Текст книги "Бета-тест"

Автор книги: Алек Майкл Экзалтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Обладая достаточными гастроматическими знаниями, непродуманными пищевыми экспериментами магистр палеографии Даг Хампер никогда не занимался. Он прекрасно знал, почему еще в глубокой древности было хорошо известно: не стоит варить или жарить жирное мясо, предварительно крепко его посолив по собственному вкусу. Ничего съедобного из подобных манипуляций образоваться не может, так как в результате термической обработки под воздействием хлорида натрия в виде поваренной соли из одноосновных жирных кислот и сложных эфиров глицерина получаются соли высших жирных кислот, а в присутствии кислорода мясо весьма органично превращается в мыло.

Хотя порой Дагу Хамперу казалось, будто многие авторы древности с неизбывным отвращением питались синтетическими стирально-моющими средствами или, что более вероятно, совсем уж отвратительными на вкус извращенно-натуральными изделиями неумелой и безграмотной домашне-ресторанной стряпни. И потому не долго думая, то, чем их кормили стряпухи и жены, они отправляли в далекое будущее, злорадно рассчитывая: мол, и потомкам-негодяям придется немало пострадать от гнусной жратвы, неистребимой ни в пространстве, ни во времени.

Хампер не раз встречал в древних источниках с условной датировкой XX–XXI веками от Рождества Христова вымышленных фантастических персонажей, в глубоком космосе или на родной Земле питавшихся исключительной гадостью синтетического происхождения; как правило, они выражали насчет кормежки дежурное недовольство и мечтали о диком мясе, где-то бегающем по земным просторам. Как ни удивительно, едоки-горемыки пользовались весьма продвинутыми средствами передвижения вплоть до нуль-транспортировки и могучим корпускулярно-волновым оружием. Либо в текстах и в движущихся изображениях появлялись совсем уж фантастические гиганты, фермеры-звездоплаватели, изнемогая от страшных усилий, тащившие с собой в дальнее пространство-время родные сельскохозяйственные пейзажи с крупным рогатым скотом в натуральную величину, тратя на условно-съедобный груз бездну технологических ухищрений и невесть сколько дорогой энергии. Однако чаще всего встречалась картинка, где троглодиты фантастического будущего, увешанные бластерами и скорчерами, собирались вокруг синт-колонны и здоровущими ложками черпали из нее отвратно-вонючую протеиновую смесь.

Это казалось Дагу Хамперу еще более странным, если вспомнить, что в XX–XXI веках сбалансированному питанию русских космонавтов и американских астронавтов уделялось огромное внимание. А многие, вовсе не придуманные продукты, на изначальной Земле, специально изготовленные для исследователей ближнего космоса, можно было, по достоверным свидетельствам их современников, назвать даже изысканными, хотя и были они приготовлены в нелепой упаковке для использования в невесомости.

В свое время недоумение Хампера по поводу целого ряда древних видений голодного и безвкусного фантастического будущего возрастало по мере того, как он все больше знакомился с текстовыми и двухмерными аудиовизуальными источниками тех времен. По всей видимости, авторы кулинарных антиутопий от недоедания не страдали, так как происходили из золотого миллиарда тогдашнего человечества, облагодетельствованного индустриальными технологиями. Напротив, чтобы избежать кризиса аграрного перепроизводства, в развитых странах лимитировали выращивание целого ряда сельскохозяйственных культур. Ежегодные дотации на сельское хозяйство во многих странах были сопоставимы с расходами на содержание армии. А расходы на питание среднего класса составляли отнюдь не основную часть семейного бюджета. Причем кое-кто из этого сословия зажрался до такой степени, что активно выступал против генетических исследований и распространения высокопроизводительных генномодифицированных растений и животных, предназначенных для слаборазвитых стран. Вместе с тем, продукты с содержанием синтетических витаминов, ферментов, далекие от натуральных пищевые красители и вкусовые добавки пользовались устойчивым спросом. Кое-что из древней синтетики Хампер воспроизвел в домашней лаборатории; оказалось вполне съедобно по вкусовым качествам, а аутентичный аналог тогдашнего имитатора запаха мяса – глютамат натрия он признал пикантным на вкус и сам стал использовать в качестве ингредиента для блюд, где не нужен животный белок.

Тем не менее, поваренную книгу об ужасно нездоровой и очень невкусной фантастической пище магистр Хампер писать вовсе не собирался, так как в данном конкретном вопросе придерживался теоретических положений действительного профессора палеографии адепт-магистра сэра Тео Сальсы, бывшего у него научным прецептором при написании магистерской диссертации. В отличие от своего ученика, больше занимавшегося техногенным аспектами эволюции человека разумного, профессор Сальса специализировался на политической истории человечества.

Профессор Сальса великодушно объяснял технические нелепости и социальные нестыковки, во всех без исключения произведениях древней беллетристики, не убогой фантазией авторов или их интеллектуальным ничтожеством, а тем, что над ними довлели обстоятельства непреодолимой силы, так как все они находились под постоянным давлением политических и идеологических противоречий своей эпохи. В монографии "Форс мажор" Тео Сальса отметил, что историю человечества можно представить, как непрерывное столкновение политических утопий и антиутопий, пропаганды и контрпропаганды, где в обеих антитезах никогда не подразумевалось, что речь идет о будущем; авторы описывали в меру частного понимания лишь собственное настоящее, а перенос текущей действительности в далекое завтра для них являлся не более, чем стилистическим приемом. Утопистов и антиутопистов на самом деле никогда не интересовало будущее, а только собственное сегодня и очень часто то, что было вчера.

В доказательство сэр Сальса приводил многие примеры из палеографических источников разных эпох, где в далекое звездное будущее создатели фабул единодушно экстраполировали земледелие, животноводство, пасторальные пейзажи и натюрморты, семейное воспитание и плодоношение, лишь потому, что тот или иной автор придерживался широко распространенных на то время экологически-консервативных необуколических взглядов, не терпел городских треволнений и мечтал о тихой и спокойной счастливой Аркадии у далеких звезд в отдаленной от него послезавтрашней идиллии. Тем же самым охранительно-экологическим мировоззрением Тео Сальса объяснял неприятие многими древними авторами синтезированной пищи в фантастическом будущем, хотя идеология, безусловно, не мешала им в реальной жизни потреблять исключительно синтетические лекарственные препараты, артифицированные витамины и вкусовые добавки.

Еще более показательно, как, в соответствии с противоречивыми эклектичными политическими вкусами и пристрастиями, коммунистические и национал-социалистические утопии рисовали предельно контролируемое будущее. То есть частное понимание общественного человеческого гуманистического счастья здесь и сейчас они, как могли, пропагандировали на века и на тысячелетия. В ответ же комми и наци получали отповеди-памфлеты в жанре антиутопии, где тоже в ход шли все дозволенные и недозволенные полемические приемы. Так, в одном из древних либеральных источников вся фабула антиутопии оказалась построена на том, что социальные аспекты войны, массовых коммуникаций и преобразующие существование человечества новые технологии – способствуют и даже являются фундаментом тоталитаризма, когда вроде бы некуда деться от всевидящих глаз и ушей всемогущей полупроводниковой электроники. В то же время и сам автор, и большинство его современников прекрасно видели и, быть может, не хотели замечать, диаметрально противоположную действительность, где тоталитарные режимы неизменно терпели военный крах, никогда не могли научиться оптимальным образом контролировать масс-медиа и свободное распространение информации, а все их попытки оседлать технологический прогресс всегда оказывались бесполезной тратой ресурсов. В противоположность тоталитарным правительствам, подчеркивал Тео Сальса, либеральные режимы успешно могли использовать социальные следствия всех трех вышеупомянутых факторов и даже усиливать себе на пользу их авторитарную составляющую, добиваясь решающего политического и военного превосходства над противниками. Как это самым убедительным образом доказывает тысячелетняя звездная гегемония Терранской империи.

Профессор Сальса не был лишен определенной толики политического фрондерства и время от времени во многих своих статьях и книгах терминологически покусывал имперскую власть предержащую. Но Даг Хампер считал это не более чем причудой достойнейшего адепт-магистра его светлости маркиза Теодоро де Сальса-и-Гассет.

Размышляя над меню очередного званого вечера по случаю собственного возвращения на активные жизненные позиции, Хампер отметил, что маркизу Сальсе необходимо непременно послать куртуазное и прециозное текстовое приглашение. Иберийскому гранду такое должно понравиться и, быть может, тогда он посвятит любимого ученика в некоторые подробности будущей книги о политическом полураспаде информационно-технологического общества на изначальной Земле в XXI веке от Рождества Христова. Дагу Хамперу очень хотелось познакомиться с рассуждениями профессора Сальсы на тему протокомпьютерной эры и почему у парадоксальных древних людей в контратипе противостояли виртуальное и реальное. А выражение "виртуальная реальность" считалось чем-то вроде оксиморона дурного свойства.

Древние есть древние. Ибо сказано было на заре времен: познаете истину и станете свободными. Во всех видах, в том числе и в пансенсорной материализации.

– Мак! Прикинь, пожалуйста, где нам разместить несколько ложных целей. Сверху периметр я кое-как прикрыл от чужих глаз и ушей. Пока сойдет. С нынешнего дня я – в Большой игре, сержант.

– Примите мои поздравления, сэр Хампер. Лейтенант, если не секрет, кто у дока Бармица первый номер?

– Навеки твой, дядя Мак. Племянник Дагги.

– Первый лейтенант, сэр! Не могу сказать, как я рад снова видеть вас живым, сэр!

– Сейчас получишь от меня новый ИЗАК, спецразработка Бармица. Авторизуешь на генокод, как личное боевое оружие. Потом встать-лечь, попрыгаешь в присядку. Увидишь, что это за чудо-юдо. Обвыкнешь, выходим в поле. Готовность 30 минут. Вот еще. Ты – мой спарринг-партнер, третий номер команды. Док Редверт не возражает.

– Даг! Так хорошо не бывает!

– Бывает, бывает.

– Теперь нам бы продержаться до финала.

– Надо постараться, Мак. Расклады нынче ходят непростые.

Даг Хампер и Мак Рой не разделяли всеобщее мировоззрение, испокон веков сложившееся у обитателей двойной столичной планеты, как снаружи, так и внутри, будто бы обетованная императором Яром III Фундатором инсайдерская поверхность Террании-Примы тиха, пустынна, комфортабельна и безопасна. Но то было их частное мнение.

В самом деле, инсайдеры метрополии, практически все сограждане и соседи Хампера, внутри своего общего дома чувствовали себя покойно и защищенно, привыкнув к горизонту, плавно уходящему к небу, в суете не замечая, или радуясь, всегда ясному солнышку в зените, за исключением тех случаев, когда Ярис скрывался за дождевыми облаками по распорядку службы климат-контроля. И так же по расписанию, если им того хотелось, желали друг другу спокойной ночи, не дожидаясь наступления темноты, как те, кто обитал снаружи, на открытых всем космическим невзгодам выпуклых поверхностях ординарных планет. Иные инсайдеры, чаще всего заядлые домоседы, появляясь на внешней поверхности метрополии, ощущали значительные психологические неудобства; ими исподволь овладевало чувство неприкаянности и собственной мизерности при виде открытого плоского горизонта, резко обрывающегося в никуда, если его не скрывали горы, деревья или высокие стены строений. И они опять стремились поскорее уйти вниз к себе, на уютное вогнутое донышко планетной чаши-полусферы, дававшей им ощущение конечной завершенности огромного мироздания. Но не всем. Иногда масштабы и размеры инсайдерских равнин, рек, гор, высоты и глубины, стоило лишь присмотреться усиленным зрением на любой широте и долготе – солидно ошеломляли непривычную публику, прибывающую в столичное нутро извне.

Даг Хампер не раз отмечал, как исконные аутсайдеры, Террании-Примы, не говоря уже о визитерах из метагалактических далей, часто были далеко не в восторге от астрономической трехмерности инсайдерской чаши. Их подавляли вздымающиеся ввысь величественные горизонты внутренней сферы, где отдаленные горные вершины высотой в десятки тысяч метров казались маленькими островерхими холмиками, а моря и океаны – мелкими быстро высыхающими лужицами, оставшимися после недавнего дождя. На таком ландшафте люди им представлялись даже не мелкими насекомыми, а микроорганизмами, вовсе незаметными обычному глазу. Действительно, иногда столичное имперское величие весьма основательно впечатляло слабонервных провинциалов.

Теперь вот сам Даг Хампер в собственном маноре ощутил себя чуть ли не приезжим из далекой заштатной галактики с какой-нибудь задрипанной планетки, все время ждущим, что его того и гляди, обжулят, облапошат, объегорят, обмишулят или еще как-нибудь обманут, обойдут и вокруг пальца обведут ушлые и много о себе понимающие столичные жители. Впрочем, среди участников финала только "Армискут-ТП Инкорпорейтед" базировалась на Террании и платила все налоги в имперскую казну, но провинциальная редька едва ли когда-нибудь, где-нибудь была слаще столичного хрена. В Большой игре счеты сводили, кто как может, бывало, задолго до финала.

– Мак, костюмчик подошел?

– Даг, мне бы такой, да лет пять назад!

– Все возвращается на круги своя, говорили древние. Доложи, лучше, как у нас с соседями.

– Манор барона Тона Сти пустует 345 стандартных дней. Подозрительной активности не выявлено. У Питсов все как обычно, сын пошел в школу.

– Пошли ему от меня в подарок кольцо кельт-рейнджера.

– Да, сэр. Позвольте продолжить. Леди Джасм завела нового любовника. Появляется не реже трех раз в неделю.

– Неймется старухе. Я бы таким запретил омоложение.

– Как будет угодно вашей милости. Ну, а мастер Син Чен как всегда возится у себя в саду и в парке. Приглядеть за дальними соседями, Даг?

– Да, присмотрись по возможности. Вот тебе код доступа к системе слежения на пятом сателлите. Время прохождения на полусфере все наше, если Ярис спокоен, и климат-контроль не влезет.

Ни Даг Хампер, ни Мак Рой видимому невооруженным глазом ясному голубому небу ни на йоту не доверяли. Черт его дери, но на обширной небесной тверди Террании найдется немало укромных уголков, где можно спрятать дальнобойное оружие, дальнозоркую гравиоптику, а расстояние в сто или двести тысяч километров не имеет значения. Тогда как простенькая система безопасности Хампер-манора далеко не многоуровневое прикрытие императорской резиденции. Оба они лучше чем кто-либо понимали, что в нынешние времена надежно спрятаться от любопытных хорошо закамуфлированных макросенсоров и омнирецепторов может лишь тот, кто не интересует никого, однако все, что можно, следует надежно скрывать от вероятного противника. Ибо сказано было на заре времен: враг не дремлет.

Тремя месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Хампер-манор.

– Дагги, мне Айв пожаловался, говорит, ты по самую маковку закопался в древние тексты. Может, оторвешься от книжек и еще раз пригласишь друзей на огонек? Все равно ведь за трубку, свечи и камин тебя обдирают как липку. Кажется, в последние месяцы ты вряд ли часто и подолгу засиживался у камелька?

– Угу, за два года в баке тоже за все про все, гады, содрали. Налоговые счета – здравия желаем. Однако вашу с Айвом плохо завуалированную просьбу: хорошо и правильно, главное, регулярно – питаться за мой счет я все же обдумаю, благородная сеньорита Мин.

– Не теряем надежды. А теперь вернемся к нашему давным-давно остывшему блюду, сэр Хампер. Думаю, на его вкусовых качествах это не отразилось, скорее наоборот. На днях на меня кое-кто вышел из орбитальной десантуры и выложил, вероятно, большую часть досье по "Крейне-Кримеа". Уверена, стеноломы хотят быть вне всяких подозрений. Я тоже кое-что узнала, но ясности в нашем деле не прибавилось. Хотя улики серьезные.

Папа Редверт запланировал как боевую учебу своих спецгрупп проверку системы безопасности станции. Почти официально. Для чего он взял дикарей-недоумков, обещав им дополнительную переселенческую квоту, обеспечил их посадку на рейдер и нуль-переброску на Крейну Каф. Как водится, произошла утечка, десантура, естественно, оказалась на месте раньше и пожала все лавры. Все бы ничего, рядовые учения по укреплению боеспособности и организации взаимодействия родов войск, но…

Детектив Мин Льян неожиданно взяла паузу, испытующе глянув на собеседника:

– Дагги! Ты совсем меня не слушаешь. О гастроматике потом будешь размышлять.

– Имеющий уши да услышит, благороднейшая сеньорита Льянтен.

– Оставь, Дагги, свои древние словечки, хоть на время. Итак, взаимодействия не получилось или наоборот, смотря как посмотреть. Потому как из досье десантной контрразведки тоже неопровержимо следует – террористов с Алгениба нанял полковник Редверт. Понятно, папу Редверта они не прочь удушить чужими руками. Но идем дальше. Как только десантники вскрыли инфомодуль боевика, направлявшегося в шлюз-накопитель Љ4, тут же отметили твою физиономию, значившуюся целью Љ 1. Целью Љ2 всех троих, спешивших к шлюзу, был жандарм, известный тебе как сержант Данкин. Улики – тверже не бывает.

Подведем итоги. Полковник Гор Редверт почему-то решил убрать первого лейтенанта Дага Хампера. Но ничего не вышло, и нашего Хампера завалил сумасшедший беспилотник "Дивитек", подстраховав, таким образом, людей полковника. Что скажешь?

– Ничего конкретного. Разве только Егор Редверт-Краснофф обезумел в большей степени, чем поджаривший меня беспилотник Лексы Бармицина. Не зря говорят о сумасшедших русских… Полковника допрашивала?

– Да. Он все отрицает. Утверждает: его подставила десантура.

– А док Бармиц клянется, с беспилотником было все в порядке, когда они его проверяли. Может, все-таки десантура постаралась?

– Нет. К беспилотнику никто из их спецов не прикасался. Проверено. Данную версию я сама отработала, лично.

– Ничего. Все выясним, Минни. Пошли лучше пройдемся на свежем воздухе. Ты права, что-то я много стал засиживаться в лавке древностей. Надо бы придумать, как покруче мозги проветрить. Может, на инсектозавров съездить поохотиться к намирцам? Или к тебе в Москву диких сопри пощекотать?

– Снова в бак захотелось?

– Да нет. Это я так, к слову пришлось. Пошли аппетит нагуливать. Потом я тебя, так и быть, кое-чем особенным угощу.

Двумя месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Хампер-манор.

– Пополнение в коллекцию, Даг?

– Нет, Мак. Она, чтобы удивлять и поражать. Сейчас увидишь. Могу и на тебе попробовать.

– Сколько угодно, сэр! Индивидуальный защитно-атакующий комплект рейнджера не по зубам антикварной штурмовой винтовке. Я не ошибся, лейтенант? Или эта смешная штука называется как-то иначе?

– Назвал ты ее правильно, но все равно ошибся. Непростительно ошибся. На исходную! Защиту на максимум!

БИМ и псионика подсвечивали широко улыбавшегося сержанта Мак Роя нейтральным золотисто-желтым цветом.

Ухмыляться сержант Рой тут же прекратил, как только лейтенант Хампер принялся гонять его по всему учебно-тренировочному полю гулкими короткими очередями.

– Первый лейтенант, сэр, это что, тяжелое плазменное орудие, снятое с легкого крейсера?

– Почти, сержант Мак Рой. Хорошее сравнение, Мак. Оружие требует уважительного отношения к себе, – озвучил банальную солдатскую мудрость Хампер и подумал: как ни странно, сержант прав. С нынешним вооружением обычный рейнджер мог бы в одиночку доставить немало неприятностей патрульному фрегату времен поздней Панспермии. Как всегда новый меч против бесконечно обновляемого щита. Жаль, старинный фрегат не удалось бы догнать и добить. Скорость передвижения у одинокого рейнджера все-таки не космическая. Но это дело поправимое. Новые времена, новое оружие.

– Познакомься, Мак. Все на новенького. Последняя разработка доктора Бармица, легкое штурмовое баллистическое орудие "RGP.с-4". Бета-экземпляр. Суперхит Большого финала.

– Прошу прощения, первый лейтенант, сэр. Вам будет трудно пользоваться антикварной винтовкой в боевой обстановке.

– На этот раз ты не ошибся, Мак. Направляющие на каждом из предплечий твоего ИЗАКа предназначены не для гранатометов, а для трех ей подобных РГП-малышек. Завтра с полной выкладкой начинаем регулярные тренировки в Княж-городе. Здесь тоже, но без тяжестей на руках. Пора на площадку, сержант. Гравитация 3,5 "g".

– Как на Сирин Веди будем добираться, а Даг?

– Чего-нибудь придумаем…

Ибо сказано было на заре времен: созданное программно и аппаратно, преодолевается опять же программными и аппаратными способами.

Хамперу пришлось основательно призадуматься над транспортной проблемой. Обычным порядком резво доскакать, пользуясь только нуль-транспортом, до дивитековского полигона Княж-город ничего не стоило: Хампер-манор – Террания-Центрум – Алкион-Сирин. И оттуда прямо вниз в частном бизнес-салоне ДВТ. Дорога старая, удобная, отлаженная, давным-давно себя окупила, все тарифы умеренные. Это вам не новые пути куда-нибудь в недоразвитые миры, где еще столетиями предстоит окупать расходы на строительство нуль-транспортных узлов: цены нечеловеческие, сервис отвратный и недоделанные челноки вниз. Сирин Веди обжит людьми давненько, в далекие доимперские времена, еще до хроноквантовой чумы компьютеров. Потому, наверное, и развит побольше иных имперских доминионов, втуне кичащихся своей суперлативностью. Добраться на Сирин проще-простого, если бы не следовало обращать внимание на бесчисленное множество систем слежения и прозорливых по долгу службы ментаторов вкупе с их любопытствующими владельцами. Нечего им пока знать о первом номере "Дивитек".

Допустим, с Хампер-манором все просто. Достаточно внутри периметра запустить парочку пансенсорных фантомов во плоти. Домашний ментатор за ними чудесно присмотрит. Пусть время от времени травку топчут, листики на кустиках щиплют, свежим воздухом дышат. От настоящих Дага и Мака в живом человеческом весе их отличит только псионика, да и то с близкого расстояния. Но вот дальше, на Сирин, надо самим или с помощью хороших людей…

– Добрый вечер, ваша светлость. Прошу простить за столь позднее вторжение.

– Добро пожаловать, баронет. Сэр Хампер, а я раньше и не догадывался, будто у нас, инсайдеров бывает позднее время. Да и, знаете ли, стариков частенько бессонница одолевает. Как сегодня. Взяли бы и навестили старенького герцога, прямо сейчас. Развеяли бы мою скуку.

– Почту за честь, милорд генерал Джер Колм, сэр.

– Вот и прекрасно. Через час с нетерпением ожидаю вас, милый баронет, в Колман-виллидж.

Двумя месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Колман-виллидж, столичная резиденция великих герцогов Колмански-Джагелло.

Обитаемое пространство Колман-виллидж ни в малейшей степени нельзя было сравнивать с Хампер-манором: двухэтажным особняком у озера, домиком для гостей в дальней буковой роще и несколькими службами, раскиданными по горным долинам, когда все располагалось тесно и близко друг к другу, а эти немногие архитектурные достопримечательности манора можно было неспешным шагом обойти часа за три-четыре. Иное дело несколько тысяч квадратных километров тихой герцогской обители. И невесть сколько уютных гнездышек, похожих и намного отличающихся от того, где великий герцог Джеремия Колмански принимал всемилостивого сэра Дага Хампера, баронета империи.

Уединенная беломраморная ротонда располагалась на берегу океана Венусименто в паре десятков метров от линии ласкового прибоя. Никого и ничего на виду в радиусе нескольких километров.

Легкий порывистый ветерок то играл с полузадернутыми кружевными занавесями между изящных колонн, то, оставив на время в покое невесомую ткань, едва касался лиц собеседников, непринужденно расположившихся визави в аскетично выглядевших металлических креслах с пониженной гравитацией. Если не считать кое-каких архитектурных излишеств, герцог Колм не выносил антикварной вычурности.

– …Что-нибудь выпьете, сэр Хампер?

– Благодарю, сэр Колм. Пожалуй, горячий чай будет в самый раз. У вас, мне кажется, отчасти прохладно. Позвольте я сам распоряжусь напитками. Что предпочитаете, милорд? Насколько я помню, ваши вкусы раньше были далеки от консервативных.

– Вы правы, баронет. Невзирая на преклонный возраст, стараюсь идти в ногу со временем. Я бы предпочел новый меральд. Но, увы, источник пробной лицензии иссяк, а покупка новой, уже на целый год, мне показалась несколько экстравагантным приобретением. Вы меня понимаете, модный товар, модная цена…

– В общем, грабят нас, милорд, кто во что горазд. Извините, за солдатскую прямоту. Тем не менее, я, ваша светлость, могу облегчить нашу печальную участь. Совершенно случайно, на днях у меня получился чуть иной вариант меральда. Смею вас уверить, милорд герцог, он ничем не хуже рекламируемого всеми гала медиа пресловутого меральда от "Савор-Беб".

– Милый сэр Хампер, вы настоящий кудесник!

– Вы мне льстите, ваша светлость.

Для герцога Даг Хампер добыл из кухонного синтезатора, незаметно примостившегося у колонны белого, с небольшими голубыми прожилками, пласт-мрамора высокий узкий стакан с модным меральдом Љ 6, сверкавшим золотисто-изумрудными пузырьками разных размеров, без устали опускавшихся на дно и снова поднимавшихся вверх. Его отличие от предыдущих номеров состояло лишь в том, что теперь по зеленой поверхности жидкости часто-часто проскакивали маленькие фрактальные молнии фиолетового цвета. Сам же Хампер кислородных коктейлей-стимуляторов не любил и потому скромно обошелся традиционным английским чаем, едва заметно кипевшем при собственной температуре 30 градусов по Цельсию.

– Мы с графом Дякличем уже обсудили проблему безопасности наших, а теперь и ваших, баронет, перемещений на Сирин Веди. Осталось утрясти несколько мелких деталей. В целом, канал переброски удовлетворителен: Колман-виллидж – здесь я спокоен. Далее рейнджерский терминал на планетоиде Террания-Центрум – с прикрытием похуже, но мы это исправим. Алкион-Сирин – хм, неувязки, но светлейший мне поклялся взять там все на себя. Ну, а за отдельным анкером из Хампер-манора сюда, ваша милость, полагаю, присмотрите сами.

Очень на вас надеюсь, сэр Хампер. И уповаю на то, что спустя месяц после амниотических мытарств вы находитесь в хорошей интеллектуальной форме… Чтобы с пользой проводить время на тренировках, первый лейтенант.

Не могу не повторить еще раз, вы уж простите старика за назойливость. Вы – наша большая ставка. Победа или ничего.

– Да, милорд генерал, сэр.

Двумя с половиной месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Хампер-манор.

Для небольшого круга друзей, собравшихся на званый вечер, Даг Хампер приготовил русское чудо – нежнейшие пожарские котлеты из снежно-розового мяса молоденьких девственных цыплят, выращенных на миндальных орехах и ароматизированном зерне. Не забыл Даг Хампер и об оливковом масле для вкуса и поддержания высокой, но оптимальной температуры при обжаривании и запекании деликатного продукта. И о панировочных сухарях с малой толикой цедры апельсина и шафрана для создания притягивающей взор и пробуждающей воображение тонкой-тонкой корочки поверх белейшего мяса. Каждый производственный этап магистр Хампер не раз и не два несколько дней выверял, тщательно виртуализировал, прежде чем на свет солнечного терранского полудня из темного чрева кухонного процессора с пылу с жару явился гастроматический шедевр – котлеты пожарские, украшенные свежей зеленью, спаржей и зеленым горошком лучших мозговых сортов.

Осовремененное древнерусское блюдо, естественно, сопровождалось краткой исторической справкой. Магистр Хампер предполагал, что авторами замечательной куриной рецептуры были великий московский князь Пожарский и его повар Минин. По крайней мере, ему встречалось виртуальное изображение памятника этим двум доисторическим деятелям. Причем, как он выяснил, монумент столь выдающимся кулинарам некогда располагался в самом центре стародавней российской столицы на изначальной Земле. Действительно, создатели кулинарных шедевров достойны того, чтобы их изображения стали увековечены в граните, мраморе, бронзе и на других долговременных носителях твердой памяти человечества.

Хотя магистр Хампер вовсе не настаивал на общечеловеческой кулинарной версии воздвижения в древней Москве памятника князю Пожарскому и гражданину Минину. Возможны все-таки ошибки и неверные толкования столь давних событий и явлений. Сам он однажды было решил, будто бы слово "стряпчий", встретившееся ему в одном тексте на старорусском языке, обозначает кулинара-любителя, и потом ужасно расстроился, когда узнал: во времена оны так называли вульгарнейших крючкотворов-законников. Это ж надо было, такое вкусное слово и так испохабить!

– … Диту больше не давать. И так толстый, скоро в экзоскелет не влезет.

– Преувеличиваешь, Минни. Нашу сбрую можно на беспилотник натянуть. Один раз мы в академии так и сделали с макетом. Помните, как он пошел на таран, на сержанта Мекки? – жизнерадостно и благодушно откликнулся Дит Клейнц.

– Такое не забудешь, как и трое суток карцера на гауптвахте, – чуть-чуть подправил воспоминания о кадетских шалостях Айв Редверт. И голосом доброго доктора продолжил:

– Дитти, мальчик мой, мне кажется, у тебя развивается одышка от ожирения, и ногти на левой руке имеют какой-то нездоровый синюшный цвет. Возможно, проблемы с клапанами сердца. Надо бы тебе к нам в клинику…

– Я здоров как бык, доктор Редверт!

– Отлично! Тогда прошу ко мне на физподготовку. Мы тебя с Маком мигом вылечим от ожирения сердечной мышцы, – съехидничал Хампер, вернувшийся к друзьям с новыми порциями спиртного и сигарами на сервировочном гравистолике.

– Лучше, хе-хе, ко мне в Княж-город, – к такому обороту застольной беседы не мог не подключится Бармиц, до того в блаженном молчании переваривавший съеденное и выпитое. – Вторым номером, мы тебя, капрал Клейнц, конечно, не возьмем. Чэмп никому свое место и должность ни за что не отдаст, даже за коврижку от Хампера. Но четвертым на спарринге, милости просим, хоть каждый день. Разомнешься, продюсерский жирок скинешь. Как Дагги, возьмем толстячка?

– Согласен. Пока я в баке сидел, думал все в порядке. А тут выхожу и вижу: толстый Дит совсем себя запустил.