Текст книги "Истинная для Грифона (СИ)"

Автор книги: Алекс Найт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 17

Виттор Дрейсон.

Виттор направлялся в покои Сии, подбрасывая в руке бархатный мешочек с кольцом. Работа мастера Виласа, лучшего ювелира провинции. Виттор лишь надеялся, что подарок придется по душе его паре. После произошедшей ссоры, он уехал, давая Сие возможность свыкнуться со своим положением. Возможность, осознать, как легка и беззаботна ее жизнь под его покровительством. Хотя в глубине души и грызло беспокойство за нее, все же он слишком давил на девушку, лишившуюся памяти. Если, конечно, она не врет…

Сия нашлась в спальне. Свет был притушен, Сия сидела в кровати, подложив подушки под спину, и читала книгу. Точно, он помнил, что Валери просила разрешение для Сии на посещение библиотеки. Виттор дал его, хотя и сомневался, что в его коллекции книг найдется что-то подходящее для скучающей девушки. Надо уточнить, возможно стоит закупить для нее побольше женских романов. С другой стороны, Сия не ограничена в тратах и сама может выбрать, на что тратить его деньги.

– Добрый вечер, вит Дрейсон, – поздоровалась она, отрывая взгляд от книги.

– Добрый, – Виттор медленно подошел к кровати, дыша через раз. Прошла почти неделя с их последней близости. Эту неделю у него не было женщин, ведь все они меркли на фоне Сии. И сейчас он боялся сорваться, наброситься на нее. Не нужно пугать ее больше необходимого.

– Подарок, – Виттор протянул мешочек Сие. Она отбросила одеяло, поднялась с кровати, откладывая книгу на прикроватную тумбочку. И подошла к нему, стараясь не поднимать взгляд к его глазам.

В такой близости, ее аромат пьянил. Белоснежная шелковая сорочка очерчивала тонкую фигуру. Он сделал шаг к ней, уткнулся носом в ее макушку, вбирая в себя ее неповторимый запах, ощущая, как в нем поднимается почти нестерпимое желание.

– Спасибо, – дрогнувшим голосом прошептала Сия, забирая мешочек и отстраняясь. Она прошла к будуарному столику и положила мешочек поверх футляров с драгоценностями. Другими его подарками.

Виттор проследовал за ней, обнял Сию со спины, чувствуя, как напрягается ее тело.

– Твои месячные закончились?

– Да, – почти неслышно ответила она, а по ее телу пробежала дрожь.

И на этом выдержка его покинула. Виттор развернул Сию к себе, поцеловал, врываясь языком в ее сладкий рот. Простонал, ведь лишь этот поцелуй в раз увеличил градус его возбуждения. Виттор подхватил Сию на руки и стремительно отнес на кровать. Недельное воздержание сказывалось. Реальность воспринималась рывками. Он спешил, в момент ворвался в податливое тело самой желанной на свете женщины. Задвигался, рвано, резко. Чем-то это напоминало их первый раз, также остро, на грани потери контроля над второй сущностью. И разрядка была столь же оглушительной. Сия лежала под ним. Вскинув руки в стороны, отведя голову. Дыхание ее было ровным.

Уходил Виттор из покоев Сии в задумчивости. Она была податлива, даже скорее безучастна. За весь вечер он не услышал от нее даже стона. Может, она до сих пор обижается? Вот только ничего не изменилось и в последующие дни. Сия была холодной, равнодушной к нему и к его ласкам и что хуже всего, сухой. Большую часть времени старалась отвернуться, не смотреть на него. Его подарки множились на ее полках, но к ним она больше не прикасалась, потому как положение футляров не менялось.

Через неделю подобного поведения Виттор вызвал к себе Валери.

– Вы хотели меня видеть? – Валери степенно кивнула, остановившись в метре от его стола. Она по-прежнему носила траур, не смотря на то, что ее муж умер больше двух лет назад.

– Да, я хотел поговорить о Сие. Из-за дел, я уделяю ей мало внимания. Хотел узнать, как она прижилась.

– Точнее узнать, что с ней происходит днем? – Валери иронично вздернула бровь, намекая на его ночные посещения Сии.

Виттор даже не разозлился. Валери служила в его доме больше тридцати лет, и иногда позволяла себе вольности. Но это не значило, что он полностью доверял ей. Их семья уже верила одному человеку безоговорочно. Его няня, та, что воспитывала его, подсыпала яд его отцу, пользуясь своим положением. Тогда Виттору с трудом удалось удержать главенство в провинции, заменив умершего отца.

– Именно, – согласился он. – Она не создает вам неприятностей? Не устраивает скандалы? Может, наоборот, ни с кем не общается?

– Нет, что вы! Настя замечательная девушка. Умная, заботливая, старательная.

– Настя?

– Ее так зовут, – Валери смерила его неодобрительным взглядом, что заставило Виттора задуматься. Получается, Сия не настоящее имя его пары. Она обвиняла его в том, что он не представился, а сама назвала фальшивое имя.

– И что? Никаких претензий к ней?

Мейтрис задумалась ненадолго, что заставило Виттора напрячься.

– Ну, в ней столько энергии. Я не всегда поспеваю за ней.

– Что вы имеете в виду? – мрачно спросил Виттор. Если она спит с кем-то за его спиной…

– Она просто не может усидеть на месте. Всегда чем-то занята. То готовит, то помогает Вилье или Тимоху, то читает, – начала перечислять Валери.

– Подробнее, пожалуйста, – потребовал он.

Оказалось, Сия, точнее Настя не сидит без дела. Встает рано, иногда помогает по кухне и даже делится рецептами. Потом завтракает на кухне с остальной прислугой и уходит к Вилье. С возрастом Вилье становится тяжело выполнять обязанности. Потому Настя помогает знахарке в саду, со сбором трав. Иначе как «внучкой» Вилья уже Настю не называет. Иногда Настя помогает Тимоху с уходом за жвотными. Что уже удивительно, ведь Видящие довольно самобытный народ. А уж Тимох особенно нелюдимый. Обед Насти проходит в библиотеке за книгами либо за беседой с Аластором. Вот эта новость заставила Виттора напрячься. Аластор мог заметить блок и поведать о нем Насте. После обеда Настя много времени проводила в казармах, занималась физическими упражнениями.

– С солдатами? – возмутился Виттор, даже приподнявшись в кресле. На что Валери закатила глаза, сообщив, что стражники относятся к Насте по-отечески, а сама она поводов не дает на иные отношения. Но про себя Виттор решил ввести запрет для Насти на посещение гарнизона. Мало ли…

Вечером он уже почти по привычке направлялся к Сие. Она, как и днем ранее нашлась в кровати за чтением книги. На этот раз Виттор присмотрелся к обложке. «Свод законов». Неужели, ей интересна и понятна эта книга?

– Добрый вечер, вит Дрейсон, поздоровалась она, как и в предыдущие вечера, поднимаясь с кровати.

Все в той же сорочке, длинной, чуть свободной, когда у нее полный шкаф красивого белья. Она явно даже не пытается восхитить его, соблазнить, удержать внимание, как это делали прошлые его любовницы. Но ведь она не просто любовница, она его пара. Настя протянула руку к футляру с браслетом, что он принес для нее. Судя по равнодушию на ее лице, пора бы уже понять, что драгоценности ее не интересуют. Хмыкнув, он бросил футляр к остальным. Думается ему, не убирай постоянно комнату слуги, эти футляры уже покрылись бы слоем пыли.

– Значит, Настя? – спросил он, заглянув в глаза девушки, в которых впервые за последнее время мелькнул проблеск эмоций.

– Так меня называют друзья. Вы можете называть меня так, как вам удобно, вит Дрейсон, – равнодушно отозвалась она.

– Ты на самом деле такая, скромная, милая? Или прикидываешься? Ты ведь не теряла память?

– Я…

– Не пытайся врать, это очевидно, – отрезал он, пересекая ее речь взмахом руки. Тяжело вздохнул, смиряя ярость. Кровь отхлынула от щек девушки, и она отступила от него.

– Строишь из себя жертву, хотя живешь в роскоши и комфорте. Бедная несчастная девочка Настя. Носишься по дому и настраиваешь моих людей против меня же. Уже две служанки подали прошение об увольнении.

– Эти обвинения беспочвенны, – возразила она, в порыве чувств даже притопнув ногой. – Я избегаю разговор о вас. Они мне неприятны.

– Неприятны? – пелена гнева застлала глаза Виттора. Его пара говорит, что он ей неприятен, когда он думает о ней каждую минуту. Виттор не сразу осознал, что его пальцы сомкнулись на горле Насти. Она вскрикнула от испуга, захрипела. Он сразу отдернул руку. Настя рухнула перед ним на пол, всхлипнула, дрожащими пальцами растирая проявляющиеся синяки на коже ее шеи.

Он стремительно присел возле нее, притянул к себе испуганно отпрянувшую от него девушку. Коснулся основания ее шее, направляя импульс магии, чтобы обезболить ушиб.

– Прости, – прошептал он, прежде чем подумал. Кода он перед кем-то извинялся? А когда поднимал руку на женщину? – Не зли меня больше. При тебе я плохо себя контролирую, – прошептал он, поглаживаю подрагивающие плечи успокаивающейся девушки.

Он поднял ее с пола и отнес к кровати. Аккуратно уложил, провел ладонью по мягким волосам, стер слезы с глаз, игнорируя ее изумленный взгляд. Покинул покои, не проронив и слова.

Настя лишь фактом своего существования выводила его из равновесия. Он испытывал к ней странный коктейль чувств, которые были чужды ему до встречи с ней. От злости, на нее и на себя, до желания защищать, оберегать, запереть от всего мира, и, о Источник, чувства вины, чего с ним никогда не бывало.

Глава 18

Виттор Дрейсон.

Разговор с Валери заставил Виттора по-иному взглянуть на свою пару. Она не соответствовала тому образу, что он построил в своих мыслях. Смешно, вместо того, чтобы отправиться в город и заниматься проблемами своих земель, он остался в особняке, чтобы получить подтверждение слов Валери, либо их опровергнуть. Впервые он пренебрегал своими обязанностями. Сюзерен процветающих земель, глава рода Грифонов следил за обычной человеческой девушкой! Хотя, что кривить душой? Обычной она перестала быть, еще когда он только почувствовал ее запах, не понимая всей правды. А теперь эта девушка владела его мыслями постоянно. Обычная необычная девушка, так правильней?

Виттор наблюдал за ней под пологом невидимости. Вообще, все слова Валери подтвердились в первый же день. Настя встала рано и покинула свою комнату, облачившись в бесформенное бежевое платье. Его подарки, как он и думал, она игнорировала.

За приготовлением еды прислугой она расспрашивала о, казалось бы, элементарных вещах, будто забыла абсолютно все о мире. Теперь Виттор засомневался в прошлых выводах о том, что Настя врет о потере памяти. Все же быт их страны мало отличается от других стран, пусть Вудрия и закрыта. Сегодня Настя поделилась новым рецептом блюда под названием «пицца». Не справившись с любопытством и аппетитными запахами он даже сам зашел на кухню якобы в поисках Валери. Пицца ему понравилась.

За спиной прислуга жалела «бедную девочку», хотя некоторые горничные и фыркали, считая, что Настя сидит на тепленьком месте. И даже злорадствовали, напоминая, что срок опекунства не вечный. Только Виттор не определил сроки при установке печати.

После завтрака Настя помогала Вилье в саду и ухаживала за дикими котятами, проживающими с некоторых пор в его псарне. Но более примечательным стал разговор Насти с Аластором.

– Настюша, я запатентовал! – воскликнул маг, врываясь в библиотеку, где за все тем же «сводом законов» заседала Настя.

– Правда?! – обрадовалась Настя, подрываясь с места. – Поздравляю!

Аластор припал к ее ладоням губами.

– И светлую головушку! – он чмокнул ее возле макушки. На что Настя со звонким смехом отмахнулась от него.

Виттор на мгновение выпал из реальности, ведь звук ее смеха прозвучал как музыка для его слуха. А следом накатила волна негодования. Он понимал, что Аластор не прикоснулся к ней губами, соблюдал приличия, понимал, что тот годится Насте в отцы. Но от этого не легче, ведь Настя лучезарно улыбалась другому мужчине, когда не подарила Виттору и тени улыбки. А следом пришло новое осознание. Он ревновал. Безосновательно, вопреки логике. Но он ревновал ее!

Продолжая мило переговариваться, Аластор и Настя засели в библиотеке. И за чаепитием обсуждали новые разработки Аластора. Виттор не без удивления слушал идеи Насти, которые Аластор уже пытался наложить на плетения, попутно объясняя ей магическую теорию. Что весьма напрягло Виттора. Просто любопытство или она как-то узнала о том, кем является?

Пребывая в ярости, он вернулся в свой кабинет. Заметался из стороны в сторону, злясь на Настю, но в первую очередь на себя. Ведь весь день он потратил на слежку, что уж врать себе? Весь день он наблюдал за своей парой. Настя действительно не такая, какой он себе ее представлял с первой встречи. Доброжелательная, вежливая, старательная. И сколько улыбок она дарила окружающим. Ни разу за день она не казалась столь же равнодушной, как с ним в постели. Ничего, вечером она не останется безучастна. Уж он что-нибудь придумает, пусть и не знает пока, что. Стоп, а почему он должен ждать вечера?

Настя появилась в его кабинете через пятнадцать минут после отправленной за ней горничной. Виттор ожидал ее, прислонившись к своему рабочему столу. Впервые неразобранная корреспонденция его волновала намного меньше женщины, точнее совсем не волновала. С неудовольствием он оглядел надетое на Настю платье. Он заказал для нее наряды по последней моде у лучшей модистки столицы, а Настя носит временное платье. Еще и свои роскошные волосы собрала в тугую косу.

– Подойди.

Настя насторожилась, услышав нотки раздражения в его голосе, но подчинилась. Медленно подошла, остановившись в полуметре. Виттор потянулся к ней, подхватил под талию и притянул ближе.

– Я люблю, когда твой волосы распущены, – прошептал он, припав губами к ее ушку и выдергивая заколку. С наслаждением он пропускал шелковые пряди между пальцев, распуская косу и почти сходя с ума от умопомрачительного запаха его женщины.

Почему раньше он пренебрегал дневным временем для общения с ней? Стоило представить, что они могут вытворять в его кабинете, он тихо простонал, проведя кончиком языка крайнюю линию ее ушка. И это дурацкое платье явно было лишним в его фантазиях. Настя громко вздохнула, когда он с треском разорвал на ней платье.

«Ну, хоть белье она носит от той модистки», – подумал Виттор оглядывая шелковый белоснежный комплект, состоящий из корсетного лифа и коротких панталон.

– Хочу тебя, – Виттор подхватил Настю под упругие ягодицы и подсадил на стол. Да, именно здесь. Он хотел посмотреть, как Настя кончает при свете дня.

– В какой позе? – почти равнодушно отозвалась Настя, вызвав в душе Виттора новую волну негодования, которую он почти мгновенно подавил. Его слова? Его. Сам виноват.

– А как хочешь ты, Настя? – спросил он, ощущая, как каменеет под его ладонями тело девушки.

Он провел кончиками пальцев по коже ее живота, между твердой шнуровкой. Обхватив грудь под тонкой тканью лифа, он обвел большим пальцем линию соска, лаская губами кожу ее шеи. И никакого отклика, у нее даже дыхание не сбилось. Настя лишь отвела голову в сторону, схватившись ладонями за край стола. Продолжая покрывать ее шею поцелуями, он провел ладонью между ее разведенных ног, скользнув под ткань панталон. Сухая. С неверием подняв взгляд к ее лицу, он краем глаза выхватил ее отражение. Она морщилась, словно от омерзения.

– Это твои истинные чувства? – Виттор резко отстранился от Насти. Снова неконтролируемый оборот, снова она выводит его из себя!

Настя правильно оценила его состояние, спрыгнула со стола и отбежала к двери.

– У тебя есть все, о чем другие могут только мечтать. Я не ограничиваю тебя в средствах или в общении. Если бы не я, тебя бы сейчас имели с десяток раз на дню в борделе.

– У меня нет свободы, – Настя упрямо вздернула подбородок. Огрызалась, пусть и боялась его.

– Считаешь? – уже вкрадчиво переспросил он, поправив полы сюртука. Настя насторожилась, заметив изменения в его настроении. – Строишь из себя пленницу, так соответствуй. Может, в сравнении поймешь в каких хороших условиях жила.

– Что вы имеете в виду? – приглушенно отозвалась она.

– Я запрещаю тебе покидать свои покои. Когда поймешь, как была не права…

На что Настя уже не скрываясь скривилась от омерзения и неприятия.

– Вон! – прорычал он сквозь изменившуюся челюсть.

Настя покинула кабинет в доли секунды. Порванное платье так и лежало на полу, напоминая о несостоявшейся близости. Он в очередной раз перегнул палку?

Глава 19

Анастасия Свободина.

С бешено колотящимся сердцем я ворвалась в свои покои и не остановилась, пока не защелкнула на замок дверь ванной. В страхе заметалась на месте и только тогда заставила себя опомниться. За мной же никто не гонится! Но Дрейсон такой страшный! Глаза изменились, сияли зловещим золотым светом. Даже одежда затрещала от силы увеличивающихся мышц. Думала, снова душить начнет, только на этот раз когтями. Тогда он сильно напугал меня, о еще больше изумил, когда извинился и начал успокаивать. Мне кажется, он и сам был удивлен своим поведением.

Правильно Вилья говорит, нет во мне женской хитрости. Ведь сама вывела его из себя. И тогда и сегодня. Даже сам Дрейсон мне сказал, что плохо себя контролирует при мне, просил не злить его. Но я не знаю, как себя вести с ним. Злость и обида кипят во мне, мне самой сложно себя контролировать с ним. Меня не учили пресмыкаться, притворяться. Но похоже нужно в срочном порядке учиться. По крайней мере, пока не найдется способ сбежать. Хотя, я уже начинала отчаиваться. В книгах мне не удалось найти способ снять печать греха, правда не скажу, что я перерыла всю огромную библиотеку особняка.

С Аластором мы довольно много общаемся. Я рассказываю ему идеи из своего мира, он реализует их магически, а заодно объясняет мне магическую теорию. Пока что все надежды на спасение я связываю со своим Даром. Но как его пробудить и как сорвать блок? Однажды я попробовала заикнуться о снятии печати, но Аластор пресек этот разговор, ясно дав понять, что с побегом не поможет.

Недавно я решилась рассказать Вилье о том, как Дрейсон обманом поставил мне печать, заблокировав магию. Надеялась, что она поможет. Но и здесь потерпела неудачу. Вилью связывала с Дрейсоном магическая клятва верности. Она сочувствовала мне, переживала, но пройти против своего сюзерена не могла. Лишь советовала наладить отношения с витом.

Вот только виту не нужны никакие отношения. Ему достаточно моего тела. По крайней мере сегодня он впервые спросил, чего хочу я, заставив меня растеряться. Какая ему разница? Раньше его этот вопрос не интересовал, по крайней мере, его больше волновало удовлетворение собственных желаний. Но что я должна была ответить?

Я совершенно не знаю, как себя вести с ним. Была покладистой, даже ответила, как он хотел. Но, показалось, он только сильнее разозлился. А потом вообще что-то про мои чувства начал кричать. Слушаюсь его – не нравится, не слушаюсь – не нравится. Невозможный мужчина.

Итогом всего стал домашний арест. Как найти способ сбежать, если я теперь даже своей комнаты не могу покинуть? Хотя, его итак нет. Позволил бы мне Дрейсон спокойно разгуливать по поместью и со всеми общаться, если бы от этой печати было так легко избавится?

– Гад! – со злости я пнула дверь ногой.

– Настя? – донесся голос Валери из спальни.

Потянувшись было к ручке двери, я вспомнила, что мое платье осталось в кабинете Дрейсона. Точнее то, что от него осталось. Ведь настолько испугалась, что сбежала в одном белье. Хоть убейся, но не вспомню, видела ли кого по дороге в свои покои. Благо бежать не долго, вит же поселил меня ближе к себе. Так странно, я редко чего-то боялась. Животные меня никогда не трогали, темнота не пугала, а фильмы ужасов я не смотрела, мне проблем и в жизни хватало, даже приближающаяся из-за болезни смерть не ужасала. А Дрейсон пугает меня до трясущихся коленок.

Накинув на себя халат, я вышла в спальню.

– Прости, Настя, – Валери смотрела на меня с сочувствием, даже выглядела виноватой. – Вит Дрейсон приказал не выпускать тебя из покоев.

– Валери, за что вы извиняетесь?

Пройдя к кровати, я устало присела на ее край. Отвела от лица разметавшиеся волосы. Виту нравится, когда они распущены. Знал бы он, как мешают распущенные волосы. Я уже много раз порывалась состричь их, но отцу нравились длинные волосы. «Волнушка» называл он меня, дергая за длинные пряди.

– Я пыталась его убедить, что тебе будет тяжело.

– Спасибо, Валери, – искренне поблагодарила я, улыбнувшись доброй женщине. Она прошла ко мне, присела на край кровати, приобняла за плечи.

– Что случилось, Настя? – спросила она, мягко поглаживая мои плечи, как мама, когда я грустила.

– Я не могу так. Он мне противен. И… я боюсь его до чертиков. Я боюсь сказать лишнее слово, кажется, что он в любое мгновение начнет меняться. Он не человек… – тяжело вздохнула, пытаясь справиться с подступающими слезами. Сумбурно, но в моих мыслях сейчас нет порядка. В них только страхи, сомнения и обреченность.

– Даже не знаю, что тебе посоветовать, милая. Потерпи, опекунство не вечно.

Горько усмехнувшись, я растерла глаза. Не вечно, как же. Думаю, я привязана к нему на длину собственной жизни, если не найду способ сбежать. Но поддержка Валери помогла. Она напомнила мне о маме, о ее оптимизме, силе духа. Нельзя отчаивается, варианты всегда есть.

Чуть успокоившись, я хотела поговорить с Дрейсоном. Все равно в нашем противостоянии он выйдет победителем, а на свободе у меня больше шансов. Но снова неудача. Умер глава какого-то города провинции и вит срочно отбыл разбираться. По словам Валери, в последнее время часто возникали подобные неприятности, и не только в провинции Дрейсона.

Так странно, большую часть жизни я провела в четырех стенах, а сейчас, заново обретя способность ходить, я вновь оказалась заперта. Чтобы не изводить себя бессмысленными думами, решила вспомнить свои многочисленные хобби. В тратах меня по-прежнему не ограничивали. Так что вскоре в моем расположении появился швейный артефакт, отрезы тканей и кожи, бисер.

Так за пять дней отсутствия Дрейсона я сшила себе рубашку, брюки, ночнушку и сарафан. Сплела несколько кожаных браслетов, решив раздарить свои поделки домочадцам, ведь они были так добры ко мне.

А на пятый день моего заточения ко мне пришла гостья. Единственная, кого ко мне пустили из посторонних. В этот момент я сидела на кровати завершая кожаный браслет в подарок сыну Вильи. Так как посещения были запрещены, и ко мне приходили в определенное время, я испугалась, решив, что вернулся Дрейсон. Да, я понимала, что время идет, дата ритуала приближается, а я так и не придумала, как спастись. Потому было так необходимо выпросить у ненавистного двуликого свободу. Но видеть его все равно не хотелось. Чтобы не решила здравая часть сознания, но я боялась. Его, того, что он попросит за освобождение. Но пришел не Дрейсон.

– Я без стука, – в комнату стремительно ворвалась меть Дрейсона. По особняку было развешано несколько портретов Николетты, потому я узнала ее.

Высокая, статная, с идеальной осанкой. Возраст не отпечатался в ее чертах, которые частично передались и Дрейсону. Картины явно не приврали ее красоту.

Она чуть удивилась, увидев меня. Явно рассчитывала не на такую картину. Потом внимательно присмотрелась ко мне, критично оглядела надетый на меня сарафан. Бирюзовый, свободного покроя и собственного производства, зато какой удобный.

– У вас это семейное, – пожала я плечами, возвращаясь к работе. Еще пара узелков и готово. Женщина даже опешила от моей наглости. Но стелиться и перед ней я была не намерена. – Как вы узнали обо мне? Вит Дрейсон рассказал?

– Нет. Маргарет упомянула, что Виттор спит с человеческой преступницей.

– Как вы сказали, я преступница, и ничего не решаю. Вам стоит поговорить с сыном, – ответила я, откладывая готовый браслет в шкатулку, где хранилось все необходимое для рукоделия.

– Что ты задумала? Он никогда не женится на тебе, как и не позволит забеременеть, – ее взгляд выхватил футляры с драгоценностями. – Ради денег и драгоценностей? – скривилась она, взглянув на меня с презрением. На что я лишь рассмеялась.

– Вы серьезно? Зачем мне деньги и драгоценности, когда я заперта в покоях? Ваш сын удерживает меня против воли. Более того, я не преступница. А просто потеряла память. И по незнанию позволила поставить себе печать греха.

– Зачем ему это? – она обошла кровать, чтобы лучше рассмотреть меня. Солнечные лучи, входящие через комнату, отразились от граней бриллиантов в ее светлых волосах.

– У него и спросите. Не нравлюсь? Выгоните меня. Хоть в лес. Только печать снимите. Сгину, так сгину. Нет, значит сбегу как можно дальше от провинции.

– Ты преступница, – уже не так уверено возразила она. Но в ее взгляде блуждали сомнения.

– Вам же не нравится, что ваш сын спит с человечкой.

Николетта фыркнула, присела на край кровати, выхватив из шкатулки несколько браслетов.

– Почему тебя заперли?

– В наказание. Вит считает, что, если я живу на его деньги, должна проявлять к нему больше любви.

– Не понимаю… – уже растерянно проговорила она, откладывая браслеты и переведя взгляд на меня. – Ты необычная. И волосы. Натуральный цвет. Но это не повод… – нахмурилась она, морщась.

– Не повод, – согласилась я. – Вы поможете мне сбежать?

– Пока ты заперта, ничего не предпринять. – Женщина хмурила брови, мучительно размышляя. Это я и сама знала, Аластор как раз занимался установкой защиты особняка, так что я даже не пыталась выбраться через окно, зная, что меня все равно не пропустит. – Я могу раздобыть тебе артефакт, который снимет печать и ключ от дальней калитки. Сможешь сбежать?

– Конечно, – с бешено колотящимся сердцем подтвердила я. Неужели вот он выход? Не думала, что мать Дрейсона станет внезапной союзницей.

– Но нужен повод посетить тебя вновь.

Она резко поднялась с кровати, сорвала с шеи ожерелье из жемчуга.

– Сделай мне браслет. Я заберу его послезавтра.

Николетта ушла. Не справившись с воодушевлением, я наматывала круги вокруг кровати. Вот он мой шанс на спасение. Не знаю, как выживу в лесу, но шанс на побег лучше, чем его отсутствие. Дело оставалось за малым. Нужно убедить Дрейсона отменить мое вынужденное заточение. И ради этого крохотного шанса я готова была даже призвать почти отсутствующую у меня женскую хитрость.