Текст книги "Основной рубеж"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Хорошо. Работайте...

Погрузчики легко снимали с грузовиков тяжелые контейнеры и переносили их на транспортер. Зеленые ящики ползли вместе с лентой и исчезали в воротах большого здания, о назначении которого ни водители погрузчиков, ни шоферы автомашин ничего не знали.

Лента транспортера двигалась через сложную систему очистки и дезинфекции. Контейнеры обрабатывались так тщательно, будто это были хирургические инструменты.

Едва последний ящик вышел из обработки, появилась команда людей в белых изолирующих комбинезонах. На их глаза были надеты защитные очки, а лицо спрятано за респиратором.

– Мистер Конвей, мы готовы приступать.

– Окей, доктор Шиманов, начинайте с первого.

Около дюжины человек подошли к первому контейнеру, и техник сорвал пломбу. Затем он открыл створки и пропустил вперед доктора Шиманова.

Доктор заглянул в окошко и одобрительно кивнул. Зажужжали электрические ножницы. Техник начал разрезать изолирующую мембрану – вскрывать контейнер словно консервную банку.

После того как мембрану убрали, взглядам присутствующих предстала довольно жуткая картина. На специальных вешалках ряд за рядом висели усушенные человеческие тела. Их головы были неестественно запрокинуты, а из каждого рта выходила трубка, ведущая к резервуару с инертным газом.

Однако никто не ужасался увиденной картиной. Подобные зрелища здесь были вполне обычным явлением.

Разгружающая команда заработала как один слаженный организм, и доктор Шиманов с гордостью посматривал на действия своих подчиненных. Ведь это именно он сумел сделать из обычных врачей специалистов, работающих с технологиями будущего.

Тела снимали с вешалок и укладывали в прозрачные пластиковые капсулы. Так называемые реаниматоры. В них привезенный материал должен был пробыть еще целый месяц, чтобы в конце концов восстановить жизненную активность.

Глядя, как споро работают сотрудники доктора Шиманова, Брин Конвей подошел поближе и сказал:

– Должен сказать, док, ваши ребята трудятся как заведенные...

– Это просто необходимо, мистер Конвей. Нежный материал не может находиться в кислородной среде. От этого возрастают наши потери.

– А зачем их сушат, док, чтобы удобнее таскать? Ведь без воды-то они легче?..

– Ну и это тоже, – улыбнулся под респиратором Шиманов, – но главное – это стоимость перевозки. Несублимированного материала мы могли загружать только по триста единиц, а "сушеного", как вы изволили выразиться, в контейнер входит до пятисот штук.

– Надо же, ребята по ту сторону Рубежа довольно прилично соображают в этих делах.

Шиманов окинул Конвея высокомерным взглядом и сказал:

Как раз ребята из-за Рубежа здесь ни при чем. До сублимации материала додумался я сам. Доктор Шиманов собственной персоной.

– Ну, док, – развел руками Конвей, – мои поздравления.

– Я так понимаю, мистер Конвей, вы еще незнакомы с технологической цепочкой нашего уникального производства?..

– Откуда, док? Я же только три дня как поставлен на эту должность, на место Пита Фальконе.

– А что же случилось с мистером Фальконе?

– Пита отправили на "пенсию"... – И Конвей провел по горлу ладонью.

– Оригинальный способ, – понимающе кивнул Шиманов. – Ну, так я могу вам все показать. Идемте, здесь уже и без нас управятся.

Из большого разгрузочного помещения доктор Шиманов провел Конвея в холодный и темный склад. Доктор достал из кармана миниатюрный фонарик и, включив его, посветил по сторонам.

– Вот это следующая стадия производства. Здесь наш материал "вызревает". Он набирает из питательного раствора воду и другие недостающие элементы.

– В этих аквариумах и мужчины и женщины?

– Это не люди, мистер Конвей Я предпочитаю называть их самцами и самками. Здесь только самцы, потому что выход конечного продукта из них гораздо больше.

– Их здесь много... – заметил Конвей, глядя на уходящие к потолку стеллажи.

– Да, около десяти тысяч, – бодро кивнул Шиманов. – Ну что, идем дальше?..

– Идемте, док.

Оба прошли через дезинфекционную камеру и вышли в другое помещение, где стояли несколько столов, окруженных разной аппаратурой.

Увидев группу людей в белых комбинезонах, орудующих скальпелями возле лежащего на столе тела, Брин Конвей не удержался от вопроса:

– Вы что их здесь, режете?..

– Ну зачем вы так, мистер Конвей? – укоризненно покачал головой Шиманов. Здесь, – и он хозяйским жестом обвел помещение, – мы даем этим существам жизнь. Здесь они пробуждаются ото сна. А это, – кивнул он на столпившихся возле стола сотрудников, – неудавшийся вариант. Ему производят вскрытие, чтобы выяснить, почему он не очнулся... Только и всего...

– Понятно... А что потом, когда они просыпаются?..

– Если все нормально, организм "кормят". Делают одну инъекцию глюкозы, а через полчаса уже вводят китониты. Очень концентрированные китониты, подчеркнул Шиманов. – После этого в оживленном материале начинает вырабатываться... э... мы называем его сидатин. Примерно через пять минут концентрация сидатина в материале достигает наибольшего значения и потом начинает спадать. Очень важно не упустить этот момент, мистер Конвей. С помощью всех этих умных приборов, которые вы здесь видите, мы и ловим эту "золотую середину".

– Ну а потом?..

– Потом? Потом мы укладываем... э... объект на транспортер, и он идет в измельчитель.

– Куда?!

– В измельчитель. Это что-то вроде большой мясорубки... Пойдемте, я вам все покажу.

– Ну хорошо... – без энтузиазма согласился Конвей и отправился вслед за Шимановым.

– Понимаете, мистер Конвей, сидатин очень дорог, и чтобы свести его потери к минимуму, нужно максимально измельчить материал и подавать в перегонку только высококачественную пульпу... Вот мы и на месте...

– О, док... – покачал головой Брин Конвей, ловя ртом воздух.

– Вам повезло, что еще не закончилась перегонка предыдущей партии материала. Смотрите, это первоначальный накопитель... А вот по этому трубопроводу пульпа подается в реактор. Здесь добавляются связывающие элементы и катализаторы... А вот на этом этапе проводится обезвоживание... И наконец дистилляция... Мы специально выполнили оборудование из высокопрочного стекла, чтобы весь процесс переработки проходил наглядно. Что с вами, мистер Конвей?..

Брин стоял без очков и респиратора и изо всех сил боролся с приступом тошноты.

– Док, давайте на сегодня прекратим, ладно? – жалобно попросил Конвей.

– Никаких проблем... Тем более что я уже все вам показал. Разве что... Вот чистейший сидатин. Идеальная очистка – как слеза... – И Шиманов поднес небольшую колбу к глазам своего экскурсанта.

– Ой, док, уберите... – болезненно сморщился Брин.

– Вот такая колбочка стоит триста тысяч кредитов, – сообщил Шиманов.

– Сколько?.. Постойте, док, не убирайте. Дайте я еще посмотрю, – сразу забыл про свое недомогание Конвей. – Триста тысяч, док?.. Да ведь тут грамм сто...

– Примерно так, но эффект сидатина просто потрясающий...

– И что же он делает?.. – спросил Брин, возвращая Шиманову драгоценную склянку.

– Он творит чудеса. Простой пример – заживление ран. Гниющая рана от осколка из пружинной стали затягивается за два часа, и для этого требуется всего половина миллилитра сидатина.

– Да, док, это впечатляет, – кивнул Брин Конвей, который не по рассказам знал, что такое рана. – Ну а еще что?..

– Наращивание тканей. Причем любых. Даже нервных клеток...

– Объясните попроще, док...

– Ну, например, вы потеряли ногу.

– Типун вам на язык, док. Давайте отстранение...

– Ну хорошо. Некто потерял ногу. Можно, конечно, подождать, пока в банке органов появится подходящая и приживить ее, но очень часто этого сделать невозможно. А с сидатином совсем другое дело. Он заставляет клетки делиться с удивительной скоростью. При отработанной технологии новую ногу можно вырастить за одну неделю.

– Иди ты... – пораженно покачал головой Конвей. – Ногу за неделю...

– Теперь вы понимаете, какая мощь заложена в сидатине?..

– О да, док, теперь понимаю.

– Если поставить производство на настоящую промышленную основу, то можно получить неуязвимых солдат, на теле которых затягиваются все полученные в бою раны. А старики, я имею в виду состарившихся "денежных мешков", – это целая программа. Ведь прием пятидесяти грамм сидатина сделает из старика цветущего юношу...

– Так это ж какие деньги можно качать, – начало доходить до Брина Конвея.

– Вот то-то и оно... – согласился Шиманов.

– Спасибо за лекцию, док, мне пора идти с докладом.

– К мистеру Панакису?..

– К нему самому.

– До свидания, мистер Конвей, желаю удачи.

32

... Когда Брин Конвей появился в кабинете Майкла Панакиса, тот приветливо улыбнулся и спросил:

– Ну и как тебе новая работа, Брин?..

– Спасибо, босс, работа чистая. Для "белых воротничков"...

– Это да. И жалованье твое теперь увеличено втрое...

– Я просто не знаю, как вас благодарить, босс...

– Работай, Брин, и это будет лучшая благодарность. Как тебе наш док?

– Док – голова... Таких я еще не видел. Очень непривычно. Я же работал с другими ребятами – вы знаете. Убери того, объясни этому...

– Ну а теперь пошел в гору. На повышение... Хорошо, Брин, возвращайся к себе, следи за разгрузкой, а мне необходимо зайти в клинику...

– А доклад?..

– Сегодня не нужно, – махнул рукой, – доложишь завтра.

Брин Конвей попрощался и вышел. Оставшись один, Панакис связался с Джадом Дрейкером.

– Джад?..

– Все готово, сэр, мы ждем только вас. Посетители уже волнуются, боятся, что прием отменят...

– Уже иду, Джад. Сколько их?..

– Ровно десять, сэр.

– Отлично, я уже спускаюсь.

Майкл Панакис зашел в кабину персонального лифта и спустился на несколько этажей вниз. Он вышел в коридор и энергичной походкой направился в приемную. Стоявшие на каждом углу охранники вытягивались в струнку и боялись пошевелиться, пока Майкл Панакис не скрывался за очередным поворотом. Они чувствовали, что за внешним добродушием Панакиса скрывается сила, жестокость и расчет.

Когда хозяин зашел в смотровую комнату, четверо присутствующих вскочили со своих мест.

– Привет, ребята, извините, что напугал. Прошу садиться. – Панакис уселся в приготовленное кресло и взял со стола сигару. Возле него щелкнули сразу три зажигалки.

– Спасибо..., – поблагодарил он, выпуская клуб ароматного дыма. – Можно начинать, Джад.

Дрейкер кивнул и, наклонившись к микрофону, скомандовал:

– Портер, Рудковский! Начинайте прием...

Через прозрачную стену было хорошо видно, как дверь открылась и зашел первый пациент. Это был старик лет семидесяти.

Его усадили на стул и начали подробно расспрашивать о болячках. Старик с энтузиазмом пустился в пространное повествование. Тем временем ему измерили давление, температуру тела и пульс. Было видно, как Портер вылил препарат в стакан и тщательно перемешал его с водой. Затем он поднял стакан и громко произнес

– Случай первый. Полмиллилитра...

– Что вы сказали, доктор? – спросил старик.

– Это я не вам... Выпейте вот это лекарство.

– А оно от чего?..

– Оно... э... общеукрепляющее.

Старик послушно взял лекарство и выпил.

– Спасибо, – поблагодарил он и вернул стакан.

– Очень хорошо, – сказал Портер, – а теперь продолжайте свой рассказ...

Однако старик ничего не ответил. Он завалился на бок, его подхватили и вынесли в другое помещение.

– Так, один есть... – произнес Панакис. – Когда можно посмотреть результат?

– Часов через шесть, босс, не раньше, – ответил Джад Дрейкер.

– Ты проверил, никто не пришел с родственниками?

– Да, босс, проверил. Одна старуха пришла с сыном и невесткой. Но она вернется к ним в первоначальном виде... А остальных используем.

Майкл Панакис кивнул и едва заметно улыбнулся. Когда возникла необходимость найти стариков для испытания сидатина на эффект омолаживания, его подчиненные растерялись. И только он придумал способ, как безо всяких затрат добыть необходимое количество добровольцев.

В нескольких газетах дали объявление о бесплатной медицинской помощи для лиц старше шестидесяти лет. И вот результат – материал пришел сам.

Прием шел своим чередом, старики заходили, получали порцию сидатина и проваливались в глубокий сон. Их относили в другое помещение, чтобы позже посмотреть, как действует на них новый препарат.

Старушку, пришедшую с родственниками, вывели к ним через черный ход, а в остальном все протекало спокойно, кроме одного случая, когда пациентка отказалась пить лекарство.

– Извините, но я не стану принимать неизвестно что, – категорично заявила старушка с фиолетовыми буклями.

– Мадам, это необходимо выпить, – с нажимом произнес Портер, а Рудковский встал возле двери.

Но пациентка по-прежнему отказывалась. Тогда ее попытались напоить силой. Старуха закашлялась, и драгоценный препарат вылился на пол. Пришлось Портеру оглушить пациентку кулаком и вынести в соседнее помещение.

– Вы что, безрукие?! – накинулся Джад на Портера и Рудковского. – Вы знаете, сколько тысяч кредитов выплюнула эта тварь?

Дрейкер понимал, что они не виноваты, но рядом сидел Панакис, и промолчать было нельзя.

– Ладно, ребята, вы тут разбирайтесь, а у меня еще дела, – неожиданно сказал босс и, поднявшись с кресла, быстро вышел из смотровой комнаты...

Буквально за три минуты до появления важного гостя Майкл вернулся в свой кабинет.

Встречу назначили заранее, неделю назад, но Панакис до сих пор не знал, чего ожидать от этого посетителя. Он взял визитку и прочитал еще раз: "Джиллард Джел, компания "Фаррабус".

Панакис пытался навести справки, но никто ничего не знал ни о "Фаррабусе", ни о человеке с таким странным именем.

– Мистер Панакис?.. – проговорил селектор голосом секретарши Эмми.

– Я на месте, Эмми.

– Сэр, пришел мистер... э... Джиллард Джел, – с трудом выговорила секретарша, и Панакис представил, как она морщит свой лобик. Эмми была просто прелесть.

– Пусть заходит, я его жду, – сказал Майкл и напустил на лицо безразличное выражение.

Панакис никогда бы не согласился принять человека с улицы, но его проверенный партнер Лоренцо Лавай порекомендовал ему поговорить с "важным человеком".

"Тебе это по зубам, Майкл, а я уже совсем старый..."

Майкл попытался выяснить у Лоренцо суть предложений Джела, но Лавай наотрез отказался обсуждать эту тему.

– Мистер Панакис?.. – В дверном проеме показался высокий худощавый человек.

Майкл привстал с места и вежливо указал на кресло рядом со своим столом:

– Прошу вас, мистер Джел.

Гость кивнул и прошел к предложенному месту. Опустившись в кресло, он дружески улыбнулся Майклу, показав два ряда безукоризненно белых зубов.

– Рад, что наконец сумел с вами встретиться, мистер Панакис. У вас такой насыщенный рабочий день. Вы очень занятой человек...

– Что делать, конкуренты тоже не отдыхают. Пока ты спишь, они вытесняют тебя с рынка... Попасть ко мне на прием трудно, но вас порекомендовал мистер Лавай, а его мнение для меня много значит, – сказал Панакис, тем самым продвигая беседу ближе к делу.

– Я понял вас, мистер Панакис. Начну с главного. Я представляю достаточно могущественную организацию, которая имеет свои интересы во многих освоенных и развивающихся районах. Но здесь мы еще новички, и нам нужны устоявшиеся, стабильные партнеры...

– Прошу прощения, мистер Джел. Хотелось бы уточнить, что вы имели в виду, говоря, что вы здесь новички. Где – здесь?..

– Здесь – значит в Центральных Мирах. До недавнего времени мы развивали нашу деятельность только в приграничной зоне...

– О какой границе идет речь?

– Граница одна – Основной Рубеж...

– Вы хотите сказать, что торгуете или ведете какие-то дела с "этими"?.. И Панакис сморщился, словно ему на руку прыгнула жаба.

– Полноте, мистер Панакис, я ведь прекрасно осведомлен, что вы тоже ведете дела с "этими"...

– Вас неверно информировали. Я торгую с настоящими людьми, которые временно проживают на Айке. Именно они продают мне товар, а не местные аборигены...

– А вы сами были на Айке?.. Кстати, правильно его название звучит как Айхэ. Дело в том, мистер Панакис, что вы получили канал поставки уже в готовом виде и кто на самом деле поставляет вам товар, вы не знаете...

– А вы, я вижу, хорошо осведомлены, мистер Джел...

– Я же сказал, что мы активно работаем в приграничном районе, – напомнил гость.

– Ну хорошо. Тогда у меня к вам вопрос. У нас появились слухи, что Рубеж скоро закроется. Ведь это "они" его держат открытым, не так ли?..

– Да, "они".

– Значит, "они" могут закрыть его в любой момент?..

– Нет, мистер Панакис, не могут. Обитатели Зарубежья очень нуждаются во многом, что есть на ваших планетах. Поэтому они никогда не закроют Рубеж.

– Мне кажется, что вы можете быть ценным советчиком по делам приграничного района, мистер Джел.

– Не только ценным советчиком, но и ценным партнером, мистер Панакис. Итак, теперь мы можем поговорить о деле?..

Майкл улыбнулся и, помолчав секунду, кивнул:

– Окей, валяйте...

– У нас есть одна проблема, мистер Панакис, и она лежит за пределами нашего влияния. Эта проблема – некое техническое средство, которое ранее принадлежало нам, а теперь находится в чужих руках.

– Вы хотите его возвратить?..

– Едва ли это возможно. Наверное, проще будет его просто уничтожить...

– Ну и у кого же находится эта штука?

– У АПР...

Панакис ничего не ответил. Выйдя из-за стола, он подошел к большому окну. Там, далеко внизу, на разгрузочный двор въезжали грузовики.

– Что еще вам известно, мистер Джел?..

– У нас есть четыре варианта местонахождения истребителя.

– Так это истребитель?

– Да. Вот здесь четыре возможных места хранения. Хотите взглянуть?..

Панакис подошел к Джелу и взял у него листы бумаги.

– Вот с этими двумя будет несложно... Это орбитальные исследовательские комплексы, и на них можно устроить нападение, а вот стационарные наземные объекты – это уже другое дело...

Панакис отдал схемы гостю и вернулся к окну.

Глядя на разгружающиеся во дворе машины, он обдумывал сложившуюся ситуацию. Майкл и сам сотрудничал с АПР – именно по их заказу и при ощутимой поддержке Агентства удалось запустить исследования и производство сидатина.

Канал для доставки материала, дополнительные средства на развитие, прикрытие хищений кобальта, технологии – все было получено от АПР. В Агентстве еще не знали, что сидатин уже получен. Панакису пока удавалось это скрывать, но что с ним будет, когда они посчитают, что работу он уже выполнил?.. Ответ на этот вопрос находился на поверхности. Майкла Панакиса по кличке Кентавр попросту ликвидируют. Его ликвидируют в случае удачи, а уж в случае неудачи тем более.

– Что вы можете предложить нам за эту услугу, мистер Джел?.. – спросил Майкл, не поворачиваясь к гостю.

– Деньги или...

– Или?..

– Или ответную услугу. Мало того, понимая сложность поставленной задачи, мы согласны оплачивать каждый уничтоженный вами объект. Даже если на нем не окажется истребителя...

– Это ценное дополнение. – Панакис отошел от окна и сел за стол. – А знаете, мистер Джел, устройте-ка мне лучше возможность заниматься моим бизнесом за Рубежом. Это вам по зубам?

– Нет ничего проще... – улыбнулся Джел.

– Значит, я правильно догадался, что вы "оттуда"?

– Правильно, мистер Панакис, я оттуда. И после выполнения нашего задания в целях вашей же безопасности вам лучше поселиться на Айке или

Нори. Это недалеко от Рубежа, да и к сырьевым источникам близко...

– Значит, вы и про мой бизнес тоже все знаете?..

– Я же говорил, что мы наводили справки, – напомнил Джел.

– А что же это за истребитель такой, что вы о нем так печетесь?

– Обычная боевая машина, – пожал плечами Джел – Называется "сафих". Две гравитационные пушки малого калибра... Именно они нас и беспокоят. Если здесь разгадают их секрет, мы можем оказаться в большой опасности. Пока что эти пушки наш единственный козырь, а если его не будет... Вы же знаете, что Федеральное Правительство пока не спешит подписывать с нами мирный договор. Они объясняют это тем, что им еще не ясны наши намерения...

– То есть вы что-то вроде наших "энэсбэшников"? Я имею в виду парней из Национальной службы безопасности...

– Можно сказать и так, – согласился гость.

– Ну хорошо, мистер Джел. Будем считать, что мы провели предварительные переговоры и в основном меня все устроило. Вы могли бы позвонить мне дня через два?..

– Конечно, мистер Панакис. Я позвоню...

33

... Место для заставы было выбрано возле нескольких больших оазисов, расположенных посреди самой большой на Чегете Восточной пустыни.

В восемь часов утра по местному времени, вздымая тучи песка и пожирая тонны горючего, на поверхность Чегета приземлились два шаттла "даблси". Из их трюмов выехали полтора десятка военных грузовиков и направились в сторону зеленевших оазисов.

Спустя три часа привезенные машинами бульдозеры уже ровняли песок, а вслед за ними строительные рабочие поливали площадку закрепляющим раствором. Когда площадка для строительства была готова, рабочие начали раскатывать будущие строения, пока еще существующие в виде рулонов блестящего материала.

Затем в дело вступили компрессоры, и буквально на глазах посреди пустыни начали расти жилые здания, ремонтные боксы, хранилища и ангары. Когда на площадке уже стояло два десятка зданий, в дело вступили пеногенераторы. Вытесняя воздух, внутрь оболочек устремилась строительная пена.

Как только она заполнила пустоты, строители перекрыли все отверстия в оболочках и спокойно пошли обедать. Через час, когда пена затвердела, бригадир строителей, подойдя к ближайшей оболочке, постучал по ней пальцем. Прочная стена отозвалась легким звоном.

– Готово... – произнес он. – Томсон, гони своих поганцев на покраску...

Томсон кивнул и отправился поднимать развалившихся на песке маляров.

Спустя полчаса они уже поливали краской стены жилых помещений. Убедившись, что все его люди работают, Томсон вышел перекурить. Неожиданно он услышал ругательства, а затем из нового здания выскочил бригадир.

– Томсон!.. Что там делают твои поганцы? Ты вообще следишь за ними или нет?

– Что случилось, бригадир?..

– Они красят стены в розовый цвет!

– Бригадир, все в порядке. У нас другой краски не было, и мы взяли розовую...

– Как так розовую? – не унимался бригадир. – Положено красить в светло-зеленый цвет!.. Ты военный строитель или шабашник?

– Да какая им разница, сэр, этим пограничникам. Все равно через месяц налетят контрабандисты и сожгут эту заставу... Сколько уже таких случаев было – строим-строим, а потом раз, и все по новой...

– Может, и так, – немного успокоился бригадир и, понизив голос почти до шепота, добавил: – Может, и так, но тогда тем более людям нужно создать условия, раз у них жизнь такая – опасная и короткая...

– О, уже идут!.. – показал Томсон бригадиру за спину. Тот повернулся и увидел в полукилометре от новой заставы вереницу шагающих роботов. Они были разного размера и издали казались уродливыми животными.

Первыми шли два огромных "Невиса". Они тяжело переваливались по сыпучему грунту, и было видно, что их пилоты еще не приспособились к движению по песку.

Вслед за "Невисами" вышагивали шесть "Пацификов". Они ступали более устойчиво, но и им нелегко давался марш в пустыне. За "Пацификами" маршировали напоминающие закованных в металл страусов легкие "Сан-по". Они не придерживались строя, то расходясь в стороны, то собираясь вместе Было заметно, что только эти легкие машины чувствовали себя здесь как дома.

Параллельным с роботами курсом двигалась колонна из четырех легких танков и пяти пехотных бронемашин. Гусеницы подбрасывали песок в воздух, и колонна техники ползла будто в желтом тумане.

– Видал, какая сила?.. Таких никакие контрабандисты не одолеют, – заметил бригадир.

– Для вас, может, и сила, а для каких-нибудь штурмовиков – полчаса работы.

– Ну так уж и полчаса...

– Да это я вам говорю, бригадир. Я же служил на военной базе и видел такое, что...

– Ладно-ладно, – оборвал Томсона бригадир, – все это я уже слышал. Иди проверь своих людей. Сейчас уже материальную часть подвезут, а склады и ремонтные боксы еще не обработаны.

34

... Прошло два часа с того момента, как прозвучала команда "отбой", но Тони Гарднеру все не спалось. Может быть, мешал легкий запах краски, которой покрывали стены, а может, непривычным было то, что Тони, как и все остальные пограничники, получил отдельную комнату. Пусть совсем маленькую – кровать да тумбочка, зато свою.

Три месяца тяжелой учебы в "поле" пролетели незаметно. По мере приближения конца срока образ сержанта Крюкова в глазах курсантов поменялся на прямо противоположный.

В самом начале Крюков казался изощренным истязателем, но со временем стал походить на старшего товарища. Более опытного и значительно более мудрого, чем требуется от обыкновенного сержанта.

В последние две недели учебы курсанты отрабатывали взаимодействие с пехотинцами. Поначалу солдаты боялись шагающих машин, опасаясь, что неуклюжие механизмы их раздавят, но благодаря сержанту Крюкову все курсанты научились видеть свою пехоту и выбирать для ее прикрытия наиболее выгодные позиции. Среди молодых пилотов Тони был, безусловно, лучшим, и Крюков без колебаний посадил его на "Невис".

Второй "Невис" достался Бренде Сангос, которая по-прежнему не скрывала своего неприязненного отношения к Тони

И вот теперь все пятнадцать человек прибыли на Чегет, чтобы взять под контроль еще одну неразвитую планету и обеспечить на ее территории абсолютное выполнение федеральных законов

"Завтра первое патрулирование... – уже засыпая, подумал Тони. – Нужно выбрать легкую машину..."

На следующий день жизнь в новом городке закипела с раннего утра. За ночь все ремонтное оборудование, боезапас и прочее имущество было перевезено с шаттлов в ангары и складские помещения.

Еще до наступления утра пустые транспорты покинули Чегет, и Тони удивился, что его сон на новом месте был настолько крепок, что он не услышал рева стартующих судов.

На первый день пребывания еще не существовало графиков патрулирования, поэтому вызвались добровольцы. Начальник заставы, майор Штерн, разрешил пойти в пустыню только четырем лучшим пилотам. Выбор пал на Тони, Бренду, Марка, Ланжераи, Дениз, Шайен. Остальные отправились осматривать ближайший оазис.

Четверка "Сан-по" вышла за пределы заставы и двинулась в глубь пустыни. Легкие роботы без видимых усилий поднимались на сыпучие барханы, с которых все было видно до самого горизонта.

Восточная пустыня как нельзя лучше подходила для посадки транспортов с контрабандой, поскольку на всем Чегете это был самый спокойный и стабильный район. В остальных местах бушевали бури, смерчи и тайфуны, переносившие сотни тонн песка и иссушавшие озера, возникающие после дождливых ураганов.

– Куда направимся, Тони?.. – прозвучал в наушниках голос Марка.

– Давайте разделимся. Я и Дениз пойдем на север, а ты с Брендой на северо-запад...

– Хорошо, давай так и сделаем, – согласился Марк.

– А мы здесь ни при чем, что ли? – подала голос Дениз.

– Предлагай сама, – сказал Тони.

– С маршрутом я согласна, только лучше я пойду с Марком, а ты со своей напарницей. Или ты против, Бренда?..

– Отчего же, – отозвалась Бренда Сантос, – мне это вполне подходит.

Разделившись на две группы, роботы разошлись в стороны. Они легко шагали по песку, но и эти слабые звуки улавливались акустическими датчиками, установленными в толще песка.

35

... Едва Майкл Панакис покончил с завтраком и взялся за первую сигару, на его столе зазвонил телефон. Панакис секунду помедлил и затем снял трубку.

В столь неподходящее время его побеспокоил Фрэнк Бота:

– Мистер Панакис, сэр!.. Нашу перевалочную базу блокировали! Что будем делать, сэр, там столько товара?

– Вытри слюни и попытайся говорить как нормальный мужик, Бота... Ты в состоянии?..

– Да, сэр, извините...

– Теперь по порядку. Кто блокировал, где и так далее...

– Короче, так, сэр. На Чегете пограничный департамент выставил новый пост.

– Что значит пост?..

– Ну, практически пограничную заставу...

– Это не очень хорошо, но мы можем задействовать запасной вариант на Евро.

– Да, сэр, можем, но на Чегете осталась куча товара. Эти пограничники его найдут, сэр. Рано или поздно. Вчера они не дошли до склада каких-то семь километров...

Панакис помолчал, а затем спросил:

– Какой товар остался на Чегете?..

– "Металл" – сто пятьдесят тонн и "материал" – четырнадцать контейнеров. И еще по мелочам: оружие, наркотики, то да се...

Панакис тяжело вздохнул и потер переносицу.

– Ладно, Фрэнк, не дрейфь. Что-нибудь придумаем. Я тебе перезвоню... Панакис положил трубку на место и нажал кнопку на селекторе: – Эмми, найди мне Пеко...

Ибрагим Пеко был боевым генералом Майкла Панакиса. Он вступал в действие, когда тайные убийства уже не производили должного эффекта или обстоятельства требовали открытых боевых действий.

Пеко появился через полчаса. Хозяин кивнул ему на кресло, и Ибрагим тихо сел. Он не задавал вопросов, ожидая, что Панакис сам скажет все, что нужно.

– Как идет подготовка?..

– Она уже закончена, босс. Мы полностью готовы. Одно ваше слово, и объекты будут уничтожены.

– Приятно это слышать, Ибрагим. Объясни в двух словах, что ты намерен делать?..

– Необходимо нанести удары одновременно по обоим объектам, сэр. Станция на Авангарде-Хоу находится в двух часах пути от торгового фарватера "D-15". Конечно, на станции мощные радары и байсканеры, и они не ленятся ощупывать каждого проходящего мимо купца, но именно поэтому, сэр, они чувствуют себя уверенно. Мы воспользуемся одним из старых шаттлов "дабл-си". На ходу откроем трюмы и выпустим двадцать восемь "птичек".

– Этого хватит?

– Уверен, что хватит, сэр, хотя половину машин мы потеряем... Ну и будет возможность испытать "долгоносиков"...

– Новые машины стоят дорого, но раз иначе нельзя... А как со вторым объектом?..

– Там немного проще, сэр. Станция висит на орбите Бестоматиса, и мы сможем обстрелять ее с борта коммерческого судна. Однако там нам не удастся спасти ни одного из наших людей, сэр. АПР полностью контролирует все подходы, поэтому после выполнения задания судно будет взорвано.

Майкл сокрушенно покачал головой:

– Сколько людей в его экипаже?

– Около семидесяти человек, сэр.

– Какие-нибудь пособия семьям?..

– Наших людей там только четверо. Остальная команда из наемных.

– Это упрощает дело. Я распоряжусь, чтобы их родственникам перевели деньги – компенсацию за потерю кормильца. И лучше это сделать заранее, а то потом начнутся новые дела, проблемы...

– Как скажете, сэр, – согласился Ибрагим, не сводя глаз со своего шефа.

"Надо же, какой у него преданный собачий взгляд... – подумал Панакис. Или безумный?.. Нет, все же скорее преданный, чем безумный".

– Безумно-преданный... – незаметно для себя произнес Майкл вслух. Простите, сэр?..

– Ничего, это я о своем... Пока ты планировал эти операции, у нас появилась еще одна задача. Правда, мне кажется, что она намного проще...