Текст книги "Ответный удар (СИ)"

Автор книги: Алекс Шу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

7 января 1979 года. Гамбург (Окончание)

Я обреченно вздохнул и ответил:

– Багира, вас понял. Сейчас предупрежу Балу, а вы пока будьте на связи и продолжайте наблюдение.

– Хорошо. Роджер.

Рация замолкла. Гельмут, лежавший на сиденье, открыл глаза и спокойно спросил:

– Я всё слышал. Кажется, нас накрыли. Что будем делать?

– Сейчас к капитану схожу, узнаю. Он руководит операцией, ему и решение принимать, – ответил я, открывая дверцу. Выбрался из машины и уверенно зашагал к зелёному опелю. Маккой заметил моё движение в зеркало, оглянулся, что-то спросил у Сергея Ивановича. Тот ответил, успокаивающе подняв ладонь. Я, подошел к правому борту машины, где сидел капитан, пригнулся и требовательно постучал по стеклу. Оно моментально опустилось.

– Что-то произошло? – лицо капитана оставалось бесстрастным, но в глазах на миг промелькнула тревога.

– Да. Похоже, за мистером Маккоем был хвост. Теперь на развилке, у поворота стоят две машины красная «альфа ромео» и черный «форд гранада». На них приехало восемь человек. Скорее всего, они вооружены. Ждут нас.

– Подробности, – жестко потребовал капитан.

Я рассказал разговор с оперативницей.

– Понятно, – задумчиво протянул Сергей Иванович и повернулся к Альфреду.

– Мистер Маккой, вы слышали разговор?

– Да, – кивнул американец. – Я подозревал, что за мной могла быть слежка. Проверялся на всем пути, и ничего не обнаружил. Но я не профессионал.

– Скажите, если у нас получится уйти отсюда, вы сможете покинуть страну и вывезти с собой документы так, чтобы не засветиться?

– Да, – после короткого раздумья кивнул научный сотрудник. – Здесь у меня есть друзья. Я уже продумывал подобные пути отхода.

– Отлично, – улыбнулся капитан. – Тогда подождите минутку, она все равно ничего не решает. Я уточню обстановку и определюсь, что делать.

– Мы можем уйти отсюда другим путём, – заявил американец. – Я не зря вас потащил в это место. Надо метров сто-сто двадцать проехать. Видите, небольшую тропку, сворачивающую к лесу? Вот по ней. Снега пока много не намело, должно получиться. Там за деревьями, склон, а за ним ещё одна дорога. На ней разъедемся, мне в другой город. А вы можете сделать круг и вернуться в Гамбург.

– Идёт, – согласился Сергей Иванович. – Так и поступим. Надеюсь, вам удастся сохранить и обнародовать документы. Подождите несколько секунд, я переговорю, потом мигну фарами, если всё нормально, можно двигаться.

– Окей, – с серьезным лицом кивнул Альфред. – За документы не волнуйтесь. Всё будет нормально. Я их вывезу и обязательно предам гласности. Жду сигнала и трогаемся.

Оказавшись в машине, капитан первым делом схватился за рацию.

– Балу вызывает Багиру. Прием.

– Багира на связи, – раздался голос оперативницы.

– Доложите обстановку.

– Наши «друзья» расселись по машинам. Сейчас вышли двое. У одного на шее висит небольшой кожаный футляр. Предположительно бинокль. Направляются в вашу сторону, но не по дороге, а уходят немного левее в лес. Скорее всего, планируют осмотреть окрестности, найти ваше месторасположение и организовать наблюдение. Автомобили стоят на прежнем месте.

– Вас понял Багира. Мы уходим другой дорогой. Будьте на связи. Если не получится, уходите через несколько минут так, чтобы это было естественно. Встречаемся на объекте «А». В чрезвычайной ситуации разрешаю действовать по обстановке.

– Вас поняла. Роджер.

Капитан повернулся к Гельмуту.

– Мигни фарами. Будем отсюда выезжать по другому пути. Американец покажет как.

Немец невозмутимо кивнул, и протянул руку к рулевой колонке. Несмотря на его типичную внешность интеллигентного обывателя у меня сложилось впечатление, что под этой маской прячется очень хладнокровный, умелый и идейный боевик, никогда не теряющий голову, и умеющий грамотно действовать в самых экстремальных ситуациях.

Фары зажглись, выстрелив желтыми лучами в капот «кадета» и сразу же погасли. Машина Маккоя взревела мотором, неторопливо развернулась, и заехала на небольшую тропинку, ведущую в лес. Мы тронулись следом, держа дистанцию.

Хлопья снега летели из-под колёс. Наша машина неторопливо разрезала белую гладь лесной поляны, двигаясь за маячащим впереди зелёным «опелем». За чередой деревьев обнаружился небольшой склон с крутым спуском. Внизу виднелась пустая полоса дороги, выходящей на оживленную трассу.

«Опель» рванулся вперед, вспахав носом снежный пласт, и покатился со склона, набирая ход. Через несколько секунд он залетел на дорогу, развернулся, прощально мигнул фарами, и помчался к трассе. Ненадолго остановился, пропуская летящую машину, повернул и влился в поток транспорта.

– Надеюсь, у него всё получится, – вздохнул капитан, наблюдая за уезжающей машиной. – Давай, Гельмут, спускаемся.

Немец привычно кивнул, и аккуратно выжал педаль сцепления. Машина рванулась вперед и покатилась по склону. Нас мотало в разные стороны. Капитан уперся руками в бардачок, Я, находясь, сзади, вцепился в спинки сидений, Гельмут с сосредоточенным лицом склонился над рулём, поворачивая его, то в одну, то в другую сторону. Управлял он машиной отлично, виртуозно уворачиваясь от маячащих впереди деревьев и больших кустов. Нашу машину тряхнуло. Мы, наконец, выехали на пустую дорогу. Немец бросил быстрый взгляд на зеркало заднего вида, развернулся и поехал к трассе. Пропустил грузовик «Ман», юркий «Фольксваген Жук» и тоже повернул влево, подальше от поворота с машинами преследователей.

Капитан снова схватился за рацию.

– Багира, прием. Балу на связи.

– Слушаю вас, Балу, – отозвалась рация.

– Мы ушли. Уезжаем дальше по трассе. Ориентиры, – Сергей Иванович глянул в окно, увидел табличку «München 700 km» и продолжил, – Направление – Мюнхен. Тут ещё табличка на дороге висит, что до него 700 километров. Сейчас аккуратно уезжайте, чтобы не привлечь внимание наших друзей, едите по этой трассе, никуда не сворачивая. На связь выходите в крайнем случае, чтобы не разряжать рации. Мы будем вас ждать на ближайшей заправке или кафе. Найдёте нас по машине. Вопросы есть?

– Нет.

– Как обстановка?

– Пока всё спокойно, сидят в машинах.

– Отлично, тогда ждем вас. Конец связи.

– Выезжаем. Роджер.

– Гельмут, тебя по этой машине вычислить могут? – спросил капитан, откладывая рацию в сторону.

– Навряд ли, – усмехнулся немец. – Я её по подложным документам брал. Ещё парик одел и очки с простыми стеклами. И менеджеру отличные чаевые кинул, чтобы сильно не придирался. Он думает, что я машину взял, чтобы тайно с любовницей уикенд провести. Так что быстро не найдут.

– Это хорошо, – кивнул Сергей Иванович. – Если что, уходи со всеми своими в ГДР. Мы поможем. Способы связи знаешь, а ребят я предупрежу, чтобы посодействовали. А там тебя тоже одного не оставят. Я с Петром Ивановичем поговорю, а он с Вольфом, чтобы прикрыли, помогли тебе и твоим близким обустроиться.

– Спасибо, Сергей – Гельмут на секунду оторвался от дороги, глянул на сидящего рядом капитана. В глазах обычно невозмутимого коммуниста мелькнул огонёк благодарности.

– Буду иметь в виду. Если станет совсем горячо, обязательно воспользуюсь твоим предложением.

– Договорились, – улыбнулся капитан.

Машина летела вперед, жадно пожирая километры. Через сорок минут вдали показалась заправка. На её территории раскинулся небольшой магазинчик, вместе с кафе для водителей, решивших немного передохнуть, выпить чашку кофе и перекусить.

– Здесь остановимся, подождём ребят, – решил Сергей Иванович.

Кафе встретило нас пустыми столиками. Дородная барменша в белом переднике, напоминавшая буфетчицу с советских плакатов, приветливо улыбнулась.

Сергей Иванович перекинулся с нею несколькими фразами и вручил несколько купюр. Затем мы сели за столик, выбрав место рядом с прозрачным окном-витриной, чтобы наблюдать за окружающей территорией.

Барменша принесла на подносе чашечки с дымящимся кофе, сахарницу, тарелку, полную сэндвичей с зеленью и ветчиной, небольшой горшочек с бульоном, в котором плавали толстенькие баварские колбаски, распространяющие одуряющий мясной запах. К этому всему прилагались, небольшие щипцы, чтобы их было удобно вытаскивать, три миниатюрных ножика и пиала с горчицей.

Еда оказалась выше всех похвал. Сэндвичи – свежие и мягкие. Тонко порезанная ветчина таяла во рту. Горячие колбаски в сочетании с острой горчицей оказались шедевром германского кулинарного искусства. Когда мы с Сергеем Ивановичем придвинули к себе чашки кофе, Гельмут неожиданно поднялся.

– Сигареты в машине оставил, пойду, покурю, – улыбнулся он, заметив наши недоуменные взгляды.

– А ты что, куришь? – удивился я. За всё время, пока мы ездили, я ни разу не видел, чтобы он доставал сигареты.

– Немного. Иногда после сытного обеда или ужина тянет, – признался немец. – Вы пока кофе пейте, а я подымлю на улице.

– Хорошо. Мы тоже минут через пять-десять выйдем, – ответил капитан. – Будешь брать сигареты, Попробуй с ребятами связаться. Может, они уже на подходе.

– Свяжусь.

Через минуту Гельмут был уже в машине. Дернул рукой, открывая бардачок и доставая спрятанную там рацию. Затем пригнулся вперед, пряча её от посторонних глаз.

– Разговаривает, – довольно заметил капитан, отпивая кофе. – Видишь, губы шевелятся. Значит, вышел на связь с ребятами.

Немец что-то ответил, выслушал невидимых собеседников, затем уложил рацию обратно в бардачок. Повернул ключ, заводя машину, и два раза махнул нам рукой, предлагая быстрее выходить.

– Что-то случилось, – озабоченно произнёс Сергей Иванович. – Идём.

Капитан встал, улыбнулся, и прощально взмахнул рукой, что-то приветливо ответившей на немецком буфетчице и быстрым шагом пошел к двери. Я зашагал следом. Мы уже подходили к машине, как на дороге показались знакомые очертания красной «джульетты». Машина мчалась, по трассе, но увидев нас, вильнула на обочину и резко остановилась на другом конце дороги. «Форд» идущий сзади, чуть не врезался в неё и вылетел на встречную, чудом избежав столкновения. Автомобиль притормозил, из него выпрыгнул истошно орущий пузатый дядька. Толстяк был настроен решительно, несся вперед к «альфа-ромео», держа в руках длинную деревянную дубину. Из «джульетты» выбралось четверо высоких крепких парней. Один из них махнул рукой с зажатой в ладони «корочкой» документа и коротко пролаял фразу на немецком. Пузан злобно сплюнул, что-то крикнул в ответ, развернулся и гордо зашагал к своей машине.

– Они представились сотрудниками ВКА, аналога ФБР в Америке, – тихо проинформировал Сергей Иванович, замерший возле «мерседеса», – Пока бежать не будем. Стрелять тоже. Сначала узнаем, что им нужно. Наши ребята, судя по разговору Гельмута, где-то недалеко и находятся на связи. Если что, вырубаем их и уходим. Ты стой и молчи, пока я разговариваю. Когда скажу «йя» берешь на себя ближайшего.

– Сделаю, – пообещал я.

Остальные трое быстрым шагом приближались к нам. Четвертый, отвлекшийся на разборку с водителем «форда», захлопнул дверь и присоединился к ним.

Шедший впереди мужчина лет 40-ка с породистым, чуть вытянутым лицом вскинул руку с зажатым документом. Я только успел увидеть «Bundeskriminalamt», фотокарточку этого типа и имя «Rudolf Meier» под надписью «полизей».

Мужик закатил небольшой монолог на немецком. Слух уловил только «Альфред Маккой». Сергей Иванович, улыбаясь, ответил. Полицейский нахмурился и взял его под руку, что-то коротко рявкнув. Его спутники приблизились и напряглись. Один из них, подхватил меня за локоть. Краем глаза увидел, что четвертый, постучал в окно к Гельмуту и жестом пригласил его выйти из машины.

Ещё заметил, что на дороге показался знакомый серый силуэт. Фольксваген притормозил метрах в пятидесяти от нас, не доезжая до заправки. Полицейские стояли спинами к нему, были заняты нами, и машину не заметили. Крепкий круглолицый полицай, выше на полголовы, что-то злобно прорычал, дернув меня за локоть.

Я напрягся.

«Сейчас начнётся».

– Йя, – широко улыбнулся Сергей Иванович, в ответ на короткую команду собеседника и подталкивание к машине.

Я покорно двинулся вперед, сделал вид, что споткнулся, и начал падать на круглолицего. Полицай инстинктивно схватился за меня, помогая удерживать равновесие. Мои руки обхватили воротник плаща сотрудника БКА, резко рванули его на себя. Одновременно резко влепил лбом навстречу приближающему лицу, сминая переносицу. Хрустнула кость, голова полицая мотнулась назад, глаза закатились, он опрокинулся назад, встречаясь затылком с асфальтом. Я чуть попридержал падающее тело, добавил ему прямым в подбородок и аккуратно уложил на землю. Полицай лежал в глубоком ауте, закатив глаза, переносица улетела вбок, из ноздрей тонкими струйками сочились ручейки крови.

Сергей Иванович тоже сработал отлично. Первый получил, локтем в солнечное сплетение, и был резко брошен в объятья второго. Полицейские повалились на землю, капитан всадил ботинком в голову «вратаря», и припал на одно колено, точечно пробив костяшками за ухом, свернувшемуся калачиком и задыхающемуся первому полицаю.

Гельмут до сих пор дрался со своим противником. Выйти он смог без труда, резко всадив дверью по голеням визави. Но тот стоял слишком близко, и сильного удара не получилось, его просто чуть отнесло в сторону. Полицейский попробовал отбежать, его рука нырнула за пазуху. Но Гельмут не дал ему достать ствол, рыбкой прыгнув на соперника. Теперь они, яростно рыча и ругаясь, катались по снегу. Немцу приходилось несладко. Он оказался внизу, и разозлённый блондинистый полицай яростно дубасил, вцепившегося в него и не дающего достать оружие, коммуниста. Я прыгнул к нему и пробил ногой сбоку в голову раздухарившегося полицейского. Башка блондина резко дернулась, и он безжизненным кулем повалился на Гельмута. Коммунист, ругаясь, отбросил его в сторону и, шатаясь, поднялся, оперевшись на мою руку. Выглядел немец хреново. Под глазом расплывался большой фингал. Пока он был красным, но скоро должен был налиться синевой. Из губ и носа ручейками текла кровь, пятная куртку.

– Валим отсюда, – ко мне подскочил Сергей Иванович, и подхватил Гельмута под другую руку.

– Шмонать их не будем? – показал я взглядом на лежащие фигуры.

– Некогда, – бросил капитан. – Я своего обыскал, документы забрал, а с остальными нет времени возится. Это же Германия, оживленная трасса. Буфетчица или кто-то из магазина уже побежал звонить в полицию. Уходить срочно надо.

Вдвоём погрузили немца на заднее сиденье, капитан вручил ему пачку салфеток, прыгнул за руль, повернул, уже вставленный в замок зажигания ключ, я уселся рядом, и машина, взвыв мотором, тронулась с места. Серый «Фольксваген», чуть помедлив, двинулся за нами. Через пять минут, мы свернули с основной трассы на небольшую дорожку, уходящую к частному заповеднику, о чем было написано на установленном у дороги табличке с плакатом. Быстро перегрузились в горбатый «фолькс» где нас радостно встретили Алла и Вася. Капитан щедро окропил бензином из канистры «мерс», проделал от него длинную прозрачную дорожку, кинул туда спичку, и прыгнул в подъехавшую машину. В заднем стекле полыхнуло огнём, осветив поляну с горящей машиной. Уже через минуту, когда мы уже неслись по трассе, до нас донёсся глухой хлопок взрыва.

– Вилли, давай к Герхарду, он здесь недалеко живёт, – прогундосил Гельмут, высмаркивая в салфетку остатки кровавых сгустков.

– Хорошо, дядя, – кивнул парень, всматриваясь в трассу. – Главное, поворот не пропустить.

– Кто это такой, Герхард? – поинтересовался капитан.

– Надежный человек, – ответил немец. – Он уже старый, сейчас работает лесником. Живёт в отдалённом доме, километрах в пятнадцати отсюда. Лично знал Тельмана, являлся членом коммунистической партии Германии. Дрался с коричневорубашечниками, ненавидел нацистов. В конце 30-ых годов был вынужден бежать из страны. Воевал в Италии, в составе партизанских бригад. После окончания войны вернулся на родину. Коммунистические взгляды сохранил, но от активной деятельности отказался. Нам периодически помогал, прятал людей у себя. Ни разу не подвел. Мы там чуть посидим, приведем себя в порядок, возьмём машину Герхарда, у него американский джип, отвезем вас в отель.

– Так и сделаем, – одобрил капитан. – Сегодня же закажем билеты, а завтра улетим из Гамбурга. У нас ещё куча других дел.

– Сергей Иванович, думаете, это настоящие полицейские были? – спросил я.

– Не думаю, а знаю, – улыбнулся ГРУшник. – Не настоящие.

– Почему?

– Вот поэтому, – капитан достал из кармана толстое портмоне, и парочку тоненьких кожаных книжечек. – Смотри.

Развернул первую книжечку. На одной стороне большой позолоченный жетон, на другой надпись крупными чёрными буквами «ФБР». Над ней «Отдел национальной безопасности». Ещё что-то небольшими буквами, а под ними, «Джон Гриффин» и в самом низу «специальный агент».

– Вопросы есть? – ухмыльнулся капитан.

– Интересно, что американским федералам понадобилось в Германии? Они же не могут вести деятельность за пределами Америки?

– Правильно, – довольно кивнул Сергей Иванович. – Не могут. И корочки эти для прикрытия, скорее всего, постоянно с собой таскали и в Германию захватили. Это ЦРУ. Гляди.

Капитан повернул другой стороной вторую «корочку». На обложке золотой орлан распростер крылья. На щите под ним синяя эмалированная полоска с надписью «ЦРУ». Развернул книжечку. И тут ещё один герб поменьше и не такой выпуклый, и само удостоверение. Тот же «агент Джон Гриффин», но уже не «специальный», а «полевой».

– Думаю, после свидетельских показаний Альфреда в Конгрессе об участии военных и ЦРУ в наркотрафике, они неформально следили за ним, даже в Австралии, – продолжил капитан – А тут Маккой неожиданно срывается в Германию. Естественно, в ЦРУ переполошились, но при этом особенной опасности не чувствовали. Какую угрозу может представлять обычный учёный и его собеседники? Это же не обдолбанные крэком черные гангстеры из Гарлема, правда? Поэтому и подошли к нам без обнаженных стволов. Майер, который на самом деле Гринффин, попросил проехать с ними и дать свидетельские показания. Мол, тот человек, с которым мы беседовали, опасный преступник и террорист. Нас пока ни в чём особом не подозревают, просто просят рассказать, о чем разговаривали. Как я понимаю, после того как мы бы дали показания и ответили на вопросы, нас могли попытаться завербовать, чтобы «стучали» на этого Маккоя или сделали какую-то провокацию против него. Я решил проверить степень их решимости, и вежливо отказался проехать с ними, сказал, что очень спешу, и предложил заняться этим позже. Ну а дальше, ты всё видел. Одно скажу, эти ребята просто не ожидали от таких действий от знакомых Маккоя. Расслабились за годы слежки за такими как Маккой. Поэтому мы с ними так легко и справились. Если бы были наготове, запросто могли бы положить кого-то из нас.

8-11 января 1979 года. Гамбург-Канны

События ночи 8 января запечатлелись в моей памяти калейдоскопом ярких картинок. Встреча с Маккоем, уход от преследования, драка с сотрудниками ЦРУ, сожжение машины, поездка по заснеженной трассе к дому лесника, конспиративная квартира и приезд в отель, сегодня, по происшествии двух дней, уже казалось чем-то далеким и нереальным.

Карл оказался колоритным дядькой. Высокий, худой, жилистый, с хмурым породистым лицом и руками-лопатами он произвел на меня впечатление. А молчаливостью, невозмутимостью и основательностью вызвал симпатию. Даже когда нашу машину увидел и нас встретил, ни один мускул на лице старика не дрогнул. Как будто это абсолютно нормально, что вечером к нему в дом приезжает машина, переполненная незнакомыми людьми. Дед спокойно напоил нас чаем, выслушал просьбу, кивнул и пошел заводить свой джип. Алла поколдовала над Гельмутом, приводя его физиономию в более-менее пристойный вид. Немцы погрузились в фольксваген и поехали впереди, контролируя обстановку. Мы на джипе Карла – за ними. В случае какой-то нездоровой суеты полиции или усиленных постов на дороге, Гельмут должен был предупредить по рации. Возвращались мы другим путем, объезжая место драки с полицией, но все равно были настороже. К счастью, ничего подозрительного не заметили, и спокойно въехали в город. На конспиративной квартире, снова переоделись в уже привычную одежду, а Алла поработала над гримом, возвращая нам респектабельный образ состоятельных англичан. Затем Карл повез нас к отелю и предусмотрительно высадил в паре кварталов от него. Стволы тащить в отель мы не собирались, поэтому всё оружие осталось у Гельмута, Вилли и в джипе Карла.

Ранним утром капитан ушёл на встречу с агентом. Вернувшись, сообщил, что Лев Блаватский в Лондон не прилетит. У него возникли срочные дела в США. Шалманович сегодня вечером уже будет в Каннах. Поэтому командир заказал через службу отеля билеты до Парижа.

Весь перелет я продремал. После приключений в Гамбурге, накопилась моральная усталость, и просто хотелось полежать в кресле с закрытыми глазами и ни о чём не думать. Затем мы сели на поезд, и за десяток часов добрались до Ниццы. Там взяли такси и поехали заселяться в отель. Ушлый таксист подсказал, что имеются апартаменты в отеле «ИнтерКонтинентал Карлтон». И если у месье есть деньги, лучше заселиться туда. Гостиница действительно оказалась великолепной. Даже внешне поражала своей роскошью, напоминая сказочный дворец Гаруна-аль-Рашида из «Тысячи и одной ночи» или помпезный замок европейского монарха.

В разгар курортного сезона или Каннского фестиваля, номера бронировались заранее бизнесменами, звездами кино, эстрады и другими представителями международной элиты, и снять здесь апартаменты было невозможно. Зимой всё было наоборот, и у нас никаких сложностей не возникло. Мы сразу заселились в огромный номер с большой верандой и просторными комнатами с видом на море. Мне даже досталась отдельная спальня с громадной кроватью, раскинувшейся на всю середину помещения.

Утром капитан с Аллой отправились на встречу с местными агентами, пообещавшими задействовать в операции людей из «Красных бригад». А мы с Василием почти весь день провели в номере, смотря местные программы по большому телевизору и только вечером немного прогулялись по набережной.

Сергей Иванович с оперативницей вернулись поздно. И сразу предложили нам пройтись пешком по городу. Благо снега на юге Франции не наблюдалось, и погода радовала комфортной температурой.

Мы спустились на пустынный пляж. Народа почти не было, только в отдалении прогуливалась пожилая парочка. Там и поговорили, наблюдая за беспокойным Средиземным морем. Капитан изложил план действий. Мне он понравился, но смущал только один вопрос.

– Сергей Иванович, а вы не подумали, что привлекая даже несколько человек из своей агентуры и «Красных бригад» увеличиваете вероятность провала?

– Подумал, – коротко ответил капитан. – Но здесь придется рискнуть. Без местных не получится всё организовать. Тем более что с ними связались заранее, обрисовали варианты, и всю подготовительную работу они уже провели. В операцию частично посвящены два человека. Я их хорошо знаю, работали раньше. Люди проверенные, я им доверяю. Не на сто процентов, конечно, но на девяносто, точно. Каждый владеет информацией, касательно той части плана, в которой будет задействован, без ненужных подробностей. Остальные исполнители до последнего момента ничего знать не будут. Перед заданием получат общие инструкции и будут выполнять указания. За ними будут присматривать, чтобы никуда не отлучались и всё время находились на виду. Таким образом, риск проблем сведен к минимуму. Только эти ребята могут нам помочь сделать всё так, как нужно.

– Понял, – кивнул я. – Вы хорошо всё продумали. Если нас американцам или местным не сольют, должно сработать.

– Тоже так считаю, – кивнул капитан.

– Все должно быть нормально, – поддержала его Алла. – Я внимательно наблюдала за товарищами со стороны, ничего подозрительного не заметила. И люди такие, с биографией. Сдать не должны, во-первых, идейные. Во-вторых, у нас на них убойный компромат….

– Алексей, хватит витать в облаках, – раздался тихий голос рядом. – Шалманович уже прибыл в казино. Вон садится за стол со своей спутницей. Кстати, обрати внимание. За его спиной, возле колонн, двух крепких мужиков в двубортных костюмах видишь? Это его телохранители.

Я оторвался от воспоминаний и проследил за указывающим взглядом Сергея Ивановича. Генрих Шалманович впечатлил своим экзотичным видом. Вылитый вождь краснокожих, этакий, Чингачгук Большой Змей. Курчавые черные волосы по бокам зачесаны назад, рассыпались волной по плечам. Но при этом видно – уложены хорошим парикмахером, мастером своего дела. Гордый орлиный нос, волевой подбородок, легкая брутальная небритость, резко контрастировали с опущенными в уголках печальными и выразительными карими глазами, смотрящими на мир со всей многовековой скорбью богоизбранного народа. Диссонанс был столь разительным, что я нечеловеческим усилием воли сдержался, чтобы не заржать во весь голос.

Внезапно его лицо расплылось, стало нечетким, как люди рядом и всё окружающее пространство. Очередное откровение выстрелило в мозгу пулеметной очередью сведений, цифр, фактов и образов из жизни фигуранта. И теперь я украдкой рассматривал Шалмановича, сидевшего в другом конце зала за спиной капитана, с гораздо большим интересом.

Генрих оказался действительно уникальной личностью. Необычной, загадочной и неординарной. В моей первой жизни он был расстрелян через 16 лет после штурма Белого Дома, ставшего для меня роковым. Мерседес бизнесмена обстреляли в Москве из двух автоматов. В Шалмановича попало 18 пуль, и он ожидаемо скончался. Большинство своих тайн бизнесмен и бывший кассир КГБ унёс с собой в могилу. Его убийство так и не раскрыли.

Это о нём знаменитый главарь мафии Брайтон-Бич Марат Балагула говорил:

«Очень умный, грамотный и способный человек, но от таких людей надо держаться подальше».

Не менее известный Слава Япончик считал Шалмановича своим другом и компаньоном, несмотря на биографию, достойную агента её Величества Джеймса Бонда. Генрих родился в маленьком городке Литовской ССР. Дед, ещё до революции, был владельцем продовольственного магазина, а также руководил местной еврейской общиной. Мать – главный бухгалтер мясокомбината, отец – заместитель директора завода резинотехнических изделий. Естественно, при таких «золотых» предках молодой талант без проблем закончил Политехнический институт в Каунасе. А потом год отслужил в Советской армии, и был принят в разведшколу КГБ. После этого кураторы с удовольствием отпустили молодого сотрудника вместе с родителями на историческую родину. В 1971 году Шалманович обустраивается в Израиле. Спустя небольшое время становится талантливым и удачливым бизнесменом, разрабатывающим месторождения драгоценных камней и других полезных ископаемых в Ботсване, Сьерра-Леоне и других африканских странах, одновременно занимаясь строительством. Он был настолько удачливым, что за короткое время стал при поддержке своих кураторов из КГБ мультимиллионером. Шалмановича активно использовали для отмывания денег на Западе, а также в других схемах КГБ и Международного отдела ЦК КПСС. Он стал самым крупным «кассиром» советских офшоров в Европе, Азии и Африке. Немалую роль в его возвышении сыграли талант бизнесмена, умение стратегически мыслить и выстраивать долгосрочные комбинации, приносящие немалую прибыль. Кроме того, Генрих, прошедший подготовку у лучших преподавателей КГБ, являлся коммуникабельным человеком, и мог, используя своё природное обаяние и умение находить общий язык с любым человеком, завязывать нужные контакты среди европейской элиты. В моей первой жизни западные спецслужбы разоблачили его как советского шпиона. В 1988 году израильский суд приговорил Шалмановича к 9 годам тюремного заключения за шпионаж в пользу СССР, но через пять лет под давлением общественности, советских, а потом и российских видных политиков, его помиловали…

– Что скажешь, о нём? – тихо спросил капитан.

– Шалманович расколется, – так же негромко ответил я. – Такой тип человека. Да он волевой, но абсолютно беспринципный. Больше всего на свете ценит себя любимого. Если поверит, что сделают инвалидом или убьют, расскажет всё. Главное, чтобы это было достаточно убедительно. Прежде всего, для самого Шалмановича. Если ему не оставить выбора, и при этом предоставить шанс оправдаться перед своими кураторами, Генрих заговорит.

– Отлично, тогда работаем, – капитан развернулся, улыбнулся и отсалютовал бокалом шампанского оперативнице, о чем-то беседующей с Василием. Алла призывно улыбнулась и эротично изогнулась, давая возможность оценить приятные выпуклости под облегающим вечерним платьем.

А за столом Шалмановича продолжалась игра. Генрих регулярно «заряжался» шампанским, которое ему подносила спутница – эффектная шатенка в синем брючном костюме. Она снимала бокалы с подносов официантов, благо шампанское для игроков было бесплатным, один выпивала сама, вторым угощала своего ухажера. Периодически девушка повелительно показывала пальчиком, куда делать очередную ставку, стоя за спиной Генриха, и он послушно сдвигал лопаткой горку фишек в нужное место. Когда все ставки были сделаны, крупье бросал шарик, и игроки напряженно наблюдали, как он, весело стуча, прыгал по вертящимся красно-черным полям рулетки.

– Он скоро в туалет пойдет, видишь, сколько шампанского глушит. А там Вася его оприходует, – очень тихо сказал капитан, улыбаясь.

– А если не получится? – поинтересовался я.

– А если не получится, тогда очередь Аллы настанет. Помнишь, что делать должен?

– Страховать.

– Правильно. Выдвигайся на позицию.

Я кивнул, рассмеялся, по-приятельски хлопнул капитана по плечу, обошел пару столов, подхватил у официанта бокал с вином. Замер, облокотившись на колонну, изображая игрока, ожидающего, пока очередное место возле рулетки освободится. Выбрал такую позицию, чтобы всё необходимое пространство прекрасно просматривались.

Через пять минут Шалманович, сидящий ко мне спиной, решительно встал, наблюдая за последними скачками шарика по останавливающейся рулетке. Краем глаза отметил, что Вася неторопливо выдвинулся поближе к дверке с табличкой WC и нарисованным мужским силуэтом над ней. Генрих дождался неутешительного результата, что-то сказал спутнице и направился в туалет. Вася, стоявший совсем недалеко от ватерклозета, решительно взялся за ручку, вежливо посторонился, пропуская выходящего седовласого джентльмена, и растворился в пространстве комнаты.

Шалманович тем временем схватил за руку своего охранника, пожелавшего зайти в туалет перед своим шефом, и что-то раздраженно выговаривал ему.