Текст книги "Дорога к мечте (СИ)"

Автор книги: Алекс Войтенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Алекс Войтенко
Дорога к мечте (Затянувшееся путешествие)

Все началось с того момента, как я вышел на пенсию. Хотя я всеми силами и оттягивал этот день, но в итоге, он все же наступил. Оказалось, что я зря боялся. Пенсия, это не приговор, а скорее начало новой жизни, но при этом, ты полностью свободен от каких-либо обязательств и обязанностей. И сейчас совсем ненужно вставать с первыми петухами, не обращая внимания на погоду, заводить свой старенький автомобиль и мчаться, не успев продрать глаза, на службу, стараясь попасть туда к общему подъему, или хотя бы до приезда командира. Не нужно выслушивать выдуманные им претензии, и вытянувшись во фрунт, поедать глазами начальство, создавая вид 'лихой и придурковатый, дабы разумением своим начальство не смущать'. И вообще, можно послать всех в далекое пешее путешествие, а самому завалиться на диван с книжкой. Попить пивка, или влезть на полдня в интернет, не оглядываясь при этом по сторонам, и не прислушиваясь к тихим шагам, крадущегося командира, мечтающего поймать тебя, не за составлением планов по ремонту техники, а играющего во что-то, по его мнению, неприемлемое, на служебном компьютере. В общем, лепота. Правда эта лепота, довольно быстро надоедает, особенно если привык, совсем к другому образу жизни, но пару-тройку дней, я все же выдержал. А уж после, занялся тем, к чему и готовился все последнее время. Тем более что все необходимое для этого было заранее приготовлено и заблаговременно перекочевало из складов и гаражей родной вч, в еще более родной гараж и сарайчик. И кстати все это не было украдено, наоборот, все честно списано и выкуплено по остаточной стоимости с одобрения и по прямому приказу командира части, который, тоже немало поимел от этого, впрочем, не буду вдаваться в интимные подробности. Да и не нужны они никому.

Пару лет назад, когда я только-только, начал задумываться о предстоящей пенсии, у меня возникла идея. А почему собственно я должен сидеть дома, или устраиваться на какую-то другую работу? Только ради того, чтобы чем-то себя занять? Пенсии должно быть достаточно, по моим прикидкам, сумма набиралась вполне приличная. Семьи у меня нет. По молодости попытался ее создать, но служба не способствует ее сохранению, тем более, когда единственные волосатые руки, которые у тебя есть, твои собственные. Не знаю, на что уж рассчитывала, моя подруга, когда выходила за меня замуж, но через полгода совместной жизни, она попросту сбежала, даже не оставив записки. А еще спустя два месяца прислала по почте повестку в суд, на развод. Я не поехал. Тем более что ни нажитого совместно имущества, ни детей у нас не было. Просто написал письмо, о том, что не возражаю, заверил в штабе, и отправил его в народный суд.

Лет через десять, я отдыхал в каком-то санатории, и во время отдыха, заехал в небольшой городок, находящийся неподалеку. Прогулявшись немного, я захотел подкрепиться, но увы, город был настолько мал, что в нем не нашлось места, для самого захудалого кафе, а может я просто не смог найти его. Пришлось идти в продовольственный магазин. Найдя его, я вошел, окидывая взглядом полупустые витрины, уставленные банками с морской капустой, и увидел за прилавком ее. Похоже, она тоже сразу узнала меня, потому как смутилась и спрятав лицо в ладонях постаралась нырнуть в подсобку, но я все же успел разглядеть, ее сильно расплывшуюся фигуру, и лиловый синяк, украшающий левую половину ее лица.

Усмехнувшись про себя, я купил то, что было нужно и, вышел из магазина. Больше, я ее ни разу не видел.

После развода, у меня были конечно попытки остепениться, но увы, они не увенчались успехом. Рекордом стал год совместного проживания гражданским браком, и после этого я вообще, забросил любые попытки создать семью. Видимо, не создан я для того. Да и привык уже как-то обходиться. С женщинами я иногда все же встречаюсь, но это происходит достаточно редко, и без долгосрочных обязательств.

Больше всего, конечно из-за этого переживала мама. Особенно, когда я приезжал в отпуск, погостить у нее. Тут же начиналась суматоха, меня почти ежедневно или водили, по различным знакомым, или наоборот кандидатки приглашались к нам в дом, но в итоге, видя, что все потуги пропадают даром, мама махнула на меня рукой и переключилась на младшего брата, который к тому времени стал уже взрослым. Сестра еще раньше вышла замуж, но несмотря на многочисленные мамины просьбы не принимала участие в подсовывании мне девиц.

Братик же, в один прекрасный момент просто привел в дом свою подругу и поставил мать перед фактом, сказав, что они только что расписались. От неожиданности, мама так и села. Благо, что нашлось куда. А когда узнала, что Серегину жену зовут Эльвира, то просто схватилась за голову, повторяя одно слово: 'Татарка'!

Мама, всю жизнь слыла ярой 'националисткой' всячески отваживая нас от любых попыток сблизиться с кем-то, кто, по ее мнению, не удовлетворял выдвинутым ею требованиям. В первую очередь это касалось национальности. Причем национальность определяла именно она, порой меняя фамилию до потери смысла. Например – Каёмова, у нее превращалась в Каюмову, тут же становясь узбечкой. Белова тут же превращалась в мордву или чувашку. Белоруска – Стоянович, тут же превращалась в еврейку. И если она сказала, что моя подруга скажем еврейка, то ее уже не убедишь в обратном, пусть даже во всех документах, будет написано, что она русская. Правда, Серега, мой младший брат, ее несколько успокоил, сказав, что это просто имя такое, а на самом деле, она не татарка, а немка. И фамилия у нее Зейдлиц.

'Хрен, редьки не слаще!' – резюмировала мама, но вроде бы смирилась. Ровно до того момента, как у Сереги родился сын, которого назвали Герхардом. Хорошо хоть меня в это время не было там, а то досталось бы и мне заодно.

Уже позже, когда я вновь появился в родительском доме, мне все же пришлось выслушать все претензии, накопившиеся у мамы, к брату и его жене. Понимаю, что я здесь ни при чем, но только, чтобы лишний раз не расстраивать маму, пришлось это выслушивать, при этом ни один раз.

Особенно запомнилось ее:

– Ты представляешь?! Герхард Сергеевич Искандер! А дети будут Герхардовичи! Тьфу ты! Язык сломаешь! – Повторяла она изо дня в день, чаще добавляя, – Это ты во всем виноват! Нет, чтобы жениться, как все нормальные люди, семью создать! А ты…

– Мам, – я пытался вставить хоть слово, – но ведь – Искандер, тоже нерусская фамилия!

– С чего это нерусская?! Твой прадед был исконно русским человеком! И взял эту фамилию, в честь Александра Македонского, который когда-то прошел по этим землям. А заодно, и в отместку своей семье, которая сослала его сюда, оклеветав из политических соображений. Вот и он сменил свою фамилию на эту.

В конце концов, мне это надоело и, сославшись на вызов, который по старой дружбе мне устроил сослуживец, я уехал на службу. Ладно бы все эти разговоры, ограничивались Серегиной семьей, это я как-то бы стерпел, но ведь с каждым моим появлением, вновь заводится разговор о моей службе. Казалось бы, прошло уже столько лет, и пора бы смириться с этим, но нет, и с каждым моим появлением, опять начинаются старые попреки, что я променял свое 'блестящее будущее' на армию, которая мне ничего не дала. Хотя я считаю совсем иначе. Да, я не стал ни музыкантом, ни даже офицером, как хотела того моя мама, но ведь моя работа мне нравится, приносит, какое-то удовлетворение, стабильную зарплату, уважение, так чего же еще желать лучшего?

Со службой мне можно сказать повезло. В армию меня призвали в 1980 году. К тому времени у меня на руках уже были водительские права и диплом автомеханика. Мне повезло в том, что военком, хорошо знал мою мать, поэтому, когда проходило распределение, он подмигнул мне и показал большой палец намекая, что все будет хорошо.

Капитан, сопровождающий десяток призывников к месту службы, высадил нас на каком-то полустанке, среди бескрайних Казахстанских степей. Небольшой поселок, состоящий из глинобитных домиков, огороженных высокими глиняными дувалами притулился возле железнодорожных путей. Несколько чахлых деревцев непонятного вида, и кое-где пробивающаяся, уже выгоревшая на солнце трава. Слева от станции расположился небольшой домишка с мутными стеклами окон и корявой надписью вырезанными из жести буквами, над входом – 'Гастраном'. Именно так, с ошибкой во втором слоге. Полуразрушенная платформа и вымазанное известью здание станции, с небольшим пыльным залом ожидания, со сваренными из полудюймовых труб скамейками, окрашенными половой краской, из-за чего было не слишком понятно, то ли они окрашены, то ли просто заржавели. И гордой надписью над входом 'Вокзал – Кары-агач'. Вот, похоже, и все достопримечательности поселка. Пыльные улицы, кое-где отсыпанные щебнем, похоже не знавшие асфальта со времен основания. Покосившаяся вышка водонапорной башни, и грустный ишак, запряженный в арбу, на автомобильных колесах, уныло жующий выгоревшую на солнце траву.

Введя нас в зал ожидания, и приказав никуда не выходить, капитан вошел в пошарпанную дверь дежурного по вокзалу, и вскоре до нас донесся его громкий голос, что-то кричавший в телефонную трубку. Через пару минут он вышел к нам и произнес:

– Вроде дозвонился. Придется немного потерпеть, машина уже выехала, минут через сорок нас отсюда заберут. – И немного подумав, добавил. – Просьба не разбегаться, все равно здесь смотреть не на что. Курить можно выйти на улицу, по одному. Если кому нужны сигареты, или что-то еще, слева от вокзала продмаг, но предупреждаю сразу, учую запах спиртного, в такое дерьмо засуну, мало никому не покажется.

После чего достал из сумки, какую-то книжку, с которой не расставался всю дорогу, и выбрав место почище устроился на лавочке, возле окна.

Сорок обещанных минут, превратились в два часа. Капитан, время от времени, тревожно поглядывал в окно, и в конце концов, что-то углядев, скомандовал:

– Наконец-то! Так граждане призывники, с вещами на выход! – И сунув книжку в сумку, последовал за нами.

Удивленно оглядевшись, я так и не понял, что же такого углядел капитан, когда заметил где-то вдалеке огромное пылевое облако, двигавшееся в направлении станции. Через несколько минут, облако остановилось возле нас, и когда пыль немного осела, я увидел остановившийся неподалеку от нас, древний грузовик ГАЗ-63, с открытым деревянным кузовом. Из кабины выбрался солдатик, и вальяжно подошел к нам, небрежно поздоровавшись с капитаном. Тот, видимо не придав этому никакого значения, спросил:

– Что так долго, Карим?

– Э, товарищу капитана, машин заглохла, да. Пока сделал время прошел. Но ведь приехал, да! – ответил он и, уставился на нас, кровожадно оскалившись всеми зубами. Похоже этот оскал обозначал у него улыбку.

Сопровождающий показал на грузовик и приказал занимать места в кузове. После того, как все расселись, занял место в кабине рядом с водителем. С минуту натужено похрипев стартером, машина с трудом завелась, и дребезжа всем чем только можно, тронулась с места, подняв облако пыли.

Выехав из поселка, водитель прибавил скорость, и пыль, понимающуюся из-под колес, начало сносить в сторону. Дышать стало немного легче.

Изо всех сил вцепившись в борт грузовика, и с трудом удерживаясь на деревянной доске, лежащей поперек кузова и изображающей скамью, я думал только об одном как бы ни выпасть из этого громыхающего чуда, несшегося с приличной скоростью по местному автобану. Дороги, как таковой не было, и автомобиль постоянно подпрыгивал, на встречающихся бугорках. Но водителю, похоже на это было наплевать, судя по реву двигателя, он выжимал из газона, все, на что тот был способен.

Примерно через полчаса, бешеной езды, вдали показались какие-то строения, и вскоре я увидел высокий серый забор и несколько вышек, возвышающихся над ним. Все это напоминало зону. Но в отличие от нее, все здания, располагались внутри, огороженного участка.

Еще через несколько минут, мы въехали на территорию военного городка. Обстановка здесь, разительно отличалась от поселка, который мы покинули сорок минут назад, да и от всего остального, что встретилось нам по дороге от станции.

Сразу же за въездом, начиналась широкая асфальтированная дорога, усаженная по обеим сторонам зеленеющими фруктовыми деревьями. Да, именно так! Здесь росли, не какие-то там тополя, или ясени, дающие только тень. Нет, здесь были высажены, фруктовые деревья, и весь их вид говорил о том, что за ними тщательно ухаживают. Слева от дороги, стояли несколько пятиэтажных зданий, которые оказались обычными жилыми многоквартирными домами. Возле одного из подъездов, я увидел нескольких старушек, и детскую коляску. А чуть поодаль, детскую площадку, с горкой, качелями и песочницей. Чуть в стороне, судя по веселеньким рисункам, нанесенным на стену, располагался детский сад, а рядом с ним школа. Во всяком случае, там бегали дети соответствующего возраста. Еще я заметил довольно большой магазин и клуб.

Машина, на которой мы приехали, свернула направо и остановилась на расчерченном белыми линиями плацу, возле трехэтажного здания, где нас уже встречали. По команде мы покинули кузов грузовика, который тотчас, отъехал и скрылся за поворотом.

Встречающих было немного. Как оказалось, здесь расквартирована всего одна комендантская рота, с приданным ей отделением связи, и отдельный, усиленный автомобильно-хозяйственный взвод. Комендантская рота, занималась охраной объекта, а Автохозяйственный взвод, в который я и попал, всем остальным. То есть здесь служили, водители, механики, повара, скотники из свинарника организованного на территории части и кладовщики, работающие на многочисленных складах. По сути, весь военный городок и был огромным военным складом, в котором размещалась техника, продовольствие, вооружение поставленные на длительное хранение. При необходимости, все это разворачивалось в полноценную мотострелковую дивизию. Чуть позже, я узнал, что существует еще и офицерская рота, но все офицеры и прапорщики жили в обычных домах с семьями, и к нашей службе не имели никакого отношения. Именно они и должны были составить основу дивизии, в случае мобилизации.

Мне повезло еще и в том, что из всех вновь прибывших, только у меня были права на вождение автомобиля, поэтому меня в первый же день закрепили за тем раздолбаным газоном на котором мы и приехали от станции. Правда, впервые, я подошел к нему лишь месяц спустя. За это время мы прошли первичное обучение, так называемый курс молодого бойца, приняли присягу и, потихоньку вживались в службу, не вылезая из нарядов.

Мне как единственному духу, попавшему во взвод, доставалось, наверное, больше всех. Остальные призывники, что приехали вместе со мной попали в комендантские взвода, и им там было немного полегче. Во всяком случае мне так думалось, но как я понял позже, дедовщина у них была похлещи нашей. Просто им нечего было терять, и они отыгрывались на молодых, здесь же, каждый держался за свое место чуть ли не зубами. Согласитесь, провести два года службы выполняя обязанности кладовщика, повара или водителя, гораздо легче, чем через день заступать в караул охраняя территорию части.

Все изменилось в один день. Служба в нашем взводе была поставлена так, что после подъема и физзарядки, взвод уходил на завтрак, а после него все расходились по своим рабочим местам. Уборкой в жилом и остальных помещениях занимался внутренний караул. Ну и как самого молодого, к этому постоянно привлекали меня. Независимо от того, в наряде ли я или свободен. Я уже как бы привык к этому, и чтобы не нарываться на скандал, после завтрака сразу же принимался за уборку. Едва я успел подхватить свой рабочий инструмент, состоящий из ведра и тряпки, как в казарму влетел взмыленный взводный. Увидев меня, он еще больше вызверился и заорал:

– Сержант Ескалиев, ко мне! – Тот подбежал и вытянулся по стойке смирно. – Почему рядовой Искандер занимается уборкой?! Он что, в наряде?

– Никак нет, товарищ старший лейтенант! – ответил сержант.

– Ты, что не предупредил его?

– Не успел. Только с завтрака вернулись.

Взводный немного приостыл. Найдя взглядом меня, стоящего в недоумении с неподалеку он скомандовал.

– Бегов в каптерку, переодеться в рабочую форму и за мной. Минута на все!

Через минуту я стоял возле него, облачившись в новенький скрипучий комбинезон, который мне выдали в каптерке. Взводный махнул рукой, приказывая следовать за собой и, быстрым шагом вышел из казармы.

Войдя в гараж, мне было показано на чудо советской техники именующееся ГАЗ-63. Вообще-то машина конечно неплохая для своего времени, но помня дорогу от станции до части, я понимал, что работы с ней предстоит много. Видимо последнее время Карим, недавно уволившийся в запас, водитель, совсем не следил за ней, скорее стараясь укатать ее до полного безобразия. Мне же, как я понял со слов лейтенанта, придется всего за неделю, привести ее в божеское состояние. Как оказалось, это самая востребованная машина в части, и мне несказанно повезло. 'Да уж, повезло, так повезло!' – подумал я.

Получив инструктаж и другие ценные указания, я ответил 'Есть' и приступил к ремонту автомобиля. Дождавшись, когда взводный уйдет, первым делом попытался завести свою колымагу. Двигатель, после долгих, натуженных хрипов, все-таки завелся. Немного послушав его работу, и определив на что нужно обратить внимание в первую очередь, я открыл ворота гаража и переехал на мойку. Там я довольно долго отмывал все, до чего смог добраться. К обеду, машина выглядела как новенькая, если не считать ее разболтанности. Вновь загнав ее в гараж и переодевшись, пошел на обед. После обеда взялся за двигатель. Нужно было провести хотя бы косметический ремонт и отрегулировать его. Времени, на что-то большее, просто не было. Решив исправить основное, а остальным заняться в процессе эксплуатации, я приступил к ремонту.

Начиная со следующего дня, и до самого конца недели, меня никто не трогал, и даже иногда старались помочь. В чем была причина такой заботы, я узнал немного позже. Пока же я радовался, занимаясь можно сказать любимым делом.

С мотором особых вопросов не было и отрегулировал его я за пару дней, заодно заменив все фильтры и кое-какие прокладки. С ходовой, тоже было в общем все нормально, так небольшие регулировки, ну и замена смазки. Немного дольше пришлось повозиться с кузовом и кабиной. Проблемой было то, что в гараже не было мелких электродов, а мне нужны были сварочные работы. Мой командир отделения, узнав о моей проблеме, решил ее в полчаса, заодно приказав, в следующий раз, сразу же докладывать о какой-либо нужде. Оказалось, что на наших складах есть буквально все. Даже то, что к армии не имеет никакого отношения. Поэтому, достать какой-либо дефицит, не составляло никаких проблем, только пожелай. Почти все едущие в отпуск, всегда затариваются подарками на складах, конечно те, кто мог найти подход к ним. У нас, в нашем взводе имели доступ почти все, и я как ни странно уже входил в их число, правда только косвенно. Но тем не менее, для моей машины, тут же находились любые запчасти, фильтры и даже когда мне пришла в голову идея подновить внешний вид, тут же приволокли две банки краски, и даже пригнали из комендантской роты, пару молодых, моего призыва в помощь.

В общем, к концу недели, грузовик выглядел так, будто только сошел с конвейера. Время до срока, установленного взводным еще оставалось, и я занялся 'москвичом' комбата из офицерского взвода, который просил, именно просил, а не приказывал, посмотреть его двигатель. За этим делом меня и застал мой взводный в субботу.

Вначале как мне после рассказали, он несколько минут смотрел то на меня, копающегося в моторном отсеке машины, то на мой грузовик, стоящий в углу гаража. Чтобы не было ко мне вопросов, почему я провожу большую часть времени здесь, а не в казарме, у грузовика был откинут капот, в живописном порядке разложены инструменты, короче сделано все, чтобы придать вид активного ремонта. А то что меня нет на месте, так это тоже вполне объяснимо. Я мог отойти в 'курилку', например, ну не буду же я курить в гараже, где все пропитано горючими материалами. Сейчас же, я явно занимался, совершенно ни тем, чем положено.

Видя такое безобразие, взводный набрал в грудь воздуха, чтобы излить на меня весь свой гнев, и в этот момент, я, заметив его вытянулся по стойке смирно и гаркнул:

– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант. Ваше приказание выполнено, ремонт грузовика завершен, и готов к выезду в любое время.

От неожиданности взводный слегка сдулся, но тем не менее подозрительно взглянув на меня спросил.

– А это ты чем занимаешься?

В этот момент в гараже появился майор, хозяин 'москвича':

– Не ругай его Серег, это я попросил. Парень специалист, каких мало, а у меня движок застучал. Думал, все, конец фильма! Оказалось, всего лишь клапана.

И взяв его под локоток, быстренько вывел из гаража, подмигнув мне и показав знаком продолжать работу.

В понедельник, в назначенное время машина стояла возле КПП в ожидании рейса. Путевка на него пока была открыта и лежала у дежурного. Вскоре появился заказчик, и мы выехали с территории городка.

Как оказалось, я почти единственный в части, у кого есть возможность выезжать за ее пределы. Кроме меня, такая же возможность имелась у водителя, командира части, но он в отличие от меня всегда был на виду и выезжал только с командиром, или с кем-то еще. Увольнения, у нас не практиковались, по той простой причине, что идти было просто некуда. До Кары-Агача почти сорок километров и делать по большому счету, там совершенно нечего. Другой городок, который находился немного ближе, тоже принадлежал военным, там стояла ракетная часть, которую тоже не было смысла посещать. Хотя бы потому, что по планировке он практически не отличался от нашего. К тому же был жутко секретным, и когда я туда приезжал, то дальше КПП или казармы, где иногда приходилось оставаться на ночь, ничего не видел. Примерно в двадцати километрах от городка, находилась взлетно-посадочная полоса. Что-то вроде военного аэродрома. Но фактически, там была только бетонированная 'взлетка' возле которой стояла будка диспетчера, где постоянно дежурили несколько офицеров из нашей части, сменяясь по своему графику, и небольшой гараж, где находилось несколько автопогрузчиков. Ездили они туда, на УАЗ-буханке, со своим водителем, которому кроме этого маршрута никуда не выпускали. Еще там время от времени принимали тяжелые самолеты, доставляющие грузы, в наш и соседний военный городок, туда, где стояли ракетчики. В зависимости от того, кому предназначался груз, ожидаемый со следующим самолетом, туда доставлялись солдаты, для подготовки ВПП и последующей разгрузки самолета.

Вот и получается, что вместо увольнений, в выходные дни просто организовывались походы в кинозал, или клуб имеющийся на территории военного городка. В свободное время, можно было сходить в бассейн или библиотеку, отдохнуть на спортгородке, но все это быстро приедалось, тем более что народу было немного и все друг друга знали. Правда для военнослужащих имелась возможность обучения в вечерней школе. При этом никого не интересовало, окончил ли ты десять классов или нет. Многие желая улучшить свой аттестат посещали занятия, тем более, что после окончания этой школы аттестат, как правило тянул если не на золотую медаль, то очень близко к ней. Правда не могу сказать, что знания, даваемые там были адекватны документу. Но тем не менее многие учились там. На территории городка имелось два магазина с очень хорошим снабжением. Когда я впервые зашел туда глаза просто разбежались от такого изобилия. Все, что в Ташкенте доставалось из-под полы, здесь находилось на прилавках, и купить все это можно было совершенно свободно. Единственный запрет, для переменного состава военнослужащих был на спиртное. Его начиная от пива, не продавали солдатам ни под каким предлогом. И достать его на территории городка было практически невозможно.

Я же выезжал из расположения, чуть ли не каждый день, правда, пока все это делалось с сопровождающим, но как не раз вспоминали старослужащие, скоро это прекратиться.

– Карим, – говорили они, – почти всегда ездил в одиночку. Вот как все маршруты изучишь, так и у тебя возможность появится. Пока же, все старались поддерживать со мной приятельские отношения, особо не задирая, в расчете на будущие дивиденды.

Кстати, для перевозки спиртного, на грузовике, под кузовом, был укреплен воздушный ресивер, с подведенными к нему магистралями трубок, которые хоть и не были никуда подключены, но создавали вид вполне рабочего устройства. Хотя даже в проекте никакого компрессора не было и в помине. Но сама емкость, очень органично вписывалась в прочее оборудование, и потому на нее никто не обращал внимания. О назначении этой емкости, я узнал в первый же день, когда за мной был закреплен грузовик. Чаще всего, спиртное покупалось в Кары-Агаче, у одного местного самогонщика, и заливалось в ресивер. А уже по приезду в часть, после того, как грузовик занимал свое место в гараже, к нему незаметным ручейком подкрадывались заказчики-солдатики и, с большой осторожностью горячительная влага переливалась во фляжки. Я в это время, находился или в казарме, или где-то еще, чтобы на меня подозрение не пало. Хотя кого тут подозревать, когда и так все ясно. Машина-то моя. Да и думаю, обо всех этих ухищрениях, все прекрасно знали, ну те, кому это было нужно. Просто смотрели на это снисходительно, понимая, что других развлечений в части, в общем-то, и нет. Да и пили то в основном, чуть ли не под одеялом. Другими словами, выпил и уснул, так что особого вреда такое пьянство никому в общем то не приносило, потому, наверное, и смотрели сквозь пальцы на подобные нарушения.

Примерно через месяц, когда все маршруты были выучены наизусть, начались мои самостоятельные поездки. Для пущей важности, а может и благодаря тому, что я ремонтировал личный транспорт начальства, мне присвоили звание младшего сержанта. И теперь вместо семи рублей в месяц я получал десятку. Идиллия продолжалась все лето и осень. Ровно до того момента, как в часть прибыл новый призыв, в котором оказался племянник какой-то важной шишки из штаба округа. Оказалось, что именно его и прочили на мое место.

В конце ноября, меня вызвал начальник штаба. Прибыв по его приказанию, обнаружил, что в кабинете, помимо него находится и наш взводный. Мысленно перебрав все свои прегрешения, я так и не нашел никакой причины, за что меня могли вызвать сюда. Но как оказалось, причина была несколько иная. После доклада о прибытии, я услышал вопрос начальника штаба, который меня несколько огорошил:

– Тёма, кофе будешь?

Я удивленно посмотрел на него, не зная, как реагировать на такое. Одно дело в гараже, когда я ремонтировал его 'Волгу' и там мы общались можно сказать почти дружески, и другое дело здесь. Поэтому, я просто завис.

– Ладно, не межуйся, здесь все свои. Проходи, садись, так будешь кофе или нет?

После моего согласия, он достал из шкафчика еще одну кружку и указав мне на чайник предложил самому навести себе кофе, после чего пригласил к столу.

– В общем, дело такое. – Произнес он, подождав, пока я сделаю пару глотков. – Мне придется отобрать у тебя грузовик.

Он немного помолчал, ожидая моей реакции, и продолжил.

– Я, конечно, был против всего этого, но сейчас я бессилен, что-то сделать. Приказ командира. Причем ему это тоже не очень нравится, но на него давят сверху. В общем, грузовик придется отдать молодому.

– Племяннику? – осторожно спросил я. О том, что в наш взвод попал блатной, знали все. В первую очередь от него самого. Он все уши прожужжал, какой он крутой, и какая у него волосатая рука. Вдобавок ко всему, взводный взял его под личный контроль, предупредив всех, не трогать его, чтобы не нажить неприятностей. Поэтому, он хоть и жил в нашем взводе, но был скорее изгоем, его не трогали, но и не особо с ним общались.

– Уже знаешь? Что ж, тем лучше. Теперь нужно решить вопрос, куда определить тебя, для дальнейшей службы. Конечно, будь ты Каримом, или Олегом, – он назвал имена бывших водителей моего грузовика. – Я бы перевел тебя, хоть в тот же комендантский взвод, и тут же забыл бы о твоем существовании. Но с тобой, я так поступить не могу. Потому и спрашиваю тебя, где бы ты хотел дальше служить? Подумай, я не тороплю тебя, но желательно услышать ответ сейчас. Как раз и кофе допьешь.

Честно говоря, я был рад этому, и уткнувшись в кружку с кофе, постарался скрыть свое облегчение. Я ничего не имею против поездок на грузовике. В общем-то, служба у меня было вполне нормальная, тем более имелся свободный выезд из части, а это как ни крути, хоть какие-то впечатления, по сравнению с тем, что другие, кроме военного городка ничего не видят, целых два года. А отпуск, еще надо заработать. Но дело в том, что уже считай наступила зима, в степь она всегда приходит раньше обычного, а грузовик, хотя я и привел его в порядок, уже довольно старый. И мне иной раз приходилось останавливаться и что-то регулировать в нем во время поездки. Это терпимо летом, пусть даже осенью, но сейчас…. Зимой это совсем другое дело. А если, что-то серьезное? Поэтому, я даже был рад такому повороту событий.

Допив кофе, и отставив кружку в сторону, я поднял глаза и тут же услышал вопрос:

– Ну и что ты решил?

– Баходир Бабаджанов, должен уволиться в декабре. На его место, если можно конечно. – Произнес я.

Начальник штаба вопросительно посмотрел на взводного.

– Семнадцатый склад. Автозапчасти. Начальник склада, старший прапорщик Гырбу Георгий Иванович. – Ответил тот. Начальник штаба, немного подумал, посмотрел на меня, на взводного и сказал.

– А что? Я не против! Там же еще ремонтный бокс есть при складе?

– Да. Пост ТО.

Начальник штаба покопался в каких-то бумагах, что-то прочел, подумал и произнес.

– Ну, тогда никаких проблем я не вижу.

– За исключением того, что Бабаджанов должен был в последнюю партию уйти.

– Это не страшно. Пусть передает склад, как раз подучит своего преемника, а там можно и сдвинуть увольнение. Думаю, хуже от этого, никому не будет. А уж если наказать хочешь, дембельский аккорд ему найди. В общем, так и решим.

– Ладно Артем, тогда иди готовь машину, ближайшие дни выездов не будет, а к концу недели передачу оформим, и переведем тебя на семнадцатый. Все иди.

Получив разрешение, я покинул штаб и ушел в гараж. Здесь меня уже ожидала делегация с собранными деньгами, для очередной закупки. Но после того как я сообщил решение командиров, они буквально взвыли, поняв, что очередной 'опохмел' произойдет очень нескоро, если он вообще будет возможен, судя по поведению моего сменщика. Единственно кто был доволен, так это Баходир. Узнав, что на его месте буду служить я, а он уйдет намного раньше обещанного срока, тут же принялся за доведение до ума своего дембельского альбома и парадной формы, изукрашивая ее в соответствии со своими понятиями о том, как она должна правильно выглядеть.