Текст книги "Улей. Уйти нельзя выжить (СИ)"
Автор книги: Алекс Джиллиан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Глава 13
Дни тянулись мучительно и тоскливо, но хуже всего приходилось по ночам, когда в соте полностью гасили свет, и она оставалась один на один со своими мрачными мыслями и воспоминаниями. Кае отменили сеансы массажа, спортивные тренировки и косметические процедуры, запретили купание в бассейне и прочие силовые нагрузки. Отсутствие общения медленно сводило девушку с ума. Трой и терминаторши не в счет. Если первый периодически со крипом выдавал пару фраз, то вторые четко следовали своей инструкции, не поддаваясь на многочисленных провокации Каи вытянуть из суровых тюремщиц хотя бы слово.
Чтобы окончательно не свихнуться, Кая занялась изучением графических программ, установленных на ноутбук, иногда бродила по соте с фотоаппаратом, фиксируя на пленку все подряд. Самые яркие кадры получались с террасы. Солнечный блик на пальмовом листе, взмах крыла бабочки, чайка, случайно попавшая в объектив, закаты, рассветы, разнообразие оттенков неба и океана в зависимости от времени суток. Это успокаивало, но ненадолго, до прихода ночи…
– На сегодня всё, – вслух произносит Кая, удрученно глядя на алеющий закат через объектив. Сделав последний кадр, пчелка разворачивается и на автопилоте возвращается в соту, по пути рассматривая получившийся снимок. Неплохой, но похожий на десятки остальных, накопленных за неделю. Сложно запечатлеть что-то оригинальное, если пейзаж изо дня в день практически не меняется.
Поморщившись, Кая удаляет несколько кадров и, подняв голову, застывает на месте, как вкопанная. В метре от нее стоит высокий крепкий парень в синих джинсах и белой футболке. Выбритые виски, длинные волосы перетянуты шнурком на затылке. Массивная шея и огромные ручищи покрыты татуировками, губы плотно сжаты. Смотрит исподлобья, точеные высокие скулы, прямой ровный нос, твердая линия челюсти, цепкий мрачный взгляд прищуренных синих глаз. Ох ты ж… твою ж… Черт, черт, черт.
– Ты… – испуганно сипит она, уставившись на недружелюбного визитера, узнав в нем парня из клетки. Живой, здоровый на вид и без кляпа во рту выглядит вполне симпатичным.
– Я, – хмуро кивает парень. Кая непроизвольно отступает на полшага назад. Взгляд мечется за его широченную спину, где на информационной панели красным светом мигает внесенный в расписание новый пункт. «19.00 Массаж.» Серьезно, что ли? Он – массажист? Каю аж передергивает от возникшей в голове картинки. Хрен она даст ему дотронуться до себя.
– А где Делия? – вскинув голову, девушка требовательно смотрит на каменную физиономию парня. Боже, какой огромный, пугающий и наверняка жутко злющий.
– Делия? – вопросительно выгнув бровь, он бесцеремонно рассматривает Каю с головы до ног.
Благо она учла прежние промахи и теперь выбирает исключительно функциональную и комфортную одежду. Например, сейчас на ней приталенная белая блузка с воротничком под горло, такого же цвета брюки-стрейч с высокой талией и удобные стильные кеды на толстой подошве. Ни сантиметра голой кожи и абсолютная свобода движений.
– Блондинка с одиннадцатого уровня, – поясняет Кая. – Она раньше делала мне массаж, и мы с ней неплохо поладили, – выразительно добавляет пчелка.
– Со мной тоже поладишь. Нам много времени придется проводить вместе, – уверенно заявляет парень.
– Почему? – сбивчиво спрашивает девушка, настороженно глядя на массивного викинга.
Сравнение с викингом не случайно. Многочисленные символы и руны, выбитые на его теле, имеют прямо отношение к скандинавской мифологии. Рунический компас на внутренней стороне правой руки, изображение Одина на внешней. На левой «шлем ужаса» и «молот Тора». Из-под ворота футболки и по всей шее расползаются перья от крыльев ворона, на выбритых висках рунические формулы защиты от темных сил. Как-то не особо действенны оказались его обереги.
– Я твой новый тренер и по совместительству массажист, – ухмыльнувшись, парень делает шаг вперед. Кая – назад, инстинктивно потянувшись к заднему карману.
– А почему без спецодежды с пчелиным логотипом? – выдает она первое, что приходит в голову, одновременно нащупывая свое грозное оружие.
– Не выдали, – небрежно пожав плечами, викинг сокращает расстояние еще на десять сантиметров. Кая напрягается, сжимая вилку в кулаке. – Не советую, – склонив голову к плечу, он пристально смотрит ей в глаза. – Я не опасен, пчелка, – добавляет с недоброй усмешкой и внезапно протягивает руку. – Меня зовут Эйнар.
– Кая, – посомневавшись для приличия, Кая оставляет вилку в покое и слегка сжимает мужскую ладонь. Она теплая и немного шершавая на ощупь. Рукопожатие затягивается, но не по его инициативе. – Ты с шестого уровня? – спрашивает девушка, заметив на внутренней части запястья шестигранник с римской цифрой шесть. Он коротко кивает, не спеша убирать ладонь. – Что это значит? Чем вы там занимаетесь?
– Шестерим, – усмехается Эйнар. – А, если серьёзно, не твоего ума дела, ангел.
– Ангел? – раздраженно переспрашивает Кая.
– Ты свое отражение видела? Только крыльев не хватает. В игровой я ненароком решил, что уже подох и попал в рай. Обрадовался даже… Дебил.
– Тебе можно со мной разговаривать? – спохватившись, уточняет Кая, резко вытаскивая пальцы из теплого капкана.
– Можно, – он снова кивает, остановив на ее лице колючий взгляд.
– Кто разрешил?
– Ты серьезно? Думаешь, я вру? – оскорбляется Эйнар.
– Не хочу нарваться на неприятности, – поясняет Кая.
– Бут лично меня инструктировал, прежде чем отправить сюда.
– Но мне он запретил любое общение с персоналом, – возражает она, разводя руками.
– Значит, я исключение из правил, – парень небрежно передёргивает своим огромным плечом. – Кстати, нам можно не только разговаривать, пчелка, – от последней фразы девушку бросает в дрожь.
– Что еще? – прочистив горло, Кая хаотично перебивает в голове варианты и все они… ну крайне неприличные.
– Все, что захочешь, – похабно заявляет Эйнар, уставившись на ее грудь.
– А конкретнее? – кровь резко отливает от ее лица, по позвоночнику пробегает холодок. Мазнув взглядом по широким плечам и бугрящимся бицепсам, девушка нервно сглатывает.
– Ты совсем не в теме? Да? – на лице Эйнара появляется грубоватая улыбка. Кая отрицательно качает головой. – Ты тринадцатый уровень. Я шестой. Ты – элита, я – исполнитель твоих прихотей. Любых. Ограничений нет.
– А если я попрошу тебя кого-нибудь убить?
– Кого, например? Бута?
– Хотя бы, – утвердительно кивает Кая.
– Глупо и невыполнимо, – скептически усмехнувшись, парень отворачивается от нее и подходит к аквариуму с золотыми рыбками. – Как думаешь, что с ними станет, если их некому будет кормить?
– Умрут, наверное, – пожимает плечами Кая. – Если не назначат другого ответственного за кормёжку.
– И что изменится?
– Ничего, – с тяжелым вздохом признает Кая.
– Пчелка, Бут – единственный, кто стоит между тобой, твоим хозяином и королевской семьей. Не будет его, тебя поджарят и съедят в этот же день.
– Оу, выходит он – мой спаситель, – с иронией восклицает девушка.
– На тринадцатом уровне – самая низкая смертность, и это факт. Поверь мне на слово, на двенадцатом породистые трутни, не смотря на всю свою привилегированность, мрут, как мухи.
– От чего? – настороженно уточняет Кая. Эйнар разворачивается и смотрит на нее в упор.
– От любви, конечно, – без тени улыбки, отвечает он. – Любовь королевы Улья имеет свои специфические убийственные особенности.
Обессиленно рухнув на диван, девушка усиленно растирает пульсирующие виски. Все-таки зря она не ознакомилась со справочником по апиологии. Но и без научного подтверждения ей известно, что происходит с трутнем после спаривания с маткой. Он лишается не только семени, но и половых органов, после чего погибает.
– То есть она убивает всех, с кем… – Кая осекается, не в силах выговорить это вслух.
– Да, всех. Собственноручно. Ей нравится делать это самой. – Сложив руки на груди, Эйнар с любопытством изучает растерянную бледную пчелку. – Похоже, ты в шоке.
– Не то слово, – соглашается она, убирая за уши выпавшие из косы пряди. – И часто она?
– Да, – быстро отвечает он.
– А Бут?
– Что – Бут? – недоумевает Эйнар.
– У них же… Я слышала, что они… – сбивчиво бормочет Кая.
– Бут – не трутень. Ему можно, – хмыкнув, он направляется к потрясенной услышанным девушке и, усевшись на белый ковер возле ее ног, бесцеремонно кладёт свою огромную лапищу на стройное бедро. – Ее – можно. Тебя – нет. Поэтому не питай иллюзий.
– Думаешь, я хочу? – яростно вспыхивает Кая, звонко ударяя парня по тыльной стороне ладони. Эйнар даже не морщится, улыбаясь, как довольный кот, нализавшийся сметаны.
– Тебе еще не разрешили перемещаться внутри уровня? – он внезапно меняет тему.
– Нет.
– А сколько ты здесь? – прищурившись, интересуется Эйнар.
– Третья неделя пошла, – Кая впивается когтями в крупную мужскую кисть, продолжающую бессовестно лапать ее ноги. Это и есть его массаж? Если да, то все-таки стоит достать вилку и воткнуть в неугомонную конечность.
– Странно, – задумчиво тянет парень, наконец убирая руку.
– А ты давно здесь?
– Одиннадцать месяцев. Вечность…, – мрачно отзывается он. – Кстати, чтобы ты знала… Если мы трахнемся, меня кастрируют и убьют. Поэтому я буду благодарен, если ты выберешь непроникающий способ получения оргазма. Я отлично работаю пальцами, языком и различными силиконовыми игрушками…
– О боже, да не собираюсь я ничего такого с тобой делать! – вскакивая на ноги, кричит Кая.
– Это сейчас, а через пару месяцев запоешь по-другому, – уверенно бросает Эйнар, вальяжно растягиваясь на ковре возле дивана. – А может и еще раньше.
– Я в состоянии контролировать свои потребности, – огрызается девушка.
– Постоянный стресс требует разрядки, а секс – лучший способ снять напряжение, – парирует озабоченный массажист. – Не строй из себя монахиню, пчелка. По глазам вижу, что ты далеко не невинный ангел. Я с радостью помогу тебе, если приспичит. Только попроси.
– Не мечтай, – фыркает Кая, окинув парня пренебрежительным взглядом. – Надо было пристрелить тебя, когда была такая возможность.
Он резко садится и удивленно вскидывает брови.
– Бут тебе не сказал?
– Не сказал – что? – резко переспрашивает пчелка.
– Ты провалила задание.
– Не поняла, – нахмурившись, Кая подходит ближе и тоже усаживается на ковре. – Я же освободила тех девушек.
– Ага, и в благодарность они на тебя напали, – раскатисто смеется Эйнар, потянувшись за бутылкой воды, стоящей на кофейном столике.
На секунду залипнув на обнажившемся рельефном татуированном прессе, Кая теряет нить разговора. Открутив крышку, парень жадно присасывается к горлышку, его кадык быстро двигается вверх-вниз, вызывая в воображении девушки развратные образы, от которых ее резко бросает в жар. Черт, а ведь он прав, и двух месяцев не пройдет, как она бросится на него, как голодная самка. И это притом, что красавчик-викинг даже к массажу еще не приступил. Интересно, какие конкретно мышцы он ей собирается тренировать?
– Ты должна была выбрать ключ, – напившись, произносит Эйнар. Моргнув, Кая снова сосредотачивается на его лице.
– И чтобы я делала с этим ключом? – скептически отзывается она.
– Открыла мою клетку, – невозмутимо поясняет парень. – Оковы не были запаяны, как у второй девчонки. Ты бы с ними управилась за считанные секунды, а дальше я бы сделал все сам.
– Что именно? Придушил бы меня?
– Кая, ни на секунду не забывай, где ты находишься, – закатив глаза, насмешливо произносит Эйнар. – Это Улей, детка. Ни один трутень не причинит вреда пчелке. Это закон, и он даже работает.
– Значит… я их убила… просто так… – побелевшими губами бормочет Кая, устремив отрешенный взгляд на беспечно плавающих золотых рыбок.
– Ну, не просто, – возражает Эйнар. – Ты ошиблась и дальше действовала по ситуации. Защищать свою жизнь – твое законное право.
– Но они бы не пострадали, если бы я освободила тебя первым? – настаивает Кая, прижимая ладонь к груди, в которой бешено колотится сердце.
– Не факт, – снова протестует он. – Они могли схватить пистолет или нож и использовать их против нас, но в таком случае, я бы имел законное право защищать тебя.
– Тогда какой смысл в выборе, если он не исключает вероятность смертельного исхода для участников? – окончательно теряется Кая.
– Смысл прост – прощупать твои границы, выявить слабые и сильные стороны характера, изучить твои реакции и сделать следующее шоу более зрелищным. Но, думаю, что твой хозяин остался доволен. Три мертвые красивые обнаженные девушки, реки крови, светящийся ангел возмездия, готовый без раздумий убивать. Это то, что все они жаждут увидеть, подключаясь к онлайн-стриму.
– Хочешь сказать, трансляцию смотрел не только мой… хозяин? – задыхаясь от ужаса, спрашивает Кая.
– Разумеется, нет. Он – заказчик, но зрителями могут быть все, кто оплатил допуск.
– Ты сказал, три мертвые девушки… – тихо напоминает пчелка. Перед глазами возникает образ истекающей кровью блондинки. Неужели ее она тоже убила? Не специально, но это не отменяет ответственности за содеянное. – Последняя не выжила?
– Умерла во время падения клетки, – спокойно, словно речь идет о самых обыденных вещах, отвечает Эйнар. – Ты зря потратила время, вытаскивая ее. У девчонки не было шансов. Движение клетки запустило механизм натягивания ошейника, шипы проткнули сонную артерию. Ты уверена, что твою прежнюю массажистку звали Делия?
– Да, – потерянно кивает Кая. – По крайней мере, она так представилась.
– Тогда у меня плохие новости, – задумчиво произносит парень. – Если на одиннадцатом уровне нет еще одной пчелки с этим именем, то в третьей клетке была именно она.
– Нет… – выдыхает Кая, прижимая колени к груди и упираясь спиной в диван. – Нет… Я бы ее узнала.
– Вряд ли, – небрежно отмахивает Эйнар. – Ты была сосредоточена на другом.
– Я… – не в состоянии выговорить ни слова, Каталея беспомощно закрывает рот и уткнувшись лбом в коленные чашечки, отчаянно борется с подступившими рыданиями.
– Да не расстраивайся ты так, – мужская ладонь мягко опускается на ее плечо, в голосе появляются сочувственные нотки. – Это был твой первый стрим, а он, как правило, самый легкий. Дальше будет сложнее, и тебе еще не раз придется запачкать свои белые ручки.
– Я не хочу никого убивать, – яростно шипит Кая, скидывая руку со своего плеча.
– А кто тебя спросит, ангел?
– Немезида, – бормочет девушка. – Медея дала мне это имя. Я не ангел.
– Хм… – похоже признание Каи лишает словоохотливого викинга дара речи. – Ты говорила с Медеей? Лично?
– Да, – подняв голову, кивает девушка. – Что в этом такого?
– Тринадцатый уровень – веха Кроноса. Он здесь царь и бог. Если Медея вмешалась и дала тебе имя, то, значит, у нее есть планы на твой счет. Не советую связываться с королевой, Кая. Все, кто пытался, давно мертвы.
– За исключением Бута.
– Не дает он тебе покоя. Да? – с горечью замечает Эйнар. – Хочешь сыграть на два фронта? Опасная затея, ангел. Думаешь, никто до тебя не пытался?
– На три, – поджав губы, шепчет она.
Парень заметно бледнеет, с опаской взглянув вверх. Камеры… Он думает, нет, уверен, что их слушают. Осознав, что только что проговорилась, Кая прикусывает язык. Идиотка. Тупая безмозглая идиотка.
– Встанешь между этими тремя, умрешь, – коротко произносит Эйнар и быстро встает на ноги. – Мне пора. Наше время вышло.
– Уже? А как же процедуры? – нахмурившись, она удивленно смотрит на засуетившегося парня, потом на электронные часы над информационной панелью. Час и правда уже истек.
– Завтра у нас силовая тренировка в первой половине дня, после нее сеанс массажа, – официальным тоном сообщает Эйнар.
– Тебя не накажут? – с беспокойством спрашивает Кая. Он недоумевающе сводит брови. – За сегодня. В расписании стоял массаж. А мы просто поболтали.
– Нет, все в порядке. Бут посоветовал навести мосты, прежде чем приступить к исполнению обязанностей, – поясняет парень, и взглянув на сканер, быстро выходит из соты.
Что за непонятная хрень тут творится? Хотят создают правила, хотят отменяют, а ей, что прикажете делать? Она уже всю голову сломала, а вопросов с каждым часом добавляется все больше.
Глава 14
Спешно приняв душ и надев брючную шёлковую пижаму, Кая забирается в постель с четким планом уснуть до того, как в соте вырубят свет. Разговор со скандинавским красавчиком выпотрошил ее морально и эмоционально, оставив такой сумбур в мыслях и чувствах, что сон кажется единственным спасением от назревающего нервного срыва. Но стоит ей накрыться одеялом с головой, как спальный отсек наполняется режущими слух звуками.
Вынырнув, девушка настороженно смотрит на оживший экран плазмы. Первые несколько секунд изображение визуализируется нечетко, картинка дрожит и прыгает. Схватив пульт, Кая пытается выключить плазму, но тот, похоже, не работает, или экран удаленно используется, как дисплей компьютера.
Черт, час от часу не легче.
– Я не оплачивала доступ, – гневно шипит пчелка, обращаясь в ближайшую камеру, краем глаза воровато поглядывая на экран.
Изображение транслируется из помещения, напоминающего клубный зал с детально воссозданными декорациями и атмосферой. Световые панели, вращающие диско-шары, лазерные лучи, грохочущая музыка, стойка диджея с ним самим, столы по кругу, в центре – сцена на невысоком постаменте, отрезанная от зала неоново-синей стеклянной стеной. Весь свет прожекторов устремлен туда, отвлекая внимание от сидящих за столами зрителей в золотых масках.
Обвешанные драгоценностями стройные женщины в коктейльных изысканных платьях и мужчины в строгих смокингах лениво потягивают красное вино и угощаются закусками, увлечённо наблюдая за происходящим в центре круга, где, сражаются, как минимум, два десятка людей, одетых с ног до головы в черную кожу и вооружённые отнюдь не игрушечными мечами.
Одни нападают, другие отбиваются, все это сопровождается свирепым рычанием, скрежетом металла и воплями боли тех, кто не смог увернуться. Последние падают или пытаются ползти, скребут окровавленными ногтями по стеклянной перегородке, умоляют, хрипят…
На первый взгляд создается впечатление постановочной реконструкции компьютерной игры, но побывав не так давно в одной из игровых, Кая не питает иллюзий в отношении реальности творящегося на сцене безумия.
Непонятно одно – зачем ее решили сделать зрителем очередного кровавого стрима.
Какова цель?
Напугать?
Или показать, к чему готовиться в следующий раз?
Если да, то нельзя отворачиваться и поддаваться эмоциям. Надо смотреть, как бы не было страшно, тошно и мерзко.
Смотреть, анализировать и запоминать.
Переступив через внутреннее отторжение, Кая убеждает себя воспринимать творящийся на экране хардкор, как сцену из фильма ужасов. Бут не просто так привел в сравнение именно этот жанр, сообщив, что ей отведена главная роль. Значит, необходимо вычислить, кто главный в данной постановке и понять, в чем заключается его или ее задание. Не сразу, со скрипом и путем мучительных переговоров с самой собой, но Кае удается абстрагироваться и сосредоточиться на происходящем.
Визуально участников побоища можно разделить на две группы.
Первые – крупнее и шире своих противников, загримированы под какую-то нежить, с землянисто-зеленой кожей, частично свисающей «разложившимися» ошметками. Неповоротливые, грузные, сражаются грубо и топорно, рубят мечами, как кувалдой.
Вторые – гибкие, ловкие и стремительные, лица не тронуты гримом. Наоборот, их черты размытые, нечеткие. Безликие, одним словом. Двигаются легко, словно танцуют, и даже попадают в ритм гремящим битам. Выпады выверенные, молниеносные, безжалостно разящие движущиеся цели.
И те, и другие выглядят одинаково жутко и смертельно опасно. Половая принадлежность вперемешку в обоих группах. Женщины держатся за спинами мужчин, их отличают длинные тугие косы и хрупкое телосложение, но некоторые в запале драки высовываются вперед и … остаются лежать на полу. Остальные переступают через них, продолжая сражаться. Тела никто не убирает.
Это ад, самый настоящий ад.
Не думать о постороннем. Им уже не помочь. Завтра она может оказаться на их месте, если позволит панике взять вверх.
Сделав глубокий вдох, Кая с тяжелым сердцем возвращается к просмотру.
* * *
Если она правильно поняла, «безликие» не дают «мертвякам» подступиться к емкости в форме бокала для мартини, до краев наполненной красной жидкостью. Вероятно, по сюжету – это кровь, жизненно необходимая зеленолицей нежити, а вот какова роль темнокожей красивой девушки, голышом плавающей в импровизированной купели, разобраться сложно. Начало трансляции Кая пропустила и додумывать придется самой.
Смуглая красавица вполне может быть захваченной королевой мертвяков. Яркий макияж, алые губы, собранные высоко на затылке гладкие черные волосы, ожерелье из драгоценностей на тонкой шее, золотые браслеты на хрупких запястьях, не такие роскошные, как у Медеи, но отдаленно похожи. Да, теперь Кая уверена, девушка трофей, основная причина конфликта, и с высокой долей вероятности – главная роль отведена именно ей. А это не так уж и плохо, учитывая тот факт, что вся эта бойня вокруг особо ее не касается. Она скорее экзотическое украшение шоу, а не страдающая жертва. Правда, состав жидкости внушает определённые опасения, но девушка выглядит расслабленной и даже слегка высокомерной.
Далее, Кая переключается на противоборствующее стороны, подмечая малейшие детали. В каждой группе имеется предводитель, задающий темп остальным. У мертвяков – здоровенный свирепый бугай с покрытым шрамами лысым черепом и мускулистым голым торсом. От бешеного оскала на зверином лице Каю бросает в дрожь. Черт, да она бы умерла от страха, окажись сейчас там. Размахивая мечом, как молотом Тора, он напирает на своего поджарого противника. Тот словно издевается над неуклюжим громилой. Подпускает ближе, наносит удар, оставляя кровавые борозды на бугрящихся мышцах и каждый раз неуловимо ускользает под ошалелый воинственный клич взбешённого борова. Определённо – гарцующий смертоносный танцор и есть главарь безликих. Судя по непринужденной точности его движений и довольной белозубой улыбке, он не особо напрягается и кайфует от агонии соперника.
Мда, с такими защитниками деве в бокале с кровавым мартини можно расслабить булки и не париться за свою жизнь, но стоит Кае выбрать сильную сторону, как ситуация быстро меняется.
Увернувшись от очередного удара, здоровяк делает резкий выпад и бьет острым лезвием в бок замахнувшегося противника. На рассечённом кожаном кителе сразу же выступает кровь. В зрительном зале слышится взволнованный гул, кто-то из гостей вскакивает из-за стола. Кая и сама подается вперед, потирая вспотевшие ладони. Промахнувшись, главарь безликих оступается, и получает второй удар. На этот раз боров срезает рукав, но сама рука вроде бы цела. Кровь есть, но она не брызжет, как из пореза на боку.
– Давай же… Размажь этого урода, – бормочет Кая, невольно втянувшись в творящийся на экране трэш.
Отступив назад, безликий отправляет вперед своих бойцов, а сам рывком отдирает мешающуюся ткань, и отвесив грациозный поклон болеющим за него разряженным гостям, снова идет в атаку.
Далее действия развиваются стремительно, утратив неспешный темп. Кая не успевает отследить действия сторон, настолько быстро они перемещаются по сцене. Свист взлетающих в воздух лезвий, глухие звуки ударов о тело, реки крови, крики, вопли, предсмертные хрипы. Ей начинает мерещиться багровая дымка, поднимающаяся над ареной сражения. Проморгавшись, Кая с ужасом понимает, что ей не показалось. Кровавая пелена реальна, она поднимается над неподвижными телами погибших.
За что они умирают? Зачем? Ради чего? Извращенной прихоти зажравшегося избранного класса, ищущего острых ощущений в муках и пытках других?
Каталея сдавленно всхлипывает, ожесточённо сжимая челюсть, глаза наполняются слезами скорби и ярости.
Неужели никто не способен дать им отпор, стереть с лица земли горстку монстров, возомнивших себя хозяевами жизни?
Почему участники чужой бесчеловечной игры не объединяются и не направляют оружие на тех, кто лишил их воли и права выбора?
Зачем убивают друг друга?
Внезапно раздается протяжный высокочастотный звук, похожий на тревожную сирену. Бойня заканчивается абсолютной победой безликих. Среди тех, кто остался стоять, нет ни одного с землянисто-зеленым лицом.
Гости в золотых масках синхронно поднимаются из-за своих столов. Звучит шквал аплодисментов, стеклянная ограда опускается, но никто из выживших не спешит карать своими мечами тех, кто оплатил и организовал этот пир проклятых.
С бешено колотящимся сердцем и почти не дыша, Кая смотрит на сцену, выискивая взглядом главаря безликих. Засунув меч в держатель на спине, он с триумфальной улыбкой смотрит в зал, поднимает вверх обе руки и приветствует ликующую толпу. У его ног валяется изуродованный труп врага. Полученные в бою раны обильно кровоточат, но не обращая на них ни малейшего внимания, он разворачивается и походкой победителя направляется к бокалу с кровавым мартини.
Поймав в объятия выскользнувшую из ёмкости темнокожую красавицу, мужчина легко, словно пушинку, подхватывает девушку на руки и демонстрирует восторженное гудящим гостям отвоёванный трофей. Обвив крепкую шею тонкими руками, голый «трофей» смотрит на «спасителя» горящими влюблёнными глазами и награждает долгим страстным поцелуем. Зрители приходят в еще больше исступление, хлопки и возбужденные голоса звучат громче, музыка почти неслышна. Наверное, диджей тоже увлёкся происходящим. Парочка самозабвенно сосется на глазах улюлюкающей толпы, а Каю передёргивает от отвращения. Он такое же чудовище, как и заказавшие дикое шоу, но имеет ли она моральное право судить его? Нет. Неделю назад у нее тоже не возникло ни малейшей мысли использовать пистолет против того, кто привел ее в игровую. Кая знала, что его смерть ничего не изменит. Возможно, этот человек рассуждает точно так же. Оправдывает ли это его рабское бездействие? Снова – нет.
Решив, что все самое чудовищное и непоправимое уже случилось, Кая рассеянно следит за передвигающимся по сцене «героем» со своей драгоценной ношей на руках. Вот кого адская бойня обошла стороной. Подумаешь, посветила голым задом перед высокопоставленными гостями.
Перешагивая через остывающие тела, мужчина направляется к краю сцены. По вздувшемуся бицепсу стекают густые алые капли, добавляя цвета в выбитую черную сетку. Издали татуировка из идеально ровных гексагонов сморится, как рукав с геометрическим рисунком, сплошь покрывая правую мужскую руку от запястья до той части плеча, что оказалась открытой.
Больные ублюдки. Везде лепят свои соты, даже на телах своих одноразовых фаворитов. Если решат выколоть что-то подобное на ее теле, Кая быстрее сдерет с себя заживо кожу, чем будет носить их сатанинские метки. Но, как правило, «думать и делать» редко подразумевает одинаковые действия, и совсем скоро пчелке предстоит узнать, насколько слабы ее убеждения и как быстро они изменятся под гнетом обстоятельств.
А сейчас, потрясенная увиденным, она отрешенно смотрит на экран, пребывая в обманчивой уверенности, что бесчеловечное шоу плавно двигается к своему финалу, оставив худшие кадры позади. Возможно, так и должно было произойти, но привилегированные гости, возбужденные увиденным, потребовали десерт…
Из темноты навстречу триумфатору сражения и его вдоволь наплескавшейся в кровавой жиже подружке, выходят двое. Высокий худощавый блондин, запечатанный в чернильно-черный костюм и молодая женщина в длинном ярко-алом платье с открытыми плечами. Их маски абсолютно идентичны, но отличаются от остальных, как формой, так и наличием узоров и инкрустированных драгоценных камней. Закрыта только верхняя часть лица, а нижняя, включая область шеи у мужчины и декольте у его спутницы, окрашена золотым напылением. Несмотря на все ухищрения, Медею Кая вычисляет мгновенно. Потрясающая фигура, королевская осанка, горделивый наклон головы, замысловатая высокая причёска из густых темных волос – хоть раз увидев, ее невозможно не узнать. Образ этой женщины, помимо воли, словно впечатывается в память, но в данный момент Каю больше интересует ее супруг. Это с ним ей придется договариваться, если Медея сдержит свое слово, а, значит, необходимо повнимательнее присмотреться к этому мутному типу.
Не проронив ни слова, мужчина в маске поднимает руку в кожаной черной перчатке и указывает пальцем на девушку в руках главного героя, тот напряженно отступает назад, отрицательно тряхнув головой. Кронос, а это именно он, повторяет свой молчаливый жест. «Трофей» издает сдавленный вопль, блаженная улыбка резко сменяется гримасой ужаса, и она испуганно жмется к своему рыцарю в поисках защиты. Но тот отрывает ее от себя, нехотя ставит свою ношу на ноги, что-то с сожалением шепчет, ласково погладив по щеке. Знакомый жест заставляет Каю шумно втянуть воздух и вглядеться в смазанные черты лица, но они как будто все время меняются, не позволяя собрать образ воедино. Вряд ли это явление носит мистический характер, хотя все происходящее и кажется ожившим ночным кошмаром.
Рыдающая девушка в порыве отчаянной мольбы хватает безликого защитника за руку, но он ускользает от нее так же легко и молниеносно, как совсем недавно уклонялся от ударов своего свирепого противника, а потом исчезает, нырнув в темноту за пределами освещенного круга.
Брошенная тем, кто боролся за ее жизнь, как за свою собственную, темнокожая красавица, стирает слезы и расправив плечи, с обреченной смелостью смотрит в скрытое за маской лицо Кроноса, но словно утратив к ней интерес, он подобно другому трусливо сбежавшему «герою», отступает в темную зону. Медея не спешит удаляться вслед за супругом и берет на себя обязанности хозяйки цирка моральных уродов. Одарив девушку чарующей улыбкой, она обнимает ее за плечи ведет в другую часть зала.
Вспыхнувшие яркие прожектора освещают массивный длинный стол с металлическими фиксаторами в четырёх углах. Колени девушки подгибаются, но Медея не дает ей упасть. Уложив трясущуюся жертву на столешницу, она ловко затягивает ремни на ее лодыжках и запястьях и с ослепительной улыбкой поворачивается к гостям.
– Десерт подан, друзья. Можете приступать, – громко объявляет королева Улья.
Нервы Каталеи окончательно сдают, когда вереница желающих медленно, по-змеиному сползается к столу, плотно окружая скованный по рукам и ногам «шоколадный десерт».
Вскочив с кровати, Кая выскакивает из спальни так стремительно, что двери едва успевают разъехаться перед ее носом. В гостиной на экране плазмы транслируется продолжение выворачивающей наизнанку сцены. Десятки жадных рук на смуглой коже, мнут, ощупывают, терзают. Один из гостей забирается на стол, снимает штаны, обнажая бледные тощие ягодицы. Второй пихает сморщенный вялый половой орган девчонке в рот… Остальные дрочат, ожидая своей очереди, трахают выживших в сражении пчелок или своих холеных самок, мгновенно растерявших свое холодное высокомерие. Омерзительные стонущие и хлюпающие звуки, доносящиеся с экрана, вызывают у Каи приступ тошноты.
