Текст книги "Ты проснешься, на рассвете. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Алекс Войтенко
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– Вот интересно, если записать речь директора на магнитофон, и прослушать ее через год, будут отличия? – спрашивает кто-то из класса.
– Разве, что в датах. – Отвечают ей.
Мы тихо смеемся, стараясь не привлекать внимания.
Нахожу глазами Машку, стоящую в первом ряду среди таких же, как она первоклассников, и тепло улыбаюсь ей. Она видимо воспринимает мою улыбку по-своему и вдруг на мгновение показывает мне свой язычок, и тут же покраснев, прячет лицо за букетом цветов, и отворачивается.
Чуть поодаль, стоит мама, с гордостью глядя на сестру. На маминой щеке вижу заметный блеск слезы, которую она тут же смахивает платочком.
На бархатной подушечке выносится бронзовый колокольчик, который к моему и маминому удивлению, вручается сестре. Она тут же расцветает, как-то становится выше и, с огромной улыбкой бежит мимо строя школьников, изо всех сил тренькая колокольчиком.
Вот и прозвенел первый звонок. Теперь точно Машка запомнит его на всю жизнь. Она встает в строй и с гордым видом смотрит на меня. Я показываю ей сжатую ладонь с оттопыренным большим пальцем. В ответ она гордо отворачивается, сжимая в руке букет цветов.
Раздается новая команда, и классы поочередно заходят в школу, начиная с самых маленьких.
В этом году, у нас новый классный руководитель. Это учительница английского языка, Раиса Исхаковна. Поэтому нашим классом будет теперь кабинет иностранных языков.
Вику и еще двоих новеньких, чуть задерживают, чтобы представить классу, мы же рассаживаемся по партам. Здесь вместо столов, пока еще стоят обычные школьные парты, правда довольно большие и я сажусь на одну из них вполне свободно. Только собираюсь, положить на второе, пустующее место портфель, обозначая, что оно занято, как туда плюхается Рытикова Ленка.
– Здесь занято! – говорю ей.
– Это кем же?! – надменно спрашивает она.
– Уж точно не тобой!
– Что так? – не сдается она.
Я, молча, понимаюсь и пересаживаюсь на соседний ряд, садясь посередине парты.
– Подумаешь! – слышу вослед.
У нас двадцать четыре человека, а в классе шестнадцать парт. Поэтому свободных мест достаточно.
Вскоре все рассаживаются, и вошедшая учительница здоровается с нами. Мы дружно встаем, и после разрешения вновь опускаемся за парты.
– С этого года, я буду вашим классным руководителем. Зовут меня Раиса Исхаковна, но многие здесь меня знают. – Начинает она свою речь. О том, что многие ее знают, это потому, что класс разделен на две группы. Половина, в которой нахожусь и я, учит английский, вторая половина французский язык.
Между тем она продолжает:
– В этом году, к нам пришли новые ученики это Ставицкая Таня, Камалетдинов Равиль и Ким Вика.
Таня пришла к нам из 167 школы, это в старом городе. Равиль ... возникает небольшая заминка, но обстановку разряжает он сам.
– Я на второй год остался. Здесь же учился. – Говорит он.
– Ну и Вика, она из 68 школы, это старые Сергели. Может, расскажете, что то о себе, чтобы одноклассники вас получше узнали. – обращается она к ним.
– Я Ставицкая Таня. – Начинает одна из них. – Родители получили квартиру в 13 квартале. Поэтому и переехали сюда. Учусь хорошо. Занимаюсь в музыкальной школе на пианино.
– Пока думаю достаточно. – Говорит преподаватель и предлагает ей занять место за одной из парт.
– Равиль Камалетдинов, живу в 13 квартале. Теперь буду учиться с вами. Играю на гитаре. – Бурчит он и проходит на одно из свободных мест.
– Вика Ким. Раньше жила в старых Сергелях, сейчас в 12 квартале. Занимаюсь спортом.
– Каким? – тут же спрашивает учительница.
– Борьбой Тхэквондо. Мы вместе с ним тренируемся. – Она показывает на меня. – С Сашей Матвеевым.
Я сдвигаюсь в сторону стены, и Вика тут же занимает место возле меня. С соседнего ряда доносится: "Подумаешь!", но мы не обращаем на это никакого внимания.
Классный руководитель рассказывает нам о том, как мы будем учиться, какие предметы добавляются в этом году, о кружках и секциях, которые имеются, или открываются в школе. В общем, все как обычно. Чуть позже, она начинает вызывать нас по списку, и мы поочередно подходим к ней и получаем учебники, целая гора которых сложена на столе возле доски.
Сегодня уроков не ожидается. После классного часа мы все расходимся по домам. Перед самым расставанием, у кого-то их одноклассников, появляется предложение искупаться. Все, конечно же "За!". На улице жара за тридцать! Поэтому назначаем встречу на озере и расходимся по домам.
Место нашего класса определено, пожалуй, с самого начала нашего знакомства. Неподалеку от пристани, для проката лодок в озеро вливается вода из большой трубы. Это место считается самым чистым на озере. Вообще-то озеро возникло на месте карьера из открывшихся родников, но со временем заилилось и родники перестали обновлять воду. Тогда власти просто пробили артезианскую скважину и из нее самотеком, пошла вода. От скважины провели к озеру трубу и поставили ее примерно в полутора метрах от уровня воды. Из-за сильного напора, со временем появилось некоторое углубление в дне озера, и сейчас можно даже нырять с нее не боясь расшибиться. А буквально в десятке метров от трубы, хороший песчаный пляж, где мы и собирались обычно всем классом.
Иногда, правда, ездили на Чирчик. Там вода почище, но это происходило больше в выходные дни. Все-таки далековато добираться.
Мы с Викой, подъехали, когда собрался почти весь класс. Хотя если судить по времени, должны были быть одними из первых. Найдя небольшую площадку, поставили мотороллер и расстелили возле него покрывало. Одно на двоих, нам вполне хватало его. Снятые вещи повесили на руль или сложили на сиденье мотороллера, отчего он стал чем-то напоминать новогоднюю елку. Правда перед этим, мне пришлось ответить на кучу вопросов, откуда он у меня, сколько стоит, какая скорость и так далее. Наконец все успокоились, и мы пошли купаться.
...Вечером, мы сидим у Вики в комнате и о чем-то разговариваем. Она пристроилась у меня на коленях, и положила голову мне на грудь. Последнее время, это ее любимая поза, когда мы одни. Вдруг она, мгновенно загрустив, чуть отстраняется от меня и смущенно говорит, стараясь не смотреть на меня:
– Саш, скажи, а тебе это правда, очень нужно?
– Ты о чем, Ви? – удивленно спрашиваю ее, краем глаза замечая чуть шелохнувшуюся занавеску, прикрывающую проход в комнату моей подруги.
– Ну.... – Чуть запинается она, но набравшись смелости, продолжает. – Мне девчонки сказали, что вам, мальчикам, от нас только одно надо. А я.... Я, еще не готова к этому. – Она смущенно поднимает набухшие слезами глаза.
– Зачем ты слушаешь этих дур?! Ничего хорошего они тебе не расскажут, от них только гадости ждать. Ближайшие лет пять, даже не думай об этом! Между прочим, мальчики развиваются гораздо позже девочек. Не веришь мне, спроси у папы. Разве тебе плохо со мной?
– А тебе?
– А ты у меня самая лучшая! – говорю ей и слышу тихие удаляющиеся шаги. – Прижимаю к себе милое лицо и выцеловываю бегущие по щекам слезы...
... Мы входим в дом и обнаруживаем, что он пуст. Наверное, мама ушла к соседям, а сестра у подружек. Сажусь к пианино, Вика устраивается на диване, а я, задумавшись на несколько секунд, начинаю играть и петь:
Облетела листва, у природы свое обновленье,
И туманы ночами стоят и стоят над рекой.
Твои волосы, руки и плечи – твои преступленья,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Эти желтые листья в ладони свои собираешь.
Отсверкали они и лежат на холодном лугу.
И ты сердцем моим, словно листьями теми, играешь.
И бросаешь в костер, не сжигай только нашу мечту.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой.
Я боюсь твоих губ, для меня это просто погибель.
В свете лампы ночной твои волосы сводят с ума.
И все это хочу навсегда, навсегда я покинуть.
Только как это сделать, ведь жить не могу без тебя.
К концу песни, подруга уже сидит возле меня, обняв меня за пояс и положив голову мне на плечо.
Из кухни доносятся чьи-то всхлипы, а следом слышится голос мамы:
– Что с тобой, Маша?
– Там. В зале. – Отвечает она сквозь слезы. – Сашка так красиво играл. А мне так обидно стало.
– Обидно? Почему? – Спрашивает мама.
– У Вики есть Сашка. А у меня?! У меня никого... – и плачь, становится еще сильнее.
– Ну что ты, маленькая моя! У тебя тоже появится друг, нужно только немного подрасти. Еще и завидовать будут!
– Правда?! – с надеждой спрашивает сестра.
– Конечно же, правда! – Отвечает мама...
...Выхожу из ванной. Машка уже спит, потому не стал звать маму, чтобы та принесла забытое в комнате белье, а просто обернулся полотенцем. Вдруг мой взгляд падает на зеркало стоящее у стены. Надо же! А я и не замечал! Оказывается, моя фигура приобрела кое-какие выступы. Надо же! И плечи гораздо шире. И это всего за три месяца тренировок?! Даже не верится! И смотрится, очень даже прилично!
– Любуешься? – чуть иронично спрашивает мама. – А ты представляешь мне каково? В прошлом году тебе куртку брали, думала, хоть на два года хватит. И вот на тебе. Придется новую покупать.
– Может этот год в старой отхожу?
– Куда там, плечи вон, какие широкие! Уже и в рубашки-то не влезаешь! Раньше ушивать приходилось, а сейчас распарываю!
Я притворно вздыхаю.
– Может бросить все? Хоть расти перестану.
– Даже и не думай! Веником поднимать буду. Вспомни прошлый год. Две простуды и одна ангина. А сейчас?! Каждое утро, хоть дождь, хоть что, а в одних трусах бегаешь, а после еще на турнике крутишься, или свою Тайзянь танцуешь. И хоть бы раз кашлянул.
Мама подходит поближе и обнимает меня за плечи.
– Уж лучше я куртку тебе новую куплю, чем на лекарства буду тратиться...
Вторник начинается с физкультуры. Переодевшись, выходим на спортплощадку, и выстраиваемся в два ряда. Мимо нас, прохаживается наш физрук Ариф Кадырович и рассказывает, чем мы будем заниматься в первой четверти. Оказывается ничего интересного, нас не ожидает. Все игровые виды, будут зимой. Сейчас же в основном легкая атлетика и гимнастика. Ну и как обычно сдача нормативов. Не выдерживаю и спрашиваю:
– А кто сразу нормативы сдаст, после можно в волейбол поиграть?
– Ты сначала сдай. Хотя бы подтягивание.
Класс хохочет. Все помнят, как я в прошлом году висел на турнике не в силах вытянуть себя за перекладину.
– А сколько раз нужно подтянуться?
– Если восемь раз подтянешься, пять поставлю.
– В четверти, – задаю встречный вопрос.
– Нет. Сегодня.
– А в четверти.
– Минимум пятнадцать.
– Точно поставите?
– Точно!
– Мне идти?
-Ну, иди.
Подхожу к турнику, запрыгиваю на него, и извиваясь изображаю раненого червяка, пытающегося дотянуться до перекладины. Класс оглушительно хохочет. Но восемь подтягиваний я делаю.
– О! Да у тебя прогресс! Считай, что за сегодня у тебя отлично!
Спрыгиваю и вновь задаю вопрос:
– Теперь можно за четверть начинать? – спрашиваю я.
Класс уже держится за животы от смеха.
– Ну, начинай, клоун! – преподаватель тоже уже смеется.
– Вы обещали, класс свидетели!
Вновь запрыгиваю на турник и начинаю быстро подтягиваться, и считать подъемы. Дойдя примерно до четырнадцати, отвлекаюсь, и сбиваюсь со счета.
– Блин, со счета сбился, – деланно сокрушаюсь я. – Придется заново начинать. И продолжаю подъемы. Все, теперь точно пятнадцать.
Спрыгиваю с турника и подхожу к преподавателю, смотрящему на меня с чуть приоткрытым ртом.
– И где моя пятерка? – спрашиваю я.
– Тебя не подменили, случаем?
– Ага, еще в детстве. Два раза. – Отвечаю ему.
Все по очереди подходят к турнику и подтягиваются. Я, взяв в руку муляж гранаты, для бросков, изображаю из нее микрофон и, комментирую увиденное, смех не прекращается ни на минуту. Пятерку я уже заработал, не будет же он ее исправлять.
Остальные уроки пролетают почти незаметно, к доске пока никого не вызывают, второй день всего учимся, новых тем пока тоже нет. Пока повторяем то, что успели не забыть за лето.
Уроки закончены. Беремся с Викой за руки и выходим из школы. Доходим только до поворота, как дорогу нам заступают.
– Что, борзым стал? Подтянулся, так разговаривать научился? – это Дибердеев Ринат, по прозвищу Дибер, здоровенный парень из нашего класса. – Так мы тебя научим.
– Саш, у нас времени нет, в кино опаздываем. Не тяни с ним. – Спокойно говорит Вика и, взяв у меня из рук портфель, отходит в сторону.
– Ты долго еще телиться будешь? – Спрашиваю у него, – или мы вначале в кино сходим?
– Да я тебе! – мне в лицо несется удар огромного кулака.
Принимаю его на левую ладонь, чуть отклоняя в сторону, делаю шаг вперед, правой рукой хватаю его за лацкан пиджачка, и чуть присев, перебрасываю через себя. С грохотом, Дибер, влетает в кусты живой изгороди, которая растет у нас почти на каждом шагу. В тот же момент перехватываю удар от другого участника и, добавив ему ускорения, отправляю туда же. Ринат, не успевший еще вылезти из кустарника, встречается с летящим на него дружком и оба с криком вбуриваются обратно в кусты.
– Какие, вы все предсказуемые, даже как-то неинтересно с вами. – Говорю я, – пошли Ви, они еще долго тут барахтаться будут. Забираю у нее портфели, и мы спокойно идем дальше, продолжая прерванный разговор.
Сегодня в нашем кинотеатре "Фантомас", на вечерний сеанс мы, не попадем, да и не отпустят, а вот днем, пожалуйста. Если удастся купить билеты. На такие фильмы очереди обычно на все сеансы.
К нашему удивлению, особых очередей не предвидится. Простояв всего около пятнадцати минут, купили билеты и входим в фойе. Билеты недорогие всего по 25 копеек. Так что вполне остаются деньги и на мороженое, которое здесь есть всегда. Приобретя по эскимо, проходим в кинозал и занимаем свои места. Сегодня нам не нужен последний ряд, мы пришли именно в кино, а целоваться мы можем и дома, и никто нам этого не запретит. Как раз успеваем доесть мороженое, как начинается фильм...
На следующее утро перед самыми занятиями, случайно становлюсь свидетелем интересного разговора, между несколькими моими одноклассницами.
– Представляете! – Говорит одна из них. – Вчера домой иду, еще до поворота не дошла, слышу разговор. "Дибер" с "Чуней" из седьмого "Б" нашу сладкую парочку отловили, и поучить хотят.
– Наконец-то хоть кто-то их на место поставит! Задолбали! Вика-Вика, Саша-Саша! Будто кроме них и нет никого!
– Это сегодня Матвеева с фонарем ждать? Вот весело будет!
– Помечтай! Ринат только пару слов сказал, как Вика: "Саша, мы в кино опаздываем! Разбирайся быстрей, и пойдем уже".
– Вот тебе и подружка. Парня бить собрались, а ей в кино срочно надо! Что он в ней нашел только?
– Ты лучше дальше слушай, что было! Я из-за поворота выглянула, вижу, она портфель забрала и спокойно так, можно сказать со скукой смотрит на них. Еще и Сашка добавил, что, телитесь, начинайте уже. Ну, Ринат и врезал!
– Похоже, тут не синяк, а что поинтереснее будет, у Рината кулаки, что гири.
– Будет-будет. Я вздохнуть не успела, смотрю, а наша парочка уже по аллейке спокойно топают!
– Сбежали?!
-Да ну от "Дибера" не сбежишь!
– Так, что дальше-то?! Не томи.
– А Ринат с "Чуней" в кустарнике запутались, и вылезти не могут. Ругаются, друг на друга, все исцарапались, я чуть не описалась там от смеха!
– Врешь, ты все!
– Вон Ринат появился, сама спроси. – Вытягивается, разглядывая чего-то. – Впрочем, лучше не спрашивать. У него на лице все написано...
Смотрю в расписание и офигеваю. Пение! У нас еще и пение оказывается есть?! Жуть! Что интересно там петь заставят? Опять, что-нибудь пионерско-патриотическое? Ну, уж точно не Битлов.
– Вик, что петь будем?
Вика пожимает плечами.
– Что нибудь придумают. Тебе не все равно?
– Может им мою сказку предложить?
– Предложи! – с улыбкой говорит она и заводит. – Вот было у крестьянина, три сына...
– Все трое – дураки, что характерно. – Подхватываю я и мы уже напеваем в два голоса и входим в музыкальный класс. – Атос, Портос и младший – Буратино, Принцессу встретили, и кончилось всё скверно!
Почти весь класс уже на месте, но перемена еще не закончилась, поэтому преподавателя пока нет. Подхожу к пианино и, открыв крышку, присаживаюсь на стул.
– Здравствуйте дети! – говорю, пародируя учительницу. – Сегодня, мы с вами будим учить новую песню. Хотите?
– Хотим, хотим! – раздаются отдельные крики.
– Песня очень простая. Русская-Народная-Блатная-Хороводная! – в классе раздается смех. А я продолжаю. – Итак, я начинаю, а вы подхватываете.
Играю простенький мотив и начинаю песню:
– Для вашего же блага написана бумага,
А в ней категорический запрет.
Взывали вас к порядку, учили по порядку,
Все – Моисей, Христос и Магомет.
А ну-кась, гоп-стоп, сало!
Не слушает, ей горя мало!
Гоп-стоп, сало!
Все кушает, лишь краше стала.
Гоп-стоп, сало!
Ой, люба рiдна Украина, мати моя!
Класс вначале просто прислушивается, а после по одному – двое... присоединяются ко мне. Через пару минут все уже стоят возле инструмента и во весь голос подпевают:
– А ну-кась, гоп-стоп, сало!
Не слушает, ей горя мало!
Гоп-стоп, сало!
Все кушает, лишь краше стала.
Гоп-стоп, сало!
Ой, люба рiдна Украина, мати моя!
Куплет я запеваю уже в одного, но даже здесь мне стараются помочь:
"Без библий и коранов, я ем только баранов", -
Чабан кричал, пощипывая ус.
"По моему уставу – чтоб никакого салу", -
Пужал грузин-генералиссимус.
И вновь мы поем все вместе:
– А ну-кась, гоп-стоп, сало!
Не слушает, ей горя мало!
Гоп-стоп, сало!
Все кушает, лишь краше стала.
Гоп-стоп, сало!
Ой, люба рiдна Украина, мати моя!
А ну-кась, гоп-стоп, сало!
Не слушает, ей горя мало!
Гоп-стоп, сало!
Все кушает, лишь краше стала.
Гоп-стоп, сало!
Ой, люба рiдна Украина, мати моя!
Песня заканчивается и я крутнувшись на вертушке стула, пытаюсь встать. Но не тут, то было. Раздаются выкрики :
– Еще! Давай еще! – Даже Ринат, забыл про вчерашнюю потасовку и громче всех требует продолжения.
Оказывается звонок, уже давно прозвенел, но никто этого даже не заметил. В дверях уже, несколько минут стоит учительница и улыбаясь, говорит:
– Все это хорошо. Но урок давно уже начался.
Все тут же рассаживаются. Я, поднявшись со стула, тоже направляюсь к своему месту.
– А посерьезнее есть, что нибудь? – Спрашивает Анна Захаровна.
– Можно и посерьезнее. – Говорю я. – Сыграть?
– И спеть. – Продолжает она.
Возвращаюсь назад и сажусь обратно за инструмент:
– Вы хочете песен? Их есть у меня! – раздаются короткие смешки. Я встаю, и объявляю песню:
Музыка Фишера, Слова Матвеева – "Грусть".
– Это, какого Матвеева? – тут же раздается вопрос.
– Сашины. – Вставляет Вика. И все вопросы сразу прекращаются. Полная тишина. Небольшое вступление и я начинаю песню:
Тихо падал прошлогодний снег,
Укрывая белым серебром,
Одинокий розовый букет,
Брошенный с досады за углом.
И казалась грусть в его цветах,
А во взгляде горе и тоска,
И как будто затаенный страх,
Но чуть – чуть надежды в лепестках.
Словно одинокий человек,
Брошенный на произвол судьбы,
Тихо падал прошлогодний снег,
заметая все вокруг следы...
Некоторое время в классе тишина, потом вновь раздаются выкрики: "Еще! Еще!". Вопросительно смотрю на учительницу, та пожимает плечами и кивает головой:
– Продолжай, чего уж там!
Вздыхаю и продолжаю: – Песня: "Я однажды забыл" Стихи Виктора Третьякова, и начинаю петь:
Я однажды забыл, что я – Бог.
И, конечно, забыл, что ты – тоже.
Я пытался, но вспомнить не мог,
Почему мы с тобой так похожи.
Я забыл, что все то, что вокруг,
Мы когда-то придумали сами.
Вместе мысленно создали замкнутый круг,
Чтобы странствовать под Небесами.
Я забыл, что не будет Суда,
И что, в принципе, Суд не возможен,
И что Путь всех пришедших сюда
Бесконечен, прекрасен и сложен.
И в награду за весь этот вздор,
Я вдруг вспомнил, что я – Неба житель,
И что каждый себе режиссер и актер,
И суфлер, и, конечно же, зритель...
Опять тишина в классе. Все переваривают, песню. Замечаю, чьи-то губы шепчущие слова.
Выкриков больше нет, зато все лица замерли в ожидании. Все как будто ждут какого-то чуда, или новой песни. Бросаю взгляд на часы, время еще есть.
– Еще одну. Последнюю. – Говорю я и смотрю на преподавателя. Вижу короткий кивок и начинаю петь.
В нашей жизни всё взаимосвязано,
Вот наешься варенья, и...слипнется, – слышится короткий смешок.
Ведь недаром по поводу сказано:
Как аукнется, так и откликнется.
И какой тебе жизнь представляется,
Так она, безусловно, и сложится,
В равной мере всем предоставляется,
Сам не сможешь, само, брат, не сможется.
Ничего просто так не прибавится,
Пустота, непременно, заполнится,
Если сверху чего-нибудь свалится,
Значит, тут же чего-нибудь вспомнится.
Вот такая, друзья, философия,
Не смотри на меня, как на шизика,
Нету, скажешь, по жизни пособия?
Это ж просто начальная физика.
Если хочешь быть правым – не бегай на "лево",
Если хочешь быть первым – не спи за рулём,
А захочешь, чтоб рядом была королева,
Для начала попробуй сам стать королём.
А захочешь, чтоб рядом была королева,
Для начала попробуй сам стать королём!
Заканчиваю припев и, в этот момент звенит звонок, но никто и не думает срываться с места и бежать на перемену.
Наконец, Анна Захаровна смотрит на часы и со вздохом произносит:
– Ну, что ж... Урок окончен. Все свободны.
Мы всей толпой выходим из класса, лед, что еще вчера чувствовался в наших отношениях, сломлен. Даже то, что Вика вновь возле меня, уже никого не задевает.
Вчерашние соперники, что-то дружелюбно рассказывают, шутят. И я не вижу, ни одного хмурого лица вокруг себя.
Домой возвращаемся также, всей толпой, а не поодиночке. Постепенно все кто живет поближе к школе, разбегаются, и вскоре мы остаемся только вдвоем.
Поворачиваюсь и шепчу ей на ушко: "Ты, моя королева!".
"Я, Знаю, мой король!" – так же тихо отвечает она.
Начало октября, а на улице только-только начинается осень. Дождей пока еще нет, но листья уже местами пожелтели и осыпаются, устилая красно-желтым ковром аллеи парка, по которому прогуливаемся с подругой. Вика собирает букет из кленовых листьев и что-то тихо напевает, в такт нашим шагам. Еще довольно тепло, но родители уже настаивают на осенней одежде. Хотя может оно и правильно, ведь все вокруг уже перешли на нее. Одеты, мы почти одинаково, в джинсах и легкой ветровке. Если бы не роскошные волосы Вики, то вполне можно принять нас за мальчишек. Сейчас редко можно встретить девочку в брюках или джинсах. Просто такая мода, что чаще всего они носят платья или юбки. А джинсы, слишком дороги, чтобы встречать их на каждом шагу. Правда, можно найти, что-то похожее на них местного производства, но увы их можно использовать только по прямому предназначению. Ведь когда-то их придумали в качестве рабочей одежды. Так вот то, что шьется у нас, ни для чего другого использовать не получится. Они и выглядят именно как рабочая одежда.
– В классе опять шептаться начинают в нашу сторону. – Говорит Вика. – Опять концерт будешь им устраивать?
– Хватит с них одного. Что мне теперь, клоуном работать? – Отвечаю ей. – А шепотки давно уже идут. Это их Ленка Рытикова подзуживает.
– А ей то, что не хватает?
– Не знаю. Может, завидует. – В прошлом году мы за одной партой сидели. – Может, взревновала. Кто вас разберет?
– А нас не надо разбирать. Нас любить надо.
– Всех?! – деланно ужасаясь, спрашиваю я. – У меня сил не хватит на всех. Да и не нужен мне никто.
Я останавливаюсь и, взяв Вику за плечи, поворачиваю к себе.
– Почти никто. Есть правда одна девчонка. – И смотрю ей в глаза.
Вика прижимается ко мне и спрашивает:
– А, я ее знаю?
Я пожимаю плечами:
– Наверное. Хотя... Трудно сказать. Я вот тебя, каждый день заново узнаю. А знаешь ли ты себя?!
Несколько минут мы молча стоим, потом Вика вдруг произносит:
– А, давай поссоримся?
– Зачем? – Удивленно спрашиваю я. – Тебя что-то не устраивает?
– Нет. Ты не понял. Давай поссоримся, и подеремся. При всех. Чтобы знали, что нас лучше не трогать!
– И так все об этом знают. Даже Ринат и тот, всегда первым здоровается. Уж кто-кто, а он-то точно еще в том году, за любой косой взгляд в драку лез.
– А что же тогда делать?
– Да плюнь. Пошепчутся и перестанут. Мне кажется, что ты просто хочешь спарринг устроить. Так?
– Ну не то что бы так... Но хочу. Ведь может у меня какое-то желание появиться.
– Насколько я знаю завтра на физ-ре гимнастика должна быть. Ариф Кадырович заболел, а Зоя Ильинична, только в зале уроки проводит. Значит, наших гимнастов заберет, а остальных или на брусья или на кольца отправит. Только надо заранее к ней подойти и предупредить. Думаю, она не против будет.
– Точно! Можно еще добуки взять с собою. То-то наши офигеют.
– Только не сразу их одевать, а чуть позже, после разминки. И после того, как с Зоей переговорим.
– Вот видишь, какой ты умный у меня! А я уже поссориться хотела.
– Я так думаю, что не поссориться, а похвастаться. Что-то у меня такое подозрение.
– Ты меня в чем-то подозреваешь? – загадочно улыбаясь, спрашивает Вика.
– А ты как хотела? Ты же у меня очень подозрительная личность!
Вторник, как обычно начинается с физкультуры. Переодеваемся и выстраиваемся вдоль стены школьного спортзала. Появляется преподаватель с мячом в руках, и объявляет:
– Хабиров, Сорокина – выйти из строя. Остальные – волейбол. Только без сетки. Левая сторона зала ваша. И чтобы без шума. У меня соревнования скоро, чтобы никто не мешал.
– А, смотреть можно? – спрашивает кто-то.
– Можно, только тихо.
– Зоя Ильинична! – поднимаю руку.
– Да, Матвеев, что ты хотел?
– У нас тоже скоро соревнования, можно мы в уголке потренируемся?
– С Викой?
– Да. Нам много места не надо. Девять матов положим, нам хватит.
– Это вам уголок не подойдет. – Задумчиво произносит учительница. – Ладно, на улице вроде тепло, я сейчас дверь открою, волейболисты пусть туда идут. А вы тогда в левой части устраивайтесь.
– Спасибо Зоя Ильинична!
– Все. Разойдись.
Мы с Викой срываемся и бежим в раздевалку. Некоторые ребята, заметив, куда мы побежали изумленно переглядываются между собой, не понимая, зачем нам переодеваться. Какая-то часть класса выходит на улицу, но несколько человек все, же остаются. Все конечно слышали, что мы занимаемся тхэквондо, но никто еще, ни разу не видел, как это происходит в действии. Кто знает? Может это только слухи.
Через несколько минут, мы с Викой вновь выходим в зал, одетые в белоснежные добуки и опоясанные красными поясами. Да именно так. Еще вначале осени Чен-лаоши торжественно вручил нам эти пояса. Сейчас смутное время, для восточных единоборств. Вроде бы и все официально и никаких запретов нет, как было в моих прошлых реальностях, но все же соревнования тоже, не проводятся. А если и случаются, то только внутри клубов или секций практикующих искусство. Поэтому определение мастерства, прерогатива исключительно наставника. Хотя порою встречается и такое, что наставник раздает пояса не по мастерству, а по личной приязни, редко, но все же случается. Вначале, Чен-лаоши не хотел вручать нам пояса, мотивируя это тем, что мы мало знаем, или это просто ни к чему. Но в ноябре, вроде бы должны состояться межклубные соревнования, хотя и не слишком официальные, и только поэтому, чтобы поучаствовать в них и было определено, что красного пояса, мы с Викой все же стоим. Хотя и тут было уточнение. Дело в том, что ожидаются соревнования тхэквондо, у нас же с некоторых пор выработался несколько другой стиль, включающий и элементы, Айкидо. Даже Чен-лаоши, а он все-таки мастер шестого дана, признает, что наш стиль много действенней стандартной схемы боя. Но, увы, это только наш стиль. Не для соревнований. Поэтому сейчас мы делаем упор на стандартные схемы, хотя иногда очень хочется пошутить.
Пройдясь по матам, решаем, что на деревянном полу, все же лучше. Маты слишком мягкие и стесняют движения. Поэтому решаем работать может чуть осторожнее, но без них. И чуть размявшись, начинаем спарринг. Примерно через пять минут, вокруг нас собирается целая толпа одноклассников. Все с интересом наблюдают за нашими действиями. Вика, заметив такой интерес, показывает, одними губами: "побалуемся?" Я киваю головой, и мы начинаем использовать свой стиль. Даже если судить по зрелищности, то наш стиль во многом выигрывает у стандартных приемов. Допустим при исполнении тьо-ап-дора-чаги, т.е. удара в прыжке с разворотом ставится просто блок, то в нашем случает, атакующий, может просто вылететь с додянга. Здесь вступает в действие прием заимствованный в Айкидо, и атакующий, получив дополнительное ускорение, не всегда даже способен выполнить правильно страховку в падении.
Чувствую, разговоров будет немало. После одного из ударов Вики, чуть было не влипаю в стену. Со следующим ударом, Вика отлетает и, успев сгруппироваться, останавливается только у самых ног одноклассников. Вновь поднимается и наносит, мне очередной удар, я приседаю и перебрасываю ее через себя. Мгновением позже замечаю, как передернулся Ринат, видимо вспомнив, как он влетел в живую изгородь, после подобного же приема, в драке со мной. А еще через мгновение сам качусь к ногам одноклассников. Да, отвлекаться во время боя чревато, хорошо хоть успел, вовремя выполнить страховку, иначе точно бы синяк во всю спину заработал. Тут же из положения лежа, подпрыгиваю и наношу двойной удар ногами. Вика принимает на блок первый удар, а второй пропускает, но успевает чуть отклониться, иначе было бы совсем плохо. Удар шел прямо в лицо. Отскакиваю назад. Даю знак остановки боя. Увидев, что меня поняли, тут же подхожу и разглядываю и аккуратно прикасаюсь к ее лицу:
– Не задел? – спрашиваю ее.
– Нет. Я успела, но наверное хватит на сегодня.
Оборачиваюсь к ребятам и спрашиваю о времени. Оказывается, осталось совсем немного. Здорово мы потренировались. А если учесть что почти без разминки...
– Хорошо Чен-лаоши этого не видит, было бы нам некогда!
– Это точно. – Соглашается подруга. – Пойдем, наверное, еще помыться нужно.
