Текст книги "Бета-тест"

Автор книги: Алек Майкл Экзалтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Успокоить ее можно? – поинтересовался Хампер.

– Почему бы и нет? На то у нас имеются всяческие антитеррористические приспособления, – отозвался второй жандарм.

Тотчас визг оборвался, так как воздух вокруг конторки громогласной жертвы терроризма разом утратил кинетическую проницаемость, потом оптическую прозрачность, затем превратился в клубящееся серебристое облако силовой сферы, а сама сфера принялась не слишком быстро, но и не слишком медленно проваливаться сквозь беззвучно раздвинувшиеся створки в ближней переборке.

– Шар в лузу, – безучастным тоном резюмировал произошедшее капрал, очевидно, нисколько не находившийся в приязненных отношениях с дамой-смотрительницей, насильственно им отправленной в безопасное место.

– С глаз долой из слуха вон, – подытожил Хампер.

Тишь да гладь нарушили центральный ментатор, передавший Хамперу изображение трех супротивных целей, перемещавшихся одним уровнем ниже в направлении шлюза Љ 4, и собственный БИМ прокомментировавший складывающуюся на данный момент обстановку: "два незаблокированных подхода, вероятное время боевого контакта 45 секунд, противник вооружен тяжелыми излучателями".

Опрометчиво встречать вооруженных гостей в зале, битком набитом эвентуальными пособниками террористов, Даг Хампер вовсе не намеревался. К тому же устраивать большую пальбу с риском тотальной разгерметизации накопителя было бы нежелательно. Ему и воякам-жандармам к вакуумным переделкам не привыкать, а вот неподготовленному человеку при ударной разгерметизации приходится весьма несладко, да и от плодоносящих переселенцев ничего хорошего не останется, если их вынесет наружу в безвоздушное пространство.

Внутри – это вам не вовне, зато с громом и шумом. Здесь оптимальное решение напрашивалось само собой. Без долгих раздумий Хампер отправил жандармов в заслон эшелонированным огнем прикрывать лестничный тамбур на нижнем уровне и пандус, ведущий наверх, напомнив об обороне по всем азимутам, поскольку за спиной у них оставались черт знает кто. Сам же рейнджер решил обойти боевиков по воздуховодам а, когда те прочно увязнут в перестрелке с жандармами, ударить по противнику с фланга – там, где его уж никак не заденет дружественный огонь.

Самонаводящихся снарядов опасаться не стоило – умные боеголовки знают своих, а вот безмозглых гранат, плюющихся плазмой или силовыми сгустками по площадям куда попало, следовало бы остеречься.

Хампер не зря прикинул, почему ему стоит держаться подальше от плотного огня станционных жандармов. У проходов они от всей души выписали каждому из террористов по пригласительному билету в ад, честно говоря с открытой датой. Посему, сидя в засаде, он не без приятного предвкушения думал так же душевно встретить плазменными гранатами двух боевиков, наверняка, спешивших ретироваться в более спокойные места. Он хорошо устроился за уютным выступом и не слишком огорчился, когда БИМ предупредил его о перемещении охранного беспилотника двумя уровнями ниже. "Здравия желаем, не хватало еще сумасшедшей железяки на мою задницу", – это была отнюдь не последняя мысль рейнджера Хампера, хотя мгновением спустя внезапно материализовавшийся за его спиной боевой экраноплан двумя тераваттными импульсами мало что оставил от его бренной оболочки.

После первого импульса Хампер еще успел обругать себя, недоделанную маскировку чужой амуниции и гнусный беспилотник, которому ловко удалось совершить нуль-переход на пересадочной станции, где во избежания возможных флуктаций несанкционированная нуль-транспортировка была категорически исключена.

Оценить, как следует, данное исключение из правил эксплуатации нуль-транспорта у Хампера не получилось. Третьего импульса он уже не ощутил: защитные поля рухнули, и темная волна погасила все его макросенсоры, омнирецепторы и нервные окончания. Так что, никакого-такого призывного света в конце длинного туннеля он не увидел. Напротив, абсолютная тьма безмятежно объяла бессмертную душу Дага Хампера. Но не навсегда и не навечно.

Non potest civitas abscondi supra montem posita. Не может укрыться город, стоящий на горе.

Евангелие от Матфея.

Пятью годами ранее. Метрополия Террания-Прима. Главный имперский штаб Его императорского величества Корпуса рейнджеров.

– … Как я полагаю, служба в жандармском корпусе вас тоже не прельщает, не правда ли, сэр Хампер?

– Нисколько, сэр.

– И совершенно напрасно. Там вы можете рассчитывать на должность от майорской и выше. Да и в спейсмобильной пехоте вы получите под свое командование не меньше форт-батальона. Тому порукой ваше рейнджерское звание, титул и пребывание в рядах почетной императорской гвардии, – было похоже, что дивизионный генерал Джер Колм все же начал досконально выяснять, насколько бесповоротно и окончательно многообещающий молодой офицер решился оставить действительную военную службу. – А быть может, вы, сэр первый лейтенант, поразмыслите над тем, чтобы стать моим гражданским секретарем по особым поручениям? Вакансия вот-вот откроется, поскольку граф Дяклич скоро станет помощником генерал-губернатора на Летонии.

– Благодарю за столь лестное предложение, милорд генерал, но я бы желал полностью посвятить себя палеографическим исследованиям, – уж чего-чего, но в тот момент Дагу Хамперу меньше всего хотелось бы возглавлять личную спецслужбу генерала.

– Как же, как же, наслышан. Тра-ля-ля… Очень миленькие древние шлягеры, веселенькие комедии из жизни предков, затейливые движущиеся картинки, старинные кулинарные рецепты…

– Не только они, сэр Колм, – беседа с ерничающим генералом стала понемногу раздражать Хампера.

– О-о-о, понял, – уже не столь саркастически протянул генерал, сложив губы сердечком. – Вы тоже надеетесь отыскать изначальную Землю, где-то там скрытую в мегапарсеках отдаленных галактик? Буду несказанно рад, если у вас получится добавить эдакую экзотическую драгоценность к императорскому венцу.

– Нет, милорд генерал, сэр, в большей мере я занят артифицированной техногенной эволюцией homo sapiens sapiens, – Хампер слегка закипел от негодования и уязвил собеседника терминологией. Генералу не следовало бы иронизировать, смешивая божий дар с яичницей. Он-то ведь вовсе не числился тупым солдафоном и прекрасно знал, что над местонахождением системы Сол, где якобы скрывалась могущественная земная сверхцивилизация, обустроенная великими терранскими предтечами, в основном ломали себе многомудрые головы чудаковатые персонажи расхожих комедийных шоу. Более того, Хампер лично сталкивался с парочкой таких яйцеголовых, а один из них, между прочим, отнюдь не безвредный ученый чудак, был у него оппонентом при защите магистерской диссертации.

Тем временем генерал продолжал давить сарказмом на бывшего подчиненного:

– Действительно, как я мог предположить подобную нелепость? Хотя я могу допустить, ваша милость, в реальности вы заинтересованы лишь политическим аспектом этой, мягко говоря, проблемы и намерены собрать неопровержимые доказательства того, что какой-либо из восьми доминионов-претендентов на самом деле является изначальной Землей. В эдаком случае титул периферийного маркиза, акбар-бея, маркграфа или сиятельного князя вам обеспечен, с соответствующими рангу землями и привилегиями…

"Милорд герцог империи подсел на любимую тему", – отметил про себя Даг Хампер. Сэр Хампер был, конечно, не прочь стать отцом-основателем какой-нибудь патримонии где-нибудь поблизости от нуль-транспортных узлов интергалактической сети, а потому приготовился долго и нудно слушать банальности о колониальном дворянстве и том, как благоденствуют подданные под сеньориальным правлением герцога Джера Колма-младшего. Но его светлость неожиданно скоро вернулся к теме действительной рейнджерской службы:

– … Вы совершенно напрасно думаете, сэр Хампер, будто титул баронета ничего не значит в рейнджерских войсках. Еще каких-то два года службы, и вы могли бы стать капитаном рейнджеров. Здесь я со своей стороны мог бы способствовать, чтобы на вашу долю выпадали большей частью исследовательские экспедиции, так или иначе связанные с вашей специализацией. Хотелось бы вам напомнить, чин и должность капитана рейнджеров, дают вам, всемилостивому баронету империи, право на потомственный титул графа, и по окончании очередного десятилетнего контракта вы были бы пожалованы подобающими рангу землями.

– Увы, милорд генерал, я еще слишком молод, чтобы возложить на себя графский титул и сопутствующую ему огромную ответственность, неразрывно связанную с мудрым и эффективным правлением землями и людьми, – этим изящным пассажем Даг Хампер аккуратно завершил беседу, ссылкой на возраст ненавязчиво дав понять генералу Колму, главе департамента спецопераций, что всяческие посулы и уговоры остаться на службе полностью бессмысленны. И отнюдь не генералу Колму стоит этим заниматься.

Милорд генерал намек понял, однако распрощался с бывшим подчиненным не слишком сухо, без тени задней мысли. Герцог Джер Колм-младший не делал трагедии из того, что через три года он сам должен был подать в отставку в связи с достижением предельного 120-летнего возраста и перейти в пассивный резерв корпуса имперских рейнджеров.

Тремя годами ранее. Метрополия Террания-Прима. Хампер-манор.

В отличие от достигших предельного возраста, рейнджеру Дагу Хамперу отставка далась нелегко. Он совсем не сразу смог понять, правильно ли он поступил, отслужив два пятилетних лейтенантских срока и не согласившись подписать контракт на новый, на этот раз уже 10-летний срок. Дело даже не в том, что он, как будто в древнерусской поговорке, уподобился печальному отставному рыцарю без копья и двора. Напротив, за особые заслуги перед империей он был пожалован императором Андром V комфортабельным поместьем-манором, причем на внутренних, инсайдерских землях Террании-Примы. В активном резерве ему было положено половинное денежное содержание от прежнего оклада командира отдельной спецгруппы. Стабильными доходами его обеспечивала кафедра палеографии Терранского университета, а от антикварного дома "Дрюкер и Дрюкер" поступило такое заманчивое предложение, от какого невозможно было отказаться. Более чем пятилетний необходимый срок имперской службы, а тем паче титул, давали ему прерогативы полного гражданства Звездной империи Террания. Все складывалось как нельзя лучше, самым полноценным образом, но Даг никак не мог привыкнуть к тому, что отныне он принадлежит самому себе, а вовсе не рейнджерской службе, в то время как его жизнью и смертью уже не распоряжаются ни император Андр V Фарсалик, ни генерал Джеремия Колмански или полковник Егор Редверт-Краснофф. По крайней мере, ни ежесекундно, ни ежеминутно. Пускай нахождение в резерве, именуемом по-простому "красным" (потому как ему предписана минутная готовность действовать по красному сигналу тревоги) не подразумевало чрезмерно спокойной жизни, тем не менее, чрезвычайные обстоятельства на цивилизованных планетах случаются не каждый день, в то же время всяких-прочих миров в империи много-много, тогда как департамент операций специального назначения только один. И на сегодня он, Даг Хампер, к пресловутому уникальному департаменту не имел ровным счетом никакого фактического отношения.

С этим фактом надо было свыкнуться, так же как и с неспешной, размеренной, рассчитанной на десятилетия академической карьерой вкупе с обширным планом палеографических исследований, а также длинным списком книг, какие еще предстоит написать и опубликовать. Данный факт был неоспорим, весом, словно глыба базальта, не подвержен ни эрозии, ни энтропии, и должен был быть таковым не только в течение транзитивного этапа смены жизненных обстоятельств.

Быть посему, и, как повелось с давних пор, подобно любому мало-мальски значимому отставнику, будь то по возрасту или по собственной воле, первый лейтенант Хампер стал символом величия прошедших имперских лет. Уже через неделю после того, как император подписал рескрипт об его отставке, Даг Хампер поделился впечатлениями о битве за Арморику с обучающими машинами незабвенной Саксонской рейнджерской академии, где 15 лет назад ему было присвоено звание капрала-рейнджера. В той же академии он поучаствовал в двух учебно-тренировочных боях по армориканскому сценарию. Клуб кельт-рейнджеров на родной Каледонии избрал его почетным сопредседателем, а кадеты кельтского происхождения Иберийской академии доверили ему право стать их имперским патроном. Позднее он стал участником популярного ток-шоу "Актуальные герои", распространяемом копирайтерской корпорацией "Трансметагалактик". В течение двух недель после премьерной дистрибуции у многих торговцев антиквариатом на Террании и других мирах появилось в продаже курительное приспособление под названием "Трубка Хампера". Народу понравилось, как во время шоу героический лейтенант Хампер не отказал себе в дорогом удовольствии раскурить пенковую трубку – точную копию найденной им в ходе разведывательно-колониальной экспедиции на Экспарадиз. К сожалению, для съемок программы не удалось добыть оригинал трубки из запасников Терранского музея древностей. Но продюсеры пансенсорного шоу, настаивавшие на реальном комбинированном воздействии на чувства потребителей своего зрелища, все равно довольствовались действующей моделью, ибо в их представлении каменная чаша дорогостоящей антикварной трубки, завораживающий древний огонь, клубы ароматного дыма – идеально подходили к новому образу Дага Хампера – успешного исследователя минувшего. Просто Дага Хампера в демократичном шоу от "Трансметагалактик", а не сэра баронета Хампера. Потому, мол, растолковали ему продюсеры и сценаристы, что всеобщий гражданский популизм, это вам не армейское чинопочитание и титулование. Метагалактическая свобода слова плюс массовые коммуникации есть демократический образ жизни, где к заслуженным и потомственным дворянским титулам, так же как и ранговым знакам различия, относятся без всякого пиетета. Так-то, ваше благородие.

Тем не менее, к добру ли к худу, но наука при всей почтенной академической демократии во все времена стремилась быть благородной по духу и аристократичной по форме, а потому всегда имела прекрасно развитую табель о рангах. И вот вам, спустя три года после отставки действительный магистр палеографии приват-профессор исторического факультета Терранского университета всемилостивый баронет Даг Хампер, 36 календарных лет от роду по имперским креденциалам, предпочитал обстоятельно жить и творить в собственном Хампер-маноре. Немногие лекционно-семинарские часы ему не досаждали, а присутственное времяпрепровождение на кафедре палеографии ничуть его не обременяло. Так что, не отягощенный ни рейнджерской, ни кафедральной службой большую часть относительных терранских суток он занимался научным творчеством, много писал или пребывал в долгих раздумьях над древними и современными текстовыми материалами.

Довольно часто, приступая к трансформации содержания собственных размышлений в форму, приемлемую для хранения и транспортировки, Хампер привычно отмечал, каким поразительно устойчивым и долгоживущим оказался текстовый способ передачи информации, выдержавший жестокие испытания пространством-временем. Начиная от едва ли не божественного акта сотворения письменности на изначальной Земле, затерянной в бесконечной и беспредельной Вселенной, вплоть до блистательных достижений прикладной кибернетики в метагалактической Ойкумене текстуальная информация всегда была (и неизвестно сколь долго пребудет таковой) образом действия и сферой доминирования чистого разума.

В самом общем виде текстуальная информация есть коммуникативный акт творения человеческого разума. В силу данного обстоятельства аналоговый текст является экстраординарно древним видом передачи и долговременного хранения данных. В чем Даг Хампер ничуть не сомневался, потому что до сих пор цивилизованная Ойкумена имеет возможность рассматривать и изучать виртуальные изображения египетского Розеттского камня, европейских пергаментов-манускриптов, русских берестяных грамот, шумерских глиняных табличек или высеченного в камне календаря ацтеков. Все они и другие образцы древней письменности появились на изначальной Земле настолько далеко и давно, что время их создания ныне не поддается точной датировке, однако доселе не утрачены основной смысл и содержание замечательного большинства текстовых посланий из прошлого.

Иногда, разумеется, бывает неясным точное значение некоторых реалий и понятий тех далеких времен и пространств. Скажем, Даг Хампер всегда хотел разобраться, почему на разных архаических языках в огромном количестве текстов с условной внутренней датировкой XX–XXI веком от Рождества Христова упорно противопоставляются понятия "виртуального" и "реального". Все-таки то была ранне-кремневая протокомпьютерная эпоха, и почти в каждом человеческом жилище имелись осязаемые примитивные электронные вычислители, де-факто имевшие дело с виртуально-цифровой действительностью. Сам он, Даг Хампер, ни в коем случае не считал свою виртуальную клавиатуру какой-то ирреальной, иначе как бы он смог вводить этот текст? Точно так же люди, использующие современные развлекательно-коммуникативные устройства, едва ли полагали, что пансенсорная среда, данная им в ощущениях, не является реальностью. Разве что этакое могли себе вообразить жители каких-нибудь особо недоразвитых колоний? Да и то вряд ли. В конце концов, чтобы объяснить древний материалистический нонсенс с виртуальным и реальным, для себя Хампер выдвинул рабочую гипотезу об имманентной ущербности образов-гештальтов как носителей верифицированной информации. К слову, те же пращуры с изначальной Земли собственные тексты, пусть даже в них речь шла о совершенно вымышленных событиях, никогда не считали нереальными или эфемерными. А один из русских авторов той диалектической эпохи даже самовыразился дьявольски изысканным афоризмом: "Рукописи не горят".

Хампер был с ним согласен. Он тоже был полностью убежден, что текст сам по себе самодостаточен. Текст он и есть текст, потому как в любом, самом фрагментированном виде доступен для будущей расшифровки и релевантной интерпретации, но вот членораздельная речь, значимые сигналы тела и рассудка являются не более, чем кратковременной оперативной памятью человеческого вида, в значительной степени зависимой от источников энергии, носителей и кодировки. Достаточно вспомнить безнадежные и безуспешные попытки расшифровать обнаруженные на ряде планет, аналоговые речевые записи забытых древних языков, не опирающиеся на сохранившиеся текстовые или пиктографические источники. По-другому и быть не могло, если априори любая запись речи, мимики и телодвижений в виде двух– или трехмерного аудиовизуального ряда жестко локализована во времени и пространстве; тому подобные записи суть конкретны, в то время как фабульный текст лишен подобных ограничений, сам по себе он абстрактен и универсален, вследствие чего способен устойчиво существовать в четырехмерном пространстве-времени.

Как и большинство людей в его время, магистр палеографии Хампер вводил текст, используя минимальный уровень присутствия пансенсорной коммуникации. В нижней части его совмещенного зрительного поля горизонтально располагалась виртуальная клавиатура с настраиваемой раскладкой символов. Однако некоторые коллеги Хампера предпочитали боковое зрение и вертикальный ввод, прежде всего те, кто употреблял иероглифическую символику. Вообще, виртуальная раскладка была делом генезиса вкусов, привычек, традиций, поэтому Хампер, каледонец по рождению и происхождению, применял по обыкновению ввод слева направо, такую же привычную латиницу и стандартный имперский инглик. Объемный виртуальный текст появлялся перед ним в виде строчек на традиционной книжной странице ин-кварто, когда он без всяких сознательных усилий фиксировал взглядом отдельные клавиши и часто встречающиеся буквосочетания. Черные буквы на непрозрачной виртуальной поверхности возникали перед ним то быстрее, то медленнее, когда он задумывался над смыслом или стилем набираемых фраз и абзацев.

Такому способу ввода текста было легко научить даже жителей самых диких планет через несколько дней обучения пользования пансенсориком. Конечно, если они знали символы и умели барабанить пальцами по овеществленному макету клавиатуры или (это чисто исторически, так как подобные устройства нигде не сохранились) печатать на пишущей машинке.

Правда, существовал еще так называемый педагогический способ ввода печатного текста. Его тоже использовали для обучения пансенсорной коммуникации обитателей недоразвитых миров на имперских факториях, но сильнее всего доставалось на орехи подрастающему поколению в цивиливизованных сообществах. Орудие школьной пытки представляло собой продолговатое стило-манипулятор, вложенное в детскую ручонку. Им требовалось точно и безошибочно обводить воображаемые контуры букв на какой-нибудь ровной поверхности. Скорость ввода ужасала всех, кто не имел отношения к педагогике, равно как и орфография такого, с позволения сказать, рукописания. Однако считалось, что сия метода письма способствует некоему развитию творческих способностей и абстрактного мышления. Или в невозможном случае выхода из строя имплантированных устройств позволит что-то где-то накорябать вручную. Дидактический предрассудок оказался весьма живучим, и рукописный ввод никуда не делся за несколько столетий повсеместного использования пансенсорных коммуникаций. Кстати говоря, рукописание по корпоративному обычаю также использовали юристы, нотариусы и дипломаты, дабы факсимильно подписать нечто чудовищно важное и ужасно непонятное нормальным людям.

Естественно, такой способ ввода текста большой популярностью не пользовался. В отличие от общепринятого голосового набора, где пансенсориум снимал непосредственно колебания голосовых связок и трансформировал более-менее связную речь в вариативный текст. Причем в зависимости от настройки предоставлял лексическую и стилистическую помощь не шибко образованному пользователю, звучно хоть и нечленораздельно шлепающему губами или щелкающему языком.

Данную опцию предикативного ассистирования Даг Хампер чаще всего не трогал, хотя при редактировании он все же иногда шевелил губами, проговаривая про себя уже созданный текст, чтобы достичь ритмической насыщенности повествования и плавности изложения материала.

Сейчас магистр Хампер работал над материалами монографии "Назад в будущее". Название новой работы он, нимало не колеблясь, позаимствовал у одноименной двухмерной фабулы изначальноземного происхождения, условно датируемой концом XX века от Рождества Христова. С полным на то основанием он полагал, что имел на это право, поскольку он не только обнаружил исходные файлы в архаичном цифровом формате во время сумасшедшей командировки в систему Рутения. Разобравшись с форматом записи, он еще перевел все диалоги со старорусского на современный инглик, воспользовавшись знанием диалектов староанглийского, оригинального языка фабулы. Предложив сюжет своему знаменитому приятелю – независимому продюсеру Диту Клейнцу, Хампер не сомневался – овчинка стоит выделки.

Что есть овчинный тулуп, гениального тевтонца Дита ничуть не интересовало: всю архаику он оставлял на усмотрение редакторов и сценаристов, но за сюжет ухватился обеими руками, и через полгода в суперлативных мирах была предельно благожелательно воспринята новая историческая комедия. Под тем же названием сначала в Императорском театре массового присутствия состоялась ее премьера, а немногим спустя старый добрый американский сюжет был отредактирован до высших уровней пансенсорного восприятия. Разумеется, с современными актерами в главных и второстепенных ролях.

Во времена Дага Хампера, как и на изначальной Земле, редакторы, продюсеры и издатели тоже полагали: вся Вселенная – театр, а люди в нем актеры бесконечного шоу. Стало быть, в первую очередь новое шоу готовилось для минимального уровня зрительного восприятия, когда потребитель отстраненно и безучастно воспринимал перипетии сюжета, время от времени меняя ракурсы наблюдения или рассматривая поближе героев и обстановку. В случае первоначального успеха шоу разрабатывали дальше, где с увеличением уровня присутствия возникали реальные температурные, осязательные, вестибулярные и запаховые ощущения; лишь герои все еще оставались для воспринимающего хоть и ясно видимыми, но все еще бесплотными призраками. На следующих уровнях, как правило, уже имелась возможность появится в роли персонажа массовки: скажем, непосредственно поучаствовать в драке и больно схлопотать по уху, если не хватит сноровки, или напроситься на пулю в лоб за то, что полез туда, куда его не приглашали сценаристы шоу. На высших уровнях пансенсорной зрелищности можно было уже перевоплотиться в действующее лицо и стать исполнителем с теми или иными правами вмешательства в разветвленный спонтанный сюжет.

Строго линейного сюжета нельзя было касаться в театре массового присутствия, зато там появлялась возможность реально общаться с себе подобными участниками шоу. Так, Хампер во время премьеры "Назад в будущее" вдруг приятно встретился с академиком-однокашником Айвом Редвертом в ковбойском салуне, где они основательно нарезались, начисто забыв о сюжете и приключениях главных героев. Тогда как прочие участники спектакля, по воле сценаристов и режиссеров весело менявшие исторические маскарадные костюмы, до самого финала были полностью захвачены интригой и отчаянно увлечены сюжетом, счастливо прыгая туда, сюда, обратно по вымышленным временам и пространствам.

После премьеры "Назад в будущее" в Императорском театре биллионы пользователей в суперлативных технологических мирах подключались к популярному шоу, устремляясь назад в прошлое изначальной Земли. Критики тоже весьма благожелательно прошлись по задам и верхам исторического будущего пансенсорного спектакля. Шеф-продюсер и режиссер Дитер Клейнцугель восседал на банкетах, произносил здравицы в честь десятой музы пансенсорного искусства и купался в лучах метагалактической славы, тогда как Даг Хампер, в титрах не значившийся по соображениям рейнджерской секретности, во времена оны сидел на жутко недоразвитой Катени-Септимус, где две спецгруппы рейнджеров прикидывали, как бы с минимальными потерями для местной флоры и фауны поаккуратнее деблокировать терранскую дипломатическую миссию, взятую во многомесячную осаду враждебно-агрессивными аборигенами. Аборигены были настроены серьезно и решительно вооружились огнестрельными игрушками наподобие тех, что элегантно применяли фабульные персонажи "Назад в будущее". Было в руках у катенийских инсургентов и кое-что поухватистее да помощнее.

О рейнджерском прошлом Даг Хампер вспоминал от случая к случаю, с должным грифом доступности, но теперь, когда на конфедеративной Рутении Зем официально открыт свободный вход в планетарную сеть, он мог явить себя миру и метагалактике в качестве первооткрывателя фабулы популярного исторического шоу. Оно было солидно и вполне уместно в монографии магистра палеографии, достойно ссылающегося на весомый практический результат собственных изысканий.

Сверхзадача монографии состояла в том, чтобы дать практико-теоретические рекомендации дипломатам и военным, действующим в развивающихся мирах и на планетах, не подлежащих развитию по имперским эталонам. Хампер сам немало и плодотворно принимал участие в колониальных цивилизаторских миссиях. Но одно дело – обобщение индивидуального опыта, этим никого не удивишь, а вот капитальный научный труд, со ссылками на палеографические источники всеми почитаемой изначальной Земли, давал совершенно другой уровень авторитетности излагаемых предположений, рабочих гипотез и практических советов.

Ссылаясь на исходную фабулу "Назад в будущее", магистр Хампер принципиально упомянул финальный эпизод, где персонажи проходят пространство между прошлым и будущим с помощью парового движителя. Для Хампера таковой финал являлся знаковым моментом, великолепно иллюстрирующим современную парадигму взаимоотношений жителей целого ряда имперских колоний и пришлых носителей суперлативных технологий, включая научные концепции, значительно превосходящие уровень интеллектуального развития множества аборигенов, вкупе с их недоразвитыми предками.

К примеру, в исходном материале создатели данной примечательной аудиовизуальной фабулы использовали паровой локомотив со значительной долей иронии, скорее, в качестве пародии, тогда как легионы их современников на полном серьезе лукаво не мудрствуя переносили в удаленное на тысячелетия воображаемое будущее паровозы и револьверы, бронеавтомобили и пулеметы, монструозные железные танки и пороховые артиллерийские орудия, кремневые ружья, кремневые процессоры и гибкие дискеты. Не говоря уже о бытовой дребедени, некогда окружавшей распространителей тому подобных анахронизмов, вдруг алогичным образом оказавшейся в глубоком фантастическом будущем.

Вместе с тем, пестрая технологическая эклектика есть характерная черта, как древней футуристической беллетристики, так и актуально развивающихся имперских колоний, где постепенно внедряются суперлативные технологии. В большей степени резкость выражения подобной анахронистичной мешанины имеет место быть на диких планетах, куда относительно недавно (естественно, в исторической перспективе) стали лавинообразно проникать С-технологии, в основном контрабандным путем…

Здесь Хампер отключился от пансенсорной среды, надолго задумавшись, стоит ли ему в очередной раз талдычить прописные истины суммы имперских технологий, но, учитывая косность высокопоставленных дипломатов и генералов спейсмобильной пехоты, он все-таки решил отдать некоторую дань научно-популярной публицистике. Но прежде он для себя мельком отметил, что на старорусском и староанглийском суперлативные технологии именовались бы "превосходными", но на имперском инглике они, скорее, имели значение "превосходящие". Впрочем, и устарелый смысл данного термина тоже подчеркивал, в каком комфортабельном физическом универсуме пребывали современники и компатриоты Дага Хампера.

Магистр Хампер настаивал на том, что техногенный прогресс обеспечивают не только a) – стремление человека разумного к неудержимому комфорту, но и b) – неистребимое желание защитить собственное комфортное существование, где без второго блюда, никогда не бывает первого. Следовательно, научно-исследовательские и особые конструкторские работы в военной сфере являют из себя непоколебимый фундамент семи источников и факторов суперлативных технологий.