Текст книги "Бриллианты твоих глаз"
Автор книги: Алекс Вуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
4
И Мэгги не разочаровала. Вырвавшись из привычной среды, она полностью изменилась. Мадам Ламож не узнавала в прелестной скромной девушке, которая сидела рядом с ней в самолете и с любопытством поглядывала по сторонам, ту немного развязную девицу из ярмарочной пьесы. Балаганная шелуха спала с Мэгги в тот самый момент, как она переступила порог театра. Мадам Ламож, уже знавшая в общих деталях историю жизни Мэгги, не могла не удивляться тому, как быстро выросшая в таких условиях девочка адаптировалась в новой окружающей среде.
Мэгги была в восторге. Грязные гостиницы и полутемные бары остались далеко позади. Теперь ее ждет увлекательная жизнь, где за каждым углом подстерегает приключение. О том, что это приключение может очень плачевно закончиться, Мэгги старалась не думать. За три дня, проведенные с мадам Ламож, она многое узнала об этой необыкновенной женщине, и это только укрепило веру Мэгги в нее.
Все вызывало восхищение Мэгги. И новая красивая одежда, и большой стеклянный аэропорт, и самолет, в который она вошла впервые в жизни. Было немного страшно, но Мэгги любила это чувство легкой опасности, неизведанности. Скуке и банальности объявлялась самая настоящая война, и сердце Мэгги замерло от восторга, когда она увидела в иллюминаторе безбрежный простор океана далеко внизу.
Франция в целом и поместье мадам Ламож в частности произвели на Мэгги ошеломляющее впечатление. Дом ее отца показался бы деревенской хибарой по сравнению с этим дворцом. Мадам Ламож понимала толк в хорошей жизни, и Мэгги не могла не оценить это. Сам дом поражал изяществом и простотой линий, но, раз увидев эту простоту, вы не могли уже забыть ее. Комнаты были обставлены с большим вкусом, как личные апартаменты мадам, так и помещения для учениц. Мэгги отвели огромную комнату с кроватью под тяжелым балдахином, роскошным туалетным столиком с инкрустацией, на котором были расставлены многочисленные флакончики и баночки. Сердце Мэгги запрыгало от радости, когда она увидела всю эту красоту. Мадам Ламож осталась довольна произведенным эффектом.
Первые дни Мэгги казалось, что она попала в сказку. Красивая одежда, роскошный дом, вкусная еда, возможность валяться в постели хоть целый день. Отделанная голубым кафелем ванная комната с множеством ароматических пен и масел. Мэгги подолгу нежилась в ванне, упиваясь незнакомым ощущением комфорта и благополучия. Мадам Ламож не мешала ей. Пусть девочка отдохнет, расслабится, почувствует себя женщиной. Она даже не стала знакомить Мэгги с остальными девушками, чтобы не отвлекать ее от целительного отдыха.
Через две недели Мэгги было не узнать. Она расцвела прямо на глазах. Наметанный глаз мадам сразу определил, что девушка привлекательна, но Мэгги превзошла все ее ожидания. А самым главным было то, что, помимо внешней красоты, девушка обладала тем, что мадам Ламож ценила гораздо выше, – тем особым шармом, что заставляет мужчин сходить с ума и совершать различные глупости ради на первый взгляд ничем не примечательных женщин.
Через некоторое время Мэгги заскучала. Она достаточно отдохнула, и теперь ее неугомонная натура горела жаждой деятельности. Мадам Ламож уловила этот момент. Она поняла, что пришла пора работать. Мэгги немедленно познакомили с остальными девушками, и для нее началось трудное время обучения. О сне до двенадцати пришлось забыть, но Мэгги не жаловалась. Она была привычна к работе и с жадностью хваталась за все, что предлагалось мадам.
Программу в школе мадам Ламож можно было условно разделить на две части. К первой относились так называемые обязательные предметы, которые девушки изучали все вместе или в маленьких группках. Сюда относились история, искусство, музыка, рисование, иностранные языки. Специалист мог бы заметить, что знания, преподаваемые мадам, были поверхностны, предназначены лишь для того, чтобы создать видимость образованного человека. Но мадам Ламож не возражала против такой формулировки. У нее было слишком мало времени, чтобы воспитать из этих девушек настоящих эстеток. Да это и не требовалось. Им не нужно было быть, достаточно только казаться, и они с успехом справлялись с этой задачей.
Вторая же часть предметов была гораздо разнообразнее и обширнее. Во-первых, их преподавание велось на индивидуальной основе. Во-вторых, часто для этих уроков приглашались посторонние педагоги, хотя мадам старалась свести чужое влияние к нулю. На первый взгляд казалось, что выбор предметов довольно хаотичен, так как порой математика преподавалась наравне с вышиванием или легкая атлетика шла рука об руку с минералогией. Но для мадам Ламож существовала своя, четкая логика. Как только она продумывала очередной, план и подбирала исполнительницу, она намечала предметы, которые понадобятся ей для успешной работы. Мадам не собиралась перегружать своих девочек излишними знаниями.
Так, Мари Клэр, очаровательная блондинка, которая готовилась провернуть небольшую аферу в немецком конном клубе, усиленно училась верховой езде, а Энни Гарсиа, жизнерадостная испанка, с которой Мэгги сразу подружилась, должна была изображать мрачную цыганку для американской богачки в Париже, увлекающейся оккультными науками. Соответственно, девушка зубрила историю цыганского народа и магические заклинания. Стопроцентная естественность – на это делала ставку мадам.
Мэгги же отводилась своя роль, чуть ли самая главная из всех, сыгранных ученицами мадам. Мадам Ламож хорошо относилась ко всем девочкам, прошедшим через ее школу. В конце концов, она сама находила их, сама превращала их в профессионалов. Однако ни в одной из них мадам не была уверена настолько, чтобы доверить ей дело своей мечты. Ей казалось, что они все недостаточно способны для этого, что им не хватит догадливости или подведут нервы. Поэтому она придумывала для них комбинации, в которых требовались изрядная доля смелости, точное следование разработанному плану, везение и определенная подготовка. Но для того, что задумала мадам сейчас, требовалось нечто большее. Спокойствие и азарт, наглость и робость, умение приспосабливаться ко всему, владеть собой, своими эмоциями, чтобы на протяжении нескольких месяцев не выдать себя ни единым мускулом. И мадам с замирающим сердцем приступила к работе с Мэгги, молясь про себя, чтобы на этот раз ей повезло.
Начали они с французского языка. С точки зрения мадам Ламож, даже английский Мэгги был не безупречен, но она надеялась, что обладающая идеальным слухом девушка сможет быстро усвоить звуковой строй другого языка. Мэгги работала как вол. Неожиданно у нее проявились блестящие способности к языку, и через два месяца она уже могла сносно изъясняться на простые темы.
Но мадам Ламож отнюдь не желала, чтобы Мэгги овладела французским в совершенстве. Ей нужно было, чтобы девушка научилась разговаривать на своем родном языке с акцентом, свойственным французам. Мэгги приходилось нелегко, но мадам была вполне довольна результатом. Слушая говорящую по-английски Мэгги, никто не сомневался, что перед ним настоящая француженка.
Затем Мэгги приступила к заучиванию легенды. Ей предстояло шаг за шагом воссоздать целую жизнь. Другим девушкам не требовалась столь подробная биография, поэтому им не приходилось обременять память деталями, вроде имени двоюродного дяди бабушки по материнской линии или болезни дорогой мамочки в молодости. Мэгги же предстояло играть свою роль в течение нескольких месяцев, и она не могла позволить себе ни одной оплошности. Она должна была стать совершенно другим человеком. Мадам знала, что эта задача потруднее тех, что стояли перед остальными ее ученицами. Научиться фехтовать сравнительно легко, отказаться от привычки улыбаться во весь рот гораздо сложнее.
Но Мэгги не пугали трудности. Она была действительно счастлива. Теперь она будет настоящей актрисой, и не на два часа спектакля, а на долгое время. Не Мэгги Грин, обычная американская девчонка, будет есть, пить, спать, говорить, радоваться и плакать, а совсем другой человек. И так на протяжении месяца, полугода, года. Пока она не достигнет своей цели...
Наконец наступил знаменательный день. Прошел год с тех пор, как мадам Ламож постучалась в обшарпанную гримерку Мэгги. Теперь за девушку ни в каком обществе краснеть не придется. Мадам видела, что Мэгги готова. Однажды вечером они вместе спустились в столовую к ужину. Девушки как по команде посмотрели в их сторону. Мадам ничуть не изменилась, но что произошло с Мэгги? Это была Мэгги и не Мэгги одновременно. Совсем другая походка, взгляд, осанка, посадка головы. В девушке чувствовалась утонченность и изысканность, перед ними стояла настоящая леди.
Мадам обвела своих воспитанниц триумфальным взглядом и громко произнесла:
– Позвольте представить вам, мои дорогие, нашу гостью Изабель Алмеду.
И Мэгги улыбнулась подругам новой, пленительной улыбкой.
5
– История драгоценных камней уходит своими корнями далеко в прошлое. Люди с незапамятных времен восхищались этими дарами природы. Они использовали их как украшения и талисманы, продавали и покупали их, расплачивались ими за товары или приобретали с их помощью благосклонность великих мира сего. Красные рубины, аметисты, желтоватые топазы, изумруды и сапфиры... Список можно продолжать до бесконечности. Однако королем всех драгоценных камней по праву считается алмаз. – Мадам Ламож вздохнула, мечтательно улыбнулась и продолжила: – Меня всегда интересовали камни. Во-первых, они бесспорно красивы. Они могут оживить любой самый мрачный наряд, могут исцелять болезни и внушать веру в себя. Во-вторых, они невероятно интересны. Каждый камень может многое поведать тому, кто желает послушать. В-третьих, владеть драгоценными камнями выгодно и престижно. Не буду скрывать, что именно эта причина объясняет мою привязанность к ним. Понимаешь, Мэгги, блеск драгоценных камней олицетворяет для меня чуть ли не с самого рождения то, чего я была всю жизнь лишена. Богатство. Славу. Великолепие. Я трачу очень много денег на изысканные ювелирные изделия. Но самой большой моей мечтой является владение каким-нибудь выдающимся камнем. Конечно, я не рискую завладеть камнями с мировой известностью и могу довольствоваться только созерцанием их, как любой другой сторонний наблюдатель. Но некоторое время назад я случайно стала свидетельницей одного очень интересного разговора и с тех пор не знаю покоя...
В голосе мадам зазвучали мечтательные нотки. Мэгги знала, что, несмотря на внешнюю суровость, ее наставница довольно сентиментальный человек. Видимо, эта тема особо затрагивала ее.
– Скажи, Мэгги, что ты знаешь об алмазах?
Девушка задумалась. В ее прошлой жизни не было ничего, что натолкнуло бы ее на изучение этого вопроса.
– Они самые дорогие, – нерешительно произнесла она. – Самые красивые, самые твердые...
– Ты совершенно права, – ласково подтвердила мадам, – Они самые-самые, и недаром люди веками сходят из-за них с ума. Хотя камни эти очень коварны. Да, очень.
Мадам включила маленький проектор, в темноте тотчас засветилось белое полотно экрана. Они с Мэгги сидели в смотровом зале, где мадам частенько показывала своим ученицам различные слайды, подкрепляя изученную в классе теорию.
Мэгги прожила в поместье мадам уже полгода и была в общих чертах знакома с ролью, которую ей предстояло играть. Оставалось лишь доработать кое-какие детали, и самое главное – объяснить девочке суть ее задания, вдохновить ее. И мадам Ламож принялась за дело.
На белом экране возникла первая картинка. Россыпь нестерпимо блестящих камней на черном бархате. Их красота завораживала, и Мэгги невольно ахнула, увидев такое великолепие.
– Алмаз в переводе с греческого означает неодолимый, – начала хорошо поставленным голосом мадам Ламож. Она собиралась прочитать небольшую лекцию об этих камнях, дабы девочка сумела составить собственное представление об их красоте и магическом притяжении, проникнуться важностью своего задания, полюбить камни так, как их любила сама мадам. – Он известен с глубокой древности, но не всегда ценился так высоко, как сейчас. Например, древние греки и римляне почти не знали его, а на Востоке алмаз ставили намного ниже рубина или жемчуга. Это объясняется очень просто – необработанный алмаз редко выглядит привлекательно. Но вскоре люди научились разгадывать секрет этого прекрасного камня...
Картинка сменилась, и на экране появилась небольшая статуэтка со сверкающими глазами.
– Первые алмазы были найдены в Индии, – продолжала мадам, с удовольствием отмечая растущий интерес Мэгги. Девушка не отрывалась от экрана, жадно впитывая информацию. – Индийцы были очарованы ими. Они посвящали камни своим божествам, приписывали им множество чудесных свойств. Идеально чистые алмазы способны, по их мнению, отгонять неприятелей и доставлять человеку всевозможные блага. Зато нечистые приносят их владельцам проказу, желтуху и хромоту.
Можно верить или не верить в чудодейственную силу алмазов. Но то, что они способны приносить огромные несчастья, доказано историей. Возможно, дело не в их качествах, а лишь в людской жадности. – Мадам тяжело вздохнула, как бы сетуя на столь распространенный людской порок. – За обладание прекрасными камнями сражались шахи древности, да и в современном мире немало примеров подлости и коварства, связанных все с теми же алмазами.
На экране возник великолепный голубой камень треугольной формы.
– Какая красота, – вырвалось у Мэгги.
– Несомненно. Это так называемый алмаз Хоупа, который принес всем своим владельцам лишь несчастья. По древнему поверью, треугольные камни несчастливы, но Людовик XIV, король Франции, повелел огранить камень именно в форме трехгранной пирамиды. Не расстававшийся с бриллиантом король вскоре умер, как и Людовик XV, решивший украсить свой парадный костюм этим сокровищем. Алмаз сменил множество владельцев. Кто-то из них погибал в страшных муках, кто-то сходил с ума или был убит. Сейчас алмаз хранится в музее. Надо надеяться, что он больше не потребует кровавых жертв...
Я могла бы продолжать до бесконечности, но сейчас речь пойдет о других алмазах. Об их существовании знают всего лишь несколько человек. Скоро в их числе будешь и ты. Но для начала немного истории.
Как ты, наверное, знаешь, средневековая Испания была очень могущественной страной. И чрезвычайно богатой. Испанцы вели бойкую торговлю с восточными странами и привозили немало ценностей из края несметных богатств. К тому же крестоносцы в сражениях за Гроб Господень никогда не забывали пополнить свой карман, безжалостно грабя всех подряд. А уж после того, как Колумб открыл твою замечательную страну... Тут богатства хлынули в Испанию как из рога изобилия. Конквистадоры прошли с огнем и мечом через всю Америку в поисках золота и драгоценностей, и даже их ненасытная жажда была удовлетворена. Испания стала хозяйкой Нового Света. Это, разумеется, нравилось не всем. Некоторые европейские страны, тоже имевшие собственный флот, посчитали несправедливым, что одна Испания пользуется благами вновь открытых земель. Начались затяжные войны, и путешествовать по морю стало чрезвычайно опасно. Более того, смертельно, ведь пираты не дремали. Что может быть желаннее галеона, доверху нагруженного золотыми слитками? Так что пираты свирепствовали вовсю, вырезая порой целую команду ради ничтожной добычи. Ухудшало положение то, что некоторые пираты не только не преследовались, но даже поощрялись европейскими государями. Ты ведь слышала о сэре Френсисе Дрейке, который был произведен в дворяне королевой Елизаветой за то, что сумел обуздать испанского короля?
Мэгги кивнула.
– Должна тебе сообщить, что этот самый капитан Дрейк не гнушался разбойными нападениями на мирные торговые корабли, и это вызывало большое недовольство при испанском дворе...
Мадам Ламож прекрасно видела, что Мэгги недоумевает. Действительно, зачем такой подробный экскурс в историю? Но Мэгги терпеливо слушала, не перебивая мадам, и той это особенно нравилось. Терпение – необходимое качество для того, кто возьмется осуществить задуманное мадам мероприятие.
– Сподвижником капитана Дрейка был один английский моряк, настоящий красавец и сорвиголова. Он происходил из знатной семьи, но с юных лет не желал прислуживать при дворе. Его влекли корабли, морские сражения, неизведанные земли. И, естественно, несметные богатства. Семья его была вполне обеспечена, однако наш юный герой с раскрытым ртом слушал сказки о загадочных восточных странах, где алмазы и рубины сыплются на счастливчика с неба. Не стоит скрывать, что алчность двигала юношей, когда он поступил на корабль Дрейка. Но так как он был безумно храбр, очень искусен в обращении со всеми видами оружия, то никто не обращал внимания на этот небольшой недостаток, свойственный, впрочем, всем членам команды. Перигрин Кент звали его на корабле, а так он носил гордый титул графа Кентского. Почему Перигрин, я, увы, не знаю. Настоящее имя молодого графа было Джеймс.
О Перигрине Кенте малодостоверной информации, до нас дошли лишь многочисленные слухи. Он не стремился к вечной славе, ценя обладание золотом и драгоценными камнями намного выше. Знавшие графа современники приходили в ужас от его жестокостей. Лишь покровительство Френсиса Дрейка и подвиги, совершаемые Перигрином во славу королевы, помогали ему избежать справедливого наказания. Двадцатипятилетний Кент, отличавшийся привлекательной внешностью, был даже как-то замечен самой Елизаветой. Она ненадолго приблизила к себе красавца-моряка, что породило множество слухов. До сих пор его потомки считают, что он был некоторое время любовником королевы. Однако для нас это несущественно. Гораздо важнее то, что Перигрин Кент, охваченный непомерной жадностью, продолжал грабить мирные торговые корабли. Есть подозрение, что не только испанские.
Он больше не плавал с Дрейком, а стал капитаном собственного корабля. Но в возрасте тридцати восьми лет он вдруг забросил свое отвратительное ремесло и окончательно поселился в родовом замке в Кенте. Несомненно, что за дорогие подарки при дворе закрыли глаза на темное прошлое графа, тем более что он решил встать на путь истинный, остепенился, завел семью. Его избранницей стала прелестная девушка, подарившая ему наследников, так что род графов Кентских не угас, а продолжает здравствовать и поныне.
Однако жизнь бывшего корсара была не так уж безмятежна. Призраки прошлого, не переставая, терзали его. Молодая жена иногда с ужасом думала, что граф Кентский не в своем уме. Перигрин разговаривал во сне, боялся входить в темные комнаты, воспринимал в штыки каждого нового человека. Он часто уединялся в своих покоях и писал что-то в ночной тиши. С годами его страхи возрастали. Граф видел врагов везде. Графиня никак не могла понять, что же так пугало ее мужа. Он почти перестал разговаривать с родными и подолгу бродил по мрачному замковому парку. Там его и нашли однажды вечером с разодранным горлом. Видимо, на него напала бродячая собака...
Мэгги вздрогнула.
– Да, в замке все тоже очень испугались. Люди и сейчас ужасно суеверны, а уж тогда и говорить нечего. Слуги шептались, что дьявола наконец-то настигло наказание. Хотя Перигрин никому ничего не рассказывал о годах своей юности, все прекрасно знали о том, что их хозяин – бывший пират и его баснословное состояние целиком построено на крови и страданиях.
Однако супруга графа сделала все возможное, чтобы защитить имя мужа. Она заботилась о детях и о последующих потомках. Она не хотела, чтобы они жили с кровавым клеймом на родовом гербе. Закрывшись на два дня в кабинете мужа, она изучила его архив. Что было в нем – неизвестно, но спустя два дня из комнаты вышла белая как мел женщина. Почта все архивы графа Кентского были сожжены. Их тайну графиня унесла с собой в могилу.
Шло время, сменилось не одно поколение графов Кентских, семейные предания свято хранили память о Джеймсе Кентском, который фактически заложил благополучие этой семьи. Кое-что из его приключений все-таки стало известно потомкам, но они были склонны считать его лихим авантюристом, а не свирепым чудовищем.
Мадам Ламож передернула плечами. Видимо, ей разнообразные грани характера Перигрина Кента пришлись не по вкусу. Мэгги была с ней в этом полностью согласна.
– В семье ходит много слухов, связанных с Перигрином, но основные сведения о нем содержатся в найденном около сорока лет назад дневнике его слуги, немого араба Джере. Перигрин когда-то снял его с галеры. Джере многое повидал на этом свете и был отъявленным негодяем. Однако он был настолько благодарен Перигрину, что следовал за ним повсюду как собака. И принимал, конечно, самое активное участие в его пиратских акциях. Слуга был нем и не мог рассказать о своем господине ничего лишнего. Но зато он был грамотен и оставил после себя кое-что...
После того как граф завязал с вольной жизнью и осел в Англии, Джере тоже поселился неподалеку. Он был верной тенью Перигрина и не надолго пережил своего любимого хозяина. Через три дня после похорон Джере нашли в семейном склепе графов Кентских около могилы Перигрина. Беднягу похоронили неподалеку, позволив ему и после смерти выражать благодарность графу Кентскому, но история на этом не закончилась. Семейные предания, передававшиеся из поколения в поколения, очень интересовали представителей этого славного рода, и они предпринимали попытки разгадать многочисленные тайны Перигрина. Так были найдены кое-какие его записки, проливающие свет на его приключения, и дневник Джере... Тебя, наверное, интересует, почему я рассказываю тебе все это? – Мадам хитро подмигнула девушке.
– Да, – спокойно ответила Мэгги. Она знала манеру мадам интриговать до последнего.
– Во время одного из своих набегов, предположительно в конце его флибустьерской карьеры, Перигрину в руки попалась очень крупная добыча. Он атаковал флагман испанской эскадры и взял в плен дочь испанского гранда Пилар де ла Фуртадо. Пиратам было чем поживиться на этом роскошном корабле, но самый неожиданный сюрприз ожидал Перигрина при осмотре личных вещей девушки. Среди них находился небольшой сундучок ручной работы... Затейливый кованый узор сразу привлек внимание Перигрина. Он долго возился с ним, пытаясь вскрыть замок, но ничуть не преуспел в этом. Судя по тяжести сундучка, он был доверху наполнен.
Перигрин обратился к прекрасной пленнице с требованием отдать ключ, однако та уверила его, что ключ давно потерян. Надменная испанка спокойно объяснила пирату, что в сундучке нет ничего ценного, лишь семейные реликвии. Она предложила Перигрину отослать в Испанию этот сундучок с каким-нибудь надежным слугой, чтобы ее родные, опознав ее вещь, смогли прислать крупный выкуп. Перигрину было не впервой получать деньги за жизнь пленников, и он уже собирался выполнить просьбу испанки, но что-то в ее голосе насторожило его, и он решил повременить с выкупом. Тем более что расставаться с девушкой ему совсем не хотелось...
Ночью Пилар попыталась бежать, но была поймана на пороге капитанской каюты с «малоценным» сундучком в руках. Перигрин был в ярости. Даже зарождавшаяся симпатия к молодой красавице не остановила его. В приступе бешенства он приказал повесить ее, и это было незамедлительно выполнено.
– Повесить? – Мэгги не верила собственным ушам. – Женщину, которая не сделала ему ничего дурного?
– Именно так, – горько улыбнулась мадам. – Даже более того, женщину, которую он полюбил. Описанию испанки Джере посвятил немало страниц, понятно, что Пилар не на шутку поразила Перигрина. Однако жадность оказалась сильнее любви. Теперь он проводил все свободное время, пытаясь раскрыть тайну сундучка. Джере помогал ему в этом. И однажды их неустанные старания были вознаграждены. Перигрин не мог поверить собственным глазам, когда замок наконец поддался. Его изумление возросло стократ, когда он увидел, что скрывалось в таинственном сундучке. Открыв крышку, он замер в оцепенении. Его каюта немедленно озарилась ярким светом. Сундучок был полон необыкновенно крупных алмазов. Перигрин довольно повидал в своей жизни этих камушков, чтобы сразу понять, какое богатство лежит перед ним.
Там были и чистейшей воды восьмигранные алмазы, белые как градины, особо ценимые в Индии. И рубиново-красные, пламенеющие камни, подобные огню. И невероятно редкие синие алмазы, сверкающие, словно роса на ярком солнце. Был даже изумительный черный бриллиант, очень искусно ограненный и вызывающий благоговение. Камней было не очень много, но каждый из них стоил целое состояние. Перигрину случайно досталось настоящее сокровище. Неизвестно, каким образом камни оказались у Пилар. Скорее всего, она получила их по наследству. Перигрина мало интересовала история сокровища. Он был озабочен только его безопасностью. Одного вида этих бриллиантов было достаточно, чтобы свести с ума любого матроса из его команды.
Тогда-то граф Кентский продал свой корабль и возвратился в родные места. Без сомнения, заветный сундучок поехал вместе с ним. Никто, даже графиня, не догадывался о том, какое сокровище хранится в доме. Перигрин надежно спрятал бесценные алмазы, а после его смерти исчезла всякая надежда на то, что кто-нибудь о них узнает. Если бы не дневник Джере...
Мадам замолчала. Ей надо было перевести дыхание. Она говорила целый час и хотела немного отдохнуть. Мэгги не двигалась с места. Перед ее мысленным взором проходили картины прошлого, искусно нарисованные мадам. Кровожадный пират, хрупкая девушка, волею судеб оказавшаяся в его власти, сводящее с ума сокровище...
– Но откуда это знаете вы? – недоумевая, спросила Мэгги.
Девушка намеренно подчеркнула «вы» в своем вопросе. Осведомленность мадам порой поражала, но каким образом могла она узнать тайну древних времен, которая казалась невероятной легендой?
– Эдуард Кентский, дед современного графа, увлекался историей. По вполне понятным причинам личность Перигрина Кента особенно интересовала его. Граф кое-что слышал от своего прадеда о Перигрине и Джере, а также об их находке. Несмотря на то, что никто не верил в существование алмазов, Эдуард не мог просто так расстаться с этой мыслью. А вдруг алмазы спрятаны где-нибудь в замке? Он принялся за поиски, но все, что ему удалось найти, – это пожелтевшие от времени листы, исписанные арабской вязью. Граф обратился к знакомому ученому-востоковеду с просьбой прочитать этот манускрипт...
– Но вы-то откуда об этом узнали? – невежливо перебила ее Мэгги.
– Я случайно присутствовала при разговоре графа и ученого и, естественно, очень заинтересовалась...
Мадам не посвятила Мэгги в детали того, что была в то время замужем за тем самым ученым. Востоковед подобрал бедную девочку вскоре после ее побега из Бискье. Двадцатилетняя Элеонора пленила его сердце, и он предложил ей приют. Мадам не могла не оценить его доброту и одарила его несколькими годами счастья. Видимо, за это фортуна решила вознаградить ее и послала ей Эдуарда Кентского...
Аристократ и ученый просидели несколько месяцев над документом и сумели полностью его перевести. Дневник содержал тщательное описание подвигов Перигрина Кента с такими душераздирающими подробностями, что у обоих ученых мужей волосы вставали дыбом. Алмазы же занимали в дневнике огромное место. Джере с упоением описывал их, но, самое главное, он подробно записал, куда спрятал алмазы Перигрин Кент и как их можно найти. Эдуард был потрясен до глубины души. Он немедленно организовал поисковые работы и, точно следуя указаниям Джере, нашел прекрасные камни.
Граф скрыл свою находку ото всех. Он был уверен, что мир захочет отнять у него сокровище. Лишь своему верному другу-ученому он отважился показать алмазы. Востоковед также был поражен, но больше всех была поражена мадам Ламож, которая притаилась за шторой в гостиной, где граф Кентский демонстрировал свою находку. Разве она могла упустить такой случай? Тем более что она частенько избирала этот наблюдательный пункт, когда к мужу приходили по делу, и в своей дальнейшей деятельности нередко использовала полученную информацию.
Бриллианты Кента были настолько прекрасны, что мадам потеряла сон на несколько дней. Только когда она дала себе страшную клятву, что обязательно раздобудет эти чудесные алмазы, ей удалось немного успокоиться. И все эти годы, мастерски совершая ограбления, мудро воспитывая девочек, разрабатывая новые комбинации, она ни на секунду не забывала о своей клятве. Сама она не смогла подобраться к камням, но надеялась, что это сможет сделать кто-нибудь из ее учениц. Но найдется ли достойная для такой миссии?
– Теперь ты понимаешь, что я хочу от тебя? – спросила мадам, после того как посвятила Мэгги во все подробности.
– Кажется, да, – задумчиво произнесла девушка. – Вы хотите, чтобы я украла эти алмазы для вас.
Легкая улыбка скользнула по губам мадам. Задумчивый вид Мэгги очень понравился ей. Не испуганный, не алчный, не самоуверенный. Нет, именно задумчивый. Такая девушка должна справиться с заданием. В Мэгги мадам Ламож видела себя саму тридцать пять лет назад. Только у нее не было таких лучистых глаз, как у Мэгги, а суевериям порой стоит верить...
Украдкой мадам открыла книгу, которая все время лежала у нее на коленях. Эту тоненькую потертую книжонку мадам берегла как зеницу ока. Туда сорок лет назад она тайком переписала отрывки из дневника Джере, переведенного ее мужем. Отрывки, которые касались алмазов.
«Дева с глазами хрустальными ими владеть должна», – прочитала она и вздохнула. Джере цитировал какие-то древние легенды и одновременно отмечал, что глаза Пилар, прекрасной испанки, как раз можно назвать хрустальными. Прозрачные, лучистые, серебряные – араб не скупился на эпитеты. Почему бы не поверить ему?
Пусть дева с глазами хрустальными принесет мне эти алмазы, прошептала мадам, разглядывая свою ученицу. Было темно, и она не могла увидеть цвет глаз Мэгги, но и без света могла сказать, что девушка идеально подходит под описание в дневнике старого араба:
Дева с глазами хрустальными ими владеть должна.
Им красотою равная, яркая им нужна.
Дева с глазами лучистыми спасенье в себе несет.
Кровь молодая, чистая смоет позора гнет.
Наткнувшись на слово «кровь», мадам поморщилась. Что ж, можно верить в хрустальные глаза и считать ссылку на кровь суеверием... Вряд ли Джере имел в виду что-то ужасное.
