Текст книги "Кровавая весна 91-го (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Добрый день, – вежливо поздоровался Максимов. – Разрешите присесть.

– Присаживайся, коли не шутишь, – прошамкала бабка, с любопытством осматривая компанию. – Городские, небось?

– Ага, из Пореченска, – не стал скрывать Андрей. – Интересуемся необычными местами и людьми.

– А что здесь можно найти необычного? – усмехнулась бабка. Выцветшие голубые глаза на морщинистом лице светились умом и лукавством. – Деревня, она деревня и есть. Люди здесь простые, городскими причудами не избалованные.

– Говорят, в соседней деревне, Строгово домик один интересный есть, заброшенный. Не подскажете, почему его ведьминым называют? – поинтересовался Максимов.

Бабка нахмурилась и поджала губы. Морщины стали глубже, проступили отчетливее, в глазах мелькнула настороженность.

– Зачем вам оно? Место плохое, темное. Местные его десятой дорогой обходят. А вам бы городским все лезть, куда не надо. Приключения искать на свои дурные головы.

– Так расскажите, что там такое, – вмешалась Лера, – Мы вас послушаем, и может быть, никуда не пойдем.

– Ой, девчуля, – вздохнула бабка, смерив внимательным взглядом Валерию. – Врешь, ведь. Пойдете, знаю я таких. Но рассказать, так и быть, расскажу. Кратко, без подробностей. Лет десять назад жила там женщина одна, непростая – Катерина. Говорили, умела привораживать и ещё кое-что. Про неё до сих пор много разных слухов ходит. Сельчане Катьку недолюбливали, ну и она особо не навязывалась. Пропала лет десять назад, как сквозь землю провалилась. Через два года в дом переехала одна семья, пришлая. Муж с женой, да и ребенок ихний, двухлетний, Семочка. Василий нормальным парнем, был, устроился механизатором в колхозе нашем «Светлый путь». Выпивал, конечно, как и многие наши мужики, было у него пару запоев, но в основном меру знал. Жена Вера дояркой на ферме работала. Что там произошло, никто не ведает. Встал в один день Василий, взял топор, да и порубил супругу и малыша своего. Потом очнулся, понял что наделал, записку покаянную написал, и сам повесился. С тех пор у людей слухи пошли, что место это нехорошее. Все наши его десятой дорогой обходят, детям строго-настрого приближаться запретили. И вам не советую.

– А где этот дом расположен? – поинтересовалась девушка, невинно взмахнув ресницами.

– Вижу, все равно туда пойдете, – вздохнула старуха. – Тогда постарайтесь, особо там не задерживаться. Если долго там не стоять, глядишь, и всё обойдется. Как к Строгово идти, знаете?

– Расскажите, – попросил Вадик. – Я здесь когда-то был по путевке в пионерлагере. Он с другой стороны от Митяевки расположен. А в Строгово не заходил.

– В «Орлёнке» что ли? – взгляд бабки подобрел.

– Там, – улыбнулся Громов.

– Тогда слушай. Идете прямо, до поворота, там табличка будет со стрелкой и надписью «Строгово». Поворачиваете направо и шагаете до упора, пока дома не пойдут. Слева от них холм. Идёте к нему. Когда лес начнётся, ведьмин дом увидите, он чуть дальше стоит.

Спасибо, бабуля, – поблагодарил Максимов. – Мы, действительно, долго там не будем. Одним глазком глянем и назад.

– Храни вас Господь детки, – Семеновна истово перекрестила воздух перед ними. – Возвращайтесь быстрее, не задерживайтесь, помните, что говорила, место поганое.

– Спасибо, обязательно вернемся, – пообещал Андрей

– Когда она начала говорить о женщине, которая там жила и об убитой семье, у меня внутри заледенело всё, – призналась Лера, когда компания повернула на луг, идущий к Строгово, и бабка пропала из виду.

– Андрюх, ты веришь в то, что она рассказала? – осведомился Рудик.

– Смотря во что, – усмехнулся Максимов. – В проклятое место, колдунью, одержимого мужика, однозначно, нет. Легенда, конечно, красивая, но ничего общего с реальностью не имеет. Скорее всего, женщина могла куда-то уехать, а мужик, действительно, бухал периодически, раз в запои уходил. Уверен, с женой периодически скандалили из-за его пьянок. Возможно, и до драк доходило, это в деревне обычное дело. Вот и допился до белой горячки, а там разное могло произойти. Жена под горячую руку попалась, стыдить его начала, или банально крыша поехала от водки. Страшная, но вполне житейская ситуация, временами такое в неблагополучных семьях происходит, не только в селах, но и в городах, особенно, если под влиянием алкоголя планка падает.

Пораженный неожиданной мыслью Андрей резко остановился. Идущий следом Вадик ткнулся лбом о спину.

– Ты чего? – обеспокоенно поинтересовался Вернер.

– Мне тут в голову одна мысль пришла, – медленно произнес Максимов. – Вот смотрите, допустим, я – маньяк. И мне нужна берлога, чтобы обделывать свои кровавые делишки. Имеется заброшенный дом, в котором произошла такая трагедия. Надо только сделать, чтобы все селяне обходили его за пару километров и не приближались. Понимаете?

– И что надо сделать? – саркастично поинтересовалась Лера. – Ты намекаешь на то, маньяк причастен к убийству семьи?

– Думаю, всё гораздо проще, – криво усмехнулся Андрей. – Вот произошла такая ситуация: муж набухался, схватился за нож, зарезал жену и ребенка. Раньше в доме жила одинокая баба, со своими странностями, и непростыми отношениями с односельчанами. Что-то стукнуло ей в голову, и она уехала. Так вот, я бы на месте маньяка, хорошо подогрел и раздул истерию. Для этого достаточно побухать с мужьями самых больших сплетниц в деревне. Рассказать пару небылиц о прошлой хозяйке, нагнать жути. Намекнуть, что колдуньей была. Можно при этом сослаться на уже умерших односельчан, мол, пользовались её услугами. Проверить всё равно невозможно. Пояснить, что сгинула без следа, не просто так. Подвести к мысли: место это стало проклятым, и мужик, который там поселился, под влиянием темных сил, свою семью ножом порезал, а потом повесился. Аккуратно разогреть сплетниц красиво поданными байками, а дальше они сами всё сделают. От себя приукрасят, прибавят жутких подробностей и страшилок. Если грамотно всё сделать, тайная берлога с жуткой репутацией готова. К ней никто не приблизится, а если что-то услышит, будет бежать со всех ног подальше. Деревенские, в своей массе, гораздо суевернее, чем городские. Маньяку достаточно вырасти в подобном селе, и понимать психологию местных. Они – идеальный материал для развешивания на уши всякой мистической дряни.

– Думаешь, эти слухи дело маньяка? – Лера прищурилась, с любопытством разглядывая Андрея.

– Не исключаю, – подтвердил Максимов. – Но все равно не понимаю, почему он рассказал об этом доме и ждущем там отце, Наташе? Не верю в такую глупость. Тут что-то не складывается. Одно можно точно утверждать – маньяк как-то связан с этим местом. Возможно, он местный. О заброшенном доме в Строгово знал, последнюю девчонку убили недалеко, рядом со станцией…

Строгово оказалось в пятнадцати минутах ходьбы от Митяевки. Небольшая деревенька из двух-трех десятков домов по обе стороны дороги. Людей почти не было видно. Две бабки сидели на скамейке, серьезный мужик в старой замызганной куртке катил перед собой тачку, нагруженную всяким хламом. Девчонка лет восьми, раскачивалась на самодельной качели, подвешенной к ветвям дерева возле дома.

Деревенские молча провожали Максимова с товарищами настороженными взглядами, пока они не прошли дома.

– Странные какие-то, – озадаченно заметила Лера. – Ни один ничего не сказал, не поинтересовался, кто мы такие, и что тут делаем.

– В деревне свои правила, мы ничего не спрашиваем, и они не навязываются, – улыбнулся Андрей. – Другой ритм жизни, иные понятия. Во всяком случае, у пожилых людей. Молодые могли бы и пристать.

У холма дорога пересеклась с краем леса, за стволами деревьев с раскинутыми в стороны сучьями, вдалеке за полуразвалившимся деревянным забором виднелся небольшой кирпичный дом.

– Нам туда, – Максимов указал взглядом на строение. – Двигаемся вперед, аккуратно, не производя лишних звуков. Дом развален, думаю, там никого нет, но на всякий случай, лучше соблюдать осторожность. Времени у нас хватает, но надо помнить, – последняя электричка уходит в Пореченск в двадцать тридцать. Первым иду я, Саня, Вадик. Рудик, Лера и Сережа остаются здесь на всякий случай. Когда я махну, можете подтягиваться. У кого-то есть вопросы?

Ребята и Валерия промолчали.

– Значит, нет, – подытожил Андрей. – Тогда мы пошли.

Максимов поправил ремень сумки и перебежками, от одного ствола дерева к другому, крадучись двинулся вперед. Громов и Русин держались рядом, стараясь копировать манеру передвижения. Индейцев, молниеносно и бесшумно двигающихся по прериям из них не получилось. В тихом осеннем лесу вся троица напоминала стадо бегемотов, бегущих к водопою – каждый треск сухой ветки, хруст гравия под подошвами ботинок был подобен оглушительному выстрелу, и Андрей плюнул на конспирацию. Начал двигаться более уверенно и расковано, стараясь все равно держаться за стволами деревьев.

За десять шагов до дома Максимов остановился. Внимательно вгляделся вперед, стараясь отыскать что-то подозрительное. Дом безмолвно таращился в ответ темными глазницами оконных проемов, окруженный покосившимся забором, с торчавшими под разными углами штакетинами и чудом сохранившейся ржавой калиткой. На внутренней территории лежали полуистлевшие мешки, разбросанные в беспорядке деревяшки, остатки утвари, разбитой посуды и другой мусор.

Обветшалое строение с прорехами в черепичной крыше, производило впечатление полностью заброшенного, куда нога человека не ступала несколько лет.

Максимов повернулся назад, махнул рукой Вернерам и Сергею, пригашая присоединиться.

– Думаешь, все нормально? – тихо спросил стоящий рядом Саня.

– Похоже, что да, – ответил Андрей. – Снаружи дом выглядит так, будто там никто не жил несколько лет. Но это впечатление может быть обманчивым.

Подошли двойняшки и Цыганков.

– Сейчас я, Саня и Вадик обследуем дом. Вы страхуете нас снаружи. Лучше всего не стойте в одном месте. Осмотритесь, немного разойдитесь, чтобы увеличить сектор обзора, если заметите что-то подозрительное, кричите.

– Сделаем, – кивнул Вернер.

– Вадик, фонарики не забудь, и свои средства самообороны, на всякий случай, – Максимов усмехнулся. – Пойдем налегке, сумку возьму только я, остальной багаж здесь под деревом кладите. Там он нам будет только мешать.

Громов деловито кивнул и расстегнул молнию сумки.

Вещи аккуратно сложили под деревом, Вадик и Саня подошли к Андрею. Побледневшие, взволнованные, с гаечным ключом и складным ножом в руках, они выглядели так забавно, что Максимов улыбнулся.

– Не нервничайте, парни. Скорее всего, там давно никого нет. Посмотрим, что к чему и уйдем…

Калитка оказалась не заперта. Андрей чуть толкнул железную дверку и прошел вовнутрь, обходя кучи хлама. За ним вовнутрь просочились озирающиеся и крепко сжимающие в руках своё «оружие» Русин и Громов.

Входная дверь протестующе заскрипев, отворилась. Первым на порог шагнул Андрей, огляделся и озадаченно почесал затылок. Вокруг царил бардак и запустение. На стенах с пожелтевшими обоями виднелись темно-зеленые разводы плесени. На полу валялись разорванная подушка, перья, разбитые тарелки, встопорщившийся пучками ваты матрас, разбросанные кастрюли, гнилые яблоки. Стоящий рядом Вадик поморщился. От комнаты несло болотной сыростью, застоявшейся водой и сладковатым запахом гнили.

– Ни черта себе, хламовник, – выдохнул Русин, обозревая пространство.

За помещением кухни находилась большая гостиная. Там был такой же бардак, распотрошенные диваны и кресла, разбитый шкаф, разбросанные книжки, сорванный со стены и оставленный на полу. И так же несло пылью, плесенью и гнилью.

– Такое впечатление, словно здесь что-то усиленно искали, – задумчиво пробормотал Максимов, обозревая комнату. – Так ребята, я пошел дальше, а вы осмотрите комнату и кухню, особо можете не усердствовать, им уже досталось.

Максимов открыл дверь в следующую комнату. Шагнул вперед, замер и похолодел. Подсознание сработало быстрее, чем мозг осознал и принял увиденное.

Посередине красного, сорванного со стены ковра, лежала кукла. Яркое желтое платьице смотрелось нелепо среди плавающих в воздухе пылинок, игрушка выглядела так, будто вчера сошла с заводского конвейера. На пластике не было ни царапин, ни отметин и пятен, появляющихся при использовании детьми. Предзакатный солнечный свет, льющийся из окна, озарял желтые волосы, белое личико, с пухлыми губками и огромные голубые глаза с густыми ресницами. Большой кухонный нож, торчащий из пластмассового тельца и засохшие красные мазки на шее, подбородке и щеке ещё больше подчеркивали нереальность происходящего.

Опять возникло ощущение холодного злобного взгляда, прожигающего до самых внутренностей, и Андрей похолодел от дурного предчувствия.

– Парни, – чуть дрогнувшим голосом позвал он. – Зайдите в комнату.

В помещение зашли и на секунду застыли каменными изваянием Громов и Русин, рассматривая игрушку. Вадик изумленно присвистнул. Саня шагнул вперед и протянул ладонь.

– Не трогай! – рявкнул Максимов. – Всё, валим отсюда.

– Ребята, – тишину разорвал взволнованный крик Рудика. – Скорее сюда. Гляньте, что Лерка нашла!

Глава 25

Вернеры и Серега стояли в метрах пятидесяти от дома, на небольшом холме, закрытом ветками кустарников и стволами деревьев. Руки парней были перепачканы в земле, брюки в разводах грязи.

– Что случилось? – встревожено спросил Андрей.

– Обходили вокруг дома, осматривали территорию. Лера зашла на холм и заметила одну странную вещь: земля свежая, будто только что вскопанная, даже по цвету от остальной чуть отличается. И чуть просевшая,– запинаясь и частя, сообщил Цыганков. – Мы решили посмотреть, что там такое. Взяли ветки потолще, чуть подкопали, увидели кусок ремня и угол люка, руками отгребли остальное и вот.

Серега указал глазами на землю.

Максимов проследил за его взглядом. В разрыхленной земле просматривался ремень, соединенный с квадратным ребром крышки, примерно, метр на метр. Со стороны увидеть схрон было невозможно – место спрятано под землей с частоколом кустов и деревьев вокруг. Лере помогло чудо, вместе с врожденной наблюдательностью.

– Ни черта себе, – присвистнул Андрей. – Что-то это все мне совсем перестает нравиться. Не ожидал. Похоже, мы действительно случайно попали в точку. Лер, ты просто прирожденный следопыт.

– Я знаю, – усмехнулась девушка.

– Батя всю жизнь по гарнизонам и командировкам ездил. Мы даже в Корее побывали, видели тренировки спецназа, как они в земле окапывались, схроны делали. Батя тогда нам о войнах во Вьетнаме и Афганистане рассказывал, как вьетконговцы и моджахеды схроны и подземные ходы рыли, а американские «тоннельные крысы» и наш спецназ их находили. Я забыл, а вот Лерка запомнила, и сразу обратила внимание на землю, – сообщил Рудик.

– Что теперь делать? – растерянно спросил Цыганков.

– Вообще-то брать ноги в руки и сваливать как можно быстрее, – буркнул Максимов. – И так увидели больше, чем ожидали. И наследили нехило. Теперь маньяк может затихариться. Надо уходить и сразу связываться с милицией. Желательно, не с местными, а Димой и его начальником Максимом Олеговичем. Выгребем, конечно, за самодеятельность, но других вариантов я не вижу.

– Давайте, хоть взглянем что там такое, – предложила Лера. – А вдруг это ещё с войны осталось или к маньяку отношения не имеет?

– С войны навряд ли, – криво усмехнулся Андрей. – Земля свежая, открывали недавно. Ремень давно сгнить должен за такое время, а он в нормальном состоянии.

– Тем более, надо открывать, – решительно заявила девушка. – А вдруг там кому-то нужна помощь?

Несколько секунд Максимов молчал, обдумывая ситуацию, потом махнул рукой.

– Ладно, мы и так навели шороху, чего уж тогда стесняться? Давайте попробуем.

Андрей, Вадик и Рудик взялись за ремень с разных сторон, аккуратно дернули на себя. Крышка стояла как вкопанная. Потянули вверх, люк приподнялся, в образовавшееся отверстие полетели комья земли. Ещё одно усилие и деревянная крышка, присыпанная землей, откинулась в сторону.

Максимов заглянул вниз. Деревянная лестница вела вниз, в небольшое помещение, примерно три на три метра. Схрон был укреплен бревнами. В подземной комнате стояли табурет, грубо сколоченный из досок лежак со свернутым матрасом, тумбочка. На полу валялось полотенце с пятнами, подозрительно напоминавшими кровь.

– Всё, уходим отсюда, – скомандовал Андрей. – Дальше пусть милиция разбирается.

– Может, спустимся, посмотрим? – предложил Рудик.

– Нечего нам там делать, – отрезал Максимов. – И так всё видно как на ладони. Натопчем, осложним работу экспертов. Ставим крышку на место, присыпаем землей, как было, и валим к станции.

– А вы в доме что-то обнаружили? – поинтересовался Цыганков.

– Можешь пойти глянуть, пока мы тут наводить порядок будем, – криво усмехнулся Андрей. – В последней комнате за гостиной. Только не задерживайся, и ни к чему не прикасайся. Глянешь и обратно, а мы пока здесь порядок наведем.

– Мы тоже с Сережей посмотрим, – заявила Лера, оглянувшись на брата. Рудик согласно кивнул.

– Ладно, только быстро, – согласился Андрей. – Сань, проводи ребят, и останься у входа так, чтобы мы видели тебя, а ты – остальных. У вас есть две-три минуты, пока мы тут всё приберем, не больше.

– Сделаю, – кивнул Русин.

Когда крышку лаза присыпали землей и замаскировали, вернулись Лера, Сережа и Рудик.

– Ну как, увидели, что хотели? – поинтересовался Андрей.

– Увидели, – кивнул Вернер. – Впечатляет, конечно.

– Ещё бы, не впечатлило, – усмехнулся Максимов. – Не каждый день куклы ножницами протыкают и кровью пачкают, если конечно, это она, а не краска.

– Пойдем отсюда, – побледневшая Лера зябко передернула плечами. – Что-то мне не по себе.

«А ты думала, на пикник попала?» – мысленно усмехнулся Андрей. – «Вот поэтому я и хотел сразу все слить ментам. Серийные убийцы – детям не игрушки».

– Пойдем, – согласился Максимов.

До железнодорожной станции они добрались без происшествий. Уселись недалеко от перрона, на скамье, возле центрального выхода. Рудик достал из сумок термос с бутербродами.

Подошла бабулька с баулом.

– Ребята, пирожки жареные будете? С мясом.

– Сколько? – уточнил Саня.

– Двадцать копеек штука, – бойко протараторила бабка.

– Дорого, – буркнул Русин. – Раньше с мясом по десять копеек купить можно было. А с повидлом и капустой вообще по пять.

– Так то раньше, – развела руками бабулька. – Сейчас времена другие, всё дорожает, касатик.

«Ну да, и на вокзале, пассажирам втридорога продается», – мысленно дополнил бабкин спич Максимов.

– Берите, не пожалеете, пирожочки свежие, ещё горячие, очень вкусные, – зачастила старушка.

– Хорошо, – Максимов достал две смятые рублевые купюры и протянул бабке. – Дайте нам десяток.

Бабка цапнула морщинистой лапкой деньги, наклонилась к сумке, развернула бумагу, шустро накидала промасленных пирожков в газету, передала Русину.

– Приятного аппетита, касатики.

– И тебе бабуля не хворать, – буркнул недовольный Саня.

Когда бабка отошла, Андрей кивнул Громову.

– Пойдем брату позвоним. А вы пока посидите тут, чай попейте, бутербродов с пирожками поешьте, только никуда не уходите.

– Халасо, – прочавкал с уже набитым ртом Саня. – Нэ онуйса и ам осавим.

– Где переговорный пункт находится, знаешь? – поинтересовался Максимов, когда они с Вадиком отошли.

– Конечно, – пожал плечами Громов. – Тут недалеко почта, вот там и кабинки с телефонами, всё как обычно.

– Показывай, где твоя почта находится.

Через десять минут они вошли в здание почты. Очередей не было, и сотрудница почты, получив оплату, отправила их в третью кабинку.

Оказавшись в кабине, Максимов вручил трубку Громову:

– Звони.

Вадик набрал номер и освободил место Андрею.

– Слушаю, – после двух гудков ожила трубка. Голос был незнакомым, зычным и твердым.

– Здравствуйте, Дмитрия Громова можно? – вежливо поинтересовался Максимов.

– Можно, если осторожно, – хохотнули в трубку. – Тебе чего, юноша?

– Позовите его, пожалуйста, – попросил Андрей. – Скажите, сосед беспокоит. С которым недавно на графские развалины ездили. Он поймет. Дело очень важное и срочное.

– Ладно, – посерьезнел голос, уловив тревожные нотки в голосе Максимова. – Что-то случилось?

– Я всё Диме расскажу подробно.

– Секунду, – попросил невидимый собеседник и крикнул: – Громов, подойди тебя к телефону.

– Кого ещё там черти принесли? – где-то далеко возмутился Дима.

– Не знаю, пацан какой-то. Говорит, ты вместе с ним к графским развалинам ездил, – сообщил мужчина.

– Слушаю, – взял трубку Громов-старший.

– Привет, Дима, – поздоровался Максимов.

– Здорово, Андрей. Что произошло? Проблемы с братвой Чёрного? – в голосе опера чувствовалось напряжение.

– Нет, с ними пока никаких проблем, – сообщил Максимов. – Мы тут кое-что другое интересное накопали по маньяку.

– Млять! – в сердцах выругался опер. – Ты же мне обещал, что лезть не будешь.

– Обещал, – вздохнул Андрей. – Виноват, не спорю. Просто возникла такая ситуация, что я не мог не вмешаться. Это вообще не я раскопал, а мои друзья. Они с меня предварительно слово взяли никому не рассказывать. Пришлось дать. Бросить их тоже не мог. Поехал вместе со всеми, присматривать за товарищами, чтобы не вляпались никуда. Потом убедил их, позвонить тебе.

– Вместе со всеми? – сразу выделил главное опер. – Где находитесь и сколько вас?

– Шесть человек, – сообщил Максимов. – Находимся на жэдэ станции «Митяевка», Вернеры, я, Серега Цыганков, Русин и…

Андрей сделал многозначительную паузу.

– Вадька, понятно, тоже с вами, – буркнул старлей. – Он же с вашей компанией не разлей вода.

Стоящий рядом Громов-младший смущенно потупился.

– Тоже, – грустно подтвердил Андрей. – Он, кстати, как и я, был за то, чтобы тебе сразу всё рассказать. Но остальные решили сначала съездить сами. Пришлось подчиниться воле большинства.

– Вы, – раздался глубокий горестный вздох. На пару секунд наступила тишина. Опер явно пытался сдерживаться, но все равно взорвался:

– Я вас всех ремнем выпорю, сыщики, хреновы! Лерку в первую очередь, не посмотрю, что девка. Знаю, кто у вас заводила. И родителям скажу, чтобы от души добавили для ума. Идиоты малолетние, предупреждал же русским языком, не суйтесь.

– Максимов мудро промолчал. Вадик погрустнел, представив будущий разговор с Димкой и родителями.

– Что у вас там? – уже спокойно поинтересовался опер.

– Мы тут кое-что нашли. Нужно, чтобы ты приехал, лично покажем, – сообщил Андрей. – Возможно, логово маньяка. Или одно из его убежищ. Не сто процентов, но много факторов на это указывает.

– Где, конкретно, вы находитесь? – насторожился старлей.

– На перроне станции, напротив главного входа. Сидим, чай из термоса пьем, бутербродами закусываем, пирожки вот с мясом у бабки купили, едим.

– Никуда не уходите. Мы к вам едем. Могу прислать наряд, вас в линейное отделение проводят, там посидите, до нашего приезда.

– Не нужно, – отказался Максимов. – Ребята не поймут. Будем сидеть на скамейке, ничего с нами не случится.

– Да плевать мне на твоих ребят! – вспылил опер. – Мало ли чего они не поймут!

Помолчал немного и добавил тоном ниже.

– Хорошо, будьте там, никуда не уходите. Парням с линейного, я скажу, чтобы приглядывали. Это надеюсь, не шутка? Я сейчас к Олеговичу и парням побегу. Если какая-то фигня, вы меня сильно подставите.

– Не шутка, – уверенно ответил Андрей. – Всё серьезно, сам увидишь.

– Тогда я сейчас перезвоню в линейный, и мы едем. Сидите там, ждите нас. Понял?

– Так точно, товарищ генерал, – молодцевато гаркнул Максимов.

– Пошути у меня ещё, лично леща выпишу, – зловеще пообещал Дима и повесил трубку.

Ребят Максимов заметил издалека. Они сидели на той же скамье: Саня, Рудик и Серега. В груди похолодело от страшного предчувствия. Леры не было! Максимов ускорил шаг, почти переходя на бег. Вадик держался рядом, обеспокоенно посматривая на товарища.

– Где Лера? – рявкнул Андрей, приблизившись к ребятам.

– Отошла на минутку, по личным делам, – удивленно ответил Рудик.

– Какого хрена, вы её отпустили одну? – злобно прошипел Максимов. – Сказал же, держаться вместе,никуда не отходить.

– Я хотел её проводить, она отказалась, – сообщил брат. – Сказала, что взрослая и сама разберется. Да ты не волнуйся, она на вокзал пошла. В туалет сходит и вернётся, никуда не денется.

– Идиоты, – простонал Андрей. – Сидите уже здесь. Я сам за ней сбегаю.

– Чего сразу идиоты? – возмутился Русин. – Она же в здание вокзала пошла. Там народ, ничего с ней не будет.

Максимов его уже не слушал. Развернулся и побежал к центральному входу. В зале ожидания сидело несколько человек. Дед в вязаной шапке и куртке, пожилая женщина в беретике и пальто мышиного цвета, девчонка с родителями, двое парней, мужик лет сорока.

– Где тут туалеты? – спросил Максимов, притормозив рядом с женщиной с беретиком.

– Вон там, – она махнула рукой по направлению к дальнему углу, где виднелась ниша с двумя дверьми.

– Спасибо, – Андрей сорвался с места.

– Неужели так прихватило? – недоуменно подняла брови женщина в беретике.

– Неймется им, молодым, – неприязненно буркнул дедок в вязаной шапке, провожая взглядом удаляющуюся спину Максимова. – Всё бегут куда-то, торопятся, суетятся.

Андрей притормозил возле двери с буквой «Ж». Прислушался – тишина.

– Лерка, ты скоро там?

Молчание. Ни единого шороха.

Андрей распахнул дверь. В туалете никого не было.

– Черт подери, – выдохнул ошеломленно. Сердце сжало ледяным обручем.

Максимов развернулся и со всех ног рванул обратно.

– Вы тут девушку лет семнадцати не видели, высокую яркую блондинку? – крикнул развернувшимся в его сторону пассажирам.

– А так ты её возле туалета искал, – улыбнулась женщина. – Девушке плохо стало, сознание потеряла. Хорошо, что рядом отец был. Заскочил в туалет, взял на руки и к выходу понес. Сказал: в больницу повезет.

От ужаса у Андрея зашевелились волосы.

– Какой, к черту, отец? – выкрикнул он и сразу поправился. – К какому выходу? Когда?

– Да вон туда, – дед показал взглядом на противоположный вход. – Вы с ним буквально на несколько секунд разминулись. Он вышел, ты вошел.

Андрей его уже не слушал, летел изо всех ног к стеклянной арке выхода. Выскочил к ступенькам, быстро огляделся. Возле входа разворачивалась голубая горбатая «Победа». На заднем сиденье, он увидел фигурку в знакомой синей курточке и обессилено упавшую вниз белую руку с тонкими длинными пальчиками.

«Твою мать», – ошеломленно выдохнул Максимов. Ноги сами двинулись вперед, с каждой секундой набирая ход. Правая рука нырнула в карман, нащупала ножницы. Андрей с разбегу прыгнул вперед, с силой оттолкнувшись от ступенек. Рухнул грудью вперед на капот, почти развернувшейся машины, сминая железо. Левая цепко ухватилась за приоткрытое окно. На мгновение Максимов встретился взглядом с расширенными, сверкающими яростью и безумием глазами маньяка, и с силой обрушил ножницы в правой на лобовое стекло. Удар наносился с неудобного положения и пошел немного вскользь. Стекло расползлось паутиной трещин, заслоняя обзор водителю.

Машина резко рванулась вперед, чуть не сбросив, вцепившегося в окно Максимова. Андрей, еле удержавшись на капоте, со всей дури всадил по стеклу ещё раз. Лобовое окно брызнуло осколками, машина резко вильнула, зацепила правым бортом дерево у тротуара и остановилась.

Маньяк одним толчком, откинул дверь и взведенной пружиной выпрыгнул из автомобиля. Сразу рванул назад, проехался по багажнику, сокращая путь, оттолкнулся и метнулся под прикрытие деревьев придорожной лесополосы. Максимов кинул взгляд на лежащую Леру и бросился следом, ощущая, как бешено колотится сердце.

Маньяк впереди, мастерски лавировал между деревьями и кустарниками, пытаясь оторваться от погони. Только грязь и кусочки сучьев вылетали из-под подошв ботинок.

Андрей не собирался отставать, выжимая из организма всё возможное и невозможное. Они бежали все дальше и дальше. Уже давно за деревьями скрылась дорога, замолк шум проезжающих машин. Маньяк неожиданно распахнул пальто, остановился и развернулся. Мерзко осклабился, вытаскивая из-за пояса топорик.

– Вот теперь я тебя пришибу, гаденыш, – прошипел он.

– Смотри, сам не зашибись ненароком, – Максимов тяжело дыша, остановился. Левой достал связку ключей, перехватил указательным и большим пальцами самый крупный, чтобы он торчал штырем вперед, правой покрепче сжал ножницы.

– Слушай, и чего ты ко мне при… – маньяк шагнул вперед и неожиданно пробил топориком, коротко, по дуге без замаха, слева направо.

Ожидавший что-то подобное, Максимов в последний момент успел отпрыгнуть в сторону. Блестящее лезвие вспороло воздух в нескольких сантиметрах от ребер. Инерция удара чуть повела убийцу вправо, и Андрей сделал короткий тычок вперед, разрывая свитер и распахивая ножницами грудь маньяка.

– Ты, – убийца отскочил, схватился левой за грудь, изумленно глянул на растекающиеся по ладони кровавые капли. – Я тебя…

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – Андрей усмехнулся, стараясь вывести маньяка из себя. – Может, это я твой скальп у себя в гостиной повешу.

В грудь неожиданно полетел топор, заставив Максимова потерять равновесие. Бросок был молниеносным и Андрей не успел отреагировать. Удар состряс его от макушки до пяток, заставив отшатнуться и споткнуться об торчавший сзади пенек. В последний момент Максимов успел скруглить спину, и мягко приземлиться на землю. Маньяк, выхвативший из кармана пальто нож, бросился вперед, получил ногой в живот, отступил на шаг, опять метнулся к Андрею, вбивая нож в тело противника.

Но Андрея на прежнем месте уже не было, он перекатился в сторону и опять достал лодыжку убийцы ножницами. Удар вышел слабый, но брюки разорвал, и по щиколотке маньяка, пятная черный носок, потекла капля крови.

Убийца опять отскочил и глянул поверх Максимова.

– Мы ещё встретимся, мальчик, лично из тебя кишки выпущу, – пригрозил он.

– Посмотрим, – усмехнулся Андрей, аккуратно приподнимаясь, и выставив перед собой ножницы.

Но маньяк уже развернулся и бросился назад. Максимов встал, дернулся следом и остановился, схватившись за грудь. Каждый вдох-выдох отзывался острой болью. Маньяк тем временем вкарабкался на холм и растворился среди деревьев.

– Эй, парень, ты в порядке? – прокричали сзади.

Андрей повернулся и увидел бегущих к нему милиционеров в серых форменных пальто.

– В порядке, – крикнул в ответ, и скривился, ощутив очередной приступ боли.