что он готов приступить к более решительным действиям, чем целование рук. Изабель Алмеду никак не могла понять, надо ли ей это, зато Мэгги Грин утверждала, что не надо. Она немало настрадалась из-за таких красавчиков, да и на деле это может плохо отразиться. Поэтому Мэгги несколько надменно произнесла:
– Мне вы точно не помешали. Но зачем вы меня искали, Леонарда?
Баронесса напряглась. Неужели Джеймс потерпел поражение? Это было бы очень нежелательно.
– Я... я хотела спросить, не хотите ли вы устроить небольшой бал?
– Бал?
– Да. Я думаю, что мы все хотим немного потанцевать. К тому же есть повод...
– Это будет очень странный бал, – улыбнулась Мэгги. – Мужчин слишком мало, да и не стоит...
Беспокоиться, потому что день рождения мой в июне, а не сейчас, ехидно добавила она про себя.
– Жаль. – Леонарда заметно погрустнела. – Но уж от парадного ужина вам не отвертеться!
– Хорошо, хорошо, – картинно вздохнула Мэгги. – Как скажете.
9
К ужину Мэгги не стала менять платье, да и колье по-прежнему поблескивало на ее шее. В глубине души она надеялась, что оно побудит Джеймса снова затронуть тему алмазов. Парадный ужин решили устроить в большой гостиной, той самой, где накануне проходил спиритический сеанс. Леди Элизабет была против, так как на ее памяти гостиную никогда не использовали в подобных целях, но Берти был непреклонен. Ему хотелось устроить что-то непревзойденное. Горела большая люстра, ярко освещая каждый уголок гостиной, сверкало столовое серебро, в бокалах искрилось шампанское, живые цветы источали сладкие ароматы. Туда-сюда сновали слуги, разнося лакомства, от одного взгляда на которые текли слюнки. Берти Аркрофт действительно постарался. За несколько часов под его требовательным руководством была создана настоящая сказка.
Все обитатели Аркрофт-Хауза были потрясены, Мэгги особенно. Ведь все это делалось для нее. Она прижала ладони к пылающим щекам и прошептала:
– Берти... это же настоящее чудо...
Граф Кентский изящно поклонился. Он горько сожалел, что у него нет в настоящий момент роскошной шляпы с плюмажем, которую можно было бы снять в торжественном поклоне.
– Вы достойны всех чудес света, Изабель.
Эти слова были сказаны настолько тихо, что только Мэгги расслышала их. Выражение глаз Берти напомнило ей лицо Джеймса в библиотеке. В них горело похожее пламя, и Мэгги стало не по себе. С первого момента их знакомства она сказала себе, что не будет поддаваться обаянию Берти и закроет наглухо свое сердце; Мадам Ламож сразу предупредила ее, что Бертрам Аркрофт – известный ловелас: Его манеры, улыбки, выражения – все выдавало немалый опыт. Мэгги знала, что если она позволит себе увлечься неотразимым аристократом, это плачевно отразится наделе. И до сих пор ей с блеском удавалось следовать этому решению. Однако сейчас, глядя в голубые глаза Берти, девушка внезапно осознала, что ее броня готова дать трещину. Ее сердце жестоко мстило за то, что она упорно подавляла его естественные порывы...
– Вы льстите мне, – растерянно прошептала она, мысленно проклиная всех мужчин мира, а братьев Аркрофт в особенности, за то, что они словно сговорились лишить ее покоя в тот момент, когда ей особенно необходимо здраво мыслить...
За ужином царила легкая, непринужденная атмосфера. Дамы немного выпили и раскраснелись, даже суровая леди Элизабет соизволила рассказать парочку анекдотов. Леонарда веселилась вовсю, Кэтрин вторила ей. Лишь Мэгги вела себя как обычно. Она делала вид, будто не она является истинным виновником торжества. Впрочем, так оно и было. Ведь по-настоящему все началось из-за бриллиантов.
Внесли праздничный торт. Он был необъятных размеров, его украшали целые фрукты и взбитые сливки. Откуда зимой в Аркрофт-Хаузе могло появиться подобное чудо, не знал никто. Леонарда снова почувствовала укол ревности. Несомненно, это Берти раздобыл где-то в городе, ведь у него очень быстрая машина и ему ничего не стоило смотаться за несколько часов в какую-нибудь дорогую кондитерскую.
Как он внимателен к ней, с тоской думала баронесса. Рано я радовалась, когда застала ее с Джеймсом. Эта выскочка, видимо, решила обоих братьев к рукам прибрать...
После чая, за которым все воздали должное великолепному произведению кондитерского искусства, Мэгги стали вручать подарки. Леди Элизабет по-отечески поцеловала девушку в лоб и подарила ей книгу об истории Англии издания прошлого века. Мэгги была растрогана до глубины души. Кэтрин торжественно вручила ей шаль собственной работы, а Леонарда – миленький браслетик из янтаря. Подарком Джеймса была старинная гравюра, изображающая залитую дождем лондонскую улицу.
Но Берти превзошел всех. Во время вручения подарков он неожиданно исчез. В суматохе никто этого не заметил. Вдруг полилась чудесная музыка, волшебная, чарующая. Все как по команде посмотрели на двери. Они были широко распахнуты, и в гостиную, играя, постепенно заходили мужчины и вставали правильным полукругом.
Они были невелики ростом, черноволосы и смуглолицы, одеты в живописные костюмы: белые рубашки с отложными воротниками, узкие зеленые штаны и длинные коричневые жилеты, расшитые зелеными цветами. Они держали в руках музыкальные инструменты и наигрывали ту самую мелодию, которая поразила всех несколько секунд назад.
Но главный сюрприз был впереди. Вслед за музыкантами вошел Берти. Нет, не Берти, а Бертрам Аркрофт, граф Кентский. Его было не узнать. Широкие черные штаны, рубашка с кружевным жабо, сапоги щеголя восемнадцатого века, шляпа с залихватским красным пером и небрежно закинутый за плечи плащ, даже неизменная шпага у бедра. В руках у щеголя была огромная охапка белых роз.
Все оцепенели, а Берти подошел к Мэгги, встал на одно колено и протянул ей свой роскошный букет. Девушка взяла его и вдохнула пьянящий аромат роз. Ее глаза увлажнились. Кто бы мог подумать, что Берти способен на такое...
– Я долго думал, что подарить вам, Изабель. На земле нет ничего, что было бы достойно вас...
Берти столько страсти вкладывал в свои слова, что Мэгги стало стыдно за свой обман.
– Поэтому я решил склониться перед вами как средневековый рыцарь и сказать, что готов исполнить любое ваше желание. Итак, чего вы потребуете от меня, моя несравненная красавица?
Леонарда позеленела от злости. Кэтрин удивленно ахнула. По лицу Джеймса скользнула мрачная тень, он скрипнул зубами. Леди Элизабет буквально открыла рот. Ее изумление и возмущение не знали границ. А что, если эта девица пожелает стать графиней Кентской и породниться с одной из самых уважаемых семей в Англии? Неужели глупый мальчишка этого добивается, признаваясь ей в любви столь выразительно?
Берти не сводил с Мэгги горящих глаз. Любовь подсказала ему самый оригинальный подарок для нее, а заодно и самый эффективный способ проникнуть в ее мысли. С самого первого дня их знакомства Берти не покидало ощущение, что девушка что-то скрывает. И пусть она больше не носит траур и не просиживает часами на ипподроме, загадки в ней от этого не меньше. Неужели дело только в погибших родителях? Или ответ надо искать в извечной женственности, которая одна способна навеки приковать к себе мужское сердце?
– Говорите, Изабель, я жду у ваших ног, приободрил он девушку, которая не могла вымолвить ни слова.
– Я хочу... – Мэгги обвела всех взглядом, – чтобы вы показали мне бриллианты Кента.
И среди возгласов удивления, последовавших за ее заявлением, можно было различить легкий радостный вскрик, сорвавшийся с губ Джеймса Аркрофта.
– Изабель! – только и смог произнести Берти. Он медленно поднялся с колен. Весь его вид выражал недоумение.
Девушка сочла нужным пояснить свое решение, хотя на самом деле ей больше всего хотелось рассмеяться, глядя на изумленное лицо графа Кентского. Интересно, что он ожидал от нее услышать?
– Я столько слышала об этих прекрасных бриллиантах, что мне захотелось их увидеть. – Произнеся это, Мэгги с улыбкой, посмотрела на Джеймса, чтобы ни у кого не осталось сомнений по поводу источника ее знаний.
Берти нахмурился и повернулся к младшему брату.
– Зачем ты забиваешь голову Изабель этой ерундой?
Джеймс выпрямился. Он не собирался позволять Берти оскорблять его.
– Это не ерунда, – высокомерно ответил он. – И я не понимаю, почему ты так сопротивляешься?
– Расскажите мне, в чем дело? – вмешалась Мэгги. Ей совсем не понравились взгляды, которыми обменивались братья. – Или эти алмазы просто выдумка? Не забывайте, граф Кентский, что вы пообещали исполнить любое мое желание. Неужели вы уже отступаете?
И Мэгги шутливо коснулась Берти букетом. Тот сник.
– Да, конечно. Простите меня, Изабель. Но тебе, Джеймс, – он метнул свирепый взгляд на брата, – это с рук не сойдет.
Берти сделал знак музыкантам, чтобы они прекратили играть и удалились. Те так и поступили, предварительно откланявшись прекрасной сеньорите – виновнице торжества.
– Алмазы Кента достались нам от далекого предка, – начал Берти, снимая шляпу с плюмажем и раздраженно кидая ее в угол гостиной. – Сейчас они надежно спрятаны в замке. Мое нежелание показать их вам объясняется тем, что с этими бриллиантами связано множество страшных легенд. Кто знает, может быть, какая-нибудь из них окажется правдивой, и тогда у нас будут большие неприятности...
– Господи, Берти, ты рассуждаешь как ребенок, – презрительно пробормотал Джеймс. – Ты скрываешь от всех невероятную красоту, прикрываясь детскими сказочками. Можно подумать, что от семейных алмазов уже следа не осталось, так как ты продал их и вложил деньги в замок.
Берти побелел от гнева.
– Думай, что говоришь, – выпалил он и сжал кулаки. – Тебе лучше всех известно, почему я...
– Немедленно перестаньте, – сказала леди Элизабет. – Берти, раз уж мадемуазель настаивает, покажи ей алмазы, они действительно прекрасны. И забудем об этом!
Она выразительно посмотрела на обоих внуков, призывая их восстановить семейный мир.
– Ладно, – сдался Берти. – Раз вы пожелали этого, Изабель, идемте.
– Только Изабель? – разочарованно протянула Леонарда.
Во время всей этой перепалки она, затаив дыхание, следила за братьями. Упоминание об алмазах вначале разозлило баронессу, но потом возбудило ее любопытство. Ей тоже интересно взглянуть на прекрасные бриллианты. Тем более что кому, как не особе с голубой кровью, уметь разбираться в драгоценных камнях. Мадемуазель Алмеду вряд ли понимает в них что-либо, а вот она, Леонарда, в состоянии оценить любое сокровище. Однако получается, что ее намерены лишить этого удовольствия.
– Конечно нет, – заметила леди Элизабет. Мы все пойдем. Я думаю, посмотреть на это чудо будет интересно всем. К тому же не забывайте, что вы, дорогие мои, будете первыми из посторонних, кто увидит эти алмазы. До сих пор они были доступны лишь членам семьи, да и то не всем. У вас замечательный вкус, Изабель. Вы выбрали действительно незабываемый подарок.
И по тону старой леди нельзя было догадаться, похвала это или упрек.
Впрочем, Мэгги это не интересовало. Главное, что она наконец увидит то, ради чего проделала длинный путь из захудалого кентуккийского городишки в замок английского лорда.
Помещение, где хранились бриллианты, находилось в подвале. Во время реконструкции замка восемь лет назад Берти распорядился как следует укрепить и расширить цокольный этаж. Бриллианты Кента, а также многие другие раритеты, принадлежавшие семье, нуждались в надежной защите. Берти был уверен, что лишняя предосторожность не помешает. Даже члены семьи не имели к камням свободного доступа.
Сейчас, ведя гостей в подвал, Берти был мрачнее тучи. Неужели эти алмазы настолько дороги ему, что он не желает даже показать их? – невольно задумалась девушка. Я и не догадывалась, что граф Кентский может быть так мелочен. Что же произойдет, если я завладею его сокровищем?
От этой мысли Мэгги внезапно стало не по себе. До сих пор она считала себя актрисой, Изабель Алмеду была ролью, не больше, а алмазы – всего лишь заслуженным вознаграждением. Но теперь она осознала, что все эти люди воспринимают ее роль абсолютно серьезно, хорошо относятся к ней, возможно, даже любят...
Джеймс, а потом и Берти. Мэгги привыкла к тому, что ее всю жизнь использовали, лишь мадам Ламож была добра к ней, да и то со своими целями. А здесь все было совсем по-другому. Ни Джеймсу, ни Берти не было нужно что-то от нее, они могли позволить себе роскошь просто любить кого-либо. Неужели она сможет обокрасть эту семью?
Мэгги поежилась. К чему предаваться пустым размышлениям? Надо посмотреть, а потом решать. В конце концов, ей-то нет дела до этих влюбленных аристократов? Или все-таки есть...
– Пришли, – торжественно объявил Берти, и Мэгги очнулась. Пора уступать место Изабель Алмеду.
Они стояли перед большой кованой дверью. Можно было подумать, что она была создана во времена Перигрина Кента, однако замки доказывали, что дверь – творение двадцатого века. Берти ловко возился с ключами, даже удивительно, как у него это получалось в полумраке.
– Вы чувствуете, что Берти часто здесь бывает? – прошептал Джеймс на ухо Изабель. Он чуть коснулся губами ее мочки, и девушка вздрогнула. Сноровка Берти действительно поражала.
Дверь распахнулась, и они вошли в небольшую комнатку. Перед ними была еще одна дверь. Леди Элизабет поплотнее завернулась в шаль, Мэгги старалась держаться поближе к Кэтрин. Изо всех обитателей замка мисс Уильямс внушала ей наибольшее доверие. Леонарда стояла рядом с Берти. Она твердо вознамерилась в числе первых войти в сокровищницу. Джеймс замыкал собой вереницу людей.
Вторая дверь была открыта так же легко, как и первая. Мэгги сделала попытку запомнить, что творил с ключами Берти, но это было невозможно из-за скопления людей и плохого освещения. Да и привлекать к себе излишнее внимание не хотелось. Наверняка Джеймс сзади пристально наблюдает за всеми. Но как только Берти распахнул дверь, Мэгги забыла обо всем. И о графе Кентском, и о его неотразимом брате, и о ревнивой Леонарде, и о заботливой Кэтрин. Даже суровая леди Элизабет не занимала ее больше.
Взгляду изумленной девушки открылась большая темная комната. Единственная горевшая лампа освещала столик посередине, все остальное было погружено во мрак. На помосте прямо перед ней что-то заблестело. У Мэгги перехватило дух. Сияние увеличивалось, постепенно девушка уже четко видела перед собой россыпь ослепительно ярких камней. Она шагнула ближе, завороженная блеском. Теперь не оставалось никаких сомнений. Так сверкать могут только великолепные, ни с чем не сравнимые алмазы. Неужели она все-таки добралась до них?
– Проходите, – раздался голос Берти. Мэгги показалось, что он звучал как-то глухо.
Что ж, вполне возможно, что владелец замка испытывает волнение при каждой встрече со своим бесценным сокровищем.
Берти протянул руку и щелкнул выключателем. Комнату залил яркий свет, и Мэгги вздохнула с облегчением. Блеск алмазов в полумраке действительно был способен свести с ума. Девушка с любопытством огляделась по сторонам. В комнате почти не было мебели, лишь массивные шкафы из красного дерева стояли у стен. По их виду было понятно, что они хранят остальные сокровища графов Кентских, накопленные за многие века.
Да, Бертрам Аркрофт заботится о своем наследстве, подумала Мэгги с легкой насмешкой. Все новые черты открывала она в характере Берти. Неужели его игривость и веселье – всего лишь маска, а на самом деле он совсем другой? Какой же?
– Смотрите, вот они, – кто-то шепнул ей на ухо.
Мэгги оглянулась. Джеймс стоял рядом с ней и указывал на алмазы. Как будто она еще не поняла, что это именно они!
– Не правда ли, они изумительны? – криво улыбнулся Джемс. – Но пройдемте вперед, отсюда ничего не видно.
И он с усмешкой указал на спины Леонарды, леди Элизабет и Кэтрин. Дамы сгрудились около столика, были слышны лишь восторженные оханья. Берти стоял рядом с ними, но его глаза были устремлены отнюдь не на алмазы. Изабель боязливо покосилась на него, ей казалось, что он сердится на нее из-за того, что она стоит рядом с Джеймсом. Однако девушка была разочарована, увидев, что он смотрит поверх ее головы на брата. В глазах графа Кентского читался явный упрек.
Никогда не думала, что Берти так жаден, с грустью сказала себе Мэгги, но тут же одернула себя. Она находится там, куда так давно стремилась, а размышляет о странностях характера графа Кентского. Что с ней происходит?
Джеймс взял Мэгги под руку и подвел к столику. Сердце девушки на секунду замерло, потом бешено заколотилось. То, что она видела сейчас перед собой, нельзя было описать никакими словами. Камни были разложены заботливой рукой так, чтобы предстать человеческому взору во всей красе. Мэгги никак не могла решить, какие бриллианты прекраснее – отливающие кровавым блеском, или леденящие своей синевой, или завораживающие мраком...
– Я говорил про эти, когда имел в виду ваши глаза, Изабель, – проговорил Джеймс и протянул руку к одному из камней, необыкновенно прозрачному, но отливающему небесной голубизной. – При натуральном освещении он приобретает серо-голубой оттенок и...
Рука Джеймса натолкнулась на невидимую преграду. Камни были покрыты стеклянным колпаком, совсем невидимым для невооруженного глаза.
– Что это? – раздраженно вскричал он.
– Защита, – невозмутимо ответил Берти. – Или ты думаешь, что я стану хранить столь ценные камни на виду у всех? Здесь везде сигнализация, ни одному человеку не удастся вынести отсюда бриллианты Кента.
Берти сделал ударение на «ни одному человеку», и Мэгги поежилась. Как будто он имеет в виду ее. Но нет, граф Кентский смотрел на своего младшего брата.
– Ты хочешь сказать, что, я собираюсь украсть эти камни? – Лицо Джеймса пошло красными пятнами.
Мэгги была уверена, что если бы не сигнализация и стеклянный колпак, она без труда могла бы завладеть сейчас алмазами. Все до такой степени были заняты очередной ссорой братьев, что никто ничего бы не заметил.
